Текст книги "Обещанная демону. Огненная академия (СИ)"

Автор книги: Элис Айт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 23

Стою, смотрю ему вслед, а на глазах наворачиваются слезы. Что за день такой? Да и вообще, все дни, проведенные рядом с ним, сплошные американские горки. То хорошо, то плохо, потом снова хорошо. И вот сейчас… что сейчас? Он больше не захочет общаться? Снова пересядет, как от Шиловой, за другую парту? О чем он вообще сейчас думает?

Шмыгаю носом. Глаза щиплет. Эмоции и гребаные переживания меня уже доконали. Хочется уже спокойствия. Просто учиться и принадлежать самой себе. А я не могу. Мне хочется с ним общаться. Нравится он мне. Когда улыбается или вглядывается в мое лицо своими темными, как ночь, глазами. И мне хочется нравиться ему.

Влюбилась? Не знаю, но точно буду страдать. Внутри все кипит от обиды. На саму себя, что не призналась ему сразу. И на него, что воспринял это так резко. Еще и обвинил, что я пыталась втереться в доверие! Но это он первый написал, да еще в друзья запросился. Вот же ж! Надо было сразу ему это высказать. А умная мысль как всегда только приползла.

В кармане жужжит телефон. Достаю его, мазнув пальцем по экрану.

– Алло, – шмыгаю носом, а тыльной стороной ладони отираю сорвавшуюся слезу.

– Привет, принцесса, – слышу довольный отцовский голос.

– Пап, – еле сдерживаю слезы.

Вот это меня размазало, услышав родной голос.

– Лис, что случилось? – с беспокойством в голосе, спрашивает.

– Я кажется влюби-и-илась, – выходит навзрыд.

На той стороне трубки повисает молчание. А потом тихое:

– Серьезно?

– Угу, – оглядываюсь в поисках опоры, а то ноги не хотят идти.

Приземляюсь на ближайшую скамейку.

– А чего ревешь? – спрашивает.

– Потому что мне кажется, что он не захочет больше со мной общаться.

– Ну и почему ты так решила?

И я рассказываю ему про эту переписку. На что отец вздыхает и выдает:

– Дай парню время, – усмехается. – Ну не любим мы жаловаться на жизнь своим девочкам.

– Да не его я девочка, – возражаю.

– Вот если бы ему было на тебя все равно, то поверь, реакция была бы проще, – заверяет.

– Ладно, – снова шмыгаю. – У тебя как дела?

– А у меня отлично. Вот, через час буду у вас.

– У нас это где?

– Ну, а где ты сейчас живешь, дорогая моя? – спрашивает, усмехаясь.

Я, зависаю, не веря в услышанное.

– Точно, влюбилась, – смеется. – Ты там уснула? Или перевариваешь информацию, принцесса?

– Пап, ты не шутишь? – звучит с недоверием.

– Нет же, разве таким шутят?

– А мама знает?

– Знает. И Сергей тоже. Я к вам на часик, да в гостиницу.

– Пап, я жду тебя, слышишь?!

– Все, скоро буду, – обещает и отбивает звонок.

А я прижимаю телефон к груди и улыбаюсь как дурочка. Говорю же, эмоции скачут как на аттракционе. Но радостная новость о приезде отца немного заглушает горечь после разговора с Ермолаевым. Поднимаюсь на ноги и срываюсь с места бегом из парка. Домой.

Дома суета. Мама заказала доставку. Тимоха сидит на стуле и не понимает, чего мы с ней носимся по кухне, то и дело сталкиваясь.

Сергей скоро приедет с работы.

– Так, вроде все готово, – мама, оценивающе окидывает взглядом стол.

– Отлично, – киваю.

Отец приезжает, как и говорил, почти через час после звонка. Я висну у него на шее, стоит ему только войти в коридор. Обнимаю и не могу расцепить пальцы. Соскучилась безумно.

– Ну ты чего, – улыбается и целует в щеку, лоб. – Принцесса.

– Это кто принцесса? – из гостиной выглядывает Тимоха. – Это Лиска то принцесса?

