Текст книги "Под прицелом тьмы (СИ)"

Автор книги: Элиас Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава тринадцатая

Его пальцы ненадолго задержались на её сверхчувствительном лобке, из-за прикосновений к которому девушку передёрнуло уже практически всем телом, и она чуть было не заскулила буквально. При этом перед глазами тут же прошлись несколько въевшихся картинок из недавнего прошлого. Точнее из видеокадров где-то раздобытых Маэстро записей, на которых был запечатлён Монарх. Чаще голый. Или вообще полностью голый с огромным стоячим колом членом. Совершенный бог или даже титан во всей своей исключительной и неслабо пугающей красе.

То, что он делал на тех видео, уже просто было невозможно забыть. Тем более, после того, как её заставляли снова и снова их пересматривать. Заставляли возбуждаться на него… Хотеть его, едва не ревновать к тем сучкам, которые брали его член в свой рот, или которых он сам насаживал на этот самый член и трахал… Долго-долго трахал… Как заведённая машина или мощный поршень, не знающий ни усталости ни сроков сноса. И, конечно, никто под ним не притворялся. Все без исключения извивались под ним, кричали и кончали по-настоящему. Бурно кончали… Только выглядело это совсем не так, как в постановочных порно-фильмах, где натуральными были лишь половые органы и ебля. Потому что Монарху не нужно было никого играть и не перед кем красоваться…

– Меня никто, кроме доктора, там не трогал… А осматривал он меня буквально день назад.

У неё окончательно пересохло во рту и в глотке, так как она вновь увидела над собой не особо-то и любопытное лицо Монарха. И едва ли он мог не заметить, как её взгляд ненадолго затуманился и поплыл.

– Мне тоже было запрещено делать с собой что-то… там. Разрешали только кончать с помощью клитора и то… Когда намеренно вызывали во мне все эти… жуткие желания с возбуждением… И следили, чтобы я там была очень здоровой и чистой…

Кажется, её последние признания и вызывали у мужчины спортивный интерес, из-за которого он перевёл свой взгляд к низу живота Анны, где сейчас действительно не было ничего прикрыто. И, скорее, даже очень открыто из-за широко разведённых в стороны ног. Хотя, он вполне мог видеть её идеально выбритую киску и до сего момента. Не исключено, что даже и трогал… Отчего при мысли об этом девушку тут же окатило очередным приступом эрогенного жара.

– Невинная шлюха. Хорошо обученная, но всё равно… невинная шлюха. Почти парадокс…

Его пальцы осмелели. Правда и до этого они мало чего стеснялись. Но в этот раз они не стали долго кружить вокруг да около, полностью накрыв припухший из-за сильного притока крови холмик крупных половых губ, проведя по нему всё той же сводящей с ума дразнящей лаской. Пыточной лаской, вынудив Анну тихо застонать то ли от испуга, то ли нежданного для неё удивления. И снова дёрнуться.

– Понятное дело, что силиконовый или резиновый член – это далеко не одно и то же, что настоящий, но разве мы все не берём в рот что попало?

Зачем он вообще это сказал? Чтобы она рефлекторно скосила глаза к его чреслам, скрытым костюмной тканью шитых на заказ брюк? Она ведь знала, до каких размеров «вырастает» его возбуждённый член. Или и вправду боялась, что он вот-вот его достанет?

Неужели он это сделает сегодня? Прямо сейчас?..

Её опять затрясло, и она опять жалобно заскулила, невольно откинув голову назад и чуть было не выгнувшись в пояснице. Господи… Что он делал? А, главное, как? Почему у него с первого раза получалось то, что у неё не всегда выходило даже с третьего. И какие у него горячие пальцы… Удивительно, что они совершенно не царапают её самую нежную и чувствительную интимную кожу на половых складках, включая клитор. Будто и в самом деле знают, как надо всё делать. Где надавить, где погладить и помассировать… Кажется, у неё уже затекла вся промежность от собственных соков, до которых он тоже очень скоро добрался и чуть было окончательно не свёл её с ума. Ведь он не просто смочил о них свои пальцы, но и принялся там всё натирать и растирать, разве что ещё не проникать в действительно в ещё такую узкую щёлочку…

Она уже не стонала, а несдержанно вскрикивала. Потому что это было невыносимо. А от убийственного осознания, что всё это делал с ней Монарх и подавно. Тот, которого она безумно хотела все последние месяцы своей ненормальной жизни.

