Текст книги "Императрица Вольного Братсва"

Автор книги: Елена Соловьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– С…спасибо, – заикаясь поблагодарил его мужчина. Было видно, что он до сих пор не мог поверить в то, что только что видел собственную рану.

Как ни удивительно, но кроме этого колониста серьезных травм не получил никто из выживших пленников. Лысый дотошно осмотрел каждого, не исключая меня, и пришел к заключению, что остальные легко отделались. Он обработал наши порезы и ссадины виски, самые большие – заклеил пластырем. В последнюю очередь он промыл кровоподтек на собственной руке, а потом  сделал несколько больших глотков из почти ополовиненной бутылки.

– Эй!.. – окрикнул его Косой и попытался вырвать вожделенное спиртное у него из рук. – Не много ли ты на себя берешь?

– В самый раз, – отозвался лысый и передал бутыль мне.

Я поморщилась, в голове и без того гудело.

– Пей! – не терпящим возражений тоном приказал мне лысый. – Это не выпивка, а лекарство! Черт его знает, чего мы наглотались в отсеке, а других анестетиков нет.

Под шумное сопенье Косого я сделала несколько глотков и вернула виски лысому. Тот передал бутыль колонистам.

– Мне оставьте! – проверещал Хилый, из носа которого продолжала сочиться кровь.

– Это тебе больше подойдет, – отрезал лысый и передал пирату бинт.

– А внутрь? – возразил Хилый.

– Ему нужнее, – парировал лысый, кивнув в сторону раненого колониста.

– Хватит! – внезапно скомандовал Рябой, до того наблюдавший за происходящим молча. – Повеселились и будет! Пора доложить о вас Репе.

При упоминании о главаре, пираты подобрались, и даже Хилый перестал разыгрывать из себя жертву. Нас снова расставили вдоль стены и сцепили наручниками, на этот раз – по двое. Мне достался лысый.

– Ты как? Идти сама сможешь? – поинтересовался он, когда пираты, вновь угрожая автоматами, приказали следовать за ними.

– Постараюсь, – еле выдохнула я. После виски по телу разлилась приятная нега, ноги подкашивались, и идти никуда не хотелось.

– Расцепите ее! – крикнул лысый пиратам.

– Вот еще! – фыркнул в ответ Косой. – Лучше пусть скажет, куда тримериновые «браслеты» дела?!

– В ломбард сдала… – едва дыша, все же пошутила я.

– Одни проблемы от тебя, – охнул Рябой. – Репа, между прочим, их стоимость из нашей доли вычтет…

– Сочувствую, – вырвалось у меня.  

Косой вскинулся и хотел меня ударить, но внезапно остановился. Как можно заключить, я была слишком ценной «добычей», чтобы меня добивать.

– Дотопаю как-нибудь, – заверила я лысого. Быть мужчине обузой мне не хотелось.

– Как хочешь, – согласился мужчина.

И мы тронулись следом за Рябым, понукаемые сзади двумя другими пиратами.

 

Глава 5

Похитители привели нас на верхнюю палубу, туда, где располагались лучшие каюты «скотовоза». Мы остановились у внушительной двери, оббитой красным деревом. Когда-то она, безусловно, была предметом гордости капитана, но сейчас, порядком обветшалая и изъеденная временем, являла собой убогое зрелище. Да и вся верхняя палуба представляла собой довольно мрачную картину: истрепанные ковровые дорожки, выеденные плесенью покрытия стен и пожухлые, как осенняя листва, портреты деятелей прошлых лет. Одним словом – остатки былой роскоши.

Пираты осторожно постучали (известное дело, боялись, что от сильных ударов дверь может попросту развалиться) и замерли в ожидании. На стук вышел не Репа, а еще один член его шайки, видимо, выполнявший роль личной охраны предводителя.

– Чего тебе?! – уточнил он у Рябого.

– Прошедших испытание привели, – отчитался тот. – Последняя партия.

Охранник скептически осмотрел нас, пленников, и покачал головой.

