Текст книги "Проклятье Волчицы (СИ)"
Автор книги: Елена Вейла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
– Да, поэтому мы вдвоём, – Гермиона снова зашагала вперёд. – Ты вытащишь меня.
– Но я там тоже был! – Драко вспомнил, как он дрожащим и испуганным юношей наблюдал за пытками над Гермионой в своём доме.
В последнее время он часто вспоминал тот день.
– Я знаю, – откликнулась она, проходя мимо столба с отражением их секса на поляне полной нарциссов.
Малфой поймал Гермиону за руку и резко дернул на себя.
– Ты снова подвергнешься пытке. Ты это понимаешь? – проговорил он сердито. – Я пойду с тобой.
– Нет, не пойдешь! Драко, мы не можем вместе вернуться в прошлое! – спорила упрямая женщина. – Нужен кто-то, кто вытащит другого оттуда. Да и что ты сделаешь? Любое лишнее движение изменит будущее.
– Грейнджер! Но… – он отказывался её слушать, но Гермиона задержала его лицо в своих руках и настойчиво проговорила:
– Драко, возможно, я даже останусь оборотнем! Всё, что было, произойдёт со мной. Но мы отменим проклятье, угрожающее миру.
– Я… – Малфой не знал, что и сказать, она была права – он должен был отпустить её под нож Беллатрисы и быть тем, кто вернёт обратно.
Он должен снова стать безмолвным свидетелем её мучений, но сейчас это виделось по-другому. Драко знал, что её боль отзовется в нём с гораздо большей силой, чем много лет назад. Гермиона стала слишком дорога ему.
Он бросил взгляд на двигающееся изображение в камне: Грейнджер воодушевленно скакала на нём, оглаживая его торс ладошками и изгибаясь. Она блаженно закатывала глаза и тихо постанывала. А тот Драко из прошлого мял её упругую грудь, потирая острые тёмные соски пальцами.
Мерлин, это возбуждало!
Малфой задержался, разглядывая сексуальную картинку, которую он помнил немного в другом ракурсе.
– Надо повторить… – усмехнулся он, скептически подняв бровь, и поймал румянец, вспыхнувший на её щеках.
– Драко, когда всё закончится, мы будем делать это, как и где захочешь, – пообещала Гермиона.
– Ловлю на слове, дорогая, – ухмыльнулся он с грустью.
Вглядываясь в картинки на гладких поверхностях, они двинулись вперед по лабиринту или, если быть точнее, назад в прошлое. Где-то события скрывались туманом, где-то отображались ярко, будто освещенные солнцем. Несколько раз они останавливались. Гермиона следила за своим прошлым в виде волчицы, кусала губы, если та поступала жестоко или попадала в переделки. Заплакала у камня, в котором увидела свою маленькую испуганную дочь. Драко обнял Грейнджер и увёл дальше.
– Не плачь, Роза снова с тобой… – утешал он. – Всё прошло…
У камней со своим прошлым Малфой следил за сыном и за Асторией. Живой.
Вот Астория читает сказки пятилетнему Скорпиусу, а тот засыпая, сжимает её руку и руку Драко. Вот танцует в библиотеке под свою любимую песню в том самом её любимом голубом платье. Вот она плачет в тот раз, когда они поссорились из-за какой-то мелочи. Драко помнил, что был груб с ней. Но Тори простила. Как обычно. А следующий момент заставил его застыть, сжимая кулаки, – в её руках новорожденный голубоглазый малыш и Астория плачет от счастья. Малфой и сам тогда расчувствовался. Родился его первый и единственный сын. И они знали, что она могла умереть.
Драко до жути захотелось ворваться в это прошлое и обнять Асторию. Крепко, на прощание, по-дружески. Поблагодарить её снова за всё.
– Иди к ней…
Драко обернулся к Гермионе.
Она тоже плакала. Грейнджер погладила его по плечу. Прижалась щекой.
– Иди, это твоя единственная возможность попрощаться с ней нормально. Если это можно так назвать…
Малфой, недолго думая, шагнул к камню.
***
Гермиона смотрела, как исчезает его ладонь в глубине прошлого и его тело становится похожим на эфемерную субстанцию. Малфой был здесь, рядом, хотя расплывался и снова складывался в полную чёткую картину, напоминая волну. А там в прошлом, он обнимал свою жену, целовал её в губы, ласково щекотал голые пяточки своего маленького мальчишки Скорпиуса и благодарил, говорил много, прощался. Гермиона следила за ними без единой мысли о ревности.
