Текст книги "Право на счастье"

Автор книги: Елена Звездная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Мужчины стояли, опустив головы. Оправдания были, но в действительности и вина за сорванные работы имелась.

А Ян, вальяжно сидящий в кресле у окна, с наслаждением любовался собственной женой. Уже единственной. Впрочем, он подозревал, что единственной для него она стала с первого взгляда. И сейчас он любовался тем, как преобразилась его нежная девочка. В глазах более не было затравленного страха, спина прямая, чуть вздернутый подбородок и уверенность в своих силах. Но перемены императора не беспокоили, беспокоили лишь письма, которые Катарина неизменно получала, и столь же неизменно писала ответные.

– Я ожидаю видимых результатов, – ледяным тоном проговорила Катарина, – в противном случае я приму меры, для предотвращения вашей строительной деятельности!

Мьене Ахисе, мьене Лерна и мьене Сайро, низко кланяясь, покинули скромный кабинет в приюте святой Ниламины.

– Это невероятно, – разгневанная Катарина обернулась к императору, – мужчины Ратасса столь щедры в своих обещаниях, но столь же скупы в их исполнении.

– Грозная Катарина, – Хассиян рассмеялся, – все дело в том, что ранее они не воспринимали твои указания всерьез.

– Почему? – девушка развернулась, обиженно посмотрела на него.

– Хорошенькие женщины редко бывают требовательными управляющими, и ранее они считали большинство твоих требований лишь капризом.

– Ах так! – Катарина гневно прошлась по полупустому кабинету. – В таком случае мне придется говорить с ними иначе!

– Например? – весело поинтересовался Ян.

– В случае невыполнения указанных работ в срок, я… я посажу их в темницу, на хлеб и воду! Они должны отдавать себе отчет в том, что взятые обязательства необходимо выполнять!

Усмешка исчезла с его лица, Ян плавно поднялся и, подойдя к Катарине, внимательно посмотрел в огромные карие глаза, его вопрос был обманчиво нежен:

– Любовь моя, а ты готова понести ответственность за написание и получение секретных посланий?

И он уловил! Этот быстрый взгляд на, казалось, монолитную стену! Усмехнулся, ласково поцеловал, а затем стремительно направился к тайнику.

Кати замерла, глядя, как деловито император прощупывает камни, и застонала, едва он с торжественным: «Нашел!» открыл секретную панель. Взяв письма, Ян подмигнул ей, и подойдя к окну, вновь устроился в столь полюбившемся ему кресле.

– Читать чужие письма, не слишком благородно! – скрестив руки на груди, заметила Катарина.

– Неблагородно, это скрывать от меня любовную переписку, – невозмутимо ответил Ян, разворачивая сложенную бумагу.

– Она не любовная! – возмутилась девушка. Насмешливая ухмылка и лукавое:

– У тебя есть способ отвлечь меня от чтения… воспользуйся им… – но развернув и пробежавшись глазами по строкам, Ян изменил свое мнение, – Катарина, письмо писала женщина, это, несомненно, но почему обращением к тебе служит «Любовь моя»?

– Вы ведь уже догадались от кого эти письма, – Кати подошла ближе, и он привычным жестом усадил ее на колени, обняв одной рукой, а второй держа столь заинтересовавшее его послание.

– Видимо ты предполагала, что я могу их прочесть, раз не сожгла, – между делом заметил Хассиян.

– Причина не в этом, – Катарина устроила голову на его плече, – я часто их перечитываю.

– Неудивительно… – он усмехнулся и зачитал вслух. – «Старая карга готовит заговор. Да, моя святая наивность, у меня есть глаза и уши повсюду. Сейчас для нее, я про каргу, крайне важно устранить того, кто, чтоб его демоны обласкали, кто тебе так дорог. Из имеющихся у меня сведений, нападение произойдет у небезызвестного тебе лекаря, вероятнее всего на третий день после получения тобой данного письма».

Рука императора дрогнула. Тяжело вздохнув, он медленно произнес:

– Ты знала о нападении! И потому пыталась не пустить к Раенеру!

Катарина опустила голову, потом подняла на него взгляд испуганных карих глаз, и прошептала:

– Я не могу потерять тебя, Ян. Но и признаться, откуда сведения так же не могла. И я сделала все, чтобы это предотвратить.

