Текст книги "Чёрный Корпус. Отряд "Зеро" (СИ)"

Метод кнута и пряника особенно

хорош, когда человек знает,

что в случае чего ему

и пряником могут уебать.

Глава 1. «Вляпался, Лёха?»

Я шёл по лесной дороге, подобранной веткой сшибая метёлки высокой травы на обочине. Служебный катер остался на поляне, хорошо укрытый и замаскированный. За него можно не беспокоиться: глиссаду я рассчитал сам – класс "А" давал на это право, и моё прибытие прошло не замеченным для местных диспетчеров и жителей ближайшего посёлка. Гравицикл остался на катере: во-первых, до космопорта не так далеко, во-вторых, такая техника слишком выделялась на местном фоне и не вписывалась в мою мини-легенду. Хотя планета под моей юрисдикцией, появлялся я здесь не часто, и слишком светиться ни к чему. И без того забот и неприятностей за глаза. Поэтому я решил прикинуться безработным пилотом, а не заваливать в космопорт Клима в полной форме и на служебном транспорте. Для защиты хватит тонкого прочного ти-кевлара под одеждой и револьвера «УД» за поясом. Улучшенный «ПМ», висевший, по уставу, в «оперативке» на левом боку, я старался не применять. Служебное оружие – отписок море. «УД» же – моё личное приобретение, и его двенадцатый калибр иногда здорово выручал. А уж про спецзаряды и говорить не приходится.

Я удовлетворённо тронул левой рукой пояс. Под потёртой чёрной кожей пилотной куртки сделанный по заказу револьвер совершенно не заметен. Сколько столетий прошло, а фирма так и не сдала своих позиций, оставаясь одним из лидеров в своём деле. А ведь и кроме старых добрых револьверов полно оружия, пригодного для нашей работы. Конечно, выдавать обычному сотруднику улучшенную армейскую штурмовую энергетическую винтовку, типа "ШЭВ-320" с боезапасом на тысячу выстрелов, многофункциональным подствольником и уни-прицелом, никто не будет, но ведь могли хоть что-то поприличнее "ПМ" найти. Например, тот же "УД" или "Беретту". Фирмы, которые и триста лет назад производили хорошее оружие, удерживают позиции и сейчас, поставляя свою продукцию в армейские корпуса и частные конторы. Новые уровни, новые технологии... Освоение планет, как и локально-глобальные конфликты, способствовали развитию оружейного дела. Скорострельные надёжные стволы требовались всем.

Впрочем, энергетическое оружие доступно только военным – оно рассчитано исключительно на уничтожение противника, оставляя в лучшем случае опознаваемый труп, в худшем – горстку пепла. Я же представлял гражданскую сторону Чёрного Корпуса и потому мог пользоваться только обычным оружием. И на моей службе начальству из всего разнообразия моделей и фирм оказался милей "ПМ"...

Да и чёрт с ними.

Хорошо, что хоть боевое на вооружение поставили, а не гражданский парализатор, способный только руку-ногу на тридцать секунд из строя вывести. А ведь поначалу были такие мысли в управе. Только куда с этими пукалками на нашей работе? Да никуда. Чуть промедлишь – и всё: труп в реактор и виртуальный памятник в базе данных.

Личное оружие, в отличие от гражданских, нам иметь не запрещено. Но пользоваться нужно аккуратно.

За спиной приближалось урчание мотора, и из-за поворота показался старый грузовой мобиль, поднимавший над лесной дорогой клубы пыли. Даже отсюда видно – лет этому транспорту очень много. Как ещё на ходу не разваливается...

Я отошёл на обочину и поднял руку: подвези. Движок мобиля утробно взвыл, глуша обороты, транспорт тяжело опустился на дорогу, гравитаторы жалобно взвизгнули. Краска с этого бронтозавра частично облезла, кое-где красовались ржавые пятна, внутренности лязгали и гремели, обзорное стекло с левой, пассажирской, стороны в сети мелких трещин, на скорую руку залитых прозрачным пластиком. Случайно чем прилетело или кто прицельно бил – и не поймёшь. В любом случае дешевле новый купить, чем это корыто ремонтировать.

