Текст книги "Управляя общим. Эволюция институций коллективного действия"

Автор книги: Элинор Остром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

«Единственный» путь?

Аналитики, сталкиваясь с эмпирической ситуацией со структурой, считающейся дилеммой общего, часто призывают к решению с помощью внешнего фактора: «единственный путь» для решения дилеммы общего – это делать X. В основе таких утверждений лежит уверенность в том, что именно X является необходимым и достаточным для решения этой дилеммы. Но содержание X вряд ли может быть достаточно разнообразным. Одни аналитики считают, что центральная власть должна взять на себя ответственность и внедрить унитарные решения для конкретного ресурса. Другие предполагают, что центральная власть должна распределить ресурс и позволить людям действовать по собственному усмотрению в рамках четко определенных норм относительно прав собственности. И те, и другие – сторонники централизации и приватизации – придерживаются основного принципа, согласно которому институциональные изменения должны прийти извне и быть навязанными заинтересованным лицам. И хотя все они разделяют веру в необходимость и эффективность «государства» в деле изменения институций для повышения эффективности, желаемые институциональные изменения оказываются на практике диаметрально противоположными.

Если одна рекомендация правильная, то другая, соответственно, нет, потому что противоречивые позиции не могут быть правильными одновременно. Я не спорю ни с одной из них. Как по мне, обе слишком радикальны в своих утверждениях. Я считаю, что не может быть одного решения для одной проблемы, а вместо этого есть немало способов решить много разных проблем. Вместо утверждений, что оптимальные институциональные решения может разработать и внедрить внешняя власть, я утверждаю, что правильное внедрение институций – это тяжелый, длительный процесс, провоцирующий конфликты. Это процесс, который требует достоверных сведений о времени и месте, а также широкого спектра принятых общественной культурой правил. На практике новые институциональные механизмы не работают так, как в абстрактных моделях, кроме случаев, когда модели детально определены и эмпирически действующие, а участники понимают, как сделать так, чтобы новые правила работали.

Вместо утверждений о том, что индивидуальные пользователи ОР неизбежно попадают в ловушку, из которой не могут выбраться, я утверждаю, что способность индивидуумов выпутываться из различных дилемм разная в различных ситуациях. Примеры, которые мы обсудим в этой книге, иллюстрируют как успешные, так и неудачные попытки избежать трагичных результатов. Вместо презумпции беспомощности людей я хочу узнать больше о «полевом» опыте отдельных лиц. Почему усилия одних по решению проблем общего провалились, а другие достигли успеха? Что мы можем почерпнуть из опыта, который поможет стимулировать разработку и использование лучшей теории коллективных действий – такой, что определяет ключевые переменные, которые усиливают или ослабляют способность отдельных лиц решать проблемы?

Институции редко бывают только частными или только государственными – «рынок» или «государство». Многие успешные институции ОР являются пестрыми смесями «частноподобных» и «государствоподобных» институций, отрицая классификацию стерильной дихотомии.

Под «успешными» я имею в виду институции, которые позволяют индивидуумам достигать продуктивных результатов в ситуациях, когда всегда есть соблазн для «безбилетничества» и уклонения. Конкурентный рынок – воплощение частных институций – сам по себе общественное благо. Если на рынке есть конкуренция, то отдельные лица могут свободно войти и выйти из него независимо от того, вносят ли они свой вклад в поддержание рынка. Ни один рынок не может долго существовать без основных общественных институций для его поддержания. На практике общественные и частные институции не существуют в изолированных мирах, а часто бывают смешанными и зависят друг от друга.

Альтернативное решение

А сейчас, чтобы открыть обсуждение институциональных возможностей решения дилемм общего, я хочу представить пятую игру, в которой скотоводы сами заключают обязательные для выполнения соглашения. В них они обязуются придерживаться стратегии «сотрудничества», которую сами и разработали. Чтобы подать эту договоренность в рамках «несотрудничающей» игры, в структуру нужно привлечь дополнительные возможности. в рамках теории «несотрудничающих» игр обязательный контракт интерпретируется как неуклонно обеспечиваемый внешним фактором – так же, как мы раньше определяли санкции, которые накладывает центральный орган.

