Текст книги "Стрекоза для покойника"

Автор книги: Елена Звездная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

}Гаранин-старший показался на пороге, перекрыв дверной проем. Лука вновь поразилась его мощи. Дорогой костюм вовсе не скрывал ее, лишь делал более… обтекаемой, что ли, сглаженной. Хотелось запустить ладони под ткань, ощупать каждую выпуклость. А выпуклостей было много! Где-то на задворках сознания промелькнул трусливым зайцем стыд за свои мысли. Одно дело – хотеть мужчину, такое периодически случается в жизни каждой женщины. Совсем другое – хотеть всех мужчин, попадающих в поле зрения! Когда она, Лука, придет в себя, Гога, он же Гоша, за это ответит!}

}– Борис Сергеевич, у нас было маленькое противоречие с Ярославом, но мы уже все порешали!}

}Паршонков, улыбаясь, протиснулся к выходу из коридорчика, на Луку даже не посмотрел, протянул Гаранину-старшему руку для рукопожатия. Борис Сергеевич молча качнул головой, приказывая ему выметаться. Найджела будто ветром сдуло.}

}– Выйдите! – приказал шеф СБ своим парням, и те исчезли, как испарились.}

}В одно мгновение Борис Сергеевич оказался рядом с сыном. Яр развернулся к нему, словно к порыву урагана, в который пытаешься удержаться на ногах, но знаешь, что это бесполезно.}

}– Ты… – прорычал Гаранин-старший. – Мозгов совсем нет? Ты на похоронах! Что ты себе позволяешь?}

}Лука заступилась бы, будь она в состоянии это сделать. Но все мысли в ее голове сводились сейчас к тому, как бы увидеть этих двоих обнаженными и сделать выбор. Или не делать?..}

}Муня передала ее из рук в руки Сане Логинову (тот с трудом скрыл довольную улыбку, когда Лука, едва не замурчав, потерлась об него всем телом, как кошка) и решительно встала между мужчинами.}

}– Найджел подлил Луке приворотное зелье! Спросите его, есть у него мозги или нет, Борис Сергеевич! – звонко сказала она. – Яр хотел помочь!}

}– Набив ему морду? – уточнил тот. – Сила есть – ума не надо! По-другому нельзя было решить вопрос? Не здесь. Не сейчас!}

}Яр молчал. Просто смотрел на отца и молчал. Гаранина-старшего это, судя по всему, приводило в бешенство. Он склонил голову, мгновенно становясь похожим на быка, участвующего в корриде. Только что копытом не забил по плиточному полу.}

}Муня взяла Яра за руку и дернула, однако обратилась к его отцу. Голос ее ощутимо дрожал:}

}– Борис Сергеевич, мы можем идти?}

}Неизвестно, что тот ответил бы, но у него сработала рация, прошипев какой-то цифровой код. Гаранин-старший молча развернулся, выпуская сына из тупика. От обоих веяло давнишней ненавистью. Несколько килотонн подобной – и город обратится в прах.}

}Едва ребята оказались на улице, Логинов, с трудом и сожалением удерживающий спутницу от скоропалительных поцелуев, повернулся к Хотькову.}

}– Димыч, что с ней делать-то? С кошкой этой мартовской?}

}«Мартовская кошка» прозвучала в его устах не оскорблением, а ласковым прозвищем.}

}– Пойдемте к моей машине, – сказал тот, – поищу в запасниках, может, найду что-нибудь, чтобы ее обезопасить.}

}– Это нас надо обезопасить, – засмеялся Вит, притягивая к себе Муню и целуя ее в лоб. – Ты – молодец! Испугалась?}

}Та кивнула. Ей все еще было не по себе: одно дело читать фразу «между двух огней», другое – действительно оказаться между ними. Впрочем, обоих Гараниных Муня ощутила не языками пламени, а каменными плитами, что медленно и неумолимо плющат пространство и перемалывают все, оказывающееся между ними. Брр-р…}

}– Снотворное есть! – провозгласил Димыч, вылезая из багажника авто. – Я могу ее домой отвезти, когда уснет.}

}– Лучше я! – тут же среагировал Саня. – Мне потом ехать ближе, чем тебе.}

}– Я отвезу, – раздался голос, который меньше всего ожидали услышать.}

}Оказывается, Яр никуда не ушел, а последовал за ними.}

}И так он это сказал, что Логинов сразу смешался, а Хотьков только головой покачал.}