Водила опустил стекло, высунулся в окно, прищуром оценил мой наряд. Я ответил вполне дружелюбной улыбкой: куртка застёгнута до горла, форменной рубахи не видно, свободные чёрные штаны заправлены в лётные ботинки. Не по уставу, зато в таком виде своей легенде я соответствовал на все сто. Пилотные очки полупрозрачны, а встроенная в них камера – очень полезная штука. Гражданские про неё не знают, для меня – дополнительная гарантия безопасности.

– Привет. – Вежливость никому не помешала. – До космопорта добросишь? С меня "Доброе".

– Давай. – Водитель растянул губы в довольной улыбке. Сразу видно – туго с лишними деньгами, не часто может себе нормальную выпивку позволить. – Только тёмное.

Ишь ты, губа не дура. Да бог с ним. Полсотни кредитов мне не накладно. У Маринки самое дёшевое бельё раз в пять дороже.

– Замётано.

Запрыгиваю на свободное сиденье, гравитаторы с усилием приподняли мобиль над дорогой, двигатель жалобно взвыл, и мы тронулись. При виде пачки "Звезды" водила благодарно заулыбался. Опять ему угощение. Закуриваем. От неровной работы движка корпус мобиля нервно вздрагивает. Надолго этого корыта не хватит, но до космопорта дотянуть должен. Чем не тема для разговора?

– Движок у тебя барахлит здорово.

– Знаю, – водила хмуро и не глядя стряхивает пепел в открытое окно. – Хозяину говорил уже, а ему кредиток жалко. Сказал – как встанет совсем, так на свалку спишу.

Я не ошибся. И даже узнал, кто хозяин.

– А работаешь где? У Клима?

– А ты работу ищешь? – Водила, не отвлекаясь от показаний приборов, ответил вопросом на вопрос. Точно климовский, у него народ не из болтливых. Но для меня удача: без лишних хлопот на место попаду.

С новым поворотом дорога вышла из леса на прямую трассу, соединяющую космопорт с ближайшим городом. Ровное покрытие, автопилот включён, и мой собеседник расслабленно откинулся на спинку сиденья. Крепкий и приятный дым "Звезды" вылетает в приоткрытое окно.

– Её, – наигранный вздох. Я люблю свою работу, но иногда её врагу не пожелаешь. – Говорят, Клим команду на новый транспортник набирает.

– Клим-то? – Водила покосился, смял бычок в механической пепельнице: выбрасывать просто так на нормальной магистрали себе дороже. Штраф такой – этому водиле год бесплатно работать придётся, и то, если права не отберут. Покрытие трассы требовало идеальной чистоты, и дорожная служба бдительно за этим следила. С силовыми полями шутки плохи, а скорость на хорошем покрытии – ух!

Хотя на таком корыте не погоняешь.

– Набирает. Рисковый ты, если к нему собрался.

– Зато деньги.

– Деньги, да.

Водила замолчал, задумавшись о деньгах, крутившихся в бизнесе Клима. Я курил, в который раз вспоминая всё, что мне было известно про этого типа.

Клим Ворошилов, или попросту "Стрелок", уроженец этой планеты, бычара тридцати восьми лет отроду, начинал путь в бизнес с малого: рэкет вперемежку с мелкой торговлей ширпотребом. Но перепродавать товар и выцеживать крохотные проценты ему надоело довольно быстро. Клим решительно взял дело в свои руки и, немного постреляв, за что получил своё прозвище, вышел на серьёзный бизнес: алкоголь, табак, наркотики. Поговаривали, что он тянет лапу к запрещённым оружию и казино, но всё оставалось на уровне слухов. Выпивку и курево Клим возил легально, наркоту – контрабандой, но связи позволяли ему уходить от уголовного закона. С теми же связями Клим быстро подгрёб один из местных космопортов под себя. Он экономил на транспортниках, держа развалюхи десятилетней давности, но очень хорошо платил пилотам. И потому люди шли на риск, заключая разовые контракты. Спецаки охотились за ним, пытаясь подловить на контрабанде, но у меня другая цель.

