Текст книги "Путешествие в прошлую жизнь [СИ] "

Автор книги: Елена Лебедева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Все было решено, уже через несколько дней Елизавета и Эмилия Павловна покинули Париж. Миша переживал разлуку тяжело, вечера наедине с этим строгим мужчиной пугали. Но время лучшее лекарство от всего и постепенно Никита начал замечать, что мальчик тянется к нему, да и он сам спешил домой каждый день, чтобы поиграть с малышом, или развлечь его прогулкой или вновь отвезти в конюшни академии, поездить вместе с ним на Арно.

При этом естественно ни на минуту Никита не забывал о супруге, звонил, писал нежные письма, и забавные телеграммы. В Ницце ей стало немного лучше, но врачи все же не отпускали ее домой. В каком-то смысле здесь под постоянным наблюдением специалистов, ей было спокойнее. Эмилия развлекала рассказами, а через полтора месяца приехали Никита и Мишель.

Елизавета была поражена произошедшей в их отношениях перемене. Это наполняло сердце радостью и покоем. Месяц в Ницце пролетел быстро, в конце августа все вместе они вернулись в Париж.

Елизавету мучила одышка, живот мешал, отекали ноги, последние несколько недель дались ей особенно тяжело, к тому же волнение перед самым ответственным моментом все нарастало.

Роды начались несколько раньше срока. Ранним утром она почувствовала ноющую боль в пояснице, но не придала этому значения, проводила супруга, и как всегда вышла в сад с книгой в руках. Но к обеду боль в пояснице только усилилась, да еще начало тянуть живот. Как назло она отпустила Дашу погулять с Мишенькой. А до телефона надо было пройти через весь сад.

Тихо застонав, молодая женщина попробовала встать, и тут ее просто окатило волной острой боли. В бессилье она опустилась в кресло. «Без паники, надо взять себя в руки, если это схватки, то сейчас станет легче. Так же нам рассказывали на занятиях в Ницце. Главное, самообладание», – убеждала она сама себя. Действительно, схватка прошла, вновь можно было дышать. Осторожно, Елизавета поднялась и медленно дошла до телефона.

В академию она дозвонилась сразу же, через несколько секунд в трубке возник взволнованный голос супруга.

– Никита, приезжай быстрее, я думаю, что все началось.

– Как еще рано, может ты ошиблась и…

– Я не ошиблась, – голос дрожал, она вновь почувствовала приближение схватки, – я не могу дозвониться доктору, ой, как больно, прости, я не могу больше… – тихо сползя по стене на пол, Елизавета закусила рукав, чтобы не закричать.

Никита примчался быстро, правда княжна потеряла счет времени, ей как раз казалось, что прошла вечность.

– Милая, Елизавета? – увидев жену на полу, Никита бросился к ней, попытался поднять.

– Никита, – она обвила его шею, – я боюсь, мне страшно, я так боюсь, я не думала, что будет так, мне кажется я не выдержу, ведь это только начало.

– Ну что за глупости, где моя храбрая девочка, а? Сколько раз мы говорили об этом, ты у меня будешь умничкой.

– Где доктор, ты позвонил?

– Нет, не дозвонился отправил к нему такси с запиской, потерпи, родная, он скоро будет.

– Я не могу, – она побледнела, на лице выступили капельки пота.

– Черт возьми, да куда же все подевались, – Никита растерялся, боясь вновь попробовать перенести ее. И без его прикосновений было видно, как она страдает.

Но к радости Никиты месье Шатилен все-таки приехал.

– Так, что у нас случилось? – послышался голос врача уже из холла, – Я приехал с вашим такси, и… – войдя и мгновенно оценив ситуацию, мужчина подошел к Елизавете, ее как раз мучила очередная схватка. Пощупав пульс, врач засек время.

– Да, Вы рожаете, милая моя, конечно несколько раньше срока, ну Бог милостив. Не волнуйтесь, у нас еще много времени.

– Да, но я чувствую себя нехорошо с самого утра.

– Интервал между схватками в больше пяти минут, поверьте, впереди у нас еще как минимум несколько часов. И это хорошо, успеем ко всему приготовиться.

– Вы говорите об этом так спокойно?

– Елизавета, за свою практику я принял столько младенцев. Так, давайте попробуем встать.

– Я не могу.

