Текст книги "Идеальный компаньон для принца-дракона (СИ)"
Автор книги: Элис Карма
Соавторы: Алиса Буланова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Часть 2
Соня пробуждается Глава 13
Фриджид
Я смотрю, на свою землянку, свернувшуюся клубком в кровати, и понимаю, что совершил огромную ошибку. Я всего лишь пытался защитить её. Но похоже, только напугал, ударив. Заставил снова впасть в этот её «анабиоз». И хотя я не должен чувствовать вину, глядя на неё сейчас, я её чувствую. Неужели я так быстро привязался к ней? Я ведь купил её только для отвлечения внимания.
Всё началось с гибели Амали, моего прежнего компаньона. Её нашли в саду королевского дворца рядом с мёртвым ящером. И мне до сих пор не удалось выяснить, кто и зачем мог совершить два самых чудовищных преступления на нашей планете. Ведь прибывающие сюда земляне редки, а ящеры являются священными животными. Наш народ верит, что мы с ними произошли от единого предка. Мы даже ввязались в войну с кирийцами из-за того, что на их планете ящеров истребляли. У меня нет права рассуждать, правильным ли было то решение отца. Я лишь рад, что сейчас всё закончилось. Но как только я выдохнул и подумал, что настали спокойные дни, кто-то напал на моего компаньона.
Я снова возвращаюсь глазами к Соне. Она не похожа на Амали. Совсем не ласковая, низкая и тощая. Единственное, что мне нравится в ней, – это её рыжие волосы. Хотя я бы предпочёл, чтобы они были длиннее. Мне нравится пропускать их сквозь пальцы. Это успокаивает. Я и сам не ожидал от себя такого. По правде сказать, я выбрал Соню как возможную приманку. Когда я увидел её в первый раз, в её глазах не было воли к жизни. Словно бы она умирала внутри и смирилась с этим. Однако когда наши взгляды встретились, я как будто бы услышал её немой крик о помощи. Я подумал, что это будет неплохая сделка: я спасу её, а она поможет мне выйти на убийц Амали.
Первой на появление Сони отреагировала Фракти. В момент, когда я услышал её угрозы, когда увидел её рядом с Соней, мне показалось, что она и есть преступница. В глазах Фракти было столько ненависти, что всё выглядело очевидным. Однако она даже под пытками не призналась, что причинила вред Амали. Позже её родители, граф и графиня Фидус, смогли предоставить видеодоказательства, что в ночь нападения на моего первого компаньона, Фракти находилась в доме дяди, что в двух часах лёта от столицы. Мне пришлось отпустить её.
Сегодняшний выход в свет был нацелен на то, чтобы сообщить всем, что у меня появился новый компаньон. А ещё я хотел узнать у отца, смогли ли они выяснить что-то.
– Оставь это, – сказал он мне. – Я сам выясню, кто посмел сотворить такое в моём дворце. Ты же должен заниматься своими делами.
Даже если он попросил меня о таком лично, мне трудно просто отпустить ситуацию. Во всей этой истории слишком много белых пятен. Я не знаю, зачем Амали покинула наши гостевые покои в тот день и как оказалась в саду. Почему камеры видеонаблюдения не работали? Как убийца смог обойти охрану? Напал ли он на моего компаньона намеренно, или она стала свидетельницей чего-то, и он вынужден был её убить? Пока я не получу ответы на эти вопросы, я не успокоюсь.
Соня едва заметно шевелится в кровати. Она такая, с тех пор как мы вернулись. Я знаю, что она не спит. Как бы мне хотелось знать, о чём она думает сейчас? Я сбрасываю на пол рубаху и снимаю обувь. Нужно устранить недопонимание между нами. Забираюсь в постель и ложусь рядом с ней.
– Ты спишь? – спрашиваю, касаясь её острого плеча.
Она вздрагивает. На бледной коже появляется рябь.
– Я сожалею, что мне пришлось ударить тебя, – продолжаю я, убедившись, что она точно меня слушает. – Но я не мог по-другому. Ты повысила голос на меня, и я должен был отреагировать.
– Мне всё равно на ваши причины, – вдруг отвечает она с дрожью в голосе.