Убедить Клима выплатить Федерации остаток долга в размере триста двадцать восемь тысяч кредиток.

Мелочи.

Учитывая, что несколько лет назад мне с трудом удалось выцарапать из этого скользкого и изворотливого типа штраф в жалкую тысячу. С тех пор он мне не попадался, но теперь нам снова предстояло встретиться.

Радушной встречи я не ждал. Клим уже наверняка знает о заблокированных счетах и списанных с них ста тысячах. Чёрная касса налицо: сотка – слишком мало даже для частного космопорта. Пилоты, по некоторым сведениям, срубали у него за рейс около двадцатки. Весьма приличная сумма: три рейса – и при умеренной жизни можно даже в Варкуне год плевать в потолок. Впрочем, запрет на старты транспортников диспетчера наверняка уже получили. Патруль на месте, данные о приписанных кораблях переданы парням, и они на взлёте собьют любого, кто попытается удрать.

Я вмял окурок в пепельницу, а мобиль подъезжал к воротам космопорта. Клим не занимался пассажирскими перевозками, принимая только транспортники и служебные катера, и въезд на территорию охранялся.

– Стоять, документы.

Охрана хорошо знала дело. Каждый из них наверняка получал в месяц больше, чем сидевший рядом со мной водила за полгода. Водила протянул накладные, в моё окно тоже постучали. Я опустил стекло – пластик осколки держал надёжно.

– Документы, – очки со встроенным прицелом зеркалили на солнце. Я протянул права пилота, ещё в лесу сунув их в нагрудный карман куртки.

– Алексей Донников, пилот класса "А"? – охранник подозрительно разглядывал меня через помигивающий прицел. Я улыбнулся. Права настоящие, но меня не раскроют. Это не личная карта, где шифровалось всё: от школьных оценок и банковского счета до наград и послужного списка.

– А что, не похож?

– Молодой больно, – проворчал охранник, возвращая электронную пластину. Я убрал права в карман.

– Проезжайте, – нам махнули рукой, мобиль натужно зафырчал, дёрнулся – и мы заехали в открывшиеся ворота.

– Класс "А" у тебя? – водила уважительно покосился в мою сторону. – Это ты на всём летать могёшь?

Я кивнул и улыбнулся. Хорошо, что они ксиву не видели. Четыре звезды в тридцать лет на дороге тоже не валяются.

С водилой я распрощался возле здания администрации космопорта. Вручив ему обещанные полсотни на выпивку, услышал в ответ пожелание удачи, поблагодарил и отправился «устраиваться» на работу.

Вариантов всего два: или сразу начать действовать по уставу, то есть настроить против себя всю охрану, сотрудников и самого Клима, или зайти тихо, прикрываясь легендой.

Я выбрал второй. Какая разница, за что отписываться по жалобе?

В том, что жалоба обязательно будет, я даже не сомневался. Клим хотя бы из вредности её накатает.

На проходной мои права снова изучили, выписали пропуск и предложили подождать сопровождающего. Клим следил за личной безопасностью. У него были основания трястись за шкуру.

Но моё служебное оружие стандартными детекторами, каких тут полно, не обнаруживалось. Хоть в этом управа преуспела. А уж личное я и вовсе подбирал по своим требованиям безопасности.

Сопровождающей оказалась миловидная худенькая крашеная блондинка, на высоких каблуках и в серо-деловом костюме с прилично-короткой юбкой. Представившись Алёной Ивановной, она посмотрела пропуск.

– Алексей Витальевич, идите за мной, – она смерила меня кокетливым взглядом. Но я только сухо кивнул в ответ. Я на исполнении, девочка. И ты не в моём вкусе.

А вообще, я почти женат. Завтра-послезавтра кольцо куплю и предложение Маринке сделаю. Она у меня на мужиков не вешается, хоть фигурой не чета рыбам сушёным.

