Текст книги "Самая слабая особь (СИ)"
Автор книги: Елена Сергеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)
58 глава
Ночь застала правителя в собственном кабинете. Список срочных, неотложных дел почти подошел к концу. Тарош устало потер переносицу и взглянул на темнеющий провал окна. Надо же, он даже не заметил как пролетело время. А у Саши там сейчас уже день в самом разгаре. Шрам отчитывался об изменении ситуации с поисками каждый цикл.
Новости были обнадеживающими. Сигнал поймали четкий и уверенный. Это помогло многократно сузить район поисков, что значительно увеличивало шансы на успех. Акар был прав, когда предложил обратиться за помощью к одной маленькой иссе.
Почему же так тревожно и беспокойно на сердце? Именно эта тревога и подгоняла Тароша, как можно быстрее разделаться со своими прямыми обязанностями и нестись к Саше, на другой конец планеты.
Наверно, одни Древние знают, как же тяжело ему было отпускать ее в этот раз от себя. Собственное сердце, словно одержимое, шептало, что нельзя, что нужно удержать, оставить возле себя, не пустить, найти причину. Но он послушался голоса разума, который смеялся над такой недопустимой привязанностью и велел немедленно доказать остальным и, прежде всего, себе, что он все еще остается правителем, не имеющим слабых мест.
Шерх! Уже тысячу раз пожалел об этом идиотском решении. Он не мог спокойно ничем заниматься. Мысли постоянно возвращались к Саше и их последней встрече перед, таким тяжелым для него, расставанием.
Можно было бы не растягивать эту пытку с прощанием, но он сам принял решение. Да и проконтролировать отъезд, и дать новые указания Шраму и Даркошу по охране одной неугомонной особы, требовалось лично. Саша не знала, не чувствовала, как ему приходится буквально с мясом отдирать свое сердце от нее, чтобы дать ей возможность улететь без лишних волнений. Он не хотел на нее давить своими чувствами и эмоциями, поэтому постарался максимально закрыться ото всех и в первую очередь от своего сердечка.
И, все равно, чуть не сорвался! От своей ашшелы-то он закрылся, но ее эмоции оставались для него как на ладони. А этот нежданный эксперимент только укрепил их незримую связь. Он даже сейчас мог ощущать слабые отголоски биения ее пульса, и это немного успокаивало его мятущееся сердце.
А тогда, почувствовав ее робкие попытки наладить с ним обратную связь, чуть голову не потерял. Она доверилась! Сама потянулась и приняла от него энергетическую подпитку.
Оставаться невозмутимым и спокойным в Сашином присутствии становилось все сложнее. Даже сестра, что-то заподозрила, не взирая на такую сложную ситуацию и кучу отвлекающих ее факторов.
Его аук громко завибрировал, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Тревога, окатившая новой волной, сразу развеялась, стоило взглянуть на экран. Саша… Сообщение от нее.
«Лайса нашли. Он немного ранен, но жить будет. Все хорошо. Можно больше не волноваться» – гласил текст.
Но даже эти короткие строчки отозвались теплом в груди. Саша вспомнила о нем в той суете, что сейчас, наверное, там стоит. Вспомнила и решила поделиться своей радостью, даже зная о том, что ему точно доложат об их успехе.
Судя по всему, он действительно может расслабиться. Лайса нашли и его девочка скоро вернется. И тогда придется решать совсем другие проблемы.
Даркош… Не думал, что будет так сильно ревновать свою ашшелу к другому ее избранному. Тут никакие доводы разума не помогали. Хотелось молча зарядить тому в оба глаза, за те взгляды, что он бросает на Сашу, пока она не видит.
Мозги им обоим, потому что Даркош испытывал похожие чувства, прочистил Шрам, а затем и Акар подключился, на правах старого учителя. В итоге они согласились друг другу не мешать, и попытаться наладить мирное сосуществование ради Саши и ее спокойствия. Все равно от ее выбора все зависит. Им остается только принять его и смириться.
