Текст книги "Эльфийская месть"

Автор книги: Элейн Каннингем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава 19

Девушки связали запястья амулетом Эрилин, позволявшим дышать под водой, и спустились в колодец, ведущий во дворец Абрума Ассанте. Гигантских прожорливых креветок Арфистка угостила аппетитным окороком, и, пока ужасные существа дрались из-за добычи, лазутчицы быстро проплыли над ними. Вынырнув на поверхность, они убедились в отсутствии стражников и выбрались из бассейна.

Эрилин быстро отвязала амулет от руки Феррет, и та, отжав длинные волосы, проворно спрятала их под тюрбан. Затем она достала из рюкзака несколько полупрозрачных покрывал и обернула вокруг своего почти обнаженного тела. Феррет предстояло расставить свечи Тинкерсдама в верхних помещениях дворца, а в костюме калишитской куртизанки она не привлечет внимания обитателей. Появление нового лица в череде женщин Ассанте не было необычным явлением. Его гарем был достаточно обширным, и женщины часто приходили и исчезали. В конце концов, надо же кормить креветок!

В то время как Феррет расставляла заряды, Эрилин отправилась в сокровищницу Ассанте за спящей Зоастрией.

Феррет благополучно покинула комнату, ориентируясь по карте, нарисованной для нее Джиллом, а Арфистка, обнажив меч, уже открывала двери хранилища драгоценностей. Как и в первый раз, вход в сокровищницу охраняли трое вооруженных людей. Эрилин даже не замедлила шага.

Двое стражников тотчас бросились на нее. Эрилин пригнулась под первой изогнутой саблей и сделала выпад. Воин отбил атаку и шагнул вперед, яростно замахнувшись мечом. Хрупкой девушке пришлось отступить. Она инстинктивно подняла клинок и парировала его удар. Она не остановила занесенное оружие, а просто отвела его немного в сторону. И кривая сабля первого стражника, продолжая опускаться, вонзилась в руку другого воина. Плечо оказалось перерублено, меч выпал, и на розовый мраморный пол хлынул поток крови. Эрилин в развороте нанесла смертельный удар по шее раненого стражника и встала лицом к воину с саблей. Он еще не опомнился от вида раны, нанесенной его товарищу, и Эрилин тремя быстрыми ударами пронзила его сердце. Выдернув меч из тела, она нацелила Лунный Клинок на последнего из охранников.

– Отопри дверь или умрешь, – коротко приказала она. Повторять не пришлось. Стражник сдернул с пояса кольцо с ключами и бросил его Эрилин. Девушка тотчас перебросила ключи назад.

– Открывай сам.

В первый раз она потратила немало сил, чтобы обезвредить ловушки. Сейчас на это не было времени.

К счастью для нее, охранник ничего не знал о магических свойствах замка. Он вставил в скважину массивный железный ключ и повернул его. Эрилин предусмотрительно отступила.

Из замка вырвалась волна испепеляющего огня. Арфистка прикрыла глаза рукой, но все же успела увидеть, как под плотью охранника вспыхнули кости, а его тело содрогнулось и скрючилось от боли. Через секунду стражник, почерневший до неузнаваемости, рухнул на пол, все еще сжимая в обуглившихся пальцах раскаленный добела ключ.

Эрилин шагнула в сокровищницу, стараясь не наступить на то, что еще недавно было человеком.

Она сразу прошла к месту, где покоилась Зоастрия, и подняла запыленную крышку. Едва Арфистка успела поднять тело спящей эльфийки и прижать его к груди, как прижимают уснувшего ребенка, по дворцу прокатился грохот первого взрыва.

– Час или немного меньше, – саркастически пробормотала Эрилин, от души ругая Тинкерсдама, не умеющего толком определять время.

С Зоастрией на руках она шагнула к двери. Вокруг качались и трескались статуи, а полки, уставленные раритетами, срывались и падали на пол. Едва Эрилин успела уклониться от летящей на нее коллекции оружия, как прогремел второй взрыв, еще более мощный. Толчок оказался настолько сильным, что девушка упала на колени, но все же сумела удержать свою драгоценную ношу. Поднимаясь с пола, она поблагодарила богов за то, что спящая эльфийка была такой миниатюрной и легкой.