Он отложил письма, развернул ее осторожно взял за подбородок и задал вопрос, который терзал его достаточно долго:

– Катарина, ты меня любишь?

Пунцовый румянец на ее щеках был красноречивее любых слов.

Но взгляд императора оставался напряжен, так как имелся еще один вопрос:

– После всего, что я сделал? И что… наговорил тебе? И после…

– Ян, – она потянулась к его губам, нежно поцеловала и с лукавой улыбкой спросила, – ты же такой умный мужчина, а задаешь такие глупые вопросы.

И вот теперь он улыбнулся, продолжая пристально смотреть на нее.

– Ты мое счастье, – прошептал император.

Но затем вновь подхватил письма, вчитался, и вскоре вынес вердикт:

– Умнейшая женщина… бесконечно жаль, что извращенка, но… воистину Алиссин умна и общение с ней пойдет тебе на пользу, – Ян внимательно посмотрел на Катарину, и ласково попросил, – Мне хотелось бы почитать и послание, что ты готовила для отправки сегодня.

Кати нехотя поднялась, из ящика стола достала письмо, протянула его Яну, и он принялся читать, снова вслух, что невероятно раздражало Катарину:

– «Мой Белокурый Демон, – Ян одарил смутившуюся девушку насмешливо-ироничной ухмылкой и продолжил чтение, – тебе нужна поддержка армии. Дворянство это великолепно, но сила Шарратаса в его воинах. Сейчас офицеры без сомнения на стороне Дариана, его уважают и ценят, и он добивался этого с юношества, но в армии есть люди с большим авторитетом, чем у короля. Капитан Шамьеро, генерал Оверс, и, как это ни удивительно, лорд Ферли. Если они будут на твоей стороне – армия будет твоя. Так же прикладываю список княжеств, которые были преданы королю Ранамиру, но не Дариану…»

Вот теперь в глазах императора было нескрываемое уважение, и все же насмешка промелькнула в словах:

– Катарина, что я вижу? Две женщины объединились в единой жажде мести? Но переворот, Катарина… впрочем, уже прочитанное мною, дает повод поверить в успех вашего заговора…

И он продолжил чтение:

– «Ты спрашивала о маркизе Сьене. Преданность Сьене королю действительно безоговорочная и обросла массой легенд, но мало кто знает, что у маркиза есть внебрачный сын в школе Маитиса.»

– Ха-ха, – громкий смех огласил скромный кабинет, – Катарина, как страшно оказаться вашим врагом! Приятная неожиданность, любовь моя.

– Я не желала становиться его врагом, – хмуро ответила девушка. Он улыбнулся, и молча передал ей недописанное послание.

– Благодарю, – девушка поднялась, положила листок на стол, обернувшись, гневно посмотрела на императора.

Хассиян ответил ей очаровательнейшей улыбкой и невозмутимым:

– Сообщи Ее Величеству, что на мою поддержку, в том числе военную, она может рассчитывать.

– При условии? – мгновенно насторожилась Катарина.

– При условии признания территориальных приобретений Ратасса, естественно, – Ян поднялся, вернул Катарине все письма и, накидывая плащ на плечи, добавил, – только в этом случае мне будет выгодно иметь столь… разрываемого внутренними противоречиями союзника.

– Вы полагаете, что Алиссин не сумеет подчинить королевство?

– Алиссин женщина, Кати, – император подошел к ней и ласково поцеловал, – а женщине, пусть даже самой умной и сильной, в мужском мире крайне… непросто. Алиссин сможет встать во главе королевства лишь как регент, то есть временно, и то, в случае рождения наследника мужского пола, либо, опять же временно, быть марионеткой на троне.

– Поверьте, Алиссин вас еще удивит, – Катарина вернулась к любимому.

– Поверь, – Ян нежно прикоснулся к ее груди, – если кто и удивит, так это ее брат Аллес.

– Почему?

Кати нагнулась, чтобы поднять оброненные им письма от Алиссин и не сразу заметила цепкий взгляд, коим Хассиян уцепился за верхнюю строку: «Кати, святая наивность, а не беременна ли ты, любовь моя? Что-то мне подсказывает, что предположение верно».