Но пока… время еще есть. Этот, пугающий и его самого, разговор можно пока отложить. Саше рано вываливать всю их нехитрую правду. Она только начала понемногу раскрываться, доверять ему, даже приняла приглашение войти в ближний круг. Хоть Тарош и боялся получить отрицательный ответ. Слишком уж Саша была непохожа на знакомых ему женщин. Сложно было предсказать ее реакцию на то или иное действие. Когда он ожидал слез, она злилась. Вместо испуга, спорила и улыбалась. Эта необычность завораживала и заставляла искать любые возможности, чтобы лучше ее узнать и понять.
На малышку и так столько всего свалилось в последнее время, что не стоило еще и их с Даркошем разборки в общую кучу скидывать. Хватает и без того сложностей.
Взять хотя бы того таинственного самоубийцу, что строчил свои уродские записки его ашшеле. Глупец даже не подозревает, что жить спокойно ему осталось самую малость. Но даже в этой ситуации нашлись свои плюсы.
Пришлось немного соврать про сломанный аук, чтобы выдать Саше новый. Но теперь у него немного убавилось поводов для волнения. Подарок, помимо улучшенных характеристик имел и ряд секретов, о которых знал только он. Тарош надеялся, что Саше придется по вкусу новая модель и она оставит аук себе. Решит сменить? Тоже не беда. Самое главное сейчас он на ее руке, а также и мощный маячок, который сложно обнаружить и еще сложнее заглушить. Он постарался предусмотреть все возможные ситуации и свести к минимуму чьи-либо шансы навредить девушке.
Внезапно, сердце кольнуло иголкой пугающего предчувствия. Потянулся за успокаивающим ритмом пульса своей ашшелы и похолодел от ужаса, ничего не ощутив на привычном месте. Сосредоточился сильнее, раскидывая свои поисковые импульсы шире, и… снова лишь оглушающая пустота.
Пронзительная трель аука взорвала тишину кабинета. Тарош не глядя схватил его со стола и задыхаясь от паники, прохрипел:
– Слушаю…
59 глава
Сознание возвращалось медленно и какими-то урывками. Я словно всплывала на поверхность, и, тут же, меня накрывала очередная волна беспамятства, с которым я упорно продолжала бороться, поднимаясь снова и снова из глубин забытья. Наконец, в голове немного прояснилось, и я потихоньку начала ощущать свое многострадальное тело.
Почему многострадальное? А потому, что ощущения были самые паршивые. Оу, моя голова! И спина! Почему вокруг так темно? И чем это таким тяжелым меня придавило, точно гранитной плитой? А во рту, как будто песка насыпали. Тьфу! Действительно песок скрипит на зубах.
Память тоже возвращалась не сразу. Я вспомнила утро. Отдыхать-то я пошла, вот только долго в палатке не задержалась. Все-таки, умение терпеливо ждать – не моя сильная черта. Я смогла немного подремать, но потом напряженность, что буквально витала в воздухе, заставила подскочить и отправиться к остальным ожидавшим. Шрам сообщил последние новости от поисковой группы. Лайса пока не нашли. Сигнал, почему-то сильно рассеивался в указанном районе. Аномалия проявляла себя очень агрессивно и совершенно не собиралась делать уступки и облегчать нам задачу. Даже связь барахлить начала.
Через цикл группа вернулась с неутешительным итогом. Я, было, заикнулась о том, чтобы отправиться вместе с группой, и на месте попробовать еще раз провести сеанс связи. Но мои «няньки» категорически этому воспротивились. И Шрам, и, примкнувший к нему, Даркош в один голос заявили, что в этом нет острой необходимости, и дор Абаш непременно что-нибудь придумает и найдет выход, как усилить сигнал.
Ага… ага… Спустя пару циклов, когда утро начало уже плавно переходить в день, стало ясно, что дор Абаш может и придумает что-то, но не сразу, только время катастрофически быстро утекало. А ведь на счету каждая секундочка! Неужели эти твердолобые бараны этого не понимают?
