Текст книги "Ветер моих фантазий (СИ)"
Автор книги: Елена Свительская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Откровения Тени – 3
Где-то на просторах японского интернета. Давно заброшенный дневник, застрявший в архиве – в разделе записей, замороженных за долгим молчанием хозяина.
Инъэй-но Кэйдзи («Откровения Тени»)
18-я запись – 19 апреля 2007
Отец попал в больницу. Говорит, от переутомления. Точнее, он велел так передать маме и мне. Лицо его главного помощника, навестившего нас вчерашним вечером, было подозрительно усталым и мрачным. Мы с мамой заподозрили, что на самом деле это не только переутомление, но еще и обострение какой-то давней или хронической болезни, которую отец запустил, жалея тратить лишнее время на нормальное лечение.
Мама сразу же вызвала такси, поехала в больницу. Мне велела разогреть еду для гостя – она много наготовила накануне, так как отец обещал прийти с работы пораньше и пообедать вместе с нами. Мы собирались в эти выходные вместе съездить на о-сэн. Но не судьба…
Помощник отца отказывался, впрочем, не сильно. Кажется, он и в правду был очень усталым и голодным. Мы молча поели. Потом он стал изображать дружелюбие и из вежливости расспрашивать, как моя учеба, в какие клубы по интересам я хожу в школе. Я видел, что у него глаза слезятся, видно, очень хочет спать. Поэтому соврал, что скоро проверочный тест, и сегодня мне надо вызубрить уйму всего. Он пожелал мне хорошо стараться при подготовке и во время теста и уехал. Мама осталась в палате отца.
На следующий день я позвонил в больницу и узнал, в какое время можно навестить отца. Сам приготовил ему омлет. Хотел поддержать. Поехал в больницу.
Я нашел палату, но меня к отцу не пустили. Когда открыл дверь, увидел в палате маму, тихо сидящую в кресле у окна, и двух незнакомых мужчин в официальных костюмах. Мама, заметив меня, вышла. Сказала, что у отца важное совещание. Что времени и сил у него немного, надо успеть обсудить с помощниками хотя бы самые важные моменты.
Я сказал, что все понимаю. Попросил передать отцу, чтоб он заботился о своем здоровье и поправился поскорее. Передал ей коробку с омлетом и ушел. Надеюсь, хотя бы она поест омлет.
Работа важнее меня. Я понял.
Даже теперь, когда отец в больнице и, возможно, тяжело болен, работа важнее меня.
Я все понимаю. Понимаю, что это дело начал еще мой дед. Понимаю, что от решений отца зависят много сотрудников, работающих у нас многие годы. У нас еще много людей, работающих по пожизненному найму.
Я все понимаю.
Но мне почему-то очень горько и больно.
Но, если честно, я не об этом всем хотел говорить.
Кагэ… мой невидимый друг… Прости, что называю тебя другом! Возможно, я тебе никто. Так, просто, случайный собеседник на просторах интернета. Так, один единственный мимолетный разговор. Может быть, ты уже забыл обо мне.
Но я не могу не думать о тебе!
Знаешь… я тебе завидую. Ты сказал, что все-таки пошел учиться драться. Ты не сказал, как. Не сказал, когда. Ты не сказал, чем это закончилось. Но ты все-таки решил стать сильным. Ты хотя бы попытался. А я… я такой слабак! Мне так стыдно за себя!
Комментарии:
8:07 – Кимэн: Если тебе стыдно – иди и учись бороться! Тюфяк!
8:10 – Инъэй: Отстань, Кимэн! Я не к тебе обращался! Я жду Кагэ.
8:15 – Кимэн: Но ты придурок! Может, он тебе все наврал, а ты до сих пор думаешь о нем. Ждешь его. Так смешно!
8:17 – Инъэй: Тебе смешно, а мне грустно
8:34 – Кимэн
… (сообщение подтерто модератором) Я рад, что тебе грустно.
8:37 – Модератор: Кимэн, оскорбления людей противоречат правилам сайта. Выношу вам предупреждение! Кстати, ввиду накопленных вами предупреждений и затраченных уже на вас мер, вам скоро достанется вечный бан.
