Текст книги "Феникс Его Высочества (СИ)"
Автор книги: Елена Соловьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Так это для богатеньких, – отозвался Малыш. – А таким сиротам, как я, из корнеплодов один хрен и доставался. Кабы Медведь меня к лапам не прибрал, так бы и гикнул от голода. Хавали с ребятней все, че не приколочено.
– Вам же, вроде как, Император ежемесячное пособие назначал? – встрял в разговор Дылда.
– Гхм, – скривился Малыш. – Продукты хорошие мы только на базах и видели – когда транспортники разгружали. До наших животов одни очистки добирались.
– А ну прекратить! – грозно, но шепотом остановил товарищей Чистюля. – Выиграем забег, получим увольнительную – и поедим, и попьянствуем. И Императора обсудим, и его прихлебателей. А пока смотреть в оба и не гундосить.
Спор оборвался на полуслове. Я посмотрела на побеги папоротника свежим взглядом, прислушалась к себе. Розовые облачка перед глазами не плясали, на ха-ха не пробивало. Авось, пронесет. Мало ли, какие грибы в Млечном Пути растут – не все ж галлюциногенные.
Чистюля сверился с поисковиком: «жертвы» все еще сидели в засаде.
Но мы недооценили Амона. Недаром он стал командиром элитной пятерки. Ох, недаром. Стоило гориллам утратить бдительность и интерес к попискивающему складу, как «жертвы» двинули в путь.
Впереди, сгибаясь под тяжестью установки, двигал Амон. Вслед за ним шли сохранившие «куколок» бойцы. Настороженные и бдительные, они прикрывали спину командира.
Гориллы отпрыгивали с их пути и провожали протяжными раздосадованными возгласами. Установка работала исправно, но «сторожилы» не позволили чужакам безнаказанно шествовать по их территории. Вслед элитчикам полетели камни и куски арматуры. Разъяренный вожак с густой седой проплешиной вдоль спины умудрился стащить с навеса пласт железа и метнуть его в пришлых.
«Жертвы» ловко уворачивались от снарядов и продолжали отступать к джунглям. Оружие не применяли, страшась сильнее раззадорить горилл.
Мохнатые «колонисты» проводили пришельцев до зарослей и, вопя и барабаня себе в грудь, пожелали несчастливого пути.
Мы выдохнули: «куколки» в относительной безопасности. Бобер молча подхватил с земли рюкзак. Остальные вскинули парализаторы и посмотрели на командира пятерки.
– Таки придется поиграть в прятки, – крякнул Чистюля. – Фартовая, что чуешь?
– Радиус действия установки не больше пяти метров, – отчиталась я. – Сигнал слабый: для горилл он скорее неприятен, чем опасен.
– Ясно, – констатировал командир, – нам придется быть осторожными вдвойне. Все, ребятки, детство кончилось. Предыдущие задания Медведя были шалостью. Это – настоящее испытание. Вперед!
Мы рванули наперерез элитчикам. Старались ступать так, чтобы листья папоротника не выдавали наше местоположение. Хуже всех приходилось Малышу: габариты и врожденная неуклюжесть – не лучшие помощники в «догонялках».
Амон все рассчитал верно: под прикрытием установки можно передвигаться быстрее. Пока мы минуем опасный участок, его ребята успеют затеряться в зарослях.
– Я, кажись, разгадал коварный план Медведя, – торжественно объявил Дылда, подныривая под очередной лист.
– Думаешь, он знал, что Амон раскопает установку? – буркнул Бобер.
– Недаром же их в заброшенном поселении выкинули, – согласился Чистюля. – А нам повезло, что у Фартовой тонкий слух.
Хвастать не люблю, а потому нахмурилась и сменила тему:
– Как думаете, на сколько хватит энергозапаса куколки?
– Смотря, какая модель досталась Амону, – выдал Чистюля.
– Ниче, – подначил нас Малыш. – Далеко они с такой бандурной не упрыгают. Остановятся и затаятся где-нить в лианах. Они ведь не знают о способностях Фартовой.
– Или знают? – вопросил Чистюля.
Спинным мозгом ощутила, как ребята сверлят меня взглядом.
– Я ему не говорила.
– Точно? – не унимался Бобер.
Сомнения напарников задели за живое. И без того взвинченные нервы натянулись до предела.
