Текст книги "Михаэль. Книга для инфантильных мальчиков и девочек"

Автор книги: Эльфрида Елинек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Эльфрида Елинек
Михаэль. Книга для инфантильных мальчиков и девочек

Все события, описанные в этой книге, – вымышленные.

Всякое сходство с реальными людьми непреднамеренно и абсолютно случайно.

~~~

добрый день, дорогие мои, как я рада наконец-то познакомиться с вами лично!

Мне одно только в вас не нравится: у вас всегда во всем виноват кто-то другой. Вам бы надо быть повнимательнее, когда падаете с лестницы, попадаете под машину или когда вас выгоняют с работы.

А выход простой: правильно выставить картинку, чтобы экран не рябил. Ведь кнопочка большая, и вы ее хорошо видите. Верно? Некоторые из вас, постоянно занимаясь этим, превратились в настоящих маленьких специалистов. Ну а другим предстоит еще учиться, учиться и учиться.

И вот вам еще один полезный совет на выходные:

Милые ребятки! Если во время просмотра телепрограмм вы замерзнете, быстренько наденьте теплые кофточки! А то и до насморка недалеко. Ведь кофточка рядом, в шкафу. Она всегда с вами, ее у вас никто не отнимет.

рассказ

Тех, кто глазеет, называют любопытными зеваками, все остальные образуют внушительную армию читателей.

Из одной двери выбегает Ингрид, из другой – Герда. Они обе учатся на продавщиц. Им обеим по-прежнему не хватает кое-чего по мелочи, но в этой мелочи все дело.

Они всегда читают в газете про то, как развлекаются в свободное время ученицы старших классов. Иногда им не все понятно. Когда их спрашивают, они отвечают: в пятницу в четыре часа рабочая неделя закончится.

В пятницу в четыре мы так счастливы & свободны. И это все, что они могут. Они твердят это всё вновь и вновь, как идиоты.

Бойтесь перебора! Это выглядит как-то слегка искусственно.

Мы хотим только чуть-чуть поглазеть. Мы ничего тут не сломаем. Мы очень-очень тихие и никому не помешаем. Ну конечно, конечно. За весь бардак буду отвечать я. Я фотографирую красивые платья. Если будете паиньками, то не исключено, что на день рождения вы получите по новому платью.

Но сначала я подойду к вам и рвану застежку-молнию. Я наотмашь ударю каждую по лицу так, что головы у вас отлетят назад. Я консультирую & отвечаю на ваши вопросы. Мини все еще в моде. Лучше всего они сочетаются с шерстяными чулками в тон платья. Каждой я дам под дых, так, что вы на ногах не удержитесь.

Нет ли у вас в сундучке с тряпками каких-нибудь обрезков кожи, дорогая Герда? Нет? Тогда я выбью вам верхние & нижние резцы, дорогая Герда.

Без труда не вытащишь и рыбку из пруда. Но я и с трудом-то мало что вытаскиваю. Это потому, что ты слишком мало трудишься.

Ингрид, можно вас на минутку. Да я просто руки вам оторву, потому что они не из того места растут. То, что вы ими прикрывали, настолько ужасно, что в зеркало вам лучше не смотреться. Какое красивое теплое пальто макси! Можно я его примерю? Нет, я в нем просто как чучело. Но до чего теплое, прелесть.

Вам сначала нужно сесть на диету из «Бригитты» и согнать лишний вес. И поделать специальную гимнастику.