– Маловато их? Сколько продержались?..

– Они всех тварей укокошили! – встрепенулся Рябой.

– В смысле?

– Мы все клетки опустошили, а они выжили…

Нужно было видеть в тот момент глаза охранника: они буквально вылезли из орбит. Он, как рыба, выброшенная на берег, несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот. Потом вновь осмотрел нас, и в его взгляде читалось не только удивление, но и восхищение.

– Ни фига себе! – присвистнул он, наконец, обретя дар речи. – Пошли, сам доложишь.

Рябой вошел в помещение вслед за охранником, оставив нас, пленников, и своих товарищей топтаться у входа. Дверь за ними захлопнулась, но сквозь обветшалую перегородку слышалось практически все, что происходило в личных апартаментах Репы.

– То есть как: всех перебили?! – разъярился главарь шайки, когда выслушал доклад Рябого. – Чем?

– Не знаю, – соврал пират (он лично изъял у нас кинжал и железяку сразу после того, как их обнаружил). – Может, от прошлой партии чего осталось?

– Я проверю! – погрозил Репа. – Если что – и с тебя спрошу, и с Ворона. Если кого-то уличу в подлоге, то пеняйте на себя!

– Сто пудово это Ворон за собой не убрал, – доказывал свою непричастность Рябой. – Ты же знаешь, он уже не впервой пытается показатель повысить: то «своим» оружие даст, то животных снотворным опоит.

– Бывало такое, – поддакнул Репа. – Но с этим потом. Зачем всех животных истратил?

– Так ты же сам приказал, этих по-полной проучить.

– Кто именно выжил? – сразу оживился Репа.

– Два колониста с Энтемы. Правда у одного из них травма ноги серьезная, может и дуба дать… Девка-эмпатка.

При упоминании обо мне, Репа как-то подозрительно крякнул (судя по всему, моей удаче он был не очень-то рад!).

– Еще кто?

– Громила тот… который чуть наш корабль не угнал!

– И этот выжил?! – взвыл  Репа. – И даже травм не получил?

– Нет, – промямлил Рябой. – Исправить?

Репа долго размышлял, прежде чем ответить. Я буквально всем телом ощущала, как в его мозгу боролись личные амбиции и жажда наживы. Последняя победила.

– Не надо. Раз они всех тварей добили, то им их и вылавливать, – рассудил Репа. – В первый заход поручишь им добычу животных: посмотрим, на что они способны.

– Куда пленников девать? – осведомился Рябой. – Обратно на нижнюю палубу?

– Основную часть да, – распорядился Репа. – А тех двоих закинь в сто сороковую.

– Так там же гриверы?! Им это не понравится, – заметил Рябой.

– Вот и отлично, – загоготал Репа. – Выполняй!

Рябой вышел к нам. Выглядел он донельзя озадаченным.

– Слышали, что Репа приказал? – спросил он у своих товарищей.

– Ага, – поддакнули те.

– Если гриверы этих прикончат, – кивнул в мою с лысым сторону Рябой, – плакала наша доля в этой ходке.

– Точно, – подтвердил Косой.

– Че делать будем? – насторожился Хилый.

– Выполнять будем! – рассердился Рябой. – И так накосячили… Кстати, Хилый, это ведь ты пленников обыскивал? Что кинжал пропустил – полбеды. Как можно было шест железный не заметить?

 – Кто их знает, где они его прятали? – стал юлить Хилый.

– Везде нужно было посмотреть! – упрекнул его Рябой.

– И у девки? – ехидно уточнил Косой.

– Да я тебе сейчас так посмотрю – про женщин вообще думать забудешь! – распалилась я.

 Хотела прибавить что-то еще, но не успела – лысый громила зажал мне рот ладонью.

– Господа, – вкрадчиво произнес он, – не могли бы вы обсудить физиологические особенности наших тел позднее. Нам бы с дамой перекусить чего, и отдохнуть немного. Еще лучше помыться…

– А шампанского тебе в номер не подать?! – огрызнулся Косой.

