Текст книги "Подвенечное платье"

Автор книги: Элисон Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 4

В душе Эйприл царил такой хаос, что, не в силах усидеть на одном месте, она нервно расхаживала по огромному фойе отеля, где проходила Неделя высокой моды. Толпа посетителей была подобна непрерывному течению, и, оставаясь одинокой в этой толпе, она чувствовала себя чем-то наподобие каменного рифа. В самый последний момент она узнала, что одна из ее моделей допущена к показу, это была неслыханная удача, но она вызвала в душе Эйприл большое смятение. В другой ситуации она бы с ума сходила от счастья. Но не сейчас. Сейчас голова ее была полна иными проблемами.

Оглянувшись по сторонам, она подумала, что никогда еще ей не приходилось сталкиваться с подобной роскошью. От обилия драгоценностей на женщинах захватывало дух. Но еще больше, чем ожерелья, кольца и браслеты, ее потрясли их платья. Здесь были представлены работы всех ведущих Домов мод, и среди всего этого великолепия она с замиранием сердца думала о том, что, может быть, и ее модель придется по вкусу какой-нибудь из этих прекрасно одетых женщин. От запаха духов, мелькания световых бликов и выпитого шампанского у нее немного кружилась голова.

Внезапно ее внимание привлекло великолепное платье от Джудит Ван-Рейн, как Эйприл сразу же определила. Это настоящее произведение искусства из нежно-розового шифона было на высокой красивой женщине, которая, пройдя мимо Эйприл, окинула ее недоуменным и даже, как показалось Эйприл, слегка презрительным взглядом. Отвернувшись, Эйприл увидела всего в двух шагах от себя Дуга Фэрроу – единственного знакомого ей здесь мужчину – и, улыбнувшись в ответ на его приветствие, подумала о том, что провидение и на этот раз не оставило ее.

– Я слышал, что ты у нас новая восходящая звезда, Эйприл, это так?

– Прекрати, Дуг, – засмеялась она. – Сам знаешь, как все здесь непредсказуемо. Лучше скрести пальцы за меня, когда будут подводить итоги конкурса.

– Я даже сплюну через левое плечо, – совершенно серьезно пообещал Дуг. – Как тебе все это сборище? Неплохо, правда? Еда тоже замечательная. Ты уже попробовала устрицы? Они восхитительны. А сервис? Так обслуживают только в Париже, я всем это повторяю. А сколько вокруг интересных мужчин! Ты заметила?

– Честно говоря, нет, – призналась Эйприл. – Меня настолько ошарашил весь этот блеск, что я никого не заметила. Но раз ты говоришь, что стоит присмотреться, я обязательно последую твоему совету, – весело улыбнувшись, ответила Эйприл. И поинтересовалась: – Дуг, я только что видела очень элегантную даму в розовом шифоне от мадам Ван-Рейн. Ты не знаешь, кто это?

– О! – восторженно закатив глаза, воскликнул Дуг. – Тебе посчастливилось увидеть саму Люсьену де Вуатюр. Цена этой дамочки – около десяти миллионов евро, и недавно она в третий раз вышла замуж. На сей раз счастливчиком оказался некий Тони Маршалл. Красивый парень, ничего не скажешь. Говорят, она без ума от него. Люсьена славится тем, что покупает себе мужей. Ходят слухи, что и сейчас не обошлось без пикантных подробностей. Этот Тони – игрок, а игрокам, как ты знаешь, не всегда везет. Люсьена оплатила его долги, но при этом поставила условие, что в течение года он должен вернуть ей всю сумму долга, да еще и с процентами. Так что, как видишь, Люсьена – настоящая деловая женщина, способная извлечь выгоду даже из собственного замужества. Этот Тони, кстати, где-то здесь, я видел его.