– Понятное дело, что палец – это тоже не член, но думаю, в первый раз лучше обойтись малой кровью и, желательно, без разрывов. Ты же ещё не готова к тому, чтобы в тебя вогнали целую дубинку?

О чём он вообще говорит? И почему вообще это говорит? Как будто она продолжала ещё соображать.

Правда, не почувствовать неожиданный дискомфорт все же не сумела, когда ощутила, как что-то начало в неё входить. Что-то плотное, твёрдое и отнюдь не маленькое. Поскольку пальцы Монарха вполне могли сойти и за небольшой член, ну а два пальца и подавно.

Боже, он действительно это делает. Он проникает в неё пальцем и, судя по всему, пока одним. Но даже в этом случае не удалось избежать лёгкой боли. Пусть и недолгой, но достаточно ощутимой, как и вызвавшей у Анны рефлекторную реакцию – зашипеть сквозь зубы.

– Да, ладно. Ну, не настолько ты там уж и неженка.

Он ещё и острит. Хотя, скорее, прекрасно предвидел, что с ней будет, и как она всего через несколько секунд ошарашенная и густо раскрасневшаяся будет прислушиваться к ритмичному, но пока неспешному движению его пальца у себя внутри. И изумлённо всхлипывать от внутреннего давления подушечки верхней фаланги на стенки и пугающие чувствительные точки влагалища.

– Хорошо течёшь… мне нравится…

Ей показалось, или его голос всё же немного понизился и сел? Точнее, огрубел. При этом он чуть ли не постоянно следил за выражением лица своей беспомощной и почти полностью обездвиженной жертвы. Особенно когда принялся более быстро вводить в неё палец, имитируя едва не настоящий половой акт. Отчего у Анны окончательно начало сносить крышу и доводить её до полного исступления.

Её крики тоже участились и стали более громкими, одновременно жалобными, умоляющими и, в какой-то степени, агрессивными – требующими. Видимо, только поэтому он и прижал к её клитору большой палец, принявшись массировать и его, возбуждая там всё, что только можно и нельзя. Причём настолько умело и знающе, что чтобы довести Анну до максимальной точки экстаза – ему вообще не потребовалось какого-либо дополнительного вмешательства или времени. Она взорвалась уже через несколько секунду, жалобно взвыв и… Испуганно вскрикнув…

Поскольку вместе с оргазмом в её влагалище ворвалась нежданная и уже действительно настоящая боль… со вторым пальцем Монарха. Когда он намеренно и уже окончательно решил разорвать ей плеву довольно грубым и совсем не щадящим проникновением. И, надо сказать, это было воистину убийственное ощущение. Кричать и от оргазма, и от боли.

– Считай, это была генеральная репетиция. Ещё не факт, что в следующий раз тоже не обойдётся без крови и тем более адской боли. Но, явно будет уже попроще.

О чём он вообще говорит? О каком следующем разе? Разве он не собирается?..

Мысли Анны вновь приказали долго жить из-за новых ритмичных движений пальцев Монарха в её влагалище. Всё ещё болезненных, но не настолько, чтобы она не переставала испытывать приливы всё ещё не затихшего до конца оргазма, а теперь так и вовсе… Переживать новые возбуждающие толчки будто и вправду гигантских пальцев мужчины.

– Какая же ты ещё тугенькая и узкая. Значит, всё-таки настоящая девственница.

Да что он вообще делал? Почему не останавливался? Ему было мало порвать ей плеву и довести до относительно бурного оргазма?

Анна, не выдержав, закатила и закрыла глаза. Почти зажмурилась, поскольку действительно ничего подобного раньше не испытывала и совершенно не догадывалась, что с её телом можно было такое вытворять. Особенно там, внутри. Из-за чего она уже практически не чувствовала боли. Её перекрыло собой сумасшедшее и нарастающее возбуждение. Раскалённое до пределов удовольствие, которое, то растекалось внутри её живота, то опять пыталось стянуть в себя все ядерные атомы пока ещё не взорвавшегося бурного экстаза.