– Не откажусь, – нисколько не смутился лысый. – Лучше всего, пару бутылок «Земного» – оно самое вкусное.

– Ага, и шоколадку не забудь, – размечталась я (а что: помирать, так весело!).

– Да ты сейчас!.. – встрепенулся Косой и рванулся в мою сторону

Но только я нацелилась на его сознание (в ошейнике, конечно, мало чего могла, но попытка не пытка), как меня на полпути заставил остановиться Рябой. Он буквально оттащил своего сопротивляющегося товарища в сторону и строго приказал:

– Отведи остальных вниз! И нечего бычиться, нам с Хилым вовсе не хочется оставаться без выручки из-за твоего гонора.

Недовольный Косой увел других пленников, а меня, по-прежнему прикованную к лысому, спустили вместе с ним на один уровень ниже. Там нас затолкали в небольшую помывочную. В центре этой комнатенки стояли две металлические емкости в человеческий рост. Одна из них была до половины заполнена водой, а на дне другой обнаружились вонючие обмылки. В дальнем углу валялись жестяные тазы, недвусмысленно намекая на свое предназначение.

– Вы это серьезно?! – уточнила я у пиратов.

– Лучшего предложить не можем, – развел руками Рябой. – Сами так моемся.

Я подошла к чистой воде и окунула в нее руку – она была холодной и пахла тиной. Не иначе пираты использовали местные ресурсы, прогнав их предварительно через фильтр. Очистка, надо сказать, была отвратительного качества.

– В такой воде мы не то, что вымоемся, еще грязнее станем, – рассудила я.

– Тогда пошли сразу к  гриверам, – не стал настаивать Рябой. – Грязными вы им даже больше понравитесь!

– Хоть средство моющее дайте…. – презрительно поморщил нос лысый. Его перспектива пачкаться в болотной воде тоже не прельщала.

– Вот, держите! – кинул нам Хилый небольшой кусок хозяйственного мыла, завернутый в полиэтилен (упаковка была целой,  и на том спасибо).

– «Браслеты» с вас, так и быть, сниму. На помывку каждому по десять минут и по ведру воды. Больше не расходовать! – предупредил нас Рябой. – И это… не баловать тут!

Сказав это, оба пирата вышли, не дав мне ничего возразить в ответ. А так хотелось!

– Не обращай на них внимания, – бросил мне лысый. – Лучше поторопись.

Он придирчиво выбрал из всей кучи таз почище, наполнил его водой и поставил в центре помывочной. Сам демонстративно отошел в сторону и отвернулся.

В помещении не было зеркал, но и без них я прекрасно осознавала, насколько отвратительно в данный момент выгляжу. Волосы слиплись, нос опален солнцем, одежда пропитана болотной жижей и густо усеяна пятнами крови и слизи, оставленными на память убитыми нами монстрами. Стоило мне только представить свое отражение, как меня передернуло. Холодная вода вряд ли смоет с меня все это безобразие, но попытаться стоило.

Стараясь не злоупотреблять отведенным мне временем, я торопливо намылилась, используя в качестве мочалки собственную майку, а потом ополоснулась ледяной водой. Бросила полный тоски взгляд на грязную одежду – натягивать ее на относительно чистое тело не хотелось. Выбрав меньшее из двух зол, я одела на себя мокрую майку, предварительно постиранные трусики и форменные штаны. Куртку я брезгливо взяла в руку. Пару раз вздохнула и оставшейся в моем распоряжении водой попыталась застирать особо отчетливые пятна на одежде. Даже сполоснула в тазике ботинки. После чего вылила ставшую абсолютно непригодной воду в специально предназначенную для нее емкость и сообщила лысому:

– Я готова, твоя очередь!

Мужчина резко обернулся, осмотрел меня с головы до ног и недоуменно вскинул темно-каштановые брови.

– Ты так идти собралась?