}Луке влили в рот какую-то гадость (она шипела, ругалась и плевалась, как настоящая мартовская кошка, которой наступили на хвост), Гаранин подхватил ее, оседающую, на руки и, развернувшись, понес в темноту. Муня обеспокоенно смотрела ему вслед. Вит обеспокоенно смотрел на нее. Димыч, тяжело вздохнув, захлопнул багажник и констатировал:}

}– Вот и попрощались.}

}Непонятно, кого он имел в виду – Яра с Лукой или покойную Эмму Висенте.}

}* * *}

}Мир свернулся коконом, как толстая теплая кошка. Покой и безопасность, увы, недостижимы в реальной жизни, однако во сне приобретают черты реальности, с которой так тяжело расставаться. Ощущение при пробуждении Луке было знакомо. Место, где много света и воздуха, несмотря на относительно небольшой размер помещения. Место, где уютно, невзирая на спартанскую обстановку и возраст, присущий давно не обновлявшемуся интерьеру… Над ухом кто-то сопел с известной долей подозрительности и энергией разгоняющегося паровоза.}

}Не открывая глаз, Лука попыталась отпихнуть «паровоз» и пробормотала:}

}– Семен Семеныч, уйди! Дай поспать!}

}– Какой я тебе Семен Семеныч, чулидка? Знать не знаю никаких Семен Семенычей! Михал Кондратьич я!}

}Открыв глаза, девушка обнаружила себя лежащей на кровати Яра в его загородном логове. Спала одетой – кроссовки стояли под кроватью, рукав куртки выглядывал из прихожей. В доме было тихо. Судя по всему, хозяин ушел и до сих пор не возвращался… На шкафу, что стоял напротив кровати, сидел донельзя волосатый мужичок в детских кроссовках Adidas и сиреневом девчачьем спортивном костюме, лущил семечки, аккуратно сплевывая шелуху в широкую, будто лопата, ладонь.}

}– Э-э… – Лука на всякий случай нащупала одеяло и залезла под него. – Ты кто?}

}– Это ты кто? – сердито поинтересовался волосатик, легко спрыгнул со шкафа и метнулся на кухню.}

}Макушкой он едва достал бы Луке до колена. Нет, карликом он не был, все части тела у него отличались пропорциональностью, но пропорциональностью кряжистой, как у здорового мужичка.}

}– На! – Лука отшатнулась и едва не упала с кровати, когда он сунул ей в лицо стакан с водой. – Ярослав сказал, чтобы ты выпила! Пей до дна, пей до дна, пей до дна! – неожиданно развеселился он, показывая в улыбке шикарные зубы, два передних из которых были золотыми.}

}Странному существу в доме Гаранина Лука не удивилась. Прислушавшись к себе, осознала, что и не боится его вовсе! Единственное, что напрягало, – мгновенные перемещения «мужичка» и живость, которые спросонья воспринимались как раздражающий фактор.}

}– Не буду пить! – Лука оттолкнула стакан. – Понятия не имею, кто ты такой! Может, ты про Яра выдумал, а меня отравить желаешь?}

}– Я желаю покемарить! – сердито сказал незнакомец и поставил стакан на тумбочку у кровати. – А вместо этого вынужден сторожить деваху, у которой от простейшего приворотного зелья крышу унесло в район квартала красных фонарей!}

}Если до сих пор события вчерашнего вечера Лукой и не вспоминались, то сейчас посыпались из памяти, как подарки из разорвавшегося мешка Деда Мороза. Клуб. Креп. Процессия. Эмма Висенте, похожая на сказочную красавицу в хрустальном гробу. Крик Этьенны. Безопасники. Закуток со швабрами… и подавляющая волю похоть.}

}– Йо… – застонала Лука, вспомнив все и всех, об кого обтиралась, к кому прижималась и пыталась целовать. Схватила стоящий на тумбочке стакан, выпила залпом. – Яйца ему оторвать!}

}– Кому? – живо заинтересовался волосатик.}

}– Найджелу, прости господи, Паршонкову! Вот ведь сволочь…}

}Лука решительно спустила ноги с кровати, нащупала кроссы.}

}– Ты куда? – забеспокоился Михал Кондратьич. – Хозяин велел тебе его дожидаться!}

}– Хозяин? – не поняла девушка.}

}– Ярослав, – пояснил мужичок и встал в дверном проеме, раскинув ручки. – Не пущу! Ибо приказ был – не пущать!}