Феррет уже ждала ее в условленном месте. Рядом с ней стоял пожилой мужчина, к горлу которого эльфийка плотно прижимала кинжал. Как они и рассчитывали, Ассанте испугался, что взрывы разрушат магию, и спустился на нижний этаж, чтобы воспользоваться туннелем.

– Дворец скоро рухнет, – вдохновенно солгала Феррет. – Эти взрывы – только начало, за ними последуют еще более сильные. Наверняка ты знаешь короткий путь, а если возьмешь с собой и нас, у тебя появится шанс выжить. Как только мы окажемся за пределами дворца, мы тебя отпустим. Если позовешь стражу или попытаешься напасть, я убью тебя в одно мгновение, и мы справимся без твоей помощи. Ты все понял?

Бывший наемный убийца слегка кивнул, но даже от этого слабого движения на коже появилась тонкая струйка крови и стекла на рубашку. Ассанте провел эльфиек по мраморным коридорам к ведущей наверх лестнице. Шум, обрушившийся на них в большом холле, напомнил Эрилин топот кавалерии в разгар атаки.

Слуги Ассанте с криками тащили на себе раненых и попутно грабили все, что попадалось под руку. Все стремились как можно быстрее выбраться из дворца. Но поскольку здание походило на крепость, выходов оказалось не так уж и много. В панике люди сбивали друг друга с ног и топтали тела упавших. В суматохе слуги даже не заметили своего плененного хозяина.

Феррет сильнее прижала лезвие к шее Ассанте, и бывший наемный убийца стал пробираться к выходу. Эрилин поморщилась, увидев, что он без колебаний пускал в ход собственный кинжал, убирая с дороги мешавших ему людей. Ассанте жестоко убивал слуг и хладнокровно перешагивал через их тела. Хозяин буквально прорубал себе дорогу к двери. Он обратил бы оружие и против своих захватчиц, но Эрилин приняла некоторые меры: и она, и Феррет обвязали вокруг себя Пояса Теней, открыто заявляя о своем высоком ранге в гильдии наемных убийц Зазеспура. Только глупец мог бы рискнуть схватиться с двумя опытными киллерами, а Ассанте никак нельзя было назвать глупцом, но он явно выжидал удобного момента, Эрилин оставалось только надеяться, что ее спутнице хватит ума ударить первой.

Наконец они оказались во внутреннем дворе и побежали к ближайшему мостику, перекинутому через мерцающее озеро. По приказу Феррет Ассанте велел слугам освободить дорогу, и они подчинились. В саду паника несколько уменьшилась, и прочно укоренившийся страх перед хозяином взял верх.

Опасность для беглянок увеличилась. В каменных стенах дворца отчаянные крики и стоны сливались в оглушительный шум. Теперь, когда голос Ассанте стал отчетливо слышен, а смятение слегка улеглось, их группа стала привлекать внимание. Кто-то из стражников наверняка бросится на защиту хозяина, а у Эрилин, как и у Феррет, руки были заняты.

Видимо, лесная эльфийка пришла к такому же выводу. На самом берегу пруда она сильно толкнула своего пленника вперед и одновременно резанула кинжалом по горлу. Тело Ассанте с плеском и шипением упало в «воду», и на поверхности кислотного пруда показалась кровавая пена.

Феррет немного поторопилась, и Эрилин сердито поморщилась; без Ассанте в качестве прикрытия они оказались совершенно беззащитными.

Арфистка вовремя заметила бегущего за ними стражника. Он явно рассчитывал на легкую победу. Эрилин, не выпуская из рук своей ноши, подпрыгнула и сильно ударила его ногой, целясь как можно выше. С глухим стуком ее ботинок уперся в грудь воина. Удар оказался слабым, но стражник замер от неожиданности. В этот момент Феррет подоспела на выручку и рассекла горло противника. Выдернув кинжал, лесная эльфийка приготовилась встретить второго стражника.

– Беги! – приказала она спутнице, подбирая выпавшую из руки воина саблю.