– Слушайте, мы с Амоном едва знакомы. Да, он нравится мне, но это не значит, что я готова раскрыть ему все карты. И сейчас он для меня такой же противник, как и для вас.
Я затормозила и приготовилась отразить дальнейшие нападки. Уже не словесно.
– Не кипятись, – успокоил меня Чистюля. – Мы в тебе не сомневаемся, но уточнить надо.
– Нормально, – фыркнула я. – Далеко наши «жертвы»? – кивнула в сторону пеленгатора.
И как сглазила. Аккумулятор прибора подмигнул напоследок экраном и угас.
– Все, дальше сами, – сообщил Чистюля. – И так в этот раз долго работал.
– Ага, – мотнул башкой Дылда. – В прошлый раз еле успели местоположение «жертв» определить.
– Медведь, видать, добрый был, скидку сделал, – хохотнул Малыш. – «Жертвы» элитные, а мы так – мелкота.
– Эт ты зря, – ощетинился Бобер. – Медведь просто так авансы не выдает.
– Тут в задании дело, а не в командах, – подтвердил Чистюля. – Давай, Фартовая, бери след. У элитных пеленгатор тоже должен был отрубиться – самое время использовать преимущество.
Отключила привычную картинку мира, обратилась в слух. Установка все еще работала, но сигнал стал другим. Он больше не вызывал испуга, а напоминал назойливых москитов Цериуса. Так и захотелось пришлепнуть источник раздражения.
– Туда, – указала направление. – И быстрее: установка больше не отпугивает, а злит. И выставлен сигнал на полную мощность. Скоро сюда сбегутся все стаи.
Мысленно представив, сколько «колоний» горилл существует на Ганоне и как близко они расположены от установки, пришла в ужас. Мохнатые гиганты, опьяненные ягодами и доведенные до безумия сигналом, сметут нас с лица Галактики.
Мы рванули к источнику звука. Я все сильнее ощущала противный писк. Он приводил меня в бешенство.
Когда добралась до установки, едва сдержалась, чтобы не разнести его в клочья. В припадке беспричинного гнева отбросила парализатор в сторону. Прижала ладони к вискам. Глухо застонала, не в силах совладать с приступом ярости.
К ржавому, покрытому темным налетом плесени громоздкому агрегату лианой была прикручена «куколка». Заветный трофей подавал признаки «жизни», помигивая множеством датчиков.
Чистюля и Дылда, спецы по электронике, взялись за дело. Вырубить установку, не повредив «куколку», – задача не из простых. Один неверный шаг, и «ловчие» потерпят крах. Догнать остальных «жертв» вряд ли получится, так что вся надежда на этот экземпляр.
Пока ребята возились с установкой, Малыш поддерживал мой боевой дух. Если бы не адская головная боль и кровотечение из носа, я могла бы вдоволь посмеяться над его нелепыми попытками. Он так заботливо поддерживал мою голову и не разрешал брыкаться: не напарник, а нянька.
– Закругляйтесь поскорее, – требовал Малыш. – А то наша девка ща в очистку превратиться. Вон, соплями кровавыми изойдется.
Преодолела боль и улыбнулась. Впрочем, мой оскал «нянька» принял за последнюю стадию припадка и выпучил глаза.
– Держись, ты ж Фартовая!..
Боль отступила внезапно. Я обмякла в железных объятиях Малыша и прикрыла глаза.
Тот тряхнул меня, как пыльную тряпку, и взревел:
– Эй, ты че?!
– Да жива я, жива... – Голос мой был сиплым и тихим. – Не тряси так, дай посижу малость. Отдышусь.
Малыш прислонил меня спиной к толстому шершавому стволу пальмы. Замер рядом, прислушиваясь.
Гориллы вопили совсем близко. Несмотря на то, что установка замолчала, они продолжали выискивать обидчика.
– «Куколка» выдохлась, – объявил Дылда. – Если сейчас включить режим отпугивания – «сдохнет».
И без особых способностей я слышала: нас обнаружили. «Пугач» выветрился, а гориллы все еще были злы. Разъяренная стая неслась на нас, сминая стволы деревьев и разрывая лианы в клочья.
На размышления у командира было не больше секунды. На одной чаше весов – наши жизни, на другой – едва пиликающая «куколка».