– А что? – Я придирчиво осмотрела себя, но сильно грязных отметин не заметила. Разве что штаны с курткой не удалось толком оттереть, ну да одного ведра воды для этого маловато.

– Куртку накинь, – потребовал лысый и принялся раздеваться.

Мне пришлось поспешно отвернуться. «Вот ведь мужчины! – внутренне возмутилась я. – Даже стоя на смертном одре, они не пропустят мимо девушку, одетую в мокрую майку!» С другой стороны, реакция амбала мне польстила. Было даже неплохо, что лысый видел во мне не только машину для убийства, но и женщину, сумевшую сохранить часть своего шарма, несмотря на изрядную потрепанность. «И ты тоже неисправима!» – огрызнулась я на саму себя за несвоевременные мысли.

Надевать куртку не спешила – синтетическая ткань майки сохла за считанные секунды. Я, молча, стояла возле закрытой двери, разглядывая  причудливо проявившееся на ней пятно ржавчины. До моего слуха доносились пофыркивания лысого, а также какой-то подозрительный плеск. «Как можно так булькаться в тазу? – подумала я. – Эта жестянка даже для меня маленькая!» Я не удержалась и резко обернулась. Лысый вальяжно развалился прямо в железном резервуаре с чистой водой, наплевав на предупреждения пиратов. Рядом стоял таз с замоченной в нем одеждой.

– Хочешь присоединиться? – уточнил мой новый знакомый.

 На мой недоуменный взгляд он даже внимания не обратил.

– Нет! – отрезала я и снова отвернулась.

Лысый продолжил, как ни в чем не бывало, плескаться. А вот мое приподнятое омовением настроение сошло на нет. Из себя выводило вовсе не то, что напарник пренебрег распоряжением наших похитителей, и даже не сам факт того, что я сама не догадалась поступить подобным образом. Раздражало другое – сколько самих пиратов и их пленников поступали до лысого подобным образом? «Лучше бы осталась грязной!» – рассудила я.   – Ты чего насупилась? – поинтересовался у меня лысый.

Пока я предавалась невеселым думам, он успел вылезти из резервуара с водой, выжать и натянуть на себя одежду.

 – Что тебе известно о гриверах? – задала я еще один мучавший меня вопрос.

– Что и всем, – отозвался лысый.

Вода попала ему в уши, и теперь он прыгал на одной ноге, пытаясь от нее избавиться. При его громадном росте и мощной комплекции, это смотрелось довольно забавно. Я не удержалась и криво улыбнулась. Лысый как-то подозрительно на меня посмотрел, но своего занятия не бросил.

– А что известно всем? – не унималась я.

Лысый тоже посерьезнел, перестал прыгать и ответил:

– Гриверы – один из неудачных экспериментов земных ученых. Несколько тысяч лет назад эти светила науки, пытаясь укрепить иммунную систему человека, немного перебрали с генной инженерией и создали этих звероподобных существ. В отличие от результатов других подобных экспериментов, эти мутанты не только выжили, но и заявили о своем праве на существование как вида. И их отправили на Гриверу, одну из самых отдаленных колоний Земли. Собственно после этого они и стали именоваться «гриверами».

– Это известно каждому школьнику, – перебила я лысого. – Как и то, что после истории с гриверами подобные эксперименты были запрещены под угрозой смертной казни. Что про этих существ знаешь лично ты? Тебе приходилось с ними встречаться?

– Работал с ними пару раз, – пожал плечами лысый. – Неплохие ребята. Своеобразные немного, но не более того.

Я на несколько секунд онемела: по моим сведениям гриверы были самыми злобными и жестокими тварями, каких только можно встретить в нашей Галактике. Чтобы вести с ними какие-то дела? Тем более, назвать их «неплохими ребятами»?

– Чувствую, что ты гриверов не встречала ни разу, – ухмыльнулся лысый.

