Текст книги "АН Том 10 (СИ)"

Автор книги: Элиан Тарс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 19

Аристократы, смотревшие на сцену, начали удивлённо переглядываться и перешёптываться. Я зацепился взглядом за делегацию из Китая – иностранные гости выглядели опешившими, и быстро добавил:

– Мы со всем уважением просим присоединиться к расследованию и непременно остаться в княжестве аристократов Российской империи. Но если кто-то из иностранных гостей пожелает задержаться, уверен, княжество Новочеркасское с радостью примет всех желающих.

Я повернулся к Арвину, демонстрируя зрителям немой вопрос.

– Конечно конечно! Чем больше народу, тем веселее, – голосом радушного хозяина провозгласил мой друг. – Будьте уверены, места на всех хватит!

– Эй, Андрей! Евгений! Александр! – на всю округу прогремел надменный самоуверенный голос. Голос этот звучал будто бы из толпы, что собралась возле сцены. Аристократы начали оборачиваться, чтобы увидеть обладателя голоса, чуть отходить в стороны…

В итоге через две секунды представители великого княжества Минского во главе со своим князем Русланом Тихоновичем Щербатовым – крупным полноватым мужиком, оказались в кольце свободного пространства.

Руслан Щербатов смотрел исподлобья на трёх великих князей, стоящих на сцене.

– А скажите мне, товарищи, что насчёт великокняжеских и княжеских родов? Вы нас тоже хотите удержать на Новочеркасской земле?

– Решить все вопросы хотелось бы сразу, Руслан, – сухо ответил Евгений Ромодановский, великий князь Казанский. – Провести съезд. Не только княжеский, но и с участием видных имперских бояр. Определить, что делать дальше в сложившейся обстановке. Поэтому великих князей и князей мы просим помочь нам в этом деле.

– Я не понял, Евгений, – в голосе Щербатова зазвенела сталь. – Вы и нас удерживать будете?

Великий князь Казанский бросил короткий взгляд в нашу сторону.

Форкх меня дери… Что делать? В империи двенадцать обычных княжеств и шесть великих. На нашей стороны четыре княжества и три великих. Наш союз с некоторой натяжкой можно считать сплочённым. А вот другие княжества – нет.

Мы способны реагировать быстро, в отличие от большинства других аристократов. Им же нужно время. И нам не стоит давать им это время.

Я едва заметно кивнул.

Глаза великого князя Казанского на мгновенье округлились, а затем он повернулся к Щербатову.

– Мы никого не удерживаем, Руслан… – проговорил он невозмутимо. – Но всё же от всей души просим вас присоединиться к нашему общему расследованию. В то время как ваши семьи почтут своим вниманием праздник, который все мы так долго готовили. Как-никак сегодня большой день и для княжества Новочеркасского, и для великого княжества Казанского. Памятное событие, которое запомниться молодым и их родственникам на всю жизнь.

Великий князь Казанский сдержанно улыбнулся.

– Вы просите гостей остаться, но своим поведением нарушаете все законы гостеприимства! Не говоря уже о том, что поддерживаете иностранцев и обвиняете моего деда в гнусном предательстве! – наконец-то взорвалась Оксана Нарышкина, в девичестве Годунова. От возмущения она даже ножкой в туфельке топнула по доскам настила.

Сегодня она сопровождала своего мужа, наследного великого княжича Крымского. Великий князь Григорий Нарышкин приехать не смог, поэтому Оксана с Николаем были самыми высокопоставленными представителями Крыма.

– Да! Разве можно так относиться к законам гостеприимства! – поддержал супругу Николай.

– Увы, Николай Григорьевич, отчаянные времена требуют отчаянных мер, – в ответ на это изрёк великий князь Киевский и покосился на меня. – Иногда слишком отчаянных.

Ну да, взять представителей всех княжеских семей в заложники – слишком круто. Вряд ли мои союзники ожидали такого от меня.

– Не переживайте, Николай Григорьевич, законы гостеприимства нарушены не будут. Все возможные удобства будут к услугам гостей князя Новочеркассого.

– Хватит этого фарса! – гневно воскликнул Всеволод Борисович Годунов. – Я ухожу.

К этому моменту окончательно оформилась группа людей, поддерживающих Канцера – четверо Годуновых стояли очень близко к некоторым министрам и генерал-губернаторам.