Эрилин так и поступила. А Феррет угрожающе взмахнула изогнутой саблей, готовясь отразить нападение еще нескольких стражников. Не дожидаясь противников, она резко опустила клинок и ударила по поверхности опасного пруда. Фонтан кислоты взметнулся навстречу бегущим, а попавшие на людей капли прожигали насквозь и одежду, и плоть. На мосту раздались предсмертные крики, а те, кто выжил, до самой смерти были обречены носить на теле незаживающие рубцы.

Феррет, не оглядываясь, устремилась вслед за Эрилин.

Они без проблем преодолели окружавшие дворец сады. Ворота на улицу уже были сорваны первой волной бегущих людей, но паника во дворце не шла ни в какое сравнение со смятением, охватившим людей снаружи. Похоже, все население Зазеспура собралось у входа, чтобы узнать, что происходит.

Эрилин не без труда пробилась сквозь взволнованную толпу и добралась до нанятого Хашетом экипажа, ожидавшего их в трех кварталах от дворца. На месте кучера в накидке с капюшоном, скрывавшим лицо, сидел Кендел Лифбоуэр. Джилл высунулся из экипажа и принял у Эрилин спящую Зоастрию. Арфистка вытащила из-под сиденья еще одну накидку, закуталась в нее и заняла место рядом с эльфом. Взяв у Кендела поводья, она резко встряхнула их над спинами лошадей.

Тем временем дворф, бережно уложив на сиденье Зоастрию, протянул смуглую руку Феррет. Эльфийка мгновение помедлила, но экипаж уже тронулся, и она была вынуждена принять предложенную помощь. Джилл с такой силой втянул ее в экипаж, что Феррет едва не вывихнула плечо, а затем плюхнулась к нему на колени.

– Ну вот! – радостно воскликнул дворф. – Я знал, что рано или поздно ты переменишь свое мнение!

Под сенью Тефирского леса собралась очень странная компания. Здесь был жрец бога Гонда, не на шутку раздраженный необходимостью сменить обычный ярко-желтый костюм на более подходящую зелено-коричневую одежду. Еще в отряде был лунный эльф, бесшумно, словно тень, скользивший по тропе, и дворф, чьи небольшие башмаки на каждом шагу производили слишком много шума. И еще с ними шли две эльфийки, одна из лесного народа, а вторая – из лунного. Они бережно несли носилки со спящей героиней эльфийского народа.

До Высокой Рощи четыре дня пути, и большую часть этого времени Эрилин обдумывала свои дальнейшие действия. Предстоял нелегкий бой. В этом бою каждому, даже дворфу, отводилась определенная роль. Но Эрилин беспокоилась, как лесной народ примет таких странных союзников. Для нее борьба имела огромное значение – завоевание свободы для эльфов, для Данилы и для нее самой. Как достичь всех этих целей, Арфистка еще не понимала, и тяжелые раздумья занимали ее на протяжении всего путешествия.

Наконец они достигли границ эльфийского поселения. Эрилин и Феррет опустили на землю носилки, чтобы немного передохнуть, но эльфийка неожиданно замерла, и из ее груди вырвался сдавленный крик. Не проронив ни слова, она стремительно понеслась к селению.

– Оставайтесь здесь! – крикнула Эрилин и побежала догонять взволнованную чем-то эльфийку.

Очень скоро она поняла причину ужаса Феррет. Там, где некогда было селение эльфов, чернел ровный выжженный круг голой земли. Арфистка сразу поняла, что здесь не обошлось без магии. Огонь уничтожил все. Землю покрывал слой серого пепла, а поверх валялись обгоревшие ветки деревьев и обломки хижин. По краям еще тлели угольки. Эрилин знала, что их невозможно потушить, пока пламя не поглотит все, что находится в границах круга. То тут, то там над землей поднимались струйки дыма; колдовской огонь продолжал свою беспощадную работу.

Высокая Роща прекратила свое существование.

Глава 20

Несколько мучительных мгновений девушки молча взирали на руины эльфийской деревни.

– Они не погибли, – помертвевшим голосом произнесла Феррет. – Каким-то образом большинству моих родных удалось скрыться. И они все еще где-то поблизости.