– Прарализаторы наизготовку! – объявил Чистюля.
Выстрелы посыпались метеоритным дождем. Но для крупных животных электромагнитные разряды оказались слабоваты. Оглушенные особи быстро приходили в себя и с двойным напором бросались в драку.
Я потеряла счет времени и зарядам. От приклада ныло плечо, глаза слезились. А гориллы не убывали. Они сыпались со всех сторон, норовя распороть мне и моим напарникам глотки.
Мы отступали. Отползали вглубь джунглей, стремясь скрыться от преследователей. Установка призвала огромную стаю, и теперь гориллы отталкивали друг друга, соревнуясь за право уничтожить нас первыми.
Употребление ягод и изоляция пошли животным на пользу. Избавленные от хозяев-людей гориллы эволюционировали и научились мыслить. Просчитывать возможные ходы противника. Потолкавшись с «соседями», они пришли к единому мнению: окружить чужаков.
Зажатые в тесное кольцо мохнатых тел, мы дрогнули. Гориллы почуяли превосходство и больше не лезли вперед. Принялись скалиться и бить себя в грудь. Будто чуяли близкую победу.
Глянула на датчик заряда парализатора: запас на исходе. Еще с десяток выстрелов, и я безоружна. В рукопашной схватке одолею не больше десятка противников.
Напарники также медлили, жалея разряды. Мы встали спина к спине, прикрывая телами чудом уцелевшую «куколку».
Вперед выступил здоровенный самец: седая шерсть его отливала на солнце червонным золотом. Встал на задние лапы, оскалил пасть. С его массивных резцов стекала слюна, выпученные глаза полыхали решимостью.
– Мне кажется, или он предлагает поединок? – хрипло вопросил Чистюля.
Не дожидаясь ответа, сделал шаг вперед. Но Малыш остановил его.
– Я пойду. Тебе еще вести пятерку к финишу.
Наш гигант ростом не уступал противнику. Комплекцией тоже. Малыш отбросил оружие и встал напротив гориллы. Смерил того уничижающим взглядом.
Вожак рыкнул и положил лапы на плечи недруга. Малыш повторил его жест. Сцепившись, борцы закружились на месте. Они пыхтели и фыркали. Но не сдавались.
Сохраняя достоинство, вожак не пытался укусить Малыша или царапнуть когтями. Дважды ставил подножку, но человек не уступал ему в ловкости. Дикий, первобытный танец продолжался.
Остальные гориллы сбились в кучу и наблюдали за происходящим. Радостно запрыгали, когда их вожаку удалось оторвать противника от земли. Следом разочарованно взвыли: Малыш вцепился в густую шерсть на бедрах оппонента и устоял. Уперся в грудь вожака и перекинул того через плечо.
В бросок Малыш вложил всю силу: горилла треснулся о землю и разочарованно завопил. Поджал под себя лапы. Притих.
Смиренная поза повергнутого вожака вызвала у сородичей секундное замешательство. Но гориллы быстро пришли в себя: склонили мохнатые головы перед победителем и часто-часто закивали.
– Я терь че, их герой? – удивленно протянул Малыш.
Упер руки в бока и осмотрел «подданных». Гориллы перестали кивать, но избегали его взгляда.
Я не удержалась от истерического смешка: ситуация и правда забавная. Из преследуемых чужаков мы превратились в местных кумиров. Чего-чего, а такого исхода никто из нас не предполагал.
Меж тем низвергнутый вожак развернулся к победителю спиной и, пригибаясь к земле, поковылял подальше от места схватки. Затерялся в толпе сородичей.
Пока победитель нерешительно мялся, Чистюля подхватил «куколку» и закрепил у себя на спине. Подошел к Малышу и расплылся в улыбке. Хотел по-дружески огреть товарища по спине, но сдержался: кто знает, как отреагируют на это гориллы.
– Молодец! – командир ограничился похвалой.
– Может, прикажешь подданным загнать для нас «жертв»? – с надеждой предложил Дылда.
– Ага, – смущенно кивнул Малыш. – Знать бы еще как...
Он горестно вздохнул и похлопал себя по бокам.
Словно в ответ на его жест от стаи отделилась массивная чернильно-черная самка и подошла к новому «вожаку». Потерлась круглым боком о его ноги.
