Текст книги "Проклятье Волчицы (СИ)"

Автор книги: Елена Вейла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Серые глаза в ужасе…

Драко… Мерлин, она укусила сына того самого Драко Малфоя… А потом… Нет…

Что же она натворила?! Сейчас ей хочется смерти для себя, чтобы остановить это, но смерть превратит её в ещё более жестокое орудие убийства. Её жизнь – злая насмешка! И голос у этой насмешки тот самый, который снится в кошмарах! Такой, как смех Беллатрисы Лестрейндж…

Гермиона громко кричит от отчаянья! И понимает, что изо рта вырывается звериный рык. Она снова Волчица! И несётся по тёмной чаще, ломая ветки и сучья неизвестно куда, прочь от тех, кто ей так дорог… Прочь от родной дочери… Прочь от мужчины, который был её так недолго… Прочь от тёплого дома… Она не должна поддаваться волчьей натуре и пользоваться их добротой… Она должна бежать…

Тёмный лес давит, грязь хлюпает под лапами, мощные стволы сжимают стены, преграждая путь… Просвета не видно… Не в этой жизни…

Она спотыкается о корни кривого дуба. Щелчок, и её ногу бьёт острая боль. Дикая режущая боль! Она взвизгивает, как щенок, и падает…

Падает… Скользит лапами по грязной жиже… Рычит… Пытается остановить падение. Острые ветки бьют по морде, режут тело, и волчица понимает, что она попала в капкан…

***

В мрачной столовой замка все словно застыли. Никто не делал резких движений под яростным взглядом голубых глаз барса. В тишине слышался только приглушенный плач Розы, испуганно схватившейся за лацканы темно-зелёного камзола Люциуса. Старший Малфой, как рыцарь в сияющих доспехах, закрывал её от оскалившегося белого зверя, тесно прижав к себе. Северус на всякий случай навёл на преображенного Скорпиуса волшебную палочку. Драко, несмотря на нервозную обстановку, старался держать эмоции под контролем.

Он видел сына барсом всего один раз. Когда Скорпу было года три, тот нечаянно упал с балкона третьего этажа. Драко чуть не получил сердечный приступ, увидев, как Скорпиус летит вниз головой на каменную площадку. Но его ребёнок, преобразившись в полёте в крупного котёнка, удачно встал на четыре лапы и, зарычав, бросился к ближайшему дереву. Он забрался повыше и чуть снова не свалился на землю, когда обратился обратно в себя – маленького, ничего непонимающего мальчугана. Драко снимал его с веток при помощи магии.

А сын так и не вспомнил, как оказался на дереве.

Драко предполагал, что второй раз Скорпиус преобразился в зверя в тот злополучный день. Тот самый, когда весь изодранный, в крови и страшных ранах, мальчишка ввалился в комнату своей почившей матери. Малфой тупо напивался там вот уже неделю после смерти Астории и оплакивал свою никчемную жизнь, в которой постоянно случалось дерьмо и умирали дорогие ему люди. И он никогда не забудет какой ужас испытал, увидев израненного сына.

В тот момент Драко понял, что не готов потерять ещё и мальчишку.

Снейп помог выходить парня. Скорпиус и в тот раз не вспомнил подробностей своего спасения. Драко сам выяснил, что же случилось. Проехав по следам мальчика в зимнем лесу, он нашёл труп мёртвого растерзанного кугуара, следы борьбы двух хищников и рваные куски ткани тёплой мантии сына.

Они со Снейпом подумали и решили тогда, что сообщат Скорпиусу о его способностях анимага в день его восемнадцатилетия. Чтобы у того, с такой склонностью к приключениям, не было соблазна воспользоваться своим даром для детских шалостей.

Драко было ясно, что Скорпиус превращался в барса в моменты, когда его жизнь висела на волоске. Внутренний зверь защищал его от смерти. Но сейчас в этой комнате ничто не угрожало парню. Значит так влияло на него преображение Гермионы, с которой он был всё ещё связан.

И это значило одно – Грейнджер снова волчица. Она снова зверь…

В горле комком застряла желчь… Что же будет?

