Текст книги "Ничего личного. Книга 5. Общий файл (СИ)"

Автор книги: Елена Скворцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Впрочем, Амадео сомневался, что Торрес не прислушается к его совету. Пусть сегодня он и вел себя, как хозяин мира, дураком он не выглядел. Торрес прекрасно понимал, что влез на чужую территорию, и разводить конфликт, в котором заведомо неправ, не станет.

До автомобиля оставалось несколько метров, как вдруг и без того темная ночь стала еще темнее. По лицу заскребла грубая ткань, руки скрутили за спиной, запястья обожгла веревка. Амадео услышал чей-то вскрик:

– У него пушка!

Грохнул выстрел. Амадео отчаянно вырывался, но держали его крепко. Он ничего не видел, но отчетливо услышал стук упавшего на асфальт тела.

– Киан, – прохрипел он. – Киан!

Телохранитель не отвечал. Амадео продолжал отчаянно звать Киана, но услышал лишь топот тяжелых ботинок. Миг – и его куда-то потащили. Он изо всех сил упирался, ноги волочились по земле, под туфлями хрустело битое стекло, шелестел мусор. Раздался металлический скрежет, затем голос:

– Давайте сюда.

Его подняли, как мешок с картошкой, и куда-то швырнули. Попутно он ударился головой о перекладину так, что из глаз посыпались искры. Снова тот же скрежет, затем хлопок. Пол пришел в движение – по всей видимости, его зашвырнули в фургон.

Из-за мешка было трудно дышать, ушибленный лоб пульсировал болью. Паника замкнутого пространства давила, мешая нормально соображать. Амадео перекатился на спину и врезался в чьи-то ноги.

– Лежи спокойно, – тяжелый ботинок пнул его в ребра. – Будешь дрыгаться – получишь успокоительное. Дубинкой по башке.

– Сни... снимите, – прохрипел он. – Снимите мешок...

– Чего? – голос стал ближе – похититель наклонился. – Мешок снять? Слышь, Скай, я проиграл тебе двадцатку. Я думал, он позовет мамочку.

Взрыв хохота, который Амадео уже не слышал. В висках стучало все громче, грудь сдавило. Воздуха с каждым судорожным вдохом становилось все меньше. Он потерял сознание.

Около полуночи Ксавьер наконец добрался до дома. Отпустив Йохана, зашел в подъезд, каблуки дорогих туфель застучали по выложенному мрамором полу. Консьерж приветственно кивнул Ксавьеру, тот ответил тем же и нажал кнопку вызова лифта.

Большая, но совершенно лишенная уюта квартира располагалась на последнем этаже элитного жилого комплекса. В прихожей Ксавьер скинул плащ и повесил на крючок, затем, прихватив кейс, прошел в спальню, мимоходом отметив идеальный порядок. Согласно расписанию, горничная приходила дважды в неделю, но он ни разу ее не видел – днем его практически никогда не бывало дома.

Положив кейс на кровать, Ксавьер стянул пиджак и с наслаждением потянулся. Завтра предстоит заключать договор с очередным одноразовым поставщиком, нелишним будет еще раз проверить бумаги. Он посмотрел на часы – десять минут первого. Рабочий день выдался долгим, но привыкший к повышенным нагрузкам организм стойко перенес очередную атаку работой. Потерпит еще немного.

Он прошел на сверкавшую дорогой техникой кухню и нажал кнопку кофемашины. Та негромко загудела. Амадео частенько замечал, что, несмотря на их тесную дружбу, ни разу не был у Ксавьера дома, но тот не видел в этом необходимости – квартира нужна была лишь для того, чтобы переночевать, не более, и принцу, привыкшему к домашней обстановке, здесь не понравилось бы. Дорогая строгая мебель, пара абстрактных картин на стенах идеально гармонировали с ней. Ни одного ковра, в блестящем полу отражался свет утопленных в потолке светодиодных ламп, освещавших помещение, как операционную. Да, принц совершенно точно сморщил бы свой аристократический носик и заявил, что жилище влиятельного наркобарона больше напоминает офис, и был бы прав. Ксавьер усмехнулся. Нет, не так, скорее, в офисе было больше жизни, чем здесь.