8:40 – Модератор: Инъэй, не парься! В интернете люди под масками. Так слабакам проще ляпнуть какую-нибудь пакость. Здесь им проще остаться безнаказанными. Знаешь, я бы на твоем месте поостерегся лезть с чрезмерными откровениями. Понимаю, что тебе больно. Понимаю и сочувствую. Но, правда, не стоит слишком много говорить в интернете о личном. Тебе могут наговорить гадостей. По больному месту могут ранить.
9:22 – Инъэй: Спасибо вам за стремление меня поддержать!
9:26 – Модератор: Да не за что. Кстати, думаю, что Кагэ дал дельный совет – научись драться.
9:28 – Инъэй: Разве он давал совет? Кагэ просто сказал, как было у него.
9:36 – Модератор: По-моему, это был такой непрямой совет.
9:37 – Амэ: Я тоже думаю, что это был совет. Непрямой. Держись, Инъэй! Пусть твои трудные времена поскорее закончатся! Я это… я мимо проходила. Просто увидела запись, этого хама – и не смогла смолчать.
11:45 – Кимэн: Что-то автора блога все нет. Наверное, еще думает. До него долго доходит.
11:49 – Модератор: Кимэн! Последний раз предупреждаю!
11:56 – Кимэн: Разве вы видели мат в моем сообщении? Банить меня за честно высказанное мнение не по правилам.
11:58 – Модератор: Мата в ваших новых комментариях я не видел. Зато видел переход на личности. Это некрасиво.
00:09 – Кимэн: Сплюньте и забудьте! Чтоб соответствовать вашему совету не париться из-за всяких таинственных субъектов, которые прячутся в интернете под масками.
0:16 – Модератор: Парень, а ты упрям!
0:19 – Кимэн: Ест-но! Я тот еще… Ах, да, честно высказать свое мнение – не по правилам? Или про себя матом можно? Я не видел, чтоб этот пункт был прописан в правилах сайта.
1:26 – Инъэй: О, как тут многолюдно! Большое спасибо всем вам за такое большое внимание к моей жизни!
1:46 – Кимэн: Дебют неудачника. 19 комментариев на три персоны – и море радости, как будто его приветствует толпа. Кстати, впервые в его голосе послышался сарказм! Растешь, мальчик!
1:48 – Модератор: Кимэн, я в последний раз тебя предупреждаю!..
1:56 – Кимэн: Где у меня вы видели мат или переход на личности в сообщениях?
1:59 – Инъэй: Модератор, простите его. Я думаю, что он не хотел оскорблять ни меня, ни вас. Он просто привык изъясняться в такой грубоватой манере.
Кимэн, говори лучше «блин». Это такое мягкое ругательство.
2:26 – Модератор: Кимэн, я тебя прощаю только потому, что Инъэй – хозяин блога – за тебя заступился. Но помни, что мое терпение небезгранично!
2:45 – Кимэн: Опаньки, мы уже перешли с вами на «ты»? А я вам и не предлагал! Ну, и кто из нас грубит?
2:49 – Модератор: Кимэн, ты меня уже ДОСТАЛ!!! Забаню навечно!
3:20 – Кимэн: Спасибо, я уже сделал скрин, как модератор сайта мне хамит и угрожает. Если меня забанят – вышлю скрин вашему начальству с запасной почты.
3:40 – Амэ: Смотрю, тут опять склоки. Эх, Кимэн, Кимэн! Почему ты назвался «Маской черта»? Ты мог бы изображать Они даже без маски!
3:42 – Кимэн: Спасибо за комплимент! Я польщен ^-^ Кстати… Слышь, Модератор! Даже если ты затрешь мое сообщение или даже забанишь мой ип-адрес навечно (я, правда, все равно залогинюсь заново, с интернет-клуба, с другим адресом). Короче, мужик, спроси Инъэй за меня: он таки уже записался на уроки борьбы или нет?
4:20 – Модератор: Блин, я с вами, мучителями и болтунами, никак уснуть не могу! Разболтались сегодня, ужас просто! Хотя… вот впервые я согласен с Кимэн: Инъэй бы не помешало пойти учиться в школу борьбы.
4:25 – Амэ: Да, в данном случае я тоже согласна с Кимэн! Инъэй, научись драться – и вмажь своим мучителям хорошенько!