– Тихо, Скорпиус, тихо, – медленно, успокаивающим голосом говорил Драко рычащему барсу. – Вспомни, кто ты есть… Ты хороший добрый человек… Ты мой сын, Скорпиус Малфой… Ты учишься в школе, любишь животных… Теперь попробуй стать человеком… Давай…

– Я давно говорил, что надо ему все рассказать! – недовольно шикнул Люциус, обнимая рыжую малышку. – Хоть Скорп и не самый умный из Малфоев, он бы уже научился перевоплощаться…

Барс зарычал громче и дернулся в его сторону. Старший Малфой, заметив это опасное движение, медленно вытащил волшебную палочку и заботливо задвинул Розу за свою спину. Зверь сверкнул голубыми глазами. Он всё понимал.

– Люц, ты можешь заткнуться? – прошипел Северус. Люциус возмущённо сжал губы, но не ответил – никто не знал, на что способен Скорпиус в шкуре хищника. – Продолжай говорить, Драко.

Снейп начал движение палочкой, и Драко надеялся, что крестный хочет обезопасить всех от неожиданного нападения. Он продолжил говорить с сыном:

– Не волнуйся, всё будет хорошо. Вспомни, кто ты, и стань собой… Найди в себе силы стать человеком… Ты знаешь, как это сделать. Посмотри, какая красивая девушка пришла к тебе в гости, ты обещал ей показать нашу библиотеку…

Драко видел – в глазах зверя горело понимание. Казалось, Скорпиус пытается вернуться, но что-то мешало ему. Вдруг зверь протяжно рыкнул, в этом звуке слышались боль и отчаяние. Драко и Северус тревожно переглянулись. Что-то происходило там, снаружи. С Грейнджер. Опасный оскал на звериной морде исчез, появилось странное выражение, и барс упал, словно невидимая сила сбила его с ног. И когда белая большая кошка заскулила от боли, из его правой задней лапы хлынула ярким потоком красная кровь.

Драко дернулся на помощь своему ребёнку, но Северус махнул рукой в сторону двери и прорычал:

– Драко, ты должен найти её! – Снейп принялся выводить в воздухе голубые световые линии в виде непонятных рисунков и символов. – Кажется, она сильно поранилась в лесу!

– Но Скорп… – кровь заливала пол, и Драко видел, что это опасная рана, возможно задета артерия.

– Я займусь им! Они оба умрут, если не поторопишься! Отыщи Гермиону, она не ушла далеко! – Северус опустил световую конструкцию из рун на зверя заковывая его в стазис, чтобы остановить кровь.

Драко направился прямиком к лошадям. Они всё ещё бродили по загону, мирно поедая траву. Малфой свистнул, и его чёрный друг тут же откликнулся. Драко не стал терять время, одевать седло и забирать магическое копье, он накинул на жеребца повод и запрыгнул на него так, без седла. Палочкой вычертил руну слежения за крупным зверем. Красная призрачная сеть устремилась в лес. Она помогала ему в ловле оленей и предупреждала о более опасных хищных зверях. Малфой развернул коня и последовал за ней.

После утреннего ливня земля в лесу ещё не просохла, Драко хорошо видел следы маленьких женских ступней в чёрной грязи. Погнутые ветки и измятые мокрые листья и травы… сломанные сучья… куски красной ткани… Женские следы резко менялись на огромные волчьи.

Он следовал в правильном направлении.

Лошадь хрипло дышала под ним, когда перепрыгивала через поваленные деревья. Грязная вода брызгала в разные стороны от копыт. Лес становился все гуще и темнее. Солнечный свет почти не проходил меж крон, а птичий гомон и звуки ветра остались где-то позади. Драко уже пожалел, что не взял копье, он предпочитал не заходить в эти мрачные места без охотничьей экипировки. Оглянувшись в поисках красной метки следящего заклинания, он увидел, что магическое пятно пульсировало между кривых чёрных стволов почти у края непролазных болот. Там он выставлял несколько капканов на больших зверей.

Чёрт! Неужели она попала в его ловушку?

Он направил Дрого в сторону красной метки, но конь на полпути заупрямился, завертелся на месте. Почувствовал хищника. Драко спрыгнул с жеребца и, закрепив повод за торчащий уродливый корень. Вооружившись волшебной палочкой, он полез сквозь переломанные ветки вперёд. И ещё не подойдя к месту, Малфой услышал, как тихо скулило животное, упавшее в яму.

Драко подошёл к краю оврага и наконец увидел её. Он уже и забыл, какой огромной была волчица. С крупной мордой, кудрявой тёмной шерстью и мощными лапами. Она выглядела впечатляюще грозно.