– Ага, – улыбается папа, с интересом разглядывая пацана.

– Вы видели, как она гоняет на скейте? И меня научила, – выдает с умным видом.

– Верю, – соглашается с ним отец.

Вскоре и Сергей приезжает с работы. Они с папой жмут друг другу руки и мы усаживаемся за накрытый стол.

Взрослые заводят непринужденную беседу, я же не могу оторвать взгляд от папы. В голове крутится одно лишь желание. Хочу домой. Обратно. Почему-то сейчас это ощущается очень остро. Туда, где было спокойно и все привычно. Да, без мамы, но зато с отцом.

Перевожу взгляд на мать. Вздыхаю. Уже как раньше не будет. У нас наладились отношения. Да и с Сергеем тоже. А без Тимохи я буду очень скучать. Этот зануда теперь в моем сердечке. И как быть? Без папы я тоже не могу.

Мои мысли нарушает трель дверного звонка.

– Я открою, – поднимаюсь со стула и тороплюсь к входной двери.

Распахиваю ее, не задумываясь.

– Это опять я, – на пороге стоит Ермолаев.

Вот его я не ожидала здесь увидеть. Видок у него поникший. Уходил от меня в парке явно не в таком состоянии.

– Чего тебе? – складываю руки на груди, стараясь запихать поглубже улыбку и гребаную радость. А еще успокоить сердце, которое восторженно забилось. Но в тоже время на языке крутится вопрос, что случилось? Но не решаюсь спрашивать. Вдруг опять спугну его.

– Пойдем, погуляем? – спрашивает, а сам прячет руки в карманы джинс.

– Я не могу, – поглядываю в сторону кухни. А внутренний голос орет, что надо идти с ним. Очень надо!

– Может-может, – подходит отец и приобнимает меня за плечи. – Виталий, – протягивает папа свою широкую ладонь.

– Лев, – не растерявшись, парень отвечает на приветствие.

– Иди, – целует меня в висок.

– А ты? Ты же только приехал, – вздыхаю и не знаю, как разорваться между желанием остаться с отцом и пойти с Ермолаевым.

– Я уеду через неделю. Оставлю тебе адрес гостиницы, придешь завтра? – улыбается.

– Правда?

– Угу, – снова целует меня и возвращается в кухню.

А я, проводив его взглядом, снова смотрю на ожидающего меня парня, снова подмечая его вид.

– Ладно, – соглашаюсь и начинаю обуваться. – Пойдем.

Молча заходим в лифт, Лев нажимает цифру один и двери закрываются. Так же молча спускаемся на первый и выходим из дома.

– Куда пойдем? – спрашиваю, пряча руки в карманах куртки.

– Туда, – кивает в сторону своего дома.

Я удивленно поднимаю на него взгляд, пытаясь понять, что он от меня хочет. Но парень упорно не смотрит на меня и не собирается хоть как-то комментировать свои действия и желания. По крайней мере пока.

– Ок, – пожимаю плечами и мы медленно плетемся в указанную им сторону.

Молчание висит над нами тяжелым грузом. Я в голове чего-только не перебираю. Вплоть до того, что он сейчас скажет. Например, откажется вообще общаться. Почему-то это стоит на первом месте по шкале беспокойства у меня. Я больше всего этого боюсь. А дальше мысли в кашу.

Мы так доходим до его дома. Он подходит к подъезду, я плетусь за ним. Ключом-магнитом открывает дверь, придерживает ее, дожидаясь меня.

Вхожу. Дальше идем к лифту.

– Мы к тебе? – все же решаюсь спросить.

– Почти, – уклончиво отвечает и мы снова заходим в лифт. И теперь Лев нажимает кнопку последнего этажа.

А оказавшись там, выходим на лестничную площадку и поднимаемся выше.

Мое сердце гулко бьется в груди. Волнение охватывает все тело. А парень тем временем достает ключ из кармана куртки и отпирает дверь, ведущую на чердак.

– Проходи, – подталкивает меня в спину, пропуская вперед.

Внизу послышались шаги и Лев быстро заходит внутрь, плотно закрыв за собой дверь.