Вернувшись к тайнику, девушка вернула наместо и письма, и секретную панель, и лишь обернувшись, заметила странности в поведении императора. Хассиян просто смотрел на нее. Но так… восторженно, нежно и словно она стала величайшим чудом.

– Что? – удивленно спросила Катарина.

Ян устало покачал головой, рассмеялся и резко поднявшись подошел к жене. Осторожно, словно боясь причинить хоть малейший вред, он тихо спросил:

– Кати, душа моя, а я говорил, как сильно тебя люблю?

– Да нет, вы как-то все больше это показывали, и слова были уже совершенно излишни, – весело ответила девушка.

– Люблю тебя, – прошептал он, подхватывая Катарину на руки. – Как же сильно я тебя люблю! – усмехнулся, и, прижав ее, лукаво поинтересовался. – Хочешь, покажу как?

* * *

Конь хрипел и сбивался с шага, но еще один удар и несчастное животное, жалобно заржав, вновь ускоряется. Позади мчался второй, сменный конь, но и он уже почти падал.

– Ваше величество, нам требуется отдых, – лорд Налас, попытался привлечь его внимание.

Аллес не слушал. Не желал, и очередной удар заставил коня вновь перейти на галоп. Быстрее, быстрее, быстрее… Сквозь ночной лес, мокрый и сырой в дымке осеннего тумана, через скрипящие переправы, по пустынным в столь поздний час дорогам… К ней! К ее голубым глазам в чьем сиянии он таял, к ее нежным рукам, которые ласкали так, как не мог больше никто, к облаку ее золотых волос, в котором он чувствовал себя счастливым. Его сестра, его возлюбленная, его единственная…

Его ожидали у ворот столицы королевства, и спрыгивая с коня, юный король Лассарана ожидал попасть в родные объятия, но…

– Ее величество ожидает вас во дворце, – леди Раина низко поклонилась.

«Фрейлины те же, – задумчиво отметил Аллес. – И кажется… при оружии».

Он стремительно подошел к женщине, привычным жестом сжал, и его опасения подтвердились – леди была вооружена.

– Что происходит? – Аллес ожидал ответа.

Но и его не последовало. Фрейлина лишь жестом попросила его следовать за собой.

Стражники пропустили скрытых плащами гостей без слов, едва леди продемонстрировала кольцо с изображением оскалившегося льва.

«Алиссин обзавелась сторонниками, – отметил король Лассарана, проходя мимо охраны».

Так же беспрепятственно они вошли во дворец – кольцо словно делало их невидимыми. Но дальше произошло нечто странное. Сначала Аллес увидел два стройных силуэта, направляющихся к ним, а после услышал встревоженный голос леди Генеры:

– Его величество неожиданно решил навестить супругу. Аллес удивленно произнес:

– Но… сестра ожидает дитя!

Вторая фрейлина сняла капюшон, неловко сделала реверанс, а затем леди Араи прошептала:

– Король пьян.

Правитель Лассарана оттолкнул пытающуюся задержать его леди Генеру и бросился в покои королевы. Путь он знал, Алиссин выслала ему план дворца еще год назад. Не скрывала она и того, что вторая беременность ослабила ее. И прорываясь практически с боем к родной сестре, Аллес уподобился демону – яростному и непобедимому, расшвыривая стражников с пути. Он знал, он чувствовал, что Дариан не оставит без внимания его приезд. Вот только король Шарратаса ожидал короля Лассарана утром, но ни как ни в начале ночи.

Он был уже совсем близко, когда услышал крик. Женский! И в том, чей это крик сомнений не оставалось.

Аллес выбежал из галереи и замер, глядя на ничего не подозревающих дворян, что охраняли покои королевы от ее же собственных стражников.

Последние, были рассеяны по полу, и судя по кровавым лужам, уже не принадлежали к миру живых.

– Как мило, – с трудом выдавил из себя Аллес, перехватывая удобнее меч.

Он был высок, но по-юношески строен, мягкие золотистые кудри обрамляли нежное лицо, губы чуть припухлые, почти девичьи, и только глаза, голубые как летнее небо, говорили о том, что перед сподвижниками Дариана не ангел во плоти, а разъяренный демон.

