Текст книги "Идеальный компаньон для принца-дракона (СИ)"

Автор книги: Элис Карма

Соавторы: Алиса Буланова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 5

С того поцелуя возле уборной началось наше… что-то. Мы не называли это отношениями, но проводили вместе всё больше времени. Я приглашала Давида в разные места: кино, боулинг, пару раз даже в дорогие рестораны, но там он чувствовал себя крайне неловко. Я видела это, а потому старалась выбирать что-то попроще. Даже советовалась со своим охранником.

Мне нравилось радовать Давида. И это было нетрудно. Его глаза загорались, как мамины бриллианты в солнечный день при виде дорогих брендовых кроссовок или спортивной одежды. Он каждый раз отнекивался, говорил, что это слишком, но всё же принимал. Порой он ворчал, что я как будто пытаюсь купить его. Я отвечала на это, что мне просто хочется, чтобы у него было всё, чего он заслуживает.

Наверное, со стороны наша дружба выглядела странно. Но мне было всё равно. Я не спрашивала, как Давид объясняет парням по команде то, что тусуется со мной. К тому же то, что на самом деле было между нами, просто так в двух словах и не объяснишь. Я хотела его. А он меня. Но всё, что мы могли себе позволить – поцелуи и объятия в туалете торгового центра. Не то чтобы мне не хотелось большего. Хотелось, ещё как. Но я не могла скрыться из поля зрения охраны надолго.

– Софья, мне рассказали, что у тебя появился новый друг, – произнёс отец однажды за ужином.

У меня внутри всё похолодело. Я знала этот сдержанный тон. Обычно он означал, что вскоре меня лишат чего-то ценного, но не вписывающегося в картину мира родителей.

– Милая, мы бы хотели, чтобы ты ограничила общение с ним, – мама положила свою прохладную ладонь поверх моей.

– Почему? – выпалила я каким-то упрямым ребяческим тоном. – Это из-за того, что он бедный⁈

– Не совсем, – ответил отец и отложил приборы. – Этот молодой человек принадлежит диаспоре, с которой у меня конфликт интересов. В будущем может произойти всякое, я бы не хотел, чтобы твоя с ним дружба влияла на мои решения. Понимаешь, о чём я?

– Нет, не понимаю, – покачала головой я и сбросила мамину руку. Я явственно ощутила страх потерять Давида. И от этого стало больно.

– Соня, к чему так остро реагировать? – тихо возмутилась мама. – Вы же с ним общаетесь всего ничего. Едва ли ты успела бы так быстро в него влюбиться…

– А я влюбилась! – впервые в жизни я кричала в голос. – Поэтому я не хочу расставаться с ним!

Только после того, как сбежала в свою комнату, я поняла, что только что призналась им во всём.

Если подумать, то именно их попытка ограничить наше с Давидом общение и подтолкнула меня к нему. Страх возможного расставания заставил меня желать его ещё больше. А желание, в свою очередь, привело к нерациональным поступкам.

На следующий день, дождавшись, когда охрана отвлечётся, я сбежала из универа. Поймала такси и поехала к Давиду домой. Я знала его адрес, поскольку несколько раз до этого заказывала доставку подарков к нему домой. Мысли путались, но одно желание отчётливо пульсировало в голове: я должна увидеть его. Машина мчала по городу, мимо серых домов, мокрого асфальта и вывесок, которые сливались в одну пёструю ленту. Я смотрела в окно, но ничего не замечала. Напряжение внутри нарастало. Я чувствовала себя сжатой пружиной. И это был лишь вопрос времени, когда я вырвусь из-под контроля.

Оказавшись у двери его квартиры, я долго не решалась позвонить. Сердце отчаянно билось в груди. Наконец, я выдохнула и нажала на злосчастный звонок. Секунды ожидания показались мне вечностью. Дверь открыл Давид. На лице его мелькнула растерянность. Он точно не ожидал увидеть меня вот так.

– Соня?.. – произнёс он глухо.

– Кто там, брат? – донёсся голос из глубины квартиры.

– Да никто! – поспешно ответил Давид оборачиваясь.