Самый простой способ продемонстрировать это – добавить один параметр для выигрыша, а также стратегию к стратегическому набору обоих скотоводов¹³. Этим параметром будет стоимость соблюдения соглашения; она будет обозначена как е. Скотоводы в Игре 5, прежде чем выводить животных на пастбище, должны провести переговоры, чтобы обсудить различные стратегии распределения потенциала пастбища и расходы на обеспечение их соглашения. Контракт вступает в силу лишь по обоюдному согласию скотоводов. Любое предложение одного скотовода, если оно не связано с равным распределением потенциала пастбища и расходов на обеспечение выполнения соглашения, может быть ветировано другим. Следовательно, единственной возможной сделкой – и равновесием в результате игры – для обоих скотоводов является справедливое распределение потенциальной доходности пастбища и расходов на обеспечение выполнения соглашения, пока доля каждого скотовода в выполнении соглашения составляет менее 10⁽¹⁴⁾.

Кроме того, в Игре 5 игроки всегда могут гарантировать: худшее, что они способны сделать, – это выбрать «ошибочную» стратегию и, соответственно, получат тогда результат, как в Игре 1. Они не зависят от точности информации, полученной далекими официальными институциями относительно их стратегий. Если первый игрок предложит договор на основе неполной или предвзятой информации, другой может не согласиться. Они заключают свой собственный договор и требуют принудительного исполнения лишь тех условий, на которые сами согласились. Если принудительное исполнение будет слишком дорогим [любое число, равное или больше B(C, C) – B.(O, O), i = 1, 2], то на такой договор не согласится ни один игрок.

Решение дилеммы общего через инструментарий, предложенный в Игре 5, – не единственное решение этой дилеммы. Это лишь один из способов. Но этот путь почти полностью игнорируется как в политикоаналитической литературе, так и в формально-теоретической. Размышления в этом направлении порождают многочисленные вопросы. Во-первых, можно ли предусмотреть вариант, когда пастухи нанимают частного агента для принудительного исполнения договора? Это не так надуманно, как может показаться на первый взгляд. Долгосрочные деловые отношения имеют структуру «дилеммы заключенного»¹⁵. Бизнесмены не спешат верить обещаниям относительно будущей деятельности, а предпочитают контракты, предусматривающие принудительное исполнение, особенно в начале новых деловых отношений. Однако для снижения затрат на принудительное исполнение часто прибегают к частному арбитражу, а не к общим судам¹⁶. С такими проблемами, в частности, сталкиваются все профессиональные спортивные лиги, ведь в профессиональной игре всегда есть соблазн сыграть нечестно и нарушить правила. Инциденты действительно случаются, а правила нарушают даже те игроки, которые собирались их соблюдать. Спортивные лиги обычно используют частный мониторинг, чтобы путем принуждения обеспечить соблюдение правил¹⁷.

Как только мы допустили возможность, что частное лицо возьмет на себя роль внешнего принудительного исполнителя, то природа «решения» в Игре 5 открывает более широкий набор альтернативных применений для дилеммы общего. Игра с самофинансированием принудительного исполнения договоров позволяет участникам осуществлять более широкий, чем в Игре 2 или 3, контроль над тем, кому разрешено пасти скот и какие ограничения установлены на численность животных. Если стороны используют частный арбитраж, они не дают арбитру навязать себе условия договора. Арбитр просто помогает сторонам разрешать споры, возникающие в рамках правил, согласованных сторонами. Поэтому арбитраж, суды и другие механизмы для обеспечения принудительного исполнения договоров и урегулирования споров позволяют отдельным лицам начать долгосрочные отношения, которые они по-другому не могли бы поддерживать¹⁸. далее, если считать Игру 5 решением, то это уже маленький шаг к осознанию возможности найма нескольких арбитров, которые обеспечат принудительное исполнение договоров по разным ценам на разных стадиях переговоров. Главной целью является достижение согласия касательно арбитра, который будет работать за наименьшую плату е.