Волчица подняла голову на шум и попыталась вскочить. Она зарычала из последних сил. Жёлтые глаза загорелись, и Драко увидел в них жгучее желание разорвать на части смешанное с отчаянием. Он заметил свой железный капкан на её задней правой лапе. Зубцы жестоко впивались в волчью плоть, и кровь стекала вниз, смешиваясь с грязью.

– Грёбаный Салазар! – раздосадованно ругнулся Малфой – что за женщина, снова вляпалась в проблему!

Этими капканами он обложил лес со стороны болот, чтобы оградить свою землю от нашествия медведей и других опасных хищников.

И один из таких хищников лежал сейчас перед ним в грязи, истекая кровью и пытаясь казаться страшнее, чем есть на самом деле. Но Драко знал, кто прятался под этой страшной личиной. Он вспомнил, как ласково Скорпиус называл волчицу, когда она сидела в клетке, и произнёс успокаивающим тоном:

– Тише, Кудряшка… Тише… Я помогу тебе… Ты же помнишь, кто я?

Волчица свирепо рыкнула в ответ, но звериные глаза блеснули слезами. И Драко опустил руку с палочкой, уверенный, что она помнит его. Вряд ли Грейнджер покусится на того, кто кормил её несколько дней, и кто совсем недавно целовал и ласкал её человеческое тело. Он бесстрашно сделал шаг к ней навстречу. Драко чувствовал себя сумасшедшим, но спускался вниз по скользкому склону оврага прямиком к огромной твари в пасть. Ему нужно было помочь ей, ради сына и ради неё самой.

– Я вытащу тебя… Вспомни, кто я. Я твой… Твой Охотник, – говорил Драко всё, что приходило в голову, лишь бы заговорить её, заставить слушать и успокоиться. – Я спасу тебя. Верь мне, Грейнджер…

Малфой держал руки на виду, чтобы она не нервничала и не думала, что он опасен. Волчица завозилась в грязи, оскаливая зубы, но её уши напряжённо торчали вверх, вслушиваясь в слова.

– Гермиона, ты же не хочешь, чтобы мой сын умер, и, я уверен, ты не хочешь умирать сама… Тем более, что спасение так близко… Позволь мне помочь тебе…

Он медленно и очень осторожно протянул руку к её мощной морде, где-то в глубине души опасаясь, что дикая волчица набросится на него. И проглотил этот страх, ожидая её реакции с замиранием сердца. Зверюга потянулась навстречу, часто и тяжело вдыхая воздух.

Драко застыл, стараясь не шевелиться.

И вдруг она ткнулась в его ладонь мокрым носом. Малфой выдохнув, осторожно провел по нему пальцами. Его Волчица. Жёлтые глаза больше не смотрели с ненавистью, из них текли слезы. Зверь ослаблено уронил голову в грязь.

Волчица заворочалась, тихо и жалобно скуля… Через несколько мгновений перед Драко в грязи, с капканом на ноге, лежала маленькая обнажённая женщина. Она плакала от боли и тряслась, сжимаясь в холодных судорогах.

– Помоги мне… – услышал Драко тихий шелест и бросился к Грейнджер на помощь.

С усилием раздвинул железные зубцы в стороны, освобождая ведьму. Быстро наложил на рваную рану на икре её правой ноги кровоостанавливающее заклинание. Обнял дрожащую Гермиону, прижал к себе, не боясь выпачкаться в болотной грязи, и понёс наверх.

– Драко, я потеряла то красивое платье, – всхлипнула Грейнджер, когда он снял с себя рубашку и натянул на её грязное продрогшее тело.

– Ничего, у Астории много платьев, возьмёшь любое, – проговорил Драко, сажая её на жеребца.

– Спасибо… – прошептала Гермиона, когда он уселся позади, обнял её одной рукой и дёрнул повод.

Драко не ответил, лишь прижал крепче, пытаясь согреть. Но она всё равно дрожала и плакала. Он не стал применять согревающее заклинание, опасаясь, что это заставит кровь вновь хлынуть из раны.

– Я не хочу, чтобы Роза видела меня такой, – проговорила Гермиона, когда они подъехали к дому. – Я не хочу, чтобы она вообще когда-нибудь меня увидела.