Дуг еще что-то говорил, но Эйприл уже почти не слышала его, только машинально кивала и улыбалась в ответ. Все эти дни она звонила Тони, но всякий раз трубку брала какая-то женщина и иронично, сухо, очень нелюбезно отвечала, что Тони нет дома. Отсутствие Тони в аэропорту, женский голос в телефонной трубке – все это говорило о том, что в его жизни появилась другая женщина, и если какие-то сомнения еще имели место, то рассказ Дуга расставил все по своим местам. И сейчас Эйприл могла думать только о том, как бы не столкнуться с Тони и его женой в этой толпе. Быстро попрощавшись, она вышла на оживленную, полную дорогих авто и празднично одетых людей рю де Лафайет. Еще в Бостоне Эйприл составила для себя список мест, которые она мечтает посетить в Париже, но сейчас и не подумала следовать ему. Она была совсем одна в этом огромном городе. Ах, как она мечтала гулять по всем этим улицам вдвоем с Тони!

Сияющий огнями Париж вовсю готовился к Рождеству. Празднично украшенные витрины, увитые разноцветными лампочками деревья, оживленная толпа – все это было сейчас не для нее. Уйдя с показа, Эйприл какое-то время бесцельно бродила по городу, а когда совсем стемнело, смешавшись с многоязычной толпой туристов, поднялась на Эйфелеву башню. И там, очутившись над расстилающимся внизу огромным морем огней, она наконец дала волю слезам. Увидев первый раз эти огни с борта самолета, она мечтала о новой интересной жизни, надеялась обрести взаимную любовь, но действительность оказалась иной.

Выплаканные слезы принесли ей успокоение. Здесь, наверху, когда весь Париж лежал перед ней как на ладони, Эйприл поняла нечто очень важное для себя: Тони как такового никогда не было в ее жизни. Она придумала себе Прекрасного принца, а Тони просто-напросто оказался под рукой, и ей показалось, что он вполне подходит для этой роли. Конечно же она не любила его, ведь иначе как могли появиться в ее голове мечты о милом попутчике по имени Дэнис! Хотя, усмехнулась Эйприл, Дэнис тоже, надо полагать, не более чем мечта. Очередной Прекрасный принц из сказки.

Едва войдя в отель, Эйприл увидела спешащего к ней администратора.

– Мисс Лоусон, прошу вас, подождите. Мисс Лоусон! Вас ожидают в розовой гостиной. Я сказал, что вы обещали вернуться около десяти вечера и… – Больше она уже ничего не слышала. В голове промелькнула нелепая мысль, что Тони разыскал ее почему-то здесь, в отеле, но, рывком отворив дверь, она увидела, что на этот раз интуиция подвела ее.

Увидев родную дочь, миссис Лоусон резко встала навстречу ей, но, сделав несколько шагов, в изумлении остановилась. Такой расстроенной она ни разу еще не видела Эйприл. В глазах ее было столько невысказанной горечи, что миссис Лоусон испугалась.

– Эйприл! Девочка моя… Что случилось? На тебе лица нет!

– О, мама! Как хорошо, что ты здесь! Ты приехала на показ? А где тетя Алисия?

– Не все сразу, Эйприл, – улыбнулась Вирджиния. – Конечно, мне хочется посмотреть показ, но приехала я еще и потому, что ужасно соскучилась по тебе. У тебя все хорошо? Ты такая бледная. А где Тони? Я была уверена, что увижу вас вместе…

– Мы с Тони расстались, мама. Вернее, он расстался со мной. Тони не встретил меня в аэропорту, и, сколько я ни звонила, он не брал трубку. А сегодня Дуг сказал мне, что Тони… женился.

– Девочка моя! Как же тяжело тебе, наверное, сейчас! Но почему ты сразу же не позвонила мне? Я бы раньше приехала!

– Мама! Неужели ты думаешь, что всякий раз, когда в моей жизни будут случаться какие-то неприятности, я буду звать тебя на помощь? Нет, конечно. Я должна сама научиться справляться со своими проблемами, ведь иначе я никогда не смогу жить настоящей взрослой жизнью.

Глядя на взволнованное лицо дочери, миссис Лоусон в смятении думала о том, как Эйприл похожа в этот момент на своего настоящего отца. Тот же поворот головы, тот же блеск в глазах и тот же упрямо вздернутый подбородок. В этот момент все сомнения – говорить или не говорить? – улетучились. Она расскажет ей о Лайонеле. Эйприл должна знать правду, и даже если она не захочет встретиться с ним, мысль о том, что где-то на земле есть еще один родной ей по крови человек, наверняка поможет ей в трудную минуту.