– Можете, осторожно, Никита поддержите ее, вот видите, ну совсем не так уж страшно и больно, ведь правда?

Через несколько минут Елизавета полулежала на кровати, тяжело дыша после этих нескольких шагов. Доктор кивнул Никите, на пару минут они оставили молодую женщину одну.

– Никита Александрович, я должен отлучиться, мне необходимо привезти все, что может понадобиться, ведь я даже не успел зайти в дом, таксист перехватил меня перед входом.

– Да, но что мне делать и скажите, неужели будет еще страшнее?

– Никита Александрович, женщины рожают в муках уже не одно столетие, я понимаю, как Вам страшно видеть это, но природу никто не в силах изменить. Все будет хорошо. Побудьте с ней, успокойте. Если Елизавета сможет не плохо было бы походить, можете сделать массаж поясницы, а главное просто будьте все время рядом. Я скоро вернусь, за это время не должно произойти ничего страшного.

На счастье Никиты с уходом доктора, возвратилась Даша. Она тут же взяла инициативу в свои руки. Никита и Миша без дела топтались рядом, держа Елизавету за руки. Сквозь слезы она улыбнулась им, погладила сына по голове.

– Никита, уведи Мишу, и сам ступай, я не хочу, чтобы ты видел меня такой.

– Нет, я буду рядом, я…

– Уйди, я прошу тебя, так мне будет легче, теперь со мной Даша.

Никита молча вышел, встретил доктора, проводил. Потянулись бесконечные часы ожидания. Миша не отходил ни на шаг. Чем дальше, тем больше стонала Елизавета. Это было невыносимо слышать и бездействовать и ничем не помочь. Держаться и не кричать от собственной беспомощности помогала маленькая ладошка Мишеля в его руке. Малыш притих и молча сидел рядом с отцом.

Совсем стемнело, хлопали двери в доме, Даша металась на кухню за горячей водой, приехала акушерка, помощница месье Шатилена.

Никита и Мишель сидели в саду, но и здесь были слышны ее мучительные стоны. Голос Мишеля дрожал от слез.

– Она умрет, да, наша мама?

Кровь похолодела от этого вопроса, но это его «мама» впервые произнесенное ребенком растрогано кольнуло в самое сердце, голос Никиты дрогнул – Ну что ты такое говоришь, Миша, конечно нет, мама справится, просто сейчас ей очень больно.

– Она кричит так страшно, папочка, я боюсь, – малыш бросился к Никите, заплакал на его груди.

Пожалуй, сейчас впервые Никита осознал, как это быть отцом, сердце сжалось таким комочком от этого не умещающегося в нем чувства любви к маленькому человечку.

– Мальчик мой, успокойся, не плачь. Ты наш сын, ну же ты же князь, твои предки героически сражались за свою Родину, и никто из них не умел плакать. Мы не можем помочь нашей маме, но с ней Господь. Он поможет, давай вместе помолимся за нее. Нужно верить, что все будет хорошо.

Давно наступила глубокая ночь, в изнеможении от ожидания, Мишель заснул на руках Никиты. Он отнес мальчика в его комнату, осторожно уложил, поцеловал теплый лоб.

Не в силах больше выносить это немыслимое неведение, Никита смело постучал в дверь спальни. К нему выскользнула бледная дрожащая Даша.

– Ради Бога, Даша что с ней? Когда же все это кончится? Что говорит доктор?

Как она?

– Ой, Никита Александрович, – я не знаю, это все ужасно ужасно и не в силах больше сдерживаться Даша зарыдала.

Никита понял, что от нее ничего не узнает и решительно шагнул в спальню. Елизавета полулежала на подушках, с закрытыми глазами, бледная, измученная, мокрая от пота рубашка прилипла к телу, рука безвольно свисала с кровати.

Доктор приложил палец к губам, и тихо вывел молодого человека из спальни.

– Хорошо, что Вы зашли, Никита Александрович. Я должен с Вами поговорить. Положение серьезное, не буду скрывать, роды затягиваются. Так хорошо начавшиеся схватки прекратились. Елизавета измучена, она держится из последних сил.

– Но должен же быть выход? Месье Шатилен, неужели Вы не можете ей помочь, быть может обезболивающее или…

– Лекарства повредят ребенку, ему и так не хватает кислорода, воды отошли уже давно, еще несколько часов и младенец не выживет.