Пожалуйста! Фотограф Гордон в ярости с размаху бьет белокурую Герду штативом по голове. Герда тут же падает, и вот она лежит на полу; струйка крови вытекает у нее из глаза и бежит по виску. Красные потеки быстро покрывают ее шею сплошной сеткой.

Что нужно сказать, если ты чего-то хочешь? Пожалуйста. Не слышу. Пожалуйста! Вот так, уже лучше. Но я все равно засуну вам в глотку воротник из натуральной лисы, чтобы вы задыхались и хрипели.

Сколько это стоит?

Не в цене дело.

Позвольте, а где же моя Инга? Дай я тебя поцелую. Подойди, живенько!

Инга, подойдите ко мне на минуточку! Я сейчас вам так больно сделаю, что вы вытянетесь в струнку, словно Флиппер.

Какая чудная мягкая ткань. Мягче всех мягких вещей на свете, которые мне известны. Ингрид пропускает ткань между пальцами, гладит ее. Она часто спрашивает: можно? нельзя ли мне? а можно я? Она говорит пожалуйста & спасибо.

Но почему же ей так больно? Это боль от булавок, которые загнали ей под кожу прямо в руку чуть выше локтя. А в правую ляжку ей воткнули острые ножницы – она даже взвыла. Ингрид кричит: мама, можно? нельзя ли мне? а можно я? пожалуйста!

Сотрудники-мужчины: Пошлятина. Хуже некуда! Отвратительно! Сто лет такой фигни не видел, к тому же никакой эротики! Пропорции на нуле! Несовременно! Непрактично! Идиотский наряд! Фуфло! Наив! Вот понавесила на себя!

Будучи мужчиной, я могу говорить лишь от имени мужчин.

Я запрещаю ходить по территории фирмы с распущенными волосами, а также в брюках. Девушки должны носить белые рабочие халаты.

Мне очень приятно, Герда, что мы наконец-то встретились за пределами нашего предприятия. Здесь чувствуешь себя как-то более непринужденно. Я схвачу вас за талию, подниму в воздух и шмякну изо всех сил животом прямо о кирпичную стену. И вы у меня заскользите, как фигуристка.

Такую дивную вещицу вам обязательно надо приобрести. Это мнение крупнейшей специалистки по комбинированию. В комбинации с джемпером, блузкой или с новым платьем это будет смотреться восхитительно, даже когда вы на рабочем месте.

На работе мы должны ходить в халатах.

Игра внезапно прекращается. Специалистка по комбинированию расстегивает свой ремень из свиной кожи с металлическими заклепками и наотмашь бьет нашу Герду по лицу. Мелкие косточки и носовой хрящ ломаются моментально. Кожа на лице лопается, ведь под ней нет никакой прочной подкладки.

Зачем вы это делаете? Вздох. Мой шеф и без того суров с нами, а теперь и вы тоже с нами суровы. Мы ведь так стараемся.

Извините, но я хочу присоединиться к мнению моей подруги: нас нельзя бить, ведь у нас в канцелярии очень много работы.

Я выколю вам правый глаз да еще и в глазницу потыкаю. Может быть, вы и правы, но изменения не происходят мгновенно. Из правого глаза у вас уже вытекает светло-красная жидкость. Теперь, Герда, вы человек с одним целым глазом и с пустой глазницей. Кровь капает у вас на новые вещи, и шагаете вы как-то нелепо, потому что зрение у вас теперь плоское, а не объемное. И вы неправильно оцениваете расстояние.

Нет-нет, так дело не пойдет! Болтать языком вы можете и в свободное от работы время.

Ну что вы воете? Естественность – вот ваш козырь.