– Эйприл, я должна поговорить с тобой. То, что я хочу тебе сообщить, очень важно. Где мы могли бы остаться наедине?

– Вообще-то я не отказалась бы от чашечки кофе, но если мы спустимся в ресторан, то поговорить нам вряд ли удастся. Там может быть шумновато. Давай лучше пройдем ко мне в номер, я закажу кофе и что-нибудь перекусить.

– Хорошо. Но сначала я позвоню Алисии, предупрежу ее, что задержусь. Узнав, что твоя работа участвует в показе, Алисия бросила все свои дела и поехала со мной. Мы с ней сняли номер в «Мажестик». Ты ведь знаешь, как она любит этот отель, хотя обычный номер в нем стоит столько же, сколько люкс в нью-йоркской «Плазе». Она хотела прямо сегодня встретиться с тобой, но я сказала, что сегодня ты принадлежишь мне.

Дождавшись, когда официант, принесший легкий ужин, вышел, миссис Лоусон обратилась к дочери:

– Я так рада за тебя, моя девочка. Получить признание в мире моды – дело трудное, а получить его в твоем возрасте – это, право, большая удача, которую, впрочем, ты вполне заслужила. Ну а что касается Тони, то, я вижу, ты и в самом деле справишься сама.

Быстро расправившись с куском яблочного пирога, Эйприл выпила стакан апельсинового сока и только после этого обратилась к матери:

– Мама, а о чем ты хотела поговорить со мной? Что-нибудь случилось? Это действительно так важно?

Миссис Лоусон отошла к окну и, задумчиво посмотрев на растущие за окном платаны, начала:

– Да, очень важно… Когда-то мы с тобой уже жили в этом самом отеле. Здесь ты провела несколько недель своей жизни. В то время ты была совсем еще крошкой, а потому ничего не помнишь. Я подносила тебя к окну, а ты внимательно смотрела на качающиеся за окном ветви деревьев и пыталась дотянуться до них ручонками. Теперь мы снова здесь вдвоем, и я хочу рассказать тебе всю правду о твоем рождении.

– Ты хочешь что-то рассказать мне о папе? – недоуменно спросила Эйприл.

– Нет, я хочу рассказать тебе о твоем настоящем, или, как модно теперь говорить, биологическом отце. Подожди, не перебивай меня, иначе вряд ли я смогу еще раз решиться на подобный разговор. Имя твоего настоящего отца, Эйприл, сэр Лайонел Барнслоу. Когда мы познакомились с ним, ему было тридцать пять лет, а мне девятнадцать. Он был взрослым женатым мужчиной, а я молоденькой девочкой, только-только вылетевшей из родительского гнезда. Мы познакомились с ним в Аскоте, на скачках, и я влюбилась в него с первого же взгляда. Лайонел был таким красивым тогда, самым красивым из всех находившихся там мужчин. Когда он смотрел на меня, моя голова кружилась от счастья, и я готова была на все, лишь бы только быть рядом с ним. Моя семья была против наших отношений, но в те дни я не думала об этом. Стремясь сохранить его любовь, я пошла наперекор своей семье, но, не в силах противостоять общественному мнению, уехала в Париж. Лайонел прилетал ко мне почти каждую неделю, а когда не мог, я летела в Лондон. Потом у меня родилась ты, и это, клянусь тебе, был самый прекрасный подарок, подаренный мне судьбой. Так все сложилось, что Лайонел не мог развестись со своей женой и жениться на мне, а я со своим незаконнорожденным ребенком оказалась не нужна своей семье. Не желая вносить осложнения в жизнь Лайонела, я вместе с тобой уехала к Алисии, ну а оттуда уже перебралась в Штаты, в Бостон. Остальное ты знаешь… – Все это миссис Лоусон произнесла, глядя в окно, и теперь, повернувшись, с ужасом смотрела на ставшее совсем безжизненным лицо дочери.

– О господи, что я наделала! Девочка моя! Прошу, прости меня! Я не должна была посвящать тебя во все эти детали!

