Текст книги "Императрица Вольного Братсва"

Автор книги: Елена Соловьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Мои мысли метались, как рой пчел, лихорадочно анализируя происходящее в поисках допустимого пути к спасению. Пока картинка не складывалась. Прежде всего, вопросы вызывали некоторые детали в поведении пиратов, а главное – их экипировка.  Как можно, установив навороченную систему безопасности на свой бункер, разъезжать на допотопных транспортных средствах и пользоваться огнестрельными автоматами? Нелепость какая-то.

Попыталась подвести некоторые итоги: к той группе, что нападала на наш отряд, прибыло подкрепление – это факт. Оставалось непонятным, как пиратам удалось обнаружить спасательную шлюпку, но они решительно не сомневались в том, что мы шли именно к ней. И устроили нам засаду. При этом кто-то из их шайки держался особняком, не позволяя мне почувствовать его биоритмы. Он наблюдал за мной, наверняка, используя при этом приборы дальнего видения. Когда же я блокировала нескольких его товарищей, израсходовав весь свой запас, пират смог беспрепятственно меня отключить.

Интересно, что случилось потом? Исходя из разговора пиратов, я уяснила, что кроме меня, «добычи» у них не было. А значит – Семеныч с Антохой сумели спастись. Аллилуйя!!! Разведчики своих не бросают – это я помнила хорошо. Оставалось только продержаться до прибытия подмоги.

«Репа… Репа-Репа-Репа…» – крутилось у меня в мозгу. Нет, об этом пирате мне ничего известно не было. Что это за тип, и чем он может заниматься? Я – «добыча»: неужели работорговля? До имперских «ушей» долетали иногда слухи о том, что в отдаленных уголках нашей Галактики имеются факты похищений людей. По большей части – девушек. Привлекательных. К таковым я в тот момент себя не относила. К тому же была наслышана, что подобные проделки караются самим же Вольным Братством. И очень сурово. Вспомнилось, что еще при первой стычке пираты предлагали сдаться всему нашему отряду, обещали оставить в живых. Для чего? Мои товарищи тоже должны были стать «добычей»?

Вопросов было намного больше, чем ответов на них. Самые смелые мои предположения вызывали противоречивые чувства: с одной стороны, пытливый ум разведчика пытался разобраться, что и зачем, а с другой, очень не хотелось принимать в происходящем личное участие. Вот только моего мнения на этот счет никто не спрашивал.

 

Когда мне уже начало казаться, что мы объехали весь Ориент по экватору, транспортник остановился. Его жестяное нутро разверзлось, выпустив своих хозяев (доставать меня из этой консервной банки никто не спешил). При свете заходящего солнца я смогла посчитать своих похитителей – их было семеро. На вид – типичные бандиты: грубые, неопрятные и хамоватые. Они долго толпились возле транспортника, разминаясь и перебрасываясь скабрезными шутками, всем своим видом давая понять, что моя особа их нисколько не заботит.

А я, пользуясь удобным случаем, пыталась отдышаться. Воздух, пропитанный болотными испарениями, в тот момент казался мне нектаром (еще бы – после многочасового пребывания в закрытом помещении рядом с вонючими пиратами!). Сквозь распахнутые двери транспортника было видно, что мы подъехали к видавшему виды кораблю, расположившемуся на относительно сухом участке суши. Насколько я помнила из истории, это было судно, именовавшееся в прошлом «скотовозом». Такие были в ходу в те далекие времена, когда переселенцы с Земли только-только начали осваивать близлежащие планеты. Эти «мамонты» могли вмещать на своем борту до пятисот пассажиров, а также огромное количество животных и всяческого скарба.

Спустя несколько минут, корабль разгерметизировался, явив в открывшемся проходе еще одного пирата. Судя по тому, как подобрались мои похитители при его появлении, это и был сам Репа. Неторопливо, переваливаясь с боку на бок, этот тип вальяжно прошествовал к транспортнику.