Уловив мой настрой, блондиночка поджала перламутровые губки, развернулась и зацокала каблучками.

– Клим Максимович сам беседует с пилотами такого класса, – она говорила сердито. – Обращайтесь к нему по имени-отчеству и не спорьте. Тогда, возможно, вы его устроите.

Я усмехнулся, но промолчал.

Кабинет Клима расположился на втором этаже. Отделка в лучшем виде, перед дорогими дверями из натурального дерева – двое быков-охранников и секретарский стол без хозяйки. Охранники смерили меня подозрительными взглядами, но досматривать не стали, доверяя коллегам на проходной. Блондиночка подошла к столу, набрала шефа по внутренней связи. Видео из кабинета отключено, зато наверняка работает на все остальные вызовы. Получив разрешение, моя провожатая подхватила со стола папку с документами и скользнула в кабинет. Присесть в приёмной оказалось негде. И потому я стоял и смотрел в панорамное окно, откуда открывался вид на взлётное поле.

Возле транспортников царила суета. Грузовые мобили подъезжали, но их разворачивали обратно. Запрет на старт действовал. Клим наверняка в ярости: каждый час задержки влетал в кругленькую сумму. А провоцировать патруль на орбите – он не настолько дурак. Секретарша вылетела из кабинета пунцовая и испуганная. Стрельнула на меня глазами.

– Пройдите.

Один из охраны открыл дверь, и я вошёл в кабинет Клима.

Огромный дубовый стол, кожаные кресла, панорамное окно справа от меня и дорогая стильная мебель со встроенным мини-кинотеатром слева. Весьма консервативно и с претензией на солидность. Видеокамер нет – боится за свои сделки. Деньги у Клима есть. Но зажался на жалкие четыреста тысяч. Давно бы заплатил и сидел на своей заднице ровно.

И мне не пришлось бы тащиться на эту планету за три дня до отпуска, когда у меня куча других дел.

Не люблю людей, которые создают мне проблемы.

– Так вам нужна работа? – Клим Ворошилов, в дорогом костюме, расположился во главе стола, перед ним папка с бумагами и открытый ноут. С момента нашей последней встречи он стал одутловатым и заметно полысел.

– У вас класс "А", мне нужны такие пилоты. Но пока я не могу предложить вам контракт. Моя фирма сейчас находится в некотором затруднительном положении, но, если вы оставите свои данные секретарю, я...

Я не стал дослушивать. Притворство закончилось. Началась работа. Коснуться дужки очков, включая камеру, расстегнуть куртку.

При виде "оперативки" и форменной чёрной рубахи с эмблемой "ЧК" Клим замолчал сам.

– Я знаю о ваших проблемах, Клим Максимович, – достаю ксиву. Электронный пластик слабо светится красным, а эмблема "ЧК" и герб Федерации сияют голографией, как и мои четыре звезды над ними. – Капитан Донников, Чёрный Корпус, подразделение Зет-два. Вы должны Федерации четыреста тысяч кредитов. И двадцать восемь тысяч за просрочку платежа. Ваши счета арестованы, деньги с них сняты в доход Федерации, запрет на вылет транспортников наложен. Остаток долга – триста двадцать восемь тысяч. Будем платить добровольно, или конфисковывать имущество? Во втором случае все расходы лягут на вас, а это немаленькая сумма. Также разъясняю вам, что в случае отказа от добровольного исполнения весь ваш бизнес, как незаконно действующий, будет закрыт, а имущество перейдёт в собственность Федерации.

Нравится мне моя работа.

Люблю эффект неожиданности.

Клим насупился, подался вперёд, сверля меня взглядом.

– Пятьдесят. Тысяч. Вам. В руки. Сейчас. И вы всё закроете.

Полсотни? Всего? Вот жадюга. Взятки мне предлагали не очень часто, но бывало. И не мелочились, как Клим. Я соглашался и сдавал взяточников спецакам. Все были довольны, кроме моих "клиентов". Клим – жадный дурак, потому что решил, что я за одну зарплату из своего кармана весь его долг выложу, да ещё и за решётку пойду.

