Текст книги "Стрекоза для покойника"
Автор книги: Елена Звездная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
}– Что-то вы долго, товарищ капитан, – отдышавшись, заметил Яр – удивленным он не выглядел. – Я как «жучок» заметил, все ждал, когда вы появитесь, а вы и не торопились!}
}– Мне нужно было убедиться, что я помогу именно тем, кому следует, – заглядывая в яму и щурясь от темноты, сообщил Арефьев. – Поэтому я с интересом выслушал прения сторон.}
}– Убедились? – холодно уточнил Гаранин-старший снизу. – Тогда помогите выбраться. Не знал, что у вашего ведомства на вооружении такая мощная прослушка…}
}Капитан поморщился, как от зубной боли.}
}– Нет у нашего ведомства такой прослушки, мы не ФСБ. Обыкновенный «жучок» в куртке гражданки Должиковой и ментовская удача, чтобы пробраться в особняк. Я вас отсюда вытащу, тем более что сюда уже едут мои товарищи, но взамен вы мне расскажете, видел ли я то, что видел, или оно мне почудилось.}
}– «Жу… жучок»? – возмутилась Лука, наконец, начиная разбираться в происходящем. – Вы следили за мной? Но это же противозаконно!}
}– Ну и что, – усмехнулся Мефодий, – а кто вытащил вас из обезьянника и отсюда тоже вытащит?}
}Лука вспомнила, как сильно удивилась, когда капитан почти моментально объявился в отделении полиции после их с Яром задержания.}
}– И когда вы мне его подсунули?}
}– Когда вы приходили ко мне в Управление в первый раз, помните? Я пошел провожать вас до выхода, тогда и подкинул. Уж очень мне было интересно, что вы скрываете. Вы и ваше окружение!}
}– Так вот как вы узнали о происходящем в клубе! – воскликнул Алейник. – Просто следили за Лукой!}
}– Просто следил за Лукой, – улыбнулся Мефодий и резко повернулся к Яру. – Вы, гражданин Гаранин, в тяжелом весе, поэтому давайте-ка спускайте меня вниз. А вы там, внизу, готовьтесь вылезать, используя меня как веревочную лестницу. Авось не растянете!}
}– Авось… – мрачно усмехнулся из темноты Борис Сергеевич.}
}Сначала Виталий подсадил Муню. Та, балансируя на его плечах, на мгновение оказалась лицом к лицу с Арефьевым. Лука, смотрящая на них снизу вверх, заметила, как они застыли, едва не касаясь друг друга… Как вздох каждого замер на губах другого, и глаза озарились радостью, рядом с которой и солнце могло померкнуть.}
}Гаранин-младший держал Арефьева одной рукой. Второй перехватил вскарабкавшуюся вверх Прядилову за шкирку, как котенка, потянул. Она приглушенно взвизгнула и оказалась на свободе.}
}– Лука! – позвал Яр.}
}В его голосе была мука.}
}Лука молча кивнула на Ангелину. Та так и сидела, привалившись к стене и закрыв глаза. Видимо, собиралась остаться здесь навсегда.}
}– Иди-ка сюда, девочка, – пробормотал Гаранин-старший. Легко похлопал блондинку ручищей по щеке, а когда она открыла безжизненные глаза, поднял и завел себе за спину. – Обними меня за плечи, давай. Как обезьянка. Вот умница…}
}Он говорил с ней, как говорил бы с испуганным животным – спокойно, мягко и равнодушно. И именно это сработало. В чем тут секрет, Лука не понимала, в опыте ли, в особом тембре голоса, которому хотелось подчиниться, или в том, что Борис не давил, но ясно показывал – это последний шанс выйти из темноты. Однако Ангелина послушалась, ожила, запрыгнула сзади на ведьмака, обхватив руками и ногами. Маленькая, худая, с грязными спутанными волосами. Сердце Луки снова пронзила жалость. Как помочь ей? Ведь, выйдя наружу, первое, что она попытается сделать, – это убить себя!}
}Мефодий только заскрипел зубами, когда Борис Сергеевич принялся карабкаться по нему, как по дереву, да к тому же с ношей, один раз чуть не сорвался – подвела слабость от кровопотери. Муня и Вит, легшие рядом с Яром на краю ямы, дотянувшись до него, вцепились и потащили изо всех сил. Выдернули – как репку, и от утомления повалились на камни.}