– Ну, чем похвалитесь, разбойнички? – спросил он у своих подопечных.

– Эмпата привезли, – похвастались те.

– И все? – напустился на них Репа. – Один человек за двое суток работы?!

– Она сильная очень…

– Она-а-а?.. – протянул пират и заглянул вовнутрь транспортника. – Ничего себе так, – присмотрелся он ко мне. – Сойдет если отмыть.

Репа глумливо загоготал, влез в кузов и протянул ко мне руки. Приподнял подбородок, вгляделся в лицо.

– Даже немного жалко будет с тобой прощаться, – посюсюкал он. – Слушай, кошечка, а может мне тебя не пускать в расход? А? Погреешь мою постельку, а я тебя поберегу немного. – С этими словами Репа приблизился ко мне вплотную и запустил руку под форменную куртку.

«Даже не мечтай, – подумала я. – Сдохну, но тебя терпеть не буду». В подтверждение мыслей потрогала языком заветную капсулу, вживленную в небо. Ту, в которой содержался смертельный яд – несколько правильных нажатий, и ты совершенно свободен. Но умирать не хотелось, по крайней мере, одной. Позволив потной ладони Репы нащупать желаемое, я резко отклонила голову назад и выгнула спину. Глаза пирата загорелись. Со стороны могло показаться, что я млела от удовольствия, даже мой стон протеста Репа заведомо принял за согласие. Он позволил себе увлечься, и это сыграло мне на руку. Когда Репа наклонился, чтобы поближе рассмотреть свою находку, я резко согнулась, вкладывая в удар максимальную мощность.  Отыскать нужную точку труда не составило – техника сработала на уровне инстинкта. Мой подбородок надавил на небольшой бугорок на голове Репы. Резкий выпад – и пират свалился на пол транспортника, из его носа хлынула кровь.

«Эх, жаль амплитуда была небольшой, – подумалось мне, – не будь я так плотно прикована к стене, он был бы уже мертв».

Дальше последовали крики, пинки и подзатыльники. Все они, конечно же, предназначались мне. Единственное, что я могла предпринять в тот момент, так это постараться сгруппироваться и сохранить неповрежденными жизненно важные органы. Остальное – мелочи, заживет. Еще сложнее было оставаться в сознании, но его потеря могла стоить мне жизни.

– Достаточно, – прохрипел Репа, когда немного пришел в себя. – Она отработает свое по-полной, я сам за этим прослежу!

Бить меня прекратили, но расслабляться было рано. Пытаясь подавить тошноту, я бессильно повисла на поручне, к которому была прикована, и принялась глубоко дышать.

– Кто она, черт ее дери, такая? – поинтересовался Репа, потирая затылок. – Где вы ее нашли?

– Здесь, на Ориенте, – последовал ответ. – Она тут со своими дружками-вояками по болотам лазила. Чего-то искали…

– Догадываюсь, чего, – нахмурился Репа. – А братья Терны где? И Сивка?

– Они их замочили.

– Что?! Как вы это допустили?

– Так это ж имперские! Судя по всему – элитное подразделение, предположительно – разведчики…

– Сколько же их было, что вы не справились? Взвод? Рота? – от ярости Репа перешел на крик.

– Шестеро. Один сам подорвался, двоих мы уделали.

– Еще двое где?

– Сбежали…

– Как? Куда? – Репу аж затрясло от ярости. – Нужно их поймать! Немедленно!

– Они на спасательной шлюпке ушли, – развели руками похитители.

– Это меняет дело, – просиял Репа. – Они на своем корабле уже никуда не улетят, да и пилота мы к рукам прибрали. Слышь, киса, – обратился он ко мне, – никто тебя спасать не придет! Сейчас запеленгуем шлюпку, и твои приятели к нам присоединятся.