Ключевая разница между Игрой 5 и Играми 2 и 3 состоит в том, что участники Игры 5 сами разрабатывают договоры согласно имеющейся у них информации. Скотоводы, которые из года в год используют одно и то же пастбище, имеют детальную и точную информацию о его производительности. Они наблюдают за поведением других пастухов и заинтересованы сообщать о нарушениях договорных обязательств. Арбитрам даже не нужно присматривать за деятельностью сторон договора. Тех, кто заключил контракт, заставляют контролировать друг друга и докладывать о нарушении договора собственные интересы, тогда как регулирующий орган всегда должен нанимать собственных наблюдателей, поэтому и сталкивается с проблемой, как обеспечить выполнение ими своей работы.

Сторонники «решения Левиафана» предполагают, что такие учреждения имеют точную информацию и могут изменить мотивацию, создавая нечто вроде Игры 2. Центральной власти сложно иметь достаточно актуальной информации, чтобы адекватно оценивать и производительность общего ресурса, и размер штрафов для побуждения к правильному поведению. Я считаю, что ситуации, подобные Игре 3, в которых неполнота информации приводит к ошибкам с наказанием, встречаются чаще, чем об этом пишут в политической литературе. Особенно острой потребность во внешнем мониторинге и органах принуждения становится тогда, когда принудительно выполняется решение внешнего агента, который возлагает на участников избыточные затраты.

Но есть еще одна проблема, которую следует рассмотреть. Аналитики и государственные чиновники могут ошибочно отнести игры, в которых органы принудительного исполнения договоров действуют по взаимному согласию, к таким, в которых нет никаких соглашений о сотрудничестве и соблюдении условий договоров. Иными словами, некоторые примеры Игры 5 можно ошибочно принять за Игру 1⁽¹⁹⁾. Эти ситуации могут быть истолкованы как «неофициальные», с презумпцией их незаконности, что приводит к фундаментальным предположениям о природе правительств как внешних агентов, управляющих сообществами.

Как станет видно из последующего анализа эмпирических случаев, пользователи ОР разработали очень разнообразный набор соглашений, воплощающихся с помощью многих механизмов. Некоторые из этих механизмов – внешние правительственные органы. Другие предусматривают привлечение членов общины для мониторинга и принудительного исполнения договоров. Еще в некоторых мониторингом занимаются сами пользователи. Когда механизмами принудительного исполнения договоров становятся не внешние правительственные агентства, некоторые аналитики предполагают, что органов принудительного исполнения нет вообще. Вот почему Игра 5 ошибочно принимается за Игру 1.

Самофинансируемая игра с вариантом принудительного исполнения договоров – отнюдь не панацея. Такие институциональные механизмы имеют много недостатков. Скотоводы могут переоценить или недооценить производительность пастбища. Их собственная система мониторинга может не сработать. внешний орган принудительного исполнения договоров не сможет обеспечить выполнение постфактум, ранее пообещав это сделать. В «полевых» условиях, так же как и в идеализированной системе Левиафана или в частно-правовых институциях, может возникнуть множество проблем.

Структура институциональных механизмов, которые встречаются в «полевых» условиях, конечно, гораздо сложнее структуры простых игр, приведенных здесь. С помощью этих примеров я старалась отобразить различные способы осмысления механизмов, которые можно использовать, чтобы избавиться от дилеммы общего. И способы эти отличаются от тех, которые обычно встречаются в политической литературе. Чтобы бросить вызов устойчивому набору ментальных штампов, нужны лишь простые механизмы, иллюстрирующие альтернативы для преимущественно доминирующих решений.

Эмпирическая альтернатива

Игра 5 иллюстрирует теоретическую альтернативу централизации и приватизации как способам решения проблем ОР. Кратко рассмотрим решения, разработанные участниками «в поле» (Алания, Турция), которые нельзя охарактеризовать ни как централизованное регулирование, ни как приватизацию. Прибрежное рыболовство в Алании, описанное Фикретом Беркесом (Berkes, 1986b), – относительно небольшой бизнес. Большинство из примерно 100 местных рыбаков ловит рыбу с двух-, трехместных лодок различными типами сетей. Половина рыбаков являются членами местного кооператива. Беркес пишет, что начало 1970-х годов было «черной полосой» для Алании. Экономической жизнеспособности рыбного промысла угрожало два фактора. Во-первых, неограниченное использование рыбных запасов привело к враждебности, а порой и насильственным конфликтам между пользователями. во-вторых, конкуренция среди рыбаков за лучшие места лова увеличила производственные затраты, а также степень неопределенности относительно потенциального улова каждой лодки.