Вспомнив о чем-то, Ксавьер открыл один из многочисленных, но в большинстве своем совершенно бесполезных шкафов и достал упаковку дорогого кошачьего корма. Затем набрал в небольшой стеклянный кувшин воды и, зажав бело-золотую пачку под мышкой, отодвинул в сторону дверь балкона.

В комнату тут же ворвался мокрый ветер – на такой высоте он гулял беспрерывно, даже когда внизу был полный штиль. Тяжелые шторы неохотно заворочались. Не обращая никакого внимания на пронизывающую рубашку морось, Ксавьер поднялся на крышу.

Здесь высокий парапет защищал от ветра. Ксавьер присел возле двух мисок и насыпал в одну из них корм, а в другую налил воды. Не успело стихнуть шуршание пакета, как откуда ни возьмись появился огромный серый кот. Он неспешно подошел к мискам и чинно уселся перед ними, ожидая приглашения.

– Давай, ешь, – поторопил его Ксавьер. – У меня нет времени рассиживаться тут с тобой.

Кот смерил его поистине королевским взглядом и принялся за еду. Ксавьер сидел на корточках рядом и рассматривал его. Одно ухо было разорвано в уличной драке, над глазом не росла шерсть – чьи-то когти или зубы оставили знатный шрам. Настоящий уличный бандит, гроза кошачьего района – и тихо-мирно ужинает рядом с человеком. Иногда даже позволяет себя погладить, но далеко не каждому выпадает такая привилегия. Ксавьер не сдержал усмешки и продолжил наблюдать.

Закончив трапезу, кот уселся, обернув лапы хвостом, и принялся умываться. Было в этом зрелище что-то умиротворяющее. Ксавьер машинально протянул руку, и серый красавец на мгновение прижал уши к голове, намереваясь запретить сие бесцеремонное отношение, но тут же расслабился и позволил погладить себя.

Вернувшись, Ксавьер включил душ, стянул рубашку и какое-то время просто стоял, слушая шум льющейся воды. Еще там, на крыше, внутри зародилось смутное беспокойство, и он старался понять его причину. Он что-то сделал не так? Партнер ненадежен? Или снова интуиция решила дать хорошенькую встряску? Так и не найдя ответ, Ксавьер разделся и встал под душ.

Десятью минутами позже он сварил кофе и устроился в гостиной, разложив перед собой бумаги. Вытянув из пачки сигарету, закурил, наблюдая за устремившимися к потолку завитками дыма. Даже после бодрящего душа ощущение беспокойства не ушло, скорее, усилилось, и он не мог понять, в чем дело. Ксавьер ткнул сигарету в пепельницу – красивую, глубокого черного цвета, с полыхающими внутри багровыми отсветами. Подарок Амадео на его прошлый день рождения.

Принц так и не позвонил. Он собирался ехать в тот клуб со странным названием – Ксавьер видел, как зажглись его глаза, когда вручил принцу визитку. Но разве Амадео обязан отчитываться о своих делах? Игорный бизнес его ни в коей мере не касается, вот принц и посчитал излишним информировать Ксавьера о каждом своем чихе.

Но почему так неспокойно?

Ксавьер потянулся за телефоном и столкнул тяжелую пепельницу со стола. Ругнувшись под нос, поднял ее и осмотрел – с одной стороны откололся небольшой кусочек, на паркете образовалась вмятина. Пепел разлетелся в стороны.

– Придется тебе подарить мне еще одну, принц, – хмыкнул он. Затем отыскал в телефоне нужный контакт, но нажать кнопку вызова не успел.

Вибрация защекотала руку, и нехорошее предчувствие стало еще сильней.

– Если принц напился до такого состояния, что не может идти сам, Джо, вызови его телохранителя.

– Не могу, мистер Санторо, – раздался неуверенный голос. – Кажется, его телохранитель мертв.

– Подъем, красавчик, твой лайнер прибыл.

Тяжелый сапог снова встретился с ребрами, и Амадео дернулся. Соленый воздух щекотал ноздри, лицо обвевал легкий ветерок. Он открыл глаза – мешок сняли, но светлее не стало. На улице стояла глубокая ночь.

В лицо ударил свет фонаря. Чья-то рука схватила его за волосы и приподняла над асфальтом.