Я сделала вид, что все сказанное мне безразлично: показать, что упала духом, значит, сдаться. Непроизвольно вновь прикоснулась языком к отравляющей капсуле. Мысли опять лихорадочно засуетились. Я понимала, что на спасательной шлюпке от корабля не побегаешь, а совершить прыжок через гиперпространство она самостоятельно не может. Следовательно, моим товарищам может помочь только чудо. «Нет, – решила я, – пока собственными глазами не увижу их пойманными, не отчаюсь».

 – Рябой, Хилый, – тащите девку на корабль. Определите ей нижнюю палубу, пусть прочувствует все прелести путешествия, – меж тем распорядился Репа. – Отловим тех, в шлюпке, и свалим отсюда. Не хватало еще разведку на хвост посадить…

Меня отстегнули от транспортника и, в дополнение к ошейнику и наручникам, скрутили найденными в транспортнике проводами, превратив в некое подобие куколки. Сопротивляться я не могла при всем желании, и безвольную меня поволокли на корабль.

«Бойтесь меня? – думала я. – И правильно делаете!» К сожалению, озвучить свои мысли не могла – разбитые губы слиплись от запекшейся крови. Мои руки и ноги превратились в сплошной синяк, стопроцентно было сотрясение мозга, а еще жутко хотелось пить. Успокаивало одно: пока что-то чувствую – я жива.

 

Открытый космос, Галактика Млечный путь

Глава 4

Как и было обещано, меня разместили на нижней палубе «скотовоза». В былые времена на этих уровнях располагались багажные отделения, амбары с продовольствием и загоны для скотины. Даже сейчас в воздухе ощущались запахи, присущие животным. Или мне это показалось?

Изначально вместительные отсеки были разделены новыми владельцами на крошечные комнатушки, позволявшие разместиться в них только одному человеку. Даже мне, при небольшом росте, удалось прилечь на полу, только подогнув под себя колени. Каково же приходилось другим узникам? В том, что у меня были «соседи» я не сомневалась – ропот и глухие стоны доносились со всех сторон.

Выпутаться из кокона, в который замотали меня похитители, удалось не сразу. Более того, пираты даже не удосужились развязать узлы, они просто надрезали провода в нескольких местах, предоставив мне дальше справляться самой.

Немыслимо было определить, сколько прошло времени, но в мою каюту заглянул Хилый (прозвище, кстати, ему очень шло). Он сообщил, что мои товарищи пойманы. На его торжествующий взгляд я ответила лишь легким пожатием плеч, чем открыто разочаровала похитителя. Хилый что-то буркнул себе под нос и вышел, бросив передо мной стандартный пищевой набор и пластиковую бутыль с водой. Я так обрадовалась, что чуть не прокричала вслед похитителю «спасибо». Хорошо еще, что вовремя опомнилась. Утолив жажду, я принялась за еду. Конечно, это был не тот продуктовый набор, который выдавался военным, а всего лишь его синтетический аналог, но привередничать было не время. «Что ж, – подвела я черту происходящему, – голодом не морят. Стало быть, хотят сохранить мне силы. Но вот для чего?» Этот вопрос не оставлял меня ни на секунду. Судя по происходящему, готовиться нужно было к самому худшему.

Когда корабль включил двигатели на полную мощность и приготовился к гиперпрыжку, стало уже не до вопросов: меня так трясло и подбрасывало, что пришлось упереться руками и ногами в стены. А уж когда корабль выходил в гиперпространство, я и вовсе забеспокоилась не только за съеденный обед, но и за все свои внутренности в целом. Нет, я, конечно, была подготовлена к перегрузкам, но явно не к таким! Хорошо еще, что на одной из стен каюты был предусмотрительно размещен утилизатор отходов (не думаю, что пираты заботились о пассажирах, скорее – о сохранности своего корабля).

Дни потекли за днями. Точнее: поползли, медленно, словно улитки. Корабль совершал прыжок за прыжком (по моим рассчетам, делалось это для того, чтобы сбить со следа возможную погоню). Мне приносили еду и питье. Вопросов не задавали и не били, что само по себе было неплохо.