– Все нормально, мама, я в полном порядке. Только никак не пойму, почему ты именно сейчас решила рассказать мне об этом? И не говори, пожалуйста, что он – мой настоящий отец. Настоящим отцом для меня всегда был и останется Кевин.

– Да, дорогая моя. Я знаю, как ты любила Кевина и конечно же любишь его до сих пор. Он был прекрасным человеком, и лучшего отца для тебя я вряд ли могла бы пожелать. Все это так, но нужно помнить и о Лайонеле. Ты так похожа на него…

– Почему я вообще должна думать о нем?! – вспылила Эйприл. – Он бросил тебя с грудным ребенком на руках, а ты предлагаешь мне с радостным визгом броситься к нему на шею только потому, что он мой… биологический отец?!

– Лайонел не бросал меня, Эйприл. Я сама приняла решение уйти от него. То была ошибка с моей стороны, но поняла это я только сейчас. Он искал меня много лет и теперь наконец нашел… Но даже и это еще не все. Он… Он хочет жениться на мне. Мечтает, чтобы мы все жили одной семьей.

– Он хочет, чтобы мы с тобой скрасили его старость?

– Не говори так, Эйприл, не будь несправедливой к нему. И он совсем еще не стар, ему только пятьдесят восемь, и я все еще очень люблю его.

– Прости меня, мама, – пробормотала Эйприл. – Но это все так неожиданно… Да, я очень любила папу, и мне трудно свыкнуться с мыслью о том, что теперь я должна назвать отцом совершенно чужого человека.

– Дорогая моя, но никто и не требует от тебя этого! – воскликнула миссис Лоусон и, подойдя к дочери, нежно погладила ее по волосам. – Ты – самое дорогое, что у меня есть, и я не собираюсь насильно заставлять тебя делать что-либо. Просто я подумала, что обязана сообщить тебе всю правду, потому что рано или поздно ты все равно узнала бы о ней.

– Мама, а мой отец, Кевин, знал о нем?

Словно легкая дымка обволокла окружающие ее предметы, и Вирджиния вновь увидела лицо Кевина таким, каким оно было в тот день, когда она провожала мужа в его последнюю поездку по странам Латинской Америки. Любила ли она его? Наверное, любила. Но гораздо больше была благодарна за ту любовь, которую он дарил ей.

– Я никогда ничего не скрывала от Кевина. Он знал все о Лайонеле и о том, что ты его дочь. Было бы глупо скрывать это, тем более что Кевин был не из тех, кто устраивает истерики по поводу прошлого своей жены. Ты ведь помнишь, что более чуткого человека, чем он, трудно себе представить. Но, Эйприл, жизнь продолжается, и с этим ничего нельзя поделать.

– Пусть мертвые хоронят своих мертвецов, – задумчиво проговорила Эйприл. – А мы будем продолжать жить и радоваться жизни…

– Не говори так. Это слишком жестоко.

– Прости, мама. Я просто вспомнила цитату. Но теперь, насколько я понимаю, мне нужно будет познакомиться с этим мистером… Барнслоу?

– Лайонел хотел сам приехать сюда, но я отговорила его и решила сначала поговорить с тобой наедине. Но он очень хочет, чтобы ты приехала к нему. Его дом находится неподалеку от Лондона. Это очень красивое место, и думаю, тебе понравилось бы там.

– Ты хочешь, чтобы я поехала туда вместе с тобой?

– Нет, Эйприл. Я должна вернуться в Бостон, уладить там кое-какие дела. Лайонел будет ждать меня к Рождеству. И я была бы так рада, если бы и ты…

– Нет, мама. Я никуда не поеду. Моим отцом всегда был и останется Кевин, а этот твой Лайонел – просто жалкий трус, побоявшийся пойти против правил.

Взгляд матери стал таким грустным, что у Эйприл на мгновение перехватило дыхание. Зачем она так мучает ее? Ведь мама еще молода, а этот Лайонел, по-видимому, и в самом деле любит ее, раз все же разыскал ее спустя столько лет. Но сказать об этом она не могла, уж слишком ошарашил ее рассказ матери.

Не дождавшись больше ни слова от дочери, Вирджиния положила на стол визитку Лайонела и, помедлив секунду, молча вышла из номера.