В начале 1970-х годов члены местного кооператива начали экспериментировать с оригинальной системой выделения рыболовных мест для местных рыбаков. Спустя более чем десятилетие проб и ошибок появились такие правила, действующие среди прибрежных рыбаков Алании:

• Каждый сентябрь составляется список всех лицензированных рыбаков Алании, независимо от членства в кооперативе.

• Перечисляются все потенциальные места ловли в пределах района, который обычно используют рыбаки Алании. Эти участки распланированы так, чтобы установленные сетки не блокировали ход рыбы на соседние места.

• Указанное распределение мест действует с сентября по май.

• В сентябре рыбаки распределяют между собой указанные места ловли жеребьевкой.

• С сентября по январь каждый рыбак ежедневно перемещается на восток, на следующее место. С января рыбаки перемещаются в обратном направлении – на запад. Это дает им равные возможности для ловли рыбы, которая с сентября по январь мигрирует в этом районе с востока на запад, а с января по май – в обратном направлении.

(Berkes, 1986b, p. 73—74)

Эффективность системы заключается в том, что расстояние между рыбаками во время промысла достаточно велико, что оптимизирует продуктивный потенциал каждого места ловли. Также все рыболовные суда имеют равные шансы на ловлю в лучших местах. На поиск или борьбу за него не расходуются ресурсы²⁰. Признаков избыточности не наблюдается.

Список мест для ловли одобряется каждым рыбаком и отдается на хранение мэру и местным жандармам один раз в год, во время проведения лотереи. Мониторинг и обеспечение функционирования системы осуществляется самими рыбаками как побочный стимул созданной системы ротации. В день, когда рыбак должен ловить на одном из лучших мест, он наверняка воспользуется этой возможностью (если не помешает внезапная проблема с оборудованием). Другие рыбаки, соответственно, ожидают, что он непременно будет ловить на этом месте. Итак, попытка обмануть систему, вылавливая рыбу на хорошем месте в день, когда надо ловить на худшем, вряд ли останется незамеченной. Этот обман отследят сами рыбаки, которые имеют право ловить на лучших местах и готовы защищать свои права, если придется, даже силой. И их права поддержат все остальные, потому что никто не хочет, чтобы узурпировали их собственные права тогда, когда наступит их очередь ловить на лучшем месте. Немногочисленные нарушения, которые все-таки случаются, рыбаки легко улаживают в местном кафе (Berkes, 1986b, p. 74).

Хотя это и не система частной собственности, права на использование рыболовных мест и обязанности уважать эти права четко определены. Это и не централизованная система, но национальное законодательство предоставило таким кооперативам полномочия устанавливать «местные механизмы», и руководство кооператива использует эти полномочия для легитимизации своей роли в разработке действенного набора правил. То, что местные чиновники признают ежегодно подписанное соглашение, также повышает легитимность.

Фактический контроль и обеспечение соблюдения правил, однако, остается за рыбаками.

Центральная власть не смогла бы создать такой свод правил без назначения штатных сотрудников для длительной работы в этом районе. Места для ловли различной экономической стоимости обычно связаны с прибрежным рыболовством (Christy, 1982; Forman, 1967), но их почти невозможно нанести на карту, не имея опыта ловли. Обозначение такого набора мест для рыбалки, где ловля с одной лодки не приведет к сокращению миграции рыбы в других местах, было бы нелегкой задачей, если бы не большой объем текущей актуальной информации, предоставленной рыбаками, и их готовность экспериментировать с различными картами и системами в течение десяти лет. Алания является примером системы самоуправляемой общей собственности, в которой правила разрабатывают и изменяют сами участники. Они также контролируют и обеспечивают их соблюдение.