– Хорош, – пробасил кто-то. – Как там у нас с комплектацией?

– Полная загрузка, – донеся слева ответ. – Отплыли бы сегодня в любом случае, даже без улова.

– Этого взять обязательно. Хорошие бабки выручим.

– За такой товар много не дают, – в голосе говорившего слышалось сомнение. – То ли дело молоденькие девчушки...

– Ты его харю видел? С руками оторвут. Хватит трепаться, швыряй его в трюм, времени в обрез.

Амадео подняли и куда-то поволокли. Он попытался сопротивляться, но после нескольких сокрушительных ударов в солнечное сплетение оставил попытки. В голове все плыло, дышать было трудно и почему-то морозило, хотя ночь была теплая.

– Ваша каюта, сеньор, – чья-то рука втолкнула его в трюм. В темноте Амадео споткнулся и упал – руки по-прежнему были связаны за спиной – и врезался лбом во что-то твердое.

Послышалось недовольное бухтение.

– Смотри, куда прешь. Чуть коленную чашечку мне не выбил, кретин...

– Простите, – пробормотал он, с трудом садясь. Куда бы он ни двинулся, обязательно натыкался на чьи-то руки и ноги. Да сколько же тут людей?..

Темнота давила, доносящиеся отовсюду вздохи, шепотки и бормотание сводили с ума. Амадео подтянул колени к груди, стараясь занимать как можно меньше места, и втянул голову в плечи. Клаустрофобия неумолимо наступала, грозя снова похоронить под своим гнетом, и ему ничего не оставалось кроме как уступить ей в надежде снова отрубиться.

Но долгожданное облегчение все не наступало. Вокруг становилось теснее – еще нескольких человек забросили в трюм, один из них приземлился прямиком на Амадео, заставив того потерять и без того хрупкое равновесие. Он ударился головой о переборку и зажмурился, борясь с головокружением. Люди вокруг роптали, но никто не помог ему подняться. Свалившийся на него тип отполз куда-то и съежился. Из его груди рвались глухие рыдания.

– А ну заткнись! – прикрикнул на него кто-то. Кажется, это был тот, в чье колено минутой раньше влетел Амадео. – Еще твоего хныканья тут не хватало!

Однако пленник не прекращал. Вдруг раздался глухой удар, затем стон. И за ним – тишина.

– Чем ты его, Марко? – спросил недовольный голос.

– Ногами, чем ж еще, – неизвестный отхаркнул и сплюнул. – Ручки-то вот они, за спиной.

Гогот. Амадео закрыл глаза, пытаясь справиться с накатившей тошнотой. Оставив попытки провалиться в благословенное забытье, он запретил себе думать о том, сколько продлится морское путешествие. Паника и без того продолжала наступление, и если он не возьмет себя в руки, то рискует сойти с ума.

– Это последний, – услышал он уже знакомый голос одного из оставшихся наверху людей.

С гулким звуком захлопнулась тяжелая дверь.

Это плавание Амадео запомнил на всю жизнь.

Он не считал дни и ночи – чувство времени попросту стерлось, когда он то выныривал, то снова погружался в бездну ужаса. Его трясло в лихорадке, бросало то в жар, то в холод, зуб на зуб не попадал. Горло скребло наждачкой, душил жуткий кашель. Он все-таки заразился от Тео, и Цзинь был тысячу раз прав, когда не хотел отпускать его в эту чертову поездку. В глубине темного колодца клаустрофобии было тесно и нечем дышать, но на поверхности было еще хуже. В тусклом свете еле горящих лампочек всплывали лица, много лиц – уродливые, красивые, бородатые и гладкие, изрезанные морщинами и молодые, совсем мальчишеские. Все они склонялись над ним, кто-то – с выражением беспокойства, но большинство – равнодушно, а некоторые с ухмылкой.

– Когда ж ты сдохнешь, – выплюнуло одно лицо, молодое, перекошенное злобой. Во рту недоставало нескольких зубов.

– Ставку сделать хочешь? – спросило лицо постарше и расхохоталось.