Я не могла с этим не согласиться: этих полулюдей-полуживотных вообще редко кто видел. Гриверам было запрещено покидать Гриверу, ставшую их резервацией. Для Императора и его служб эти создания были бельмом на глазу: и избавиться от них нельзя, и контакт наладить недостижимо. Гриверы, затаив злобу на весь человеческий род, отрицали власть Императора Млечного Пути и не соблюдали установленных им правил. Нередко они покидали свою планету и принимали участие в рискованных и, чаще всего, незаконных, мероприятиях. Но поймать с поличным никого из них пока не удалось даже разведслужбе.

– Веди себя с гриверами естественно, – предупредил меня лысый. – И при первой встрече не разглядывай их слишком откровенно – они этого не любят.

– Кто бы сомневался… – заметила я.

– Слушай, раз уж нам довольно долгое время придется коротать вместе, может, познакомимся? – предложил мне новый напарник.

– Давай, – согласилась я. – К тебе как обращаться?

– А как бы тебе хотелось?

По ответу этого амбала я предположила, что ему тоже есть, что скрывать. И он, похоже, не хотел представляться собственным именем. Мне подобное сохранение инкогнито было только на руку.

– Может, «Лысый»? – предложила я.

Уж не знаю, что такого смешного нашел мужчина в этом прозвище, но он буквально скорчился от смеха.

Его истерический гогот привлек к себе внимание наших похитителей. Дверь распахнулась, и в проеме появилась голова Хилого.

– У-у-у… – расстроенно потянул он. – Вы че? Ржете что ли?

– А ты чего думал? – вскинулась я.

 У меня аж руки зачесались, так захотелось съездить по наглой физиономии этого дурня.

– Закончили? – строго спросил Рябой, тоже заглядывая вовнутрь. – Цепляй их, Хилый! И так времени истратили о-го-го сколько!

Нас с лысым вновь скрепили наручниками и повели по коридорам. Упирающийся в спину автомат Хилого отчего-то уже не пугал нисколько, а потому мой товарищ по несчастью решил продолжить прерванную беседу.

– Хорошо: «Лысый», так «Лысый», – согласился он. – Но ты будешь «Дюймовочкой».

«Только этого мне не хватало?! – внутренне возмутилась я. – И как этот тип догадался, что именно Дюймовочкой меня дразнили еще в Академии? И так продолжалось ровно до тех пор, пока я не отвоевала свое право отзываться на собственное имя». Конечно, росту за прошедшие годы во мне не много прибавилось, но мои метр сорок пять и худощавая фигура – вовсе не повод так обзываться.

– Вот чтоб тебя… подбросило и перевернуло! – выругалась я.

Лысый сдержанно хохотнул. А вот Хилому и Рябому чувство такта было чуждо.

 

Глава 6

Пообещать не пялиться на гриверов было проще, чем выполнить это условие на деле. Когда нас с Лысым закинули в довольно просторную каюту (располагавшуюся, кстати, на верхней палубе корабля), мои глаза словно зажили собственной жизнью. Как бы я не старалась подавить свое безграничное любопытство, мой взгляд то и дело выхватывал из окружающего пространства то одну, то другую фигуру звероподобного существа. Всего гриверов было четверо. По крайней мере, именно столько насчитала я. Они были довольно высоки и мохнаты. Шерсть каждого из них немного отличалась: у одних она больше напоминала серую волчью, у других, напротив, – отливала в синеву. Пальцы на их руках и босых ступнях оканчивались длинными загнутыми вовнутрь темно-желтыми когтями. Такой же оттенок имели их зубы. Особенно меня впечатлили клыки – они поблескивали в их разинутых пастях каждый раз, когда гриверы что-то говорили друг другу, рассматривая нас с Лысым. «Им, значит, можно на меня пялиться, а мне на них – нет?!» – внутренне взбунтовалась я при этом. В остальном гриверы больше напоминали человеческие особи, и, вопреки распространенному мнению большинства людей, были прямоходящими. Одеты зверолюди были в одинаковые кожаные безрукавки и штаны, доходившие им лишь до колен. Подобный прикид позволял отчетливо разглядеть вздувающиеся мышцы на их конечностях. У этих гриверов даже шеи были мощными и больше напоминали не человеческие, а бычьи. Я сглотнула, пытаясь подавить в себе нарастающую панику. Даже одно подобное существо голыми руками (пардон – лапами) могло уложить с десяток человек. Что уж говорить о четверых. Интересно, они подаются эмпатическому воздействию? Пробовать применить свой дар, находясь в ошейнике из тримерина, отчего-то не хотелось.