Прибрежное рыболовство Алании – это только один эмпирический пример из многих институциональных механизмов, которые разрабатывают, изменяют, контролируют и воплощают пользователи возобновляемых ОР для ограничения индивидуального поведения, которое в противном случае может привести к уменьшению производительности ресурса. Кроме примеров, которые мы исследуем в разделах 3, 4 и 5, хорошо задокументированы продуктивные институциональные механизмы управления ОР для многих систем орошения, управляемых фермерами, общественных лесов, прибрежных рыболовных угодий, пастбищ и охотничих угодий²¹.

Игра 5 и эмпирические примеры успешного управления ОР предоставляют теоретические и эмпирические альтернативы утверждению, что проблем, которые возникают при использовании ресурса несколькими лицами, избежать нельзя. Главным в моих аргументах является то, что некоторые люди вырвались из ловушки дилеммы общего, тогда как другие и дальше находятся в ее плену, безжалостно уничтожая свои ресурсы²². И я спрашиваю, чем отличаются те, кто разорвал путы этой дилеммы, от тех, кто не смог этого сделать. Различия могут быть связаны с внутренними факторами определенной группы. Возможно, участники просто не имеют возможности общаться друг с другом, и нет способа укрепить доверие между ними. Может, они еще не понимают, что у них общее будущее. Кроме того, влиятельные люди, которые выигрывают от сложившейся ситуации, тогда как другие проигрывают, могут блокировать усилия, которые прилагают менее влиятельные люди для изменения правил игры. Чтобы вырваться из порочной логики их положения, такие группы могут нуждаться во внешней помощи в определенной форме.

Различия между теми, кто выпутался из дилеммы общего, и теми, кто не смог, также могут заключаться во внешних факторах. Некоторые участники не имеют права самостоятельно изменять свои организационные структуры; внешняя власть, равнодушная к недостаткам дилеммы общего или даже наживающаяся на них, лишает их возможности внести конструктивные изменения. Кроме того, внешние изменения могут быть слишком быстрыми, и у группы не останется времени, чтобы создать внутренние структуры для избежания неоптимальных результатов. Некоторые группы страдают от порочной системы стимулирования, внедренной политикой органов центральной власти. На вопрос, почему определенные люди не достигают коллективных выгод для себя, тогда как другим это удается, сразу приходит на ум много ответов. Но пока аналитики предполагают, что люди не могут изменить ситуацию самостоятельно, они, конечно, не ставят вопрос, какие внутренние или внешние переменные могут усиливать или препятствовать попыткам общин творчески и конструктивно решать такие проблемы, как трагедия общего.

Стратегические советы как метафоры

Стратегические аналитики, которые рекомендуют один-единственный рецепт решения проблем общего, уделяют мало внимания тому, как различные институциональные механизмы работают на практике. Центристы считают, что унифицированная власть будет работать «в поле» именно так, как они запланировали в учебниках, – определяя наиболее эффективные стратегии относительно ресурсов, выбранные на основе достоверных научных теорий и адекватной информации. Предполагается также, что такая политика будет воплощаться без ошибок. Мониторинг и наказания рассматриваются как непроблематичные, рутинные вопросы.

Те, кто выступает за приватизацию, предполагают, что наиболее эффективным способом использования ОР будет распределение прав доступа и управления такими ресурсами. Систематические эмпирические исследования показали, что частные фирмы, которые занимаются электричеством, транспортом, медицинскими услугами, как правило, более эффективны, чем аналогичные государственные фирмы (обзор соответствующей литературы см. у de Alessi, 1980). Но сравнительная отраслевая эффективность частной и государственной форм собственности, особенно если определенных потенциальных выгодоприобретателей нельзя исключить, – это уже совсем другой вопрос. Речь идет о типах учреждений, которые будут наиболее эффективными для управления и руководства различными ОР, для которых хотя бы некоторые потенциальные выгодоприобретатели не могут быть исключены. Приватизация ОР не обязательно будет иметь такие же положительные результаты, как приватизация авиакомпании. Кроме того, приватизация может вообще не означать «распределения». Она может также означать признание эксклюзивного права на «урожай» с ресурсной системы за одним человеком или фирмой.