7:20 – Инъэй: Всем с добрым утром! И сладких снов тем, кто поздно лег! Я рад, что вас так заботит моя жизнь! Правда, я очень рад! Так непривычно, что кому-то есть до меня дело.
7:56 – Кимэн
… (сообщение удалено Модератором)
7:59 – Модератор: Кимэн отправлен в бан на неделю. Надеюсь, это его отрезвит. Он вроде парень отзывчивый, судя по тому, что как-то, хотя и криво, пытается заботиться о хозяине этого блога.
8:02 – Модератор: Кстати, Кимэн просил передать, чтоб Инъэй не забыл в ближайший месяц похвастаться, в какую школу борьбы он вступил.
9:06 – Амэ: О, я тоже надеюсь когда-нибудь это услышать!
10:05 – Инъэй: Амэ, Кимэн, Модератор, огромное вам спасибо за то, что вы так заботитесь обо мне!
Глава 4
– Пойдете на мою днюху? – о наш стол облокотилась Кристина, предводительница клана сплетников со второго курса.
Мы все недоуменно моргнули, столь нагло вышибленные из наших уютных мирков и любимых занятий. Потом сонливость с нас таки робко опала, разбитая столь неожиданным от этой девушки вниманием.
Кристина всегда была прекрасна в лучших канонах современной моды. Походка, поза, когда сидела, поворот головы, макияж, ногти с блестками, шмотки… вот хоть сейчас бы к ней мог прицепиться фотограф какого-то модного журнала, вот хоть в любой момент. Она всегда была девушка-картинка. Ее фотки можно было не касаться фотошопом – так как все дефекты, если и когда-то существовали в реальности, уже были прикрыты искусно наложенной маской из краски. На нее слюни пускали много парней, с нашего вуза и других. Говорили, одно время у нее был женатый любовник, едва ли не миллионер. Хотя, конечно, люди много чего говорили. Уши завянут, если слушать всех.
Пожалуй, Виталий был единственным парнем, который на нее не засматривался. Смотрел совершенно равнодушно, как на скульптуру в музее. Он, конечно, был высоким, щуплым, узкоплечим, обычно с не очень свежей головой, встрепанный, одетый кое-как, иногда небритый. Короче, «вообще не айс». Но то, что этот парень дерзнул не восхищаться ее персоной, он, вообще ни с какого боку не принц, Кристина, кажется простить ему не могла.
– А… – протянула Лера, оглянулась на нас, вопросительно вскинув брови – мы с парнем задумчиво молчали – и, не дождавшись особой реакции, бросила: – А пойдем!
– Двадцать третьего. Адрес скину в группе.
– Ладушки.
Кристина посмотрела на нас взглядом следопыта – чуть задержавшись на отсутствующей физиономии нашего друга – и, гордо вскинув голову, удалилась, цокая каблуками. Покупать немного еды – питалась она крайне мало, по крайней мере, прилюдно.
И вот, уже идя к буфету, она случайно заметила новичка-азиата, невозмутимо идущего туда же. Сейчас, когда он приблизился к буфету, возле которого уже стояло с дюжину русских студентов и пара парней-южан, особенно бросалось в глаза отличие его телосложения от остальных. Китаец был ростом пониже и не так широк в плечах, как парни славянской внешности или южной. Да, и разрез глаз поуже. Разве что у южан тоже были темные или даже черные, как у одного из присутствующих здесь, глаза, но веко было двойным.
Кристина, любившая все модное и самое классное, окинула его быстрым изучающим взором. Фигуру явно не заценила, ровно как и стремный прикид: длинная белая рубашка с узором из тускло-синих мелких самолетиков, не заправленная в черные джинсы, обтягивающие, дырявые на голенях и коленях, с блесками по боку ноги – от щиколотки до бедра, в форме пламени, на ногах – черные кроссовки с разноцветными шнурками, красным и ядовито-зеленым. Довершали необычный облик черные слегка растрепанные криво обрезанные волосы. В основном, прядки доставали до плеч. И заметно выделялись шесть тонких прядок, выкрашенных в ярко-синий цвет. Ага, и черно-серебристая серьга с черепушкой в ухе. Я что-то похожее, встрепанное, в узких штанах, вооруженное стремными аксессуарами, видела на фотках у Лерки, когда та изучала биографию очередного корейского или японского актера. Что-то такое… Разве что черты лица у нашего новенького были нормальными мужскими, без модной у азиатских идолов женственной смазливости. И нос с горбинкой делал его более живым, такой, немного хищный нос.
