Текст книги "Только будь со мной!"

Автор книги: Элис Петерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

15

Мы продвигались к зоне вылета. Мама толкала перед собой тележку с чемоданами и ворчала о том, как сильно она ненавидит аэропорты. Может быть, даже больше, чем двухуровневые развязки на шоссе. Я не реагировала на ее слова. Без Тикета мне было не по себе. У меня было странное ощущение, будто я потеряла часть себя. Я постоянно оглядывалась через плечо, ожидая, что он вот-вот появится рядом со мной. Без шуршания его лап по полу и виляющего хвоста, которые постоянно сопровождали меня, я чувствовала себя потерянной. Как жаль, что я не могла спрятать его в чемодан!

– Ты точно будешь звонить мне, если что-нибудь случится? – спросила я маму.

– Конечно, – ответила она, уверенно лавируя в толпе.

– И не забывай каждый день менять ему воду.

– Угу.

– И утром давать ему таблетку. Я все записала.

– Понятно. Хорошо.

– И еще, это будет непросто, но постарайся особо не выражать свои чувства к нему. Не надо постоянно гладить и обнимать его.

– Ладно, – немногословно откликнулась мама.

Несмотря на то что она все еще чихала и чесалась из-за аллергии на Тикета, мама его обожала. Я видела, как она с восхищением смотрела на него, когда он подносил мне вещи, придвигал инвалидное кресло или открывал для меня дверь. Мама говорила, что он «настоящий джентльмен». «Он бы никогда не оставил сидение унитаза поднятым», – как-то раз заметила она.

– Будь с ним ласкова, но не разговаривай и не играй с ним.

– Если ты еще не заметила, Кас, то хочу напомнить тебе, что я занятая женщина. У меня нет времени на игры с Тикетом.

– Он любит овощные печеньки, ну знаешь, из пастернака. И ты же будешь его выгуливать, мам?

– Нет, Кас. Я запру его в подвале без еды и питья, – сказала мама, слегка пнув мое кресло.

– Нет, ты видела, что делает эта женщина? – донесся до нас голос пожилой дамы, обращавшейся к своей подруге. – Как будто бедное дитя недостаточно страдает!

Посмотрев друг на друга, мы с мамой расхохотались и пошли к выходу «F».

Там я увидела группу людей, среди которых были и люди в инвалидных креслах, что убедило меня в том, что мы пришли по назначению. Но я растерялась, не зная, к кому мне обратиться. К счастью, ко мне подошла девушка-организатор.

– Привет, – громко сказала она, перекрикивая объявление о том, что пассажиры рейса BA3047 могут пройти на посадку. – Ты из «Опоры»?

– Да.

– Супер. Имя?

– Кас. Кас Брукс.

– Отлично. – Она поставила галочку в списке, похожем на школьный лист посещаемости. – Меня зовут Сьюзи, я руководитель группы. Добро пожаловать на борт!

– Я пойду, – сказала мама, наклонилась и поцеловала меня в щеку. – Повеселись на славу!

И растворилась в толпе.

Нельзя было оглядываться. Нельзя было плакать или думать о Тикете. Поездка мне понравится. Ты же хочешь покататься на лыжах, Кас. Да, я хочу пробовать новое. Очень хочу. Хотя нет! Я ничего не хочу! Мама, вернись! Черт…

Слева от меня стояла группа крепких парней. На одном из них была шапка и походные ботинки, казалось, он собирался покорять горные вершины. Он улыбнулся мне. Я улыбнулась ему в ответ и быстро отвела глаза. Когда я успела стать такой стеснительной?

– Вставай в очередь вот здесь, Кас, – попросила меня Сьюзи. – Это Эндрю.

Эндрю был очень высоким парнем. Это было заметно, даже несмотря на то что он сидел в инвалидном кресле. Рыжеволосый, в спортивном костюме. Когда группа людей в инвалидных креслах начала увеличиваться, он обратился ко мне:

– Не представляю, как мы заберемся в этот самолет.