Глава 5

– Прошу тебя, Люсьена, не забивай себе голову подобной ерундой. У меня не было никаких близких отношений с этой Эйприл Лоусон. Просто так уж получилось, что я оказался ее единственным знакомым в Париже. Я ведь даже в аэропорт не поехал встречать ее и от фотосессии отказался, лишь бы только ты не сходила с ума. Чего еще ты от меня хочешь?

– Я хочу, милый мой, чтобы ты навсегда выкинул эту девчонку из головы. И не рассказывай мне, пожалуйста, сказки о том, что она тебе полностью безразлична. Ты что, не знаешь, что в памяти телефона остаются все не только входящие, но и исходящие звонки? Вчера ты звонил в отель, где она остановилась. Зачем ты это сделал?

Побелев от охватившего его бешенства, Тони едва сдержался, чтобы не запустить в жену сотовым телефоном, который держал сейчас в руке. Да как она посмела просматривать запись его звонков? С ненавистью бросив телефон на кровать, он быстро вышел из спальни и, спустившись в гостиную, налил себе полстакана чистого, неразбавленного виски. Одним махом осушив его, он почувствовал, как блаженная истома разлилась по телу. Идиот! Зачем он только женился на этой стерве? Неужели нельзя было найти двадцать пять тысяч евро в каком-нибудь другом месте? Нельзя. Такую сумму он ни у кого в тот момент не мог одолжить. Разве что у Карлоса. Но если бы он сделал это, ублажать в постели ему пришлось бы не Люсьену, а этого мерзкого латиноса. Плеснув себе в стакан еще немного виски, он отставил бутылку в сторону и, стараясь не думать о том, что ждет его сейчас за дверями спальни, начал медленно подниматься по лестнице.

Удовлетворенно улыбнувшись вслед выбежавшему из спальни Тони, Люсьена подумала о том, что на сей раз она, кажется, выбрала себе очень даже неплохую игрушку. По условию брачного контракта, Тони должен выплатить ей не только всю одолженную ему сумму, но и проценты, под которые эта сумма была дана ему. В целом это составляло тридцать две тысячи евро, и чтобы заработать их, ему следует потрудиться. Он же целыми днями валяется на диване с телевизионным пультом в одной руке и сигаретой в другой. Такими темпами он до конца жизни не выплатит ей ни одного евро, но это не главное. Главное, что с этим парнем не стыдно показаться в обществе и что он полностью устраивает ее в постели. С Клодом, ее предыдущим мужем, все было не так. Он неделями не вспоминал о ней, только и делал, что покуривал травку и сочинял идиотские, никому не нужные пьесы. С Тони же все было иначе. Такого неутомимого любовника у нее давно уже не было, хотя общее их число давно перевалило за допускаемые правилами приличия пределы. При мысли о том, что она сейчас будет делать с ним на их огромной, застеленной черными шелковыми простынями постели, Люсьену бросило в жар. За весь прошлый год, вплоть до появления в ее жизни Тони, секс был для нее слишком редким удовольствием, и теперь она наверстывала упущенное. Окинув себя оценивающим взглядом, Люсьена де Вуатюр сделала вывод, что для своих тридцати семи выглядит она очень даже неплохо. Длинные ноги, несколько тяжеловатая, но все еще упругая грудь, узкая талия, чудесная матовая кожа. Нежно проведя ладонями по своему телу, она ощутила, как ее плоть наполняется желанием. Это было восхитительное и необычайно волнующее ощущение. «Сегодня я заставлю Тони любить меня так, что он запомнит эту ночь на всю жизнь. Он, похоже, и сам не подозревает, какое удовольствие способен доставлять женщине, и хочет он того или нет, я научу его искусству наслаждения».

Дождавшись возвращения Тони в спальню, она привлекла его к себе и принялась покрывать поцелуями его тело. Затем вытащила из-под подушки три шелковых шнура и привязала руки мужа к металлическому изголовью кровати. Он хоть и был зол, но откликнулся на ее ласки мгновенно. Лишь связанные руки не позволяли ему действовать. Тони извивался в пароксизме страсти, но Люсьена не спешила освобождать его. Снова и снова склонялась она к его твердой как камень мужской плоти, лаская ее руками и языком. Наконец, сжалившись, она развязала его, и теперь уже он делал с ней все то, о чем она так долго мечтала. Эта бурная ночь стала откровением для обоих. Проснувшись утром, Тони впервые подумал о том, что не так уж плохо быть мужем этой пусть чересчур прагматичной и циничной, но такой страстной женщины.