– Э, нет девочка, – рассмеялся Малыш. – Мне мохнатые не нравятся.
Горилла подняла голову: в ее карих глазах застыли человеческие слезы.
Малыш сжалился и неловко провел пятерней по ее затылку.
– Не переживай ты так, найдешь себе нового кавалера.
Отвергнутая горилла глухо рыкнула и обернулась к сородичам. К ногам Малыша прискакали еще две самки.
Тут наш гигант совсем сник.
– Выбирай быстрее, – полушутливым тоном предложил Бобер. – Не жди, пока дамочки рассердятся и набросятся на нас.
Первыми встрепенулись гориллы. Вслед за ними и мы уловили близкое уханье и улюлюканье.
– Опять? – не выдержал Дылда. – Я только успокоился.
Послышались звуки стрельбы и человеческие возгласы.
– Элитчики, – удивленно сообщил Чистюля. – Не успели сбежать: попались на собственный крючок.
– Вот пусть теперь и расхлебывают, – объявил Бобер. – Нефиг устраивать партнерам смертельные ловушки.
– Амон не знал, что мы потащимся к установке, – возразила я. – Он спасал свою пятерку и «куколки».
Мы в один голос заорали, привлекая внимание «жертв». Элитчики услышали зов и двинули к нам.
Чем ближе они подбирались, тем сильнее волновались «наши» гориллы. Малыш, самопровозглашенный вожак, поднял с земли парализатор и приготовился к схватке. Мы не отставали.
Как только «жертвы» появились в зоне видимости, поддержали их залпами.
– Двигайте сюда, – позвал их Малыш. – Этих не стрелять, они помогут, – указал он на «свою» стаю.
Ситуация складывалась не в нашу пользу. Даже при наличии группы поддержки из «прирученных» горилл, противники превосходили нас числом.
Парализаторы разрядились окончательно. Пришлось вспомнить все приемы, отработанные до автоматизма в спортзалах базы. В ход пошли руки, ноги, а потом и зубы.
Наравне с нами в схватке участвовала стая Малыша. В бесконечном круговороте мелькающих мохнатых тел отличить «своих» горилл от «чужих» было трудно. Потому пользовались единственным правилом: нападают на тебя – отражай, на твоего товарища – выручай.
Оглушенные разрядами гориллы быстро приходили в себя и с двойным азартом вливались в ряды дерущихся. Не прерывая боя, командиры «ловчих» и «жертв» переглянулись и пришли к выводу: три дня на Ганоне мы не выдержим.
– Бобер, запускай сигналку! – окликнул Чистюля. – Фартовая, Малыш, прикройте его!
Пока товарищ возился с ракетой, мы охраняли его покой. От Малыша ни на шаг не отставала черная самка – усердно махала мощными лапами и работала челюстями. Я удивилась и позавидовала такой преданности.
Спасательная шлюпка спустилась через десяток минут, и они показались нам вечностью. Упавшая с неба громадина испугала горилл, и они метнулись в разные стороны.
Плевать, что завладели только одной «куколкой». Плевать, что Медведь лишит увольнительной за несоблюдение срока. Плевать. Хотела поскорее убраться с этой мерзкой планеты и никогда больше не видеть горилл. Не забывая оглядываться, вместе с командой рванула к шлюпке.
В последний момент черная самка метнулась обратно – не могла оставить «вожака». Не знаю, инстинкт это или истинная преданность, но горилла спешила на помощь Малышу. Боязливо пригибаясь к земле, она выползла из-за ближайшей пальмы и устремилась к нам.
Остальные гориллы опомнились и высунули морды из укрытий. Нам оставалось не больше пяти метров до спасательной шлюпки.
Бегущий впереди Малыш затормозил. Развернулся и кинулся обратно.
– Куда?! – заорал на него Чистюля.
На черную самку набросились сразу три гориллы из враждебной стаи. И Малыш решил вернуть долг чести.
Я прибавила скорость. Впечаталась в металлический борт шлюпки, потянулась к кодовому замку.
Рядом взвыл Чистюля:
– Малыш, назад! Немедленно!
Нащупывая нужные кнопки, снова обернулась. Потасовка между гориллами продолжалась. Воздух вновь наполнился криками и стонами. Наш товарищ вступил в неравную схватку с дикими тварями.