Эрилин не надо было спрашивать, как она об этом узнала. В моменты опасности даже те эльфы, которые не связаны волшебными узами, ощущали то, что не могли воспринять ни глаза, ни уши.

Эльфийка поднесла руки ко рту и испустила пронзительный печальный крик, раскатившийся по оскверненному лесу.

На поляне появились выжившие обитатели Высокой Рощи, но глаза их были затянуты пеленой горя, а движения скованны, словно руки и ноги онемели от горя.

Феррет подбежала к брату и упала в его объятия. Ротомир прижал к груди сестру, но его взгляд поверх головы Феррет искал Эрилин.

– Как это могло случиться? Как люди узнали дорогу к Высокой Роще? – сурово спросил он.

Ответ пришел быстро и болезненно, словно удар кинжала.

– Скорее всего, с ними был жрец, – сказала она. – Некоторые священники умеют вопрошать души погибших. Соколиное Крыло умерла неподалеку от крепости; мы не могли взять с собой ее тело. Теперь им известно все, что она знала.

Эльфы оцепенели от ужаса. То, о чем она говорила, было для них кощунством. Ни один эльф по своей воле не станет тревожить покой тех, кто ушел из этой жизни.

– Ты навлекла эту скверну на Соколиное Крыло, ты навлекла на нас все беды, – негромко сказала одна из эльфиек.

– Ты заставила Соколиное Крыло и других эльфов покинуть лес, – добавил еще кто-то. – Если бы не ты, ничего бы не случилось.

Эльфы зловеще перешептывались. Эрилин не могла их винить. Лесной народ пережил ужасные потрясения, и перед лицом смерти эльфы, как и люди, искали виновных. Лунная эльфийка была чужой, следовательно, на нее в первую очередь падали подозрения. На мгновение Эрилин испугалась, как эльфы прореагируют, увидев Джилла и Тинкерсдама.

– Мы следовали твоим указаниям; мы прислушивались к твоим словам, – торжественно произнес старейшина. – Но в результате мы погибли. Ты должна покинуть лес и никогда не возвращаться.

– Ты отпускаешь ее? – взволнованно воскликнул молодой эльф. – А что помешает ей вернуться и привести к нам людей? Она не должна уходить. Она не должна жить. Пришло время защитить наш клан!

– Да, это время пришло, – раздался звучный голос. – Настал момент, когда все дети Тефирского леса должны объединиться и сражаться. Вы не тронете Эрилин Лунный Клинок.

Эльфы повернулись на голос. На краю выжженного круга стоял Ганамед, и его серебристо-серый мех почти сливался с взметнувшимся в воздух пеплом. И снова появление неуловимого литари показалось эльфам настоящим чудом.

На глазах у обитателей Высокой Рощи литари поднял массивную голову, и над поляной раздался долгий раскатистый вой. Затем он подошел и остановился рядом с Эрилин. Волчий облик задрожал и растворился, и Ганамед предстал перед всеми в обличье эльфа.

Из каждой груди, словно по команде, вырвался вздох изумления и восхищения. Никто из эльфов никогда не видел литари в облике эльфа. А Ганамед, высокий и величественный, встал рядом с Эрилин. Одну руку он положил на ее плечо, словно обещая покровительство, а другой поднял эльфийский лук. Его серебристые волосы были стянуты на затылке, и треугольное лицо покрывала боевая раскраска, нанесенная по обычаям лесных эльфов.

За одним чудом последовало другое. На призыв одного литари из чащи бесшумно появилась дюжина огромных серебристых волков, и все они встали полукругом позади лунной эльфийки и ее защитника. Эти Серебряные Тени не стали превращаться в эльфов, но взгляд их голубых глаз был достаточно красноречив: никто не может безнаказанно тронуть Эрилин, иначе ему придется иметь дело со всеми литари.

– Я пришел из краев, где обитали Сулдаски, – заговорил Ганамед, нарушив напряженное молчание. – Их поселение тоже уничтожено, но самим эльфам повезло меньше, чем вам. Те, кто еще жив, заперты на краю разоренного леса в тесных клетках, как пленники. Кроме того, недалеко от берега реки разбит лагерь людей. – Ганамед повернулся к Эрилин: – Тебе лучше, чем кому-либо из нас, известны повадки людей. Веди нас и мы уничтожим их.