Я уже вся извелась и изозлилась на тупую непробиваемость некоторых упертых личностей, что продолжали стоять на своем. Наконец, изрядно поругавшись и ожесточенно поспорив перед этим, мне дали добро. Ну вот, что за упрямые идиоты! Столько времени потеряли из-за них.
Оба моих телохранителя, естественно, отправились с нами, буквально стребовав с меня клятвеное обещание не отходить от них ни на шаг. Ну что я – враг себе, что ли? Конечно, пообещала…
Потом… Что же было потом? Поморщилась от резко кольнувшей иголки боли в висок. Дальше возникают какие-то обрывочные куски воспоминаний. Дорогу не помню… Сразу идет обрывок с повторным экспериментом. Единственное отличие от предыдущего, количество времени, что затратил учитель Лайса на настройку аппаратуры. Как она вся уместилась в небольшом мобиле, тот еще вопрос.
Акар очень долго возится, выверяет, настраивает, проверяет каждый параметр по двадцать пять раз. Умом-то я его очень хорошо понимаю, а вот эмоции буквально кипят от напряжения. Даже не обращаю внимание на окружающий пейзаж. Горы и горы… Больше ничего примечательного не могу вспомнить.
Гранитная плита на мне слабо завибрировала и чуть пошевелилась. Мамочки! Это еще что такое! Потом меня словно вспышкой озаряет. Точно! Как я могла забыть?! Даркош!
Сразу вспомнилось как мы, все-таки, отыскали неуловимого Лайса в одной из неприметных многочисленных расщелин, коими была усеяна окружающая местность. Второй сеанс связи мне дался несравнимо легче. Наверно, сказывалась близость до искомого объекта. Этот шерхов исследователь, видимо, сорвался туда на обратном пути и очень неудачно приложился о камни. Лайс был без сознания и даже мне была заметна его неестественно вывернутая нога. Но подоспевший медик, после сканирования, обнадежил, что угрозы для жизни нет, и пациент очень скоро пойдет на поправку при должном лечении и уходе. Помню, как я расслабилась и, на волне охватившей меня эйфории, даже решилась отправить сообщение Тарошу, которого захотелось порадовать хорошими новостями первой.
А вот затем… затем я совершила большую глупость…
Правда, на мой взгляд, не такую уж и большую, просто неудачное стечение обстоятельств. Но вот остальные, я уверена, решат иначе.
Расщелина, откуда извлекли пострадавшего, располагалась немного в стороне от места нашей высадки. Нужно было пройти по еле заметной тропке вверх, обогнуть отвесную скалу и немного забрать вправо.
Так вот. На половине пути обратно к нашей временной стоянке, я вспомнила, что оставила свой спас-ранец возле расщелины. Доставала воду, потом отвлеклась, отошла в сторону и забыла.
Тело, под воздействием радостно бурливших эндорфинов, не включило мозг, а бодро поскакало назад по тропинке. Я совсем не подумала, что остальные мужчины заняты нелегкой транспортировкой вручную нашего пациента, вниз к ожидающему мобилю.
Да, что там может случиться? Они же в двух шагах. Сейчас быстренько заберу свой рюкзачок и бегом обратно. Они даже не заметят мое отсутствие.
Нагнувшись за рюкзаком, тихонько чертыхаюсь про себя. Опять кровь из носа пошла. На камни падают тяжелые алые капли. Инстинктивно, запрокидываю голову, потом вспоминаю, что так делать нельзя. Зажимаю нос рукой и, подхватив рюкзак, собираюсь двинуться в обратный путь, пока меня не хватились. Нарастающий глухой раскатистый гул стал полной неожиданностью, заставил резко обернуться и втянуть голову в плечи. Ничего не изменилось в окружающем пейзаже, только вот звук все приближается.
Верчу головой во все стороны. Я не понимаю откуда ждать опасность, поэтому медлю с выбором путей отступления. Только спустя пару мгновений догадываюсь посмотреть наверх. Только и успеваю подумать: «Дура! Поздно дергаться, опаздала…»
Вдруг сильный толчок сносит меня и впечатывает прямо в скалу. Ой, больно! Резко открываю зажмуренные от страха глаза. Хорошо, что голова запрокинута, иначе я ничего бы не смогла разглядеть. Моя голова находиться на одном уровне с чьей-то мощной грудной клеткой, но вот глаза успевают зацепить сверху перекошенное лицо Даркоша и его, горящий безумным светом, взгляд. Затем меня снова вжимают в камень с такой силой, что грозят расплющить крепче, чем надвигающийся обвал.