– Нет, – Никиту бросило в дрожь, – а Лиза?

– Если схватки не возобновятся, то я вижу только один выход, срочно перевезти ее ко мне в клинику и сделать операцию, чтобы достать ребенка.

– А она, скажите, она, – Никите с трудом удалось произнести, – выживет?

– Будем надеяться, все мы в руках Божьих, я сделаю для этого все, я как никто знаю, как дорог Вам этот ребенок.

– Да, без сомнения, но Елизавета, я заклинаю Вас, спасите ее.

– Держитесь, молодой человек и молитесь. Да, и позвольте я выпью чаю, пусть Елизавета немного отдохнет.

– Да, конечно, простите, что сам не догадался предложить Вам. Даша накроет в столовой, идемте, я провожу.

– Не стоит, я найду дорогу, пойдите лучше к жене, подержите за руку, успокойте. Порой, это самое лучшее лекарство.

С большим трудом Никите удалось взять себя в руки и присесть на пол рядом с кроватью супруги с улыбкой. И все же дрогнувший голос выдавал страшное волнение.

– Милая, Елизавета, ангел мой, я с тобой. Все будет хорошо, только потерпи еще немного.

– Я стараюсь, – она посмотрела на него изможденным взглядом, – я очень стараюсь.

– Тихо, тсс, не плачь, тебе еще понадобятся силы. Месье Шатилен говорит, что ты молодец. – Никита прижал к своей щеке ее безвольно болтающуюся руку, – знаешь, родная, Мишель назвал тебя мамой, он так переживал за тебя.

– Правда? Он сам это сказал?

– Да, а меня папой, вот мы и дождались этого счастливого мгновения. Ангел мой, пожалуйста, не сдавайся, я здесь, рядом.

Она молча кивнула, обессилено откинулась на подушки и вдруг на глазах Никиты побледнела еще больше, задрожала, закусила губы, чтобы не кричать, рука с силой сжала ладонь Никиты.

– Милая, что?

– Началось, все сначала…нет я этого не вынесу.

– Что? – вмешалась в разговор подошедшая к кровати акушерка, – снова схватки? Ну, слава Богу, так Вам лучше выйти и немедленно зовите доктора.

Врач появился через мгновение.

– Можно мне остаться, я не буду мешать.

Доктор озадаченно смотрел на молодого мужчину, но тихий голос супруги просящей, чтобы он ушел, заставил подчиниться.

Никита снова сидел под дверью в каком-то оцепенении, приготовившись к длительному ожиданию. Но ждать пришлось недолго, к радости доктора схватки нарастали с неимоверной скоростью, и уже через полчаса за дверью послышался детский крик.

Никита даже не сразу сообразил, что все наконец-то кончилось. Даша вынесла к нему крохотный кричащий комочек.

– У Вас дочка, Никита Александрович, поздравляю!

– А Елизавета?

– Уже спит, ей дали снотворное.

– К ней можно?

– Нет, позже, вот возьмите лучше малышку, она просто ангел.

– Дрожащими от волнения руками, Никита взял младенца на руки.

Вскоре вышел доктор. Князь подался ему навстречу.

– Все хорошо, ребенок здоров, маме нужен покой и время, чтобы восстановить силы, но в общем-то все обошлось. Вот видите какие чудеса иногда делает простой разговор, Ваша поддержка нам так помогла и схватки восстановились как по волшебству.

– Спасибо Вам, я так благодарен, этого не передать словами.

– А как я рад за вас и Елизавету. Я навещу вас завра, пришлю к вам опытную няню, она поможет, научит княгиню кормить и ухаживать за младенцем, тем более в первое время, пока она будет восстанавливать силы.

– Благодарю, но может быть ужин?

– Нет, только сон, третий час ночи, а я самого утра на ногах. Будьте добры, вызовите мне такси.

Вместо эпилога

Девочку назвали Екатериной в честь матери Елизаветы. Супруги были счастливы, наконец-то сбылась самая заветная мечта, они стали родителями и к тому же родителями вдвойне.

Первое время было нелегко, княжна долго приходила в себя после тяжелых родов, при этом нужно было не забывать уделять внимание Мишелю и мужу и кормить и ухаживать за дочкой.

Даша взяла на себя все заботы по дому, для облегчения на первое время супруги оставили заботливо присланную в первый же день няню. Правда уже через несколько месяцев, освоив непростую науку материнства, Елизавета отказалась от ее услуг. Не смотря на все трудности, она хотела сама воспитывать своих детей.