Мой пульс ускоряется. Раньше когда она вот так закрывалась, то не отвечала мне. Меня вдруг охватывает сильное желание увидеть её лицо. Я переворачиваю Соню на спину и нависаю сверху. Смотрю в её покрасневшие глаза. На щеках её играет слабый румянец. Она выглядит такой уязвимой сейчас. И настолько милой, что мне хочется обнять её. И не для того, чтобы согреться, а чтобы утешить и успокоить.
Эта мысль пугает меня. Я не должен чувствовать подобного. Компаньон может быть особенным для меня. Но он не может стать близким или любимым. Это против правил. Я должен прекратить думать о Соне в таком ключе. Я оставляю её и падаю рядом с ней на кровать. Смотрю в расписанный потолок задумчиво. Соня снова поворачивается набок.
– Я… хотела произвести хорошее впечатление, – начинает она тихо. И пусть я не вижу её лица, мне всё равно кажется, что она плачет. – Это было непросто. И отказывать во внимании вашему брату было непросто. Ведь он был крайне настойчив. Но вместо того, чтобы сказать мне, что я хорошо справилась, вы меня отругали и ударили.
Я смотрю на её рыжую макушку и тонкую спину с выступающими позвонками. Чувствую укол в груди. С её точки зрения, всё действительно кажется несправедливым. Пообещав себе контролировать свои эмоции, я прижимаюсь к ней сзади и начинаю поглаживать по рукам. Она сказала, брат требовал её внимания. Должно быть, она имела в виду Эксула. Интересно, что же этому негодяю понадобилось от моего нового компаньона?
– Мой брат что-то сделал тебе? – спрашиваю я, вглядываясь в профиль Сони.
– Предложил стать его компаньоном, – отвечает она на одном дыхании.
Внутри появляется странное чувство. Я не знаю, зачем Эксулу понадобилось забирать моего компаньона. Но точно знаю, что я ему Соню не отдам. Потому что Соня моя. Нутро обжигает сильное, низменное желание обладать, граничащее с физическим возбуждением. Я шумно выдыхаю.
– Ваше Высочество, вы делаете мне больно, – шепчет Соня и слегка поводит плечами, пытаясь ослабить мои объятия. – Не волнуйтесь, я отказала ему. А после убежала.
Так вот почему она сошла с дорожки. Что ж, в этом случае мне и вправду не стоило ругать её. Но всё же на будущее, чтобы таких ситуаций не повторялось, мне следует найти Соне наставника по этикету. Соня хорошо справляется, благодаря своей интуиции. Но есть вещи, которых она просто не может знать. А ещё надо бы приставить к ней охрану. Я не могу допустить, чтобы с ней что-то случилось.
Глава 14
С самого детства все вокруг твердили, что мне необычайно повезло. Я был рождён с красной чешуёй, что автоматически сделало меня наследником моего отца. Меня окружили равнодушными и холодными взрослыми, что заботились лишь об образовании и умении вести себя в обществе. Они звали меня не иначе как «Ваше Высочество». Я же втайне ненавидел это обращение. Я завидовал своему брату Эксулу. Из-за того, что он был чёрным, его жалели и пытались всячески компенсировать ему невозможность в будущем стать королём. Он проводил много времени с отцом. И даже моя мать, которой доверили наше воспитание после изгнания матери Эксула, была очень ласковой с ним. Она звала его по имени, улыбалась ему и гладила его по голове. А когда я жаловался ей или требовал внимания, она ругала меня и всё время повторяла, что будущему правителю не подобает так вести себя.
Я не понимал, почему между мной и Эксулом такая огромная пропасть. Если он «нечистый», а я «благороднейших кровей», как говорили взрослые вокруг, почему тогда ему сходят с рук все шалости и откровенное нарушение порядка во дворце, а меня ругают за недостаточно изящный почерк. Это угнетало меня и лишало сил.
– Твои родители жалеют Эксула потому, что он ущербный, – сказал мне Соран однажды.
Мы тогда только познакомились. Его отец, один из генералов королевской армии, привёл его в мой тренировочный класс.
– Ущербный? – повторил я удивлённо. Соран побледнел и стукнул себя по губам.
– Извините, Ваше Высочество! Пожалуйста, не рассказывайте никому, что я сказал такое…
– Не расскажу, – ответил я кивнув. – Но взамен объясни, что значит «ущербный»?