В остальном – неплохо. Дача взятки должностному лицу при исполнении. Спецаки мне в очередной раз спасибо скажут. А мне благодарность от их руководства не помешает, пока своё зуб точит. Отрицательно качаю головой.

– Нет.

Клим откинулся на спинку кресла, оценивающе смерил меня прищуром.

– Мало? Хорошо. Сколько вы хотите, чтобы навсегда забыть дорогу сюда и снять ваш идиотский запрет? Счета – ладно, дьявол с ними, у меня есть другие. Но ваш запрет влетает мне в кругленькую сумму. Итак, сколько?

Сколько я хочу? Хмм... Сколько там особо крупный размер?

– Восемьсот.

Одутловатое лицо Клима стремительно налилось кровью. Эк его проняло.

– Ты!... – захлебнувшись и дёргая галстук. – Мальчишка! Щенок! Охрана!

Совсем дурак. "Стрелок", мать его...

Ксиву в карман, отпрыгнуть в сторону, "УД" в руке и ворвавшиеся охранники с "Узи" на мушке. Двенадцатый калибр – это вам не девять миллиметров "макара".

– Нападение на представителя...

Чихали эти быки на "представителя". Две очереди из "Узи" слились в одну, нырнуть под стол, кувырком уходя с линии атаки, дождь штукатурки, мебельного крошева и разбитого стекла – и два выстрела из "УД" в ответ. Встаю с пола, отряхиваю куртку от осколков и мусора. В распахнутых дверях белая, как простыня, секретарша с округлившимися глазами зажимает ладонями рот, давя рвущийся наружу крик. Оба охранника на полу в глубоком шоке. У одного разворочено плечо, другому – почти оторвало ногу в колене. Повезло им, что я при исполнении и лишние проблемы в виде двух трупов, пусть и при самообороне, мне не нужны. Но и без того кровищи – море. Клим, не менее белый, чем секретарша, застыл в своём кресле.

Вот чёрт. Прощай, отпуск – здрасьте, особисты. Давно не виделись. Сколько там с последней служебки времени прошло? Месяца нет ещё...

А у меня столько всего запланировано...

"УД" обратно за пояс, медпакет первой помощи всегда с собой. Пара уколов обезболивающего каждому, жгут и коагуляционный спрей на раны. Теперь до приезда "скорой" дотянут.

– Алёна, – подхожу к секретарше. Она смотрит на меня с непередаваемым ужасом. Что за народ эти бабы...

– Алёна! – пара пощёчин – и девушка приходит в себя. В глазах появляется гнев за оскорблённое девичье достоинство. Уже хорошо. – Вызывайте медиков, вы меня поняли?

Молча вырвалась из рук и кинулась к своему столу. Слышно, как набирает номер и торопливо кричит про раненых, захлёбываясь в слезах.

Теперь к делу. Шеф меня порвёт.

Браслет связи пискнул, и загорелся зелёный огонёк. Микрофон на воротник, наушник в левое ухо.

– Андрей Иванович, это Донников. Планета Нами, сектор А-10, космопорт МС-5, собственник Клим Ворошилов, попытка подкупа в особо крупном и вооруженное нападение при исполнении, двое тяжелораненых...

– Донников!!! Ты что творишь?!! Ты меня под трибунал подвести хочешь?!

Господи, как я не люблю, когда он так орёт...

– Нет, Андрей Иванович. Пеленг для ОСБ давать?

– Ты издеваешься?! Давай, конечно, чтоб тебя! Сколько долг-то?

– Четыреста двадцать восемь тысяч в доход Федерации, – попутно набираю координаты на браслете связи. Браслет снова мигает: пеленг отправлен. – Сто тысяч снято со счетов, остаток триста двадцать восемь тысяч. Все в порядке, Андрей Иванович.

– В порядке у него... Третья служебка подряд! Ты моего увольнения добиваешься?!

– Нет, Андрей Иванович.