– Фух, – выдыхает в тишине, – кажется успели.

– Куда? – непонимающе пялюсь на него.

А в темных глазах поблескивает огонек азарта.

– Сюда, – отвечает, улыбнувшись.

На щеке появляется ямочка и взгляд становится теплее.

– Идем, – протягивает мне руку.

Я смотрю на его ладонь. Выдыхаю. Вкладываю свою. Он тут же переплетает наши пальцы и по моей руке прокатывается тепло. Оно щекочет и заставляет улыбнуться. Странные ощущения заполняют мою грудную клетку.

И мы идем, через чердак к еще одной двери. У Льва и от нее имеется ключ. А когда парень открывает передо мной дверь, я выглядываю и охаю. Она ведет на крышу.

– Ого, – выдыхаю обалдело.

– Ага, – усмехается.

И мы идем по крыше, держась за руки.

– И как часто ты тут бываешь? Я вообще не знала, что сюда можно попасть.

– А сюда и нельзя попадать, – отвечает. – Можно получить по шее.

– Так говоришь, будто уже знаешь, что именно так и происходит, – отвечаю, растянув губы в улыбке.

Лёва пожимает плечами, уходя от ответа.

Мы проходим значительное расстояние от той двери. Тут у вентиляционной шахты лежит огромная диванная подушку.

– Садись, – предлагает он. – Тут мягко. И нет, это не я притащил. Кто-то тут бывал до нас.

Я приземляюсь. Он рядом.

Снова тишина. Я смотрю на темное небо, оно тут кажется ближе, чем с земли. Улыбаюсь своим мыслям. А еще здесь можно увидеть звезды. Не так ярко, как можно было бы увидеть их за городом, но все же. Но самое красивое это вид вечернего города. Впечатляюще, между прочим. Я не думала, что тут может быть так красиво.

– Ты была на мостовой? – спрашивает, наконец нарушив тишину и поток моих бестолковых мыслей.

– Неа, – отвечаю.

– Сходим, там красиво, – говорит, даже не посмотрев на меня.

Перевожу взгляд на парня. Красивый он все-таки. Волнистые волосы непослушно треплет ветер. Пара прядок так и норовят упасть на глаза.

– Родителей еще нет дома, – вдруг говорит. – Я полчаса не знал куда себя деть. Погулял с Ричи, но мы быстро вернулись домой.

Я смотрю на него, а Лев смотрит куда-то в даль. И продолжает.

– Я полез в шкаф с документами. И впервые за все время наткнулась на синюю папку.

Замираю в ожидании.

– Я долго не решался открыть ее.

Впиваюсь взглядом в его профиль.

– Открыв наткнулся на свидетельство о рождении. Свое. Там ничего необычного. Все то, что я о себе знаю. Разве что дата выдачи его разница в пару лет от даты моего рождения.

У меня даже рот приоткрывается.

– Дальше я не стал смотреть. Там были еще какие-то бумаги, – поворачивается наконец ко мне.

Зрачки его глаз расширены до такой степени, что почти поглотили радужку. Хмурится, сведя брови к переносице.

– Я не хочу в это лезть, – вдруг говорит серьезно. – Зачем?

– Чтобы знать правду, – пожимаю плечами.

– А кому она нужна эта правда?

Его взгляд впивается в мое лицо. Он будто ждет от меня вопросов-ответов. А я понимаю, что это очень важная тема для него и не знаю, что говорить. Чего он ждет?

Пожимаю плечами.

– Это может быть дубликат документа? – предполагаю. – Мало ли, первое потеряли.

– Обычно так и написано, что оно повторное, – отвечает быстро. – Я уже все погуглил.

– И что тогда? Спрашивать их не будешь?

– Нет, – его губы дергаются в усмешке. – Не буду. И шмонать доки больше не буду. Руки дернулись, теперь жалею. Да, я похож на кого-то там. И может быть, что это не спроста. Но и родители у меня есть. Настоящие они или только приемные, я даже не хочу в этом разбираться. Они мои. Меня вырастили. Вложили в меня все. Душу свою. Каким бы ни был отец, он такой какой есть. Да, моментами жесткий и грубый. Но… – вздыхает и замолкает.