}А Лука, стоя внизу, смотрела на Яра. Глаза в глаза. И так это было больно, что у нее мелькнула мысль остаться здесь, в темноте и тишине, навсегда. Пусть они уходят и уносят боль с собой. Ей, Луке, девочке, которую не единожды предали, в одиночестве пустынного склепа будет хорошо!}
}И вдруг Муня завизжала. На потолке пещеры появились новые тени, двигавшиеся, будто в замедленном кино. Луке не нужно было наверх, чтобы увидеть – из всех отверстий, ведущих в пещеру с расщелиной, выходят, покачиваясь на нетвердых ногах, и выползают человеческие останки разной степени сохранности.}
}В то же мгновение Яр резко вытащил Мефодия.}
}– Капитан, выводи людей отсюда, – бросил он. – Нет, пушка твоя этим как мертвому припарка, разве что отбросит. Вит, можешь помочь, сжечь тварей?}
}– Здесь не колдуется… Мы пробовали вначале, иначе давно бы сами выбрались!}
}– Тогда идите за Мифом!}
}– А Лука? – испуганно спросила Муня.}
}А Лука прислушивалась к себе. В душе вновь, как тогда, когда смотрела документы о смерти Виктора Литвина и маленькой Лизоньки Висенте, как тогда на кладбище и еще раньше – на улице, где увидела девушку в ботильонах, шедшую навстречу смерти, поднимался протест против того, чему не было места на земле, что нарушало планы бытия и требовало немедленного вмешательства. Она уже знала это чувство, возникающее перед тем, как Дар проявлялся во всей мощи. Ему, Дару, похоже, не было дела до того, что в этом подземелье «не колдуется». И хотя призрачный голос Альберран не раздавался в сознании, Лука знала, как действовать!}
}Странных пугающих звуков – хрипов, шелеста, чавканья – прибавилось.}
}– Да уводи ты их отсюда! – рявкнул Яр.}
}Муня закричала – видимо, кто-то из мужчин подхватил ее и понес прочь. Она отчаянно звала Луку, срываясь в рыдания, но та ее уже не слышала. Сознание ушло в темноту, как в тоннель. А темнота стала прозрачной… Открылись, как в волшебном фонаре, скрытые камнем коридоры и проходы. Лука увидела, откуда стекаются в пещеру потоки нежити. Дом, больше похожий на замок, одиноко стоял на холме, окруженный сосновым лесом, а внизу, у основания, раскинулось местное кладбище, общее сразу для трех деревень. Злая воля гнала их обитателей сквозь провалы в земле в сеть известковых пещер под холмом.}
}Сверху раздавался хруст ломаемых костей, треск разрываемой голыми руками ведьмаков мертвой плоти, подобный треску рвущейся ткани. Как защитить Гараниных от огня, когда они окажутся в самом его эпицентре?}
}«Воздух…»}
}Ответ был произнесен голосом Анфисы Павловны, однако Лука знала, что та не могла ей помочь: в эти минуты пребывала без сознания в больнице, куда ее отвезла «Скорая». Скорее собственный разум Луки пытался поддержать хозяйку, напоминая о дорогих сердцу людях.}
}Воздух…}
}Та стихия, что на грани ярости чуть не убила Темку и с тех пор пугала Луку до смерти!}
}Прочь эмоции – так говорила Альберран. Нет страха, нет страха, НЕТ! Есть мертвецы, алчущие живых, но стремящиеся к упокоению!}
}Воздух…}
}Вал мертвых, раз за разом накатывающий на стоящих спина к спине ведьмаков, неожиданно качнулся назад и застыл. Твари тянули руки и беззвучно раскрывали рты, однако не могли сделать ни шага, сдерживаемые невидимой преградой. А затем начали вспыхивать один за другим, превращаясь в бездымные факелы, горящие синим пламенем.}
}Борис Гаранин удивленно завертел головой и позвал:}
}– Эмма?}
}Его сын оглянулся на расщелину и… отшатнулся.}
}Над провалом, раскинув крестом руки, висела хрупкая черноволосая фигурка, сияя так ярко, что смотреть на нее было едва возможно.}
}Огонь с крайних тел перекинулся на соседние, с ревом пополз в темные коридоры, освещая стены, источающие влагу, похожую на гной, белесые пятна мха… И вдруг исчез.}
}Метнувшийся к яме Яр едва успел выхватить Луку из воздуха. Из плеча девушки торчала тяжелая рукоять кинжала.}