Смех подхватили остальные. Никто к нему не прикасался – у всех руки были крепко связаны за спиной. Их освобождали только в одном случае: когда пленных по одному водили за переборку, где стояло большое эмалированное ведро. Затем узлы затягивались по новой. Дважды в день человек, одетый в матросский бушлат, оставлял посреди трюма поднос с хлебом и жбан с ржавой водой. Не проходило и нескольких минут, как на подносе не оставалось ни крошки, а вокруг жбана толпились заключенные. Они по очереди погружали рты в воду и пили, как звери на водопое. Никто никого не толкал, все терпеливо ждали своей очереди, зная, что это единственный шанс на выживание. Вот только и не помогали никому – каждый сам за себя.

Амадео и не пытался вставать – борьба с паникой, страхом и болезнью отнимала все силы. Вдобавок во время общей трапезы вокруг ненадолго образовывалось пустое пространство, и он использовал эту передышку, чтобы собраться с мыслями, хотя в голове все плыло из-за температуры, и накатывала тошнота. Из обрывков разговоров он понял, что похитившие его люди – работорговцы, но куда направляется корабль, никто не знал. В любом случае, сейчас он был бессилен что-либо предпринять – из трюма их не выпускали, и Амадео прилагал все усилия, чтобы не сойти с ума до того, как судно причалит в каком-нибудь порту.

– Жив еще?

Амадео очнулся от забытья и мутным взглядом уставился на тяжелые армейские ботинки перед носом. Рядом нацелилось в пол дуло автомата.

– Жив, ага. Шевелится. Хрена его припечатало, знал бы, что больной, не тащил бы сюда. Перезаражает всех.

– Да плевать, подумаешь, сдохнет парочка. Главное, чтобы этот выжил. Босс не простит, если такой красавчик скопытится.

Смех.

– Сунь ему аспирин, авось доживет.

Чья-то рука стиснула челюсть. Между зубов проскользнула таблетка, и рот наполнился горечью. Тюремщик, нижняя половина лица которого заросла кучерявой бородой, дал Амадео отпить пару глотков из фляжки.

– Хватит, тебе и так нехилая привилегия. Если бы не босс, выкинул бы тебя за борт, отброс, – он сжал лицо Амадео сильнее. – Не люблю красивых мужиков.

– Предпочитаешь страшных? – не удержался от колкости Амадео. Несколько глотков воды оживили злость, похороненную глубоко внутри, и теперь она рвалась наружу.

Глаза бородатого сузились.

– Шутить удумал? Видать, не сильно-то ты и болен, раз рискуешь мне хамить.

Амадео молча смотрел на него. На потрескавшихся губах заиграла легкая усмешка.

– Ты глянь, – присвистнул тюремщик. – Кто там говорил, что он подохнуть собирается? Да он меня сейчас своими прекрасными глазами сожжет на месте!

– Если предпочитаешь кремацию, так тому и быть.

– Ах ты...

Бородатый замахнулся, но второй перехватил его руку.

– Нельзя. Босс тебя за порчу товара по головке не погладит. Идем.

Амадео снова грохнулся на пол. Бородатый напоследок все же поддел его носком ботинка в бок, но боль отозвалась где-то на краю сознания и тут же замолкла.

Снова принесли еду, но Амадео даже не поднялся. Схватка с тюремщиком, пусть и словесная, полностью лишила его сил. Он не слышал шепотков вокруг, не видел, как узники поглядывают на него.

– Держи, – перед носом плюхнулся кусок хлеба. – Ты уже четвертый день ничего не ешь, так и подохнуть недолго.

Амадео приподнял голову с холодного жестяного пола. Темноволосый человек лет сорока, лицо заросло жесткой щетиной. Рубашка разорвана в нескольких местах, обнажая худое бледное тело. Амадео припомнил, что видел его пару раз, склонившегося над ним. Он никогда не смеялся, но глаза смотрели отнюдь не сочувствующе. Так почему он сейчас...

– Жри давай, – буркнул мужчина. – Мы все должны выжить назло этим гнидам. А у тебя, сдается мне, это лучше других должно получиться.

– Почему? – прохрипел Амадео. Горло совершенно пересохло, пара глотков воды только раздразнила жажду.

Мужчина на мгновение отвернулся.

– Ты в бреду все время какого-то Тео звал. Повторял: малыш, Тео, малыш... Я так понял, сынок это твой. У многих тут ни семьи, никого не осталось, а тебе есть, к кому вернуться. Считай это услугой, хотя вряд ли ты когда за нее отплатишь. Хватит пыриться! – прикрикнул он. – Жри, а потом я отведу тебя попить. Сам ты ни в жисть не встанешь.