Это было таким счастьем, видеть как растет, улыбается ей дочка, как радуется Мишенька, называет ее своей самой любимой мамочкой и старается помогать во всем. Каким чудесным отцом был Никита. Их совместные прогулки в выходные, его забота и ласка. Все это было высшим счастьем, маленькой сказкой.

Нет, конечно, случались и ссоры и размолвки с мужем и дети не всегда слушались и болели. Были и бессонные ночи, полные тревог, и слезы, и огорчения. Но все это мелочи по сравнению с тем огромным чувством покоя, всепоглощающей любви и нежности, которое витало над нашей семьей.

Шли годы, Елизавета вернулась к работе в школе, с радостью окунулась с головой в ее успехи и заботы. Материнство шло ей невероятно. Красота Елизаветы раскрывалась все новыми гранями, блистала во всем своем великолепии, сводя с ума Никиту.

Мишель рос послушным и очень умным мальчиком. Ему легко давались языки, свободно владея французским и русским одновременно, в свои десять лет он уже неплохо знал немецкий, увлекался латынью, историей, мечтая как отец, стать блестящим военным.

Его учеба конечно же в школе в Сен-Женевьев-де-Буа не была в тягость Елизавете, она боялась, что как ее сын мальчик может давать себе поблажки, но как раз наоборот, Мишель относился к себе с еще большей строгостью, боясь расстроить обожаемую им маму.

Никита гордился сыном, его успехами в учебе, его какой-то недетской серьезностью во взглядах и суждениях. Как ни странно этот усыновленный мальчик более чем кто-либо был истинным потомком князей Оболенских.

Что же касается его сестры, то в отличие от брата Екатерина не блистала знаниями. Маленькая княжна наоборот всегда пользовалась своим положением, отлынивала от занятий, обожала игрушки и новые платья.

Но как девочке и такому долгожданному малышу ей многое прощалось. Родители вздыхали, но долго сердиться на дочь не могли, чем она и пользовалась.

Так в семейных заботах радостях и неудачах незаметно наступил 1939-й год. Никто не мог предположить, что совсем скоро жизнь изменится до неузнаваемости.

Вторая мировая война перевернула привычное течение жизни, и словно вернула наших героев назад в страшные годы их юности. В мае 1940-го немецкие войска напали на Францию, страна, а главное ее руководство оказалось совершенно не готово к этому, и уже 22 июня было заключено позорное перемирие с Германией. В Виши было создано правительство во главе с маршалом Филиппом Петеном, полностью подчиненное политике нацисткой Германии.

Всю войну Никита сражался в движении Сопротивления под командование Шарля де Голля. Елизавета с детьми оставалась дома. В 1943 г. повзрослевший 18– летний Миша сбежал на фронт к отцу. Много всего случилось, но не будем останавливаться на подробностях, ибо наша история уже рассказана, и подходит к своему завершению.

Во время войны на фронте Миша познакомился с Машей – русской девочкой-сиротой, работавшей медсестрой в полку. Это была любовь практически с первого взгляда. При первой же возможности Миша отправил Марию к маме в Париж. Она полюбила эту скромную милую девочку. Теперь уже трое женщин с волнением и страхом ждали окончания страшной войны.

Наконец 24 августа 1944 г. Париж был освобожден. Полная страхов и переживаний страница жизни наших героев наконец-то была перевернута. Все последующие годы они прожили в мире и согласии все возрастающей семьи князей Оболенских-Нелединских-Мелецких.

Начнем по-порядку. Сразу после войны Миша и Маша, несмотря на юный возраст, обвенчались. Их брак был счастливым, полным любви и уважения друг к другу. Сначала они остались жить вместе с Елизаветой и Никитой. Помощь родителей в первое время была просто необходима, особенно, когда через год Маша родила прелестного мальчика и наши герои стали бабушкой и дедушкой.

Елизавета посвятила себя внуку, в то время как его молодая мама училась в медицинском. В будущем она стала прекрасным детским врачом. Миша закончил академию и сделал блестящую военную карьеру во французской армии.

У них родилось еще двое детей – очаровательные двойняшки мальчик и девочка и семья Оболенских необычайно выросла.