– Эльманесси хватает собственных проблем, – сердито возразил Ротомир. – Не ждите, что мы отправимся на помощь Сулдаскам!

Ганамед пристально посмотрел в лицо старейшины. Спустя несколько мгновений Ротомир пристыжено опустил взгляд. Если уж литари решились покинуть лес и помочь Сулдаскам, неужели Эльманесси останутся в стороне?

– Есть и еще кое-что, – продолжил литари. – Люди вырубили древние деревья и сожгли много леса. Это угрожает всем его обитателям. Давным-давно наши племена уже объединялись, чтобы остановить зло. Теперь мы снова должны это сделать.

У Феррет возбужденно загорелись глаза, и она вышла в центр выжженного круга.

– И мы сделаем это! Самые старшие воины нашего клана помнят битвы, о которых говорит литари. Должны они помнить и Соору Теа, которая привела наш народ к победе! Сегодня легенда оживет. Идите со мной и взгляните на ожившую легенду!

В глазах эльфов зажглась надежда. Но Эрилин не забыла о том, что многие из них до сих пор видят в ней врага. Они не скоро забудут о своих разрушенных домах. Не скоро смогут смириться и с присутствием в их рядах дворфа и человека. Арфистка дернула Ганамеда за руку, кивнула на остальных литари, давая понять, что они должны следовать за ней, и направилась к тому месту, где остались Джилл и Тинкерсдам.

Алхимик сидел на упавшем стволе, опустив голову, и на его лице застыло несчастное выражение. Если перед ним не было интересной цели и не надо ничего разрушать, Тинкерсдам чувствовал себя не в своей тарелке. Джилл сидел рядом с ним и осторожно прихлебывал из фляги летний мед, выпрошенный у Феррет. Кендела вообще не было видно. Дворф и человек, заслышав приближение Эрилин, подняли головы. И оба замерли при виде огромных волков, шедших за ней по пятам.

– На объяснения нет времени, – сказала девушка. – Тинкерсдам, забирайся на спину этого литари. Другой волк возьмет дворфа, а кто-то должен отыскать лунного эльфа с золотисто-рыжими волосами и синими глазами. Скорее всего, он охотится. Вам троим надо отправиться туда, где состоится сражение. Ждите нас там. Но, ради всех богов, Тинкерсдам, если ты что-нибудь взорвешь по собственной инициативе, навсегда останешься в одиночестве, я перестану тебе помогать!

Алхимик поднялся, пожал плечами, вскинул на спину свой увесистый рюкзак и неуклюже забрался на спину волка. Джилл последовал его примеру, но не удержался и сердито заворчал. Двое литари со своей ношей беззвучно исчезли в лесу.

Литари унесли своих седоков как раз вовремя. На поляну ворвалась Феррет, а за ней выбежали эльфы из Высокой Рощи. Эльфийка, остановившись, показала на спящую Зоастрию.

– Исалтри, Нимметар, вы сражались с Соорой Теа. Подойдите и скажите, она ли это?

Вперед выступили двое старших эльфов. Некоторое время они вглядывались в неподвижное лицо спящей эльфийки, вспоминая давние времена и былые сражения. Наконец оба кивнули. Феррет повернулась к Эрилин:

– Начинай!

Эрилин обнажила Лунный Клинок и подняла перед собой. Бледно-голубое сияние возникло в рукояти меча и распространилось до самого кончика. Те, кто не видел волшебного меча в бою, негромко вскрикнули.

Важность происходящего захватила всех присутствующих. Эльфы прекрасно знали легенду о Ссоре Теа, эльфийской героине, которая лежала перед ними на лесной поляне. Все знали, что Эрилин носит Лунный Клинок. Только теперь они поняли, что меч в ее руках когда-то принадлежал их прославленной прародительнице. Это осознание и ожидание чуда ярким огнем вспыхнуло в глазах жителей разрушенной Высокой Рощи, а Феррет высоким звенящим голосом произнесла слова древней легенды:

– Сотни лет мы повторяли себе, что, если волшебный огонь горит в Лунном Клинке Миф Драннора, герой вернется к нам в день великих испытаний. Соора Теа уже водила наш народ в бой. Теперь она снова восстанет по призыву своих потомков.