Она даже не поняла и не заметила, когда вцепилась обеими «ожившими» руками в простынь. А от перенапряжения у неё уже заметно дрожали и бёдра, и коленки. При этом Монарх не то что не собирался останавливаться, скорее наоборот. Ещё больше усилил и ускорил толчки пальцев. Буквально до хорошо слышных звуковых и влажных ударов, из-за которых у неё там вскоре, казалось, всё полностью онемело. Она уже вообще ничего, по сути, и не чувствовала, кроме сумасшедшей эйфории, всё нарастающей, нарастающей и буквально заглотившей всю в себя и без остатка отказывающее тело Анны.

У неё буквально пропал голос вместе со способностью мыслить, при этом она не переставала кричать и вскрикивать, как и выгибать спину, насколько ей позволяло всё её парализованное состояние. Сколько продлилась эта пытка? Сколько она уже была на пределе провалиться в бессознательное или куда-то ещё? Но, похоже, её реально истязали множественным оргазмом или запредельным для неё возбуждением, пока наконец-то не довели до полной агонии и до настоящего взрыва. Поскольку таких разрядок она точно никогда в жизни ещё не испытывала и даже не догадывалась, что такое возможно в принципе. Не просто кончать, а буквально фонтанировать и… снова кончать. Боже, правый… Снова и снова…

Правда в какой-то момент ей на самом деле начало чудится, что она лишилась сознания, и всё происходящее ей просто чудится. Но, когда она почувствовала, как на её живот капает что-то тёплое (почти горячее) и очень даже осязаемое, то тут же открыла глаза, вроде как одновременно и пугаясь, и понимая, что ей всё это не приснилось. Она действительно только что пережила самый мощный и невероятно долгий оргазм в своей жизни… от пальцев Монарха и даже не заметила, как он высвободил из штанов другой рукой свой огромный детородный орган и… Тоже стал кончать, прямо ей на живот и на грудь. Совершенно беззвучно и практически без изменившегося выражения лица. Может только Тьма в его глазах заметно проступила из глубин очень скрытого сознания мужчины в необычной для этого мира «форме».

– А ты, на удивление, и в самом деле полна сюрпризов. – его голос тоже чуть изменился и заметно сбился с привычного ровного произношения, в который раз напоминая девушке, что это всё по-настоящему. Такие вещи невозможно пережить во сне или в бессознательном состоянии. – Хотя определенно ты ничего из этого не заслужила. Но нестрашно…

Он сделал недолгую паузу, но только для того, чтобы выжать из разбухшей и блестящей тёмно-пурпурной головки последнюю каплю горячего семени.

– У нас ещё будет предостаточно времени, чтобы всё исправить. И разобраться с тобой, как следует…

О чём это он? Решил её напоследок припугнуть или слишком резко вернуть на землю? Буквально лицом в асфальт. Притом, что уже практически это сделал и так, прямо сейчас, когда столь грубым способом привёл её в чувства и тут же охладил их своим абсолютным безучастием к происходящему.

– Что… – ей пришлось сделать нечто невозможное, чтобы вернуть хоть немного свой напрочь пропавший голос. Но она должна была это знать и ещё до того, как он принялся экспериментировать с её девственностью. – Что вы со мной сделаете?

На этот вопрос Монарх явно не собирался отвечать так скоро и прямо сейчас. Он лишь снисходительно усмехнулся, ненадолго отвлекаясь на прикроватную тумбочку, на которой стояла заблаговременно приготовленная коробка с салфетками.

– Над этим тебе точно не нужно ломать голову, Анна. Особенно сейчас. Можешь пока расслабиться и даже попытаться отдохнуть. Правда, тебе всё равно в этом помогут.

– К-кто поможет?.. Когда?.. – что-то его ответы ей нравились всё меньше и меньше, как и само поведение мужчины. Хотя, на счёт его поведения можно было и не удивляться.

– Не забивай свою прелестную головку ненужными вопросами раньше времени, куколка. Единственное, первое, что тебе придётся сделать в самое ближайшее время – это вернуть свой настоящий цвет волос. Иначе прикажу обрить тебя наголо.