И хотя я понимала, что Давид ответил так, чтобы не привлекать внимание. Всё же услышать, что я для него никто, было больно. В конце концов, он ведь мог бы назвать меня своей подружкой или однокурсницей… В груди защемило, стало трудно дышать. Я резко развернулась и пошла вниз по лестнице, не чувствуя ступеней под ногами.

На душе было тяжко. И не только из-за Давида. Я ведь никогда прежде не спорила с родителями, всегда поступала так, как они говорили. Но теперь поняла: я не могу послушать их дальше и забыть о Давиде. Я застряла между двумя жизнями, ни одна из которых не принадлежала мне полностью.

– Сонь, ну куда ты? – донёсся сверху голос Давида. – Ты чего вообще хотела-то?

– Да ничего, – ответила я нерешительно. А потом вдруг спросила: – А правда, Давид, кто я для тебя?

Он удивлённо нахмурился и тревожно оглянулся на дверь, за которой остались его соседи.

– Ты чего вдруг такое спрашиваешь? Случилось чего?

– Отец сказал, чтобы я прекратила общаться с тобой… – произнесла я, не поднимая глаз.

Он на мгновение замер, словно взвешивал всё сразу – и мои слова, и ситуацию, и свои страхи. Потом спустился ко мне и положил руки мне на плечи.

– Соня, я понимаю, ты расстроена, – сказал он непривычно мягко. – И если я могу что-то сделать…

– Вообще-то, можешь, – прошептала я, чувствуя, как пульс ускоряется. – Поехали.

Я сбежала по ступеням вниз. Давид с колебанием пошёл за мной.

– А куда?

– В отель, – ответила я неожиданно легко. Вся моя робость, сомнения и страхи куда-то исчезли. Я знала только одно: я хочу Давида. И я всегда получала то, чего хотела.

Глава 6

Такси привезло нас к зданию гостиницы в центре. Не задумываясь о цене, я оплатила номер люкс. Я видела, как Давид тушуется, как вздрагивает от каждого шороха, оглядывается по сторонам, будто боится, что нас увидят вместе. Это угнетало меня. Я успокаивала себя лишь тем, что если бы моё предложение было для него неприемлемо, то он бы не принял его и остался дома.

В номере всё выглядело слишком нарочито: огромная кровать с высоким изголовьем, блестящие светильники, плотные золотистые шторы, ковёр, на котором визуально не было ни пылинки, но который на деле был грязнее публичного туалета, где мы с Давидом впервые поцеловались. Мне не нравилось быть здесь. Я хотела, чтобы всё случилось у меня дома, в моей привычной обстановке. Но раз не вышло – пусть будет так.

Давид стоял у окна, напряжённый, словно не знал, что делать. Я видела, что он нервничает. Я подошла ближе и коснулась его плеча, потом привстала на цыпочки и поцеловала его в губы. Он ответил мгновенно. В его движениях не было ни колебаний, ни сомнений – словно всё это время его сдерживала лишь тонкая грань, и теперь она рухнула. Его руки обняли меня крепко, горячо, а после скользнули мне под одежду.

Пульс отдавался в ушах. Я чувствовала, как он трогает меня всюду, без стеснения, и моё тело отзывалось возбуждением на каждое его касание. Я была одурманена происходящим. Голову кружило, а перед глазами всё плыло. Будто обезумевшая, я стягивала с него одежду, целовала и касалась его снова и снова. Каждый сантиметр кожи, каждый выступ и впадинку на его рельефном, богатом растительностью теле. В какой-то момент я ощутила, как он сжимает мою грудь под футболкой.

– Мф! – я мучительно простонала ему в губы.

Но я хотела большего. Чего-то более серьёзного, чем просто поцелуи и касания. Я хотела настоящего секса, пусть и понимала, что это может быть больно для меня в первый раз. Я осторожно положила руку на его ширинку и прошептала:

– Хочу тебя.

Давид подхватил меня на руки, словно я ничего не весила, и потащил в кровать. Ткань покрывала зашуршала под нами. Дыхание Давида было горячим, а взгляд диким, даже немного пугающим. Я ловила его губы снова и снова, ластилась к нему, словно самочка в брачный период. Если бы мои родители узнали, что их идеальная дочка может вести себя настолько возмутительно, они наверняка бы сошли с ума. Но они не знают и не узнают. Это то, что я намерена была сохранить втайне от них. Тот мой кусок свободы, что был доступен мне.