Герда падает, как дохлая лягушка, она придушенно верещит, и с лица у нее сходит краска.

Фотограф Рико, который разбирается в смазливых личиках лучше, чем кто другой, с добродушным видом лично засовывает шланг на бензозаправке в бак машины. Он кивает хозяйке «фольксвагена». Блондинка с улыбкой благодарит его. У нее темные очки и забавная шляпка на голове. На заднем сиденье – гора разноцветных пакетов в веселом беспорядке. Какой-то массивный сверток и еще много пластиковых пакетов с названиями бутиков. Море беззаботности в гуще уличного движения.

Мы тоже хотим, возьмите нас с собой. Ингрид и Герда, ученицы продавца, с вожделением смотрят вслед.

Но сапог Рико уже с грохотом обрушивается Герде на затылок, и Герда раскалывается на две половинки. А где же у нее правая нога? Она вывихнута и выглядит так, словно вообще к ее телу не относится.

А кто же там такой сейчас извивается под ударами Гордона? Точно, это Ингрид, наша известная любительница брюк. Против брюк из шикарного бархата или тяжелого шелка ее шеф точно не будет возражать. Особенно если на бедрах, которые и впрямь чуть широковаты, брюки будут замаскированы длинной кофтой.

Ингрид завидует всем, кто поднимает воротник плаща, упрямо шагая против ветра, всем, у кого пряди волос падают на лоб и потом их надо то и дело откидывать назад.

На всех, кто носит высокие сапоги, у кого сумка через плечо на длинном ремне, темные очки на лбу и большие кольца в ушах, на всех, кто сейчас переступает порог кафе, Герда смотрит с завистью. Обе девочки скорее толстушки. Они и не пытаются вывести угри на лице, равнодушны к своим тусклым волосам и не борются с избыточным весом. Они и не думают пользоваться макияжем, даже пудру не употребляют. Только губы чуть-чуть подкрашивают. (Помада какая-то морковная и к цвету лица не подходит.) Ингрид носит мокасины из грубой кожи, и поэтому ноги у нее бесформенные, просто смотреть не на что.

Как это получается, спрашивают они, что некоторые с такой легкостью переносят тяжесть тела с одной ноги на другую. Просто как ни в чем не бывало. Ну надо же, некоторые закуривают сигарету, и при этом у них такой вид, словно они всю жизнь только этим и занимались.

Неужели они думают, что мы их не видим?

У тебя уже есть парень?

Нет. Я в одиннадцать уже должна быть дома.

От удара кувалды кукла взлетает в воздух, а потом, обмякнув, падает, мешком соскальзывая вниз по кирпичной стене.

И похоже, такое происходит не в первый раз.

Вернер открыл дверь и впустил меня внутрь. Слезы застилали мне глаза, и я ничего не видела. Я упала в кресло, обтянутое красной парчой. Мокрый плащ липнул к ногам. Перчатки я потеряла. Белые шерстяные колготки были все в грязи. По-моему, я еще никогда не выглядела так жалко. Ты красивая, тихо сказал Вернер.

Я низко опустила голову, и волосы сплошной завесой упали мне на лицо. Вернер бережно откинул их в сторону. Я хочу тебя видеть! Я закрыла глаза. Я бесконечно устала. По закоченевшему телу медленно распространялось тепло.

Занавес закрылся, хотя на экране еще виднелось слово «Конец».

Не бывает плохой погоды. Бывает неподходящая одежда.