В один из дней на нижней палубе неожиданно включилась система искусственной гравитации. Я от неожиданности больно ударилась затылком о металлическую поверхность пола (коврик, выданный мне в качестве лежанки, был не толще носового платка). Конечно, гравитацию можно было включить и во время полета, но пираты, видимо, решили меня проучить, плюс – экономили топливо. Судя по удивленным возгласам «соседей»,  такая же история случилась и в их «апартаментах».

Я напряглась, ожидая разгерметизации корабля, но ее не произошло. Получалось, что мы никуда не приземлились и по-прежнему болтались в космосе. Тогда к чему такие «нежности»?

Спустя несколько часов за мной пришли. Тяжелые гулкие шаги раздались в коридоре, щелкнул запор каюты. В дверном проеме показались донельзя довольные и улыбчивые лица троих пиратов. «Ага, Рябой и Хилый», – вспомнила я. Прозвище третьего мне было не известно.

– Пойдем! – оскалился Рябой.

– Куда? – сухо уточнила я.

– На прогулку, – коротко хохотнул Хилый.

Стараясь быть начеку, пираты вытолкали меня в коридор. Там мою скромную персону ожидала целая вереница таких же заключенных, сцепленных между собой наручниками. «Не тримериновые», – отметила я про себя. Пленников было десять, со мной – одиннадцать. Меня прикрепили к последнему из заключенных. Неизвестный мне пират приставил к моей спине дуло автомата и предупредил:

– Шагай! И не вздумай глупить!

Мне не оставалось ничего другого, как последовать за впередиидущими товарищами по несчастью. Кое-кто из них кашлял, кто-то и вовсе еле переставлял ноги. И без эмпатических способностей было понятно, что некоторые просто дрожат от страха перед грядущим. Другие пленники, напротив, отличались хорошо развитой мускулатурой и силой духа. «Интересно, где пираты изловили остальных?» – размышляла я, стараясь идти в ногу с остальной колонной. На ум пришли последние сводки о пропавших людях, но опознать среди разношерстной толпы мне никого не удалось. И не мудрено: все мужчины (среди которых затесалась единственная женщина – я) были до того ободранными, избитыми и грязными, что распознать их было немыслимо.

 Пока мы продвигались по коридору, пираты достали из кают еще четверых и скрепили их в общую связку. К моей безграничной радости среди пленников не было ни Дениса, ни других членов моего отряда. Это давало надежду, что их, вопреки сказанному пиратами, не поймали. Как ни крути, но ощущение предполагаемого спасения придало мне сил, и шагать я стала чуть бойчее.  

Меня вместе с другими пленниками провели в другой отсек, также располагавшийся на нижней палубе. Пираты остановили нас возле массивных ворот и заставили повернуться к ним лицами.

– Значит так, шалупень, – обратился к нам тот пират, клички которого я не знала, – сейчас мы вас расцепим и пустим внутрь отсека. Тот, кто сможет по нему пройти – останется в живых. Тех, кто попытается сбежать, я расстреляю лично, – предупредил он и в качестве подтверждения своих слов передернул затвор автомата.

– И что же ждет нас внутри? – поинтересовался высоченный лысый амбал, прикованный в нашей связке первым. Судя по кровоподтекам и ссадинам на его теле, он тоже без боя не сдался.

– Сюрпри-и-из, – гаденько протянул один из пиратов.

Хилый, заржав похлеще иного ишака, принялся отпирать запоры на наших цепях.

– Ей побрякушки оставь! – предупредил его Рябой, когда пират собрался снять с меня наручники и ошейник. – Так Репа распорядился.

– Так она ж не пройдет… – засомневался Хилый.

– Пусть помучается, – злобно прошипел неизвестный мне пират. – Чтоб никто не думал, что наших товарищей можно мочить безнаказанно.

– Друзей надо выбирать получше, – фыркнула я.

За что тотчас получила серьезную затрещину и чуть не опрокинулась назад. Но чьи-то сильные руки успели меня подхватить.