– Вы никуда не уйдёте, Всеволод Борисович, – холодно проговорил я.

– Ты попытаешься нас задержать?! – сделал шаг вперёд Михаил Артёмович Волынский, Министр вооружённых сил. Его род когда-то был вассальным Годуновым, и эта крепкая связь сохранилась по сей день.

По телу Волынского пронеслись огненные всполохи – один из самых сильных Гуру империи активировал жи́ву.

Его примеру последовали и другие гости, поддерживающие Годунова.

– Хотите устроить бойню на свадьбе, Михаил Артёмович? – просипел я, чувствуя, как в груди зарождается буря. Я не стал её сдерживать и дал ход чувствам:

– Хотите убить нас после того, как ваш хозяин убил императора? – по деревянным доскам сцены от моих ног в разные стороны начали разбегаться золотые змейки молний. – Хотите и дальше поддерживать узурпатора и цареубийцу?

Молнии затрещали сильнее и разлетелись по всему саду, на территории которого проходил свадебный приём.

– Таков ваш ответ? – сухо спросил я. – Будете стоять горой за боярина, возомнившего себя равным императору? Или даже равному богу?

– Лжёшь! Брехня! – громко взвизгнула Оксана.

– Молчать, – ровным тоном произнёс я, бросив на неё взгляд и подходя к краю сцены.

Я легко спрыгнул на траву и зашагал к кучке людей, поддерживающих Годуновых. Другие аристократы, точно заворожённые, уступали мне дорогу. Ровно на полшага позади меня следовали двое друзей: по правую руку – Арвин, по левую – Андрей Оболенский.

– Господа, Дамы, – вновь спокойным тоном заговорил я, продолжая выпускать золотые молнии родовой Ауры Александритов. – Сегодня мир изменился. Наша империя изменилась. По воле предателей императорский род уничтожен. Я уверен, что у предателей есть поддержка и внутри страны, и снаружи. Я уверен, британцы помогли ему. И я уверен, что наш с вами долг раз и навсегда покончить с предателями и всеми, кто им помогает.

Я говорил негромко. Но всё же, каждый слышал мои слова, которые, подобно раскатам грома, стелились и разносились по округе.

В тот момент, где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что если Рюриковичи всё же живы, то тогда позже придётся импровизировать.

Но интуиция упрямо говорила мне, что британский кронпринц и франко-испанский император сказали правду. А значит сегодня мир вошёл в новую эру.

– В такое время всем необходимо объединиться! – шагнув вперёд, проговорил я, не сводя глаз с верных Канцлеру людей. – Во имя будущего нашей страны и наших родов нам нужно действовать сообща!

В меня полетел огромный огненный шар. Опытному Гуру потребовалось меньше секунды, чтобы создать его.

Я, не моргая, продолжил идти вперёд.

Арвин и Андрей Оболенский ускорились и, оказавшись на шаг впереди меня, вдвоём заблокировали вражескую атаку.

А Волынский уже вновь концентрировал жи́ву. Перед ним мерцало пламя, готовое в любой момент сорваться с места.

– В атаку! – взревел он, выпуская стену огня в мою сторону.

Однако никто не поддержал призыв Министра обороны и единственного маршала Российской империи. Все остальные находились под влиянием моей Ауры. И на каждого она действовала по-разному.

Кому-то добавляла опасений – ведь гостям-аристократам сейчас глупо сражаться с нами на Новочеркасской земле. Они даже уйти не смогут – один приказ Арвина и самолёты гостей будут уничтожены.

А вот на Волынского Аура воздействовала иначе. Он силён духом и питает ко мне личную неприязнь, выросшую из-за наших долгих взаимоотношений, а не из-за приказа господина считать меня потенциальным врагом.

Потому пытаясь сбросить страх, вызванной моей Аурой, Волынский разгонял свою ненависть ко мне.

И сейчас уже был в бешенстве.

Не думает о последствиях, видя во мне врага.

Все эти мысли промелькнули в моей голове, когда я смотрел на стремительно приближающийся поток пламени.

Но мне вновь ничего не понадобилось делать.

Покровы были давно активированы. И вот передо мной возникла широкая спина Андрея Оболенского, а перед ним – щит из белоснежных молний.