~~~

дорогие мои!

Вы ведь наверняка уже бывали в кино, верно?

рассказ

Вилли Фиш говорит своему сыну Томасу: я должен сообщить тебе кое-что важное. У тебя есть брат. Вилли Фиш смущенно говорит своему сыну Томасу, которого в фильме зовут Андреас Ангерман: это произошло задолго до того, как я познакомился с мамой. Лицо Андреаса на краткий миг озаряется, то есть освещается, улыбкой. Всем видно, что он наверняка очень любит свою маму.

Добрый день, входите же, входите. Мы встречаемся с Ингой Майзе у нее дома. Она прыгает вокруг нас от радости, делает стойку на руках, ходит колесом и говорит: понятия не имею, почему все меня так любят; наверное, люди видят во мне живого человека, а не какую-то куклу.

Не бойтесь, я не кусаюсь, я самый обыкновенный человек из плоти и крови. Инга копается в носу, вразвалку катится по паркету, плюхается в кучу табачного пепла, с размаху врезается лбом в стену, так, что у нее клацает челюсть. Она засовывает в нос указательные пальцы и выворачивает ноздри наизнанку. Она поправляет цветы в вазе.

В конце концов, я ведь была когда-то одной из вас. А теперь я не имею с вами ничего общего.

Томас репетирует сцену поединка на шпагах из «Ромео и Джульетты». Он отважен и бесшабашен, он полон юношеского задора, но за всем этим таится нечто очень серьезное. Гитта, юная актриса (которая играет Джульетту), смотрит на него с восторгом. Она смеется. И вдруг веселье сменяется серьезностью.

Инга Майзе с разбегу взлетает на стену, вихляя бедрами, вышагивает по потолку (о, нам всем до боли знакома эта ее потешная походка вразвалочку!), туфли сваливаются с нее, блузка трескается. Внезапно она падает и расшибает череп, только брызги летят. Лобная кость врезается в носовой хрящ, а нижняя челюсть – в шейные позвонки. Кости трещат и ломаются, как спички. Теперь Инга Майзе выглядит такой старой и безобразной, что у нас перехватывает дыхание, дорогие читатели. То, что я делаю, на самом деле не киногенично. Но я остаюсь всегда самой собой. Давайте назовем это естественностью, а все, что естественно, то не безобразно! Инга ковыряет пальцем в носу.

А вот еще одна забавная сценка: Томас хотел втюхать своему отцу, что якобы по-прежнему живет в студенческом общежитии, хотя на самом деле учебу он давно уже бросил и решил теперь стать актером. Одна подружка из общежития дала ему на время ключ от своей комнаты, чтобы показать отцу, что, мол, всё в порядке. Но подружка этой подружки понятия не имела обо всем этом спектакле, она просто зашла в комнату и с порога сказала, обращаясь к Томасу, но думая, что разговаривает со своей подружкой: слушай, что-то я лифчик никак не могу застегнуть. Помоги и посмотри заодно, хорошо ли он сидит! Увидев Томаса и Вилли, она с визгом бросилась бежать. Отец с тонкой улыбкой подумал, что сын его тот еще фрукт.

После смерти мужа Инга Майзе живет в этом роскошном доме одна. С садом довольно много хлопот, но и радости он приносит тоже много. Мы сначала восхитимся и скажем: ну надо же, какой милый домик! Потом заколотим гвозди в дорогую мебель и в картины. Мы сорвем со стены обои и написаем на пол, в камин, в вазы и в фонтан.

Я прихорашиваюсь только тогда, когда меня фотографируют. Она вся вымазывается вареньем и яблочным пюре. Сама варила, гордо сообщает она. Это так хорошо расслабляет. Она слизывает грязь со стены. Инга Майзе говорит нам: конечно, есть люди, которые просто не в состоянии каждый день дарить женам цветы или подарки. Но эти жены все равно знают, что их любят (любят). У меня точно такие же ощущения. От удовольствия Инга шлепает себя по животу, и складки жира сотрясаются. Она теребит себе волосы, вырывая целые пряди. Она спотыкается о ковер, ломает себе лодыжку, и стопа выворачивается наружу. Постоянно отплевываясь, она зарывается в удобрения для цветов.

Конечно, Вилли Фиш в курсе, что его сын хочет стать актером. Но виду он не подает. Он хочет, чтобы Томас проникся к нему доверием и сам рассказал бы всю правду.

Чтобы внести в происходящее свою лепту, я натягиваю все резинки, опоясывающие тело Инги Майзе, а потом резко отпускаю, и они, щелкая, врезаются ей в тело. На белой коже тут же вспухают алые полосы. Дорогие мальчики и девочки, делайте как я! Вы, наверное, хотите автограф для читателей? Инга напрягается из последних сил. Все ее телодвижения привлекательны. И это – большое искусство. Работа и труд все перетрут. Нижней губой Инга пытается зацепить что-то в грязи на полу. Не плюйтесь, кричим мы хором и даем ей резиновыми подошвами такого пинка по башне, что она отлетает далеко-далеко.