Меж тем, гриверы, закончив обсуждение, подошли к нам ближе и принялись нас обнюхивать, совсем как заправские собаки. Я старалась смотреть в пол. И только нервно вздрогнула, когда мокрый и холодный нос одного из них прикоснулся к моей шее. Лысого обследовали дольше. Гриверы тщательно принюхивались к нему, пристально приглядывались. Я напряглась.

– Здоро́во! – вдруг рявкнул один из зверолюдей и по-братски обнял Лысого, похлопывая мохнатыми ладонями по спине мужчины. – Вот уж кого не ожидал увидеть здесь, так это тебя! Какими судьбами?

– Да вот, – развел руками Лысый, – хотел эту посудину к рукам прибрать. Как видишь, не удалось.

– Так это ты был?! – охнул другой гривер. – Стоило догадаться. Заставил ты их тут всех побегать!

– А вы тут как оказались? – в свою очередь поинтересовался Лысый.

– Нас Репа нанял, – нехотя ответил один из гриверов. – Условия, прямо скажу, не ахти какие, но подзаработать можно.

– Вы, вроде, на Тинее добычей урана занимались? – переспросил Лысый.

– Так Империя планетку в обиход пустила. Как только узнал старикашка-Император, что на Тинее поживиться можно, – так сразу и передал ее в руки одной из крупных компаний, специализирующейся на добыче урана. А нас, сам знаешь, ни до каких разработок не допускают. Возвращаться на Гриверу к унылой участи скотоводов нам не захотелось. А тут вот работка подвернулась.

– Ясно, – кивнул головой Лысый. – Ни где порядочным гриверам нет места, кроме как в резервации.

– В точку, – хмуро поддакнул зверочеловек. – Так что ж ты кораблик-то не увел? Мы бы лучше под твоим началом покуролесили. А, Р-р-р…

Договорить гриверу Лысый не дал. Он прижал свою ладонь к его пасти, запретив тем самым мохнатому товарищу назвать его по имени.

– Лысым меня тут кличут, – улыбнулся мужчина и убрал свою ладонь ото рта гривера.

– А-а-а… вот оно как! – оскалился лохматый и перевел взгляд на меня: – Твоя?

Наконец-то! И на мою скромную персону обратили внимание! Резко задрала голову и нагло уставилась прямо на морду гривера. Поджилки тряслись, но я не подавала виду. Буйный нрав, как всегда, взял верх над здравым смыслом.

– Не его! – нагло заявила я. – Своя. Собственная!

– Ух ты!!! – восхитился зверочеловек. – Хороша-а-а! Люблю таких... собственных!

Я перевела изумленный взгляд на Лысого, требуя его пояснений.

– Для тех, кто никогда не имел дел с гриверами, это может показаться безумством, но многие из них действительно вступают в союзы с обычными женщинами, – пояснил мне мужчина. – Кстати, наоборот тоже бывает. Но женских особей у гриверов рождается мало, потому их девушкам хватает кавалеров среди своих.

«Безумство? – мысленно взвилась я от заявления Лысого. – Нет, пожалуй, это неподходящее слово. Не представляю, чтобы женщина могла добровольно польститься на зверочеловека». Но это было только мое субъективное мнение, высказать которое вслух я не посмела.

Меж тем, все тот же гривер, вероятно, являвшийся главным в своей группе, расстегнул ворот своей безрукавки и выпятил объемную грудь, поросшую длинными густыми волосами. Потом он оттопырил нижнюю (почти человеческую) губу и предъявил мне ряд блестящих зубов. От неожиданности я отпрянула. Успев, правда, при этом отметить про себя тот факт, что гриверы, в отличие от пиратов, за полостью рта ухаживали. Более того – от моего нового ухажера пахло свежестью, почти приятно.