Драко молча кивнул. Расспрашивать, почему она не хотела встреч со своей дочкой, сейчас было бы слишком жестоко. Грейнджер была похожа на маленького раненого зверька, а не на ту самоуверенную и дикую сильную ведьму, коей была час назад. И трогать её за больное не было желания.

– Хорошо, я отнесу тебя в твою комнату… – он взял её на руки, как ребёнка, и понёс в дом. – Но сначала выпьешь крововосполняющее зелье, и я наложу на рану заживляющую мазь и бинты.

Она послушно качнула головой, кудрявые лохматые волосы легли на её лицо, но Гермиона не стала убирать их. Словно закрываясь от его взгляда.

Малфой занёс Грейнджер в кухню и усадил на стол, на котором совсем недавно они занимались жарким сексом. Раненая конечность безвольно повисла, и Гермиона всхлипнула, сжав кулаки.

– Больно, я знаю… Сейчас… – Драко видел, как она стискивала зубы. – Подними ногу на стол.

– У меня грязные ноги… – прошептала она, задыхаясь от страданий.

– Грейнджер, делай как я говорю! – бросил он. – Не забывай, что кое-кто сейчас мучается от такой же боли…

Он достал из буфета несколько склянок с зельями. Обернувшись, увидел, что она скукожилась на столе, вытянув свои стройные ножки облепленные лесной грязью и дрожит.

– Выпей. Это обезболивающее…

Грейнджер беспрекословно выпила то, что он вручил ей. И через пару минут на её лице появилось облегчение. Ведьма со стоном закрыла глаза и отклонилась назад, опираясь на руки.

Драко намочил полотенце теплой водой из чайника и принялся медленно вытирать её ноги. Очень ласково. Каждый дюйм её нежной кожи. Он хотел чтобы она не думала о боли, а только о том как его руки осторожно касаются её, стирая грязь. Он думал о сыне и его страданиях и о том, что таким образом облегчает и его долю. Гермиона закусила губу и судорожно вздохнула, когда влажная ткань прошлась по её бёдрам у промежности. Она сглотнула, но взгляда на него так и не подняла. Драко нанёс на очищенную кожу вокруг рваной раны зелье для скорого заживления. Он произнёс заклинание бинтования и поврежденную ногу тут же замотали возникшие из воздуха белые марлевые ленты.

Всё это время на кухне Драко наблюдал за ней и понял – ведьма изменилась. В его чёрной рубашке, вся грязная, израненая, поникшая, она выглядела, как побитая собака в противовес той себе утренней – яркой и пылающей, как звезда. Словно два разных человека.

– Спасибо… Драко, помоги мне добраться до комнаты… И позови, пожалуйста, Северуса. – попросила Гермиона, прерывисто дыша и всё также стараясь не смотреть на него.

Драко упёрся ладонями в стол рядом с ней, склонился ближе. Грейнджер опустила голову ещё ниже, скрываясь от его взгляда. Он зацепил пальцем густую прядь волос в которой застряло несколько веточек, и оттянул в сторону, чтобы увидеть её глаза.

– Грейнджер… Ты будешь в порядке и больше шага не сделаешь из этого дома, обещай. – потребовал Малфой, изучая такое знакомое и одновременно чужое женское лицо. – Обещай, хотя бы ради Скорпа.

Ведьма не взглянула на него. Сглотнула и тихо проговорила:

– Зря ты спас меня… Надо было оставить там в лесу. Я бы не умерла, но я не должна быть в твоём доме… Я вообще не должна быть.

Драко видел, что она снова вздрогнула. Её плечи затряслись. Он подавил жгучее желание прижать её к себе, чтобы утешить и прекратить этот плач.

– Грейнджер… Ты всё ещё Волчица или…? – спросил он, хотя уже понимал, каков будет ответ.

Гермиона наконец подняла на него глаза. И Драко увидел то, чего не видел ещё ни разу за прошедшие дни – она стыдливо покраснела. Тихо выдохнув, Грейнджер неуверенно качнула головой:

– Я… Драко, прошу тебя… – ведьма выдержала его острый взгляд. – Давай поговорим об этом позже… Не сейчас… Я обещаю, что больше не убегу. Не хочу чтобы твой сын пострадал.