Это прошлое.
– Ей нужно выпить зелье, – услышала она голос Снейпа за изображаемой картинкой.
Пора.
Гермиона протянула руки к Драко, пытаясь схватить за куртку, но, как и в первый раз, он ускользал от неё. Она вспомнила, что ей говорила леди Стейна – люди оставались в лабиринте и умирали. На веку полувейлы было лишь двое смельчаков, кто пытался спасти мир и выжил. Остальные ушли в небытие.
Гермиона остервенело хватала воздух руками, боясь потерять Драко, и в один момент у неё получилось. Она, наконец-то, ощутила его кончиками пальцев, дёрнула Малфоя на себя и крепко обняла. Он уткнулся в её волосы носом. И они стояли так какое-то время, успокаивая дыхание.
– Спасибо, Гермиона… – прошептал он.
– Ты что? Нет… – она не стала смотреть на него, чувствовала: Драко немного не в себе. – Всё нормально. Всё хорошо. Пойдём дальше.
В молчании они прошли ещё на года назад. Драко пробежал тот день, когда умерла его мать, отказываясь снова переживать это. Он отворачивался от камней, которые отображали его нелегкую молодость. Тюрьму, суд, ненависть толпы.
А Гермиона уловила взглядом свою свадьбу с Роном, но бежать к нему, чтобы обняться, ей не хотелось. Да, он был хорошим мужем в начале их отношений, он носил её на руках и много сделал для неё. Рон Уизли начал меняться, когда в семейную жизнь ворвались большие деньги. Она точно помнила, что, как только магазин «Всевозможные вредилки», где Рон был партнёром и помощником Джорджа, начал набирать обороты, его обуяла жажда трат и веселья. Он частенько гулял, пил неизвестно где и устраивал скандалы на ровном месте.
Гермиона почувствовала горечь от воспоминаний о прошлом. Когда-то Рон был очень родным ей человеком, но жизнь слишком непредсказуемая штука, и всё может повернуться так, что бывший враг становится роднее и милее старого друга.
– Гермиона, кажется это оно! – услышала она взволнованный голос того самого бывшего врага.
Драко вглядывался в гладкую поверхность одного из каменных столбов. Гермиона почувствовала, как крепко он схватил её за ладонь: там, в прошлом, творилось нечто ужасное.
Юная Гермиона Грейнджер лежала на полу в мрачной гостиной Малфой-мэнора и стонала от боли, потому что только что перенесла несколько Круцио. С тонкой девичьей руки капала кровь, а из её глаз на холодный каменный пол текли слёзы.
– Что, грязнокровка, нравится тебе мой почерк? – хохотала сумасшедшая Беллатриса, танцуя вокруг неё дикий победный танец. – Сейчас я вызову Тёмного Лорда, и ты узнаешь, как лгать Пожирателям Смерти!
Молоденький шестнадцатилетний Драко стоял у камина с выражением ужаса на лице и, кажется, тоже плакал. Дрожащая Нарцисса держала его за руку, а Люциус с всклокоченными волосами, смотрел пьяным взглядом на лежащую на полу девочку. Он удовлетворённо улыбался во весь рот.
– Гребаный Мерлин… Это выглядит чертовски хреново, – Драко из настоящего времени закрыл глаза. – Я в тот миг был в таком отчаянии и не знал, что делать и куда бежать…
Гермиона сжала его пальцы.
– Не надо, Драко. Прошлое в прошлом. Давай сделаем то, зачем пришли.
Он повернулся к ней и обхватил её плечи, разглядывая её лицо, словно видит впервые.
– Я не могу тебя отпустить туда… – проговорил Малфой, сверкая глазами – тёмными, как грозовое небо, но она видела – там, в глубине копились слезы. – Гермиона, ты испытаешь это снова! Всё, до мелочей! А если… Если ты… Если я не вытащу тебя обратно, если что-то не получится?
Прерывисто и обречённо вздохнув, он притянул её к себе и крепко обнял:
– Грейнджер… Я знаю, что ты готова к этому, но, чёрт возьми… Я не могу потерять тебя… – прошептал Драко, пересохшими губами. – Не могу…
Гермиона мягко обняла его в ответ.