Эрилин восприняла слова Феррет как сигнал к действию и подошла к спящей Зоастрии. Сияние Лунного Клинка упало на застывшее лицо эльфийки, и по ее сапфировым волосам пробежали искры. Эрилин набрала полную грудь воздуха и заговорила, нарушив благоговейную тишину:

– Выходи та, кто когда-то была Зоастрией, известной в Тефирском лесу под именем Соора Теа. Выходи, снова пришло твое время.

Облачко тумана поднялось из Лунного Клинка и окутало фигуру спящей эльфийки. Тень Зоастрии, бледная, полупрозрачная и похожая на привидение, встала перед эльфами. На глазах у пораженных эльфов призрачная фигура обрела материальность. Тело утратило свою прозрачность и постепенно стало таким же плотным, как у любого лесного эльфа. Но пока Зоастрия стояла неподвижно, с закрытыми глазами, словно находясь в трансе. Затем ее лицо обрело краски – из снежно-белого оно стало матовым, как слоновая кость. Наконец глаза открылись, и она посмотрела на обитателей Тефирского леса.

Взгляд Зоастрии скользил по лицам собравшихся эльфов, пока не остановился на двух самых старших жителях Высокой Рощи. Эльфийка шагнула вперед и в воинском приветствии хлопнула Исалтри по запястью.

– Я отлично тебя помню, Исалтри, дочь Аманкатары. И тебя тоже, хотя имя пока ускользает из памяти. В давние времена вы оба храбро сражались с врагами. Ваши знания и опыт пригодятся и теперь. До начала битвы надо многому научить ваших сородичей, – закончила она твердым, повелительным тоном.

Взгляды обитателей леса обратились к тому месту, где несколько мгновений назад лежало неподвижное тело эльфийской героини. Там стояла Эрилин с угасшим мечом в руках, носилки у ее ног были пусты. Эльфийская тень и тело стали одним целым.

Глубокое благоговейное молчание воцарилось на поляне. Затем Ротомир вышел вперед и опустился перед миниатюрной воительницей на одно колено. Вслед за ним все жители Высокой Рощи преклонили колени на лесной траве, присягая вернувшейся героине.

Остаток дня прошел в бесконечных совещаниях и лихорадочной подготовке к походу. Даже клан литари расположился неподалеку, чтобы принять участие в составлении планов. Каждому воину отводилась особая роль, и всем стало понятно, как важно объединить усилия с новыми союзниками.

Наконец, перед самым наступлением ночи, Эрилин и Феррет смогли узнать подробности нападения на Высокую Рощу. Они отыскали Амарила и втроем ушли в дальний конец лагеря эльфов. Эльфийки разделили зажаренного кролика – первую пищу за весь долгий день – и приготовились слушать печальную историю.

– Я даже не мог предположить, что люди способны подойти так незаметно, – негромко заговорил Амарил. – Они знали дорогу и обошли все наши ловушки. Их колдун убил часовых и сжег деревья дриад! Наверно, все они были окутаны заклинанием тишины. Если бы не птицы, они застали бы нас врасплох. Мы смогли убежать в лес до того, как на Высокую Рощу обрушился колдовской огонь, но помешать им не успели.

– А как вы ушли от погони? – спросила Феррет.

– Они не преследовали нас.

Эрилин уловила беспокойные нотки в голосе Амарила и невысказанный вопрос в его глазах.

– Ты считаешь, что они намеренно заманивают нас, заставляют сражаться на их территории.

Военный вождь твердо встретил ее взгляд.

– Ты права. Люди поступали так и раньше. Они уничтожили Поляну Совета и оставили в телах убитых мои стрелы. Они дали возможность выследить себя и устроили нам засаду. – Амарил немного помолчал. – Между мной и тем человеком возникла непримиримая вражда. И это нападение – ее следствие.

– Что произошло на этот раз? – тихо спросила Эрилин.

Эльф долго не решался ответить, затем заговорил:

– Я уже рассказывал, что вырезал свою метку на лице человека, которого называют Бунлапом. На границе выжженного круга он оставил тело одного из наших часовых. На его щеке была вырезана моя метка.