Мы же с Арвином рванули в стороны, огибая Оболенского. Благодаря своему атрибуту я был быстрее. И я первым увидел, как недобро сверкнули глаза Волынского.

Он прекратил давить на щит из молний огнём. Стена пламени развеялась в тот момент, когда сам Министра обороны чуть довернул корпус и выпустил очередной огненный поток.

Тварь!

Он сменил цель и атаковал Соню и моих друзей. Ребята подошли ближе к сцене, чтобы лучше видеть меня, когда я толкал речь, и теперь оказались в первых рядах…

Я не успевал заблокировать атаку Гуру, хоть и бросился в ту же сторону.

Форкх его дери!

Но не только мы, перерождённые Александрийцы, доблестные воины.

Щиты из огня, льда, молний и других атрибутов встал на пути огненного потока. И пусть Гуру, в общем-то, легко может снести щиты простых бойцов, защита ребят смогла удержать его атаку. Ведь среди них была Соня, взявшая ранг Мастер, Акихито, ещё более сильный Мастер, Яна с Алисой хоть и не Мастера, но тоже чего-то стоят…

Но долго противостоять Гуру они не могли. Щиты моих друзей через мгновение начали трескаться, а некоторые и сразу исчезать. Они не продержались бы и нескольких секунд.

Но выигранного времени оказалось достаточно для меня.

Облачившись с ног до головы в золотой доспех молний, я ворвался в огонь Волынского.

Форкхово дерьмо! Горячо! И больно!

Огромные объёмы альтеры, прогоняемой через тело, терзали мышцы и кости.

Оказавшись внутри огненного потока, я повернулся к врагу и выставил перед собой руки. Об огне за моей спиной позаботится любимая жена и друзья. Моя же задача – остановить поток!

Сарнитские дебри…Тяжело… Всё-таки сильный Гуру – страшный противник.

Я выпустил жи́ву… она затрещала, оборачиваясь молнией и усиливаясь альтерой…

Поток пламени передо мной начал таять.

Отлично!

– Что ты делаешь? – услышал я резкий голос Волынского.

Пламя передо мной, закрывавшее обзор, исчезло, и я увидел любопытную картину.

На шее Волынского было затянуто водяное лассо, другой конец которого держал в руках невысокий худощавый мужчина. Фигурой и юношеским лицом этот мужчина уж точно не походил на бравого бойца. Однако им он и являлся. Обычно жи́ва – энергия жизни, сначала напитывает тело своего носителя, а затем начинает накапливаться в энергоканалах. Поэтому осветлённые высоких рангов, как правило, имеют атлетическое телосложение. Но иногда жи́ва отчасти игнорирует тело – кости и мышечную массу, сразу устремляясь в энергоканалы. Вот и получаются подобные тщедушные Гуру.

– А что ты делаешь, Михаил? – сухо спросил обладатель скромной внешности и атрибута «вода», сдавливая кольцо на шее Министра обороны. – Первым атаковал другого гостя на приёме. А потом исподтишка атаковал случайных зрителей. Хотя… Не очень-то случайных. Скажи, ты хотел убить княгиню Енисейскую? Или же всё-таки носительницу крови Рюрика? Очень подозрительно, Михаил, ввиду последних слухов.

– Что ты несёшь, Пётр?! – прорычал Волынский, глядя в лицо своего пленителя – Петра Алексеевича Шереметева. Генерал-губернатора Петрограда и отца нашего друга Пети, который не смог приехать на свадьбу Арвина. Окончив Золотой Курс Кремлёвского Военного Университета, Пётр поступил на службу в имперскую армию и сейчас находился в гарнизоне под Петроградом. Вот только на отчей земле не забалуешь – по приказу генерал-губернатора юного майора нагрузили работой за троих.

Перед Волынским замерли Арвин и Андрей Оболенский. Оба, если потребуется, были готовы в любой момент атаковать пленённого Министра обороны.

– Я лишь комментирую то, что вижу, – ровным тоном ответил Шереметев. – На данный момент её сиятельство княгиня Енисейская – наиболее близкая родственница Его Величества за территорией Московского Кремля. И если гнусные слухи правдивы… Если бы мы говорили об обычном аристократическом роде, Софья Ивановна стала бы главной наследницей имущества рода. И ты атакуешь её, Михаил?

– А ты смеешь останавливать меня, генерал? Маршала? – прорычал, будто пойманный пёс, Волынский.