– Легко с бабами воевать? – уточнил подхвативший меня лысый мужик. – Не желаешь кого посерьезней для спарринга?

– Да пошел ты… – сквозь зубы процедил пират.

– Ой-ой-ой, – запричитал Хилый, глядя на нас с лысым. – Вы посмотрите, какая пара! Прям любовь с первого взгляда…

– Ага, – поддакнул Рябой, – сейчас там, – он кивнул в сторону загадочного отсека, – так налюбятся, что идти не смогут. Хилый, открывай ворота!

После этого замечания пирата я приуныла. Судя по всему, в отсеке нас не ждало ничего хорошего.

Когда проржавевшие ворота разъехались, мне в нос ударил удушающий запах нечистот и псины. Вероятно, до моих «апартаментов» вонь доходила именно из этого отсека. Когда я сделала несколько шагов в сторону, чтобы избежать удушающей волны, то заметила возле распахнутых створок небольшой металлический предмет, что-то вроде палки. «Это нужно обязательно заполучить», – промелькнула у меня шальная мысль. Я сделала еще шаг в сторону и лицом к лицу встретилась с дулом автомата.

– Куда собралась, куколка? – уточнил Хилый.

– В туалет хочу, – схитрила я.

– Потерпи чуток, – отмахнулся пират. – Там в отсеке и сходишь.

– И не раз, – поддакнул другой.

– Пусть идет! Косой, проводи, – неизвестно с чего раздобрел Рябой. – Последние желания положено исполнять.

Я непроизвольно вскинула голову вверх и самым нахальным образом уставилась на Косого, ища подтверждение кличке.

– Куда пялишься, дура?! – воскликнул тот. – Хочешь в туалет, так иди, пока мы не передумали. – Косой (и правда – такой!) махнул в сторону сиротливо стоящего в коридоре ящика. – Только поосторожнее там, у нас утилизаторы и так еле справляются с очисткой помещений.

«Судя по кучам мусора и вони кругом, на «скотовозе» вообще никогда не убирали, – заподозрила я. – А утилизаторы отходов, предназначенные для бесперебойной очистки и дезинфекции помещений, давно не работают. Или же эти приспособления вообще отключены – к чему им в переходах чистота? Благо, что в каютах утилизаторы более-менее справляются со своей задачей!»

– А можно мне вот тут, за воротами? – попросилась я. – До ящика не дойду, не дотерплю-ю-ю…

 Чтобы вышло совсем достоверно, я театрально сжала ноги и закрутилась, округлив глаза (ох, и какая актриса во мне умерла!).

– Иди, давай, – смилостивился Косой и, приставив ко мне свой автомат, проводил до нужного места.

– А ты не отвернешься? – пискнула я.

– Много чести будет, – отозвался мой провожатый.

Я пожала плечами и, перестав ломать комедию, начала расстегивать форменные брюки. Спустила их до колен. Под ними были только шелковые бикини, розовые в белый горошек. О чем я думала, когда собиралась в дальнюю дорогу – неважно, только вот Косого мой прикид впечатлил. Он, увлеченный происходящим, стал еще больше соответствовать собственному прозвищу. Я осторожно присела и сделала вид, будто стягиваю трусики. В этот момент металлический инструмент плавно перекочевал с пола в рукав моей куртки. Я резко поднялась и подтянула штаны.

– Ты чего это?.. – растерялся Косой.

– Передумала, – заявила я и, не дожидаясь пока пират придет в себя от впечатлений, вернулась к входу в отсек.

– Ладно, развлеклись, и будет, – махнул рукой Рябой. – Загоняй!

Нас, как стадо непослушных овец, стали заталкивать внутрь отсека. Лица у всех пленников были напряжены и сосредоточены. Вдруг, один из несчастных, довольно молодой мужчина, резко рванул вперед в бесплотной попытке сбежать. Пираты за ним не погнались – для этого у них были автоматы.