Соран немного замялся. Было видно, что он и хочет ответить и сильно боится, что его накажут. Но у меня не было ни малейшего желания закладывать его. Он был первым ребёнком, которого допустили ко мне настолько близко. Всё потому, что мне нужно было с кем-то спарринговать во время тренировок. Нас даже оставляли наедине, так что в эти короткие промежутки времени я мог позволить себе быть просто мальчишкой. Мы болтали с Сораном на самые обычные ребяческие темы. Рассказывали друг другу тайны. Лишь ему я мог признаться, как сильно ненавижу Эксула. Лишь Соран знал, что на самом деле я бы не хотел быть красным драконом. Я бы с радостью имел зелёную или даже коричневую чешую и жил бы до конца своих дней в тени более подходящих для наследования братьев.
Моя мать отчитывала меня за то, что я подружился с Сораном. Она пугала меня тем, что Соран может однажды предать меня, если будет знать обо мне слишком много.
– Ты не должен никому доверять, не должен ни к кому привязываться, – убеждала меня она. А я думал про себя: если никому не верить и ни к кому не привязываться, то зачем вообще тогда жить?
Амали появилась в королевском дворце в мою четырнадцатую зиму. Изначально отец купил её в качестве компаньона брата. Она была довольно крупной для землянки, несмотря на то, что была лишь немного старше Эксула. Но брат забраковал её. Сказал, что она слишком уродлива для того, чтобы быть его компаньоном. Я же находил её внешность интересной. У неё были длинные волосы и тёмная кожа. И то, что она была крупной, для компаньона казалось скорее плюсом, чем минусом.
– Можно мне забрать её? – спросил я Его Величество. Тот посмотрел в безразличное лицо Эксула и кивнул.
Амали была очень тёплой. А ещё она дала мне то, чего не дали родители – она стала моей настоящей семьёй. Она утешала меня и объясняла природу поступков окружающих. Из-за того, что она была старше, я не мог относиться к ней так же, как к Сорану. Но я безмерно был ей благодарен. После особенно трудных дней я возвращался в свои покои и падал в её объятия. Она похлопывала меня по спине и повторяла:
– Не волнуйся, Фриджид, каждый получает от жизни то, что заслужил. Настанет день, и ты повстречаешь ту, что полюбит тебя по-настоящему. Тогда ты поймёшь, что все выпавшие тебе испытания были не зря.
Будучи упрямым молодым юношей, я спорил с ней. Говорил, что все эти её обещания – просто сказки. А я уже не ребёнок, чтобы верить в сказки. Но правда заключалась в том, что в глубине души я хотел верить её словам и ждал того самого момента. Много раз разочаровывался, выкидывал эту мысль из головы и обещал себе больше никогда не верить. Но потом снова начинал надеяться, что где-то действительно есть некто, предназначенный для меня. Наверное, мне просто необходимо было надеяться на что-то.
Когда мне исполнилось восемнадцать, отец сообщил мне, что я должен покинуть королевский дворец. Это стало очередным ударом для меня. С самого моего рождения они не относились ко мне, как к настоящему сыну, а теперь и вовсе прогоняли из дворца, который я считал родным домом.
– Ты будешь жить в Западной резиденции до тех пор, пока не взойдёшь на трон, – пояснил отец, но мне не стало легче от этого.
– Я думаю, что Его Величество желает увидеть, как ты проявляешь самостоятельность в вопросах управления резиденцией, – сказала мне Амали, когда мы остались наедине. – У твоего отца немного искажённое представление о заботе. Но он всё ещё заботится о тебе.
– Ты так считаешь? – я посмотрел на неё недоверчиво.
– Я в этом убеждена, – Амали сдержанно улыбнулась мне.
– Ты ведь поедешь со мной?
– Шутишь, что ли⁈ – воскликнула она. В её взгляде появился озорной огонёк. – Мы наконец-то окажемся вне поля зрения Её Величества. Нужно обязательно закатить вечеринку по такому случаю!
Её настроению в тот момент невозможно было не поддаться. Амали словно бы была моим щитом от всего дурного. И глядя на неё, я думал, что если вдруг однажды она предаст меня, я даже не рассержусь на неё. Ведь это будет моя расплата за всю ту доброту, что она давала мне каждый день, проведённый рядом.