Молчу и я. Я не представляю, чтобы чувствовала, окажись на его месте.

– Дед очень тяжелый человек. Отец по сути другой формы любви и не видел. Там все сложно. Поэтому я не удивляюсь, что он любит меня так, как может, – устало потирает глаза.

– Я не знаю, что сказать, – поджимаю губы.

Мне так его жаль сейчас. Я не представляю, каким нужно быть сильным внутренне, чтобы не начать трясти своих родных, чтобы тебе выдали правду. Признали или опровергли твои догадки. Но прекрасно понимаю, что своими подозрениями их можно очень сильно обидеть.

– Я люблю их, – поднимает на меня взгляд. – Извини.

– За что? – не понимаю.

– За то, что тебе приходится это все выслушивать.

– Я могила, – уверяю.

– И извини, что сбежал, когда позвал тебя на прогулку. Я немного офигел, поняв, что ты та самая Тихоня. Теперь то разглядывая тебя нахожу сходство с той фоткой у тебя на аве. Серьезно. Сразу не сопоставил Тихонова-Тихоня. Прикольно, – хмыкает. – Считай, что я по старой памяти решил все на тебя вывалить. Слабак я, – поднимается на ноги, подходит к огороженной части крыши. Смотрит вниз.

Я подхожу, останавливаясь рядом. Там и правда очень красиво. Огни города выглядят нарядно. Но если посмотреть вниз, то становится страшно. И я от страха хватаю парня за руку и оттягиваю его подальше.

– Ты молодец, – говорю я, привлекая тем самым его внимание.

– Да брось. Больше на нытика сейчас похожу, – отмахивается.

– Нет, – качаю головой, крепче сжимая его ладонь. – Я вот не смогла бы так. Прекрасно понимаю, как могут мысли разрывать изнутри и требовать правды. Я вот долго не могла понять почему родители разошлись. И до сих пор для меня это загадка. А вот сегодня вдруг поняла, что мама действительно любит Сергея. Но при этом у них с папой остались теплые отношения. А я после их развода записала ее в список предателей и не хотела ее знать, – делюсь своими переживаниями. – Только сейчас понимаю, как ее обижала.

– Ого, – только и произносит он.

– Многое невозможно понять, – поднимаю на него свои глаза и замираю. – Ты сильный. Ты не хочешь тревожить своих родителей. Но при этом у тебя появились новые знакомые. Я думаю Светлана и дед Федор будут рады с тобой общаться. В тебе они будут видеть своего родственника, который им дорог. Уверена, что никто из них на тебя давить не будет в поисках правды. Что-то искать и копать, если это твое решение, то оно имеет вес. У меня не хватило бы силы воли. Я бы полезла искать ответ. А он может быть очень болезненным. Причем для всех. Поэтому я тобой горжусь, честно, – выпаливаю как на духу.

– Я кажется влип, – невпопад говорит парень, совершенно сбивая меня с толку.

– Чего? – не понимаю его слов.

А он вместо ответа чуть наклоняется и упирается своим лбом в мой. Смотрим друг другу в глаза.

– Лис, – шепчет, гипнотизируя своими омутами.

– М?

– Давай дружить, – вдруг произносит.

Я удивляюсь.

– Дружить? – голос звучит разочарованно. Уж что-что, а дружить я даже не планировала.

– Угу, – кивает медленно. – Дружить, гулять, встречаться.

– А целоваться? – выпаливаю, а у самой сердце подпрыгивает к самому горлу.

– Если ты хочешь, – звучит шепотом.

– Я не умею только, – признаюсь.

– Да я сам не мастер, – хмыкает.

Я нахожу своей рукой его. Руки у него горячие. Его тепло разносится у меня под кожей, заставляя сердце биться еще чаще.

– Тогда поцелуй меня, – прошу его.