Губы Давида касались моей шеи, оставляя огненные следы. Каждое прикосновение будто снимало с меня слой за слоем ту осторожность, с которой я жила до этого дня. Я никогда не позволяла себе заходить так далеко, но сейчас не могла и не хотела останавливаться. Всё во мне жаждало близости.

В тишине, нарушаемой только шумными вздохами, звон пряжки ремня звучал оглушающе громко. Я приподняла бёдра, и Давид стащил с меня джинсы вместе с трусиками. После прижал меня к кровати, и я ощутила тяжесть его тела сверху. Что-то твёрдое упёрлось мне в лобок. Только сейчас я поняла, какой на самом деле у Давида большой. От этого перехватило дыхание. Но отступать уже было поздно. Я слышала, как Давид ругается, возясь с презервативом и как судорожно выдыхает, пристраиваясь у меня между ног.

Следующим, что я почувствовала, была тупая боль внизу живота, от которой слёзы выступили на глазах. Я старалась расслабиться, но это было слишком.

– Давид, больно! – простонала я, впиваясь ногтями в его запястье.

– Ты ведь сама этого хотела. Разве нет? – ответил он, сделав новый толчок. Похоже, его мой скулёж только больше заводил.

– Умереть захотел? – зашипела я, собрав последние силы.

– Ладно-ладно, – выдохнул он и отстранился. Немного замялся, заметив кровь на покрывале.

– Случайно… это не первый твой раз? – спросил он растерянно. Я смущённо свела бёдра и отвела взгляд.

– А ты сам-то как думаешь? – мой голос звучал слёзно и обвиняюще.

Давид провёл ладонью по лицу и шумно выдохнул.

– Чёрт… Надо было сказать. Ты выглядела такой уверенной, словно для тебя это обычное дело.

– Я просто очень хотела этого, – я закрыла руками лицо. – Мне стало так страшно, когда я представила, что мы расстанемся…

И снова я ощутила тяжесть его тела. Его рука отняла ладонь от лица.

– Сонь, посмотри на меня, – прошептал он, сжимая меня в объятиях. Его ладонь скользнула к моему лобку.

– Я ведь сказала, что больно, – запротестовала было я.

– Да всё нормально, я не буду вставлять, – ответил он, поглаживая меня там внизу. – Ты ведь хочешь кончить, разве нет?

От его прикосновений я снова начала заводиться. Испорченный, казалось бы, насовсем, вечер вдруг стал вполне ничего. Я протянула руку и коснулась Давида. Ощутила его взволнованную дрожь и тяжёлое дыхание. И хотя это всё ещё было далеко от идеала, я вдруг почувствовала себя немного счастливее.

Я закрыла глаза и отдалась этому ощущению. Казалось, что стены номера исчезли, и нас больше ничто не ограничивало. Мир сузился до этих прикосновений, до горячего дыхания у моего уха, до звука, с которым он шептал моё имя. Я сама притягивала его ближе, сильнее, не желая ни малейшего расстояния. Его пальцы скользили по моей коже, вызывая дрожь. В какой-то миг я перестала думать вообще. Не осталось ни вопросов, ни страхов – только мы вдвоём, и наша близость, такая сильная и неизбежная, что казалось, будто всё вокруг создано лишь ради этого момента.

Позже я лежала рядом с ним, вдыхая запах его кожи, и чувствовала, как усталость смешивается с каким-то новым, неизведанным покоем. Давид провёл рукой по моим волосам и улыбнулся.

– Ты моя, Соня… – прошептал он с каким-то фатальным выражением.

Я не ответила. Просто прижалась ближе, желая запомнить это чувство. Потому что впервые за всю жизнь я сделала что-то не для родителей, а только для себя. И для него.

Глава 7

Снова эти воспоминания… Вот бы можно было избавиться от них навсегда. Ни о чём не думать. Просто плыть по течению. Просто спать долго-долго. И однажды проснуться нормальной, живой и весёлой. Такой, какой я была раньше. До того как…

– У меня на сегодня запланирована прогулка, – сообщает Его Высочество.