– Я дам вам шанс уйти живыми, – медленно проговорил юноша, – я не буду запоминать ваших лиц и не укажу на вас сестре. Уходите.

Их было девять – лучших друзей когда-то наследного принца, а ныне короля Шарратаса. Девять подонков, как и их король склонных к жестокости и насилию, девять верных сподвижников и преданных друзей, что шли за правителем в огонь и в воду. И глядя на внешне хрупкого юношу, в котором несложно было узнать правителя Лассарана и брата королевы Алиссин, дворяне переглянулись.

– Посольству Лассарана удалось избежать засады в лесу… Повезло, – насмешливо произнес лорд Дака. – Но его величество имел глупость, заявится во дворец неофициально… не повезло. Ваш труп, сир, будет найден в лесу. Думаю после этого, король Дариан очень огорчится и разбойникам всех мастей придется нелегко.

Они набросились на него одновременно. Аллес улыбнулся и выхватил второй клинок.

К моменту, как все фрейлины королевы успели добежать до покоев ее величества, все было кончено.

– О, мой король, – леди Генера испуганно оглядела трупы.

– Уберите здесь все! – ледяным тоном отрезал Аллес, и толкнув двери королевских покоев, стремительно вошел.

* * *

«Он сумасшедший!» – у нарастающим ужасом думала Алиссин, глядя на медленно крадущегося к ней супруга.

В одной руке королева Шарратаса сжимала шпагу, другой придерживала живот. Боль, сильная, почти режущая, заставляла едва не рыдать в голос, но она молчала. Первый удар в живот, сильный, почти убийственный Алиссин пропустила, но второго допускать не планировала.

– Думала отравить меня и править, лассаранская шлюха?! – прошипел Дариан. – По-твоему, я глупец? Или я ослеп настолько, что не замечаю происходящего?

«Да, Дарри, ты ослеп и ничего не замечаешь, – Алиссин крепче перехватила шпагу, – но сейчас меня больше интересует, какая тварь заставила тебя открыть глаза!».

– Дариан, – она почти простонала, всхлипнула, – пожалуйста… я не знаю кто и что сказал вам, но это клевета…

– Сука, – смачно выразил свое мнение обо всех ее оправданиях король.

Алиссин пристально следила за каждым его движением и продолжала искать ответ на вопрос «Кто?!». Кто оказался настолько глуп, что предал ее?! Кто рассказал вечно пьяному Дариану обо всем. Ведь Дариан пил, постоянно! Едва стало известно о том, где и с кем Катарина. Последним ударом стало известие о новом статусе Кати – герцогиня тае Дартан, вторая супруга императора Хассияна. И Дариан запил. Турниры, увеселения, жестокие развлечения и оргии, на которых вино лилось рекой. Алиссин этому не препятствовала, напротив старательно подталкивала супруга к продолжению веселья, не желая ни утешить, ни поддержать. У нее больше не было жалости к Дариану! Ни капли жалости! Ни единой!

И ненависть отразилась в голубых глазах королевы, которая не ожидала подобной подлости, но и сдаваться собиралась.

– Дарри, глупышка Дарри, – растягивая гласные, произнесла королева, – если ты еще не знаешь, то должна поведать – вся дворцовая стража давно состоит из тех, кто служит лишь мне!

В этот миг Алиссин увидела, как приоткрылась дверь, затем в ее спальню шагнул тот, кого она с таким нетерпением ждала. И королева опустила шпагу, стараясь смотреть теперь исключительно на супруга.

– Это твоя предсмертная улыбка! – мрачно сообщил король, вытаскивая из ножен метательный кинжал.

В следующую секунду Дариан упал. Алиссин же с радостной улыбкой смотрела на брата, не в силах ни перестать улыбаться, ни заговорить. И просто смотрела как хрупкий внешне юноша, осторожно укладывает бессознательного короля на пол, а затем ловко связывает его.

– Лис, тебе желательно сесть, – отозвался Аллес, всовывая в царственный рот королевский же платок, которому выпала честь служить кляпом. – Охрана у твоих покоев перебита.

И вот после этого Алиссин выронила шпагу и пошатнулась. Живот вновь пронзала резкая боль.