Он смотрит мне в глаза, а потом опускает их на губы. Касается кончиком носа моего. Мажет губами по моим. Медленно, невесом почти. А потом прижимается сильнее. А я уплываю, закрываю глаза, позволяя себе чувствовать тепло его губ на моих. Я хочу, чтобы он сделал это по-настоящему, по-взрослому. Уже тянусь ближе, совершенно не понимая, что делать дальше.

– Т-ш-ш, – чуть отстраняется. – Не торопись, – его губ касается нежная улыбка. – Не хочу бежать галопом. Хочу с тобой все постепенно.

А у меня от его слов начинают пылать щеки.

– Ок? – спрашивает, будто я могу возражать.

Поэтому только киваю, как дурочка. Лёва меня приобнимает за талию и я, положив голову ему на плечо, смотрим на засыпающий город.

– Это кто тут отирается? – хлопает дверь чердака и на крышу выходит тучный мужчина. – А ну брысь отсюда, – ругается, запыхавшись.

Лев хватает меня за руку и мы бежим к выходу с крыши, смеемся и переглядываемся.

Домой возвращаюсь поздно. Мама пару раз звонит и спрашивает, где я. А мы просто стоим у моего подъезда и не можем разойтись, крепко держась за руки. Ни слов, ни действий. Просто стоим и смотрим друг на друга. А потом, когда я уже готова расцепить наши пальцы, парень притягивает к себе и обнимает. Крепко и в тоже время нежно. А я хватаюсь за его куртку, чтобы не упасть. Господи, как же хорошо-то!

– Лёв, – отстраняюсь первой. – Мне пора, – говорю тихо, почти шепотом.

– Угу, – кивает.

– Спокойной ночи, – отступаю на шаг, разрывая наши переплетенные пальцы.

– Споки, – хмыкает, скривив губы.

Вижу, как хочет казаться обычным. Обычным Ермолаевым. Но глаза его выдают. И от понимания этого, улыбаюсь как дурочка. Махнув ему рукой, скрываюсь за дверь подъезда. А когда дверь закрывается, я прислоняюсь спиной к стене и ударившись затылком о твердую поверхность, блаженно закрываю глаза. И продолжаю улыбаться.

Дома мама встречает на пороге. Не ругается, а настороженно за мной наблюдает. Я раздеваюсь быстро и скрываюсь в ванной. Там умываюсь и даже умудряюсь почистить зубы. А потом уставляюсь на свое отражение в зеркале. Глаза лихорадочно блестят. Щеки горят. Уши между прочим тоже. А на губах гуляет шальная улыбочка. Сумасшедшая. И это диагноз.

Выйдя из своего укрытия, мама зовет на кухню. Предлагает попить чай. Я удивленно кошусь на настенные часы. Там первый час ночи стрелки показывают.

– А не поздно… – хочу спросить, но мама не дает мне договорить.

– У тебя все хорошо? – спрашивает, внимательно за мной наблюдая.

– Угу, – делаю глоток горячего чая, морщусь, обжигаясь и отвожу свой взгляд в сторону.

– Я не хочу быть навязчивой. И я ни в коем случае не против твоего общения с этим мальчиком, – я готова закатить глаза, но гашу этот порыв. Мы никогда не разговаривали с мамой на подобные темы. Мальчики… у них одно на уме, нельзя то, нельзя это. Так и хочется прервать ее монолог и сказать, что поздно.

– Но? – смотрю на нее и жду этого жуткого “но”. Обычно ведь так бывает?

– Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я знаю, что вы с отцом уже говорили на эти темы.

– Да не-е-е-т, – тяну обреченно. – Он тебе все рассказал? – вздыхаю.

Мама улыбается. По-доброму так, открыто.

– Я многое упустила из твоей жизни. Ты быстро выросла, – говорит то, что может быть я подсознательно и ждала. Но точно не сейчас хотела это слушать. – Я не хочу тебя предупреждать, что может быть если… Ты все знаешь. Ты девочка умная у меня. И голова у тебя на месте. Просто наслаждайся этим временем, – ошеломляет меня.

– Э-м, – уставляюсь на родительницу.