– Я не только генерал, но ещё и губернатор. Глава рода, отец, муж, аристократ и россиянин. Как уже было сказано, время заканчивать этот фарс. Мы ведь не дикари, господа? Или кто-то ещё хочет помахать кулаками?

– Знаешь, в общем-то неплохо время от времени размять кости в хорошей компании, – хмыкнул великий князь Минский, Руслан Тихонович Щербатов. – Как говорится, что за свадьба-то без доброй драки? Но, на мой взгляд, мордобоя на сегодня хватит. Нападать на невесту – совсем уж глупая затея, – он кивнул в сторону моих друзей. – Артём, Аскольд, не знаю как остальные, а я с радостью приму ваше приглашение. Продолжу праздник, останусь в гостях. Послушаю, что скажите, и чем всё это закончится.

Я хмуро посмотрел на Волынского, тот дёрнул губой и опустил руки. Через две секунды водяное лассо на его шее исчезло.

Форкхово дерьмо… Этот гад атаковал Соню и ребят. Я ведь вижу, что и Арвину тяжело сдерживать гнев, и Андрею Оболенскому – дорогие нашим сердцам девушки оказались под одним ударом.

Но сейчас мы не можем прикончить Волынского. Иначе будем выглядеть такими же безумными маньяками, как и он сам.

А нам ещё новых союзников нужно обрести.

Вряд ли Канцлер сдастся без боя.

Глава 20

Заварушка, устроенная Волынским, вмешательство Шереметева, высказывания Щербатова и, конечно же, моя пламенная речь, приправленная мощным потоком Родовой Ауры Александритов, привели к тому, что остальные гости немного успокоились и, в конечном счёте, согласились остаться на празднике. Мы объявили, что подготовим зал для совещаний, и попросили каждый род выбрать по одному представителю.

Пока же в зале расставляли столы и стулья, присутствующие могли обсудить происходящее друг с другом, а заодно связаться со своими службами безопасности в надежде узнать свежие новости из Московского Кремля.

Ни у кого телефоны мы не отнимали. Гости были свободны поступать по своему разумению. Хотя Волынского и хотелось посадить на цепь.

Однако справиться с чувствами смогли и мы сами, и Волынский с прихвостнями Годуновых. В итоге кучка Годуновы и Ко просто обосновалась возле дальних столиков. Пока что мы не обращали на них внимания, а они на нас…

Хотя ладно. Обе стороны то и дело недобро поглядывали друг на друга.

В итоге, пока происходил сбор информации и готовился зал, свадебный приём продолжился в очень странном формате. Нервозность буквально витала в воздухе. При этом большинство аристократов, особенно аристократок, пытались делать вид, что ничего не происходит. Высокодуховные разговоры о литературе, театре и кино слышались ото всех сторон громче обычного… Правда, иногда они срывались, сменяясь напряжённым обсуждением «что же дальше будет?» и «Правда ли это?».

В такой атмосфере я, выгадав свободную минутку, смог подойти к ребятам и жене.

– Аскольд, дома всё в порядке, – нарочито бодро проговорила Софья.

– Тебе уже звонили? – под взглядами друзей уточнил я.

– Да, – Соня нервно моргнула, но так же бодро добавила: – Мама. Она уже обо всём знает. Держится стойко. Будь уверен, она присмотрит и за княжеством и за Археем.

– Рад слышать, – приобняв жену за плечо, я нежно поцеловал её в лоб. На секунду тело Сони обмякло, и она привалилась ко мне…

Но тут же взяла себя в руки.

– Акихито, ребята, хочу поблагодарить вас. Вы весьма вовремя отразили атаку Гуру, – проговорил я.

Братья и близняшки смущённо потупили взоры. А вот японец громко хмыкнул.

– Без твоей помощи вряд ли бы мы долго продержались, – легко произнёс он, а затем посерьёзнел и посмотрел мне в глаза. – Аскольд, если всё правда, то Япония поддержит тебя. Это официальная позиция моей страны.

– Быстро, – усмехнулся я.

– Экстренно связаться с Родиной недолго.

– Спасибо.

– Всегда, пожалуйста.

Мы в очередной раз пожали друг другу руки. Приятно, что несмотря на проблемы, наши союзники из островной империи не отвернулись от нас.