Я дернулась. Но командир не дал мне совершить роковую ошибку.
– Залезай! – Подтолкнул меня под зад.
Перевалилась за борт, судорожно хватанула ртом воздух. Следом забрались остальные. Чистюля в последний раз обернулся на оставленного товарища.
К шлюпке уже спешили гориллы. Я слышала их вопли совсем близко. Высунулась из-за спины командира и взвыла:
– Не-е-ет!
Массивная когтистая лапа полоснула по шее Малыша. Из его распоротого горла хлынула кровь. Гигант упал, и на него навалились рычащие демоны.
Черная самка, круша налево и направо, смела с «вожака» его убийц. Но было поздно. Горилла ударила себя в грудь и завыла. Как и я.
Дылда усадил меня в кресло и застегнул ремни. Чистюля опустил люк шлюпки.
Я опомнилась и иступлено заверещала:
– Нужно забрать Малыша на борт.
Сидящий напротив Амон скорбно покачал головой.
– Его не спасти, сама видела.
Закрыла лицо ладонями и кивнула. Среди телохранителей не принято хоронить товарищей. У нас не должно быть друзей и привязанностей. Только хозяин.
Шлюпка задрожала и взмыла в воздух.
Глава 4
Как добрались до базы, помню плохо. Перед глазами все еще стояло лицо Малыша, и не верилось, что его больше нет. Напарники и элитчики разделяли общую скорбь. И даже Михей не отпускал шуточек и управлял кораблем так, словно вез хрупкие кристаллы.
После давней, почти забытой трагедии детства, я впервые столкнулась со смертью близкого человека. Телохранители погибали, и часто, но вот так, на моих глазах... Ни наставления Медведя, ни опыт других пятерок не подготовили нас к этому. Чистюля был прав, игры остались в прошлом. Мое детство закончилось с подачи извергов в черных масках, а юность перечеркнула гориллья лапа.
Батя, если и расстроился, то виду не подал. И принялся вразумлять поникших нас излюбленным способом.
– Стоять смирно и носами не хлюпать! – орал он, окидывая нас проницательным и суровым взором. – У меня тут не пансион для благородных барышень. Я не отдавал приказ защищать горилл и рисковать шкурами ради возвышенных целей.
Утерла глаза рукавом куртки и подобралась. Вскинула голову.
– Малыш погиб как герой.
Медведь зарычал. Подскочил ко мне – ухватил за ворот куртки и приподнял над полом.
– По-идиотски он погиб! Понимаешь?!
Несмотря на бедственное положение, отважилась возразить:
– Малыш защищал того, кому доверился.
Медведь сверкнул глаза и рявкнул:
– Говорил мне Раф: не бери девчонку, у них вместо мозгов – мыльницы.
Батя разжал ладонь, и я соскользнула на пол.
– Сколько можно повторять, – продолжил он гневную речь, – вы не герои, не борцы за добро и справедливость. У телохранителя одна задача: защищать владельца. А пока не заимели хозяина – берегите «куколок». Свои понятия о справедливости и чести можете засунуть себе в «шлюзы».
Я всегда уважала Медведя как профессионала и ценила как наставника. Но в тот момент сорвалась. Обида, нанесенная погибшему другу, разбила в клочья инстинкт самосохранения.
– Ненавижу «куколок»!
У Медведя дернулся левый глаз. Лицо стало огненно-красным, как Марс.
– Ты... – процедил батя сквозь стиснутые зубы, – недостойна звания телохранитель. Мягкотелая и бесхребетная. Сегодня же отправлю тебя подальше. Выбирай: работный дом или колония – любая, на твой вкус.
Выпятила грудь и одернула на себе куртку.
– Я отсюда не уйду. Не для того столько продержалась, чтобы уйти с позором.
Медведь прищурился и жестоко обронил:
– Не в моих правилах прощать оскорбления, нанесенные хозяину. Пусть и потенциальному.
Я шумно сглотнула. Батя, как всегда, прав: за такой проступок правилами предусмотрено не изгнание. Смерть!
– Хорошо, – кивнул Медведь. – Дам тебе еще один шанс.