Стюардесса торопливо ходила вдоль нашей колонны, пересчитывая головы, словно мы были стадом овец. Но Сьюзи наконец удалось сформировать из нас какое-то подобие очереди: мы разбились по парам, как твари, водружаемые на Ноев ковчег. И нас начали регистрировать на полет.

– Они будут в своих креслах, пока не доберутся до посадочного рукава, – говорила Сьюзи, пока женщина в сине-красной униформе спешно печатала что-то на компьютере. – Нет, никто из них не может ходить, – раздраженно ответила она на очередной вопрос стюардессы.

Эндрю засмеялся.

– Они никак не могут поверить, что мы не можем даже пару шагов сделать. Честное слово, Кас, нам здесь не рады.

– Мы ночной кошмар на колесах, – согласилась я, пока мы двигались вперед вместе с очередью.

– Ночной кошмар на колесах, – задумался Эндрю. – Мне нравится.

– Чарли Белл, – представился парень, сидящий рядом со мной в самолете. – Я один из волонтеров.

Я испытывала такое неимоверное облегчение, заняв свое место, что даже не обратила внимания на его лицо. Я только отметила, что у него был приятный низкий голос, очки и крепкое рукопожатие.

– Кас Брукс. Очень приятно.

Стюардесса быстренько рассказала о правилах соблюдения безопасности на борту самолета, после чего капитан извинился за задержку отправления. Не надо было долго гадать, из-за кого задержали рейс.

– Ты когда-нибудь была в Колорадо? – спросил Чарли через двадцать минут после взлета.

На этот раз я повернулась к нему и хорошо его разглядела: доброе открытое лицо, густые каштановые волосы, зеленые глаза, голубая рубашка.

– Нет, ни разу, – ответила я.

– А на лыжах катаешься?

– Нет. А ты?

– С шести лет. Я лыжный инструктор.

– Извини. Конечно. Иначе бы ты нам не помогал. – Я начала пролистывать журнал, купленный в дьюти-фри, с ужасом осознавая, что разучилась разговаривать с парнями. Дом и Гай не в счет, они были мне как братья. – А почему ты просто не катаешься на лыжах? С друзьями или семьей, например?

Чарли мой вопрос почему-то показался смешным.

– На прошлый Новый год я пообещал себе заняться волонтерской работой, – признался он. – Так что прошлой зимой я ездил с «Опорой» в Швецию. – Его признание определенно произвело на меня положительное впечатление. – Только ты не подумай, – предупредил он, – я бы не занялся чем-нибудь неимоверно альтруистическим, вроде уборки улиц. Об «Опоре» мне рассказал друг Рич. Кто-то из его знакомых ездил в поход в составе волонтеров и остался в восторге. А раз я отлично катаюсь на лыжах, то подумал: а почему бы мне не попробовать?

– А я летом работала в ослином заповеднике, – сказала я ему.

– Где, прости?

– В ослином заповеднике в Испании. – И я рассказала ему о своей волонтерской деятельности. Моя работа заключалась в том, чтобы вылезти из кровати в восемь утра, покормить ослов и вычистить их стойла. Потом заповедник открывался для посетителей и работал до двух часов. – Я часто помогала с медицинским осмотром животных: проверяла их копыта, лечила кожные болезни. А в два часа дня, когда начиналась сиеста, я уходила на пляж.

Я закрыла глаза и представила, как лежу на золотом песке в бикини и солнцезащитных очках. Я прекрасно помню, как легкий бриз ласкал мою кожу и трепал волосы, а рядом шуршали волны и смеялись дети…

– Моими любимчиками были Брэнсон и Фелиз, – вздохнула я. – Они были самыми крутыми парнями среди ослов.

– Понятно. В общем, не знаю, как тебе, но мне срочно требуется отдых, – сказал он, снимая очки и протирая их платком.

– Я бы не сказала, что с нами можно отдохнуть.

И снова Чарли засмеялся. У него был очень приятный заразительный смех.

– После последних двух месяцев что угодно покажется отдыхом.

– В смысле?