Я слабо киваю в ответ, не будучи до конца уверенной, что он обращается ко мне. Прошла пара дней с появления в покоях его бывшей невесты. Мне отчего-то кажется, что принц стал каким-то нервным после этого. Он не отлучается надолго. А когда возвращается в свои покои, то первым делом проверяет, чем я занята. Я, как и прежде, предпочитаю проводить время в позе зародыша. К моему облегчению Его Высочество не видит в этом проблемы и просто не трогает меня. По крайней мере, так было до этого дня…

– Оденьте её, как подобает компаньону представителя королевской семьи. Есть вероятность, что во время прогулки ко мне присоединится отец, – бросает он служанкам.

Те безмолвно кивают. Я же резко поднимаюсь на ноги, натянув до груди простыню. Честно говоря, я бы предпочла не покидать его покоев. Вне этих стен слишком много всего незнакомого и чужого.

– Вы уверены, что хотите взять меня с собой? – спрашиваю я, глядя на ящера угрюмо. Он подходит ко мне и растягивает губы в улыбке.

– Ты плохо спишь, – произносит, касаясь следов от когтей на моём лице. – И твоё круглосуточное нахождение в постели явно не помогает решению этой проблемы.

– Я просто… – все эти его слова и прикосновения начинают меня смущать. Прежде мне было всё равно, но сейчас я начала беспокоиться.

– Я знаю, что ты стараешься, Соня. И я ценю это, – кивает он, глядя на меня внимательно. – Но есть и другая причина, вытащить тебя за пределы этих стен. Мне нужно показать тебя миру. Я не хочу, чтобы случай с Фракти повторился. Мои подданные должны знать, что ты являешься неприкосновенной. Что ты моя.

Что-то слабо вздрагивает в груди от последних слов. Я шумно вздыхаю и позволяю служанкам облачить меня в странный наряд: шёлковые штаны и длинную тунику с прорезями по бокам. На запястья и щиколотки мне надевают браслеты, напоминающие больше оковы. А на голову водружают тюрбан. Я смотрю на себя в зеркало и чувствую себя какой-то косплеершей.

Принц подходит сзади и оглядывает моё отражение. Я оборачиваюсь на него резко. Надеюсь, что он скажет, что это перебор, и потребует переодеть меня во что-то более практичное. В конце концов, сам он чаще предпочитает обычные куртки и брюки.

– Тебе идёт наряд, – кивает он одобрительно, вопреки моим ожиданиям.

– Мне не нравится, – произношу я, снова оглядывая себя в зеркале. Его Высочество смотрит на меня удивлённо.

– Мне казалось, тебе будет всё равно, – произносит с лукавой улыбкой. Ты была такой безразличной ко всему.

– Ну для всего есть предел, – я поворачиваюсь к нему. – Естественно, мне не нравится, что меня одели, как мартышку из Алладина.

– Мартышку? Хм, наверное, мне стоило прежде спросить, – произносит он, чуть подумав. – Извини, я ориентировался на предпочтения своего прежнего компаньона. Ей такое нравилось.

– О, так это ещё и чья-то одежда⁈ – я зло скидываю тюрбан на пол. – Ну прекрасно!

Одна из служанок бросает на меня испуганный взгляд. Похоже, я неосознанно повысила тон. Сама себе удивляюсь. Я оборачиваюсь на принца, тот глядит на меня всё так же с интересом. Будто ждёт, что я сделаю дальше.

– Что? – я задираю подбородок кверху. – Вы просили показать вам человека, так вот и смотрите. Никто не обещал вам, что человек внутри меня будет хорошим.

– А я разве что-то сказал? – усмехается Его Высочество.

– Тогда чего вы на меня так смотрите? – спрашиваю я чуть смущённо.

– Жду, когда ты снимешь одежду, которая тебе так сильно не понравилась.