Глава 6

Очутившись в приятном полумраке своего любимого лондонского ресторана при отеле «Ланкастер-холл», Дэнис быстро прошел в глубь зала к своему личному столику, за который он внес плату еще в начале года. Это было намного удобней, чем заказывать столик каждый раз заранее, экономило время и давало возможность не раздумывать о том, куда именно отправиться ужинать. Ресторан в «Ланкастер-холле» устраивал его по трем причинам: здесь были первоклассное обслуживание, отличная европейская кухня и отсутствие навязчивых журналистов, которые если и появлялись здесь, то исключительно как частные лица.

– Ваш аперитив, мистер Барнслоу, – услышал он раздавшийся позади себя голос.

– Спасибо, Сэджвик. Я жду даму. Когда она появится, проводи ее сюда.

– Слушаюсь, мистер Барнслоу.

Дэнис откинулся на спинку стула и, закрыв глаза, подумал о том, как приятно после проведенного в офисе дня очутиться в расслабляющей обстановке этого стилизованного под рыцарский замок заведения. Оленьи рога на стенах и доспехи прекрасно сочетались с тяжелой дубовой мебелью, а отделанный речным камнем камин придавал залу особое очарование.

– Ваша гостья, мистер Барнслоу, – услышал он голос подошедшего к его столику менеджера. Открыв глаза, он увидел изящную фигурку Памелы, скользящей между столиками. Глядя на нее, Дэнис подумал, что впервые за время их близких отношений у него нет желания провести вечер в ее обществе. Зачем он вообще согласился на это свидание? Глядя на нее сейчас взглядом стороннего наблюдателя, Дэнис машинально отметил про себя и безукоризненные пропорции ее фигуры, и рекламный блеск волос, и безупречную осанку… В длинном белом вечернем платье она была удивительно хороша и элегантна, но сегодня прелести Памелы почему-то совсем не трогали его. Вся эта внешняя и внутренняя безупречность внезапно заставила его подумать о ней как о кукле. И как ни старался он в дальнейшем избавиться от этой мысли, она то и дело всплывала в голове. Галантно поднявшись, он помог Памеле сесть и только после этого сделал знак официанту подойти к их столику.

– Коктейль из креветок, фаршированная рыба по-валлийски, салат из мяса ягненка с шампиньонами, а на десерт ореховое мороженое.

Окинув Дэниса недоуменным взглядом, Памела подождала, когда официант удалится на порядочное расстояние от их столика, и только тогда обратилась к Дэнису:

– Что-то случилось, дорогой? Ты какой-то странный последние дни. Я думала, что сегодня мы пойдем в «Ассаджи», но ты упорно предпочитаешь ресторан «Ланкастер-холла» всем другим ресторанам Лондона.

– Вообще-то здесь очень уютно, да и кухня замечательная, ты не находишь?

– Да, здесь неплохо, – согласилась Памела. – Но «Ассаджи», несомненно, более светское и веселое место. Как поживает твой отчим? Кстати, это правда, что сэр Лайонел отказался присутствовать в качестве почетного гостя на последнем заседании палаты пэров? Твой отчим, Дэнис, самый интересный и непредсказуемый человек из всех, кого я знаю. В нем такая бездна обаяния, что окружающие с превеликой радостью прощают ему самые экстравагантные поступки. А как поживает его племянница Патрисия? Она еще не оставила мысль затащить тебя в постель?