}– Можно я в туалет выйду? – рявкнула рассерженная Лука.}

}Перед глазами представали сцены пыток Найджела, одна другой краше. Вот унитаз, опять же… Говорят, в них можно замачивать!}

}– А, это можно, – кивнул собеседник. – Только бежать не вздумай – назад приведу!}

}Лука снисходительно усмехнулась. Поймать этого хоббита и повесить за шкирман на гвоздик в прихожей!}

}– Сама ты хоббит! – сказал ей в спину мужичок. – Бабайка я. Михал Кондратьич Бабайка! И не вздумай смеяться!}

}Ванная с туалетом в доме Яра находилась в каморке рядом с прихожей. И даже душ тут присутствовал, правда, текла из него ледяная вода. В сложившейся ситуации это было то, что нужно: девушка все время ловила себя на ощущении, что продолжает спать и видит сон. Но, сунув голову под душ и едва не заорав, она с грустью поняла – не спит, окончательно и бесповоротно.}

}– Эй, чулидка, ты там живая? – раздался обеспокоенный голос за дверью.}

}– Живая, – пробормотала она, ища глазами полотенце, – только мокрая и замерзшая!}

}– А мы щас чайку! – сообщил волосатик. – Ты с чем бутер будешь – с сыром или с колбасой?}

}– С сыром и колбасой!}

}– Обжора!}

}– Жадина!}

}Несерьезный диалог с несерьезным собеседником Луку совершенно успокоил. Что было – не вернешь. Что случилось – не исправишь! Слава богу, что пропавшая стрекоза не имеет к ней никакого отношения!}

}Из ванной девушка выходила взбодрившейся, потягивала носом – с кухни пахло жарившейся яичницей. Михал Кондратьич Бабайка что-то напевал в унисон шипевшим на сковородке яйцам, гремел посудой. Интересно, как он, коротыш, доставал до буфета, плиты и стола? Она собралась было направиться на кухню, посмотреть на этакое диво, как вдруг будто кто-то дунул ей в ухо. Голос был неслышим, неосознаваем, однако это был голос, о чем-то просивший, куда-то зовущий…}

}Лука развернулась, толкнула дверь в другую комнату и обнаружила ее почти пустой. В углу стояла кушетка, в другом – находилась лестница, ведущая на второй этаж. Сквозняки играли пылинками со ступенек, будто чертили некий вектор, указывающий направление. Затаив дыхание, девушка поднялась по лестнице.}

}Комната была большой. Дощатые полы и балясины потолка выкрашены темно-вишневой краской, стены обиты пожелтевшей от времени вагонкой. У одной стены раскорячился огромный, ручной работы сервант, похожий на пень древнего дерева, у другой – старинное трюмо со столиком на львиных лапах и такой же стул. Под окном стояла двуспальная кровать, матрас на которой был завернут в потемневший от пыли полиэтилен. Комната так не вязалась с простой и дешевой обстановкой внизу, что казалась сказочной. Лука будто шагнула из одной реальности в другую. Это ощущение усилилось, когда она увидела стойку для оружия, увешанную разной длины мечами и кинжалами. Хотела было подойти к ней, но отвлекли пожелтевшие фото на трюмо, в простых деревянных рамках. На одном из них небо изображало такую знакомую птицу…}

}И действительно, белое облако было и на этой фотографии! Они проводили время все вместе в тот день, на берегу какого-то озера – Этьенна с Петром, Эмма с мужчиной, уже виденным Лукой на другой фотографии, и та белокурая красавица с огромными глазами, чуть позади которой на этом фото стоял… молодой Борис Гаранин. Его руки лежали у нее на плечах, она чуть откинулась назад, будто нуждалась в ощущении его тела как некой опоры. Здесь сразу бросилось в глаза ее сходство с Алусей. Те же тонкие черты лица, большие глаза и высокие скулы. Такой же эльф, только взрослый и не несущий во взгляде печать обреченности!}

}Заскрипело старое дерево, заставив Луку вздрогнуть. Внизу, на кухне, Михал Кондратьич гнусаво напевал «Паромщика» и ничего не слышал. Рассохшаяся дверца трюмо раскрылась. С покосившейся полки съехала и, рассыпавшись, упала на пол кучка фотографий.}

}Смешной лохматый мальчишка, улыбается щербатым ртом. Глаза – большие, задумчивые, явно материнские, но черты лица более основательные, и нос пока не сломан…}