Уж не знаю, как Даркош разглядел в этой отвесной стене, укромную нишу, да еще умудрился втиснуть нас в нее, но факт остается фактом. Камнепад грохочет прямо над головой, но мы почему-то еще живы и относительно целы. Я чувствую, как вздрагивает несколько раз могучее тело, что защищает меня сейчас от яростной стихии. Ему явно приходится несладко, но позиции своей он не меняет, продолжая монолитом удерживать меня на месте.
А устрашающий гул все не прекращается, и мне становится по-настоящему страшно от осознания той задницы, в которой я оказалась по своей глупости, а Даркош из-за меня и моей недальновидности. Неровная каменная поверхность больно впивается в лопатки и я неосознанно упираюсь руками в скалу. Пальцы скользят по горной породе, оставляя липкий кровавый след. Я и забыла, про недавний инцидент с носовым кровотечением.
Дальнейшее помню весьма смутно. Все слилось в одно непрерывное слаженное действие, словно мы его не один месяц репетировали. Даркош в очередной раз вздрагивает и я чувствую, что его тело обмякает и валится на меня. Одновременно с этим, монолитная скала за моей спиной поддается и мы проваливаемся в черноту.
Ну вот, цепочку последних событий я восстановила. Теперь надо понять, где мы и потихоньку выбираться отсюда. Попыталась осторожно пошевелить конечностями. Фух… Вроде все в порядке. Переломов нет. Голова побаливает, но терпимо. Спину, очевидно, я свезла во время падения. Теперь бы выяснить, что с моим очередным спасителем. Он дышит, я это четко и слышу, и ощущаю всем животом, потому что своей диафрагмой Даркош лежит аккурат поперек него. С остальным осмотром хуже. Эх, не видно ничего. Придется наощупь.
Осторожно провожу пальцами, пытаясь обнаружить голову и тут меня осеняет. Вот я растяпа! У меня же новенький аук с полным фаршем внутри. Там и фонарик точно есть, и сигнал о помощи подать не помешает. Снаружи, наверно, все волнуются ужасно. Интересно, сколько мы тут в отключке провалялись?
Я уверенно активирую самую мощную подсветку, на какую способен мой агрегат. Упс… Неожиданно. Я-то думала, что мы в какую-то пещеру заброшенную случайно провалились. Оказывается, в заброшенную, но совсем не в пещеру.
Это овальное помещение, явно искусственного происхождения. Гладкие черные стены вокруг отполированы до зеркального блеска. Комнатка небольшая и совершенно пуста. То ли вся обстановка рассыпалась с течением времени, то ли назначение данного убежища не предполагало ее изначально.
Даркош опять немного пошевелился и глухо застонал. Затем резко подскочил и заозирался вокруг с диким, ошарашенным видом. Сразу исчезла давящая тяжесть, и я почувствовала себя такой легкой, что можно было взлететь. Осмысленность постепенно возвращается в глаза мужчины напротив. Скорее всего его память тоже не сразу восстановилась. По сравнению со мной, приложило его значительно сильнее. Замечаю кровавые потеки на лбу и шее. Страшно подумать, что было бы со мной, если бы не его своевременное вмешательство.
Пока он приходит в себя, я аккуратно перетекаю в сидячее положение и пытаюсь активировать режим маячка сначала на своем комбинезоне, потом на ауке, как меня очень долго и нудно инструктировал Шрам.
Ничего не выходит. Что за…
– Саша, – хрипло раздается у самого уха.
Поднимаю глаза. Даркош опять, неведомым мне образом, совершенно бесшумно сокращает дистанцию между нами и теперь, с расстояния вытянутой руки, с тревогой разглядывает мое лицо. О, я уверена, что выгляжу сейчас очень живописно и пугающе, потому что мужчина резко втягивает в себя воздух и севшим голосом задает вопрос.