– Не думала, что ты так пессимистично настроен, – улыбнулась она, сдерживая слезы. – Всё будет хорошо, мой дорогой. Всё получится.
Они разорвали объятия, и Гермиона поспешно вытащила из сумки кинжал и склянку с кровью оборотня. Она старалась не нервничать, собраться, не смотреть на Драко, чтобы не видеть его обеспокоенного и одновременно возмущённого взгляда, но щёки её всё равно увлажнились.
– Драко, ты помнишь заклинание? – спросила она тихо, сглатывая комок в горле.
– Отлично помню, дорогая, – его твёрдый голос за спиной придал ей сил.
Гермиона протянула ладонь к своему жуткому прошлому.
– Я люблю тебя, Грейнджер. Возвращайся ко мне! – услышала она, прежде чем провалилась в бездну боли и ощутила себя лежащей на холодном каменном полу.
Комментарий к 17. Лабиринт времени
Нам осталось совсем немного. Скоро всё решится… Но так ли просто всё пройдет? Время покажет…
Настя, спасибо тебе🤗💋💋💋!
Пы сы: жду обратной связи от вас🤔 а то как-то тихо, даже странно… ау??
========== 18. Ты не умрешь сегодня ==========
Комментарий к 18. Ты не умрешь сегодня
Всем доброго времени суток!
Приятного чтения!
Её озарила вспышка заклинания. Драко на той стороне должен был сказать всего три магических слова и прочитать руны, начертанные на камне, поворачивая время вспять. Это единственный миг, когда они могли применять магию, очень осторожно, в самом медленном темпе.
Было совершенно невообразимо, удивительно и страшно оказаться в прошлом. После спокойствия в лабиринте запахи, звуки и, самое главное, сильная, ломящая тело боль оглушили Гермиону. Она застонала от резкого погружения в атмосферу того жуткого дня. Повернулась на бок, желая облегчить свою долю, и не сразу поняла, что с ней происходит нечто странное. Её слезы легко взлетели с пола и заскользили обратно к глазам, щекоча щёки. Беллатриса что-то кричала. Что-то очень дикое. Звуки, образовываясь из воздуха, клокоча влетали в её мерзкий рот и создавали странную какофонию из непонятных перевернутых слов.
Гермиона успела заметить взгляд юного Драко. В голове мелькнула мысль, что они так похожи со Скорпиусом, но Драко слишком худой и напуганный. Совсем молодой мальчишка, которого зацепила война. Он держался за мать, нервно мотая головой. Словно не желал принимать происходящее.
Перекошенное лицо. Серые огромные от ужаса глаза. Тонкие бледные пальцы на чёрном траурном рукаве материнского платья.
Несчастный ребёнок, попавший в капкан из навязанных догм и правил. Гермионе стало очень, до рези в сердце, жаль этого парнишку, старающегося не потерять разум от творящихся вокруг кошмаров.
Я люблю тебя, Грейнджер…
Возвращайся ко мне…
И снова острая пронзительная боль.
Она вцепилась взглядом в того далёкого молоденького Драко.
– Я люблю тебя! Люблю тебя! – шептала Гермиона, а из её рта вылетали лишь нечленораздельные звуки и всхлипы.
Её развернуло к бешеной ведьме лицом. В воздухе блеснул клинок! Гермиона забылась от крика, который ворвался в её рот.
Острие медленно задвигалось по коже под жуткий булькающий смех Лестрейндж. На орудие пытки красным сверкала кровь Грейнджер, болезненными волнами возвращающаяся обратно в закрывающиеся раны. Каждое движение стирало шрам за шрамом. Буква за буквой.
Стирало Проклятье.
Гермиона задыхалась и захлебывалась криками, которые врывались внутрь неё. Лёгкие взрывались от потоков холодного воздуха мэнора.
Белла, как заправский целитель, забирала всю боль и раны, что-то орала и крутилась над ней, нелепо изгибаясь и тряся кинжалом и палочкой.
Круцио, терзавшие тело улетучивались, оставляя в каждой мышце ощущение лёгкости… Всё подходило к тому самому моменту, когда время остановит обратный ход. У Гермионы был всего один шанс. Она закрыла глаза, последний раз вдыхая воздух в обратном движении…
И пространство вокруг резко замерло. Замер тревожный взгляд юного Драко, издевательский оскал Люциуса, тонкие руки Нарциссы застряли в неловком скованном движении.