}– Я же приказал тебе не колдовать, сука! – раздался голос Кости Медведева от входа.}
}Гаранин опустился на одно колено и осторожно уложил Луку на камни. Она смотрела на него глазами, полными слез, однако в глубине диковатых, расширенных, совершенно ведьминских зрачков бился бешеный огонек непокорности.}
}Яр, наклонившись, коснулся губами ее лба и выпрямился.}
}– Еще раз назовешь мою женщину сукой – и станешь пылью, – чуть повернув голову, сказал он и тихо добавил: – Отец, кинжал ведьмаческий…}
}– Понял, – коротко ответил тот, подходя и опускаясь на колени рядом с Лукой.}
}Яр, наоборот, поднялся. Развернулся к охраннику, что стоял у входа в пещеру, поигрывая мечом, будто сошедшим со страниц рыцарских романов.}
}– Я же сказал, ты труп – Гаранин, и сучка твоя – тоже! Но сначала я ее… – глумливо ухмыляясь, сообщил тот.}
}Договорить Медведев не смог – Яр рванулся вперед, ушел из-под удара клинка и впечатал противника в стену. Ведьмаки сцепились, молча, с ненавистью. Со стороны казалось, что они не двигаются, а стоят, чуть покачиваясь, как два гризли в танце.}
}– Лука, посмотри на меня, – приказал Борис Сергеевич, и она перевела на него туманящийся болью взгляд. – Сейчас я вытащу кинжал, а ты зажми рану. Давай, на счет три: раз, два…}
}Она не закричала и не упала в обморок, хотя боль была подобна вспышке молнии, выжигающей плоть. Потому что увидела, как подбирается со спины к Гаранину-старшему – вкрадчиво, беззвучно, неумолимо, – черная смерть в лохмотьях теней. Вместо того чтобы утихомирить боль, усилила ее и, не сдержав крика, «отдала» личу. Тот боли не ощутил – нечем было ощущать! – но под гнетом чужой воли застыл и задергался, как припадочный. Борис сориентировался мгновенно: извернувшись, упал на спину, снизу полоснул зачарованным против нежити ведьмаческим кинжалом по лохмотьям. Они вспыхнули и исчезли, а лич издал леденящий душу вопль и шарахнулся в сторону. Гаранин-старший пружинисто вскочил на ноги. Лука смотрела на него во все глаза – куда девалась слабость? Он прыгнул вперед, вытягивая руку. С пальцев, сложенных особенным образом, сорвался светящийся знак, ударил в лича, заставив того снова припасть к земле. И опять лезвие кинжала отсекло от него часть. От вспыхивающих лохмотьев исходил черный дымок – то развеивался прах поглощенных личом жизней. Борис бил тварь огненными знаками, не давая подняться, и отрезал куски темноты, делая ее слабее.}
}В стороне от них его сын и Костя Медведев бились не на жизнь, а на смерть, то сцепляя объятия, то отшвыривая друг друга в стены, на груды костей и пепла, оставшиеся после магического напалма, вызванного Лукой. Охранник был тяжелее и сильнее, Яр – быстрее и маневреннее. Но если Гаранин сосредоточился на бое, отринув эмоции и сделавшись еще больше похожим на отца, то Косте драка доставляла удовольствие, как человеку, деловито поглощающему суп перед вкусным десертом. Он то и дело бросал похотливые взгляды на Луку и явно был совершенно уверен в том, что позабавится с девушкой после того, как выпотрошит противника у нее на глазах. Предстоящая сцена приводила его в состояние эйфории.}
}Медведев любил использовать свое превосходство над людьми с самого детства, едва почувствовал, что не такой, как они. Однако, став старше, понял: сила – не синоним избранности, синоним избранности – власть. Именно ее дал ему хозяин, приблизив к себе и объяснив, что лишь истинно сильные духом могут решать за других – жить тем или умереть. С того самого момента Костя наслаждался жизнью, ощущая власть на подушечках пальцев, сжимающих чужое горло, на кончике пули, буравящей плоть, или на острие ножа! Девки в ассортименте, которыми щедро делился хозяин после того, как забирал от них нужное, не давали такого удовольствия, как отнятие жизни, ведь именно в эти моменты Костя ощущал себя равным богу.}