Амадео не стал более задавать вопросов.

От Лоренцо – так звали этого мужчину – Амадео узнал, что плывут они уже четыре дня, пункт назначения неизвестен. Охрана никогда об этом не говорила между собой, да и услышать здесь что-то было сложно – рядом с трюмом находилось машинное отделение. Многих из пленников, подобно Амадео, схватили прямо на улице. Кого-то сманили предложением работы по объявлению в местных газетах. Редкозубый молодой тип напился до беспамятства в ночном клубе, а проснулся уже здесь. Разные истории, но итог один – все плывут в неизвестность, и вряд ли получат обещанные гонорары.

– Это еще что, – Лоренцо хмуро пытался растереть затекшие запястья. – Тут одни мужики, заметил? Я слышал, в ту же ночь отчалило еще одно судно, на этот раз с женщинами. Что с ними будет, думаю, сам догадаешься.

Лоренцо поговорил с остальными, и те теперь не приближались к Амадео, обеспечивая ему максимум свободного пространства. От злобы не осталось и следа, ее сменила отупляющая усталость. Даже юноша, пожелавший Амадео сдохнуть, и тот угрюмо молчал, уткнувшись в переборку. Если поначалу злость помогала людям держаться, то сейчас многие ждали своей участи с безнадежным смирением.

Через шесть дней, незадолго до того, как они причалили, Лоренцо подсел к Амадео, только-только пришедшему в себя после очередного приступа, и завел странный разговор.

– Слышал, что эти ублюдки про тебя сказали? – он кивнул на лестницу, ведущую наверх. – Что ты для босса. Это мы – чернь, которую скорей всего распродадут по сто долларов за штуку, а вот у тебя появится нехилый шанс этот гадючник разворошить.

– И получить укус ядовитой твари? – Амадео слабо улыбнулся. – Я не знаю, куда нас везут, не знаю, удастся ли мне выбраться оттуда и вернуться домой, а ты предлагаешь мне войну?

Лоренцо пожал плечами.

– По крайней мере, подберешься достаточно близко. Когда мангусту некуда бежать, ничего не остается, кроме как драться. И в конце концов он перекусывает шею змеи. Парни в тебя верят, неужто ты их подведешь?

Амадео же подумал, что все эти люди зря питают ложные надежды о чудесном спасении. Скорей всего, по прибытии их просто раскидают по грузовикам и развезут по разным концам страны, а кого-то и вовсе продадут за границу. Очень нужна им эта эфемерная сказка о мире во всем мире.

– Хочешь сказать, они избрали меня спасителем? – он криво усмехнулся, пытаясь справиться с тошнотой. – Брось. Какой нормальный человек в такой ситуации будет размышлять в широких масштабах? Все они беспокоятся только о своей шкуре, ни о чем больше. Вон тот, редкозубый, так и мечтает удушить меня во сне. Хотят, чтобы я сокрушил большого босса? Не смеши.

Лоренцо рассмеялся.

– Мозги не совсем отключились, соображаешь! Твоя правда, я соврал. Зато ты вон как взбодрился! Держись, ты и правда редкий экземпляр. От души надеюсь, что твой сын еще тебя увидит.

Разговор прервал скрежет двери. В проеме стоял тюремщик, направив на них автомат. Лица из-за бьющего в глаза света было не разглядеть, но Амадео и так знал, что это тот самый бородатый, желавший начистить ему личико несколько дней назад.

– Ну что, крысы! – радостно рявкнул он. – Bienvenido a Mexico!

2

Bienvenido a Mexico

– Что значит – никаких следов?! – рычал Ксавьер в телефон. – Ищите! Где свидетели? Полный клуб народу, и ни единого свидетеля? Найдите любую улику, любую, хоть молекулу ДНК! Принц не мог просто так исчезнуть, черт вас всех раздери!

Он подавил желание швырнуть телефон в стену. Что за мистика?

Поиски продолжались уже десятый день, но без толку – принц как сквозь землю провалился. Его телохранителя нашли в переулке рядом с клубом "Чабакано" с простреленным легким. Врачи не могли дать никаких гарантий. Единственный человек, который мог пролить свет на исчезновение Амадео, находился без сознания и не собирался приходить в себя.