Эрилин наклонилась и положила руки на плечи Амарила.

– Если боги проявят к тебе милость, ты никогда не поймешь злобности человеческой души, как поняла ее я. Но ты должен поверить моим словам.

Амарил кивнул, приглашая ее продолжать.

– В Зазеспуре я узнала, что человек по имени Бунлап был нанят для охраны лагеря лесорубов от нападений Сулдасков. Я не удивлюсь, если это задание оказалось труднее, чем он ожидал. Похоже, что сражения с воинами из клана Сулдасков разожгли в нем ненависть ко всем эльфам. Часть этой ярости обратилась и против вашего клана. Можешь не сомневаться, что и другие обитатели Тефирского леса гадают, чем они вызвали такую ненависть с его стороны. Мне приходилось встречать немало людей, похожих на Бунлапа. Я не понимаю, чем вызвана их озлобленность. Так что прошу тебя, друг мои, не бери на себя слишком много, – ласково закончила она.

Амарил поднял руку и погладил ее по щеке.

– Спасибо тебе. Я должен подумать. А теперь пойдемте, пора присоединиться к совету.

Арфистка кивнула, поднялась на ноги и направилась к костру, вокруг которого собрался военный совет. Однако Феррет помедлила и задержала Амарила.

– Во время прошлого праздника солнцестояния мы были обещаны друг другу, – тихо произнесла она. – Неужели ты так быстро забыл об этом?

Амарил озадаченно заглянул в темные глаза эльфийки.

– Мы были слишком молоды, когда произносили слова клятвы, и с тех пор каждый избрал свой путь. И ведь ты сама попросила освободить тебя от обещания перед тем, как отправиться к людям.

– Я не могу сожалеть о том, что сделано ради блага нашего народа, – сказала Феррет. – Но ты мог забыть о причинах нашей клятвы. Я – хранительница традиций и сестра старейшины, ты – военный вождь. У нас могли бы родиться сильные дети, эльфы, способные достойно вести по жизни наш клан. Если ты в скором времени не выберешь достойную подругу и не произведешь на свет наследников, тебе недолго оставаться военным лидером. Но ты нужен клану и обязан думать о благе лесного народа.

– Ах, вот оно что. – Амарил, наконец, понял причину беспокойства Феррет. – Ты боишься, что, если я выберу Эрилин, клан может не принять детей лунной эльфийки.

Феррет кивнула.

– И это еще не все. Ты должен узнать еще кое-что о нашей гостье. Мы с ней встречались и раньше, когда жили в городе людей. Ты должен мне поверить, она не та, за кого себя выдает.

– Я тебя понимаю, – медленно ответил Амарил.

Некоторое время он молча изучал лицо Феррет. То, что она знала и так долго хранила в тайне секрет Эрилин, сначала удивило его. Но затем, после недолгих размышлений, это перестало казаться ему странным. Феррет была беззаветно предана своему народу и ради сородичей была готова смириться с присутствием в клане полуэльфийки и утаить секрет от родного брата.

– Значит, тебе известно, что Эрилин – полуэльфийка, – откровенно сказал он. – А теперь, когда ты узнала, какая она, имеет ли это для тебя какое-то значение?

На лице Феррет отразилось невольное удивление. Во-первых, тем, что Амарил знал истинную натуру Эрилин, а во-вторых, его неожиданным вопросом.

– Нет, – изумленно ответила она. – Думаю, теперь это действительно неважно.

Лицо Феррет смягчилось, и она ласково дотронулась до руки Амарила.

– Есть еще одна вещь, о которой раньше я не хотела тебе рассказывать. Даже признав правоту твоих доводов, я вынуждена сказать, что полуэльфийка не останется с тобой. Она любит другого. Человека.

– И это мне тоже известно, – мягко произнес Амарил. – Но все же я благодарен тебе за участие. Идем. Мы должны присоединиться к совету.

Двое эльфов подошли к костру и прислушались к жарким спорам.

Эрилин кивнула подошедшим друзьям и вернулась к разговору. Ей предстояла нелегкая задача объяснить присутствие Тинкерсдама в Тефирском лесу.