Оглядев это нечто, идущее в разрез с популярной европейской модой, Кристина, судя по ее лицу, мысленно поставила ему некий неутешительный диагноз. И бросила на него уже пренебрежительный взгляд. Тут бы дело и закончилось, если б она отвернулась на мгновение раньше, как, возможно, и намеревалась. Но нет, взгляд ее задержался чуть дольше, а студент по обмену в этот момент повернул голову и заметил, как она на него смотрит.
Мало кто выдерживал обесценивающий взгляд нашей красотки. Парни часто робели перед нею. Разве что дети совсем уж богатых родителей или знаменитостей – было у нас несколько штук и таких – или накаченные парни в модных шмотках справлялись с ее пренебрежением. Впрочем, она и нечасто так смотрела на них, словно сразу узнавала, кто есть кто. То ли рентген в глазу, то ли сказывался статус негласной королевы сплетников. Да и ростом она была на полголовы повыше его, плюс, прикинем сюда еще и высоту шпилек. Короче, она смотрела на него сверху вниз.
Но китаец лишь саркастично усмехнулся. И даже взгляда не отвел. Такой… равнодушный спокойный взгляд.
Кристина нахмурилась – ей его дерзость не понравилась – и уставилась на него.
Вот так они стояли и смотрели друг на друга, в упор, пристально, взглядов не отводя и даже почти не моргая. Очередь отчасти проползла мимо, отчасти подзастряла, наблюдая эту молчаливую дуэль.
Через несколько минут девушка не выдержала, зажмурилась, потерла переносицу. И, гордо вскинув голову, развернулась. Для полноты картины не хватало только мантии из горностаев или парчи, чьи полы бы гордо и невозмутимо взметнулись, когда она разворачивалась, и гордо опустились бы на новом месте.
– Пять минут, тридцать секунд, – шепнул нам Виталий.
– Э? – недоуменно поглядела на него.
– Поединок взглядов-кинжалов длился пять минут и тридцать секунд.
– Нехило… – задумчиво сказала Лера, смотря на студента по обмену. И в голосе ее прозвучала некая нотка мечтательности.
Мда уж, упрямства этому парню, очевидно, хватало с лихвой.
Снова посмотрела на него. Он стоял на том же месте, дерзко ухмыляясь.
– Э, ты офанарел, узкоглазый?! – рыкнули с другой части обеденного зала.
Из-за столика поднялся высокий мускулистый парень в черных джинсах и рубашке с галстуком – один из поклонников Кристины. Китаец повернулся к нему, окинул его крайне скептическим взглядом. Который, разумеется, только подлил масла в огонь.
Новенький стоял на одном месте, спокойно смотря на мрачно приближающегося к нему русского. И так же спокойно стоял и смотрел ему в глаза, когда тот, приближаясь, сжал руку в кулак. И так же спокойно стоял и смотрел, когда Кирилл занес кулак для удара…
Казалось, худой и невысокий азиат против высокого и мускулистого парня, так что будет жуткое побоище…
Точнее, мне так казалось. Да и, судя по лицу, тому русскому студенту.
Но, уклонившись от размашистого удара, китаец ухватил своего противника за кисть, потянул вперед, заставляя повернуться к себе спиной, а потом – и по кругу, поддержав его за локоть второй рукой. Совершив полный поворот, нападавший практически уперся лбом в пол, с вывернутой вверх рукой. Китаец с минуту-полторы застыл так, ухмыляясь, давая всем насмотреться на его поверженного врага, потом выпустил его и отступил назад.
Кирилл выругался. Мрачно зыркнул на победителя. И натолкнулся на насмешливый и ледяной взгляд-кинжал противника. Видимо, что-то было в том взгляде такое, что у парня отпало желание продолжать поединок. И проигравший быстро пошел к выходу из столовки, даже забыв про оставленную на столе сумку. Видимо, подальше от глаз своей королевы, видевшей его быстрое и позорное падение, короче, постыдный провал. Китаец проводил его взглядом до выхода, ухмыльнулся и встал в очередь.