Первым делом Ксавьер заподозрил участие владельца клуба, но тщательная проверка показала, что Рикардо Торрес чист – с его мобильника не поступало никаких звонков, он все время находился на виду. Личный разговор с ним тоже ничего не дал – несмотря на открытую неприязнь, отразившуюся на лице при упоминании Амадео, он искренне удивился произошедшему. Ребекка подтвердила, что за Торресом не числится никаких сомнительных делишек, кроме открытия нелегальной игровой точки. Все ночные клубы, находящиеся в его собственности, работали на вполне законных основаниях. Эта ниточка тоже никуда не привела.

Дьявол! Ксавьер ударил кулаком в спинку кресла. Оно откатилось к окну и грохнулось на пол. Колесики завращались в воздухе. Он приказал проверить все, даже самые темные закоулки, отправил людей за пределы города, но ничего и никого так и не нашли. Джо беспрестанно расспрашивал посетителей "Чабакано", заходивших к нему на огонек, но тоже ничего не выяснил. Принц попросту испарился.

Кейси шерстил городские видеокамеры, незаконно подключившись к серверу полицейского управления, в надежде засечь следы Амадео, но пока безрезультатно. В саму полицию Ксавьер сообщать не стал – во-первых, он не хотел шумихи, а она непременно последует – исчезновение такой крупной фигуры даром не пройдет, а во-вторых – об этом непременно узнали бы домашние Амадео. Ксавьер не стал ничего говорить Розе и Тео – незачем волновать их. Придумал на скорую руку отговорку о срочной командировке, объяснив тем самым и отсутствие Киана. Однако пришлось сообщить обо всем Тевье – если парень не выживет, для его отца это будет серьезным ударом. Тот первым же самолетом вылетел сюда и теперь не выходил из больницы. Оно и к лучшему – у Тевье было слабое сердце, и постоянный надзор врачей был необходим.

Телефон завибрировал.

– Я нашел человека, который видел нашего принца! – возбужденно орал Джо в трубку. – Он все видел!

– Задержи его, – бросил Ксавьер, хватая пиджак. – Я еду.

Их выгнали на палубу.

Воздух был влажным и липким – недавно прошла гроза. Под небом висли темные облака, на горизонте вспыхивали молнии. Несмотря на то, что дышать было нелегко, Амадео с наслаждением втягивал соленый, пропахший водорослями воздух – после стольких дней, проведенных взаперти, он казался божественным.

Моряки суетились на палубе, несколько людей с автоматами продолжали выгонять из трюма людей. Они разбивали их на группы по десять человек и тычками дул заставляли спускаться по шаткому трапу куда-то вниз. Лоренцо оказался в третьей группе. Проходя мимо Амадео, ободряюще улыбнулся.

– Держись, парень. Может, когда свидимся.

– В скором времени, – с улыбкой ответил Амадео. И он, и Лоренцо знали, что вряд ли встретятся снова.

Кудрявая голова Лоренцо исчезла за бортом. Вскоре на палубе из пленных остался только Амадео. Всех остальных наверняка запихнули в грузовики или фургоны для последующей отправки, но насчет него даны особые указания.

Сам большой босс.

За спиной щелкнул перочинный нож. Амадео дернулся в сторону, но крепкая рука стиснула плечо.

– Не дергайся, chamo. Руки тебе развяжу.

Веревки упали на палубу, и Амадео, морщась от боли, наконец смог выпрямиться. Руки закостенели, он с трудом шевелил ими.

– Сейчас иди за мной, – скомандовал освободивший его моряк. – Только попробуй выкинуть какой-нибудь фортель, мигом отправишься кормить акул. Их тут полно. А не акулы, так кто из наших пристрелит, как бешеную собаку. Все понял?

Амадео кивнул.

Под дулом автомата его отвели в одну из кают, всучили мыло, безопасную бритву и полотенце.

– Приведи себя в порядок. А потом поедем к твоему хозяину.

Оставшись один, Амадео огляделся. Снова тесное пространство, однако чистое и светлое, не чета полумраку трюма с прыгающими лампочками, от мельтешения которых болели глаза. Бежать было невозможно, да и куда? Прямиком в Мексиканский залив? От команды он слышал, что они пристали в порту Веракрус, и недоумевал, как партия невольников осталась незамеченной в огромном, никогда не спящем порту. Решительно, эти люди – профессионалы, и пытаться скрыться от них себе дороже.

Будь что будет. Пока он поиграет в послушного мальчика, а потом, улучив момент, сбежит. Даже если его поймают, он должен успеть передать Ксавьеру весточку о том, где находится. Друг наверняка с ног сбился, разыскивая его. Киан... Жив ли он вообще? Амадео слышал выстрел, слышал, как юноша упал. А Тео? Как он воспринял новость о том, что отец пропал? Амадео от души надеялся, что мальчик ничего не знает, но не мог не допускать и обратного варианта.

Глянув на себя в зеркало, Амадео покачал головой. Тео наверняка не узнал бы его в таком расхристанном виде. Щеки и подбородок заросли щетиной, волосы висели засаленными сосульками. Когда-то белая рубашка изорвалась и покрылась пятнами ржавчины с пола трюма. Он с усмешкой вспомнил, какое раздражение его охватило в "Чабакано", когда девушка облила его коктейлем.

На то, чтобы привести себя в относительный порядок, ушло полчаса, и все равно Амадео чувствовал себя так, будто вывалялся в самой большой помойке Старого квартала. Зачесав пальцами мокрые волосы назад, он стукнул в дверь каюты.

Тут же материализовался тот самый моряк, что привел его сюда. Без лишних слов двинул дулом автомата в сторону, и Амадео под его конвоем вернулся обратно на палубу.

Бородатый курил, отвернувшись от ветра. Выбросил окурок в море и заметил Амадео, на губах расплылась гадливая улыбочка.

– Что, наша придворная дама прихорошилась, Тито? Отлично выглядишь, дорогуша. Скоро увезем тебя в замок к твоему королю, не жизнь, а сказка!

– Что ж вы сами не рветесь на мое место, раз там так сказочно?

Бородатый опешил. Затем подошел к Амадео и, наступив на его ноги, встал на цыпочки. Даже так его голова едва доставала Амадео до подбородка.

– Ты что-то разболталась, красотка. Помни, ты – лишь товар. За тебя босс отвалит такую премию, что никаким шейхам не снилась.

– Оставь себе на памятник, – усмехнулся ему в лицо Амадео. – Предпочитаешь мрамор или гранит?

По лицу бородатого пробежала гамма эмоций. Он отступил на шаг, достал из кармана бушлата кастет и надел на кисть.

– Я тебя сначала отделаю до полусмерти, cabron, а потом спрошу то же самое.

– Скай! – рявкнул тюремщик Тито, водивший Амадео в каюту. – Угомонись уже! Сам знаешь, что будет, если попортишь ему личико!

– Да плевал я! – зарычал тот, постукивая кастетом по ладони правой руки. Амадео машинально отметил, что Скай левша, и подался в сторону, уклонившись от атаки так, как учил его Йохан. Скай по инерции пролетел вперед и врезался в борт.

Столпившиеся на палубе моряки захохотали.

– Фига тебя уделали! Gallo! Драчун! – ржали они.

Это разозлило Ская еще больше. Он выпрямился, вытер разбитый нос и опять ринулся в атаку.

Амадео снова уклонился. Он знал, что на настоящий бой его не хватит – жесткая диета и болезнь изрядно подточили силы, поэтому мог только немного позлить противника для собственного удовлетворения.

– Ну хватит, хватит! – Тито схватил руку Ская и сдернул с пальцев кастет. – Петушиться будешь на ринге, сейчас не время и не место. Притащи лучше машинку, пока не забыли. Если привезем его непомеченным, босс будет орать.

Кипящий от злости Скай громко фыркнул, но ничего не сказал и исчез. Сильные руки схватили Амадео и усадили на деревянный ящик, не давая подняться. Он дернулся, но держали его крепко.

– Какого...

– Сиди спокойно, – последовал ответ.

Увидев в руках вернувшегося Ская татуировочную машинку, Амадео мгновенно все понял. Рванулся вперед, но не смог сдвинуться ни на сантиметр.

– Щас мы тебя разукрасим, cabron, – бросил любимое ругательство Скай. – Еще краше станешь.

– Только не лицо, – предупредил Тито. – Ты знаешь правила.

Тот отмахнулся.

– Знаю, знаю. Запрокиньте ему башку. На такой прелестной шейке смотреться будет как нельзя лучше.

Амадео с такой ненавистью уставился на Ская, что тот отпрянул. Тито в свою очередь присвистнул.

– Какой ты... Будто из кошмара. Ты в курсе, что у тебя энергетика, как у черта адского, chamo?

– Подожду этого ублюдка в Аду, – прохрипел Амадео, силясь опустить голову, но ее зажало, будто в тисках.

Через десять минут Скай выпрямился и с удовлетворением оглядел дело своих рук. Амадео не знал, что он там написал, но судя по довольной улыбке, ничего хорошего.

– Благодари всех богов, которых знаешь, что товар нельзя портить, cabron, – Скай передал татуировочную машинку Тито. – Иначе давно уже врезал бы тебе по роже.

– Вытрись, – один из моряков бросил Амадео чистый платок, и тот провел им по шее. Крови было немного. – Теперь ты собственность босса. Даже не пытайся сбежать – любой, кто увидит эту татуху, настучит ему.

Амадео мысленно вспомнил все ругательства, которые знал. Он еще не ступил на берег, а оковы с каждой минутой сжимались все сильнее.

И если так пойдет и дальше, скоро они раздавят его.

– ...ну а потом к ним пошли двое. Вон от того дома, – рассказывал немолодой, абсолютно лысый мужчина. Красный нос свидетельствовал о тяге к спиртному, поношенная одежда расползалась по швам.

В указанном направлении высился полуразвалившийся многоквартирный дом. В его тени притулились три бродячие собаки, они высунули языки и тяжело дышали – солнце припекало с самого утра. Хорошее укрытие для внезапного нападения, тем более в сумерках. Но что за бесстрашные ублюдки осмелились на такое?

– Еще кто-то? – Ксавьер нетерпеливо затянулся сигаретой.

– Ага, еще двое с той стороны, – старик указал в противоположном направлении. – Я подумал, что это местная гопота, хотят сигаретку стрельнуть. Эти отморозки по одному никогда не ходят, да и сигареты им не нужны...

– Ближе к делу.

– Да я только и видел, как тому длинноволосому мешок на голову накинули! И в переулок утащили – я осторожненько подсмотрел, там у них фургон стоял. Отсюда не видать никак. А второй, мальчишка, бросился на помощь, один из тех бугаев закричал что-то вроде "У него пушка!", а потом грохот... Выстрел наверное. Я и свалил от греха подальше.

– И не удосужился в полицию позвонить, – Ксавьер сломал сигарету между пальцами и в раздражении отбросил в сторону.

– Ну, тут все время кого-то убивают, – развел руками бомж. – Мое дело маленькое – ничего не видел, ничего не слышал. Мне терки с копами не нужны.

Ксавьер заставил себя успокоиться. В принципе, старик не сообщил ничего нового – в том, что Амадео похитили, он не сомневался. Но с какой целью? Требований выкупа не поступало, а если бы его хотели убить, то бросили бы там же в переулке.

– Как выглядел фургон? – спросил он.

Бомж задумался. Затем оскалил гнилые зубы и протянул руку.

– Темно было... Но, может, пара монеток и осветит дорожку к моей памяти.

Ксавьер скрипнул зубами.

– Йохан.

Тот схватил старика за шею и ткнул красным носом в стену клуба. С хрустом сломались зубы, мужик завопил.

– Послушай, мразь, – прошипел Ксавьер, склонившись к нему. – Мне сейчас не до твоих выкрутасов. Каждая минута на счету, и если из-за тебя мой друг умрет, ты ответишь за это перед самим сатаной, то есть передо мной. Я доходчиво объясняю?

Бомж захныкал. Более мерзкого звука Ксавьер в жизни не слышал.

– До... доходчиво...

– Что это был за фургон?

– Не... небольшой такой... В фильмах обычно за преступниками из таких следят...

– Цвет.

– Белый... Или желтый, светлый какой-то!

– Номер ты, конечно же, не запомнил.