– Все вы видели, на что способен колдун из человеческого лагеря. Это относится не только к уничтожению Высокой Рощи, но и к тому случаю, когда он обращал стрелы эльфов против самих лучников. Представьте себе, на что способен такой волшебник, если у него достаточно времени, чтобы подготовиться к схватке! Вообразите, какие он может приготовить заклинания и какие ловушки расставить!

Кое-кто из эльфов мрачно кивнул. Никто из участников первой битвы не мог забыть, как их товарищи обращались в пепел за считанные секунды.

– Я знаю человека, который может обезвредить ловушки и уничтожить этого колдуна. Это ученый алхимик и жрец одного из богов добра. Он помогает мне уже долгие годы. Даже литари согласились с ним сотрудничать. Он уже отправился на поле боя, а вместе с ним два воина литари.

– Мудрое решение, – быстро промолвил Амарил, завидев гримасы отвращения на лицах многих эльфов. – Еще во времена Кормантора люди наравне с эльфами сражались против сил зла.

– Я не собираюсь вас обманывать. Этот человек не имеет ничего общего с героями Миф Драннора. Он не испытывает особой любви к эльфам и нашим традициям, – откровенно продолжила Эрилин. – Но он и не желает нам зла. Что он на самом деле ненавидит, так это Халруа, и вы можете не сомневаться, что сражение против халруанского жреца он воспримет как свой личный бой!

– Значит, так тому и быть, – сказала Зоастрия, и все остальные, все еще испытывая благоговейный восторг перед вернувшейся героиней, смирились с ее решением.

Затем последовало короткое обсуждение маршрута. Менее чем в двух днях пути лежала долина, известная под названием Лебяжья Поляна, рядом – самое большое из лесных озер, откуда вытекала небольшая речушка, бегущая к реке Сулдаскон. Эльфы решили построить плоты и спуститься вниз по реке. Наконец было решено, что с первыми лучами солнца они отправятся в путь, а ночь посвятят молитвам Селдарину и медитации.

Едва раздались первые неуверенные голоса птиц, предвещающие утренний хор, эльфы уже были в пути. Они без труда шли по следам, оставленным людьми. Тамсин шел впереди и осматривал дорогу. Никто не услышал от него предупреждающего крика, но все поняли, что с Тамсином случилось нечто ужасное, поскольку его сестра Тамра внезапно остановилась, ссутулилась и прикрыла глаза руками.

Эльфы замолкли. Что могло настолько поразить эльфийку, связанную с братом-близнецом волшебными узами контакта, как не его смерть?

Но вот плечи Тамры поднялись и опустились в долгом вздохе, и эльфийка взглянула в лицо Амарила.

– Как ты сказал, так и есть. Люди заманивают нас к себе. Они готовы к нашему приходу и ждут тебя. Иди. Ты бы не хотел этого видеть, но ты должен.

В нескольких сотнях шагов впереди стояло молодое деревце, очищенное от веток. На этом шесте болталось тело эльфа. Это был не Тамсин, а кто-то незнакомый, видимо из клана Сулдасков, убитый дня три тому назад. Мухи вились над телом и ползали по контуру цветка, вырезанному на щеке мертвого эльфа.

– Сколько еще эльфов послужат нам отметинами? – в отчаянии прошептал Тамсин. – Сколько их еще умрет, пока мы доберемся до места?

Ганамед, с рассветом вернувшийся к эльфам Эльманесси, подошел к Зоастрии.

– Я видел лагерь людей, – начал литари. – Их намного больше, чем нас, и они готовы к обороне. Единственная наша возможность одержать победу и освободить тех, кого еще не убили, в неожиданном нападении, Я поговорил со своим кланом. Литари, минуя Лебяжью Поляну, смогут доставить вас к тому месту, от которого до цели не больше одного дня пути.

– У людей было преимущество в три дня, – заметил Ротомир. – Но даже и в этом случае они не ожидают, что мы появимся так скоро. Кроме того, они понадеются на своих разведчиков. Благодаря литари, мы сможем незаметно обойти следопытов и застать людей врасплох! Если твой клан согласен нам помочь, мы примем предложение с благодарностью!