Но и не возражаю. Только хрена с два ты сам уволишься.

– Из чего стрелял?

– Из личного.

– Из личного?! Опять?! Ты хоть раненым помощь оказал?!

Нет, умирать от шока и потери крови бросил.

– Да, Андрей Иванович, конечно.

– Жди, я твой пеленг в ОСБ отправил. Помощь нужна?

– Нет, всё под контролем.

– Как освободишься – сразу с делом ко мне. Понял? Сразу! Немедленно!

– Так точно, понял.

С облегчением жму отбой. Ненавижу такие разговоры. Впрочем, настоящий разнос шеф устроит у себя в кабинете. Где-то на улице слышно завывание "скорой". Охрана на полу начинает приходить в себя. Наклоняюсь над ними.

– Парни, не дёргайтесь. Сейчас вас заберут в больничку, всё нормально будет. Надеюсь, страховка у вас есть.

– Гм... э-э... Алексей...э-э...

– Витальевич, – оборачиваюсь к очнувшемуся от столбняка Климу.

– Алексей Ви... Витальевич, – воротила бизнеса нервно дёргает галстук, расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки. – Я... Я могу позвонить своему адвокату?

– Звоните.

Пока время у тебя есть. Особисты скоро будут здесь. Конечно, внутри системы световые и околосветовые скорости запрещены. Но ОСБ Чёрного Корпуса разрешена крейсерская скорость, для них всегда есть свободный коридор, и от Хали до Нами десять минут полёта. Быстрее только военные истребители.

Эх, мне бы такой катер. Без ограничителя скорости.

Но нельзя. На служебном катере до дома мне добираться три часа. А гражданскому транспорту – ещё дольше.

В кабинет вбегают врачи, ведомые зарёванной секретаршей. Охранников осматривают, Клим ругается в трубку с адвокатом.

– Им нужна срочная госпитализация, – один из врачей остановился возле меня. Моя форма внушает ему не уважение, а неприязнь. Это нормально. Нас никто не любит. Чёрный Корпус – не тайная служба, но наша деятельность не освещается в широкой прессе. Про нас все знают, что мы есть. Половина из этих всех знает, чем мы занимаемся. И только постоянные "клиенты" знают пределы наших полномочий и особенности работы.

Но опасаются и не доверяют нам все.

– Увозите. Их допросят потом.

Врач хмыкнул и ушёл, отдавая команды санитарам. Я развернулся к Климу. Бизнесмен нервно вытирал мокрый лоб, руки у него заметно дрожали. Похоже, адвокат сумел ему объяснить всю прелесть ситуации.

– Клим Максимович, – я выудил из кармана пачку "Звезды". – Позволите?

Бывший бизнесмен смотрит с плохо скрытым испугом и ненавистью, но кивает.

– Алёна.

Секретарша достаёт из расстрелянного шкафа гелевую пепельницу, ставит на стол. На меня уже не смотрит. Закуриваю, усаживаясь в ближайшее кресло.

– Клим Максимович, вернёмся к нашему разговору.

– Я заплачу, – взгляд злой и раздражённый. Понял, что потерял намного больше этих денег. Но уже поздно. Статья ему обеспечена. И даже не одна. Сам виноват.

– Вам наличкой или как?

– На счёт подразделения. Мы сами переведём деньги, – кладу на стол служебную карточку с номером счёта. Клим, не глядя на карту, кивает бледной секретарше. Мне её уже искренне жаль. Как ещё на ногах стоит, бедная. Наверняка медики успокоительное вкололи, но шок-то остался.

– Триста двадцать восемь тысяч, Алёна Ивановна.

Она смотрит на меня, как на чудовище, и выходит деревянной походкой. Возвращается через пять минут. Старательно обошла кровавое море, остановилась передо мной.

– Какой же вы... – тонкие руки дрожат, не кладёт – бросает карту на стол. Дурак твой хозяин, девочка. Всем проблемы создал. У меня такие планы на отпуск сорваться могут...