Лера торопливо отвернулась и стала что-то в интернете изучать, серьезно. И даже слишком серьезно, словно там обещали конец света на днях и уточняли пару мест, где можно отсидеться. Странно, чем ей не герой дорамы?.. Сильный, дерзкий. Стильный, по азиатским меркам если. Да, ростом поменьше многих наших девушек. Но вот же ж отделал Кирилла на глазах у всех, особо не напрягаясь!
Победитель дождался своей очереди. Ему там заплативший, отходя, что-то бодрое сказал. Может, поздравил с победой. Или сказал, что крут. Он только сухо кивнул. Еды взял двойную порцию. Огляделся.
Вроде бы девчат был пестрый рассадник. И мышей разной степени серости, с очками и без, и ухоженных, и скромных, и вообразивших себя моделями. У кого-то с другого потока и, кажется, старше курсом, волосы были голубые и зеленые. Про сочный бордовый кристининой фрейлины молчу. Вся такая женщина-вамп, с сочными бардовыми волосами. По-моему, очень даже стильно, хотя я лично никогда бы не стала носить черный лак на ногтях и сиреневую помаду. Да и, хм, топ черный, типа корсета, с декольте, тоже бы постеснялась одеть. Но у нее были глаза карие и бледная кожа от природы, так что ей эти яркие сочные цвета даже шли. Хотя бы я лично никогда бы не подошла к ней и не заикнулась бы об этом. Характер у нее был…
Но взгляд новенького почему-то уткнулся в рыжую лерину макушку. Натурально рыжую. Сочного и одновременно уютного спокойного оттенка. Застыл взгляд на ней и будто приклеился.
Лера чуть погодя – он все еще стоял, разглядывая ее голову, плечи и «конский хвост», кокетливо ползший по плечу и прядкой одною длинной струившийся по спине – вздрогнула. И будто почувствовала его взгляд. И обернулась.
Долгий, безумно долгий взгляд друг на друга. Казалось, что все присутствующие перестали для них существовать, остались только они оба. Вот даже люди, заметив их, смотрящих друг другу в глаза, начали оглядываться. Вот дернулся Виталий – я покосилась на него, на шорох его куртки – а он оторвался от своего мобильника и проследил за центром всеобщих взглядов. Потому что те двое уже так долго смотрели в глаза друг другу, что это уже не могло остаться незамеченным.
Лера вдруг смущенно улыбнулась. Парень смотрел на нее по-прежнему серьезно, в упор. А, нет, вдруг нахмурился. Еще одно мгновение тишины – все с интересом следили за халявным спектаклем – и вот девушка, не выдержав, отвернулась. И опять спрятала свои глаза и душу в виртуальной паутине.
Китаец чуть сильнее сжал пальцы на подносе. И спокойно, величественно даже, прошел мимо нее, через столик. Хотя, казалось, в его ровной спине и узких развернутых плечах было какое-то напряжение. Он занял столик в углу, у стены, единственный свободный. И приступил к еде, периодически что-то смотря на смартфоне. Никто не осмелился сесть возле него. Да, впрочем, новенький и не выглядел расстроенным из-за этого. Спокойно ел, изучая что-то на мобильнике. Видимо, вообще не горел желанием вливаться в коллектив.
– Любовь не случилась, – усмехаясь, шепнула Кристине ее мрачная фрейлина.
Королева сплетников мерзко улыбнулась. То есть, обычной улыбкой, но мне в ней почудилось пренебрежение, мол, да кому она нужна, эта Лера?! Или я просто ненавижу Кристину?..
– Вы с ним знакомы? – поинтересовался Виталий потом, когда все прекратили уже пялиться на новенького и на нашу подругу.
Вроде спокойно спросил, но на сей раз смотрел прямо на нее, а не в свой мобильник.
– Мы чужие, – ответила Лера как-то резко, не глядя ни на друга, ни на меня. Вся в новых кусках информации, почерпнутой из интернета.
Но, может, там нашла, что начался перевод какой-то давно замороженной, но страшно ей приглянувшейся дорамы?.. Тогда она еще на несколько часов или дней выпадет из реальности. Эх, иногда подруга уходит в искусственные миры настолько, что я даже скучать по ней начинаю. Хотя сама тот еще путешественник по мирам.