– Долгая история.

– У нас много времени до посадки. – Понемногу я начала расслабляться.

– На работе сейчас аврал. В этом году мы потеряли несколько важных клиентов, поэтому начались сокращения зарплат и рабочих мест.

Чарли рассказал мне, что работает в агентстве по созданию веб-дизайна. В идеале он хотел бы работать фотографом, но не решался бросать работу в период экономического кризиса.

– А еще я расстался с девушкой.

Я открывала упаковку с соленым арахисом и почувствовала, как мое сердце екнуло. Но, конечно, он не в моем вкусе.

– Мне жаль, – сказала я. – Ты долго с ней встречался?

– Давай не будем об этом, – попросил он. – Кстати, ты знала, что для того, чтобы сжечь калории, содержащиеся в одном пакетике арахиса, нужно пробежать целый марафон?

– Неужели? – сказала я, скептически приподняв одну бровь.

– Ой, извини, ляпнул глупость.

– Не переживай. Зато мы теперь в расчете. Раз ты можешь пробежать марафон, тогда вот… доешь мой арахис.

По рядам начала ходить стюардесса с напитками. Чарли попросил меня взять бутылочку красного вина, даже если я не буду его пить.

– Извини, Чарли, но я никогда не отказываюсь от халявной выпивки.

– А чем ты занимаешься в жизни? – спросил он, когда мы вскрыли свои бутылочки и налили вино в стаканы.

В этот момент мы вошли в зону турбулентности. Самолет хорошенько тряхнуло, и Чарли пролил вино на рубашку.

– О нет! – ахнула я. – Дорогая была рубашка, да?

Он усмехнулся.

– Нет. Вино жалко!

Прошло четыре часа с начала полета, и после турбулентности мы с Чарли почти не разговаривали. Я нажала кнопку на подлокотнике и откинула спинку сиденья. Как только я это сделала, сидящий сзади пассажир пнул мое кресло. Я поежилась и снова почувствовала сильный толчок сзади.

– Все в порядке? – спросил Чарли.

– Да, спасибо.

Я глубоко вздохнула, зная, что он продолжал смотреть на меня.

– Ай! Женщина сзади… она меня пинает, – прошептала я.

Чарли немедленно обернулся назад.

– Извините, но вы только что толкнули сиденье моей подруги.

– А она спросила у меня, может ли она откинуть спинку своего сиденья? – последовал резкий ответ.

– Любопытно, – нахмурился Чарли. – Возможно, я не прав, но не кажется ли вам, что воспитанный человек не будет толкать кресло, а вежливо попросит сидящего впереди поднять спинку?

– Не надо, – сказала я, потянув Чарли за рукав. – Я подниму спинку.

– У моей подруги сломан позвоночник. Ей больно, когда вы ее пинаете.

– Почему же она не сказала об этом?

– Потому, – ответил он, подражая ее тону, – что она не ожидала, что ее три раза толкнут. Один раз, возможно, случайность. Два раза – неосторожность. А три раза – это уже хамство.

Я с трудом сдерживала смех.

– Что? – спросил Чарли, обернувшись ко мне.

– Ничего, – ответила я, улыбаясь.

– Если меня разозлить, во мне просыпается директор частной школы для мальчиков, – предупредил он. – Так что берегись. Если будешь плохо себя вести, я отведу тебя в свою комнату и достану розги.

Неужели он флиртовал со мной? Этого так давно не случалось, что я уже не могла определить, где обычный разговор, а где флирт.

16

На второй день пребывания в Колорадо наша группа собралась у входа в отель, ожидая очередного спуска на монолыжах. В прошлый раз мы съезжали с инструкторами с покатых склонов и изучали азы управления монолыжами. Сегодня мы должны были съехать с более крутого склона, предназначенного для новичков.

Мне очень нравилась моя соседка по комнате Фрэнки – головокружительно красивая шотландка. У нее были темные волосы, которые она убирала в хвост, бездонные карие глаза и полупрозрачная светлая кожа. Фрэнки неудачно упала с лошади, когда ей было семнадцать. Сейчас ей было тридцать пять, и получалось, что она полжизни провела в инвалидном кресле.