– Что с тобой? – король Лассарана вскинул голову, встревожено вглядываясь.

– Дариан ворвался в мою спальню, и сразу, не объясняя ничего, ударил в живот, – пояснила Алиссин, осторожно отходя к постели.

Аллес на мгновение замер, а затем со всей силы, не сдерживая ярости, ударил ногой лежащего без сознания Дариана. Глухой стон и Дариан пришел в себя, чтобы получить второй столь же сокрушительный удар.

– Осторожнее, – Алиссин дошла до постели, с трудом села и начала заваливаться на бок, не в силах выдержать очередной приступ боли.

Брат метнулся к ней прежде, чем девушка упала, осторожно придержал, после подхватил на руки и уложил на постель, затем поправил подушки. Замер, на мгновение, разглядывая лежащую горделивую львицу, а затем, медленно наклонившись, коснулся ее губ. Сначала осторожно, нежно, словно еще не веря, что она рядом и так близко, а затем страстно и стремительно, словно пытался в этот поцелуй вложить все свои чувства – как тосковал, как ждал, как рад видеть.

– Аллес, – простонала королева, обнимая ладонями его лицо.

На полу глухо мычал король Шарратаса, пытаясь освободиться и встать, но на его попытки никто не обращал внимания.

– Я тосковал, – прошептал Аллес, прервав затянувшийся поцелуй. – Я так тосковал по тебе, любимая.

Ответом Алиссин был глухой стон и судорога вновь пронизавшей боли.

– Удар был сильным, – прошептал он. – Ты можешь потерять ребенка. Она и сама это понимала, вот только:

– Это будет крахом, – прошептала Алиссин, поворачиваясь на бок. – Мне нужен лекарь.

Аллес мрачно кивнул, наклонился и осторожно поцеловал ее, ее руки, ласково погладил едва округлившийся животик.

– Отдыхай, – приказал король Лассарана, – я позабочусь обо всем.

Подойдя к Дариану, он без особого труда взвалил монарха на плечо и понес прочь. Алиссин только улыбнулась, глядя на ошарашенного происходящим правителя, потому как в отличие от супруга, прекрасно знала, насколько силен внешне хрупкий брат.

Спустя мгновение вбежали фрейлины, и торопливо начали наводить порядок, убирая битое стекло, изломанную мебель, следы сражения между монаршей четой. Затем пришел лекарь. Результат осмотра был сообщен не встревоженной королеве, а мрачному Аллесу.

Когда король Лассарана подошел к ее ложу, Алиссин уже знала ответ:

– Он убил моего ребенка.

– Еще нет, но к утру… – Аллес сел рядом, взял бледную ладонь сестры, сжал похолодевшие пальчики и прошептал только для нее. – Это не имеет значения, Лис, родишь от меня.

– Кровосмешение, – прошептала расстроенная девушка.

– Что плохого в том, что наше дитя возьмет от родителей все лучшее? – он поцеловал ее пальчики и задал вопрос, который действительно тревожил. – Как ты это допустила?

– Кто-то открыл Дариану глаза на происходящее, – прошептала Алиссин, вздрагивая от усиливающейся боли.

Брат смотрел на нее с жалостью, и понимал, что дальше будет хуже. Как и сказал лекарь, удар вызвал непроизвольные роды… Спасти дитя не представлялось возможным, и все же Аллес не желал сдаваться и в отличие от сестры обратился за помощью к той единственной, что могла помочь.

– Кто там? – простонала Алиссин, заметив входящую женщину.

– Королева Еитара и две монахини из приюта, – Аллес погладил ее вздрагивающие пальчики. – Если есть шанс спасти наследника, они сделают все возможное.

По прекрасному лицу потекли слезы.

– Не плачь, – мягко попросил он. – Я буду рядом.

– Мне нужен наследник, Аллес! – простонала Алиссин.

Брат кивнул каким-то своим мыслям, а затем, глядя в голубые и заплаканные глаза, убежденно произнес:

– Значит, у тебя будет наследник. Возьми себя в руки и думай о своем ребенке!

На рассвете королева Алиссин родила недоношенное дитя. Вопреки прогнозам повитухи и лекарей, мальчик, окруженный заботой Еитары, выжил. Глядя на счастливую бабушку, Алиссин совершила первый добрый поступок в отношении вдовствующей королевы:

– Ранамир, – прошептала она.