Люди, сидевшие за соседним столиком, вдруг притихли – полненькая девушка подругам показывала какую-то фотку или статью на своем айфоне – и во внезапно возникшей паузе прозвучал глухой стук.
Китаец спокойно наклонился и поднял упавший стаканчик. И, к моему удивлению, вдруг подтер разлившийся чай собственным бумажным платком. Нет, двумя даже. Грязные платки в стаканчик же и запихнул. Странно, не стал свинячить в столовой. Хотя вроде и хам. Как минимум упрямый как баран. Но вот же… и интеллигентным быть может?.. Тьфу, ну, у меня и богатое воображение! Один случайный взгляд и упавший стакан, а я уже столько всего про них надумала!
Китаец собрал пустую посуду, рюкзак накинул. И, захватив с собой поднос, пошел к столу для грязных подносов и посуды, стоявшему рядом с проходом на кухню. Снова прошел через столик от нас.
– Забавно, – сказал вдруг Виталий, глядя на стакан с грязными платками в нем.
Азиат вдруг остановился и повернулся к нам.
Друг сидел, держа правую руку лежащей на столе и пальцами ее обнимая локоть другой, стоявшей. Пальцы левой руки были сжаты в кулак, но ногтем большого пальца Лий задумчиво протирал нижнюю губу.
Взгляд китайца зацепился за него. Нет, за этот странный жест. Какой-то долгий миг Виталий смотрел поверх стаканчика на замершем подносе. Потом спокойно взгляд перевел. Теперь он и новенький смотрели в глаза друг другу. Долго смотрели друг на друга, в упор. Глаза-кинжалы. А, нет, не то. Они так внимательно заглядывали друг другу в глаза, будто хотели там у второго душу рассмотреть. И чего там у кого в душе было.
Мой друг нахмурился. И новенький тоже нахмурился. Еще с мгновенье они сверлили друг друга взглядами. Вот, студенты опять стали коситься на наш столик. Нет, на этих двоих.
Лера напряглась от новой подозрительной тишины, объявшей столовую. Резко обернулась, глядя на друга, потом посмотрела, куда он так смотрел. Вроде китаец собирался и на Виталия палиться так долго, чтобы тот сам отвернулся – как будто ему даже нравилось людей доводить или передавливать своим упрямством и стремлением к победе. Но шевельнулась Лера, взметнулся рыжий хвост ее волос. И, видимо, этот пламенный росчерк в воздухе парень заметил боковым зрением и вдруг посмотрел уже на нее. Опять глаза в глаза. Надолго.
По столовой пошли насмешливые шепотки. Мои уши различили «неказиста» и «два сапога пара», «да он…».
Лера резко отвернулась, вдруг полуобняла Виталия за плечи. Бодро спросила:
– Так что за киношка?..
– Ась? – наш друг растерянно обернулся к ней.
– Тот фильм, куда ты меня приглашал. Помнишь, вчера мне уши прожужжал?
Ээ… я что-то пропустила? А как же я? Они без меня, что ли, куда-то намылились?!
Мне показалось, или в глазах у новенького вспыхнуло раздражение? Он как-то шустро уже пошел в сторону от нас.
Наш Лий долго не мог вспомнить про киношку, а подруга выжидательно на него смотрела. Так, что он смутился. То ли у него вдруг амнезия, то ли ее рука, обхватившая его плечи и шею, парня смущала. Да и с чего это вдруг такие нежности? Мы же просто друзья. Давно уже.
– Сколько осталось? – спросила, встрепенувшись, тощая студентка за соседним столиком, отвлекшись от шпионажа за нашей компанией.
– Еще двенадцать минут, – меланхолично заметила ее соседка. А, нет, кажется, она просто сидела с края их столика, может, другого места не нашлось, а может и одногрупница их, хотя всю их оживленную беседу не отрывалась от конспектов.
– Ох, мне же надо было справку о месте учебы сделать! – испуганно подскочила я.
Обеденный перерыв уже скоро закончится. А на короткой перемене могу и не успеть. Да и, может, все уже разошлись, со справками полученными? Уже бы толпа успела пройти.
– А мне бумагу на пересдачу, – подскочил Виталий.
Похлопал Леру по плечу, легонько, сказал виновато:
– Прости, никак вспомнить не могу о каком фильме речь шла. Но ты мне чиркани смс, когда он идет и когда тебе удобно – и сходим.