Тяжело вздохнул и приказал Михею:
– Отправь ее на Гранит. Немедленно. Своего «старичка» оставь отдыхать, а вместо него возьми разведкатер. Он маневреннее и топлива жрет меньше.
Пилот побелел и посмотрел на меня как на покойницу. Кивнул, не в силах произнести ни слова.
Медведь забрал из рук Чистюли с таким трудом добытую «куколку». Заменил аккумулятор и вручил мне вместе с ошейником.
– Сутки на твоей родной планете. Выдержишь – приму обратно. Согласна?
Закрепила ошейник на шее. Прижала к себе «куколку»: ради тебя, Малыш.
– Согласна!
– Ступай... – распорядился Медведь и похлопал меня по плечу.
Не обернулась на товарищей – не люблю прощаться. Невидящим взором уткнулась в спину Михея. Ноги отказывались повиноваться. Руки тряслись, и я сжала их в кулаки. Телохранитель не должен показывать, что ему страшно. Никогда. Ни при каких условиях.
Жалела ли я о своем выпаде? Нет. Отдать дань уважения другу – мое право. А наказание заслужила. И назад пути нет. Все справедливо.
Потрясенный Михей помог мне расположиться в двухместной посудине. Заметил, что у меня дрожат руки, и сам закрепил страховочные ремни.
На базе все знали, как я попала к Медведю. Ходили слухи о том, как на базу являлись служители закона и выспрашивали у меня подробности резни на Граните. Дважды приезжал Раф, начальник имперской гвардии. Но и он не выжал из меня сведений. Моя память так и не восстановилась. Не помогли ни эмпаты, ни гипноз, ни технические новинки. И батя запретил мучить ребенка.
Обрывочные фразы и картинки преследовали меня в ночных кошмарах, грезились наяву в опасные моменты. И я боялась. Всегда.
– Хватит! – приказала сама себе. – Пора победить страх перед прошлым.
Гранит, суровая планета на окраине Галактики. Мой личный ад. Моя родина. О ней ходили легенды – темные и загадочные, покрытые налетом предрассудков и смутных догадок. Что из них правда? Если бы я помнила.
На уроке истории Галактики нам рассказывали о многих планетах – населенных и нет. На одних мы мечтали побывать, когда разбогатеем. Другие пугали нас даже на голографиях. Демос, пожилой учитель, в прошлом – космический путешественник, рассказывал много, часто не по делу. Мы, телохранители низшего разряда, не любили подробностей. Запоминали главное: можно выжить на планете или нет, как увеличить шансы на спасение «хозяина».
Про Гранит пришел поведать нам сам Медведь. Щедро разбавляя речь ругательствами и междометиями, он рассказал о спецзадании, назначенном Императором. Тогда Медведю с его «птенцами» и Рафу с отборной группой гвардейцев поручили отразить нападение на клан Погонщиков.
– Колонию разорили, стерли с лица Галактики, – сообщил ученикам батя. – Император нарушил данное Погонщикам обещание: не уберег население Гранита и его уникальных питомцев. Патрульные крейсеры не передали сигнал о нападении, и помощь прибыла слишком поздно.
– А что за питомцы? – спросил тогда Чистюля, любопытный не по годам мальчишка.
Помню, как от этого вопроса я вжалась в жесткое сиденье. Неуловимый образ мягкого и бесконечно дорогого существа мелькнул в моей памяти. Словно ангел коснулся крылом и тотчас исчез.
Медведь зыркнул в мою сторону и пояснил:
– Долгое время Погонщики были легендой. Путешествовали по всему космосу и не шли на контакт с чужаками. Говаривали, будто их клан путешествовал среди звезд при помощи невиданных тварей. Животные помогали им преодолевать огромные расстояния за считаные секунды.
– Их питомцы вырабатывали экологическое топливо? – предположил Чистюля.
– Байки все это, – возразил Малыш. – У Императора Млечного Пути и частников есть сверхскоростные лайнеры, зачем им какие-то там кочевники?
– Байки не байки, но за три года до трагедии Император заключил с Погонщиками договор: выделил им планету и пообещал абсолютную безопасность, – выдал Медведь. – У кочевников тогда то ли мор на животных нашел, то ли напали на них в очередной раз, мне доподлинно не известно. Важно, что Погонщики взамен пообещали Императору раскрыть свой секрет и обеспечить особями для разведения.