}Лежа на камнях, холодивших спину, Лука отчетливо осознавала не только происходящее вокруг, но и прошлое и будущее знакомых ей людей.}
}Видела, как отдалялся от семьи Борис Гаранин, уверенный в собственной непогрешимости, не замечая метущуюся душу жены и одиночество сына, ждущего от отца не только муштры и тренировок, но и ласки, и разговоров по душам…}
}Стояла рядом с Костей Медведевым в тот момент, когда он впервые убил человека – забил насмерть какого-то бродягу и, разглядывая тело, смеялся, ощущая, как звенят нервы…}
}Наблюдала, как в камере предварительного заключения Найджел Паршонков дрожащими пальцами затягивает петлю, сделанную из простыни, на собственной шее…}
}Как вытягивается в страшной неподвижности тело Алуси Бабошкиной на больничной кровати, и кардиомонитор на одной ноте поет осанну вечной жизни…}
}Как по коридору идет…}
}Медведев неожиданно грязно выругался и упал на колени. Из его груди торчал его же собственный меч.}
}– Я… тебя… – прошипел он, падая лицом вниз.}
}Яр ногой перевернул тело, вытащил меч, метнул отцу и отряхнул ладони со словами:}
}– Покойся с миром, тварь!}
}Борис выхватил клинок из воздуха, лишь чуть изменив его траекторию – и тот рассек остаток тьмы по диагонали. Красные уголья в глубине ее вспыхнули, горестный вой разбился на отголоски, разлетевшиеся по подземным коридорам. Холм загудел колоколом. Снаружи с деревьев с криками поднялись птицы, закружили в небе черной воронкой.}
}Лука чувствовала, как теряет силы – вместе с истекающей и неостанавливающейся кровью, вместе с переполнившими сознание видениями. Знала только, что Яр в опасности, что секунды уходят, а отец и сын зря с улыбкой смотрят друг на друга, и первый говорит второму:}
}– Хорошая работа!}
}А второй отвечает:}
}– Спасибо… пап.}
}Она с трудом поднялась на ноги, зажимая полой куртки рану. Мелькнуло сожаление – куртка-то новая совсем… была! Кровью замажется, не отмоешь!}
}Яр, заметив ее движение, потянулся к ней, словно парус на ветру, но неожиданно выросшая сзади фигура со всей силы опустила ему на голову сцепленные в замок руки. Ведьмак упал на колени, а над его макушкой заклубилось туманное облако.}
}– Никто не шевелится, особенно вы, Борис Сергеевич! – раздался голос, который Лука слышала уже и в подвале, и здесь – в пещере. – Для чего вы устроили это Ледовое побоище, мои дорогие? Я все равно добьюсь своего! Артефакт Висенте дает своему владельцу возможность жить вечно – неужели вы думали, что меня остановят два ведьмака или менты, которые пытаются взять дом штурмом?}
}Невысокий широкоплечий человек в черном дорогом пальто выступил из-за стоящего на коленях Яра, и Лука узнала… Богдана Галактионовича Выдру – бессменного секретаря и летописца ковена.}
}– Мне жаль, что так вышло с Эммой, – сказал он, глядя на старшего Гаранина, – правда, жаль, Борис Сергеевич. Она была талантлива и сильна, поэтому прожила бы свои века и без броши, а я давно и смертельно болен! Только сила чужих душ поддерживала меня в последние пятьдесят лет! Мог ли я допустить собственную смерть, когда рядом существовало подобное средство Макропулоса?}
}Гаранин-старший покачнулся. Лука видела, как в его лице промелькнул страх. Над Яром гудела линией ЛЭП такая простая и такая неумолимая смерть. Стоило заклятью коснуться хотя бы его волоса – и его бы не стало!}
}– Тогда, двадцать лет назад, пожар в доме Эммы – ваших рук дело? – спросил Борис и сделал маленький шажок вперед.}
}Лука догадалась – ведьмак пытается тянуть время, чтобы приблизиться как можно ближе для броска.}
}– Виктор оказался слишком силен! – сухо заметил Богдан Галактионович. – Пришлось поджечь дом, чтобы отвлечь Литвина на спасение жены и дочери, и уничтожить! К сожалению, момент был упущен… Мне пришлось скрыться, так и не получив брошь!}