И застыла Беллатриса Лестрейндж с опасно мерцающим клинком в кулаке.
Гермиона со всей скоростью, на которое было способно её тело, вытащила из-за пазухи свой кинжал, подготовленный гоблинами, очищенный от всех тёмных влияний. Она вырвала из пальцев сумасшедшей ведьмы тот самый проклятый и поменяла их местами. Кровь оборотня тоже должна была существовать в этом времени, и Гермиона капнула несколько капель на клинок.
Всё… Больше он не был опасен. Тот самый проклятый кинжал растворился в воздухе, словно его никогда и не было. Замена произошла быстро и легко, и Гермиона взглянула на свое чистое предплечье, чувствуя прилив неимоверной радости.
Она успела сделать всё это за несколько секунд.
Она была свободна!
И снова упала на пол под ноги Лестрейндж, движимая силой прошлого.
– Круцио! – заорала Белла, плюясь слюной как ядовитая жаба.
***
Крик Гермионы оглушил Драко. Он видел всё, что она делала. Выдержала пытку и отменила действие проклятья. Даже читая руны, он наблюдал за ней. Не за матерью, сжимающей челюсти и неестественно качающейся в обратном движении, не за отцом, наблюдавшим за всем этим сумасшествием с оскаленной звериной улыбкой. Нет, он с внимательной тревогой следил за каждым взглядом и вздохом Гермионы Грейнджер. Вздрагивая от каждого её крика, словно пытали его.
Ей пора возвращаться.
Он потянулся к Грейнджер, что стояла рядом. Но оттащить её от камня оказалось не так-то просто. Она исчезала и возвращалась, формируясь в воздухе на доли секунды, а Драко еле сдерживал панику.
Не получалось! У него не выходило за неё зацепиться!
– Грейнджер! Гермиона! – закричал он, слыша, как та отчаянно вопит в отражении каменного столба – прошлое возвращалось, и её снова пытала Белла.
А тело настоящей Гермионы оставалось для него неосязаемым.
– Нет! Пожалуйста, пожалуйста, будь со мной! – шептал он. – Грейнджер! Будь со мной! Пожалуйста!
Она заскулила, когда Белла издевательски медленно вывела на её коже первую букву:
– Сейчас мы подпишем тебя, чёртовка! Поставим на тебя клеймо! – хохотала ведьма.
– Будь со мной!!! – заорал Драко и зацепил наконец свою женщину, вырвал её, плачущую и трясущуюся от боли из лап прошлого.
– Драко! – надрывно прокричала Гермиона, крепко хватаясь за него, и они по инерции упали на камень, что стоял напротив, проваливаясь в другое прошлое.
Он слишком сильно дёрнул её…
Его тело тряхнуло и Малфой заморгал, привыкая к тёмному окружению. У него в руке палочка, и он во всем чёрном. Воздух влажный, пахнет сыростью. Гермионы нет рядом.
Куда же его выкинуло? В какое время занесло?
Драко зажёг Люмосом свет и огляделся.
Стены из камня. Высокие потолки. Гобелен с изображением русалок. Портрет древнего учёного. Окна, из которых видна луна и озеро… Знакомое место…
Он в Хогвартсе! Чёрт возьми!
Где же Гермиона? Драко надеялся, что она осталась там, в настоящем, и скоро вытащит его отсюда. Он вспоминал, куда нужно идти, чтобы добраться до слизеринских подземелий, и медленно пошёл по коридору.
– Что вы делаете здесь так поздно? – шипящий голос напугал Малфоя, и он выронил палочку.
Из темноты выплыл Северус Снейп собственной персоной. Он взмахом руки притянул палочку Драко к себе. И Малфой вспомнил этот день: он возвращался из Выручай-комнаты: у него получилось отремонтировать исчезательный шкаф, и молодой Драко радовался своей удаче, ощущая распирающее чувство гордости.
Глупый идиот!
– Так что же вы молчите, мистер Малфой? – Северус был в том же возрасте, что и Драко из настоящего времени.
Тогда они были не настолько близки. Снейп считал его нерасторопным малым и постоянно поучал, нервируя Драко.
– Не ваше дело, – буркнул Малфой так, как ответил бы шестнадцатилетка.
Тот сузил глаза.