Судьба Екатерины сложилась не так удачно. Только благодаря вмешательству Елизаветы она с трудом закончила юридический факультет Сорбонны, но так никогда и не работала по специальности. Ее манил яркий мир моды, ночной жизни, вечеринок. В 22 Катя встретила актера бродвейского театра, приехавшего с гастролями в Париж, и влюбилась в него до сумасшествия. Он ответил взаимностью, приударить за русской княжной было интересно.

Однако бурный роман закончился побегом Джона. Катя сходила с ума, Елизавета как могла пыталась привести ее в чувство. Но Екатерина была одержима своей любовью и бросилась в Америку на поиски.

В конце концов это ей удалось, Екатерина нашла Джона и даже женила его на себе, но натура мужа была неисправима. Он изменял, бросал ее, и снова возвращался, даже рождение дочери через 9 лет этого странного брака в 1960 – м году не изменило положения.

Девочка не стала утешением для Кати, она мешала следить и держать под контролем незадачливого мужа, поэтому, не долго думая, молодая женщина привезла дочь во Францию и оставила ее на воспитание родителям.

Девочку она видела лишь урывками, и совершенно не принимала участия в ее жизни. Всю заботу о внучке Елизавета взяла на себя. Она стала для нее и мамой и бабушкой одновременно. Софья росла умным и послушным ребенком. Именно в ней Елизавета и Никита воплотили свою мечту и все то, чего так не доставало Кате, природа с лихвой отдала ее дочери.

Софья получила блестящее образование, закончила международный факультет Сорбонны, знала несколько языков. Ее манеры, сдержанность, взгляд умных серых глаз, все выдавало истинную княжну. А ее любовь к бабушке и дедушке, которых она называла родителями, было просто необъятной. При этом, Елизавета никогда не настраивала внучку против родной матери и в те редкие минуты, когда Екатерина навещала их, чего нельзя было сказать о Джоне, которого Софья видела лишь несколько раз в своей жизни, Елизавета пыталась их сблизить.

Софья была вежлива с матерью, но не более. Ее сердце было отдано бабушке. Но, когда Софье минуло 20 лет, Екатерина неожиданно вернулась в Париж. Наконец-то в свои 52 года она поняла, что может жить и без Джона. Она отдала ему слишком много, не требуя взамен ничего кроме любви, но он так ничего и не понял. И Катя наконец решилась оставить его и начать жизнь заново. Она оформила развод и вернулась в родной дом.

Так странно было каждый день видеть дочь, видеть как искренне она любит бабушку и дедушку и как холодно вежливо обходится с ней. Пожалуй, впервые сердце заныло от того, сколько времени было потеряно зря, а главное потеряна любовь этой девочки. И вновь Елизавета помогла ей найти ниточку к дочери, медленно, но верно между ним росла симпатия.

Можно было вздохнуть спокойно. Теперь Елизавета знала, Катя изменилась и сможет позаботиться о дочке должным образом.

Жизнь продолжалась в тихих земных радостях и заботах. Наши герои старели, но то искреннее светлое чувство, что так давно связало их сердца, продолжало жить в их душах. Софья не переставала удивляться с какой нежностью смотрит на бабушку Никита, как всегда помогает во всем, как трепетно поддерживает ее за руку, как целует. И как она отвечает ему. Это было так трогательно и искренне.

Последние годы их жизни, оставив наконец работу, они принадлежали только друг другу. Ездили путешествовать по Европе, навещали внуков и правнуков, гуляли рука об руку, вспоминали юность.

Только одно омрачало эти последние счастливые годы – невозможность вернуться в Россию. После того путешествия в 1963-м, над страной снова опустился «железный занавес». Правда не это было самым страшным, а то, что их родина изменилась до неузнаваемости и та страна, которую они любили, не вернется уже никогда. Эта мысль была невыносима… Оставались воспоминания, которыми и жили наши герои. Елизавета даже хотела написать мемуары.

В 1989 г. на 96-м году жизни от инфаркта князь Никита Александрович Оболенский-Нелединский-Мелецкий скончался. Он не болел, и для своего возраста держался бодро. И эта скоропостижная смерть неподъемной ношей легла на плечи Елизаветы.

Она не находила себе места, не могла и не хотела осознать и принять эту смерть, не понимала зачем вообще теперь жить. Миша, Катя, внуки поддерживали бабушку как могли, но пожалуй только ее любовь к Софье держала на этой земле, которая после ухода Никиты казалась совсем пустой.