Молодая актриса Гитта (Джульетта) и Томас (Ромео) произносят свой текст (сцена на балконе) абсолютно бесчувственно и монотонно. Они не вкладывают в слова свою душу. И все потому, что они тайно любят друг друга, но их слишком многое разделяет (например, ложь Томаса и ревность Гитты к некоей студентке: Гитта подозревает, что между ней и Томасом что-то есть. Но между ними ничего нет. Они просто приятели. Зритель это прекрасно знает, а вот Гитта, к сожалению, не в курсе). Как только Гитта узнаёт правду, а Томасу не надо больше лгать, оба сразу начинают играть с душой и чувства у них появляются те, что надо.

Инга, вперед, прыг-скок. Инга возвращается домой. Инга обретает свое счастье. Всё для Инги. Инга, вернись! Мы ждем тебя, Инга! Великая тайна Инги. Разбитое сердце сестры Инги. Инге нужна мать. Княгиня Инга в тоске. Дом графини Инги. Инга и мы. Мы и Инга. Будь верна мне до гроба, Инга. Зачем здесь этот чужой мужчина, Инга? Инга на чужбине. Почему ты не сдержала своего слова, Инга?

Рассказ в рассказе:Звонок в дверь. Кто там? Там – целая семья: отец, мать, двое детей. Здравствуйте, госпожа Майзе, можно автограф? Мы всегда смотрим вас по телевизору. Инга говорит детям: входите, вы получите автограф, и фруктами из сада я вас угощу. Но родителям она говорит правду: это настоящая наглость, когда посторонние люди вот так бесцеремонно вторгаются в личную жизнь. Профессиональную и личную жизнь надо разграничивать. Кто научил вас таким манерам? Родителям очень стыдно. Перед своими детьми.

А теперь, дорогие мальчики и девочки, мы швырнем нашей Инге торт прямо в харю, так, что он забьет ей всю пасть, а то, что не влезло, будет липнуть повсюду, а страшные лошадиные зубы будут летать по воздуху в поисках торта – ведь они тоже его любят, а им ничего не досталось. Нет, лучше так: то, что им досталось, – объедки и отходы. Инга с визгом поскальзывается на том, что она только что выплюнула. Торт кончился, начинается наказание. Наказывать мы будем все вместе, вы тоже можете поучаствовать, дорогие мальчики и девочки. И неважно, какие у вас в школе отметки!

Суфлер, старый чудак (смех), который к тому же заикается (смех), заикаясь, говорит: а-а-а К-к-кайнц в-в э-э-этой с-с-сцене в-в-всегда с-с-спрыгивал с-с б-б-балкона. Л-л-летел т-т-три-и м-м-метра (смех)! Актер постарше, исполняющий характерные роли, взволнованно говорит: но ведь этому ненормальному парню такого никогда не повторить. И тут Томас делает гигантский прыжок, сосредоточив в нем всю силу своего гибкого тела, и летит вниз. Он приземляется на четвереньки и слегка расцарапывает себе руку. Гитта перевязывает его. Томас выглядит отважным, сильным, молодым, мужественным, бесстрашным, красивым, талантливым, диким, необузданным, стальным.

Мой муж тогда тоже участвовал в забастовке. И чем это обернулось для меня и моих детей? Я не знала, где раздобыть еду на завтра. Когда наконец люди станут разумнее? Ведь от таких встрясок пользы никакой, один вред.

Страшный глухой удар расшибает лицо Инги Майзе вдребезги. Садитесь, располагайтесь поудобнее. Свет и тени сменяются на неувядающем личике.

Гитта, которая еще незнакома с Томасом, по ошибке въезжает на своем спортивном автомобильчике на улицу с односторонним движением. Томас молниеносно подскакивает к машине, садится за руль и задним ходом выводит машину обратно, спасая ее от встречного потока. Полицейскому он объясняет, что учится ездить задним ходом. Полицейский проявляет снисхождение. Он спрашивает Гитту, кто она по профессии. Я актриса. Я играю Джульетту на театральном фестивале. Томас отпускает шуточки по этому поводу. Когда на сцене Гитте представляют ее партнера и она узнает в нем Томаса, на ее лице написано удивление, она не верит своим глазам. Им предстоит еще многому научиться – и как актерам, и в человеческом плане тоже, говорит она позже.