Мои напарники увлеклись историей. Дылда, и тот перестал украдкой пинать Бобра под столом. А мне хотелось закрыть уши и выбежать из учебного зала. Зарыться с головой под одеяло и выплакаться всласть.
Медведь косился на меня, но продолжал:
– Срок договора подходил к концу. Четыре месяца, и в руках Императора оказалась бы новейшая разработка. Как сами понимаете, не всех это радовало. Чем сильней Его Величество, тем меньше шансов поживиться за счет Империи. Попытки вторгнуться в колонию Погонщиков участились, но флот не зевал. И лишь однажды случилась осечка. И я, и Раф сошлись в одном: виной всему предательство. В руках нападавших оказалось слишком много сведений: маршруты патрулей, позывные, коды связи. Налетчики точно знали: куда идти и когда.
– И что же стало с теми, кто встал на пути Императора Галактики? – хмыкнул Чистюля.
– Их ищут до сих пор, – рыкнул Медведь. – Из клана погонщиков выжил только один человек. И тот потерял память.
Тут все обернулись на меня. Ребята сочувственно покивали, а Медведь прищурился. Он все ждал, что вспомню.
Я отвернулась и демонстративно сложила руки на груди.
– От меня продолжения не ждите.
Батя невесело усмехнулся и пробасил:
– Тогда я закончу. Император в очередной раз нарушил обещание, и окончательно утратил доверие у других кланов и частных компаний. Таинственных животных так никто и не увидел. Согласно официальному заключению, Погонщики сами прикончили питомцев.
Глаза мальчишек стали круглыми и большими.
– Сами уничтожили то, чем так дорожили?! – охнул Чистюля. – Не верю.
– И я... – процедил Медведь.
В учебном зале повисла тишина. Мои напарники переваривали информацию, и на их лицах отражался буйный мыслительный процесс.
Медведь набрал на пульте название планеты, и на учебном голографе развернулись снимки и столбики данных. Я зажмурилась, не желая смотреть.
– Почему из всех свободных планет Погонщики выбрали Гранит? – недоумевал Дылда. – Скудная почва, воздух с примесями...
– Гранит удален от основных баз Галактики и любопытных взоров, – пояснил Чистюля. – А подземные резервуары с пресной водой и кактусы – позволяют выжить.
Медведь кашлянул и подошел ко мне ближе.
– Только Погонщикам удалось обжиться на Граните. Их колодцы – уникальны в своем роде. Так их растак!
Тут я и не выдержала. С визгом покинула учебный зал, несмотря на окрики Медведя.
Больше ни батя, ни ребята, ни разу не упоминали при мне про Гранит. До сегодняшнего дня.
Пока я предавалась воспоминаниям, Михей прокладывал курс. Подвластные его молниеносным движениям, две светящиеся точки на главном экране соединились зигзагообразной линией.
– Два прыжка сделаем, – ответил на мой невысказанный вопрос пилот. – Так надежнее. В противном случае рискуем отклониться от курса.
– Делай, как знаешь, – буркнула я. – Мне все равно.
Михей кивнул и привел катер в движение. Я закрыла глаза, настраиваясь на прыжок.
Покинув орбиту Тифона, пилот завел гипердвигатель. Привычное пространство изменилось, деформировалось в нечто и ничто. Катер, как мыльный пузырь, проник в раскаленную плазму Вселенной и потек к намеченной точке.
Ощущение того, что меня вывернули наизнанку, заглушило поток мыслей. Оказалось, физическое страдание способно облегчить душевные муки.
Краткая передышка и новый прыжок. Выход из нереального. Оглушительный свист в ушах и болезненное восстановление кровообращения.
Мы прибыли на место. Глубоко вздохнула, скинула ремни и отправилась в грузовой отсек – готовиться к спуску.
Михей вошел следом. Кашлянул, привлекая внимание.
– Чего тебе? – Я обернулась.
Рослая широкоплечая фигура заняла весь проем люка. Михей нерешительно переступил с ноги на ногу, тряхнул шевелюрой. Золотисто-желтые пряди рассыпались по его плечам.
Я не сдержала улыбку. Михей единственный из всех «птенцов» Медведя носил длинные волосы. Как ни странно, они совершенно не делали его женоподобным. Напротив, придавали особого шарма скуластому лицу и оттеняли зеленые раскосые глаза.