– Я потеряла немало друзей из-за этого, – призналась она прошлой ночью. – Вначале они поддерживали меня, но потом… Думаю, им просто надоело. Мне даже показалось, что они разозлились, когда мне пришлось отменить все вечеринки и планы на лето. И только Итан всегда был рядом.

Заметив Чарли в темных очках и комбинезоне, я помахала ему рукой. Сьюзи собрала нас всех вместе и начала объявлять, в пару с каким инструктором определили каждого из участников программы.

– Кас, ты будешь вместе с… – Сьюзи перевернула страницу и быстро просмотрела список имен.

Ожидание было таким же болезненным, как и в тот день, когда я должна была узнать, станет ли Тикет моим партнером.

Чарли стоял позади меня, пока я пересаживалась на монолыжи. Сначала я поставила ноги на плоскую подставку для ступней, затем пересела в кресло.

– Молодец! – похвалил меня Чарли таким тоном, будто я достигла вершины Эвереста.

Монолыжи – это просто небольшой стул, прикрепленный к одной лыже. Сиденье снабжено амортизирующей системой, спроектированной специально для людей с травмой позвоночника. Я испытывала странные чувства, сидя в нем.

– Мне страшно, Чарли. У меня ничего не получится.

– Неправда. У тебя все получится. Во время спуска я все время буду держать тебя за вожжи. – Он ударил специальными тросами по колену, как ковбой, а потом присел на корточки, чтобы зафиксировать мои ноги. – Кстати, симпатичная шапочка.

– Спасибо, – смущенно ответила я.

Перед отъездом мы с мамой и Тикетом пошли по магазинам на Риджент-стрит. Мы купили теплые леггинсы, синий комбинезон, голубую куртку с капюшоном, белую меховую ушанку, перчатки и ярко-розовые очки. Сегодня утром, увидев себя в этом наряде в зеркале, я рассмеялась. Впервые в жизни я выглядела как заправская спортсменка.

– Тебя можно принять за олимпийскую чемпионку, – сказала мне Фрэнки. Сама она была одета в куртку с леопардовым принтом, который выгодно оттенял ее темно-каштановые волосы.

Перед восхождением на склон мы сделали небольшую разминку, чтобы расслабить шею и плечи. Затем переместились к подъемнику. Чарли пристегнул тросы к моему креслу, и мы заняли место в очереди. Он наклонился ко мне и сказал:

– Смотри на пару перед нами и делай то же самое.

– Ты не отпустишь вожжи?

– Я с тебя глаз не спущу. Не паникуй.

Приближалась наша очередь всходить на подъемник. Чарли попросил меня расслабиться и ничего не бояться.

Оператор замедлил движение подъемника. Чарли подвинул меня к сиденью, помог мне забраться и закрыл серый защитный барьер.

– Видишь, не так уж и сложно, – сказал он.

Но я никак не могла расслабиться.

– Какой вид! Как бы я хотел его сфотографировать, – восхитился Чарли.

– Му-гу, – промычала я, глядя перед собой и замерев от ужаса.

– Расслабься, Брукс.

– Я в порядке.

На подходе к вершине подъемник снова замедлился, Чарли поднял защитный барьер, помог мне пересесть на монолыжу, а затем подтолкнул меня, и я покатилась.

– Черт! – взвизгнула я, катясь вниз к елям. – Ты отпустил вожжи!

– Неправда! Ты просто катишься вперед, – сказал он, изо всех сил сдерживая смех.

В этот раз я училась пользоваться аутригерами – это эквивалент обычных лыжных палок. Они были короче, и внизу к ним были прикреплены укороченные лыжи для управления и поддержания баланса. На самом деле они больше походили на мотыги, чем на лыжные палки.

Под вдохновляющие речи Чарли я трусливо съезжала со склона, вцепившись в аутригеры и закапывая их в снег, чтобы сбавить скорость. Мимо меня промчался лыжник. Снег весело скрипел под его лыжами, когда он на огромной скорости рассек воздух рядом со мной.