}– А бомба? – Голос Бориса напоминал рычание разъяренного зверя, а не человека, который… сделал еще один шажок.}
}– Черт бы подрал друзей, лезущих не в свои машины, – усмехнулся Выдра. – Но я умею ждать! Жизнь того стоит!}
}– А зачем вам жизнь? – крикнула Лука, отвлекая его внимание. – Взгляните на себя – никакая стрекоза вам уже не поможет! У вас душа давно мертва, в ней одна гниль и останки!}
}Богдан Галактионович прищурился.}
}Гаранин-старший придвинулся еще немного.}
}– Ты напоминаешь мне Эмму, девонька. Такая же замкнутая и дикая на вид, а в глазах огонь! Жаль, я не успел забрать твою душу! Она подарила бы мне еще лет пять!}
}– Какая же вы мразь, Борис Галактионович! – с чувством заметил Борис.}
}– Пусть так, – легко согласился тот и быстро задвигал пальцами, будто плел невидимую нить, – но я, в отличие от вас, дражайший Борис Сергеевич, буду жить. А вы – нет!}
}Дрогнул пол. В неверном свете туристической лампы, давно сбитой с треноги, прах тонкими струйками потек вверх, а кости начали сползаться в центр пещеры, постукивая друг о друга. Соединялись в подобие узора, поскрипывали на сочленениях. С изумлением и ужасом Лука смотрела, как вырастает странная овальная конструкция о восьми коленчатых ногах, с острыми костяными наростами на передней части тулова.}
}И никто, даже Гаранин-старший, не заметил, как из темноты бокового ответвления змеей проскользнуло бежево-черное тело. Разжавшейся пружиной взвилось в воздух. Спустя мгновение Богдан Галактионович хрипел, пытаясь отодрать от шеи намертво вцепившегося в нее Вольдемара и захлебываясь собственной кровью.}
}Если вы не знаете, на что в порыве ярости способно существо весом до пяти килограммов, с четырьмя лапами, хвостом и маской Зорро на морде, – вы не знаете ничего. Кот не разжал челюсти даже тогда, когда его тело обмякло и лапы бессильно повисли – Выдра переломал ему позвоночник. Не разжал, когда Богдан Галактионович, продолжая хрипеть, упал и забился в конвульсиях, в последнем усилии выбрасывая руки в сторону сооружения из костей. Слетевшее с его пальцев заклинание втянуло и энергетическую воронку над Яром. Тот рухнул, тяжело дыша – колдовство лишало его возможности двигаться и почти не давало дышать.}
}Костяк заколыхался. Внутри его разгоралось мрачное багровое свечение, излившееся из восьми отверстий, расположенных в два ряда над костяными наростами. Ожившее существо заскребло по камню шипастыми ногами и принялось подниматься, подтягивая под себя одну конечность за другой.}
}Лука, открыв рот, наблюдала за пугающими метаморфозами. Затем, спохватившись, метнулась к Вольдемару, скатившемуся с затихшего Выдры.}
}Кот был еще жив. Дышал судорожно, рвано, смотрел огромными черными зрачками в темноту. Плача, девушка подняла его на руки и прижала к себе. Целовала ушастую голову, шептала ласковые слова, ощущая когда-то гибкое тело сдувшимся шариком, тряпочкой, пустеющей оболочкой. В ответ зрачки Вольдемара дернулись, словно задышали. Перед внутренним зрением Луки промелькнула тень тоскующей на кладбище претки, в сознании прозвучало тяжелым вздохом, похоронным звоном: «Упокой… прошу!» Кот в последний раз содрогнулся, и его глаза остекленели. Так окончилась девятая жизнь Вольдемара.}
}Потеря была такой болезненной, что на какой-то момент Лука позабыла о том, где находится, об оживающем позади ужасе, не обратила внимания на запах гари, потянувшийся из коридора… А затем ее обняли знакомые и родные руки. Яр, хорошенько встряхнув девушку, заставил посмотреть на себя.}
}– Уходи, пока можно уйти!}
}– А ты?}
}– Мне нужно разобраться с этой тварью…}
}Лука невольно оглянулась и едва не заорала – существо, больше всего напоминающее гигантского паука, медленно ползло в их сторону, задевая костяным гребнем потолок пещеры.}
}– Что это?!}