– Ты в порядке? Что-то болит?
И он сейчас так трогателен и, до нельзя, настоящий в своем порыве, что у меня невольно слезы наворачиваются на глаза. Или это меня настиг откат от стрессовой ситуации, в которую мы оба угодили по моей вине. Я все еще молчу, ожесточенно проглатывая непролившиеся слезы, что тревожит Даркоша все сильнее. Наконец, он обхватывает меня за плечи и встряхивает с каким-то отчаянием в глазах.
– Ну же, Саша, не молчи. Болит? Говори, где болит?
– Всё… всё в порядке… – хочу его успокоить, вот только он недоверчиво щурит глаза.
– У тебя все лицо в крови… и руки, – опустив взгляд, констатирует он.
Поднимаю ладони. Ох, верно.
– Это не от падения. Просто, кровь из носа опять пошла, а я зажимала ими… еще до обвала… – сумбурно пытаюсь объяснить свой вид.
Он вон еще хуже меня выглядит. Однако, даже не морщится.
– И мой аук не работает почему-то. Я пыталась сигнал послать, а связи нет, – непонятно зачем, жалуюсь я после этого.
– Дай-ка сюда, – не церемонясь, тянет руки к моему средству связи Даркош.
Он, вообще, похоже отбросил все церемонии и официальный тон. Ну и правильно! В такой ситуации мы еще и этикет должны соблюдать? Глупость полнейшая!
Отстегнув браслет, он долго вертит его в руках, что-то высматривая и нажимая. Хмурится, мрачнея все больше. Потом берется за свой аук и возиться какое-то время с ним с тем же результатом.
– Не выйдет. Проклятье! Шерхов хилам! Он тут повсюду, – бормочет он вполголоса.
– Хилам? Что это? – решаю уточнить незнакомый термин.
Даркош как-то подсобрался и оценивающе смотрит на меня, будто решает, доверить мне тайну планетарного масштаба, или соврать что-нибудь правдоподобное.
– Хилам, – наконец, отвечает он. – Хилам – это крайне неприятная вещь. Особенно в нашей с тобой ситуации, Саша. Этот минерал встречается только на нашей планете, и именно он виновник здешней аномалии. А самое главное, наши способности он тоже глушит намертво. И мы с тобой находимся в месте, со всех сторон, окруженном этим самым минералом. Видишь, серебристые прожилки в стенах? Догадываешься, чем нам это грозит?
Вот тебе и криптонит местного разлива для здешних суперменов…
60 глава
Услышанное совсем не радует. Сложить два плюс два не составляет труда.
– Нас не смогут обнаружить? Как Лайса недавно?
– Верно. К тому же свидетелей обвала целая толпа. Я бы и сам потерял надежду на их месте, – как-то очень спокойно объясняет он.
– То есть нас даже не будут искать, посчитав погибшими? – решаюсь все же уточнить я.
– Тарош будет… Он точно не остановиться пока всю гору не перероет. Вот только… – начинает он и замолкает.
– Только что? – неужели есть что-то еще?
– Ничего… Не важно… – отмахивается Даркош, но я чувствую, что его что-то беспокоит в нашей ситуации куда больше пресловутой потери способностей и отказа приборов.
Какое-то смутное чувство дежавю накатило. И сам собой выскочил вопрос.
– Минерал блокирует ваши способности? Я правильно поняла? А не мог Хорс…?
– Нет, – обрывает меня Даркош. – Хилам теряет свои свойства вне Рая. Такая вот особенность. И эту версию мы проверили в первую очередь. Не было там ни крупинки вещества, – устало заканчивает он.
Блин! Совсем не в ту сторону меня понесло. Тут как выбраться надо думать и прежде всего оценить физический ущерб и все обработать не помешает. Вон у Даркоша до сих пор кровь не засохла у длинной царапины на лбу. Так и сочится потихоньку. Интересно, из нашего снаряжения хоть что-то уцелело? Аптечка сейчас бы точно не помешала, как и остальное содержимое.