Драко хмуро усмехнулся. Он был прав. Гермиона Грейнджер – правильная девочка, заучка и умница, всё вспомнила и стыдится того, что произошло между ними… Как он и предполагал. Но почему-то радости от своей правоты он не почувствовал. Непонятная горечь и разочарование проникли в его душу, и он сжал губы и молча отвернулся к буфету, убирая остатки зелья.

***

Северус ждал её после душа, сидя в том же кресле, трансфигурированном из воздуха. В этот раз Гермиона не бросилась к нему на колени и даже не улыбнулась, поймав пронзительный взгляд чёрных глаз. Она посмотрела на него, закусив нижнюю губу, и её тонкие тёмные брови сошлись на переносице. Зельевар еле заметно сглотнул, наблюдая, как она, прихрамывая на раненую ногу, прошла к шкафу. Достала оттуда халат и скинула влажное полотенце на пол. Обнажённое женское тело словно ослепило его, и мужчина на миг прикрыл веки.

– Что ты творишь, Северус?! – воскликнула Грейнджер, она давно не смущалась его – Снейп видел её всякой за годы их общения. Все те годы, которые она теперь отлично помнила.

Гермиону обуяла злость, ей было всё равно, что он подумает и скажет. Ведьме хотелось вновь преобразиться в волчицу и растерзать этого человека в чёрной одежде.

Тот открыл глаза. Грейнджер стояла перед ним, уже одетая в темно-синий халат, злая, нет, скорее взбешенная, с опухшими от долгих рыданий глазами.

– Гермиона… – начал Северус медленно, но ведьма перебила его.

– Не надо мне ничего говорить! Я всё поняла и так! Ты позвал мою дочь! Ты подставил Малфоя! Ты! Ты, можно сказать, подложил меня под него! Ты знал всё про желания волчицы! Ты всё это проверил на себе и… И всё продумал! Но мы не твои куклы! – она дышала прерывисто и нервно убирала мокрые волосы с лица. – Я знаю, что ты хочешь…

Снейп резко встал, надвигаясь на неё, как чёрная скала. Он сузил глаза и с холодком в голосе властно отчеканил:

– Ты не знаешь ничего. И ты не права. Потому что, во-первых, я не звал твою дочь. И во-вторых, я не подкладывал под тебя Драко или наоборот… – он моргнул, недовольно цокнув языком. – Не суть. Как ты можешь так думать обо мне?

– Я… Я думала весь этот час, пока ждала тебя! – гневно проговорила Гермиона, которая действительно, пока лежала в ожидании Снейпа, успела передумать многое. – Я хорошо тебя знаю! Ты… Ты слишком расчетлив, как истинный зельевар и хороший стратег!

Снейп покачал головой:

– Спасибо. Посчитаю это за комплимент. Но в этот раз твои размышления привели тебя к неправильным выводам, – он скрестил руки на груди, откинув чёрные волосы назад, и выпрямился, отчего стал выше неё на голову. – Хочешь верь, хочешь нет, но я не знал, что Скорпиус увлёкся Розой. Ни он, ни она не называли имён, а я не имею привычки лезть в души детям.

Гермиона посмотрела на него долгим взглядом, пытаясь разглядеть хоть каплю лицемерия и лжи. Снейп поднял одну бровь, отвечая ей возмущенным выражением лица. Он не врал. Вся её злость сразу же куда-то испарилась, и Гермиона обмякла и устало уселась на свою кровать.

– Значит… Она… Боже… – ведьма закрыла лицо руками и всхлипнула. – Я не видела её семь лет… И я… Я поняла, что так скучаю по ней. По моей искорке… Моей маленькой хохотушке… Северус… Прости…

Она ощутила, как сухая ладонь утешающе огладила её пальцы, закрывающие лицо. Гермиона сдержала громкий всхлип, судорожно вздохнув.

– Я поговорил с ней, перед тем, как она ушла, – произнёс Северус, осторожно поглаживая ведьму.

– Что ты ей сказал? – Гермиона перехватила его ладонь и сжала, глядя на своего друга с надеждой и страхом.

– Я уже давно пытаюсь помочь Розе перестать тебя бояться… Мы обсуждали тот случай и… – продолжил зельевар и ответил ей пожатием.

Гермиона отпустила большую ладонь с длинными узловатыми пальцами и замахала головой:

– Нет-нет! Молчи! Не говори про неё ничего. Просто молчи… Я начинаю нервничать и могу… Я не хочу никому причинять вреда, особенно Скорпиусу… Как он, кстати?