В том роковом для нее 89-м Софья наконец-то вышла замуж. К тому времени ей уже исполнилось 29, но молодая женщина все еще не встретила того единственного. Перед глазами всегда был пример огромной любви бабушки и дедушки, и ей хотелось такого же чувства. И вот на приеме у министра внутренних дел по случаю Нового 1987 года она впервые познакомилась с сэром Александром Бекером, английским лордом и новым послом во Французской республике. Чувство было взаимным и Софья окунулась в любовь с головой. Дедушка еще успел увидеть ее счастливой…

Уже после его скоропостижной смерти Софья узнала, что ждет ребенка и теперь только это важное событие и помогало Елизавете хоть как-то держаться и совсем не уйти в себя.

Однажды, Елизавете приснился сон, младенец девочка с такими же как у нее синими глубоким глазами на руках у Никиты. Он нежно качал крошку и называл ее Лизонькой.

Елизавета проснулась с дрожью, впервые после смерти она видела Никиту во сне, и так нежно и хорошо было в его ласковых руках. Пожилая женщина улыбнулась, теперь успокоенная, что скоро они встретятся на небесах. Ждать осталось недолго всего несколько месяцев.

Она рассказала об этом сне Софье, рассказала со всей серьезностью и нежностью.

– Софья, милая моя девочка, у тебя будет дочь.

– Но откуда ты знаешь? Хотя мне бы очень этого хотелось.

– Я видела ее во сне и знаешь, она была похожа на меня. И твой дедушка, – голос задрожал поневоле, – держал меня на руках.

Софья смотрела на бабушку удивленным взглядом.

– Ты родишь, девочка моя, а я уйду, наконец-то я уйду к моему Никите. Я так соскучилась.

– Бабушка, ты не должна говорить так…

– Но так будет, я теперь успокоилась. Я просто хотела, чтобы ты знала об этом, чтобы не вздумала плакать и переживать. Я хочу уйти, Софья. Ты счастлива, любима, у тебя есть мама и муж и будет маленький ангел. Я больше тебе не нужна…

– Ты всегда будешь нужна, бабушка…, – молодая женщина тихо плакала.

– Успокойся, я всегда буду рядом. Мы с дедушкой будем тебе помогать.

Разговор с бабушкой озадачил и расстроил Софью. Как она может так спокойно говорить о собственной смерти и почему так верит в это.

Но беременность, перевалившая за вторую половину, в конце концов, отвлекла Софью и она почти забыла или просто заставила себя забыть об этом разговоре.

Вечером 31 мая 1990 г. Софья почувствовала, что схватки начались, и муж с мамой отвезли ее в больницу. Она хотела позвонить бабушке, но мама сказала, что та уже спит и не стоит ее будить и волновать. Лучше уж сразу обрадовать, когда ее правнучка появится на свет.

Захваченная собственными страхами и волнениями, Софья согласилась. К утру она родила здоровую девочку. Катя уехала с радостной новостью домой. Но вот уже полдня прошло, а звонка ни от нее, ни от бабушки не было. И вот тут-то тот памятный разговор всплыл в памяти, словно был только вчера. Хотя в душе все еще жила надежда на чудо. Но когда после обеда в палату вошла мама, и стараясь не смотреть на дочь, начала что-то у нее спрашивать, Софья все поняла без слов.

– Мама, не надо, я знаю, бабушки больше нет…

– Откуда? Я просила Сашу ничего не говорить тебе.

– Он и не говорил. Мне сказала об этом сама Елизавета.

* * * *

Она ушла тихо и мягко во сне 1 июня 1990 г. Вещий сон сбылся как по волшебству. Елизавету похоронили в семейном склепе на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа рядом с Никитой. Слез не было. На лицах Миши, Маши, Кати, Софьи и других внуков лежала тихая грусть. Души Никиты и Елизаветы после долгого года разлуки наконец-то воссоединились на небесах.

А у девочки, что родила Софья были сапфировые глаза ее бабушки и никто не секунды не сомневался в имени для малышки. Через некоторое время после рождения священник окрестил ее Елизаветой. Впереди перед крошечной княжной Елизаветой Александровной Оболенской-Нелединской-Мелецкой лежала целая жизнь. Но это уже совсем другая история…