– Мы с твоим папой познакомились еще в классах средней школы. Дружили, гуляли, встречались. Влюбились. Потом родители наши даже умудрялись препятствовать нашим отношениям. Мы же не об экзаменах думали, – хмыкает, улыбнувшись. – Выпускной класс. А мы допоздна гуляем. Ох, – качает головой. – Отец мне тогда выволочку такую устроил и Виталю спровадил пригрозив. Да вот только твой отец оказался решительнее чем мог казаться на тот момент… Залезал ко мне в комнату через окно по вечерам. Хорошо мы жили на втором этаже, – смеется, вспоминая то время.

– И что вы делали? – смотрю во все глаза на маму. Эту сторону их жизни с па я и не знала. Он не рассказывал.

– Зубрили билеты, – отвечает. – Да-да, – кивает. – Никто и подумать не мог, что такое может быть. Отец правда нас застукал. Мы зачитались и не услышали, как подходил к двери моей комнаты. И вот картина, он входит. И видит: я сижу на ковре у своей кровати, вытянув ноги с книгой в руках. Рядом лежит Вит, положив голову мне на ноги и тоже пялится в книгу. Мы друг друга проверяли. Оба же собирались поступать на один факультет.

– И что тогда?

– Ничего, – пожимает плечами. – Он заявил Виталику, чтобы впредь он входил в дверь, а не в окно. Но в тот раз попросил его покинуть мою комнату. Так время уже было много.

– И он его выпустил живым из квартиры?

– Ага, только снова через окно. Аргументирую это тем, как вошел, так и вышел, – мам улыбается.

– Мам, – все же решаюсь спросить. – Почему вы разошлись? У вас такая любовь была, – спрашиваю, а самой становится неудобно за свой вопрос.

– Так бывает, Лис, – в глазах любимой и родной женщины появляется мимолетная грусть. – Бывает, что взрослые решаются на такой шаг. И я не знаю, как тебе объяснить это. Думаю, и не нужно тебе этого знать. Просто так сложилось.

– Ты бы вернулась? – знаю, вопрос жуткий. Но я должна была спросить.

– Нет, – отвечает предельно честно и меня этот ответ не расстраивает. – Я счастлива сейчас. И с отцом твоим была счастлива, ты не подумай. Но свою семью я люблю. И ты моя семья тоже. Прошу не держи на меня обиды и зла. Я хочу наверстать упущенное в нашем с тобой общении.

– А папа? Он…

– Он тебя завтра ждет. После школы разумеется, – добавляет. – Надеюсь не будешь прогуливать?

– Не буду, – улыбаюсь.

Теперь даже и мысли такой нет. Ведь мы сидим вместе с Ермолаевым. А между нами что-то происходит.

Я на репите кручу его слова. Дружить, гулять, встречаться. И это безумно будоражит все внутри.

Поэтом, когда мы с мамой допиваем чай и расходимся по комнатам я первым делом хватаю телефон, проверяя его на входящие. И вижу сообщение в мессенджере от него.

“Спишь уже?”.

Оно пришло минут десять назад.

“Нет еще” – быстро строчу ответ.

“Тогда пришли свое фото, а то уснуть не могу” – прилетает сразу ответ.

Я вспыхиваю моментом.

“Зачем?”

“Хочу еще раз посмотреть в твои глаза. Ты же реальная, да? И мы с тобой были на крыше?”.

Я снова улыбаюсь. Аж щеки сводит. Не долго думаю, врубаю фронтальную камеру и щелкаю себя как есть, лежа в постели, по нос укутанную в одеяло. Отправляю.

Над моим сообщением галочки окрашиваются в синий цвет. Получил и просмотрел. Но тишина затягивается. Я уже начинаю нервничать. И уже когда собираюсь отложить телефон, прилетает ответ. Его фото. Он лежит в своей кровати. В майке-алкоголичке. Смотрит в камеру своими темными глазами, с ухмылкой на губах. На щеке ямочка.

“Спокойной ночи, Тихоня” – приходит следом.

“Спокойно ночи, Лёва” – отвечаю и блокирую экран телефона.

Закрываю глаза, но все еще вижу его фотографию.