– Ты все еще здесь, Чарли? – крикнула я через плечо.

– Я сзади.

Вдруг мимо меня пролетела группа детей: лыжные палки идеально лежали у них под мышками, попы отклячены. Они проходили спуск на сверхзвуковой скорости. А им даже девяти лет не было. Задумавшись, я потеряла управление и свалилась на бок. Чарли помог мне подняться.

– Ты все время будешь плюхаться на снег, если не поедешь быстрее.

– Что значит – плюхаться? Я ехала довольно быстро, – настаивала я.

– Это тебе только кажется, потому что ты сидишь, а не стоишь. Давай начнем сначала, Кас. Используй руки только в случае необходимости. Палки тебе нужны для управления ходом лыж. Теперь остается научиться сохранять равновесие.

Мимо нас пронеслись Фрэнки и Итан, ее тренер и лучший школьный друг.

– Она уже каталась на монолыжах, – напомнил мне Чарли, положив руки мне на плечи. – Не напрягайся, расслабь мышцы.

– Не могу, – сказала я. Его прикосновение меня отвлекало.

– Нет, можешь. Поверь мне. Давай еще раз? – Он отпустил меня.

Одна из пар «Опоры» упала, и, как ни странно, это придало мне уверенности в себе. Мы с Чарли продолжили спуск со склона, на этот раз намного быстрее. Но через несколько минут я психанула, снова начала тормозить и опять свалилась в снег. Я оказалась безнадежной ученицей.

– Помоги мне встать, я хочу на тебя опереться. Ха-ха! Моя опора! «Опора»!

Это совпадение показалось мне уморительным. Наверное, из-за того, что свежий холодный воздух и яркое солнце опьяняли меня.

Чарли ухмыльнулся и подал мне руку.

– Тебе стоит придумать более оригинальную шутку.

Подкрепившись горячим шоколадом, мы снова вернулись на склон. Чарли еще раз повторил основные правила спуска на монолыже и напомнил технику использования аутригеров.

– У тебя все получится, – подбодрил он меня. – Просто расслабься и верь в себя.

Когда я приготовилась к спуску, солнце светило мне прямо в лицо. Я осторожно оттолкнулась от земли и покатилась вперед. Через минуту я превратилась в пулю, несущуюся с огромной скоростью мимо сосен, которые отбрасывали черные тени на снег.

– Я все еще не упала! – крикнула я Чарли.

– Молодец, – прокричал он в ответ. – У тебя отлично получается!

Я начала двигать торсом, наклоняясь то вправо, то влево, и почувствовала, что монолыжи подчиняются моим движениям. У подножия склона я увидела деревушку. Это было потрясающе. Я каталась на лыжах! Но так как мы приближались к концу склона, надо было тормозить.

– Стой! – закричал Чарли и потянул за тросы.

Мои монолыжи резко остановились, и я вылетела из сиденья.

Я лежала на земле и смеялась от счастья, осознавая, что только что спустилась со склона горы на лыжах. Правда, от падения побаливала рука, но мне было все равно.

– Это было изумительно! Можно еще раз, Чарли?

Чарли, взяв себя в руки, настойчиво попросил, чтобы в следующий раз я контролировала движение монолыж.

– Но ты отличный ученик.

– Просто мне повезло с учителем, – улыбнулась я, сияя от его похвалы.

– Какой кайф, – простонала от удовольствия Фрэнки, когда мы сидели в джакузи и расслабляли наши ноющие мышцы. Потом она гордо улыбнулась: – Мы с тобой сегодня катались на лыжах! Тебе понравилось?

– Да, но я вся в синяках, – пожаловалась я, показывая свои руки.

– Ничего страшного. – Она пожала плечами. – Если бы я каталась с Чарли, то нарочно падала бы на снег. «Ах, Чарли, на помощь! Ах, Чарли, ты же не отпустишь вожжи?» – изобразила она меня. Я, рассмеявшись, брызнула на нее водой.