– Хилый, убери это, – распорядился Рябой, указав дружку на убитого им человека. – Еще кто-нибудь хочет отведать стали? – обратился он к нам.

Пленники, все как один, поспешили войти вовнутрь. Я тоже не стала задерживаться.

Внутри отсека было пусто, и только по бокам располагались металлические загородки, из-за которых доносились порыкивания и скрежет. Я про себя предположила, что за запертыми дверями находятся животные. Не успели мы, пленники, как следует рассмотреть помещение, как входные ворота закрылись, погружая нас в полумрак. Звуки из-за загородок усилились, и к ним добавились новые нотки. Теперь животные уже не просто принюхивались, они нескрываемо пытались освободиться из своих клеток.

Мои глаза постепенно привыкли к скудному освещению, и я вновь принялась осматриваться. Весь отсек был изгажен какими-то ошметками органического происхождения. Местами мой взгляд наталкивался на не успевшие высохнуть кровавые лужи. Пол, стены и даже потолок отсека были испещрены многочисленными отметинами когтей, зубов или чего-то еще.

– Судя по всему, мы здесь не первые гости, – мрачно заметил лысый амбал, стоявший рядом со мной.

Я судорожно сглотнула. Что за животные могут находиться в клетках? Сколько их? И, наконец, как можно их уничтожить голыми руками… Хотя, нет, не голыми! Я осторожно пощупала предмет, припрятанный в рукаве, но решила сразу не предъявлять козырь – им могли заинтересоваться другие пленники. В той мясорубке, которая нам предстояла, отобрать оружие у женщины – не такой уж серьезный проступок.  

Раздался щелчок, прозвучавший в тишине как выстрел. Одна из загородок отлетела в сторону. В этот момент мы узнали, какая смерть постигнет нас: вакши!!! Десять взрослых особей… сильных и очевидно голодных!

– Не-е-ет, – взвыл один из пленников и бросился к воротам. Он принялся стучать по металлу, взывая о помощи.

Там его и настигли звери, но одного куска мяса им определенно было мало. Они, как истинные представители своей планеты, сначала осмотрели весь «обед», а потом выбрали особо лакомые «блюда». Пленники бросились врассыпную. Все, кроме четверых: меня, лысого, и двух пожилых, но еще крепких мужчин, судя по одежде – окраинных колонистов. Мы стояли посреди невообразимого хаоса, творившегося вокруг, пытаясь оценить свои шансы на выживание. А они практически равнялись нулю.

Утолив первый голод, вакши обратили внимание и на нас. Колонисты встали спина к спине. Один из них достал из голенища кинжал (вот бы мне такой!). Второй сорвал с себя меховую куртку и стал использовать ее в качестве сети, которую он набрасывал на вакш. Чувствовалось, что эти двое давно знакомы и умеют работать в паре. Один накидывал на  животное сеть, второй ударял его кинжалом, целясь под кадык или в глаз.

Еще один вариант убить вакшу – крепко ударить ее посередине спины. Так, чтобы переломить хребет. Вот только нанести подобный удар мог только кто-то очень сильный (тело вакши покрыто броней, и только на определенном участке спины она чуть тоньше, чем в остальных местах).

Раздумывать было некогда. Я подскочила к лысому, достала из рукава палку и вручила ее незнакомцу. Показала закованные в тримерин запястья. Лысый утвердительно кивнул. Я положила руки на пол, а незнакомец одним резким ударом разбил сковывающую меня цепь (тримерин хоть и металл, но очень неплотный). С ошейником дела обстояли хуже – сбить его подобным образом было нельзя. Я прислушалась к дару, он отвечал, хоть и слабо. В таком состоянии можно было использовать лишь половину своих способностей. Но и пол-эмпата – уже кое-что!