– Ладно, – Лера ласково улыбнулась
А, нет, может, и не было никаких секретов. Просто Лера пыталась избавиться от внимания стремного студента по обмену при помощи нашего друга. Ну да, судя по реакции студентов, подвернувшихся под его твердый железный даже взгляд, китаец умел смотреть неприятно. Или так долго, что это выматывало встретившихся с ним взглядом. Хотя вроде на Леру он смотрел как-то иначе.
Уже в коридоре, когда мы сдали подносы и разошлись – Лера в дамскую комнату, а мы с Лием в деканат – мы опять натолкнулись на новенького. Он шел нам навстречу, уже от учебного отдела. И вроде студент по обмену смотрел куда-то под ноги, погруженный в свои мысли, невеселые какие-то, но, стоило нам с Виталием появиться напротив, как он встрепенулся. И, хотя между нами топало еще человек семь, в разных направлениях, и даже очень объемный студент с первого курса, взгляд азиата прошелся мимо всех. И вновь уцепился за взгляд моего друга.
Парни остановились, смотря друг другу в глаза. И будто остальных тут уже не было. Будто меня тоже не существовало. Только они. И глаза-кинжалы. А, нет, скорее уж, китаец смотрел на Виталия испытующе. Долго смотрел. Вот, друг уже проиграл, торопливо подхватил меня под локоть, бросил:
– Пойдем, времени почти не осталось, – и утянул меня за собой к учебной части.
Но, проходя мимо, я покосилась на новенького. А он впервые взглянул на меня. Долгий взгляд. Внимательный. Серьезный.
У меня сердце замерло. Как будто этот взгляд мне что-то напомнил.
Лий утянул меня дальше. И я двинулась за ним.
Сам себе на уме тот студент новенький. Хотя есть в нем что-то такое… В этом внимательном взгляде на меня?.. На других?.. В нем самом и его упертом характере?.. Ну, все, понеслась душа в рай! Поэт дорвался до бумаги. То есть, писатель дорвался до таинственных случайностей. А что?.. Эдак и вдохновлюсь – и накропаю чего-нибудь новенькое. Скажем, историю о студенческих радостях и буднях. Или трагедию о любви.
Справку я получила, а Виталий свой допуск – нет. Но друг как-то особенно не расстроился, что не успел. Задумчивый он был какой-то. И как будто грустный даже.
Вдобавок, почти перед началом лекции пришло смс от Леры, что у нее страшно разболелась голова, но, к счастью, она нашла на кафедре нашего препода – и он ее отпустил. Так что придется нам и киношке подождать. Мол, извините, но так случилось. Развлекайтесь сами. Мы уныло двинулись к лестнице.
– …Плачет. В туалете! – возбужденно сказала какая-то щупленькая очкастая первокурстница своей подруге.
– А ты?.. – спросила заинтригованно та. И, поскольку по лестнице спускалась, не глядя, промахнулась рукой мимо перилл. Поскользнулась на ступеньке…
Как Лий ее заметил, падавшую, я проглядела. Но он резко рванулся вперед, левой ногой на нижние ступеньки. И подхватил падающую, кругленькую вполне, под локоть. И даже каким-то чудом равновесие сохранил, поймав – я испуганно отскочила – и поставил уже у лестницы. Ого, вот эта ловкость! И даже красиво: спасение полной дамы щуплым рыцарем.
– С-спасибо! – пролепетала та смущенно.
– Больно? – Виталий покосился на ее локоть, в который уцепился, ловя ее.
– Н-нет, – торопливо ответила спасенная.
– Пойдем, Саш, – Лий подхватил под локоть уже меня, бережно, – Опоздаем!
И мы пошли по лестнице. Кажется, спасенная бросила завистливый взгляд на меня, когда я прошла мимо нее?.. Ну а что? Будет у человека новое развлечение в жизни: бдить за Виталием. Особенно, если вуз и специальность она выбрала по желанию родителей. И я, аки коварная разлучница. Потом она непременно заметит и Леру, вьющуюся возле меня и спасителя. Короче, море свежих противоречивых эмоций мы человеку обеспечили. Может быть, это даже зачтут нам на небесах за доброе дело?.. Ведь как молоденьким девчонкам жить без любви?.. А мы помогли ей, спасли и заинтриговали по всем фронтам. И сердце заодно разбили, да. Если не сразу, так энное время спустя, когда уже несчастная окончательно распрощается с надеждой.