– Он милый, – призналась я.

Фрэнки слегка приподняла бровь.

– Я видела, как вы беседовали и строили друг другу глазки.

– Мы просто хорошо проводили время, вот и все, – отмахнулась я, хотя в животе у меня порхали бабочки. – Ты с кем-нибудь встречаешься?

– Его зовут Бен, он шеф-повар. Я познакомилась с ним по Интернету.

– Ничего себе! В Сети знакомиться небезопасно.

– Если ты регистрируешься на проверенном сайте знакомств, то бояться нечего. Бену было сложно встречаться с девушками из-за напряженного рабочего графика. А большинство моих друзей оказались уже женаты. Непросто найти себе парня, особенно если тебе за тридцать. Теперь все знакомятся онлайн. Тебе тоже стоит попробовать.

– А ты говорила ему… – начала я и тут же замолчала.

– Говорила ли я, что я в инвалидном кресле? Да. Кас, если я не встречу никого стоящего, то причиной будет не инвалидность. Просто я независимая женщина и точно знаю, чего хочу. Мой бывший парень мечтал, чтобы мы переехали в Шотландию. А я не собиралась покидать Лондон, там вся моя жизнь. Вдобавок ко всему Шотландия с ее холмами и булыжными мостовыми совершенно не подходит для инвалидов.

– И еще там очень холодно, – добавила я.

– И это тоже.

– А с Итаном ты встречалась?

– Боже, нет! Мы слишком хорошо друг друга знаем. Мы только поцеловались один раз, когда вместе ходили в поход по Новой Зеландии. Нам было девятнадцать, мы выпили. Думаю, таким образом нам надо было выпустить пар. – Она улыбнулась, вспоминая тот день. – Как только мы с этим разобрались, то стали лучшими друзьями.

Я рассказала Фрэнки о Шоне. Произошедшее мне все еще казалось печальным, но я с удивлением заметила, что той выворачивающей наизнанку боли почти не было. Я даже не расплакалась, говоря о нем.

– Знаешь, я уважаю людей, которые с самого начала признаются, что не могут с этим справиться. Я понимаю, что это непросто, и парни боятся ответственности. – Она посмотрела мне в глаза. – Однажды, Кас, ты где-нибудь столкнешься с Шоном…

– Надеюсь, нет.

– И когда ты его увидишь, надеюсь, ты скажешь ему, что он трус. Письмо! Он должен был сказать это, глядя тебе в глаза. Больше от него ничего не требовалось.

Вернувшись в свою комнату, я села за стол, чтобы написать открытки семье и друзьям.

«Дорогой Шустрик,

Ты просто обязан поехать кататься на лыжах! Я уверена, что тебе очень понравится. И у тебя точно получится намного лучше, чем у меня. Хотя я быстро учусь. Здесь отличная веселая компания, и твои шутки всем придутся по вкусу».

Я подписалась и взяла новую открытку.

– Слушай, Кас, – сказал мне Пол после одной из самых выматывающих тренировок в мире. Четырехмесячный курс близился к завершению, и на горизонте маячило возвращение домой. – Есть такая организация – «Опора», которая организует разные туры для людей с травмой позвоночника. С ними можно поехать кататься на лыжах, заниматься греблей на байдарках, пойти в поход, прыгать с парашютом. Выбор безграничный.

– Звучит не очень…

– Это поможет тебе вернуть уверенность в себе. Ты увидишь, чего ты можешь достичь. «Опора» проводит занятия у нас в больнице. Если хочешь, я могу раздобыть для тебя брошюры или…

– Я не поеду на идиотские каникулы для калек!

Внезапно ощутив вселенскую усталость, я с грохотом швырнула свой поднос с едой на стол. Но Пол даже глазом не моргнул.

– Это не каникулы, а обучающий курс. И ты не калека. Ты Кас Брукс.

«Дорогой Пол, – писала я в открытке. – Ты будешь рад узнать, что твой столичный нытик катался сегодня на лыжах».