Еитара недоверчиво посмотрела на невестку, и королева повторила:

– В честь погибшего короля, который снискал славу добрыми и благородными поступками. Надеюсь, мой сын будет достоин этого славного имени.

И все же Еитара не могла поверить в услышанное, но рискнула попросить:

– Вы позволите…

– Да, – Алиссин откинулась на подушки. – Позаботьтесь о нем, матушка.

Аллес, не отпускающий руку сестры во время родов, но покинувший сразу после оных, входя вновь в спальню, услышал ее фразу и одобрительно кивнул. Младенца унесла счастливая Еитара, служанки стремительно убрали в королевских покоях, переодели обессиленную Алиссин, а затем удалились. И сразу после этого в спальню вошли все фрейлины ее величества.

– Что происходит? – удивленно спросила королева Шарратаса.

Брат не ответил. Вынув шпагу из ножен, он встал перед пятью девушками, что последовали за Алиссин из Лассарана и мрачно произнес:

– Вчера, одна из вас предала свою королеву!

Фрейлины испуганно переглянулись. Страх их был оправдан – Алиссин боялись, она была быстра на расправу и весьма жестока, но Аллес приводил в ужас лишь в одном случае, если кто-то или что-то угрожало его сестре.

– Кто из вас совершил это? – ледяным тоном вопросил король Лассарана.

Алиссин приподнялась на подушках, заинтересованно ожидая ответа. О том, что это кто-то из своих она уже догадалась, но фрейлин почему-то из круга подозреваемых исключила. Видимо зря.

– Молчите, – констатировал факт его величество. – Что ж, поступим иначе, раздевайтесь!

Девушки вздрогнули под его испытующим немигающим взглядом.

– Братец, люблю оргии, но не сразу после процесса приобщения к радости материнства. Аллес, чего ты добиваешься?

Он оглянулся, послав ей одну из своих чарующих улыбок, а затем ледяным голосом, который так не вязался с его ангельским образом, пояснил:

– Одна из твоих фрейлин вчера переспала с королем. Видимо в процессе у нее развязались не только нижние юбки, но и язык.

– Как ты узнал? – осипшим голосом спросила королева.

Аллес не ответил. Но по тому, как потемнели его глаза, Алиссин поняла – допрашиваемые не выжили.

– Раздевайтесь, – повторил он приказ.

Фрейлины не посмели ослушаться, слишком хорошо зная, что от разъяренного короля Лассарана их не спасет даже его возлюбленная сестра.

Падали снимаемые одеяния, щелкали застежки, шуршали пояса. Леди Генера, Раина, Линен, Араи и Тайрис, рожденные в Лассаране и сопровождающие свою королеву, раздевались, опустив головы и сдерживая слезы. И вскоре пять обнаженных придворных дам стояли, скромно прикрываясь ладошками под цепким, пристальным, неприязненным взглядом Аллеса.

– Леди Генера, – произнес он, подойдя к широкоплечей, мускулистой брюнетке, чьи предки населяли побережье, добывая пропитание рыбалкой и не гнушаясь пиратством. – Подними голову. Так. Убери руки от груди. Повернись. Наклонись. Нет, не ты, можешь одеться.

Затем последовала:

– Леди Араи, – он взял ее за подбородок, вгляделся в испуганные глаза и мягко произнес. – И не ты, уж слишком предана королеве. Одевайся.

Отойдя от рыжеволосой уроженки Итарской долины, Аллес подошел к третьей девушке:

– Леди Тайрис, – девушка вздрогнула, услышав ледяной тон, с которым было произнесено ее имя. – Посмотри на меня. Теперь подними обе руке вверх и повернись.

Фрейлина исполнила все в точности и услышала:

– И не ты. У вас, леди Тайрис, и мужчины еще не было, одни только женщины, не так ли? Одевайтесь.

Он даже не обратил внимания на то, как мгновенно и всем телом покраснела несчастная, потому как взгляд наткнулся на едва заметный засос у основания шеи следующей жертвы досмотра.

– Леди Линен, – чуть растягивая слова, произнес Аллес, – леди Линен.