Он присаживается в ближайшее кресло и закидывает ногу на ногу. Я уже подхватываю полы туники, чтобы стянуть её с себя, но ловлю взгляд Его Высочества в отражении. Лицо вдруг обдаёт жаром. Я вижу в его жёлтых глазах уже знакомый мне огонёк похоти. И это одновременно заставляет меня чувствовать страх и неясную надежду. Кажется, принц тоже замечает собственное выражение лица и чуть серьёзнеет. Взгляд его снова становится безразличным.

Я начинаю сомневаться в том, что видела. С чего бы ему испытывать ко мне сексуальный интерес? Если я правильно понимаю, романтические или сексуальные отношения с компаньонами здесь считают нонсенсом. И всё же…

Я задерживаю дыхание и снимаю тунику, а после также резко сбрасываю с себя штаны. На мне остаются только эти браслеты, и это выглядит, мягко говоря, своеобразно. Чувствую себя какой-то стриптизершей. Но это не смущает, а наоборот слегка заводит. А ещё я понимаю, что из-за зеркала Его Высочество может видеть меня сейчас всю. И сзади тоже. Я стараюсь не смотреть на него, но ощущаю на себе его взгляд.

– У тебя красивое тело, – вдруг говорит он. Взволнованная дрожь проходит по коже? Он спятил⁈ Зачем он говорит мне такое⁈

– Спасибо за комплимент, но я не думаю, что это действительно так, – отвечаю я, прикрывая грудь и промежность руками. – Я худая и не могу похвастать формами.

– Я понимаю, о чём ты, – кивает он, поднимаясь на ноги. – Ты имеешь в виду земные стандарты. Я же озвучил своё мнение.

– Ваше Высочество, зачем вы говорите мне подобные вещи? – спрашиваю я, закатывая глаза. – Если кто-то со стороны услышит, то может подумать, что вы пытаетесь меня соблазнить. И это притом, что вы сами говорили, что роман с компаньоном не впишется в вашу идеальную жизнь.

Принц делает несколько шагов ко мне и останавливается, так и не дойдя.

– Думаешь, что я пытаюсь тебя соблазнить? – удивляется он, как мне кажется, искренне.

– Ну а что ещё мне думать? Вы сначала просите меня раздеться, а потом говорите, что у меня красивое тело. Что это, если не попытка соблазнения?

На его лице отражается растерянность. Я закусываю губу и отвожу взгляд. Сердце в груди бьётся так быстро. Не припомню, когда в последний раз я чувствовала такое волнение. Мне казалось, после всего я уже не смогу вновь что-то чувствовать. Но этому рептилоиду удалось вытащить меня из панциря. Вопрос лишь в том, что он будет делать дальше.

Глава 8

Я, наконец, нахожу глазами свою простыню и спешу вновь завернуться в неё. Чувство неловкости проходит, и не столько из-за простыни, сколько из-за того, что я обернула в слова это напряжение между нами. Если он действительно такой нахальный, что готов пренебречь правилами, то ему будет всё равно. Но вот если он вёл себя со мной подобным образом неосознанно, то, скорее всего, после моих слов он прекратит смущать меня.

– Прости, что заставил тебя чувствовать неловкость, – говорит принц вдруг. Потом подходит ближе и касается кончиками пальцев почти зажившей царапины на щеке. – Я сказал, что ты красивая, потому что действительно так думаю, а ещё чтобы подбодрить тебя. Я вижу, что ты всё время грустишь. И пусть мне неведома причина, я всё же не хочу усугублять твоё состояние грубостью. Как бы сказать… я пытаюсь быть милым с тобой. Понимаешь, что я имею в виду?

Он… такой придурок. Хотел подбодрить меня подобным образом? Да ведь все его действия – это сплошные домогательства! Я тяжко вздыхаю и киваю. Нет смысла спорить с ним сейчас. Вероятно, со временем мне придётся научиться угадывать значение его действий. Но пока что просто порадуюсь тому, что недоразумение разрешилось. Фух… Сколько же сил я потратила на это? А ведь мы даже никуда не вышли.

– Могу я надеть нечто похожее на то, что вы носите в обычные дни? – спрашиваю я, поднимая на него глаза.

– Ты про тренировочный костюм или военную форму? – его глаза загораются энтузиазмом.

– Мне в целом без разницы. Главное, чтобы я не выглядела как какой-то фрик, – отвечаю я и замечаю, что внутри появилось какое-то странное разочарование.