Госпожа Майзе – большая ОРИГИНАЛКА.

Еще парочку груш на прощанье? Из моего собственного сада. Она протягивает груши на ладони. Ну, смелее! Мы выбиваем груши у нее из рук, а потом ударяем пару раз по вытянутой ладони. Шлеп! Шлеп! Чтобы вы зарубили себе на носу, что так делать нельзя. Лицо у нее становится пунцовым. Нет, вы только полюбуйтесь, дорогие девочки и мальчики. Какое оно глупое и безобразное! Замечательные спелые груши падают и уходят назад, в почву, никому не нужные. Растраченные зазря. Руку она опять быстро убирает за спину. Мы еще долго издеваемся над ней и не принимаем от нее ни одного подарка. Мы с удовольствием наблюдаем, как она краснеет все больше и больше.

действительность

Если здесь кто-то и навонял, то это точно не я. Ориентируйтесь на эту вонь, пусть она станет вашей путеводной звездой!

пересказ

Баффи! Джоди! Мы тут, мистер Френч. Поехали с нами, садись, Хуан. Это наш мистер Френч, наш лучший друг. Хм, садитесь, дети, садитесь, мистер Дэвис ждет нас. А ЭТО еще кто такой? Это наш школьный приятель, мистер Френч. Он путориканец, его зовут Хуан. Ты, наверное, хотел сказать «пуэрториканец», Джоди? Да-да, и он лучше всех на нашей улице играет в бейсбол. Хм, ну здравствуй, Хуан. Где тебя высадить? Дело в том, что Баффи и Джоди срочно нужно домой. Да, мы торопимся к дядюшке Биллу. Ваш дядюшка Билл, наверное, парень что надо. Ну да, в принципе так и есть. И он может абсолютно ВСЁ. Правда, мистер Френч? Ха-ха-ха, ну ясное дело, но теперь, дети, нам надо поторапливаться. Мистер Френч, Хуан живет здесь рядом, за углом, нам никуда не надо сворачивать. А можно мы посмотрим, как он живет? У меня дома нет ничего особенного, Джоди. У вас наверняка много лучше. Маме и папе приходится целый день работать. А кто же тогда присматривает за тобой, Хуан? Еду я себе сам могу приготовить. Да и уборку делаю сам. Я собираюсь поступать в университет, поэтому мне надо много всего учить. Хм, что ж, терпение и труд всё перетрут, Хуан. Да, да, Хуанчик, у тебя все получится! Ты и вправду так думаешь, Баффи? Да. Давайте, вы зайдете ко мне и я вас угощу. Я приготовлю что-нибудь вкусненькое, ваше любимое. Классно, Хуан! Ванильное мороженое! Господи, дети, не смешите! Мороженое нельзя приготовить самому, вернее можно, но это очень сложно. Нет, дорогой мой Хуан. Боюсь, ничего не получится. Нас ждет мистер Дэвис. Как жалко! Вот мы и пришли. Значит, здесь ты и живешь? Как все убого, Джоди. Тихо, Баффи, он же обидится. Ну и пусть обидится. Пусть только попробует. Баффи, мы должны быть все-таки немножко повежливее с нашим маленьким другом, верно? Неужели, мистер Френч? Что я вижу?! У вас только кухня и одна комната? И вы все вместе здесь живете? А где у вас телевизор? Телевизора у нас нет, но на прошлой неделе мама купила подержанный холодильник. Хотите посмотреть? А тебя, Джоди, я могу угостить кубиками льда. Бе-е, какая гадость, вот тебе твои кубики, я их уже выбросил! Покупное мороженое гораздо вкуснее. Жалко. А я-то сам их очень люблю. Хи-хи-хи, мистер Френч, вы только посмотрите, он восхищается каким-то холодильником, как будто это что-то особенное! Хм-м. Баффи, помолчи! По-моему, дорогой