Глава 15
Небо над тренировочной площадкой окрашено мягким красно-фиолетовым светом. Так выглядят облака на Девоне в разгар лета. В воздухе повисло знойное марево, но на арене чуть свежее из-за специальной планировки. Площадка расположена на возвышенности, окружённой широкими скальными уступами. Нагретые за день камни излучают слабое свечение. Из-за этого здесь почти никогда не бывает темно.
Соран нападает на меня стремительно, пытаясь достать длинной когтистой лапой до уха или подбородка. При этом он напрочь забывает о защите и открывается для моей атаки. Мы дружим с детства и потому знаем друг друга слишком хорошо. Каждый удар, каждый взмах хвоста предугадывается и отражается с лёгкостью, словно это какая-то игра. Мы оба рады бы бросить эти тренировки, но не можем. Несмотря на то что войны в последнее столетие ведутся лишь в космосе, на Девоне существует правило: каждый дракон обязан владеть искусством рукопашного боя. Такова традиция. Каким бы умелым пилотом или стратегом ты ни был, наш народ верит, что только в ближнем бою раскрывается истинная сила духа.
Я делаю обманный выпад и резко ухожу вбок, уворачиваясь от когтей Сорана. После бью хвостом по его ногам. Соран теряет равновесие и падает на пыльное покрытие арены. Недовольно шипит, потирая голени. Пытается понять, что только что произошло. Я улыбаюсь и протягиваю ему руку, помогая подняться.
– Снова ты, – ворчит друг, стряхивая пыль с формы. – Мог бы хоть раз дать мне победить для приличия. Зря, что ли, я с тобой спаррингую столько времени?
– Не обижайся, – отвечаю я с улыбкой. – В следующий раз обязательно поддамся.
Он лишь фыркает, но в его взгляде нет злости. Мы вместе направляемся к раздевалкам. Звезда Одетта клонится к закату, окрашивая облака в переливчатое золото. Ветер приятно обдувает разогретое тренировкой тело. Я появился здесь сегодня в первый раз после гибели Амали, и рад, что вернулся. Сейчас я чувствую, что несмотря на мою печаль, жизнь продолжается.
– Ты и вправду решил сделать из той землянки постоянного компаньона? – на ходу спрашивает Соран, косясь на меня недоверчиво. – Не лучше ли выбрать кого-то посимпатичнее?
– А какая разница симпатичная она или нет? – я только развожу руками. – Я не собираюсь пересекать границу дозволенного. Всё, что мне нужно от неё, это её тепло.
– Но сейчас только середина лета… – начинает Соран.
Я бросаю на него строгий взгляд. Из-за нашей дружбы он иногда забывается, позволяет себе лишнего. Его глаза сужаются, но губы трогает снисходительная улыбка. Я догадываюсь, о чём он думает. Он считает, что мои слова расходятся с желаниями.
– Кстати, ты слышал, что твоя землянка сказала Эксулу? – будто меняя тему, спрашивает Соран.
– Нет, – качаю я головой. – Меня же там не было.
– Она сказала, что её отец – владелец экономической империи на Земле, и что на Девоне нет никого статусом выше, чем она, – друг растягивает губы в широкой улыбке.
– Что ж, похоже, мне принцесса досталась в компаньоны, – усмехаюсь я, вспоминая капризный характер Сони. – Мне остаётся лишь отнестись к ней с должным почтением.
– Эй, ты ведь несерьёзно⁈ – Соран хмурится.
– Кто знает… – отвечаю я и скрываюсь за дверью душевой.
Горячие струи воды стекают по моему телу, смывая пыль и пот после боя. Я закрываю глаза и позволяю себе несколько мгновений тишины. Мысли неизбежно возвращаются к Соне. Её образ вспыхивает в памяти, словно искра: мягкие рыжие волосы и глаза цвета янтаря, настороженные, иногда упрямые, острые линии плеч и выступающие позвонки, молочно-белая кожа…
Её взгляд всегда потерянный, словно у брошенного хозяином животного. Такой контраст с Амали, что никогда не унывала. Я размышляю: связано ли уныние Сони только с тем, что она оказалась на Девоне? Или же тут нечто большее? Обычно земные гости делятся на два типа: те, кто отчаянно сопротивляется, стремится вернуться на Землю любой ценой, и те, кто со временем смиряются и принимают свою новую судьбу. Первые держатся за прошлое, потому что на Земле они обладали властью, богатством или признанием. Вторые же, напротив, признаются спустя месяцы, что именно здесь, на Девоне, нашли то, чего никогда не имели на своей планете: уважение, статус, иногда даже новую семью.