Нет, он вовсе не шутил, пусть в его голосе и проскальзывали характерные нотки грубой иронии. Но на счёт волос говорил всё всерьёз, чем и вызвал у Анны кратковременный ступор. С чего ему вообще они вдруг сдались, ещё и после всего, что здесь только что произошло? Или ему настолько плевать на девушку, на её чувства и переживания, что он будет говорить о чём угодно (даже о ненатуральном цвете её волос), но только не о её душевном состоянии.

– Отдыхай и набирайся сил.

Он уже успел обтереть и свой член, и хорошенько пройтись по своим влажным (кое-где даже окровавленным) пальцам, после чего поставил коробку с салфетками рядом с распластанной на матрасе девушкой на край кровати на тот случай, если она захочет немного привести себя в порядок.

– Они тебе определённо понадобятся.

А потом… просто взял и ушёл. Как ни в чём ни бывало. Так и не соизволив ничего конкретного сказать ей на прощанье.

Глава четырнадцатая

Не подходи к этой двери, Анна, бога ради! Не вздумай к ней подходить, как и браться за её ручку…

Но она не могла отвести зачарованного взгляда от этой огромной, одновременно пугающей и невероятно притягивающей к своей чудо-поверхности массивной панели, слепленной чьим-то безумным гением то ли из чёрно-синего металла, то ли из рельефного дерева. А может она сама здесь проросла, а после сформировалась из безумных и витиеватых крупных узоров, перекрыв собою полностью спасительный выход.

Не подходи! Даже не думай об этом, слышишь?

Она и не подходила, хотя и продолжала смотреть на неё во все глаза… Слушая приглушённые бункерными стенами чьи-то крики и с испуганным восхищением наблюдая, как сквозь мифические узоры двери и сквозь щели её внушительного косяка проступает алое свечение, буквально раскаляющееся изнутри и очень медленно окрашивающее свинцовую поверхность панели своим явно магическим светом.

– Мне страшно, Анна! – Вера продолжала всё это время пугливо жаться к её боку, буквально вцепившись в неё мёртвой хваткой, на которую едва ли вообще были способны такие маленькие девочки.

– Всё хорошо, цветочек. Всё будет хорошо. Обещаю…

– Я хочу к маме!.. – девочка снова жалобно захныкала, но хватки своей не ослабила.

– Мы скоро её увидим. Она сама за нами придёт, как и говорила до этого.

– А папа?

Небольшая пауза. Анна сама не поняла, почему ответила не сразу.

– И папа…

Главное не подходи к дверям! И никогда. Слышишь? Никогда не вздумай их открывать!

А если их откроет кто-то другой? С той стороны…

На её мысленный вопрос ответ последовал не сразу. Хотя ей всё это время казалось, что она разговаривала с голосами отца и матери вслух.

Если придёт кто-то другой, беги! Что есть мочи. И не останавливайся…

Но куда ей бежать? Здесь же сплошные стены. И она не сможет побежать, пока не дождётся родителей. Они же сами ей сказали ждать. Ждать их возвращения.

Поэтому она и смотрела на эту проклятую дверь, наивно полагая, что и мама, и папа находятся сейчас именно за ней.

Правда, в какой-то момент панель вдруг начала дрожать, а потом и трястись вместе с полом и потолком. И с остальными стенами тоже. По крайней мере, Анне тогда так казалось.

Она крепче прижала к себе сестру, но так и не решилась встать, чтобы выполнить последнюю просьбу матери. Чтобы побежать в противоположную сторону что дури. Не оглядываясь.

Умоляю, Анна! Ты должна это сделать. Спасти себя и сестру, чего бы этого не стоило. Просто беги… И не подходи к дверям!..

Но двери уже сами начали очень и очень медленно приоткрываться, выпуская с обратной стороны ещё больше яркого света и… огня… Пока не ослепили яркой вспышкой не успевшую вовремя зажмуриться Анну. При этом, как ей тогда показалось, она сумела различить в столпе белого света, образовавшегося в большом проёме куда-то напрочь исчезнувшей двери, чью-то едва различимую фигуру. Даже не серую, просто похожую на пятно чьего-то силуэта, и…

*****

Анна открыла глаза.