– Благодарю, – карту во внутренний карман и набрать номер депозита. Клим отвернулся, на его скулах нервно ходят желваки, левое веко заметно дёргается. Это он ещё про камеру не знает.

– Юленька, это Алексей Донников. Проверь поступление на счёт, пожалуйста. Должно быть триста двадцать восемь тысяч от Клима Ворошилова.

Пока на том конце щёлкают кнопки, Клим нервно тискает платок.

– Да, поступили, – отзывается наша красавица.

– Спасибо, Юль.

За спиной тихо всхлипывает секретарша, а из приёмной слышны тяжёлые шаги нескольких человек и обрывистые фразы разговора.

Адвокат и особисты прибыли.

– Здравствуйте, господа. Алексей Витальевич, снова вы. И снова огнестрел. Ваш начальник сказал, что двое тяжелораненых. Где они?

Утопить окурок в пепельнице, встать навстречу и протянуть руку.

– Здравствуйте, Семён Михайлович. Раненых увезли.

– Очки и оружие, – худощавый особист энергично жмёт мне руку и тут же разворачивает сухую жёсткую ладонь вверх. В отличие от меня, всё по уставу: китель и брюки идеальны, все нашивки и шевроны на месте, хоть сейчас на доску почёта. Но при виде извлечённого из кобуры "УД" взгляд Семёна сразу мрачнеет.

– Из табельного не судьба была?

– Под руку попался.

Семён хмыкнул, его помощник забирает у меня "УД" – упаковать в пластик. "Узи" уже убраны в такие же мешки. Эксперты выколупывают пули из стены, берут кровь из лужи на анализ. Вещдоки. Снимаю очки, протягиваю Семёну.

Особист снова хмыкает и останавливает запись.

– Что здесь?

– Попытка подкупа и огнестрел.

– Это нарушение закона! – Адвокат, юркий и мелкий, отлип от клиента и попытался втиснуться между нами, но один из отряда легко отжимает его к окну. – Я требую, чтобы моему клиенту была немедленно продемонстрирована вся информация с этого устройства!

– Будет, – Семён убрал мои очки в карман кителя. – Обязательно. Клим Максимович, вы арестованы.

Парни из отряда легко подняли Клима.

– Я тебя достану, Донников, слышишь? – Бывший бизнесмен зло смотрит на меня. – Тебе не жить!

– Не усугубляйте вашу вину, Клим Максимович, – Семён ухмыльнулся в ответ. – У вас и так серьёзные неприятности. Поговорите пока с вашим адвокатом. А мы побеседуем с Алексеем Витальевичем.

Беседовать Семён решил на улице. Служебный катер стоял почти возле здания, а не на стартовой площадке. Им можно.

– Вляпался, Лёха?

– Да нет, – я снова достал "Звезду", закурил. – Сам увидишь. Всё по закону.

Семён покосился на меня и тоже закурил. "Парламент".

– Катер где?

– В лесу. На попутке доехал.

– Рисковый ты парень, Лёха. Знаешь ведь, какой тип скользкий, какого рожна один сунулся? Взял парней и приехал бы, как положено. Что ж ты вечно против устава прёшь?

– Я не против, но так эффективней. Я по уставу припрусь, а он свалит. По срочным делам. И сколько бы я сюда ещё мотался? У меня сроки и планы. Сам знаешь, как за это дерут.

– Тоже верно... Третья служебка?

– Третья.

– Доиграешься ты, Лёха. И без того под тебя копают.

Я пожал плечами. В курсе. И даже знаю – кто. Только чем я Крымскому не угодил – чёрт его знает.

Семён ухмыльнулся.

– Долг-то взыскал?

– Взыскал.

Семён бросил окурок на землю, наступил ботинком. Похлопал меня по плечу.

– Отдыхай пока. До завтра. До леса добросить?

– Нет. Тут рядом. Час ходьбы.

– Ну, бывай.