– Как это не моё? Ты ещё смеешь грубить мне, несносный мальчишка? Я очень прошу не шляться по ночам, а делать свои дела до отбоя! – Снейп зло дёргал челюстью выговаривая ему. – Даже очень важные.
– Ясно.
– Что тебе ясно, маленький засранец? Быстро в свою комнату, – он указал пальцем вперёд по коридору, а сам быстрым шагом направился в другую сторону, что-то сердито ворча.
Драко проследил за тем, как тот исчез за поворотом, и закатил глаза. Почему-то ему стало смешно. Снейп в своем репертуаре – резкий и не терпящий возражений злобный преподаватель! Малфой и забыл, какой он был нетерпимый к детям в те годы.
– Грейнджер, давай уже, вытаскивай меня отсюда! – шепнул Драко, оглядываясь.
Но ничего не происходило. И это немного пугало.
Драко поспешил к слизеринским подземельям. Там хотя бы можно было спокойно обдумать, что происходит и как ему дальше быть. Он завернул за угол и неожиданно столкнулся к кем-то мелким и очень костлявым, получил локтем под дых и чуть не упал. Тонкие руки в розовом схватили его за чёрный сюртук и начали трясти.
– Драко, святой Мерлин! Наконец-то я нашла тебя! – воскликнул любимый голос, немного юный, но от этого ещё более прекрасный.
Он поднял палочку, освещая девчонку – ту самую заучку с всклокоченными волосами и каплями чернил на щеке.
– Грейнджер! – Малфой выдохнул, хватая её и ощупывая. – Ты… Ты в порядке?
Гермиона набросилась на него и, всхлипнув, заплакала.
– Драко, что нам делать! Мы вместе… Мы здесь вдвоём! – бормотала она, обнимая и ластясь к нему, как маленький котёнок.
– Главное, что проклятье отменено! Ты сделала это! Всё будет хорошо! – он гладил её, по непривычно худым плечам и тонкой спине, по пышным волосам, торчащим с разные стороны.
Малфой вытирал её слезы, сцеловывал их с нежных девичьих щёк.
Совсем юная… Так странно…
– Нам нужно выбраться отсюда, нужно обратно! Я не хочу всё это переживать снова! Скоро всё начнётся, я помню эти ужасные дни… – шептала она, и её губы, со вкусом барбарисовых леденцов, отвечали ему, целуя невпопад то в губы, то в нос и щёки.
Драко и сам не хотел вновь окунуться в то прошлое, когда на его руке загорелась метка Пожирателя.
– Я не знаю, как это сделать… Всё вышло случайно… – бормотал он, хватаясь за её поцелуи, как за спасительный маяк в темноте прошлого.
– Мы не должны ничего изменить… Мы не должны сейчас быть вместе, но я так хотела понять, почему я не возвращаюсь… Драко, мы… Что же нам делать?
– Тихо… Кто-то идёт… – в коридоре кто-то шёл, постукивая палкой, и они замерли, в ужасе глядя друг на друга.
Сердце получило крепкий выброс адреналина, Драко первым отмер и ловко затянул Гермиону в нишу рядом со статуей и обнял, вдыхая её новый запах, запах юности. Она пахла конфетами.
Он закрыл глаза, сердце стучало как сумасшедшее, но он не боялся неизвестного, что шел мимо них тяжелым шагом, он думал о Гермионе, крепко схватившейся за его сюртук и дышащей ему в шею. Как могло так случиться, что эта сладкая девчонка не нравилась ему в школе? Как могло случиться, что она попала на войну? Как он мог ненавидеть и презирать её?
Если бы он мог, то повернул бы время вспять и вернулся в это прошлое и всё исправил. Но менять ничего нельзя, прошлое не терпит сослагательного наклонения. Это слишком опасно.
Им надо выбраться.
Когда шаги в коридоре стихли, они взглянули друг на друга с пониманием и стояли так некоторое время. Обнимаясь и глядя с тревогой и усталостью, и вдруг Драко пришла идея. Сумасшедшая, странная, но она могла сработать.
– Позови меня, – проговорил он, Гермиона непонимающе подняла брови и Малфой объяснил. – Твой зов. Ты ещё в лабиринте, мы оба там в настоящем и ты можешь позвать меня. Ты сможешь…
Она отпустила его, закусила губу и потёрла лоб.
– Я не знаю, как это сделать. Я не помню.