Его шпага метнулась к испуганной девушке, и острие замерло у того самого засоса, что уютно расположился на бледнеющей коже. Фрейлина вздрогнула, когда шпага, оставляя кровавый след, двинулась ниже… к груди, на которой заметным синяком отпечатались пальцы излишне жестокого со своими любовницами Дариана. В следующую секунду Линен закричала, потому что острие шпаги больше не царапало – резало нежную кожу, спускаясь ниже, туда, где на бедрах так же отпечатались следы сильных пальцев короля Шарратаса.

– Ваше величество, – взмолилась девушка, когда по ее телу потекла кровь.

Острое оружие, вспарывая кожу от бедер неумолимо двинулось к треугольнику курчавых темных волос.

– Нет! – она дернулась, пытаясь спастись.

И он убрал шпагу, скрыв окровавленное лезвие в ножнах. Затем единым плавным и стремительным движением подошел к дрожащей от боли и ужаса фрейлине, схватил за подбородок и заставил смотреть на себя. Линен боялась даже кричать, понимая, что спасения нет, и не будет.

– Наказание за предательство – смерть, – нежно, почти влюблено улыбаясь, произнес прекрасный ангел, склоняясь к ее лицу. – Но прежде, чем я вырву твое сердце, ответь мне, милая, осознавала ли ты последствия своих действий?

Белокожая и светловолосая девушка, с глазами цвета фиалок, вздрогнула и глаза опустила.

– Вот и ответ, – уже иным, ледяным и полным ненависти голосом произнес прекрасный ангел.

Затем последовал удар в живот. Удар такой силы, что треск ломаемых костей был слышен каждой из присутствующих.

– Аллес! – воскликнула королева.

– Не вмешивайся, – ответил жестокий демон, подходя к воющей от боли жертве, затем схватил ее за волосы, поднял и нанес следующий удар.

Он остановился, лишь когда окровавленное месиво, бывшее когда-то фрейлиной, перестало подавать признаки жизни. К этому моменту Алиссин уже только стонала, закрыв лицо руками и не желая смотреть на расправу, остальные себе подобного позволить не могли и дрожащие, полуодетые с ужасом смотрели, как на их глазах убивают, жестоко и безжалостно.

Когда окровавленный труп унесли, а фрейлины торопливо покинули королевскую спальню, Аллес подошел к постели, нежно улыбнулся сестре и ласково посоветовал:

– Спи, тебе следует отдохнуть.

Откинувшись на подушки, Алиссин как-то обреченно покачала головой и невольно вспомнила слова Катарины.

– Иногда ты бываешь неоправданно жесток! – не скрывая неодобрения прошептала она.

– Каждый, кто причинил тебе вред, лишает себя права на жизнь, – спокойно ответил Аллес, присаживаясь на край ее постели.

– И все же… слишком жестоко.

Снисходительно улыбнувшись, он неожиданно жестко произнес:

– Есть только ты и я, Алиссин! Весь остальной мир может катиться к демонам!

Она невольно улыбнулась, протянула руку, коснувшись его окровавленных пальцев, и мечтательно добавила:

– Еще есть Катарина…

– Моя племянница?

– Нет, – улыбка королевы Шарратаса стала еще мечтательнее, – маленькая, нежная, наивная Катарина…

Чуть нахмурившись, Аллес задал крайне неприятный для него вопрос:

– Фаворитка Дариана?

Едва заметно кивнув, Алиссин прошептала:

– Она тебе понравится… Моя Кати… Больше всего на свете, я бы хотела сейчас обнять ее… – и уже засыпая, королева вдруг вспомнила о важном.

– Аллес, а Дариан?

– Спи, – отозвался брат, нежно касаясь ее щеки, – просто спи. Я обо всем позабочусь… Включая твою Кати.

* * *

Мрачное подземелье, шесть ярко пылающих свечей в едином подсвечнике и висящий на цепях обнаженный мужчина.

Он не пошевелился когда послышались шаги, едва заметно вздрогнул, едва одинокий посетитель с протяжным скрипом открыл дверь, и вскинул, голову вглядываясь в визитера.

– Как самочувствие, ваше величество? – насмешливо поинтересовался Аллес, размещая принесенный факел у стены.