}Он же играет со щенком, не менее лохматым, чем сам. Противники отнимают друг у друга веревку, завязанную узлами…}

}Жених и невеста. Она в пышном платье и смешной шляпке-таблетке, с которой спускается фата до самого пола. Глаза сияют неизбывным счастьем. Он в строгом костюме и уродливом широком галстуке (сейчас таких не носят). А черные костюмы любит и до сих пор…}

}Судорожно вздохнув, Лука села прямо на пол, перебирая бумажные прямоугольнички, запечатлевшие жизнь чужой и поначалу счастливой семьи.}

}Они на берегу моря. Гаранин-старший основателен, как скала, – с таким ничего не страшно.}

}Семья еще где-то… Он не улыбается, она смотрит на сына, тянется, чтобы поцеловать в блондинистую макушку. Яр прижимается к ее боку, не стыдясь родительской нежности. Доверчивый, ласковый парень!}

}Она вдвоем с сыном…}

}Она вдвоем…}

}Вдвоем…}

}А эта фотография относительно новая, цветная… По полю, взявшись за руки, гуляют двое: она и рыжий незнакомец, не уступающий Гаранину-старшему в габаритах. И если она смотрит вдаль, будто видит там будущее, – он смотрит на нее, откровенно любуясь. У него добрая улыбка и куча веснушек, так не вяжущихся с фигурой и грацией тяжелоатлета.}

}Лука вновь и вновь перебирала фотографии и ловила себя на чувстве, очень похожем на зависть. Здесь, на фотокарточках, была запечатлена любовь как она есть. Вспомнились свадебные фото родителей. У мамы… Валентины Игоревны напряженное лицо, у отца – спокойное и немного насмешливое. Спроси Лука у родителей сейчас, любят ли они друг друга, что получила бы в ответ? «Не задавай глупых вопросов!» – от матери. «Насмешила, доча!» – от отца. И дополнительную ремарку от брата: «Во дура!»}

}Почему так?}

}– А никто не знает! – раздался вдруг голос над ухом.}

}Лука подскочила, выронив фотографии.}

}Михал Кондратьич сидел на трюмо, задумчиво жуя кончик собственной бороды.}

}– Любовь, она как птица, чулидка! Коли на тебя слетит и на сердце сядет – запоет так, что заслушаешься. Но в неволе жить не будет. Погибает быстро…}

}Лука аккуратно собрала фотографии и протянула ему.}

}– Простите меня, я случайно…}

}– Знаю, – по-доброму улыбнулся тот. – Хозяйка здесь часто бывает – переживает за детей. Вот и с тобой познакомилась, картинки показала – хороший знак! Значит, примет в семью-то!}

}– Чего? – вытаращилась на него Лука, однако человечек уже исчез.}

}Дверца трюмо была плотно закрыта. А снизу раздался крик:}

}– Огрыч-магарыч, яйца пригорели!}

}* * *}

}Яр вернулся, когда Лука с аппетитом наворачивала подгоревшую яичницу, а висящий в воздухе у мойки Михал Кондратьич отчищал сковородку, ворча сквозь бороду. На все попытки Луки позвать его к столу он хмурил брови и отвечал, что «Домовым Домостроем не положено, и не бывать тому во веки веков!».}

}Гаранин застыл в дверном проеме, и его лицо на миг осветилось нежной улыбкой. А затем спросил:}

}– Показаться решил, старый пень? – Прошел к холодильнику – выгружать продукты из рюкзачка.}

}– Есть будешь? – последовал вопрос.}

}– А кстати, почему я тебя, Михал Кондратьич, в прошлый раз не видела? – сообразила Лука. – Испугался?}

}– Это кого это? – оглянулся тот. – Тебя, чулидку, что ли?}

}– Да нет, его! – она мотнула головой в сторону парня. – Правда, я бы тоже испугалась.}

}Лохматик покосился на Гаранина и горько сопнул носом.}

}– В гости я уезжал, к тетке своей, в Саратов. Знал бы, что он такого дурака сваляет, и не подумал бы поехать!}

}Мощные плечи Гаранина под черной футболкой напряглись. Захлопнув холодильник, он посмотрел на Луку.}

}– Помнишь, как спасла меня?}

}Девушка подавилась чаем.}

}– Что?}

}– Когда вы с Димычем приехали ко мне… Вовремя приехали, надо сказать! Не его зелья меня на ноги подняли, они просто ускорили процесс. Это сделала ты.}