– Ну же, Дюймовочка,  – хохотнул Лысый, – зацени Спайка. Он тебе, между прочим, сейчас предъявляет лучшие атрибуты здорового самца – шерсть и зубы! Представляешь, какими красавцами могут быть ваши детки?!

Мне стало совсем худо. «Как бы так этому гиверу намекнуть, что мне он не интересен?» – подумала я.

– Дюймовочка, значит, – продолжил знакомство зверочеловек. – А я, как уже сказал… гм… Лысый, – Спайк. Там, – он мотнул головой в сторону других гриверов, – Тим, Рем и Николь.

Представленные поочередно кивнули. «Николь? – отметила я. – Неужели женщина?» Осторожно, чтобы не быть замеченной, бросила еще один быстрый взгляд в сторону троих гриверов: один из них действительно отличался более длинной шерстью на затылке, пухлыми губками и имел большее сходство с человеком. Мускулатура у звероженщины была чуть менее развита, зато под типичной безрукавкой отчетливо выделялась округлая грудь. «Надо же! – восхитилась я. Сегодня мне довелось не просто увидеть гриверов, но и удостоиться чести лицезреть представительницу их прекрасной половины».

– Так как? – вырвал меня из раздумий Спайк. – Будешь моей самкой, то есть – подругой?

Я отрицательно мотнула головой. Ответить просто не смогла. Мой язык, должно быть, впервые в жизни отказался мне повиноваться.

– Жаль, – печально вздохнул гривер. – Рем и Николь вместе. У Тима дома жена и двое мальцов. А я  все один да один…

Спайк вновь вздохнул. В его глазах пробежала истинно человеческая тоска.

– Прости, – обрела я дар речи и даже свободной рукой прикоснулась к ладони гривера, – но мы действительно не подойдем друг другу.

– Ничего, Спайк, где-то на просторах Галактики есть и твоя суженая, – вмешалась в разговор Николь. – И ты ее обязательно встретишь.  А эту не тронь. Видишь: ей и так несладко пришлось.

Я посмотрела в сторону звероженщины и благодарно кивнула ей. Она в ответ мне задорно подмигнула. Вот уж где-где, а среди гриверов я никак не ожидала найти поддержку.

– Слушай, Спайк, – перешел к более насущным проблемам Лысый. – Тут такое дело: нужно сделать вид, будто вы нам с Дюймовочкой не рады.

– Что так? – удивился гривер.

– Да нас к вам в наказание подселили. С тем расчетом, чтобы вы нам трепку задали. Как – организуем?

– Запросто! – махнул рукой Спайк. – Эй, ребята, поможем?

– Не вопрос, – легко согласились Рем и Николь.

– Э-эх, разомнемся заодно! – протянул Тим и расправил плечи, ввергая меня в ужас своей мускулатурой.

Лысому вручили металлическую плошку, которой он должен был бить об пол. Мне сунули в руки пучок какой-то травы.

– Ты пожуй пока, – сказал мне Спайк (надо полагать, он не оставлял надежды завоевать мое расположение).

Гриверы стали носиться по просторной каюте, перепрыгивая друг через друга и кувыркаясь в воздухе. Они то протяжно подвывали, то рыкали, как заправские тигры. Все это сопровождалось бранью, чаще – просто междометиями и ударами металлической посудины по полу.

Восхищенно наблюдая за процессом, я оторвала от стебля и сунула в рот листик незнакомого растения. Немного пожевала. Во рту появился привкус мяты и лимона – класс! Я так увлеклась процессом, что не заметила, как сжевала все листочки. Стебельки предусмотрительно убрала в карман куртки, на случай, если больше такого угощения не предложат.

Внезапно ко мне подпрыгнул Спайк и, нависнув надо мной, грозно рыкнул:

– А ты чего отлыниваешь? Ну-ка, тявкни что-нибудь!