– Это наш единственный шанс. Гермиона, попробуй… Я очень хочу вернуться в наше настоящее. Хочу быть там с тобой.
Она моргнула, и в её глазах появились слёзы.
– Я тоже очень хочу быть с тобой, – прошептала юная Гермиона. – Я попробую… Но для этого мне надо уйти от тебя подальше… Я думаю, расстояние поможет мне… хотя и не очень уверена.
Драко вздохнул.
– Это единственное, что я смог придумать.
Она вновь прижалась к нему. Тоненькая, в розовой пижаме в мелкий цветочек.
– Ты такой смешной сейчас, Драко Малфой, такой малыш. Я тоже люблю тебя, мой дорогой, – она грустно улыбалась, в её карих огромных глазах сверкала влага. Драко любовался худеньким острым личиком Грейнджер, поглаживая её бледные щеки пальцами.
Их губы встретились, и он вновь погрузился в этот барбарисовый рай. На несколько отчаянно сладких секунд.
– Я позову тебя, Драко! – шепнула Гермиона и исчезла из ниши, по коридору раздались её удаляющиеся лёгкие шаги.
Он сел на пол у стены и закрыл глаза. Он услышит её и они вернутся.
Они вернутся.
***
Гермиона бежала куда глаза глядят. Она снова стала той самой семнадцатилетней девчонкой, но в юности ей всё виделось по-другому. Хогвартс сейчас казался меньше, коридоры уже и всё вокруг выглядело старым и не таким сказочным.
Если это сказка, то она слишком жуткая.
Гермиона добежала до заброшенного туалета для девочек и бросилась к раковинам, над которыми светились волшебные зеркала. Из отражения на неё взглянула её юная версия, напоминающая Розу. Грейнджер не могла отдышаться и схватилась за сломанный кран, подергала вентиль, но ни капли воды не получила. Её взгляд упал на открывшую чистую кожу предплечья правой руки.
Ничего ещё не произошло. Ничего. Это должно было только случиться. Гермиона закрыла глаза, и слёзы вновь потекли по её щекам горячими ручьями. Впереди у этой девочки столько всего и прекрасного и ужасного. Целая жизнь. И она должна всё это пройти.
Она должна…
Гермиона резко распахнула глаза и проговорила своему потерянному отражению:
– Ты сильная, Гермиона Грейнджер. Ты всё выдержишь! Ты со всем справишься, моя дорогая, моя смелая и умная девочка! – она с любовью оглядела своё мокрое от слёз юное лицо и, всхлипывая, вытерлась краем пижамной рубашки. – И сейчас ты тоже справишься. Ты вернёшься к Драко и будешь счастлива с ним. Ты меня поняла?
Гермиона качнула головой, получая такой же уверенный ответ из зеркала.
Она справится и вытащит их.
И ведьма села на грязный пыльный пол и закрыла глаза, представляя Драко.
– Любимый, я иду к тебе! – шепнула она, и свет озарил разбитую комнатку, вырываясь сквозь окна в тёмную ночь.
***
Её зов был такой силы, что Драко ощутил тело Гермионы, настоящее тело и её горячие ладони через времена.
Он почувствовал падение. Кожу опалило тёплым ветром, и Драко открыл глаза. Они кружили в густом сером тумане, крепко держась друг за друга. Гермиона подняла веки чуть позже него, и они обнаружили, что совсем обнажены и всё так же молоды.
– Что происходит? – загнанно дыша, ведьма вцепилась в его плечи и взволнованно оглянулась. – Мы умерли?
Драко знал не больше неё. Они куда-то перемещались сквозь пространство, и это не заканчивалось долгое время. Никто не предупреждал их о таком повороте событий.
Они кружили словно в танце среди облаков. Голые и юные, как ангелы. Без единого шрама и мысли.
– Я люблю тебя, – произнес Драко, когда её тёплое дыхание у шеи стало вызывать в нём жар. – И если это смерть, то я рад, что мы здесь вместе. Как бы это эгоистично ни звучало.
Гермиона улыбнулась:
– Мне кажется, мы живы… Ты точно жив, – она погладила его тело и скользнула вниз к его отвердевшему члену.
Сжала его пальчиками и Малфой тихо застонал:
– О, да, я определённо жив. Что ты делаешь?
– Я просто проверила… – рассмеялась она и закусила нижнюю губу, почувствовав его ладонь на своей небольшой груди. – Драко…
– Я молодой парень, который обнимает обнаженную прекрасную нимфу, чего ты хотела? – он пошевелил пальцами, задевая острую чувствительную вершину.