}– Хорошее дело! – улыбнулся Бабайка, ставя на стол тарелку с еще одной яичницей и большущую чашку чаю. – Ну вы кушайте, а я пока того…}

}И того! В смысле, испарился. Исчез, как и не было его.}

}– Он правда у тебя под кроватью живет? – поинтересовалась Лука, чтобы хоть как-то унять растерянность и панику в мыслях.}

}Она? Исцелила? Яра?}

}С мгновенье Гаранин смотрел на нее в полном обалдении, а затем захохотал. Так громко и вкусно, что через мгновение она уже смеялась вместе с ним.}

}– По… почему под кроватью? – все еще смеясь, спросил он.}

}– Так Бабайка же… – растерялась Лука. – Меня мама в детстве им пугала – будешь плохо себя вести, Бабайка из-под кровати вылезет и волосы так запутает, что потом придется налысо стричься.}

}– Это он может! – хмыкнул Яр, подтягивая к себе тарелку. – Он вообще на все руки мастер – дом который год без ремонта его милостью стоит, не покосился, крыша не протекает.}

}– А почему ты не сделаешь ре… – начала было Лука и оборвала себя.}

}Ясно же – почему.}

}– Хочу к Алусе сегодня съездить, – сказал Гаранин как ни в чем не бывало. – Я просил Михал Кондратьича передать, чтобы ты меня дождалась, вдруг захочешь со мной поехать? А потом я тебя домой отвезу.}

}– Да мне на работу!}

}Яр покачал головой.}

}– Сегодня клуб еще закрыт, вроде завтра обещали открыть.}

}– С удовольствием поеду! – воскликнула Лука… и смешалась. Что ж она ляпает все время не то? Как туда можно ехать с удовольствием? – Слушай, а ей выходить на улицу можно? Вот бы погулять…}

}Вот бы смотреть не на больничные стены и постельное белье в веселенький цветочек, тоскливее которого ничего нет, а на небо – высокое, жемчужно-серое, полное пасмури и свободы!}

}– В маске можно попробовать, – улыбнулся Гаранин и вплотную занялся едой.}

}Лука уже принялась за чай с бутербродом (с сыром и колбасой, как просила!), но косилась на парня. Ей хотелось дотронуться до его руки. С благодарностью. Отчего у нее было ощущение, что ему ничего не надо объяснять, что с ним не надо бояться быть неправильно понятой или непонятой вообще? Удивительное комфортное ощущение с человеком, настолько далеким от понятия «комфорт», как Ярослав Гаранин.}

}– Расскажи, как я тебя исцелила? – попросила она. – Кажется, я была не в себе!}

}– Светилась ты классно! – усмехнулся Гаранин. – У меня чуть зенки не выгорели!}

}– Еще и светилась… – пробормотала Лука.}

}Яр посмотрел на нее и отложил вилку. Спросил мягко:}

}– Что с тобой происходит, Лука? Ты боишься своего Дара?}

}Она подняла на него несчастные глаза.}

}Спокойное светлое лицо, даже сломанный нос не добавляет злодейских черт. Сейчас, после того как Лука увидела всех членов семьи, его сходство с матерью и сестрой было явным, хотя и от отца он взял многое. Например, эти плотно сжатые губы, когда размышлял о чем-то или слушал внимательно. Как сейчас.}

}Она покачала головой.}

}– Не боюсь – не понимаю! Словно во мне поселился другой человек… незнакомый, которому я не доверяю, а вдруг еще что выкинет?}

}В глазах Гаранина затеплился памятный свет. Он тряхнул давно не стриженной шевелюрой:}

}– Мама так говорила всегда: «Ну что ты опять выкинул, горе мое лохматое?»}

}– А мне мама говорила: «Еще раз так сделаешь – получишь по попке!» – улыбнулась Лука. – То есть…}

}Помрачнев, посмотрела в сторону.}

}Протянув руку, Яр бережно коснулся ее щеки. Пальцы у него были горячие и твердые.}

}– Сим-сим, откройся?}

}– Что?}

}Он так же осторожно убрал руку.}

}– Ты – как шкатулка с секретом. Внутри хранятся разгадки тайн, но ее не откроешь, пока не узнаешь главную…}

}Отчего-то Луке стало жарко. И дыхание перехватило. Будто его пальцы нащупали невидимую кнопочку, запускающую адреналиновый марш.}