– У тебя кровь, есть чем обработать? – тянусь я рукой к его голове.
Ох, совсем забыла про свои болячки. Спину простреливает острой болью, и я морщусь, не в силах сдержаться. Даркош выразительно хмурится и начинает шарить рукой позади себя.
– Конечно, есть, – отвечает он. – Вот только сначала займемся тобой.
– Да там, синяки только, наверно, – пытаюсь отмахнуться я.
– Саша, хотя бы сейчас, не спорь. Поворачивайся, – безаппеляционным тоном распоряжается он.
Подчиняюсь со вздохом. И только когда чужие пальцы аккуратно касаются застежки на спине (там она полуавтоматическая – нажал на кнопочку и ждешь пока застегнется или наоборот), понимаю в какую засаду я сейчас угодила. Спину обожгло нахлынувшим холодом, породив цунами из мурашек. Даркош осторожно отгибает в сторону мои спутавшиеся волосы и вполголоса поминает шерховы хвосты и другие части тела.
– Все в порядке, говоришь? – сквозь зубы шипит он. – Потерпи немного, сейчас обезболю и таймиком* обработаю.
Потерплю, конечно. Тем более таймик – самый действенный препарат в данном случае: и продезинфецирует, и отек с гематомой снимет за пару циклов, и заживлению активно поспособствует. Странно, но ничего ужасного по моим ощущениям там и близко нет. Или это Даркош такой впечатлительный?
Он очень осторожно, я бы даже сказала трепетно, обрабатывает мою пострадавшую спинку дезинфецирующим средством, затем таймиком, без конца уточняя, мое самочувствие и не больно ли мне. Пару раз немного жжет, видимо все-таки есть небольшие царапины или ссадины. За сохранность комбинезона я не переживала. Там даже если и порвешь где случайно, то умная ткань сама срастит повреждение. Видимо, это и случилось со мной. Спину чуть поцарапала, но комбез быстро зарастил сам себя. Вспоминаю, что так и не поблагодарила своего спасителя.
– Спасибо, – тихо говорю ему, – За то, что спас… – мучительно кусаю губы от досады на себя. Вот, что я за косноязычная такая, когда так надо показать совсем другие качества! Мужчина проявил такую самоотверженность, а я даже поблагодарить его толком не могу. За спиной раздается какой-то невеселый смешок.
– Знаешь… – произносит Даркош. – Я когда увидел тебя там, одну на склоне… и все эти глыбы, что летят в твою сторону…Я думал, что не успею… опаздаю снова…
Ой, бедный! Наверно, кого-то также хотел спасти и не успел. Неудивительно, что так переживает из-за моих царапин. Может это его девушка была? Ох, тогда вдвойне нужно осторожной быть и не напоминать ему о печальном событии.
Даркош, тем временем заканчивает с моей спиной. И, напоследок, опалив мою открытую шею своим дыханием, возвращает застежку на место, и перемещает свое внимание на мою голову. Аккуратно распутывает волосы и ощупывает на предмет повреждений. Находит здоровенную шишку на затылке (о, вот от чего голова гудела) и опять шипит какое-то ругательство про самоуверенных глупых исс, которые слишком привыкли молча терпеть.
А мне, несмотря на общую ситуацию и всю эту мрачную обстановку, просто приятно от его легких массирующих движений на моей голове. Обожаю, когда у меня кто-то в волосах копается. Вот не знаю почему, но может, просто, что-то из детства. Мне бабушка всегда долго прически сооружала. Даже, если это простая коса была, она растягивала это действо на полчаса, как минимум. Пока все расчешет, переберет пряди, еще раз возьмется за расческу и продолжит медитировать над моими волосами. Кайф!