– Юля, – я посмотрел на новобрачную и прогнал в голове несколько вариантов слов-утешений: – у тебя получилась незабываемая свадьба.

Я улыбнулся. Бывшая великая княжна Казанская приосанилась:

– Мы с Арвином обскакали всех! Не во время каждой свадьбы, государственные перевороты происходят!

Улыбка слетела с её лица, и девушка опустила глаза.

Яна кинулась к ней и крепко обняла новоявленную княгиню Новочеркасскую.

– Это да, ты как всегда на высоте, подруга, – защебетала говорливая наша. – Ну ничего! Мы ещё посоревнуемся! Вот увидишь! Во время моей свадьбы… хм… Тоже что-нибудь значимое случится! Точно-точно!

– Тебе, сестрица, ещё с женихом бы для этого определиться, – не удержалась от лёгкой подколки Варя и стрельнула глазками в сторону Акихито.

– Так, молчать, молодёжь! Не учить жить старших! К тому же не принято как-то вперёд старшенькой лезть, – не осталась в долгу Яна, передав эстафету Алисе.

Ну а старшая дочь Оболенских в этот момент оторвалась от экрана своего телефона и хлопнула ресничками.

– Отчёты, – коротко пояснила она, вернувшись к внимательному изучению этих самых отчётов через телефон.

Великое княжество Тверское сейчас занимается наращиванием запасов всевозможного оборудования и вооружения, а Алиса ответственна за космодоспехи.

Эта лёгкая беседа помогла ребятам немного расслабиться. Правда, вскоре улыбки сменились размышлениями. Я обвёл взглядом друзей, и выпустив немного Ауры, бодро проговорил:

– Нам придётся сражаться. Это факт. Но я приложу все усилия, чтобы мы победили и пережили это сражение. Чтобы наши дети жили в лучшем мире, чем мы.

Ребята неловко заулыбались, а моей ладони коснулась тёплая рука любимой жены.

В этот момент зазвенел телефон.

Тот самый.

Извинившись перед друзьями, я отошёл в сторону.

– Да.

– Господин, Канцлер хочет поговорить с вами, – выпалил Шарапов.

– Вот как? А он не торопился…

– Разве? Мне показалось, быстро решился. Его люди готовы сию секунду организовать закрытый канал связи. Предлагают через его сиятельство князя Новочеркасского.

– Хорошо. Так и поступим. Сейчас переговорю с Арвином.

Здесь, в усадьбе Платовых, имелась оборудованная комната связи. Выглядела она, как и другие подобные комнаты в домах высшей аристократии – рабочий кабинет с удобными креслами, а на столе небольшой прибор – всё остальное оборудование пряталось в соседней комнате.

Потребовалось пятнадцать минут, чтобы организовать безопасное соединение.

– Ну, я пошёл, – сделал ручкой Арвин, когда всё было готово, и мы остались в комнате с ним вдвоём.

– Не останешься?

– Нет, конечно! Тебя же на тет-а-тет вызвали. А я… раз уж выдалась минутка, сбегаю, Юльку чмокну.

– Давай-давай, беги, – отозвался я, сосредоточив всё своё внимание на аппарате, что стоял передо мной.

Через сорок секунд сипения и ломаных трелей в комнате связи из колонок раздался напряжённый голос:

– Аскольд Андреевич?

– Приветствую вас, Александр Борисович.

– И я вас. Вы одни?

– Да. А вы?

– Да. Записываете разговор?

– Да. А вы?

– Да.

Я выдохнул и откинулся на спинку кресла. Из колонок донеслись звуки какой-то возни, которые быстро стихли.

– Что с Его Величеством? – быстро спросил я.

В комнате связи повисла напряжённая тишина.

– Он мёртв, – через десять секунд наконец проговорил Канцлер. – Как и его дети. Это дело рук британцев, они жаждут погрузить Российскую империю в хаос.

– Их убили по вашему приказу? – спросил я.

И снова тишина захватила комнату в свой тягучий плен. Форкх дери это Канцлера…

Прошло пятнадцать секунд, а он так и не ответил на мой вопрос, переведя разговор на другое:

– Зачем вы взяли в заложники высшую аристократию нашей страны, Аскольд Андреевич?