}– Какую? – шепотом спросила она.}

}– Как ее открыть? – Яр поднялся. – Поехали. Я Алусе написал, она уже там по потолку бегает от нетерпения.}

}Разочарование было едким, как горчица. Луке хотелось прикосновений. Других прикосновений. Хотелось горячих и твердых пальцев везде… Вот оно, оказывается, что! И когда она только успела запасть на парня?}

}Выходя, оглянулась. В этом доме ей было хорошо и спокойно. Несмотря на старую мебель и отсутствие горячей воды. Несмотря на некоторый беспорядок, присущий местам обитания одиноких мужчин. Она хотела бы вернуться сюда… Будь здесь Михал Кондратьич, наверняка съехидничал бы что-нибудь вроде: «Размечталась, чулидка!» Но его не было. Отправился по своим домовым делам.}

}В машине Лука долго молчала, глядя вперед. Затем повернулась к Гаранину.}

}– Зачем Найджел меня опоил, как думаешь? Хотел просто трахнуть?}

}– Расскажу тебе одну историю, – Яр смотрел на дорогу, – было дело, встречался я с одной ведьмочкой. Пылкого романа не было, так, время проводили… А потом Паршонков ее у меня увел. То есть она мне как-то позвонила и сказала, что встреч больше не будет, мол, она теперь с ним. С ним она, правда, тоже долго не пробыла, спустя пару месяцев уже видел их врозь, смотрели друг на друга как чужие. Вот только с тех пор она изменилась. Я, когда с ней пообщался, даже опешил. Надька вроде и Надька… Ан нет. Не смогу тебе объяснить, в чем дело. Будто свет в ней выключили. Улыбается, смеется, как и прежде, а глаза пустые, аж страшно. Попытался с ней поговорить, она на меня наорала, чего лезу не в свое дело, и больше мы не разговаривали. Ну… я в чужие дела не лезу… – Яр помолчал. – Но с тех пор стал приглядываться к девчонкам, которые с Найджелом уходили. Он их часто меняет… Не со всеми, но со многими из них после встреч с ним что-то подобное произошло. Поэтому… – тут он впервые за время разговора посмотрел на Луку, – ты не обижайся, но я за тобой пригляжу. Не хочу, чтобы в твоих глазищах вместо тайны была… пустота!}

}Ей должно было быть не по себе или даже страшно, а было так, будто она выиграла в лотерею. Она ему небезразлична!}

}Алуся уже накручивала круги по коридору. Бросилась сначала к брату, в голубом одноразовом халате похожему на хирурга-стоматолога, затем, застенчиво, к Луке. Та засмеялась, потрепала ее по голове. Под тонкой тканью хлопчатобумажной банданы череп девочки казался невыносимо хрупким… Они пошли в палату, смеясь и подшучивая друг над другом, разобрали сумки, погрызли печеньки, посмотрели фото Вольдемара. Позировать тот любил, поэтому фоток в телефон Лука насохраняла много. А потом отправились на улицу.}

}Утреннее солнце скрылось, небо спряталось под серой дымкой, рассеивая над городом ровный свет. На газонах лежали промерзшие торосы снега, надутого ветром с асфальта. Из ярких пятен – только зеленые и оранжевые ящики помоек, плотно закрытые крышками, да мигалки машин «Скорой помощи», периодически въезжающих и выезжающих за ворота. Алуся шла между Яром и Лукой, держа одного за руку, другую – под руку, и лукаво поглядывала на обоих. Прижимая к боку ее худенькое предплечье, Лука думала, как несправедливо происходящее. И сама не заметила, как в какой-то момент увидела идущую рядом девочку словно изнутри. Нет, не было физиологичных картинок, был бледно светящийся контур тела и черная клякса внутри, тянущая хищные щупальца к новым территориям. Болезнь поселилась в ребенке основательно, захватила бы еще больше, если бы ее… что-то не сдерживало! Луке не хватило опыта разгадать картинку и понять, что представляет собой тот уже истаивающий барьер, подаривший Алусе такой долгий срок жизни после того, как был поставлен диагноз. Но она знала совершенно точно – силы «защитника» на исходе. Наверное, Яр тоже это чувствовал, когда говорил об операции, называя ее «последней надеждой». Однако сейчас Лука с ужасом убедилась – болезнь не поддастся исцелению. Ни врачи, ни целители, ни дорогие лекарства, ни операция Алусе Бабошкиной не помогут.}