Я не вру Соне, когда говорю, что ей повезло попасть на Девон. Наш народ чтит землян, мы не относимся к ним как к пленникам. Мы делаем их частью своей жизни. Соня пока этого не понимает, и её сердце сопротивляется. Но я уверен: когда зима опустится на Девон и холод станет нестерпимым, она поймёт. Мой капризный компаньон поймёт, как сильно нужна мне…
Я снова вспоминаю обо всём, что было после возвращения с приёма. Вспоминаю опасное желание обладать ею полностью. Я пытаюсь отогнать его, но чем сильнее сопротивляюсь, тем ярче оно вспыхивает.
Наваждение становится сильнее, когда память предательски подсовывает мне тот момент, когда я хотел подразнить Соню пальцами. Отчего-то сейчас та её реакция начала казаться мне крайне соблазнительной. Я замираю, ощущая, как это воспоминание обжигает меня. Тело мгновенно отзывается возбуждением. Я понимаю, что не могу этому противостоять. Похоть накрывает стремительно, безжалостно, и всё, что я могу – убеждать себя, что всего один раз, только здесь, в одиночестве, я имею право позволить себе слабость.
Я прикрываю глаза и представляю, как касаюсь впалых щёк Сони. Легонько царапая когтями, веду ладонью до подбородка, а после обхватываю его и, притянув к себе, целую её в губы. Касаясь себя, я представляю соблазнительный голос Сони. Представляю наши объятия, необходимые вовсе не для того, чтобы получить тепло. Я жажду увидеть на её лице то неповторимое выражение смущения. Это выражение манит меня сильнее любых слов.
Пар в душевой клубится, превращая стены в зыбкую дымку. Свет, пробивающийся сквозь решётку в потолке, кажется тусклым. Мир вокруг теряет чёткость. Я чувствую, что нахожусь в замкнутом пространстве, где нет никого, кроме меня и образа Сони. Я позволяю себе касаться её воображаемого тела, ощущать тепло её кожи, вторгаться в неё неистово, делать её грязной. Я растворяюсь в своих пошлых фантазиях, словно в запретном вине.
Желание становится нестерпимым. Я жажду её прикосновений. Образы становятся всё отчётливее: её дыхание, тепло её рук на моём теле, едва слышные стоны. Я снова и снова пытаюсь убедить себя, что это всего лишь раз, что я позволяю себе слабость только здесь. Но с каждым мгновением ощущаю, как глубже погружаюсь в это наваждение.
Глава 16
Я возвращаюсь во дворец к ночи. Каменные своды коридоров встречают меня прохладой. Тело всё ещё ноет от поединка с Сораном. В плечах чувствуется усталость. Распахнув двери своей спальни, я вижу Соню. Она сидит в кресле. При моём появлении она поднимается, откладывая в сторону планшет, и спешит поклониться. Её движения лёгкие и небрежные.
– Ваше Высочество, как прошла тренировка? – спрашивает она улыбаясь. Эта улыбка обезоруживает меня. Заставляет моё сердце биться быстрее.
– Нормально, – отвечаю я и отвожу взгляд.
Мне стыдно смотреть ей в глаза после того, что я позволил себе в душе. Стыдно за каждую фантазию, за действия, которые я совершал, представляя её рядом. Но самое страшное, что, несмотря на то, что я снял напряжение, желание не ушло. И теперь сдерживать его становится ещё труднее.
– Хотите сыграть со мной в игру? – спрашивает Соня, кивая на планшет. – Я освоила сегодня парочку.
Её глаза сияют восторгом. Похоже, она ждала, чтобы поделиться со мной. И именно это делает больнее всего. Она не догадывается, что в моих мыслях я превращаю её в объект вожделения. Что борюсь с собой каждую секунду, стоя напротив неё.
– Соня, я… – слова застревают в горле.
Я смотрю на неё и чувствую отчаяние. Не понимаю, что со мной. Мне не могут нравиться землянки. Не может нравится мой компаньон. Я должен быть сильным и верным традициям Девона, должен хранить честь рода. Но тогда что это? Почему я жажду её прикосновения, её взглядов, её тела?