– Ничего подобного я не делал. У нас тут торжественный приём по случаю свадьбы моих друзей. Может быть, торжества затянутся на несколько дней… Такое бывает на свадьбах.

– Давайте не будем кривить душой, Аскольд Андреевич. Своими действиями вы сейчас играете на руку британцам и их союзникам. Вы вносите раскол среди аристократов империи. И делаете это тогда, когда необходимо стремиться к единству. Я восхищаюсь вами. За короткое время вы стали значимой политической фигурой, с которой нельзя не считаться. Более того… Сейчас ваша жена – главный наследник Рюриковичей. Правда, власть она унаследовать не может, пока замужем за вами. Ведь её дети по крови будут Оболенскими.

– Александритами, – перебил я. – Хранилищ, открывающихся каплей крови, у нас нет, род мы создали новый, поэтому решили с Соней, что справедливо считать наших детей носителями совершенно новой крови. Тех, в ком есть кровь и от Перуна, и от Рода, и от других богов.

– Других? – переспросил Годунов.

– Не пытайтесь понять, просто примите мои слова, как данность.

– Хм, пусть так. Сейчас не о богах речь, а о вас, вашей жене и вашем наследнике. Вы оказались близки к почившему императору. Но и в моих жилах тоже можно найти кровь Рюриковичей.

– Только она перекрыта кровью Годуновых. Я знаю. Вы частенько брали в жены императорских дочерей. Ну как? Покладистые жёны получались?

– Попокладистее вашей, Аскольд Андреевич. Скажите, вы совершенно не настроены на переговоры?

– Выслушать я вас настроен, Александр Борисович. Вот только вы ещё ничего нового не сказали.

– Хм… Не терпится сразу перейти к конкретике? Что ж, похвально. Пусть так и будет. Аскольд Андреевич, я прошу вас отпустить тех, кого вы держите в заложниках. А затем вместе со мной объединить империю и вывести её из образовавшегося кризиса. Как внутреннего, так и внешнего. Не дав хаосу разрастись, я собираюсь сплотить державу и ответить британцам и их союзникам. Раз и навсегда отбить у них желание бороться с Россией и строить нам козни.

Я шевельнул желваками и задумчиво уставился на лакированные напольные часы.

Время принимать окончательное решение.

Форкх его дери… Господин Годунов излагает здравые мысли… Но я прекрасно знаю, что этот могучий бородач большую часть жизни, обладающий абсолютной, по сути, властью, не гнушающийся всякими тёмными делишками, при первой же возможности начнёт копать яму для меня и моих близких.

Дикий пёс не станет лизать руки, пока не получит оглоблей по загривку.

– Империи нужен император, Аскольд Андреевич, – вновь заговорили колонки уверенным голосом Канцлером Российской империи. – И я думаю, ваш сын прекрасно подойдёт для этой роли. Вы с Софьей Ивановной будете его регентами. А мне достаточно места Канцлера.

– Вряд ли вы согласитесь делиться властью, – хмыкнул я.

– Отчего же? Я готов прислушиваться к советам могущественного и влиятельного человека, Аскольд Александрит.

Резко дёрнув головой, я уставился на колонки. По ушам резануло то, что он назвал меня по фамилии, а не по отчеству.

Он знает… Точнее, догадывается! Но… как? Как такое возможно, чтобы коренной землянин знал про Александрию?

Хотя… Ответ очевиден.

– Ваши предки оставили вам не только власть, но и знания, и способ удержать эту власть, – как можно спокойнее проговорил я, закидывая удочку. Нужно убедиться.

– Всё верно. Пусть далеко не все поступки предков я одобряю, я благодарен им за многое и стараюсь использовать их наследие во имя лучшего будущего.

Вот значит как…

Стало быть, кто-то из сарнитов действительно переродился среди предков Годуновых, и этот кто-то оставил им не только артефакт, но и свои записи. Полагаю, далеко не всё в этих записях Годуновы смогли расшифровать. А многое из того, что и смогли, скорее всего, сочли бредом…

Хм… Но Александр Борисович оказался более прозорливым, нежели другие его предки-несарниты. Понятно, что во многом причиной его прозорливости являюсь я, а также сарнит, засветившийся в Сибири два года назад.

И всё же…

– Ваша готовность к сотрудничеству со мной демонстрирует вашу мудрость, – изрёк я.