– Мальчик в порядке. Как и всегда, – Северус хмыкнул. – Он защищён сильной анимагической магией.

Гермиона вытерла слезинки со щек. Хоть с сыном Драко всё было хорошо. Она покусала губу, обдумывая случившееся, и снова недовольно бросила в сторону Снейпа:

– Но Малфоя я тебе не прощу! Ты… Я знаю, ты специально всё это подстроил.

Гермиона закусила губу, вспоминая своё нахальное дерзкое поведение, на которое её толкали желания волчицы. Вспомнила, как же сильно её тянуло к человеку, которого она презирала в школе. Драко Малфой! Мерлин! Как же она угодила в такое… Соблазняла его, как последняя… И целовала со всей страстью… Чёрт возьми, и отдалась ему не один раз! Она выдохнула, вспоминая сегодняшнее утро и то, как стояла перед ним на коленях в душе… Как трогала его… О нет!

Она с досадой потёрла лоб ладонью. Сердито фыркнула и осторожно подняла израненную ногу на кровать.

Три года назад тоже самое было со Снейпом. Но он смог удержать её и себя от ошибки. Он выдержал её соблазнительную дерзкую атаку. Грейнджер даже сейчас было стыдно вспоминать, что же она вытворяла ту первую неделю в его домике в горах. И была потом очень благодарна Северусу за то, что он, как настоящий друг, не перешёл черту.

– О чём ты? – уточнил зельевар, ожидая, когда Гермиона переключится от воспоминаний на реальность.

Он снова сел в своё любимое кресло и движением палочки зажёг в камине обычное пламя. Оно потихоньку затрещало, поедая сухие дрова.

– Мы… – Гермиона раскраснелась. – Я и… Чёрт возьми! Я и Драко Малфой, мы…

– Мерлин… – Северус еле заметно усмехнулся.

Гермиона разозлилась. Он всё очень хорошо понимал.

– Не смейся! А лучше признай, ты хотел, чтобы это случилось! Я же помню, как ты подталкивал меня к нему. А сам, три года назад… Боже… – она раздражённо закатила глаза. – Лучше бы это был ты, а не Малфой!

Снейп нахмурился. Гермиона уловила в его лице что-то, что её всегда вводило в ступор. Боль. Он скрипнул зубами и ледяным голосом бросил:

– Гермиона. Ты же умная девушка! Я говорил тебе раньше и повторю ещё раз, ты и я, мы не… Я не тот, кто тебе нужен. И мы бы не прошли то испытание временем, помнишь его? Тебе нужен такой, как Драко. Сильный мужчина, твоего возраста.

Северус снова был прав, и это ужасно нервировало Гермиону.

– Ненавижу тебя, – буркнула она, глядя на зельевара исподлобья. – Он! Господи, Драко Малфой! Самое последнее, что могло со мной произойти – это секс с ним!

Северус нахмурился ещё сильнее и отвернулся:

– О, нет, ты не будешь рассказывать мне об этом, – проворчал он.

– Нет, я буду, буду! Потому что я помню твои слова о том, что зверя не удалось приручить! – упрямо не сдавалась ведьма. – А теперь удалось, так ты считаешь?

Снейп не ответил. В комнате повисла тишина. Он какое-то время смотрел на огонь в камине, и Гермиона уже подумала, что Северус не ответит ей, но он глухо проговорил:

– Да, именно так, Гермиона. Он нам нужен. И ты заставишь его пойти с нами.

– Как? – она откинулась на подушку. – Он ни за что не захочет помочь мне. Его сын вновь пострадал из-за меня… И я… Я сейчас другая. Я не смогу его уговорить или заставить…

– Гермиона, ты сможешь. И ты знаешь как! – вкрадчиво произнёс Снейп.

Гермиона поняла, что он имел ввиду и закатила глаза. Вперилась в потолок с хрустальной люстрой.

– Я ненавижу тебя! – на выдохе снова произнесла ведьма.

– Я слышал это тысячу раз… – он снова усмехнулся, показывая, что не относится серьезно к её словам. – Но согласись, Драко Малфой не так уж и плох? Давай трезво оценим сложившуюся ситуацию, откинем прошлое в прошлое и подумаем, почему из трёх довольно сносных блондинов в этом замке Волчица выбрала его?