Хотя уже на половине лестницы, на пролете, Лий притормозил. Сказал смущенно:
– Кажется, я лимонада перепил, – и шустро сдрапал наверх.
Чокнутые они сегодня какие-то! Всех этот новенький переполошил! Тьфу, ну, чего я опять? Со своею фантазией. Мог друг упиться своего лимонада, вполне мог. Но увиденное мне вполне может подойти к какой-нибудь книге…
Мне оставалась пара поворотов, как меня хлопнул по плечу убегающий одногруппник:
– Сашк, постой!
– Ась? – потерянно повернулась к нему, с трудом выползая из навязчивых мыслей и новых образов.
– Отмена! – объявил незнакомец, улыбаясь, – Точнее, замена. Вроде замена будет, – и шустро слинял.
Я еще какое-то время стояла, вспоминая, что это за физиономия меня притормозила. Вот никак не могла его вспомнить! А он еще и знал мое имя. А, наверное, один из наших прогульщиков махровых. Или с общего потока. Из тех, кого можно увидеть только во время сессии. Кто невозмутимо заходит в аудиторию, а выходит оттуда с круглыми словами. И на насмешливый или искусственно дружелюбный вопрос однокурсников: «Ну, как?» – отвечает «Да ниче не понял!». И спокойно уходит, по-прежнему в целом довольный жизнью. Особенно, если какой-нибудь новенький компьютер в учебной части или просто уютный диван был подарен его родителями.
Когда я поднялась на следующий этаж, то нужная аудитория была свободной. Дверь, кстати, открыта. Отмена или все-таки замена?.. И куда делись все?
Устало зевнула. Ночка сегодня была бессонная. Опять.
Помедлив, заскользнула внутрь, затворила ее, не защелкивая. Выбрала себе парту на заднем ряду, скинула сумку, будто случайно наступив ступней на ручку сумки. Скрестила руки на парте. С наслаждением опустила на них усталую голову. И улетела…
Она была красивой. Эта девушка в обтягивающем комбинезоне, казавшемся вылитым из золотисто-рыжего металла. По руке вился травяной узор, от запястья до предплечья, кой-где пересыпанный горстями маленьких или крупных диковинных цветов бордово-коричневого цвета. Волосы напоминали рыжие… или же были вылиты из тончайших нитей металла? Они отливали дивными всполохами в приглушенном свете искусственных ламп. Глаза ее были нежно-сиреневыми. Казалось, в их глубине утопали звезды. Но, когда она сжала кулачки и прикусила губу, ее глаза потемнели, став какими-то серыми. Как дымка сумерек, крадущая краски и отблески…
Девушка решительно прошлась по длинному коридору. Остановилась у поворота, из стены которого выступала фигура, будто человек по пояс то ли высунувшийся из стены, то ли замурованный в нее. Чуть подумав, отступила…
И решительно подпрыгнула, вскинув ногу. Сшибла руку у человека-скульптуры. Как-то ядовито ухмыльнулась. Повела головой – и грациозным движением заскользнула в появившийся плащ, казавшийся тонким гибким огромным листом серебра. Припрятала в складках отломанный кусок статуи. Снова ухмыльнувшись, сняла с уха тонкое кольцо-серьгу, положила на обломок локтя, так, прислонив к выступу, чтобы украшение не упало.
Воздух над испорченной статуей помутнел, коридор заволокло дымкой… Подпрыгнув, девушка выпустила яркий луч, разведя в стороны указательный и средний пальцы правой руки. Приземлилась. Оттолкнулась от пола, взлетела почти под потолок, резко вскидывая левую руку, с которой сорвался целый сноп голубоватых молний-искр. Те прошли по потолку. С шипением плавились и выпадали на пол камни-бляшки, ранее сливавшиеся с потолком и казавшиеся незаметными на них.
Девушка ухмыльнулась и метнулась к ближайшей после поворота стене, прислонилась об нее ладонью. Кусок стены бесшумно сдвинулся в сторону, открывая проход в новый коридор.