Дариан не ответил, продолжая пристально следить за вошедшим.

– Есть хорошая новость, – светловолосый ангел с жестокой ухмылкой встал напротив пленника, – у вас родился сын, ваше величество. Его именовали именем вашего отца. Поздравляю.

Не отреагировал пленник и на эти слова, и тогда Аллес продолжил:

– А теперь очень хорошая новость – сегодня вас оскопят. Дариан дернулся, и хрипло произнес:

– Вы не посмеете! Я – король Шарратаса! Скрыть подобное преступление невозможно?

Рассмеявшись, Аллес спокойно переспросил:

– Король?! Ты король?! Пожалуй, вы единственный в Шарратасе, кто помнит об этом. Придворные уже давно осознали, кто является фактическим правителем, в то время как правитель номинальный пьет и предается кровавым оргиям. А народ… Народ, ваше величество, чтит свою благочестивую королеву, добрую, прекрасную и справедливую! Ту, что родила наследника и назвала его в честь всеми обожаемого короля Ранамира. И теперь он, долгожданный младенец, всеми признанный король Шарратаса.

Захрипев, Дариан яростно дернулся, чем вызвал очередную усмешку Аллеса.

– Знаешь, – произнес король Лассарана, отходя к длинному столу у стены и доставая из внутреннего кармана небольшой сверток, – мы не планировали тебя убивать. Алиссин вполне устраивало, что ее супруг фактически отошел от дел, меня более чем устраивало, что король более не посещает спальню своей королевы.

Порошок серебристой струйкой высыпался в бокал, следом Аллес налил красное вино. Собственным пальцем небрежно размешал.

– Но ты совершил одну непоправимую ошибку, Дариан, – подхватив бокал, юноша неторопливо направился к жертве, – ты посмел ударить мою сестру.

Аллес подошел, быстрым движением ухватил его за волосы, заставил запрокинуть голову и невзирая на яростное сопротивление, начал вливать содержимое в глотку поверженного короля. Некоторое время в мрачном подземелье слышались лишь хрипы, рычание и падение капель на каменный пол.

Завершив, Аллес издевательски потрепал короля по щеке и произнес:

– Это порошок эллатра, он вызывает помутнение рассудка. Сейчас я влил основную дозу, после тебе ежедневно будут давать его вместе с лекарствами. И знаешь, каков будет итог?

Дариан с ненавистью смотрел на него. Но его реакция лишь рассмешила Аллеса.

– У Шарратаса будет добрая королева и безумный король, – прошептал юноша. – Но ты пока останешься жить, малыш Дарри. Год, или чуть больше, ровно до тех пор, пока мы не будет точно уверены, что наследный принц Ранаверн выживет. А если нет, – улыбка короля Лассарана стала шире, – тогда Алиссин родит другого.

Дариан продолжал молча взирать на Аллеса, ровно до тех пор, пока тот не добавил:

– Родит от меня!

Когда довольный и торжествующий правитель Лассарана покидал подземелье, вслед ему неслись проклятия и оскорбления, но король лишь хитро улыбался, слушая, как яростно изливает свой гнев уже побежденный противник.

* * *

Спустя двадцать дней, королева Шарратаса смогла встать с постели и лекари уже не опасались за ее здоровье. Ее царственный брат, с нетерпением ожидал выздоровления сестры, находясь при дворе Шарратаса, и лишь немногие ведали истинное положение вещей – король Дариан сходит с ума в собственной спальне, а Аллес, волею своей сестры, стремительно меняет власти на местах, а так же убирает сторонников короля из совета. И как-то совсем испуганно шептались о каре господней, что поразила знать Шарратаса… Падения с лестниц, гибель на охоте, неожиданно разгулявшиеся разбойники, что начали нападать даже на замки, правда, лишь неугодных Аллесу дворян.

Алиссин обо всем узнала случайно. Прекрасная королева, едва получила возможность покинуть опостылевшую спальню, под присмотром четырех оставшихся у нее фрейлин, поторопилась в королевский сад. Там, среди лишившихся листвы деревьев, Белокурый демон раскинула руки, закружилась, радуясь долгожданной свободе, и ее крик разнесся над всем парком: