Текст книги "Ничего личного. Книга 5. Общий файл (СИ)"

Автор книги: Елена Скворцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Охрана, – пискнул Флавио. – Охрана!!

Рикардо поспешно отступил от двери. В голове все перемешалось, и появлению амбалов в черных костюмах он был бы сейчас даже рад. Главное сделать вид, будто только что подошел и ничего не видел...

– Что там, Рико? – спросил за его спиной Диего, и он вздрогнул всем телом. Брат вытягивал шею в попытке заглянуть в комнату. – Что случилось?

– Ничего, – Рикардо торопливо взялся за ручки кресла. Он не желал, чтобы Диди видел подобное. – Ничего не случилось, поехали завтрака...

Амадео вылетел из комнаты и приземлился прямо под колеса. За ним враскорячку выполз Флавио, капая кровью на пол.

– Ублюдок, – сипел он. – Будешь знать, как нападать на хозяина! Скажи спасибо своей роже! Иначе я бы тебя убил!

– О боже, Арманд! – Диего сбросил с колен плед и накинул на Амадео. – Разве можно так, отчим, вы ему даже одеться не дали...

– Эта puta напала на меня! Погляди сам!

Рикардо еле скрывал шок и презрение. Если бы он не видел все своими глазами, безоговорочно поверил бы отчиму, не спрашивая, что тот забыл в комнате слуги. Но сейчас он не знал, что делать – мозг все еще отказывался принимать произошедшее.

– Не стоило пугать Диди, Марсело, – на удивление ровным голосом произнес он. – У вас все еще кровь хлещет, пойдемте, приложим лед, только отвезу брата в столовую...

Диего едва сдерживал слезы. Нижняя губа дрожала, пальцы, сжимающие подлокотники кресла, едва заметно тряслись.

– Не нужно, я сам доберусь. Иди.

Под конвоем уже не нужной охраны Рико и Флавио прошествовали в правое крыло. Диего наклонился, пытаясь помочь Амадео, и едва не вывалился из кресла.

– Ох, Арманд, я не должен был отсылать тебя на ночь! – воскликнул он в отчаянии. – Как ты?

– Я в порядке, – Амадео поднялся, кутаясь в плед. – Попробует сделать так еще раз – не ограничусь носом, а сразу сломаю шею! Грязный ублюдок...

Диего с восхищением смотрел на него, слезы уже высохли.

– Ты молодец, ему нельзя поддаваться. Но больше я тебя не отпущу, что бы Рико ни говорил. Тебя все-таки вверили мне, а не ему, так что сегодня же переезжаешь ко мне.

Рико. Амадео едва удержался от вспышки гнева. Отбиваясь от Флавио, он краем глаза заметил торчащего за дверью Рикардо, который даже не сделал попытки вмешаться. Отчим настолько свят, что он не мог поверить своим глазам? Или знал о его специфических наклонностях? Тогда какого черта на лице было написано такое изумление, будто ему явилась сама дева Мария?

Как бы там ни было, Амадео еще не до конца разобрался, на чьей же стороне Рикардо. Он любил брата до безумия, но потакал отчиму, будто тот был его родным отцом. И если Флавио прикажет ему забыть об увиденном, Рико едва ли поступит иначе.

Рикардо ходил туда-сюда по кабинету Марсело. Сам хозяин страдал в своей спальне, тиская два пакета со льдом – один он приложил к носу, второй – к промежности. Амадео Солитарио далеко не беззащитен, и на что надеялся субтильный отчим, непонятно.

Его передернуло. Он до сих пор испытывал отвращение от увиденного. Все иллюзии относительно Марсело буквально рушились на глазах, и причиной тому было не только сегодняшнее происшествие. Хуже всего то, что сюда вплетались и события прошлого. И вписывались так явно, что получившаяся картинка оказывалась собранным паззлом далеко не приятного содержания.

Рикардо сел на корточки и прижал ладони к щекам. Они горели так, словно кто-то надавал ему пощечин. Где-то на краю сознания высказывалась совесть: он стоял столбом и даже не попытался помочь Амадео, но Рикардо уверенными пинками заставил ее помалкивать. Он был в шоке. Да, вот подходящее объяснение.

Но как быть с Пепито? Неужели... Он застонал. Когда все встало на свои места, вынести случившееся с ним становилось сложнее. А Диего? Он наверняка сильно расстроится, если узнает.

А вдруг уже узнал?

Рикардо поднялся и едва ли не бегом направился в комнату брата.

– У тебя такие красивые волосы, Арманд, – услышал он. – У Рико тоже красивые волосы. И у меня. Были.

Рикардо скривился, будто от боли. В приоткрытую дверь он видел, как Диего расчесывает Амадео, сидящего на полу перед креслом. Нянька уже успела одеться.

– Даже длиннее, чем у него, – закончил брат. – Но пришлось сбрить их из-за операции.

– Когда я был мальчишкой, то сильно переживал, – Амадео сидел с закрытыми глазами, на губах светилась легкая улыбка. – Меня частенько принимали за девчонку. Когда стал постарше, начали считать глупым и легкомысленным. Я даже хотел состричь их, но отец меня отговорил. Сказал, что прекраснее волос ни у кого не видел.

– Удивительно, – Диего качал головой, водя расческой по влажным волосам Амадео. – Ты такой воспитанный и добрый, это наверняка заслуга твоего отца. Он, должно быть, очень переживает из-за твоего исчезновения.

Диего не видел, как улыбка пропала с губ Амадео.

– Нет, он... умер несколько лет назад. Мне очень его не хватает.

– Ох, прости, – расческа едва не выпала из руки. – Мне... мне так жаль...

– Ничего, все в порядке. Мой отец мне неродной, как и ваш. Но он любил меня, как родного, даже больше, – Амадео вздохнул. – Сказать откровенно, тебе с отчимом не повезло.

– Будто я не знаю, – усмехнулся Диего. – Расскажи, как ты с ним познакомился. Я хочу знать, что такое хороший отец, наш родной умер, когда мы были совсем маленькими. Мать второй раз вышла замуж за отчима. Знал бы Рикардо, какой на самом деле Марсело Флавио... Он бы не смог с этим справиться. Он такой ранимый.

– По крайней мере, понятно, почему он старается казаться грубым, – Амадео прикрыл глаза. – Отец подобрал меня на улице, когда мне было восемь, и вырастил как своего ребенка. У него уже был сын на тот момент, старше меня на четыре года. Ничего удивительного, что он меня невзлюбил. Вам очень повезло с братом, Диего, а вот мне – нет, – пальцы сжались на коленях. – Так что считайте это удачей.

– С таким хорошим отцом вряд ли тебя сильно расстраивал брат.

Губы Амадео скривились, но видел это только Рикардо. Чем же так насолил братец великому Амадео Солитарио? И почему империя "Азар" досталась приемышу, а не родному сыну? Вот уж поистине удивительно.

– Вы предполагали, что Флавио сделает подобное? – Амадео предпочел перевести тему. – Поэтому не хотели отпускать меня от себя?

– Да, – Диего положил расческу на стол и, разделив волосы Амадео на три части, начал плести косу. Рикардо едва не зарычал – раньше брат делал прически только ему. – Знаешь, Арманд... У меня до тебя была еще одна нянька. Ему было восемнадцать, совсем еще мальчик... Его звали Пепо, но Мануэла назвала его Пепито, и он тут же привык к этому прозвищу.

Рикардо вздрогнул. Он во всех подробностях вспомнил тот день, когда вернулся домой и застал Пепито рыдающим в кладовке.

– Чего ревешь? – в своей обычной грубой манере спросил он. – И какого черта ты тут делаешь? Тебя приставили присматривать за Диего, так выполняй свою работу!

– Д-да, – всхлипывая, Пепито выскользнул из кладовки и прикрыл за собой дверь. Под носом размазались сопли, глаза сильно покраснели – похоже, он рыдал тут не один час. Мануэла с утра ушла на рынок, а Диего наверняка спал, поэтому пацана никто не хватился.

Рикардо, поджав губы, смотрел на него. Мальчишка был довольно привлекательным, тонким и гибким, как тростинка. На лице особенно выделялись огромные черные глаза, а ресницы были длиннее, чем у любой девушки. Футболка была ему немного велика, и он постоянно тянул ее вниз.

– Что ты делаешь? – раздраженно бросил Рикардо. – Растянешь же, и так большая.

– Простите, – Пепито вытер глаза. – Я больше не буду.

Рикардо так и подмывало спросить, что случилось, но он решил, что дела рабов его не касаются. И потом, когда Пепито нашли в этой же кладовке, а вокруг шеи была обвязана разорванная на лоскуты простынь, он множество раз пожалел, что не припер мальчишку к стенке и не выспросил, что произошло. Возможно, трагического события удалось бы избежать.

Хуже всего оказалось то, что Пепито нашел Диего. Несколько дней после происшествия Рикардо не отходил от него – брат не вставал с постели, отказывался от еды и совсем ослаб. Хотя бы ради того, чтобы не видеть Диди таким, Рикардо должен был удержать мальчишку от этого шага.

Но теперь он не знал, удалось бы ему или нет. Теперь он догадывался, нет, совершенно точно знал причину, по которой Пепито покончил с собой.

Марсело до него добрался. Вот почему парень тянул футболку вниз, вот почему не поворачивался спиной – боялся, что Рикардо увидит свидетельства страшного преступления. Если бы он проявил больше сочувствия и внимания...

Рикардо тряхнул головой и прислушался. Диего как раз заканчивал рассказывать эту отвратительную историю.

Амадео сидел неподвижно, только глаза то и дело вспыхивали гневом.

– Пепито так и не рассказал мне, что сделал отчим, но я и сам догадался, – Диего с грустью водил пальцами по подлокотникам кресла. – Мне жаль, что не сумел разговорить его, возможно, я смог бы помочь... Я ужасно виноват перед ним.

– Ничуть, – Амадео поднялся и сжал его плечо. – Вашей вины тут нет. Кто виноват, так это Флавио и никто больше.

– Обещай! – Диего поднял на него заплаканные глаза. – Обещай, что не отойдешь от меня без надобности. Я боюсь, что Флавио...

– Обещаю, – уголки губ Амадео чуть приподнялись. – Обещаю, что Флавио ничего не сможет мне сделать. Я принесу обед, вам обязательно нужно поесть.

– Но...

– Флавио сейчас лелеет разбитый нос и вряд ли решится на повторную попытку. Не бойтесь, я быстро.

Рикардо едва успел скрыться за углом. Сердце бешено стучало, он готов был надавать себе затрещин. Диди знал обо всем! Знал и молчал! Полгода носил в себе эту страшную тайну, а Рикардо думал только о себе и о своем чувстве вины!

Как теперь смотреть в глаза брату? Диди видел, что Рикардо был у комнаты Амадео и ничего не предпринял. А если он обвинит и его...

– Как нос вашего отчима, Рикардо? – раздался за спиной голос, и он подпрыгнул.

– Спасибо, ничего, – он натянуто улыбнулся. – А ты в порядке?

– В полном, – лицо Амадео напоминало непроницаемую маску. В руках он держал поднос. – Я спишу все на шок, но в следующий раз хотя бы заявите о своем присутствии. Этого будет более чем достаточно.

Щеки вспыхнули лампочками, Рикардо раскрыл рот, чтобы оправдаться либо выдать гневную отповедь, но Амадео уже прошел мимо. На плече лежала аккуратно заплетенная коса, перехваченная черной резинкой. Рикардо запустил пальцы в свои нечесаные волосы, всклокочив их.

– Вот cabron, – выругался он под нос и услышал, как хлопнула дверь комнаты Диди.

Два дня Флавио не приближался к ним. На носу его красовалась нашлепка, он стал больше переваливаться при ходьбе и бросал в сторону Амадео такие злобные взгляды, что Диего каждый раз напоминал:

– Он что-то замышляет. Будь осторожен.

Сам Диего постоянно был рядом, и в доме все время присутствовала охрана, которая, по его словам, была не в курсе наклонностей босса. Рикардо тоже терся поблизости, но частенько уезжал по делам. Он так и не поговорил начистоту с Диего, и тот недоумевал, чем обидел брата.

Однажды Амадео читал Диего одну из книг, найденных на полке – "Пятнадцатилетнего капитана" Жюля Верна. Диего нравилось слушать, как он читает, и он часто просил об этом. Он как раз дошел до высадки экипажа "Пилигрима" в Анголе, как вдруг дверь распахнулась, и двое охранников схватили Амадео. Книжка упала на пол страницами вниз.

– Что вы делаете?! – воскликнул Диего.

– Приказ босса, – последовал ответ.

Амадео пытался вырваться, но держали его крепко. Протащив через все крыло под взглядом изумленной Мануэлы, которая натирала оконные стекла, выволокли в сад и поставили на колени.

– Какого черта происходит? – выдохнул он, озираясь. Что, черт побери, задумал Флавио, закопать его?

Охранники переглянулись и синхронно пожали плечами.

– Ты уж извини, босс приказал притащить тебя сюда, – ответил один из них, по имени Рамон. – Почему, мы не знаем.

– А если он прикажет меня убить, тоже выполните?

Молчание.

– А вот и наша строптивая красотка, – проскрипел над ухом ненавистный голос, и Амадео едва не вздрогнул. Получается, Диего ошибся, и Флавио абсолютно наплевать на присутствие охраны?

Тот сунул ему под нос белую пластиковую бутыль. На ней крупными буквами было написано по-испански: "Peróxido de hidrógeno".

Перекись водорода.

Амадео похолодел. Он моментально понял, что собирается сделать Флавио,

и рванулся прочь, но охрана схватила его и снова поставила на колени.

– Тише, chamo, – прошептал Рамон. – С ним шутки плохи, лучше не дергайся.

– Сам не дергайся и перекрась себе шевелюру! – зарычал в ответ Амадео.

– Какой буйный, – Флавио усмехался. – Не хочешь, чтобы тебе сделали больно – нанеси эту жидкость сам.

– Ни за что. Перекрась свою мамашу, с таким сыном она давно поседела, – Амадео все еще пытался высвободиться из железной хватки. Запястье пронзила боль, и он прикусил губу. Рамон, заметив это, перехватил руку по-другому, но не выпустил его.

Флавио ничуть не расстроился.

– Давай. Или я сделаю это сам.

– Тебе пойдет этот цвет, – сдерзил в ответ Амадео. Сердце бешено колотилось, он и представлять не хотел, что сейчас произойдет, но не видел ни единого выхода. Даже выбить бутылку из рук Флавио он не мог – держали его крепко.

– Как же с тобой сложно, дикарь, – работорговец махнул рукой. – Наклоните его вперед.

Волосы упали на лицо, на затылок полилась холодная жидкость. Амадео крепко зажмурился, чтобы перекись не попала в глаза, и чтобы удержать подступившие слезы. Его волосы, его прекрасные волосы, которыми так гордился отец, погибли.

– Я же говорил, – голос Диего дрожал от слез. – Говорил, что он что-то замышляет.

Амадео мрачно смотрел на себя в зеркало. Его продержали в кладовке почти два часа, удивительно, что волосы вообще не выпали. Сейчас, вымытые и высушенные заботливой Мануэлой, они стали платинового цвета.

– Мэрилин Монро, мать ее, – выругался он. Горло сжималось от ярости и разочарования, он с трудом сдерживался, чтобы не заорать во всю глотку.

Мануэла, чернее тучи, отложила расческу.

– У тебя очень сильные волосы, – сказала она. – Перекись, конечно, их повредила, но не критично. Наверное, раствор был слабый.

– Однако его хватило, чтобы сотворить это, – Амадео в раздражении дернул себя за светлую прядь. – Отец бы в обморок упал, если бы увидел!

– Мне жаль, – Диего опустил голову и капал слезами на плед. – Правда, мне очень жаль... Он заметил, как ты дорожишь своими волосами, вот и...

– Ты ни в чем не виноват, – Амадео хлопнул ладонью по стене рядом с зеркалом и в который раз окинул себя хмурым взглядом.

Значит, вот как Флавио добивается своего. Находит слабое место и бьет по нему со всей силы. Амадео правильно сделал, что не стал раскрывать своего настоящего имени, иначе под удар попала бы вся его семья. Флавио настолько туп, что не посмотрел бы на его статус и продолжал биться, как баран о ворота, пока не получил бы желаемое.

Мало того, его продержали два часа в помещении, размерами скорее напоминавшем карцер, нежели кладовую. Все это время Амадео не помнил себя от паники, стучал в дверь, звал на помощь, но никто не открыл – охрана перешептывалась за дверью, но ни один не попытался помочь ему. Амадео злился на них, пусть они просто выполняли приказ; злился на Рикардо, который мог бы сообщить Ксавьеру о его местонахождении, но не сделал этого; злился на чертова Флавио, испортившего его роскошные волосы. Он, черт побери, злился на себя, потому что ощущал совершенную беспомощность, а это чувство Амадео ненавидел больше всего на свете.

– Марсело Флавио, – прошептал он. – Я тебя уничтожу.

– Потрясающе, – возвестил Флавио. – Выше моих самых смелых ожиданий.

Он столкнулся с Амадео и Диего в коридоре, когда те возвращались из сада. Вид преображенного пленника настолько его поразил, что он совершенно забыл о пасынке и шагнул вперед.

– Изумительно, – он пропустил волосы Амадео сквозь пальцы. – Ты хоть знаешь, сколько бы за тебя дали на черном рынке?

– Не настолько много, чтобы вы от меня отказались, – предположил Амадео. – Вы порядочный человек, хозяин. Свели в могилу одного, взялись за другого.

Флавио сжал волосы Амадео в кулак и потянул за собой. Диего заработал руками, но отчим одним махом развернул кресло и нажал ножной тормоз под сиденьем.

– Так-то, щенок, – торжествующе улыбнулся он и, открыв дверь кабинета, зашвырнул Амадео внутрь.

– Охрана!! – кричал Диего, безуспешно пытаясь сдвинуться с места. – Охрана!

– Ори, сколько хочешь, они далеко, – Флавио запер кабинет перед носом Диего и накинулся на Амадео.

Но на этот раз тот был готов к нападению. Не прошло и пары секунд, а Флавио уже лежал на полу лицом в ковер и вопил во всю глотку. Амадео сидел сверху и крепко держал за запястье неестественно вывернутую руку.

– Этого вы так жаждали? – Амадео и не надеялся, что Флавио его услышит сквозь вопли боли, но не мог сдержаться. – Так получите.

Рука чуть-чуть сдвинулась, и работорговец завопил еще громче.

– Я тебе не беспомощный мальчишка, – прошипел Амадео, наклонившись к самому уху Флавио. – Запомни это как следует. Еще раз попытаешься тронуть меня – узнаешь, на что я еще способен.

Он поднялся на ноги в тот самый момент, когда дверь слетела с петель. В кабинет ворвались пятеро охранников, двое из которых ранее присутствовали при изменении имиджа Амадео. Все они изумленно уставились на распластавшегося на полу босса.

– "Скорую"... – всхлипывал тот. – "Скорую" вызывайте, идиоты! Он мне руку сломал...

– Но вы же сами сказали, что никаких правительственных автомоби... – попробовал было возразить Рамон, за что удостоился жуткого взгляда.

– Тогда подготовь машину, идиот! У меня рука сломана, не видишь, что ли?! А этого!! – здоровой рукой он указал на Амадео. – В кладовку! На неделю! Две! Чтобы в ногах у меня ползал, вымаливая кружку воды!!

Охрана подчинилась, но с явной неохотой, и Амадео это подметил. Любопытно, значит, даже телохранители не питают особо теплых чувств к своему боссу. Это можно исполь...

В глазах потемнело – Флавио здоровой рукой врезал ему в челюсть. Охрана подхватила его, не дав упасть, и поволокла прочь.

– Не трогайте Арманда! – вскрикнул Диего из коридора. – Он ни в чем не виноват!

– Ты!!! – завизжал Флавио. Затем с неожиданной прытью подскочил к креслу, снял с тормоза и, вихляя, одной рукой покатил к комнате. – Не умеешь воспитывать свою няню, полежишь тут и подумаешь над своим поведением!

Диего охнул – Флавио так тряхнул кресло, что он вывалился из него прямо на пол. Из глаз посыпались искры – он сильно ударился лбом.

– Рикардо узнает об этом, – он потер начавшую наливаться шишку. – И вам не жить, отчим.

– О себе побеспокойся! – рявкнул тот. – Никому не подходить к этому недоноску! Руки поотрубаю!

Хлопнула дверь. Диего остался один. Он знал, что не сможет самостоятельно забраться ни в кресло, ни на кровать, поэтому свернулся калачиком на полу, подтянув руками безвольные ноги к груди.

– Ох, Арманд, – прошептал он, кусая губы. – Какого ты нажил себе врага...

Диего проснулся, когда начальник охраны Рамирес и его первый помощник Рамон подняли его и усадили в кресло. Его трясло от холода – всю ночь единственным источником тепла для него был тонкий плед.

– Как прийти на помощь, так никого из вас нет, – прохрипел он – в горле образовалась настоящая пустыня, как и всегда после приема лекарства. – А как сделать инъекцию и оставить лежать на полу, так вы первые. Вы бы не посмели сделать этого, будь я здоров.

Рамирес опустил глаза. Это был крупный человек с огромными руками, обладающий совершенно не свойственной своим габаритам ловкостью. Диего как-то видел его в деле – тогда на территорию виллы пробрался нарушитель, и Рамирес скрутил его в считанные секунды.

– Инструкция, – пробасил он. – Сеньор Флавио пообещал отрубить руки тому, кто вам поможет. Совсем сошел с ума, еще и этого раба снова засунули в кладовую, там ужасно тесно и темно...

– Он сначала молчал, – встрял Рамон. Среди остальных охранников он выделялся своей любовью к болтовне. – А потом... потом будто задыхаться начал, но у нас приказ, и мы... Ну, в общем, он в дверь стучал, что-то шептал, но мы так и не открыли. Так уже было, когда его с этой краской на волосах закрывали. Может, у него эта... как ее... клаустрофобия? Потому как на вид он не из робких, раз боссу руку сломал.

У Диего совсем не осталось сил, чтобы злиться. В конце концов, охрана обязана подчиняться боссу, хотят они того или нет. Несколько лет назад он сам передал Флавио право распоряжаться как людьми, так и домом, и теперь не имел права возмущаться бесчеловечности приказов.

– У Арманда в самом деле клаустрофобия, он говорил об этом, – сказал он. – Человек может быть сильным сколько угодно, пока это не коснется тесного пространства. И я очень надеюсь, что у вас хватило ума не докладывать об этом отчиму, – он смерил охранников самым строгим взглядом, на который сейчас был способен.

Те дружно замотали головами.

– Нет, мы ничего не говорили. Парень и так настрадался...

– Хорошо. А с отчимом нужно что-то делать, так не может дальше продолжаться, – Диего плотнее запахнулся в плед – его все еще трясло, он продрог до костей. – Где он? Я хочу с ним поговорить.

По пути к кабинету Диего совершенно неожиданно натолкнулся на Рикардо. Сердце скакнуло к горлу – теперь-то не составит проблемы освободить Арманда! При виде его брат застыл в ужасе, и Диего не составило труда понять, почему – выглядел он сейчас, должно быть, живым мертвецом. Тем лучше, легче будет убедить Рико в необходимости дополнительного ухода.

– Диди, что с тобой?! – воскликнул брат. – Тебе что, хуже? И что за шишка на лбу, ты что, упал?

Диего раскрыл было рот, намереваясь яростно пожаловаться, но вовремя разглядел за спиной Рико самого Флавио. Тот поддерживал загипсованную руку на перевязи и горящим от ненависти взглядом смотрел на него.

– Да, упал, – непринужденно ответил он. – В остальном все в порядке. Просто не мог заснуть, зная, в каких муках провел Арманд эту ночь.

– Он заслужил это! – взъярился Флавио. – Так что катись к себе на своей карете и не возникай! Как меня все достали, полный дом инвалидов! На голову!

Рикардо собирался как следует взбелениться, однако Диего вовремя схватил его за руку.

– Тише, – одними губами прошептал он.

Пока Флавио разорялся, ничего и никого вокруг не видя и не слыша, Рикардо наклонился к Диего и прошептал:

– Ты очень бледный, просто ужасно бледный. Марсело совсем с ума сошел, как он мог заставить тебя так переживать?

– Пожалуйста, Рико, – прошептал в ответ Диего. – Заставь его выпустить Арманда. У него клаустрофобия, и я боюсь, что с ним что-нибудь случится.

– Клаустро... – Рикардо поперхнулся и решительно выпрямился. – Марсело! – поскольку тот никак не отреагировал, продолжая грязно ругаться, он повысил голос. – Марсело!!

Тот остановился и замолк. Лицо раскраснелось, на шее вздулись вены, дыхание с хрипом вырывалось из горла – он так сильно орал, что практически сорвал голос.

– Чего тебе?

– Диего сильно нездоровится. Благодаря вашему решению запереть няньку в подвале эта ночь его вымотала, а мне нужно ехать по вашим же делам. Кто будет за ним приглядывать, пока меня нет?

– Уж точно не я, у меня полно дел, – Флавио едва не отмахнулся больной рукой, но вовремя спохватился. – И что ты хочешь?

– Либо вы выпускаете раба из подвала, чтобы он выполнял свои прямые обязанности, либо я никуда не еду, и плакала ваша работа и ваши контракты, которые я должен сегодня заключить, – он демонстративно скрестил руки на груди.

Флавио шагнул вперед и ткнул Рикардо пальцем в кончик носа.

– Не дорос еще ставить мне условия, малец. Этот чертов раб сломал мне руку, с какой радости я должен его отпускать?

– Если вы не выпустите его, чтобы ухаживать за Диди, то тут останусь я. Здоровье моего брата куда важнее ваших контрактов. Решайте сами, хотите ли вы потерять парочку десятков миллионов.

Флавио оттолкнул Рикардо в сторону и шлепнул ладонь на лоб Диего. Тот стиснул зубы и вызывающе уставился на него.

– Что ты сделал, чтобы вызвать жар, обманщик? – еле слышно прошипел он.

– Спал на полу, отчим, – с улыбкой ответил юноша.

– Не понравилось спать на полу? – ухмыльнулся Флавио. – Так встал бы и лег в кровать, я тебе что, запрещал?

Диего упрямо стиснул зубы и ничего не ответил.

Флавио размахивал огромными садовыми ножницами перед носом Амадео и кричал что-то на испанском. В какой-то момент его физиономия оплыла и превратилась в искаженное злобой лицо Лукаса. Брат изрыгал проклятия и оскорбления, осыпал его градом ударов одной рукой, второй же беспрестанно щелкал ножницами. Волосы Амадео скользили по спине и плечам, осыпаясь на землю то светлыми, то темными прядями. Закончив, Лукас оскалился и со всей силы вонзил ножницы ему в грудь.

Амадео вздрогнул и проснулся. Некоторое время он лежал и таращился в темноту. Затем пришли смутные обрывки воспоминаний: дверь кладовой открывается, в нее льется неестественно яркий свет. Он видит Диего, смотрящего на него со слезами на глазах. Двое охранников подхватывают его и выносят наружу – сам он идти не в состоянии. Затем – снова темнота.

И вот он проснулся здесь. В открытые окна дул легкий ночной ветерок, щебетала какая-то припозднившаяся пичужка. Амадео услышал рядом с собой сопение – Диего спал поверх одеяла, свернувшись калачиком.

Амадео поднялся, стараясь не разбудить его, укрыл краем одеяла и выскользнул за дверь. Дом был погружен во тьму, часы в башне показывали полвторого ночи. Попасться Флавио он не боялся – со сломанной рукой тот точно не мог ему навредить. Амадео поймал белое пятно в отражении оконного стекла и стиснул зубы от злости. Флавио за все заплатит.

Он не стал включать свет на кухне, чтобы не потревожить Мануэлу, комната которой находилась напротив. Налил воды, сел за кухонный стол. Все эти дни он беспрестанно искал лазейку, которая позволила бы дать Ксавьеру узнать о его местонахождении, но безрезультатно. Мануэла и так получила из-за него по первое число, и принять ее помощь он не мог. Тем более, ей путь в полицию тоже был заказан – наверняка Флавио об этом позаботился. Мануэла не была рабыней, как Амадео сначала подумал. Работала она на Флавио лишь потому, что он хорошо платил, а ей нужно было оплачивать обучение сына в одном из университетов Штатов. Потерять работу она не могла и терпела все вплоть до порки, причиной которой стала попытка побега Амадео.

– Нашел из-за чего переживать, – фыркнула она после, когда Амадео попросил прощения за произошедшее. – Я сама сказала тебе бежать, забыл, что ли?

Амадео не забыл и был ей безмерно благодарен. На удивление сильная и отчаянная женщина.

Под открытым окном послышались голоса. Амадео узнал Рамона и Рамиреса – должно быть, совершали ночной обход.

– Что босс сказал? – спрашивал Рамон. – Даст зарплату пораньше?

Раздался звук чиркнувшей зажигалки, воздух наполнился ароматом табачного дыма, и Амадео с болью в душе вспомнил Ксавьера. Друг наверняка всю страну вверх дном перевернул, разыскивая его.

– Да какой там пораньше, – пробасил в ответ Рамирес. – У меня ж еще наказание за разбитую вазу, будь она неладна... Этот ублюдок мало того, что задержит выплату, так еще и вдвое сократит. Старинная китайская ваза, мать ее, каким-то образом оказалась дороже жизни моей дочери. Я и так позанимал у всех, кого вспомнил, все равно не хватает ровно половины.

– Черт, – сочувственно произнес Рамон. – Я бы очень хотел тебе помочь, да у меня с кредитной историей нелады... Как начал работать на этого pendejo, так все наперекосяк пошло.

– И в кредит не могу влезть, – Рамирес уныло затянулся. – Перед банком и так куча обязательств, я еще ссуду не вернул.

– Ничего, крепись, мы что-нибудь придумаем. Это у тебя последняя сигарета была?

– Угу.

– Эх... Ничего, сейчас принесу еще, кажется, где-то в комнате пачка завалялась.

Зашуршала трава – Рамон ушел. Амадео поднялся и подошел к окну. Рамирес прислонился к стене дома и курил, нимало не заботясь о том, что дым попадает внутрь через открытое нараспашку окно. Мыслями он явно был далеко отсюда.

– Доброй ночи, Рамирес.

Тот подскочил, едва не выронив сигарету.

– Chinga tu madre, – выругался он. – Чего тебе не спится, парень?

– Встал попить воды, – улыбнулся Амадео. – Простите, что напугал. Обычно я не имею такой привычки, но случайно услышал ваш разговор. У вас что-то стряслось?

Рамирес глянул на него исподлобья, затем швырнул недокуренную сигарету в траву и как следует растер каблуком.

– Стряслось мягко сказано. Неделю назад моя семья попала в аварию, жена отделалась царапинами, а дочка сильно ударилась головой, трещина позвоночника, ну ты знаешь, у детей все такое хрупкое... Без операции у нее ноль шансов, инвалидное кресло, просто приговор... – он украдкой вытер глаза. – А этот... Флавио... Он даже не дал мне отгул, чтобы я мог побыть с моей девочкой. Мерзкий черствый человек, как он не понимает, что дети это... – не в силах больше сдерживаться, он закрыл глаза ладонями. – Прости. Обычно я не жалуюсь, но сил нет терпеть.

Амадео слушал и кипел от ярости. Когда кажется, что Флавио уже достиг предела своей мерзости, он выдает еще что-нибудь более отвратительное.

– Черти в Аду наверняка только что подбросили дров под его котел, – пробормотал он.

Рамирес невесело усмехнулся.

– Ага, ты прав. Вот только поджарят его нескоро.

– Мне очень жаль, что так случилось с вашей дочерью, – Амадео перегнулся через подоконник и похлопал начальника охраны по плечу. – Я вас понимаю, у меня есть сын, и нет ничего больнее, когда с ним что-то случается. Уж лучше со мной, чем с ним, – в голове вдруг вспыхнул сигнальный свет, и он на мгновение замер, боясь упустить эфемерную мысль. – Но, может быть, я смогу вам помочь.

Рамирес вытер глаза большим клетчатым платком и сунул его в нагрудный карман.

– Ты? Прости, конечно, но чем? У тебя даже собственных наличных нет, Флавио бы не допустил...

– Наличных нет, вы правы, – торопливо ответил Амадео, боясь упустить неожиданную идею. – Погодите минуту.

Он подошел к холодильнику и сорвал с него список покупок, составленный Мануэлой. Отыскав ручку, начеркал что-то на оборотной стороне листочка и вернулся к окну.

– Вы знаете филиал банка "Краун", здесь, в Мехико? – он протянул листок Рамиресу. – У меня есть там счет на предъявителя. Если вы назовете номер счета и кодовое слово, вам выдадут нужную сумму, не задавая вопросов.

У Рамиреса отвисла челюсть.

– Это где такие счета открываются? Впервые слышу, чтобы вот так просто... Без документов? Без чека? Только номер счета?

Амадео кивнул. Рамирес нервно хохотнул.