Из здания вывели Клима, рядом мелко трусил адвокат, давая последние советы. Солнце клонилось к закату. Семён прощально пожал мне руку и направился к своим. В две затяжки я докурил "Звезду", затоптал бычок. Отдыхать мне не придётся. Шеф ждёт.

Люблю свою работу.

Но не своё начальство.

Глава 2. Вляпался

Дорога до катера происшествий не принесла. Охрана в воротах космопорта молча пропустила меня, форменная рубаха вопросов не вызывала. Они уже знали, что Клим задержан за попытку нападения на представителя ЧК.

До базы три часа. Выйдя за границу атмосферы Нами, я перевёл катер на автопилот и отправился в каюту – привести форму в божеский вид. Явиться как есть – лишний раз провоцировать шефа. Пока автоматика в шкафу чистила форму, я стоял под сухим душем и размышлял.

Очередной разнос я представлял слишком хорошо. Наверняка Крымский уже накатал докладную на проведение служебки. Но служебка волновала меньше всего. От первых двух я отлетел за отсутствием доказательств нарушений. Здесь будет так же. Семён – следак дотошный, его не проведёшь. Главное – я стряс с этого жмота Клима долг и умудрился сделать это за один раз. Это дело надо будет отметить по возвращении. Жаль, Димон в отпуске, вернётся только дней через пять. Вместе бы посидели.

Но даже удачное исполнение не скрашивало мысли о предстоящих отписках ОСБшникам. А писать придётся много: рапорт о применении личного оружия, объяснительные по поводу нарушения устава в виде отсутствия полной формы и надлежащего визита в космопорт, показания в качестве пока свидетеля...

И всё это за три дня до отпуска. А ещё нужно купить кольцо, найти хороший и не слишком дорогой ресторан... После официального предложения я хотел рвануть вместе с Маринкой на пару недель на какую-нибудь курортную планетку, типа Мат-Аты или Зим-Акуны. Даже билеты на выбор в предзаказе висят...

Теперь все мои личные планы откладывались как минимум на несколько дней.

Не смертельно, но досадно и неприятно.

Однако что-то не давало мне покоя. Странное чувство, что я всё-таки вляпался.

И не в угрозе Клима дело. Наслушался я таких за десять лет. Одной больше, одной меньше...

Из-за Крымского психую, что ли? Его отношение ко мне резко переменилось примерно полгода назад. Чёрт знает, какая муха его укусила, но из гордости отдела я вдруг разом стал едва ли не личным проклятием начальника. На меня обрушились непонятные проверки, половину времени я стал проводить, строча объяснительные чуть ли по каждому своему чиху, а уж про служебки и говорить нечего. Можно подумать, я до этого десять лет по-другому работал...

Потому я возлагал большие надежды на отпуск не столько в устройстве семейной жизни – в согласии Маринки я ничуть не сомневался, сколько по работе. Или Иваныч остынет и перестанет под меня копать, убедившись, что я чист. Или его куда повыше переведут, и он про меня забудет.

Про повышение Крымского мне намекнул Димон, и оснований не доверять другу, имеющему небольшие связи в управе, не было никаких.

Но до отпуска начальство ещё вдоволь попортит мне кровь. Такой повод сегодня дал...

Я вышел из душа, оделся, перекусил концентратами и вернулся в пилотное кресло. Чем ярче разгорался на экране огонёк зависшего над Хали, главной планетой системы, маяка, тем меньше хотелось возвращаться обратно в офис.

Не повезло мне с Нами. Не нравилась мне эта планета. С самого начала. Всегда здесь я сталкивался с проблемами. Пусть мелкими, неприятными, в виде задержки посадки или долгой засады в ожидании клиента, но всегда что-то случалось. Хотя сама планета неплоха: один небольшой материк, зато очень богатый лесом. И лес рос невероятно быстро. За несколько месяцев вырубленный участок восстанавливался полностью. На Хали, планете земного типа, такого феномена не наблюдалось. Зато в изобилии нашлась пресная вода и огромные равнины, пригодные для сельского хозяйства. Именно поэтому она стала главной планетой системы, а остальные – сырьевыми придатками.