Её сердце гулко, но ритмично ровно отдавало своей ощутимой пульсацией прямо по горлу. Но вскакивать с места, как и кричать от накрывшего её ужаса, девушка не стала. Поскольку у неё банально не было на это сил. Да и осознание того факта, что ей только что приснился один из её старых кошмаров, можно сказать, немного разрядил ситуацию с внутренним напряжением.

Разве что она пошевелила руками, левой пытаясь нащупать рядом с собой хрупкое тельце младшей сестрёнки. Но, естественно, так никого возле себя и не обнаружив.

А вот открыть полностью веки и вернуть себе зрение оказалось не так-то уж и просто. Впрочем как и воспоминания о событиях вроде как недавнего прошлого.

Какой-то сплошной кавардак в голове, вперемешку с фрагментами из Пансионата, связанные с последними встречами и разговорами Маэстро. Правда, его круглое и мясистое лицо почему-то назойливо сменялось более крупными формами и чертами совершенно другого мужчины… Монарха?

Похоже, ей что-то опять приснилось с этим человеком. Очередной безумный кошмар, о котором она снова никому и ничего не расскажет?

Но стоило ей уже окончательно проснуться и вытряхнуть из головы остатки из смешанных образов, локаций и голосов, как зрение девушки моментально восстановилось вместе с ощущением полностью воскресшего сознания. Она даже попыталась приподняться на локтях, чтобы оглядеться и понять, где же она, чёрт возьми, находится.

Определённо не в Пансионате. Она никогда не просыпалась там в подобных спальнях. В шикарных спальнях – больших и дорого обставленных, хотя они определённо там имелись. Только на других, более высоких уровнях, куда ей был закрыт доступ, как и другим «мотылькам». Если Маэстро хотел сделать ей какой-нибудь приятный подарок, то использовал для этого совершенно иные вещи и приёмы. Однажды она даже проснулась в саду среди цветов. Но вот чтобы в подобной спальне. Такое с ней произошло впервые, если только…

Нет, это точно был не Пансионат. И она это определила даже не по нестандартным размерам самой комнаты и не по стоявшей там не в таком уж и большом количестве современной мебели. Просто она вспомнила, как и почувствовала тягучую ноющую боль между ног и глубоко внутри во влагалище, будто кто-то или что-то ей там всё расцарапал, и теперь при определённых движениях это всё отзывалось неприятными, хотя и не настолько уж и болезненными приступами.

Кровь тут же ошпаривающим «кипятком» прилила к её щекам и даже кончикам ушей. Но в этот раз она лежала не голой. Кто-то всё же одел её в шёлковую комбинацию из явно не синтетического материала, как и натянул на неё трусики, возможно даже с прокладкой. А до этого, то ли отмыв, то ли протерев с ног до головы всю кожу, потому что она больше не ощущала на животе стягивающей плёнки от высохших пятен и лужиц спермы Монарха.

Да, она, конечно, собиралась воспользоваться салфетками, оставленными мужчиной возле её голого бока. Но ей хватило сил лишь слегка промокнуть самые густые потёки, а потом она просто бросила это дело, поскольку её тогда трясло. Точнее, колотило. Да и делать, честно говоря, ничего особо не хотелось. К тому же, то, в каком виде её оставил Монарх, довольно неслабо на тот момент отрезвляло и постоянно напоминало о том, что всё произошедшее – реальность.

И, кажется, действие того препарата, который ей возможно всё же вкачали в кровь, начало потихоньку сходить на нет. Правда, она всё равно так и не поняла, чего всем этим добивался Примаков. И почему вдруг оставил… Голую. Почти распятую. Правда, в несколько ином месте. Но благодаря той грёбаной штанге и действию странного парализатора, она так и не сумела тогда ни привстать, ни хотя бы сесть. А так бы она, конечно, нашла какой-нибудь способ, чтобы освободиться. Едва ли замки на ножных браслетах и штанге имели трёхзначный код и титановый сплав.