– Еще нет, – улыбнувшись своей знаменитой ослепительной улыбкой, ответил Дэнис. – Я сопротивляюсь как могу. – Его улыбка, словно мелькнувший среди облаков солнечный луч, тут же привлекла к себе внимание сидящих за соседними столиками женщин, и, заметив это, Памела невольно поморщилась. Как же приходится трудно, когда выбранный тобой мужчина настолько обаятелен! Нужно все время помнить о том, что твое место в любую минуту может занять какая-то выскочка. А тут еще эта Патрисия, которая живет с ним в одном доме! Приходится постоянно быть начеку, а это так утомительно! Вот и сегодня, вместо того чтобы отправиться в Королевский оперный, а затем в «Ассаджи», она вынуждена проводить время в этом самом, на ее взгляд, мрачном ресторане Лондона.

Пока его спутница пребывала в каких-то своих раздумьях, Дэнис откинулся на спинку стула и чуть ироничным взглядом окинул зал.

Интересно, пронеслось вдруг у него в голове, как бы отреагировали все эти леди и джентльмены, узнай они, как хочется ему сейчас сбежать от этой сидящей рядом с ним ослепительно красивой женщины. Они все, вдруг пронеслось у него в голове: и Патрисия, и Линда, и даже Памела – словно акулы, моментально чувствуют слабину и тут же, стоит лишь зазеваться, идут в атаку. Вот и Памела так и норовит завоевать для себя в его жизни особое место. Интересно, а та девушка из самолета, мисс Лоусон, из этой же стаи? Или она совсем другая?..

– Дэнис!

– Извини, Памела. Я немного рассеян сегодня, столько дел было в офисе. Что ты будешь пить?

– «Бьянко Маджолли», пожалуй. А ты?

– Думаю, что немного виски мне явно не повредит.

Что-то в нем сегодня не нравилось ей, но что именно, Памела никак не могла понять. Всегда такой внимательный к ней, он был сегодня необычно задумчив и даже не обратил никакого внимания на ее новую прическу, хотя раньше всегда проявлял интерес к таким мелочам. Нужно что-то делать с этим, и делать немедленно.

– Дэнис!.. – Улыбнувшись, Памела ласковым движением дотронулась до его руки. – А давай уедем отсюда? Ты так занят последнее время, мы совсем не бываем вместе. Может быть, после ужина поедем ко мне? Патрисия, надеюсь, сможет провести без тебя хотя бы один вечер?

Если бы не упоминание о Патрисии, он бы, наверное, отказался от ее предложения, но теперь это было уже невозможно.

– Хорошо, поедем к тебе. Но только давай немного прогуляемся перед тем, я уже два дня не был на воздухе.

Через час, предупредив шофера, чтобы следовал за ними, Дэнис и Памела вышли на ярко освещенную Квин-стрит и, перейдя дорогу, очутились на Лестер-сквер.

– Я чувствую себя так, словно мне десять лет и я удрала от няни, – улыбнувшись, призналась Памела. – Я давно уже не бродила пешком по городу и забыла, что чувствует человек, очутившись среди множества незнакомых ему людей. В детстве я часто гуляла здесь с мисс Кэрри. Мы брали из дома булку и кормили крошками голубей на Трафальгарской площади. Еще мне ужасно нравилось рассматривать витрины магазинов, а на Рождество фотографироваться с Сантой где-нибудь в «Харродсе» или «Фенвике». А еще мы часто гуляли в Сент-Джеймском парке, мне нравилось смотреть, как происходит смена караула у Букингемского дворца. Теперь я так редко бываю там… – Грустно вздохнув, Памела замолчала на некоторое время, давая тем самым Дэнису возможность проникнуться ситуацией. Она всегда безошибочно чувствовала его настроение и знала наверняка, что выбранный ею образ маленькой девочки будет наилучшим вариантом для сегодняшнего вечера. Действительно, он сразу же начал говорить, что прекрасно помнит и то время, и ту маленькую девочку по имени Памела, невероятно воспитанную молодую особу, с маленьким белым пуделем на поводке.

– Конечно же я была благовоспитанная мисс, и даже чересчур, – рассмеялась в ответ Памела. – Зато ты был несносным мальчишкой, который так и норовил залезть мне под юбку.

– В принципе я и сейчас не отказался бы от этого увлекательного занятия, при условии, конечно, что под юбкой будут находиться божественно стройные ножки.