Гермиона сжала губы, чтобы не ляпнуть с досады какое-нибудь хлёсткое гневное проклятье. То, что он всё время прав, не значило, что она воспримет это спокойно. Ведьма схватила с кровати соседнюю подушку и швырнула её из последних сил в сторону Снейпа. Подушка упала на пол в двух шагах от тихо посмеивающегося мужчины.

Эта грёбаная чёртова Волчица! Да, Гермиона согласна, магическая сущность зверя внутри неё выбрала лучший из предоставленных экземпляров! Не на мальчишку же ей зариться или на больного (упаси Мерлин!) Люциуса Малфоя… Да, Снейп был прав. Лучше уж Драко.

Она молча злилась, а Снейп разглядывал её профиль, и Гермиона видела это краем глаза. Иногда он пугал её, иногда бесил. Сейчас он казался странным. Она знала Северуса с самого детства, но так и не смогла понять его. Одно было точно – он никогда не подводил её, не бросал в беде. Снейп всегда приходил к Грейнджер, как только нужна была помощь.

Ведьма вновь погрузилась в мысли о прошлом и вдруг вспомнила о самом главном.

– Мне нужна моя палочка! – проговорила она. – Волчья магия ушла… И я теперь обычная ведьма.

– Ты никогда не была обычной ведьмой, – Северус покачал головой и неспешно достал из кармана свёрток.

Он левитировал его прямо в руки Гермионе. Вытащив из бархатной тряпицы свою старую палочку из виноградной лозы, десять и три четверти дюймов в длину, с сердечной жилой дракона, ведьма раздосадованно буркнула:

– Ты что, носишь её с собой? Люмос!

Родная. Старая подруга. Магия, до этого момента затихшая в её крови, вновь окутала всё тело колкими мурашками и прилила к пальцам, вырываясь ярким мощным светом из палочки.

– Конечно, я ждал твоего возвращения…

– И вот я вернулась…

***

Она проснулась от неприятной тянущей боли в ноге.

Северус покинул её ещё до ужина, ссылаясь на свою новую сложную задачу по поиску родственников погибшего от рук Беллатрисы оборотня. После него в комнату заглянул Люциус, чтобы поинтересоваться её здоровьем. Нарвавшись на холодную вежливость Гермионы, недовольно хмыкнув, он скоро ушёл. Как бы старший Малфой не был с ней мил, прошлое вступило в свои права, и Гермиона не смогла пересилить то, что чувствовала к этому неприятному аристократу раньше.

Драко зашёл позже. Она уже почти заснула, когда услышала мягкие шаги, почуяла запах еды и запах его мыла. Но говорить с ним Грейнджер не хотелось. Она и так от одного его вида покрывалась мурашками и жарким румянцем. И ведьма притворилась, что крепко спит.

Ей показалось, что Малфой постоял у кровати какое-то время. Возможно, он разглядывал её, Гермиона так этого и не узнала. Усталость и лекарства сделали свое дело, и её унесло в царство снов.

И теперь эта проклятая боль!

Гермиона села. В комнате было темно, огонь в камине уснул. Рядом на столике стояла тарелка с едой покрытая стеклянным куполом, но ей было не до этого. Было больно так, что сводило зубы, рана навязчиво пульсировала под бинтами, и Гермиона вспомнила, что у Малфоя на кухне в буфете прячется спасительное обезболивающее зелье.

Поначалу она решила, что путь со второго этажа вниз к намеченной цели гораздо ближе, но на деле всё оказалось не так просто. Хромая и чертыхаясь, держась за перила, она медленно, как черепаха, сползла по лестнице вниз и проковыляла до дверей кухни.

В тёмном помещении Гермиона вновь опробовала действие Люмоса. Всё вышло превосходно. Кухню осветил мерцающий шар света и она прошла к столу. Положила на него палочку со светящимся кончиком и попробовала себя в вербальном колдовстве.

– Акцио обезболивающее! – кинула она в сторону старинного резного буфета.

В тишине было слышно только её дыхание и шум леса за приоткрытым арочным окном. Не сработало.

Она досадливо ругнулась и похромала к шкафу. Боль была уже настолько невыносимой, что Гермиона закусила губу и тихо застонала. Раскрыла створки шкафа и увидела там множество разнообразных склянок и бутылочек. И все без подписи.