– Ах… Хочу тебя… – прошептала она.
Драко обхватил её худую фигурку своими непривычно тонкими ладонями, провел от узкой талии вниз до бёдер.
– Гермиона, какая ты хрупкая, – прошептал он. – Красивая…
Она была такой нежной и, как маленькая бабочка, трепетала в его руках. Прекрасная, как утренняя заря. Драко подумал, что был слепым в Хогвартсе, раз не разглядел её прелестной теплой красоты.
– Драко… – прошептала Грейнджер, оглаживая его плечи. – Поцелуй меня. Хочу твои губы. Хочу тебя…
– Гермиона, мы же… – Драко уже ничего не мог с собой поделать, он впился в её приоткрытый рот, заполняя его своим языком.
Они летели в неизвестность, и её губы, её ласковые руки и нежная кожа, – всё это окутывало Малфоя, наполняя жарким возбуждением. Их языки сплетались, а руки гладили и ласкали. Они парили в пространстве, забыв обо всем, целуясь до одури и обнимаясь так, словно желали стать единым целым.
И они были целым.
Драко подкинул Гермиону выше по телу, подхватывая под упругую задницу. Она тут же крепко обняла его ногами. Её влажная промежность медленно скользнула по его члену и они оба застонали.
– Я так сильно хочу тебя, Грейнджер, но… – начал он, испытывая муки желания.
– Тихо… Молчи, дорогой мой мальчик…
Гермиона закрыла его рот ещё одним жадным глубоким поцелуем, и он почувствовал, как она осторожно насаживается на него. О, Мерлин, Грейнджер! Сумасшедшая!
Она вскрикнула ему в губы, когда Малфой продвинулся глубже. Он так сильно хотел её, что не сразу понял, что это значило. Драко чувствовал, как её горячее влагалище сладко сжимает его в узком плену и дрожа продолжил двигаться. Это сносило крышу, и он потерял связь с реальностью, какой бы нереальной она ни была. Малфой хрипло выдыхал и вдыхал и стремился навстречу к любимой, а Гермиона вцепилась в его спину, чтобы быть ближе к нему.
Странным образом им было удобно. Их влажные от пота тела так правильно скользили друг по другу.
Так хорошо…
– Гермиона… – хрипло шептал он.
– Давай, Драко, сильнее! – отзывалась ведьма, хаотично целуя его лицо и шею. – Люблю тебя!
Он сгорал от её жаркой страсти до тла.
Склонился ниже, к её груди, и куснул один сосок губами, облизал его и так же поступил и с другим. Снова и снова. И Гермиона заскулила, задрожала и выгнулась от наслаждения, когда её накрыла волна оргазма. А Драко сделал ещё пару рваных движений в ней и догнал свою любимую, жаркой струёй изливаясь внутрь её пульсирующего лона.
Они куда-то мягко упали и только тут Драко увидел кровь на своём члене. Догадка искрой вспыхнула в его сознании.
– Гермиона… Ты… Была девственницей? – воскликнул он изумленно, усаживаясь на твёрдой каменной поверхности.
– Да, – она села рядом, пряча взгляд. – В семнадцать я ещё ни с кем…
Его сердце всё ещё стучало как сумасшедшее. И он не мог поверить, что Гермиона отдала ему свою девственность. И стала его первой. Он улыбнулся, а потом рассмеялся, громко и беззаботно, обнимая её за худые плечи.
– У меня тоже никого не было! Ахаха! Это что-то! – он видел, что она любовалась его улыбкой, и от этого комок невероятного счастья распирал его изнутри. – Святой Салазар, Гермиона, мы с тобой… Лишились девственности под сорок! После всего!
Грейнджер рассмеялась и поцеловала его.
– Значит, будем считать, что мы друг у друга первые.
Они обнимались, и их смех разносился вокруг, пропадая в дымке. Но счастье продлилось недолго. Они наконец огляделись. Густой туман кружил, медленно расходясь в стороны, и они поняли, что сидят на каменной плите, расписанной рунами.
– Что будет дальше, как думаешь? – спросила Гермиона, и вдруг, словно ответом на её вопрос, разгоняя клубы густого воздуха, к ним выплыли три высокие фигуры в серых плащах.