}– Оно называется умкову, – раздался рядом голос Гаранина-старшего. Ведьмак был бледен, а мощный торс – снова перемазан кровью. – Чудовищное порождение магии вуду, воссоздаваемое колдуном из костей умерших.}
}– Но колдун мертв! – прошептала Лука, крепче прижимая к себе Вольдемара.}
}– Он передал твари последнюю волю вместе со всей своей силой, – мрачно пояснил Яр, – теперь его ничто не остановит!}
}Отец и сын переглянулись. В глазах обоих мелькнуло понимание. Яр посмотрел на Луку:}
}– Прости меня за то, что сделал, – мне больше нечего сказать и нечем оправдаться! А сейчас – уходи!}
}Лука задохнулась: душа рванулась к нему, но в ушах звучало, не умолкая: «Упокой… прошу». Понимание пришло свыше, принеся мыслям прозрачную ясность. Каждый должен делать то, что должен, – и будь что будет!}
}Она резко развернулась и побежала вверх по коридору, бережно обнимая окровавленное тело кота.}
}* * *}
}В подвале висел туманный смог. Запах гари вызвал спазм в горле. Похоже, дом горел. Лука заметалась в длинном коридоре, толкаясь в запертые двери. А потом остановилась, задержала дыхание и закрыла глаза. Что толку в панике? Надо использовать данные ей возможности! Сначала – дышать. Ей нужен воздух без гари, оседающей в глотке, убивающей легкие! Смог раздался в стороны, словно разведенный чьими-то руками. Вокруг девушки образовалась сфера, хорошо видимая периферическим зрением. Она едва заметно мерцала, фильтруя окружающий воздух. Его, чистого, получалось немного, но достаточно, чтобы не потерять сознание в задымленном помещении.}
}Одна из дверей в конце коридора не была заперта, видимо, именно через нее пришел сверху, из дома, Богдан Галактионович. Лука поспешила туда. Что-то подсказывало: надо торопиться, иначе огонь окончательно отрежет путь наружу!}
}Дверь вывела на лестницу, лестница – в запертый гараж, где стоял очень знакомый Луке лимузин. Сейчас все чувства девушки были обострены, и потому она сразу узнала его. Сначала вспомнила, как выбирался из него Выдра, прибывший на похороны Эммы, а затем… Да, она видела автомобиль раньше – скрытый от глаз посторонних под мороком другой машины! Девушка, с несчастной судьбы которой у Луки проявился Дар Видящей, садилась в него, отправляясь навстречу своей погибели! В тот единственный раз Богдан Галактионович нарушил правила конспирации, по которым жертвы к нему доставлял Костя Медведев, – почувствовал себя плохо, испугался близкого конца. Ему срочно потребовалась душа для поддержания баланса – и он ее получил, подсадив красотку в машину!}
}Серая металлическая дверь, ведущая в дом, была почти не видна в туманном смоге. Лука нажала ручку, и в лицо пахнуло жаром. Здание занималось по краям, подгорало, как пирог в духовке. За окнами, плавящимися от высокой температуры, пламя стояло стеной – неправильной, слишком ровной для обычного огня. Спускаясь вниз, хозяин наколдовал защитный барьер от нежелательных гостей, а когда погиб, тот, не сдерживаемый его волей, принялся пожирать все оказавшееся вблизи. И в первую очередь сам дом, бывший в эпицентре пожара.}
}Балки перекрытий уже дымились. Оглушительно стреляла черепица. Дом ходил ходуном, будто пытался сбросить с себя огненного зверя. Лука медленно шла вперед, крепко держа тело Вольдемара и повинуясь ведущему ее Дару Видящей.}
}И вдруг…}
}Надо было срочно покидать здание, в котором грозила обвалиться крыша…}
}Надо было спешить к ждущим снаружи и переживающим за ее судьбу друзьям – Муне, Виту и Димычу, приехавшему вместе с группой захвата…}