– В чём дело? – хмурится Соня.
Я едва не выдаю ей всё, но в последний момент останавливаю себя. Она не должна знать. Никто не должен.
– Я устал на тренировке и хочу лечь спать, – наконец говорю я.
Делаю шаг к кровати, стараясь отвлечься. Не стоит вываливать на бедную землянку поток своих мыслей. Я позже обдумаю всё и разберусь со всем. А пока…
Замечаю, как Соня сбрасывает одежду и раздевается донага и отправляется в купальню. Её движения уверенные, свободные, словно она не задумывается о том, какое воздействие это может оказать на меня. Она просто ведёт себя так, как уже привыкла. Как я сам научил её. Я замираю, чувствуя, как внутри снова вспыхивает пожар. Осознаю, что хочу её без остатка. Хочу воплотить в жизнь все те безумные фантазии о ней. Мне стоит огромных усилий совладать с зовом плоти.
– Пока… давай будем спать в одежде, – бросаю я ей в спину.
Пусть мои слова могут звучать грубо. Но по-другому нельзя. Если я продолжу смотреть на неё, если позволю себе ещё хоть миг, то потеряю контроль.
Я ложусь на край кровати и слышу, как она устраивается рядом. Между нами расстояние в несколько подушек, и этого расстояния мучительно мало. Ощущаю тепло её тела даже так, слышу её дыхание. Я зажмуриваюсь, пытаясь отгородиться от соблазна, но мысли снова и снова возвращаются к Соне. Чувствую, что эта ночь будет пыткой. Я хотел избавиться от желания, хотел заглушить его, но вместо этого сделал только хуже. Теперь оно ещё ярче, чем прежде.
Я стою в дверях своей спальни, глядя на спящую Соню. Она выглядит такой расслабленной сейчас, такой нежной и хрупкой. Этой ночью я так и не смог сомкнуть глаз. Я злюсь на себя и пытаюсь придумать, как поступить. Мне нужно улететь по делам. Но я понимаю, что не могу всё так оставить. В конце концов, я не нахожу ничего лучше, чем обратиться к наставнику Сони по этикету.
– Прочитайте ей лекцию об обязанностях компаньонов, а также напомните о правилах поведения, – говорю я, тщательно пряча свою неловкость за строгим тоном.
Наставник склоняет голову и внимательно смотрит на меня, словно пытается понять, чего именно я жду.
– Ваше Высочество, есть какие-то проблемы? – спрашивает он осторожно.
Я медлю лишь мгновение, но затем заставляю себя произнести:
– Нет. Но я собираюсь с осени начать брать Соню с собой в командировки за пределы дворца. Она должна быть готова.
– Разумеется, – отвечает наставник, прикрывая глаза. – Я сделаю всё, чтобы она стала достойным компаньоном для вас.
Я киваю, не позволяя себе задержаться во дворце дольше необходимого. Поворачиваюсь и ухожу, чувствуя, как ускоряется пульс. На самом деле это мне не помешал бы курс лекций по тому, как следует себя вести. Ведь именно во мне проблема. Я слишком остро реагирую и слишком часто теряю контроль.
Коридоры дворца тянутся длинными галереями. Я иду быстро, не оглядываясь, будто пытаюсь убежать от собственных мыслей. На выходе меня уже ждут адъютанты, лакеи, вооружённые охранники. Всё вокруг привычно строго и только в моей голове полнейший хаос.
Пилот торопит меня, и я, наконец, занимаю место в планере. Небо над Девоном чистое, звёзды всё ещё видны, несмотря на скорое приближение рассвета. Я устраиваюсь у окна, позволяя себе короткий выдох. Из иллюминатора виден мой дворец – величественный, застывший посреди бесконечно меняющегося города. Башни, среди которых есть и та, где сейчас дремлет Соня, возвышаются над другими строениями. Кажется, что они смотрят на меня укоризненно. Я отвожу взгляд, но потом вдруг ловлю себя на мысли, что в ближайшие несколько дней не увижу Соню. Мне становится не по себе. Я прижимаюсь к стеклу с глупой надеждой разглядеть её издалека. Должно быть, я действительно сошёл с ума.