Дело пошло как по маслу: я обездвиживаю вакшу, лысый перебивает ей хребет. Первая… вторая… шестая… десятая! «Уф, – выдохнула я, – сдается, отбились». Вновь раздался щелчок! Вторая загородка не просто открылась, она буквально отлетела в сторону. За ней были шесть ряжей, плотоядных полурастений-полуживотных. Эти твари не только двигались с неимоверной скоростью, но и могли отращивать утерянные части тела. «Уязвимые места – плодоножка, на которой растет соцветие-голова, и небольшой отросток, расположенный между третьей парой конечностей-лиан», – судорожно вспоминала я все, что мне было известно об этих представителях не то флоры, не то фауны. Чтобы справиться с подобными монстрами, нам с лысым пришлось занять вместе с колонистами круговую оборону. Действовать приходилось больше интуитивно, чем ориентируясь на собственное зрение – скорость передвижения ряжей была ошеломляющей. Даже мой эмпатический дар воспринимал тварей как единое целое, но блокировать всех сразу я не могла – ошейник не позволял. Двоих прикончили колонисты, трем отсек соцветие лысый. А до последнего дотянулась я, оторвав-таки твари заветный отросток.

Потом были крейваны – пресмыкающиеся, похожие на земных лягушек. Они плевались смертоносным ядом. Затем выползли тинги – гигантские змеи с акульими пастями. После них выпорхнули суры – крылатые ящеры, имевшие в своем арсенале шипы и колючки. Названий следующих я не знала. Меня закружило в жутком водовороте смертельной схватки. Я превратилась в машину, преследующую только одну цель – убивать. Рядом слышались выкрики моих новых напарников, крушивших монстров налево и направо. А те все не кончались, они ползли и ползли из своих убежищ. И только новые щелчки загородок сообщали нам о том, что к нашим противникам прибыло подкрепление. Я потеряла счет заблокированным сознаниям и тварям, убитым мной вручную. Скрежет металла о бронированные спины животных, хруст их переламываемых костей и треск выворачиваемых суставов – все это наверняка будет преследовать меня в ночных кошмарах всю оставшуюся жизнь. Как и душераздирающие стоны умирающих от наших рук тварей. Мои силы были на исходе, но окрики стоящего рядом со мной лысого не давали мне провалиться в пучину забытья.

И вдруг наступила тишина. Тело последнего убитого нами монстра шлепнулось на пол, и этот звук эхом прокатился по отсеку. Мы, молча, ждали нового щелчка. Но его не последовало. «Все, теперь можно и умереть», – подумала я и стала плавно оседать на пол.

 

Меня нещадно тормошили, не давая погрузиться в приятную негу, окутавшую мое тело. Я сопротивлялась, не желая возвращаться в реальность.

– Открой глаза. Немедленно! – приказал мне голос, доносившийся откуда-то издалека.

Я приподняла налитые свинцом веки и прямо перед собой увидела лицо низко склонившегося надо мной человека. Его глаза имели просто невероятный ярко-голубой оттенок. Они смотрели на меня так пристально, будто хотели прожечь насквозь. «Такие глаза не могут принадлежать человеку», – подумала я. Несколько раз моргнула, но видение не исчезло.

– Ты ангел? – спросила я у склонившегося надо мной незнакомца.

Сначала услышала звук пощечины, а уже потом почувствовала, как обожгло мою щеку. «Нет, ангел так треснуть не мог!» – рассудила я. Потерла глаза, помотала головой. А потом размахнулась и опустила собственную ладонь на щеку улыбающегося лысого. Он меня не остановил, даже не попытался. Только еще шире заулыбался и спросил:

– Помогло?

Я кивнула.

– Хочешь, ударь еще раз, – предложил он и подставил вторую щеку. – Только не теряй сознание. Не время!

– Хватит с тебя, – буркнула я.

– Встать сама можешь?

Я попыталась, но не смогла. Голова кружилась, а глаза застилало кровавой пеленой.

– Слишком много сил ушло на использование дара, – констатировала я.

Лысый не стал утруждать себя долгими разговорами. Он подхватил меня на руки и закинул к себе на плечо.