}Надо было спешить, но Луку просто потянуло толкнуться в одну из закрытых дверей. Комната внутри была задымлена так сильно, что оберегающей сфере неоткуда оказалось взять воздуха для вдоха, и девушка начала задыхаться. Несмотря на удушье, сквозь черную гарь, сквозь серо-седые клубы вонючего дыма она умудрилась увидеть ЭТО. Оно стояло на письменном столе, накрытое стеклянным колпаком и похожее на обуглившийся сжатый кулачок, внутри которого тлел жар. Жар настолько мощный, что пламя снаружи и внутри дома не шло с ним ни в какое сравнение! Спотыкаясь, Лука добралась до стола и упала на колени. Протянула дрожащую руку, сбила крышку. Звона разбившегося стекла слышно не было – так гудело пламя.}
}Положив Вольдемара на колени, Лука взяла в руку величайшее из чудес света. Он существует – цветок папоротника, открывающий клады, исполняющий любое желание! И Анфиса действительно нашла его тогда, много лет назад, гуляя в купальскую ночь вместе с любимым… которому не было дела ни до кого, кроме себя! Богдан Выдра вернулся позже на это место, чтобы украсть нераспустившийся бутон, надеясь попользоваться его силой. Вот только тот, не захотев отдать ее, так и застыл между временем и вечностью, в мгновении до цветения!}
}«О чем жалеть, иллюминация? Коли не пошел цветок в руки, значит, не судьба! Вещи такой силы от начала времен свою волю имеют, и не нам, людям, ее оспаривать!»}
}Лука смотрела на бутон, а внутренний метроном отсчитывал каждый хрипящий вздох. Лишь одно желание мог исполнить волшебный артефакт, но какое выбрать? Предел всех мечтаний – узнать о настоящих родителях! И больше не мучить себя вопросом, а ее ли, Луку, выкинула младенцем на помойку нерадивая мать?! Она уже готова была произнести его, рука по привычке погладила Вольдемара… Шелковистая шерсть была холодной. Равнодушный, о многом говорящий холод! Все можно исправить в этой жизни – простить, отпустить, забыть и вспомнить. Лишь одно не дано исправить человеку – смерть!}
}Лука прижала бутон к сердцу и зашептала, давясь дымом: «Если ты можешь, прошу тебя, пусть выздоровеет Алуся Бабошкина, сестра Яра, пусть выздоровеет и проживет долгую и счастливую жизнь рядом с теми, кто ее любит! Мне ничего не надо – пусть выздоровеет Алуся, смешной эльф с огромными глазами, пусть смеется и плачет, сердится и любит, пусть живет!»}
}Бутон толкнулся в ладонях, затрепыхался, словно сердце, – раскрывался. Испускал ярчайшие лучи, пронизавшие дым, разворачивая лепесток за лепестком. Его цвет был не красным, не малиновым и не багровым – ало-огненным, слепящим, горячим. Надежды цвет.}
}Спустя мгновение цветок почернел, осыпался тонкой пылью и исчез. Лука ошарашенно смотрела на пустые ладони. Сработало? Или нет? Закашлялась, схватилась за горло. Пламя выглянуло из дверей, а затем голодным зверем впрыгнуло в комнату…}
}Ей не выбраться из этого ада!}
}У нее нет сил… и воздуха тоже нет!}
}Перед глазами темнеет… Лука видит стоящего в темноте Яра и понимает, что будет любить его даже после предательства! Как Анфиса Павловна любила всю жизнь своего Богдана, хотя тот не стоил даже ее волоса! Ведь любви нет дела ни до чести, ни до совести, ни до добра, ни до зла. Она просто существует, как существует вселенная.}
}Нет. Она и есть вселенная!}
}* * *}
}Знакомый круглый зал с каменными креслами тонет в сумраке, разбавляемом светом нескольких факелов и свечей. На засохшей виноградной лозе покачиваются подвески из разноцветного стекла – странное существо, постоянно меняющее форму тела, всю, кроме «смешных» металлических крыльев, трогает их длинной лапой и любуется отблесками, падающими на пол. Балуется. Сегодня их, меняющихся, здесь много. Полупрозрачные и туманные, сияющие и полные тьмы, словно грозовые облака, они провожают взглядом инопланетянских глаз Луку: босую, в длинном белом платье, которая держит на руках чью-то душу и идет к центру помещения, с изумлением озираясь.}
}Пустует лишь одно кресло. Сидящие в остальных женщины смотрят на Луку, и она ощущает их безмолвную поддержку – они смотрят на нее как на свою.}
}– Ты прошла испытание души, и мы приветствуем тебя, сестра! – говорит Мирела и смеется.}