– Слушай, я тут подумал... – замялся он и протянул мне фляжку с водой. – На.
Посмотрела на предложенную вещь. Оценила щедрость пилота и слабо возразила:
– Достаточно нарушителей табу на сегодня.
– Так никто ж не узнает, – пожал плечами Михей. – Говорят, на Граните жарко, как в пекле.
Оттолкнула фляжку. Опустилась на корточки и отвернулась.
– Высади меня на разгромленной базе. Сама найду воду.
Михей присел рядом, толкнул меня боком.
– С тобой пойду.
Я обернулась и уперлась в его смешливую физиономию. Так и захотелось дать оплеуху: нашел время шутить.
– Да не смотри ты так, – нахмурился пилот. – Я на полном серьезе.
Недоверчиво приподняла одну бровь и спросила:
– На фига?
Михей покусал нижнюю губу и нахмурился.
– Я вот что подумал: вдруг не все животные погибли, и ты сумеешь их отыскать. Неспроста тебе Медведь такое наказание дал.
– А-а-а, – протянула я. – Так ты, значит, кладоискателем заделался. Не, не выйдет.
– А вдруг? – не унимался пилот. – Ты единственный уцелевший представитель клана.
Вскочила на ноги и заорала:
– Сколько можно повторять: Погонщики погибли! Все! И я умерла там, на Граните. Десять лет назад. Медведь подарил мне вторую жизнь, и я ничего не хочу помнить о прошлом. Спускай меня туда и оставь в покое.
Шагнула к спасательной шлюпке и оперлась на нее ладонями. Прислонилась лбом к холодному металлу.
Михей склонился надо мной. Проговорил в затылок:
– Я все равно сойду на Гранит. Если не хочешь идти вместе – поищу животных сам.
– Имперские службы обшарили планету вдоль и поперек, – напомнила я. – И меня туда возили: дважды.
– И?
– Не хочу, чтобы ты видел, как будущий телохранитель рыдает над обломками и мажет сопли по физиономии, – честно предупредила я. – Большего от меня не добиться.
Повернулась к нему недобро зыркнула.
Михей снял с шеи причудливо повязанный шарф и протянул мне:
– Пользуйся на здоровье. У меня на базе еще есть.
Мой смех больше походил на хрип из-за заложенного носа. Но напряжение спало.
– Так и быть, идем со мной. Не боишься, что батька накажет за самодеятельность?
Михей фыркнул:
– Медведь распорядился доставить наказанную на Гранит и высадить. О том, чтобы дожидаться тебя на катере, речи не было.
– А если запросит тебя по связи? – не унималась я.
Пилот самодовольно усмехнулся и склонил голову к плечу.
– Сообщение кину, что прибыли, и помехи врублю.
– А прокатит?
– Еще как: сама знаешь, на Тифоне всегда помехи из-за электромагнитных бурь.
Щелкнула языком и ткнула пилота локтем:
– И часто ты так делаешь?
Михей подмигнул и поманил меня обратно в рубку управления.
– Садись, приземляться будем.
Наглость пилота не имела границ. Мало того, что решил сопровождать наказанную, так еще и пренебрег правилом маскировки.
– Медведь тебя укокошит, – заявила я, плюхаясь в кресло.
– Ага, – согласился Михей. – Если узнает. Ты ведь ему не расскажешь?
– Нет, – пробормотала я и добавила: – Если вернусь.
Пилоты были самыми привилегированными учениками Медведя. В отличие от нас, приемышей, прибывали к Медведю не от безысходности, а по собственной инициативе. Или по воле родителей, как в случае с Михеем. Для них Тифон был военно-учебной базой, альтернативой имперским кадетам. Откатав на боевых кораблях пять земных лет, они получали диплом и право называться виртуозами пилотажа. Их ждала слава и известность.
Будущих телохранителей пилоты не жаловали. Многие вообще презирали, да и зачем им якшаться с низшими по рангу. Корабли они ценили больше, чем «груз»: пятерок на Тифоне много и стоят они дешевле кораблей.
Медведь извлекал из этого выгоду. Батька ничего не делал просто так. Взаимная неприязнь пилотов и пассажиров помогала нам соблюдать инструкции.