}Она вынырнула из «видения», когда в плечо попал ком снега. Снег был свалявшийся, сырой, потому ощущались удары даже от небольших снежков. По негласной договоренности в Алусю не кидались. Совершая механические действия – наклониться, набрать снег, слепить, бросить, улыбнуться, – девушка вспоминала рассказанное Гараниным о пассиях Найджела. Почему казалось, что в ней, в Луке, только что тоже выключили свет? Говорят, знание – свет, так это неправда! Знание – тьма. Тьма отчаяния.}

}Для чего ей такой невыносимый Дар?..}

}Как с этим жить?..}

}Гаранин неожиданно оказался рядом. Взял ее за плечи, встряхнул, прижал к себе.}

}– Что случилось?}

}Алуся смотрела испуганно, комкая снег в ладонях.}

}Лука уткнулась лбом в его каменную грудь. Сказать или нет? Он имеет право знать, ведь Алуся – его сестра, похоже, единственный родной человек в этом мире. Но она, Видящая Лука, имеет ли право лишать его надежды? НЕТ. Ей одной нести свое знание… Надо поговорить с Этьенной Вильевной! Она же как-то с этим справляется?}

}– Прости, голова закружилась, – бледно улыбнулась девушка, запрокидывая к нему лицо. – Надо больше гулять и снежками кидаться!}

}Короткое мгновение он разглядывал ее, и она понимала – не верит. И смотрела жадно в его глаза, прозрачные, голубые, ищущие ответного тепла. А в мыслях билось перелетной птицей, наконец, обретшей дом: «Если суждено мне быть Хранителем, я буду твоим…»}

}* * *}

}Анфиса Павловна открыла дверь, и лицо ее озарилось радостной улыбкой. Но, к удивлению Луки, радовалась она вовсе не возвращению блудной жилички.}

}– Ярослав! – воскликнула старушка. – Иди-ка сюда, я на тебя погляжу! Какой ты стал красавец с переломанным носом!}

}И она за рукав втащила его в прихожую с такой силой, что Яр чуть не отдавил лапы любопытствующему коту.}

}– Анфиса Пална? – удивился Гаранин. – Вот не ожидал вас здесь увидеть! А как же та квартира на Курской? Огромная такая, с лепными потолками?}

}– Так сдаю, – хитро улыбнулась домохозяйка, – на хлеб и книги хватает, что еще надо пенсионэрке? Значит, – она посмотрела на покрасневшую Луку, – ты – ее друг?}

}Яр спокойно кивнул. Анфиса Павловна всплеснула руками.}

}– Что ж я! Чаю, чаю, непременно чаю! Я тебя сто лет не видела! Без чаю не отпущу, невзирая на неотложные дела!}

}– С удовольствием, – улыбнулся Гаранин и принялся расшнуровывать берцы, отгоняя Вольдемара, решившего поохотиться за шнурками.}

}– А вы знакомы, да? – спросила Лука, ощущая себя тупой, как дерево.}

}Ведь очевидно же, что знакомы!}

}– Конечно, знакомы! – раздался с кухни помолодевший голос Беловольской. – Мама Ярослава, Марина, была лучшей моей ученицей!}

}– Твоя мама была стихийницей? – изумилась Лука, глядя на Яра.}

}– Что тебя удивляет? – в свою очередь, изумился он.}

}Девушка пожала плечами. Желая прекратить разговор, подхватила на руки кота и пошла проверять, есть ли в его миске корм. Наверное, невежливо было оставлять в прихожей парня, который пришел вроде бы к ней в гости, однако у нее было ощущение, что Анфисе Павловне и Гаранину есть о чем поговорить и без посторонних.}

}Корм у Вольдемара был. Соскучившийся зверь есть не желал, желал ласкаться. Стоя у окна, Лука почесывала ему уши и морду, слушала мурчание, подобное работе дизельного движка, и думала о том, что похожая на эльфа Марина Гаранина должна была владеть даром Видящей или медиума, но никак не стихийницы!}

}Кот замолчал. Лука спохватилась не сразу, перевела на него взгляд и опешила – зверь с жадностью смотрел ей в лицо, будто видел в нем что-то чрезвычайно важное. Очень осторожно, лапой без когтей, он тронул ей щеку. Словно погладил…}

}С кухни раздался звон упавшего столового прибора. Прянув ушами, как лошадь, Вольдемар вывернулся из рук хозяйки и умчался на звук.}