}Ее красивое гладкое лицо разбивается морщинками, как зеркало – трещинами.}
}И остальные повторяют неровным хором:}
}– Мы приветствуем тебя, сестра! Здравствуй, сестра!}
}Стражи, задрав хвосты, отступают к креслам, освобождая центр зала. На пустующее кресло запрыгивает Морок, укладывается, поджав под себя лапы и сложив крылья – хранитель для Хранителя. Его кошки усаживаются внизу. С кресла рядом грациозно поднимается призрак – светящаяся тень Альберран, указывает на Луку, манит к себе. Лука подходит и видит… сиамского котенка, играющего на сиденье с подвеской.}
}«Это мой подарок, сестра, твой Страж! – звучит в сознании беззвучный голос умершей, а на сердце кладут бетонную плиту – так тяжело ему биться. – Отныне ты займешь мое место среди нас. Отныне тебе – держать мир на плечах, как держат они, ибо ты отныне – Хранитель».}
}«А ты?» – одними глазами спрашивает Лука и крепче прижимает к себе чью-то душу.}
}«А я ухожу, как рано или поздно уходит каждая из нас, уставшая от течения тысячелетий! Ухожу, оставляя тебя взамен, как когда-нибудь оставишь кого-то взамен себя ты! Ухожу – и уношу в сердце любовь ко всем вам, сестры!»}
}В лице Мирелы проступает печаль, снова делая его гладким, молодым и прекрасным. Ее мониста грустно звенят, когда она говорит, наклонившись вперед:}
}– Прощай, сестра! Возвращайся в сердцевину вселенского цветка!}
}И остальные повторяют неровным хором:}
}– Прощай, сестра! Мы еще свидимся, сестра!}
}Лука подхватывает маленького Стража на ладонь и медленно садится. Тот, распушив хвост и тряся смешными крылышками, пытается грызть ее пальцы. А она смотрит на пустующее кресло рядом… Кресло Эммы Висенте.}
}* * *}
}Лука никогда не любила комаров – не столько из-за укусов, сколько из-за надоедливого пронзительного писка. Один попался какой-то особенно упорный! Все зудел и зудел над ухом, но поднять руку и прихлопнуть гада не было сил – уж очень хотелось спать. Она несколько раз просыпалась, слушала мерзкий звук и снова проваливалась в сон. А потом будто вынырнула из глубины и сразу ощутила трубку в горле, клеммы на пальцах, вновь услышала писк, к которому прибавился звон, от которого голова готова была расколоться.}
}Она открыла глаза и с ужасом обнаружила, что не может дышать – за нее это делал аппарат, в изголовье больничной кровати мерно раздувающий мехи в стеклянных колбах. Дернулась, пытаясь поднять руки, опутанные проводами. Вокруг закружились белые халаты. Спустя мгновение она уже кашляла после изъятия дыхательной трубки, комкала на груди больничную сорочку. Губы потрескались, во рту было сухо и гадко, горло раздирал кашель.}
}– Воды… – прохрипела она.}
}Седая полная медсестра принесла воды – один глоток, только смочить губы. И сказала, покачав головой:}
}– Тебе пока нельзя много. Чуть позже принесу теплого чаю.}
}– Спасибо, – прошептала Лука.}
}Руки искали что-то и не находили. Вспомнила, дернулась – встать, бежать, искать мертвого кота. Обещала призраку, неужели не сдержала слова?}
}За дверями послышались громкие сердитые голоса, створки распахнулись, и на пороге оказался… Яр. Бледный, волосы всклокочены, правая рука на перевязи. Две медсестры и один врач дружно пытались оттащить его в коридор, но ведьмак стоял, как скала. Луке показалось, что они с ним оказались лицом к лицу на пустынном берегу моря. Вопли персонала стали криками чаек, шум аппаратов – шорохом прибоя. Других звуков, слов, движений – не требовалось. Глаза в глаза они смотрели друг на друга, торопясь безмолвно передать другому испытанное: боль, отчаяние, разочарование, горечь… надежду. Ухнули в пропасть, поглотившую Богдана Выдру и его чудовищные творения, все негативные чувства. Осталась только любовь. Та, которая и есть вселенная.}
}Спустя мгновение Гаранин улыбнулся и произнес:}
}– За кота не беспокойся, лежит в холодильнике, ждет тебя…}