Хуан, если эту кровать застелить ярким покрывалом, она будет выглядеть симпатичнее. Ты можешь сам привести кровать в порядок, или твоя мама это сделает. Ты же уже большой и вполне способен ей помочь. Но у нас нет никакого покрывала, мистер Френч. Ведь мой отец очень долго был без работы. Тогда ты у меня сейчас получишь по рукам, тебе полагается наказание. Ой, больно, мистер Френч, за что вы меня бьете? Ведь я друг Баффи и Джоди! Нет, Хуан, ты нам больше не друг. Нам не нужен такой друг, у которого дома грязный пол, а мебель такая старая и противная. У нас мебель гораздо красивее. Теперь Хуан – наш враг, да, Джоди? Да, Баффи, это круто. Теперь, Хуан, ты – наш враг. И Джоди сейчас трахнет тебя учебниками по голове. Вот так, ну просто класс! Джоди, перестань. При чем тут я? Я хочу по-прежнему оставаться твоим другом. Только не знаю, что мне для этого сделать. Ты ничего уже не можешь сделать, Хуан. Хуана придется наказать, верно, дети? Да, мистер Френч. Дядя Билл тоже был бы против, чтобы мы с тобой играли. А теперь придется тебе еще немножечко надавать. Чтоб тебе неповадно было. A-а! Мне же больно! Мистер Френч, я все расскажу мистеру Дэвису. Вы не имеете права меня бить. Я вам ничего плохого не сделал. Ты просто не в курсе, что постоянно что-то делаешь не так. Мистер Дэвис всегда соглашается с моими правилами относительно воспитания детей, Хуан. Вот я сейчас огрею тебя палкой, и ума в твоей черноволосой головке сразу прибавится. Баффи, скажи, пожалуйста, а ты перестанешь меня бить, если я отдам тебе яблоко, которое подарил мне итальянец? Да, Хуан. Хорошо. Если ты подаришь мне яблоко, мы сразу пойдем домой и ничего тебе больше делать не будем. Джоди, идет? Идет. Баффи. Держи. Ой! Почему ты швырнула мое замечательное яблочко прямо мне в лицо? Я же хотел сделать тебе подарок. Больше мне нечего дарить. У меня ничего нет. Игрушек – никаких. Даже бейсбольной биты приличной нет. А моделек машин у тебя нет? Я их собираю. Нет, Джоди. Но я могу подрабатывать грузчиком. Заработаю денег и куплю тебе шикарную заводную машинку. Но только оставь меня в покое, пожалуйста. Я сейчас врежу тебе по костылям, Хуанчик. У меня машинок навалом. У меня такие машинки, каких ты мне ни в жисть не купишь. Ты просто придурок! Джоди, если ты утвердился в этом твоем мнении о Хуане, тогда непременно накажи его. Это пойдет ему только на пользу. Каждый человек должен уметь формировать собственное мнение, и никакие соблазны не могут заставить его изменить это мнение. Видишь, Джоди, ты пришел к пониманию очень важных вещей. Да, мистер Френч. Давайте продолжим. Мне кажется, дядя Билл очень одобрит то, что мы сейчас делаем. Мне тоже так кажется, Джоди. Баффи, дай-ка мне кочергу! Пора научить Хуана играть в догонялки – так, как вы обычно играете в парке. Мы что, будем играть здесь, мистер Френч? Но ведь для этой игры нужно много места! Ничего, мы и здесь прекрасно поиграем. Только вам придется бить сразу целенаправленно, а не как попало ради забавы. Целенаправленно, мистер Френч? А как это? Круто, Баффи, я всё понял, это будет убойная игра! Итак, каждый из вас выбирает себе какую-нибудь вещь и бросает ее в Хуана. Только он