Но за ней почему-то никто так и не пришёл, а её вдруг пробрало истеричными рыданиями с душераздирающими завываниями, как какой-нибудь отсроченной реакцией. Хотя, скорей всего, так оно и было. Её трясло и выворачивало наизнанку именно от полного осмысления произошедшего с ней. От ужаса и страха, что она всё провалила и даже не успела толком поговорить с Монархом. Объяснить ему всё и попросить защиты. Настоящей защиты, вместо того блеянья, что она ему выложила чуть раньше под воздействием непонятно какого вещества и отупевшего напрочь сознания.

Видимо, только из-за этого она так и бурно кончила. Оно определённо как-то воздействовало на её сексуальные ощущения и то же возбуждение. Разве что его действие начало заканчиваться практически с самым уходом мужчины.

Конечно, она не только рыдала, но и пыталась позвать кого-нибудь на помощь. Перестала кричать уже после того, как сорвала голос и поняла, что никто за ней всё равно не придёт. А если тут звуконепроницаемые стены и окна… И её явно колбасило. Очень долго колбасило, от всего сразу. И от накрывшей её ломки, и от прихода, связанного с безумными событиями этого ненормального вечера. Её буквально выкручивало и добивало всем сразу. Предчувствием неизбежного, полной потери хоть какой-то связи со своей сестрой. Осознанием того факта, что она всё просрала. Абсолютно всё.

Обычно в таком состоянии заснуть просто нереально. Да она и так не верила, что теперь сумеет сомкнуть глаза. Пусть и ощущала себя разбитой буквально, поскольку начали ныть после «разморозки» не только все ранее затёкшие мышцы, но и даже кости. Словно их и вправду подробили.

Потом она, наверное, просто устала плакать, пустив большую часть салфеток как раз на сопли, из-за которых постоянно забивался быстро распухший нос. А остановиться действительно было трудно. Особенно при воспоминании последних слов Монарха и его ужасного ухода. Он ведь даже ни разу не обернулся и не взглянул на неё тогда. Просто взял и ушёл. Практически бросил, как использованную им шлюху, в которую даже побрезговал вставить…

А если он такой же, как и Маэстро, если не хуже? Хотя, скорее, точно хуже. По крайней мере, она уже сама успела в этом убедиться за столь короткий отрезок времени их крайне ошеломительного знакомства. И мало что он мог ей тут наговорить. Вдруг сейчас сюда войдёт подосланный им (а может и Маэстро) киллер и отстрелит ей голову чётким попаданием меж глаз. Даже особо не целясь.

Как она вообще могла подумать, что сумела чем-то заинтересовать такого, как он, монстра и чудовища? Ему такие истерички точно не нужны. Он явно привык общаться с настоящими профессионалками своего дела, а не нянчится с ни на что не годными девственницами.

Но усталость и нахлынувшее на неё после столь убийственных приступов ненормального стресса бессилие всё же нагнали её через какое-то время, сделав в итоге своё чёрное дело. Она перестала и плакать, и цепляться за окружающую реальность немощно брыкающимся рассудком. На деле банально устав и вымотавшись от собственных истерик. Кажется, её даже начало клонить немного в сон. Пока она не ощутила… чьё-то присутствие… Тем самым чувством, которое развилось у неё ещё в Пансионате.

Поэтому и открыла распухшие от слёз веки, неслабо испугавшись и таки, да. Увидев чьи-то тёмные тени рядом с кроватью. Одну или три? Она толком не успела разобрать, поскольку самая к ней ближайшая и уже почти над ней склонившаяся тень вдруг накинула что-то на её лицо или голову не пропускающее свет и тут же зажала ей рот рукой. Хотя последнее точно было лишним.

Так что, да. Ей что-то тогда вкололи. Она явственно почувствовала укол в сгиб руки, скорее всего прямо в вену, которую крепко удерживали тогда сразу три чужих ладони. Как она в ту секунду не описалась или вовсе не обделалась? Хотя… кто его знает. Что-то тёплое между её ног вроде бы потекло. Разве что выяснить, что именно, она так и не успела. Потеряла сознание. Или же отключилась благодаря введённому ей прямо в кровь препарату…

– Доброе утро, Анна. Как самочувствие? Как спалось?

Она всё же дёрнулась всем телом от испуга, хотя и не вскрикнула. Удивившись тому, как не сумела заметить бесшумно вошедшую в комнату девушку.