Многие стратегические рекомендации сами по себе являются лишь метафорами. И «централизаторы», и «приватизаторы» часто отстаивают упрощенные, идеализированные институции – как это ни парадоксально, почти «безинституциональные» институции. Утверждение, что необходимо централизованное регулирование, не говорит ничего о том, как именно должен быть структурирован центральный орган, каковы его полномочия, какие ограничения этих полномочий необходимо сохранить, как он будет получать информацию или как должны отбирать его агентов и как они будут мотивироваться к работе, какими будут мониторинг, система поощрений или санкций. Утверждение о необходимости установления права частной собственности не говорит ничего о том, какая совокупность прав должна быть определена, как будут определяться различные характеристики благ, кто будет платить за устранение несобственников от доступа, как будут решаться конфликты по поводу прав или как будут учтены остальные интересы правообладателей ресурсной системы.

Тщательно изучая систематические исследования ученых, связанные с «новым институционализмом», можем усвоить важный урок: значимы именно «институциональные детали»²³. Возможно ли равновесие и принесет ли оно улучшение для заинтересованных лиц (или других лиц, которые зависят от них), будет зависеть от структуры институций. в общем все организационные механизмы можно представить как развернутую игру. Следовательно, определенные варианты, порядок их реализации, информация, а также соответствующие поощрения и наказания могут изменить достигнутые результаты, в зависимости от комбинаций. Кроме того, конкретная структура физической среды также будет существенно влиять на структуру игры и ее результаты. Таким образом, свод правил, используемый в одной физической среде, может привести к существенно иным последствиям, если применять его в других физических средах.

Стратегии, основанные на метафорах, могут быть вредными

Если за основу для стратегических советов принимать метафоры, это может привести к результатам, существенно отличающимся от прогнозируемых. Национализация лесов в странах «третьего мира», например, отстаивалась на основании того, что местные жители якобы не могут управлять лесами, сохраняя их производительность и ценность как средства уменьшения эрозии почв. в странах, где небольшие села из поколения в поколение владеют местными общественными лесами, национализация означает экспроприацию. В таких населенных пунктах жители давно установили существенные ограничения на способы и количество сбора лесной продукции. В некоторых из этих стран центральная власть разрабатывает правила использования лесов, но она не способна нанять достаточное количество лесников, чтобы обеспечить соблюдение этих правил. Да и работающие лесники получают настолько низкую зарплату, что взятки для них – распространенный вид дополнительного дохода. Вследствие этого национализация создает ресурсы с открытым доступом там, где раньше существовали ресурсы в общей собственности. Катастрофические последствия национализации лесов, ранее бывших коммунальными, хорошо задокументированы в Таиланде (Feeny, 1988a), Нигерии (Thomson, 1977; Thomson, Feeny and Oakerson, 1986), Непале (Arnold and Campbell, 1986; Messerschmidt, 1986) и Индии (Gadgil and Iyer, 1989).

Такие же проблемы возникают и в прибрежном рыболовстве, если национальная власть устанавливает свою исключительную юрисдикцию над всеми прибрежными водами (Cordell and McKean, 1986; W. Cruz, 1986; Dasgupta, 1982; Panayoutou, 1982; Pinkerton, 1989a).

Вызов

Перед учеными, изучающими политические науки, стоит важная задача, и заключается она в разработке теории организации человеческого общества на основе реалистичной оценки человеческих возможностей и ограничений в ситуациях, которые априори связаны с некоторыми или даже всеми аспектами трагедии общего. Эмпирически подтвержденные теории человеческой организации должны быть важными элементами политической науки, которая может информировать о возможных последствиях принятия решений относительно множества способов организации деятельности человека. Теоретическое исследование включает в себя поиск закономерностей. Оно также требует абстрагирования от сложностей реальной жизни и дальнейшего установления теоретических переменных для учета этих сложностей в моделях. Конкретные теоретические модели включают в себя дальнейшее абстрагирование и упрощение для еще более тонкого анализа логических взаимосвязей между переменными в замкнутой системе. Как теоретик, а порой и конструктор моделей, я вижу в этих усилиях основу политической науки.