захочет убежать – а я тут как тут со своей кочергой. Идет, мистер Френч. Ура, начинаем нашу любимую игру! Кто первый? Баффи, конечно. Ты ведь уступишь своей младшей сестренке, Джоди, верно? Ведь именно так поступают воспитанные мальчики. Ну хорошо. Баффи, давай! А-а-а-а! Баффи! Мне больно. Я сейчас закричу. Кричи, Хуан, кричи, это будет полный отпад, гораздо круче, чем в парке. Нет, Джоди, не надо! Ты вспомни, ведь я же сегодня давал тебе свою новую резинку, помнишь, на арифметике. При чем здесь это, Хуан? Все равно ты сейчас от меня получишь. А когда тебя начнет бить мистер Френч, тебе будет еще больнее, ведь наш мистер Френч выше и сильнее меня. Ой-ё-ёй, Баффи, ты бьешь слишком сильно! А я и хотела ударить посильнее, Хуан. В этом же весь смак! Кого-то надо обязательно бить. А почему именно меня? Так здесь же, кроме тебя, больше никого нет, Хуан. Баффи, пожалуйста, перестань. Если ты меня отпустишь, я вырежу тебе из дерева красивую куколку и, обещаю, больше никогда-никогда не буду к тебе приближаться. Меня старший брат научил резать по дереву. У меня полно кукол, и все они гораздо лучше твоих занюханных. Твои куклы просто отстой! Вот тебе, получай, понял! Молодец, Баффи! Я просто тащусь! Ты лучшая громила в мире! Как ты лупишь – с оттяжечкой, просто класс! Я тоже так хочу. Тренироваться надо больше, Джоди. И у тебя получится, клянусь. Смотри, он уже завалился. Похоже, Джоди, ты исправляешься. Вот мистер Дэвис-то обрадуется! Может, мне теперь и с «Тиграми» разрешат сыграть, а то и в основной состав возьмут! Само собой, Джоди. Врежь ему! Давай, давай, делай как я! Легко! Проще некуда – надо размахиваться как следует и целить точно. Смотри! Вот так! А-а-а, Баффи! Ты ударила мне прямо в лицо. Это нечестно. А мы нечестные, Хуанчик. Свои передние зубы можешь теперь выплюнуть, зачем они? О, Баффи, ты делаешь сегодня успехи. Спасибо, мистер Френч. Пожалуйста, Баффи, ну отпусти, прошу тебя. У меня все болит. Ты слишком сильно меня била. Слишком сильно не бывает, запомни, Хуан. Прекращать драчку, мистер Френч? Давайте обсудим, дети. Джоди, а ты как считаешь? Да вроде хватит, мистер Френч. Дядюшка Билл давно нас ждет. Хм, ну что ж, учитывая то обстоятельство, что мистер Дэвис тоже нуждается в моих услугах, мы, пожалуй, отправимся домой, но сначала скажем Хуану несколько слов, чтобы он их накрепко запомнил. Итак, Хуан! Ты посмеешь еще когда-нибудь разговаривать с Джоди? Нет, мистер Френч. Ты посмеешь еще когда-нибудь подавать руку Баффи? Нет, мистер Френч. Ты, надеюсь, теперь никогда не будешь беспокоить Баффи и Джоди? Не буду, мистер Френч, обещаю вам это. Никогда! Надеюсь, ты сдержишь свое слово, Хуан. Ну хорошо, тогда, я думаю, на сегодня достаточно. Верно, дети? Да, мистер Френч. Но скажите ему, что ему сильно не поздоровится, если он не сдержит свое слово. Тебе мало не покажется, если ты нарушишь слово, понял? Ну вот, теперь он завыл, как последний трус. Тьфу, гадость! Не позорься! Хм. Так или иначе, вам сегодня будет что порассказать дядюшке Биллу, верно, дети? Да, мистер Френч. А мы заслужили теперь поход в цирк? Пожалуй, я практически могу тебе это обещать, Баффи. Классно, мистер Френч!