}Лука, тяжело дыша, оперлась на подоконник. Блин, так и двинуться недолго… В глазах кота ей почудился вовсе не звериный взгляд – взгляд страдающего человека!}

}– Ты чего застряла? – зашел в комнату Гаранин. – Неудобно как получилось, знал бы, что ты у Анфисы Павловны живешь, купил бы тортик какой!}

}Лука отвернулась от окна. К счастью, Яр на нее не смотрел, с интересом оглядывал комнату. Неожиданно хохотнул.}

}– По степени спартанства твоя обстановка превзошла мою! Уважаю! Пойдем чай пить?}

}– Пойдем, – покладисто согласилась она.}

}Как бы встретиться с Этьенной Вильевной, поговорить обо всем, что происходит? И желательно так, чтобы никто об этом не узнал! Интуиция подсказывала, что не стоит вмешивать в это дело даже такую подругу, как Муня.}

}Анфиса Павловна, сияя, как начищенная серебряная стопочка, хлопотала у стола. Выставлена была даже знаменитая бутыль с буквами и виноградной гроздью.}

}– Знаю, знаю, не пьешь! – подняла она ладони, увидев сомнение на лице гостя. – Так это для нас с Лукой!}

}– А почему ты не пьешь? – заинтересовалась Лука.}

}– А зачем? – улыбнулся Яр, садясь за стол и вытягивая из-под него себе на колени кошачье тело.}

}Вольдемар обстоятельно обнюхал его ладони и пальцы, коснулся носом подбородка и вдруг, запрыгнув ему на плечи, улегся шикарным бежево-черным воротником.}

}– Очень приятно! – пробормотал Гаранин, но кота беспокоить не стал, лишь чуть сменил позу, чтобы тот не соскальзывал и не вцеплялся когтями.}

}Хозяйка разлила ароматный чай по чашкам. Гость – янтарный напиток по бокалам. И оба как-то враз погрустнели.}

}– Сколько лет прошло? – тихо спросила Анфиса Павловна, садясь за стол. – Четыре?}

}– Пять лет и три месяца, – мгновенно ответил Гаранин.}

}Лука покосилась на парня – его внутренний метроном отсчитывал время потерь, не задумываясь, не замедляя ход.}

}– Светлая ей память, – старушка подняла бокал, – пусть земля будет пухом!}

}Яр едва заметно кивнул. Дождался, когда домохозяйка отопьет и поставит бокал на стол, и сказал:}

}– А помните, как вы мне целый зоопарк в небе устроили? Из облаков?}

}Лука поразилась его чуткости. Он предпочитал нести горе в одиночку, защищая от него тех, кто знал его мать.}

}– Да? – Анфиса Павловна задумалась. – Слушай, помню только бегемота! Мне для него пришлось тучу из соседней области тянуть, облака по цвету не подходили!}

}– Здоровский был бегемот! – улыбнулся Яр. – Помню, я мечтал, чтобы он был весь шоколадный! Знаете, из молочного такого, пористого шоколада?}

}– Знаю, – засмеялась старушка, – а помнишь…}

}Лука слушала и помалкивала. Их воспоминания были теми мазками кисти, которых так не хватало образу глазастого белокурого эльфа. Доброта и отзывчивость. Склонность к рефлексии. Твердость характера при кажущейся его мягкости. Внешнее спокойствие и глубоко запрятанные чувства. Свет – для других. А что для себя?}

}Раскрасневшаяся Анфиса Павловна напитка богов не жалела ни для себя, ни для Луки. Видимо, действительно, встреча с Яром была для нее ценной, полной воспоминаний – радостных и грустных. Таких, что делают человеческую память живой.}

}Очень скоро Лука осоловела. Лицо горело, хотелось макнуть голову под холодную воду. Она встала и направилась в ванную. Вольдемар, спрыгнув с плеч Гаранина, тягучей патокой потянулся следом. Дверь на кухню закрылась, отсекая голоса и смех собеседников, свет…}

}* * *}

}Двери в ванную не было! Как же так? Лука точно помнила, что в небольшой квартирке стоит сделать шаг-полтора, и обязательно наткнешься на какую-нибудь – кухни, ванной, туалета или одной из двух комнат. В кирпичной кладке, представшей глазам, дверей не было никаких. Лука растерянно оглянулась, чувствуя, как стремительно, до звона в ушах трезвеет. Вольдемар сидел чуть в стороне, посередине широкого коридора под сводчатыми потолками, и его глаза жутковато светились в полумраке багровыми угольями.}