Их лица были закрыты капюшонами, а тела несоразмерно худы и вытянуты. Драко закрыл Гермиону в своих объятиях и хотел было что-то спросить, как одна из фигур подняла руку.
– Мы Хранители Времени. Вы двое были гостями в нашей обители и нарушили правила лабиринта, – провозгласил гудящим басом неизвестный. – И вы будете наказаны.
Гермиона завертелась змейкой в руках Малфоя в попытке вырваться.
– Драко, отпусти! Драко, они не должны! Мы ничего такого не сделали.
Он не отпускал.
– Грейнджер… Тихо… Дай мне сказать, – шикнул Малфой и спросил громче. – В чём наша вина?
– Зов Волчицы, – пророкотал другой голос.
Гермиона задрожала и всё-таки выскочила из его рук.
– Как вы накажете нас? – спросила она тоненьким ломающимся голосом.
Им обоим было страшно, и они схватились за руки. Они стояли голые и открытые перед тремя своими палачами и дрожали, но не от холода, а от предчувствия. Неизвестность пугала. Они ошиблись, и сейчас случится что-то ужасное.
Неотвратимое.
Драко сжал её ладонь несколько раз, желая подбодрить и показать, что всё будет хорошо, но Гермиона не реагировала. Она взглянула на него со слезами на глазах.
– Нам нужна жертва! – провозгласил один из серых. – Жертва!
– Что? – не понимал он. – Какая жертва?!
– Выбирайте, кто из вас останется здесь навсегда? – прогремела центральная фигура.
Гермиона выкручивала свою ладонь из его. Её пальцы дрожали, и она плакала. Малфой крепко удерживал её, не понимая, зачем она сбегает. Зачем пытается вырваться? Они одно целое, они не могут расстаться!
– Драко, отпусти меня! Я виновата в том, что ты оказался здесь и я… – из больших карих глаз капали слёзы, но лицо было полно решимости.
Его девочка, его женщина, его жена, хотела уйти от него? Нет! Он дёрнул Грейнджер к себе, несмотря на её сопротивление.
– Никто никуда не пойдет! Мы не пойдем! Мы останемся вместе! – зарычал он на Хранителей, ожидающих их решения. – Идите ко всем чертям!
– Вам дается шанс спастись! Одному из вас! – из под серого плаща вылезла черная обугленная рука. – Жертва! Сейчас! Или вы оба умрёте!
Камень под ними загорелся рунами. Туман колыхнулся, и они увидели, что это остров среди бездны. Каменный остров в черной непроглядной тьме.
– Драко! Драко! – быстро-быстро зашептала Грейнджер. – Я должна уйти с ними! Всё началось с меня! Я виновата в том, что мы здесь оказались, я втянула тебя во всю эту историю со временем. Ты должен, ты просто обязан спастись, мой дорогой! Мой любимый охотник! Отпусти меня! Отпусти!
Отдать её? Никогда! Они с ума сошли, серые твари!
– Тогда, значит, всё зря? Весь наш путь сюда? – спросил Драко, разглядывая её возмущенным взглядом. – Ты отменила проклятье! Ты свободна! Иди! Живи! Я останусь! Потому что неизвестно, с кого всё началось! Неизвестно, кто больше виноват в том, что с тобой произошло! Я не хочу это выяснять сейчас и я тебя им не отдам! Ты поняла! Не смей!
Она посмотрела на него пронзительным ласкающим взглядом. Малфой чувствовал, что она что-то задумала, Гермиона отрешенно качала головой, и её руки медленно опустились по бокам тела.
– Драко, прости! – услышал он её отчаянный крик внутри головы. – Прощай!
– Грейнджер! Нет!
Она исказилась в его объятиях, отталкивая его своим огромным чёрным телом. Волчья пасть мелькнула перед лицом острым оскалом, а по лицу шершавым прошёлся длинный влажный язык. Прощаясь. Волчица оттолкнулась от плиты и одним рывком оказалась около Хранителей. Обугленные длинные руки схватили её, и она обмякла в их хватке, возвращаясь в свое родное обличье. Всего секунда, и она была далеко от него, за гранью…
Гермиона принесла свою жертву.
Нет…
Нет!
Нет!!!
Она не должна была!
Она не имела права!
Грейнджер отвернулась, и её голова безвольно повисла, закрывая от него заплаканное лицо длинными волосами.