Однако, как оказалось, можно попасть в ловушку своей же интеллектуальной паутины. Когда на развитие достаточно сильной и элегантной теории потрачено много лет, аналитик, конечно же, хочет применить этот инструмент в максимальном количестве ситуаций. Мощность теории пропорциональна разнообразию ситуаций, которые она может объяснить. Но все теории имеют ограничения, а теоретические модели имеют еще больше ограничений, поскольку многие параметры в них должны быть фиксированными, а не переменными. Если путать модель – например, безупречно конкурентный рынок – с теорией, которую она представляет, это еще больше ограничивает возможности других применений.

Научное знание – это не только понимание разнообразия ситуаций, к которым подходит теория или ее модели, но и понимание их ограниченности, убеждение, что все физические структуры можно описать набором совершенных форм – круга, квадрата и треугольника – ограничивало развитие астрономии, пока Иоганн Кеплер не разорвал путы классической мысли и не обнаружил, что орбита Марса – эллиптическая, и это открытие сам Кеплер сначала считал глупостью (Koestler, 1959). Годвин и Шепард (Godwin and Shepard, 1979) отмечают, что десять лет назад ученые, изучающие политические науки, занимались чем-то похожим на «вбивание квадратов, треугольников и эллипсов в парадигму круга», используя модель дилеммы общего, не уделяя серьезного внимания тому, соответствуют ли переменные эмпирического мира теоретической модели, После публикации статьи годвина и шепарда было проведено много теоретических и эмпирических исследований, которые настроили ученых на еще более скептический лад касательно применения ограниченного набора моделей для анализа разнообразия ситуаций под общим названием «проблемы ОР», К сожалению, многие аналитики – в учебных заведениях, специальных группах по интересам, в правительствах и прессе – по-прежнему считают, что проблемы ОР являются дилеммами, в которых участники самостоятельно не могут избежать неоптимальных, а в некоторых случаях – и катастрофических результатов.

Чего не хватает в наборе инструментария политического аналитика (и во множестве воспринятых, хорошо развитых теорий организации человеческого общества), так это адекватно сконструированной теории коллективных действий, в рамках которой группа принципалов («поручителей» – антоним к agent – «исполнитель» – Прим. пер.) может собственными усилиями добровольно самоорганизоваться. А примеров самоорганизации достаточно. Такими очевидными примерами являются большинство юридических фирм: группа юристов объединяет свои активы для покупки библиотек и оплаты совместной исследовательской и секретарской помощи, Они разрабатывают собственные внутренние механизмы управления и формулы распределения расходов и доходов между партнерами. Такими примерами являются большинство кооперативов. Случаи самоорганизующихся и саморегулируемых ОР, которые мы будем рассматривать в главе 3, также являются показательными. Но пока не будет полностью разработано и воспринято теоретическое, основанное на человеческом выборе объяснение для самоорганизующихся и саморегулируемых предприятий, главные политические решения по-прежнему будут приниматься с презумпцией того, что люди не могут организоваться сами и всегда будут нуждаться во внешней власти.

Кроме того, на все организационные механизмы влияют стрессы, слабости и неудачи. Без адекватной теории самоорганизации коллективных действий никто не способен ни предвидеть, ни объяснить, когда именно люди не смогут самостоятельно решить проблему общего путем самоорганизации; возможно ли будет выяснить, какие из многочисленных стратегий вмешательства могут быть эффективными для оказания помощи в решении конкретных проблем. Как уже говорилось ранее, есть большая разница между презумпцией необходимости регулирующего органа и презумпцией необходимости надежной судебной системы для мониторинга и обеспечения принудительного исполнения самостоятельно заключенных договоров. Если теории, которые используются в политической науке, не включают в себя возможности самоорганизующихся коллективных действий, то может не признаваться и значение судебной системы, которую могут использовать самоорганизующиеся группы для мониторинга и обеспечения принудительного исполнения заключенных договоров²⁴.