– Гарантирую, что мои ножки, как всегда, безупречны, – засмеялась Памела. – Сейчас придем ко мне на Парк-Лейн и ты в этом убедишься на деле…

Заметив, что настроение Дэниса значительно улучшилось, Памела довольно улыбнулась. После первого неудавшегося замужества, которое закончилось трагической гибелью ее супруга, она купила себе небольшой, но очень элегантный особняк на Парк-Лейн и начала вполне успешно заниматься бизнесом, шокировав тем самым родителей и всех своих многочисленных родственников. Впрочем, на их мнение ей давно уже было наплевать. Она всегда делала, что хотела, и всегда получала то, что хотела иметь. «И Дэнис тоже рано или поздно будет моим, – усмехнулась она про себя. – Мы прекрасно смотримся вместе, а наши свадебные фотографии послужат прекрасным украшением любого модного журнала. Леди Памела Барнслоу», – мысленно произнесла она, и приятная дрожь пробежала по всему ее телу. Это имя могло открыть перед ней многие двери, среди которых самыми вожделенными для нее были двери Букингемского дворца.

Открыв дверь своим ключом, она взяла Дэниса за руку и повела в малую гостиную.

– Что-нибудь выпьешь?

– Виски, пожалуй.

– Ну, виски ты и сам сможешь себе налить. А пока ты будешь пить, я на минутку поднимусь к себе. Мне еще надо сделать пару звонков.

Быстро приняв душ, она вытащила шпильки из волос, которые тут же золотистым водопадом обрушились ей на плечи, и, перебрав несколько флаконов духов, остановила свой выбор на «Desire». Сняв с себя все украшения, Памела, подумав секунду, вернула на палец кольцо с изумрудом и только после этого накинула на себя пеньюар из тончайших французских кружев.

Комната, в которой она находилась сейчас, была великолепна. Старинная мебель в стиле Людовика XVI, огромный персидский ковер на полу, с таким мягким и высоким ворсом, что ее голые ступни почти полностью утопали в нем, чудесные старинные гобелены на стенах – все это так и влекло предаться чувственным удовольствиям и неге. Огромное, задрапированное тонкой тканью окно было чуть приоткрыто. Закрыв его, Памела подошла к телефону и набрала личный номер Патрисии. Злорадство так и распирало ее. Позвонить Патрисии и как бы между прочим сообщить той, что всего через несколько минут Дэнис будет находиться в ее, Памелы, объятиях – она не могла отказать себе в этом удовольствии. Самым невинным тоном пожелав подруге-сопернице спокойной ночи, Памела окинула себя еще раз придирчивым взглядом, погасила верхний свет и выпорхнула из спальни.

Глядя на спускающуюся по лестнице Памелу, Дэнис невольно залюбовался спокойной грацией, что сквозила в каждом ее движении. Ее длинные стройные ноги, то и дело появляющиеся в разрезе пеньюара, являли собой довольно эротичное зрелище, и он почувствовал, как кровь быстрее побежала по жилам. Вроде бы все это уже было, но всякий раз Памела умудрялась обставить их интимные встречи по-новому, так, что он почти полностью терял контроль над собой. Ее способность к перевоплощению была просто потрясающей – поистине в ней умерла великая актриса. Подойдя вплотную к мужчине своей мечты, она резким движением стянула с него пиджак и, ослабив галстук, впилась жадным поцелуем в его губы. Проведя тонкими длинными пальцами по его мускулистой груди, она незаметным движением расстегнула «молнию» на его брюках и коснулась рукой его мужской плоти, обтянутой тонкой тканью трусов. Ее нежные волнующие прикосновения заставили его задрожать от едва сдерживаемого вожделения, и вскоре, не выдержав, он одним рывком подхватил ее на руки и, опустив на лежащий у камина ковер, овладел ею. Он был довольно груб и сам понимал, что причиняет ей боль, но ничего не мог поделать с охватившим его желанием. Да и она, Дэнис давно уже понял это, при всей своей внешней утонченности предпочитала именно такой, грубый, секс. Когда первая волна страсти улеглась, они поднялись в ее роскошную спальню и уже там, на шелковых, ручной вышивки простынях, он овладел ею еще раз. И на сей раз он был гораздо нежнее со своей любовницей, хотя мыслями был далеко за пределами этой комнаты.