Я послушно набрала в легкие воздуха и заверещала так, что шерсть гривера встала дыбом. Не знаю: или я настолько вжилась в роль раздираемой зверолюдьми жертвы, или свое действие оказала гриверская травка, но звук, изданный мной, больше напоминал вой серены.

Дверь каюты мгновенно отворилась, и в помещение ворвались Рябой с Хилым. У меня создалось впечатление, что все это время пираты стояли рядом с каютой и слушали, что у нас тут происходило. Увидев склонившегося надо мной гривера, Рябой направил на Спайка автомат.

– Да будет тебе, – принялся оправдываться гривер. – Это мы так, пошутили.

– За подобные шуточки могу лишить вас доли! – предупредил Спайка Рябой.

– Что у вас, кают больше нет?! – притворно возмутилась Николь. – Не могли их в другое место отправить?

– Личное распоряжение Репы, – отрезал Хилый.

– Я сейчас сама к нему схожу, – продолжила свою триаду звероженщина, – пусть немедленно этих отселяет!

– Не, сейчас нельзя, – заметил Хилый. – Репа в это время уже отдыхает. А он очень не любит, когда его понапрасну будят.

Гриверы еще немного поворчали ради приличия и пообещали нас с Лысым больше не трогать, а все разборки оставить до утра. Точнее – до того момента, пока Репа не соизволит принять их у себя.

Нам с Лысым пираты принесли по пищевому набору и бутылку воды на двоих, а вот гриверам на ужин подали по настоящему мясному бифштексу. Огромному! Средней прожарки! Надо сказать что Спайк, заметивший мой завистливый взгляд, отрезал часть своей доли и предложил мне. С Лысым поделилась Николь.

– Мне столько ни к чему: берегу фигуру! – пояснила она и шутливо хлопнула себя по массивному бедру.

Уплетая за обе щеки деликатес, я отметила его необычный вкус. Давно не ела такого сочного и свежего мяса (даже в родимом Марсианском Разведотделе нам подавали только искусственно выращенную говядину, и ту – по большим праздникам).

– Интересно, откуда здесь взялась эта вырезка? – все же спросила я уже вслух.

– Как откуда?! – всплеснул лапами Спайк. – Сама добыла, сама теперь и лопаешь!

Я чуть не подавилась съеденным куском. Уже проглоченное мясо комом встало в желудке: неужели мы ели тех тварей, с которыми дрались совсем недавно?

– И кто именно стал бифштексом? – задала я вопрос, приглядываясь к ставшему уже не столь аппетитным куску мяса.

– Ты точно хочешь это знать? – уточнил Лысый.

– Нет, – мотнула я головой.

 Есть совершенно расхотелось, но урчащий желудок настойчиво требовал продолжения трапезы. Я отодвинула от себя бифштекс и с тоской глянула на пищевой набор – что лучше: пахнущая резиной синтетика или мясо, еще пару часов назад пытавшееся меня убить?

Лысый, глядя на мои терзания, одним ловким жестом откинул пищевой набор подальше и вновь подсунул мне под нос деликатес!

– Ешь! – потребовал он. – Я не собираюсь и дальше носить тебя на руках!

– Можно подумать, что тебя об этом просили?! Сам навязался! – фыркнула я.

Но разум подсказывал, что Лысый прав: полноценная еда быстрее восстановит не только мои физические, но и эмпатические способности.

– Странные вы, люди, – многозначительно заметила Николь. – Считаете себя вершиной эволюции, но, при этом, отрицаете многие качества, которыми наделила вас природа. Но ведь именно они делают вас уникальными.

– О чем ты? – изумилась я.

– Конец чего-то одного, означает начало другого, – принялась пояснять мне звероженщина. – Когда хищник съедает свою добычу, он становится достаточно сильным для того, чтобы воспроизвести потомство. Один умирает для того, чтобы другой смог появиться на свет. Таков закон жизни.