– Фрик? – он склоняет голову набок с явным непониманием. Хотя мы неплохо понимаем друг друга, но всё же порой смысл сказанного мною остаётся для него загадкой.

– «Фрик» означает странный, – отвечаю я с усмешкой. – Ты же вроде из расы рептилоидов, что правят земной цивилизацией. Как ты можешь не знать английского?

– Соня, мы не рептилоиды, а драконы, – отвечает он ультрасерьёзным тоном.

Я начинаю смеяться, не зная даже, отчего больше: оттого, что он не отрицает, что они управляют Землёй, или оттого, что он называет себя драконом. Это всё и вправду какая-то шиза. Но всё же я потихоньку увлекаюсь ей, постепенно возвращаясь к жизни.

Я плохо помню то, что было до того момента, когда я оказалась в покоях принца Фриджида. Наверное, поэтому меня так сильно застигает врасплох всё, что я вижу, переступив их порог. При свете дня Девон кажется мне нереальным. Всё вокруг словно бы придумано художником-сюрреалистом: здания вытягиваются ввысь, их острые шпили и резные башни уходят прямо в небо, будто собираются пронзить его. Между ними остаются огромные пространства, пустые и залитые светом незнакомой звезды.

Знойный воздух обдаёт лицо. От него во рту появляется сладковатый привкус. Я сижу на заднем сиденье планера рядом с принцем и смотрю в окно. Только смирилась с тем, что транспорт здесь летает по воздуху, а не ездит, как мой мозг получил новую порцию впечатлений. Глаза болят от быстро сменяющих друг друга картинок. Диковинные растения с редкими кронами цепляются за белёсую почву, их длинные листья свисают почти до самой земли будто морские водоросли или перья огромной птицы.

Но как бы ни было интересно вокруг, с непривычки я быстро устаю от всего этого. Голова тяжелеет, виски сдавливает будто обручем. Я прикрываю глаза и откидываюсь на спинку сиденья. Спинка оказывается низкой, далёкой и жёсткой, словно кто-то нарочно решил, что комфорт пассажиров – это второстепенный вопрос. И кто только додумался до такого дизайна?

– Если хочешь прилечь, я не против, – говорит принц, похлопывая себя по бедру. – Только не засыпай, а то опять ночью будешь мучиться.

Я замечаю напряжённый взгляд водителя и начинаю колебаться. Мне с благодарностью принять милость «своего господина» или вежливо отказаться? Поразмыслив, я начинаю думать, что отказ, наверное, будет более грубым. Я опускаю голову на колени Его Высочества. Боковым зрением замечаю его мощный хвост, покоящийся рядом. Принц осторожно кладёт мне руку на голову и, глядя в окно, начинает поглаживать меня по волосам. Вот ведь… Я ему что, кошка?

Вдруг меня осеняет. А может, эти драконы всегда так ведут себя с компаньонами. И принц делает все эти вещи, потому что они нравились предыдущему компаньону?

– Ваше Высочество…

– М?

– А что стало с моей предшественницей? – спрашиваю я, глядя на него снизу вверх. Его рука на моей макушке замирает.

– Её убили, – отвечает он спустя невероятно долгую и мучительную паузу.

За это время с меня успевает сойти семь холодных потов. Впрочем, после того как я получаю ответ, легче мне не становится. Не знаю, как реагировать на подобное откровение. Удивиться? Испугаться?

– А кто её убил? – вопрос кажется мне адекватным ситуации. Я имею в виду, если её казнили по его приказу, то я должна знать, за что, чтобы не повторять ошибок…

– Как раз это я сейчас и пытаюсь выяснить, – отвечает он, прерывая поток моих мыслей.

Каждый мускул на его теле напрягается. Взгляд становится холодным, агрессивным. Нутром чувствую, что оставаться у него на коленях небезопасно, поэтому пытаюсь подняться. Однако он возвращает мою голову обратно, на сей раз уже грубо и небрежно. Холодок пробегает по спине. Только мне начало казаться, что мы сблизились, как вдруг между нами появилась огромная пропасть. И я понятия не имею, что мне делать с ней.