– А поаккуратнее нельзя?! – вскинулась я (уж очень не хотелось чувствовать себя мешком с земными корнеплодами, висящим на плече у этого гиганта).

– Потерпи, – отрезал лысый. – Мне нужно иметь хоть одну руку свободной. Хочу кое-кому врезать,  если не сделаю этого – не успокоюсь!

Так, придерживая меня одной рукой, лысый прошествовал к открывшимся воротам. К моему удивлению, проход в отсек открылся не с той стороны, с которой мы в него заходили, а с противоположной. У ворот, дожидаясь нас, топтались пираты. Они выглядели донельзя удивленными, если не сказать – обалдевшими.

– Мы отсек-то открыли, чтоб только выживших гадов обратно по клеткам распихать, – сообщил нам Хилый. – А тут вы… Че, правда – живые? – Он даже попытался ткнуть пальцем в одного из колонистов, чтобы убедиться, что тот действительно уцелел.

– Скажите спасибо, что сначала проверили, – заявил Косой. – А то б сразу усыпляющую гранату кинули, и дело с концом. Вы бы с такой убойной дозы снотворного, рассчитанной на тварей, точно коньки отбросили.

– Спасибо, – жестко обронил лысый и вмазал свободной рукой стоявшему рядом с ним Хилому, разбив тому нос.

– У-у-у… – взвыл пират. – Чуть че, сразу Хилый…

Чтобы не обижать других пиратов, лысый развернулся и направился в сторону Рябого. Колонисты решили присоединиться. И только я бесполезным грузом болталась на плече лысого. Сил моих не хватило даже на то, чтобы бросить в сторону пиратов уничтожающий взгляд, не говоря уж о большем.

– Но-но! – спохватился Рябой и тряхнул автоматом. – Не забывайтесь. Тут мы распоряжаемся.

– Тогда командуй своим принести бинты и обеззараживающую жидкость! – рявкнул лысый.

– Разбежались! – фыркнул Косой.

– Принеси, – возразил Рябой. – Заодно и Хилому нос промоем.

– Я что, прислуживать теперь им должен? – разозлился Косой. – Не много ли чести?!

– Ты лучше посчитай, какую они нам выручку принесут, – охладил напарника Рябой. – Столько никто до них не выдерживал.

Косой еще немного попричитал для приличия, а потом притащил требуемое. Среди принесенных им медикаментов оказались эластичные бинты, несколько заживляющих пластырей и самосшивающие скобы. Роль обеззараживающей жидкости предстояло выполнить бутылке виски, которую Косой вручил лысому с таким видом, будто отдает в чужие руки собственное дитя. У пирата даже руки подрагивали.

– Не совсем то, чего я ожидал, но сойдет, – объявил лысый, принимая медикаменты. Он привалил безвольную меня к длинной деревянной лавке, стоявшей вдоль стены, и спросил: – С кого начать? Кто больше всего пострадал?

Самые опасные раны обнаружились у одного из колонистов – его нога от бедра до колена была разодрана чьими-то когтями (а может – зубами или чем еще). Хуже было то, что в порез, похоже, попал яд крейвана – ткани уже начали чернеть. Когда лысый принялся срезать зараженную плоть кинжалом, предварительно облитым виски, колонист первые несколько мгновений смотрел на него удивленными глазами. И только потом к нему пришло ощущение происходящего. Эйфория боя улетучилась, мужчина начал чувствовать боль и принялся дико орать, щедро присыпая междометия смачными ругательствами в адрес пиратов, животных из отсека и их ближайших родственников (судя по выражениям, все вышеперечисленные не единожды вступали в интимные связи как с самим колонистом, так и друг с другом). Лысый, не отвлекаясь на гневные речи своего пациента, наложил на ногу бедолаги швы, обработал их спиртным и замотал бинтом.

– Это все, что я могу сделать, – сказал он колонисту. – Дальше все зависит от твоего собственного организма. Справится – выживешь, нет… – лысый поджал губы и многозначительно приподнял брови.