Как найти в этом беспорядке нужное зелье? Она снова настойчиво проговорила:

– Акцио обезболивающее…

Но ни одна склянка не пошевелилась. Неужели её вербальная магия была настолько слаба?

– Акцио палочка! – её помощница тут же оказалась в руке.

Да что происходит? Гермиона чуть не зарычала от злости и боли.

Вытерев слезы, она глубоко вздохнула и выдохнула, чтобы успокоиться, и припомнила, что Малфой давал ей зелье зеленоватого цвета в круглой бутылочке. Она посветила себе и нашла три такие склянки.

– Какое из них обезболивающее? – задумалась Грейнджер, перебирая их на раскрытой ладони, и ей невероятно сильно захотелось ругнуться на Драко Малфоя, который не подписывал свои зелья.

– Это от угрей… У Скорпа были лет в четырнадцать, – длинные мужские пальцы вытащили один флакон из её руки и потянули другой. – Это от кашля. Ты кашляешь?

Гермиона нервно вздрогнула. Её палочка легла светящимся кончиком на крепкую белокожую шею, освещая хмурое лицо Драко.

– Малфой! Ты напугал меня…

Он медленно протянул ладонь и отвёл её палочку в сторону, не спуская с неё слишком серьёзного взгляда.

– Обезболивающее… – он протянул ей нужную склянку.

Гермиона тихо всхлипнула и с жадностью приложилась к холодному горлышку нужной бутылочки. Облегчение пришло так же быстро, как и в прошлый раз. Она закрыла глаза и сжала кулаки, впитывая в себя, наслаждаясь этим ощущением.

– Хорошая вещь… – пробормотала она оценивающе и приоткрыла глаза, зная, что Драко на неё все ещё смотрит.

Блондин и правда стоял напротив, всё так же беззастенчиво наблюдая за ней. Гермиона облизала губы и шагнула от него чуть дальше, назад. И почувствовала спиной твёрдость деревянного буфета. Драко сузил глаза и шагнул следом за ней, что вызвало у Гермионы непонятную тревогу и волны мурашек. Он был так близко… И смотрел так… Мерлин, он смотрел на её губы… Она снова облизнулась и сглотнула.

– Что ты… – хрипло начала Грейнджер, не понимая как ей быть.

Ей казалось, что они поменялись ролями и теперь Драко давил на неё своей сексуальной энергией. Но ей этого не хотелось, хотя он и выглядел не как тот противный тощий мальчишка из Хогвартса, которого она помнила, а скорее, как его горячий старший брат. Мысли уносило прочь из головы от слишком внимательного взгляда серых с серебряными искорками глаз… Гермиона качнула головой и затаила дыхание…

– Скорпиусу было больно, – проговорил вдруг Малфой строго, забирая склянку из её руки. – Ты могла зайти ко мне, зачем надо было тащиться так далеко. Уже забыла, где моя спальня?

Она закусила губу, услышав в последней фразе наглую усмешку.

Придурок! Не стоит забывать, кто он есть на самом деле!

Гермиона молча протиснулась мимо него и похромала обратно. Она выше этого и не будет реагировать на его издевки.

– Ты далеко? – спросил Драко, догоняя её в холле.

Она молчала.

Он наклонился и вдруг подхватил её на руки.

– Что ты делаешь? – взвизгнула ведьма

– О, да ты говорящая? – ухмыльнулся он и понес её наверх по лестнице.

Гермиона чувствовала себя в его руках маленьким беспомощным ребёнком. В её жилах больше не циркулировала та небывалая магическая сила, и вырваться она не могла.

– Поставь меня на пол! – отрывисто дышала она, глядя в его безэмоциональное лицо. Она задержалась глазами на его красивом профиле дольше, чем это считалось приличным, и Малфой, заметив это, бросил на неё самодовольный взгляд:

– Нет.

– Поставь и не делай так больше никогда! Не трогай меня!

– Не трогать? Совсем? – он сжал губы.

– Да, Малфой! Ты понимаешь слово «никогда»? – её голос уже срывался на крик.

– Слушай, Грейнджер, не ори… – он поморщился. – Я всего лишь хочу, чтобы ты легла спать и не бродила по замку в поисках новых приключений на свою маленькую хорошенькую попку! От этого страдает мой сын… Если ты не заметила!