Оттирать лицо от подсохших кровавых разводов мне самостоятельно не доверили, мотивируя это тем, что очищающих салфеток у нас мало, а я, без зеркала, ничего не увижу. И то, с каким тщанием Даркош взялся за эту работу, породило у меня большие сомнения, что я одна получаю удовольствие от этой процедуры. Пару царапин он все же нашел, и так им обрадовался, словно подарку от Деда Мороза. Опять последовала привычная процедура обезараживания и обработки. На мои возражения, что не стоит тратить дорогостоящий препарат на эти небольшие ссадины, сами заживут, Даркош посмотрел со строгим видом и молча продолжил обработку, намеренно увеличив дозу.
Только, что глаза не закатила от такого нарочитого упрямства. О нем же забочусь. Вот если сейчас все на меня истратит, его-то чем потом лечить будем?
Наконец, с моим обследованием было покончено. Я бросаю вопросительный взгляд на мужчину, намекая, что теперь его очередь. Тот с невозмутимым видом протягивает мне аптечку и немедленно оголяет свой торс.
Ой! Как-то эта засада даже больше предыдущей оказалась. Сглотнув, замираю от этого зрелища. Полуголых раянцев мне еще наблюдать не доводилось, не считая того случая с раненым, которого пришлось в капсуле Хорса восстанавливать. Но это был совсем другой случай. Там я даже толком не рассмотрела ничего. Не до того было. А Лайс, хоть мы и провели в замкнутом пространстве долгое время, каким-то образом ухитрялся не смущать меня своим обнаженным видом.
Блин, Сашка, ну не пялься, ты, так откровенно. Даркош же не весть, что может подумать. Ну не предполагала я совершенно, что там такое тело! Нет, подозревала, конечно, что очень даже неплохое, но чтобы настолько впечатляющее. Надо срочно брать себя в руки. Не за тем мужчина оголялся, чтобы я его рассматривала. Нужно вспомнить и сосредоточиться на своих обязанностях.
– Эм, Даркош…Повернись, я спину посмотрю, – усиленно принимаю равнодушный вид.
Ну что сказать? Вид с обратной стороны, был не менее впечатляющим, но огромные гематомы и кровопотеки, что «украшали» его, помогли настроиться на продуктивный лад.
И вот я уже не менее осторожно обрабатываю мужскую спину, стараясь абстрагироваться от ее обладателя. Даркош очень помогает в этом деле. Сидит неподвижно, чуть прикрыв глаза, и никак не реагирует на не самые приятные процедуры. Его-то посекло значительно сильнее. Вобщем, идеальный пациент.
Чтобы хоть как-то разбавить затянувшееся молчание, задаю, мучавший меня с самого пробуждения, вопрос:
– Ты знаешь что это за место? Не похоже на природный объект…
– Слышал о таком… И ты права. Это рукотворная пещера, – задумчиво отвечает Даркош.
– А зачем вы такие делали, если этот минерал блокирует ваши способности? – допытываюсь я. А вот ответ меня удивляет и сильно.
– Это не наше творение. Изначальные постарались… Насколько я помню лекции по истории…
У меня еще много вопросов, но тут настает черед обработки головы, а конкретно, нескольких ссадин и гематом на лбу и висках. Приходится придвинуться почти вплотную, чтобы проделать все более точно и аккуратно. Поэтому мне становится резко не до разговоров, и Даркош подозрительно притих, кажется даже затаил дыхание. Распыляю дезинфецирующее средство, и осторожно протираю очищающей салфеткой. Мужчина чуть заметно кривится и я инстинктивно, по вколоченной с детства привычке, тихонько дую на рану.
Даркош вздрагивает и поднимает на меня горящие изумлением глаза.
– Что ты делаешь? – хриплым голосом интересуется он.
– Я? Это… Мне бабушка всегда дула, чтобы не больно было… – озадаченная его реакцией, мямлю в ответ.
– М-м-м… – задумчиво тянет Даркош. – А мне мама целовала место ушиба, чтобы быстрее зажило, – и так, с предвкушением, на меня посматривает.
Это что? Он шутит? Мрачный, неулыбчивый Даркош решил меня подколоть? Еще раз с подозрением на него смотрю. Его лицо уже приняло самое невинное и невозмутимое выражение, точно и не было ничего такого. Может мне показалось?