– Времена меняются. Предки тоже могли ошибаться и о чём-то иметь ограниченные суждения.

Ага, значит, я не ошибся, и предок-сарнит завещал своим потомкам уничтожить переродившихся Александрийцев, если оные обнаружатся.

– И всё же к мысли о сотрудничестве вы пришли, лишь когда запахло жаренным, – вздохнул я.

– Когда империя стоит на краю гибели, – серьёзным тоном проговорил Годунов, – стоит забыть о личных амбициях.

– Если вы готовы забыть о личных амбициях, откажитесь от должности Канцлера, да и вообще от всех руководящих должностей. Пусть Годуновы станут обычными имперскими боярами, вроде тех же Морозовых, – предложил я, зная, каким будет ответ.

– Не могу, – сухо произнёс Канцлер. – Мой род почти четыреста лет участвовал в управлении страной. Никто лучше нас не знает, что нужно делать во благо лучшего будущего России.

– Вы привели страну на грань Гражданской войны.

– Лишь потому, что ты появился здесь.

– Лишь один мальчишка, семнадцать лет росший как простолюдин, смог нарушить устои самой могущественной империи?

– Ты знаешь, о чём я говорю, чужак. О тебе, и подобных тебе, внезапно появившихся в нашей стране. Да и в других тоже.

– Не нужно сравнивать меня с деятелями из других стран, – поморщился я.

– Что ж, за это прошу прощения, Аскольд Андреевич. Ну? Вы готовы дать мне свой ответ, будущий регент при императоре? Или вам нужно несколько часов подумать? Поговорить с супругой и тёщей. Рассказать им, что они снова смогут жить во дворце Московского Кремля. Уверяю вас, после реконструкции палаты стали ещё краше. Как и сам Кремлёвский комплекс. А о его неприступности теперь и вовсе можно слагать легенды.

– Звучит заманчиво. Но…, – я хотел было сказать, что-нибудь вроде «кто знает, может, ты и сейчас находишься под контролем сарнитов, как когда убивал Императора…»

Но собеседник весьма удачно меня перебил:

– Не торопитесь говорить «но», – быстро произнёс Канцлер. – Подумайте вот о чём, Аскольд Андреевич. Высшая аристократия, которая сейчас гостит в Новочеркасске – это далеко не вся страна. Не вся сила страны, и не все её общественное мнение. Вы умный человек, Аскольд Андреевич, и прекрасно понимаете, что я имею в виду.

Прекрасно понимаю… Пусть здесь, на свадьбе Арвина достаточно высоких чинов, приглашённых из-за своего положения в обществе и родословных, подавляющее большинство опытных оперативных руководителей осталось за бортом. Иными словами, имперская армия не слишком сильно потеряла в своей боеспособности. Если Канцлер сможет поднять её против нас…

Будет худо. Одних только имперских Гуру вдвое больше, чем княжеских. А все княжества ещё объединить в крепкий кулак нужно. Что в принципе невозможно.

– Я вас услышал, Александр Борисович. Но вы слишком долго тянули со своим предложением. Мы долгое время стояли по пояс в воде, но, когда клан Анже с вашей помощью напал на земли моего княжества, Рубикон был окончательно перейдён.

– Слишком поэтично, – фыркнул Годунов. – Надеюсь, вы знаете не только фразеологическое значение этой фразы, но и историческое значение события?

– Я хорошо учился в «Алой Мудрости», – хмыкнул я.

– Тогда вы знаете, что за этим последует.

– Прекрасно знаю. Но я не могу доверять тому, кто совсем недавно хотел уничтожить мою семью. Я не могу доверять тому, у кого руки по локоть в крови императоров и принцев. А даже если бы и мог, меня не поняли бы ни жена, ни близкие и друзья как живые, так и умершие.

Не говоря уже о том, что мне не хочется получить нож в спину в самый неподходящий момент.

– Вот как… – хмуро пробасил Канцлер. – Понятно. Что ж… Было любопытно с вами поговорить, Аскольд Андреевич. Жаль, что вы не хотите вместе спасти нашу страну, а утопаете в обидах прошлого. Жаль, что нам придётся сойтись в бою. Вы могли бы быть очень полезны империи.

– О, не сомневайтесь, Александр Борисович, я буду очень полезным нашей империи, – отозвался я.

А через тридцать секунд сеанс связи закончился.