Текст книги "Волчий дурман. Черная луна (СИ)"

Автор книги: Елена Синякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Сейчас эмоции накатывали на меня горячим потоком, волна за волной. Они усиливались эмоциями Адама в сотни и тысячи раз, доводя буквально до безумия.

Я не понимала, мне хотелось рыдать, или смеяться, или кусаться, или прижаться к нему еще сильнее, чтобы буквально врасти в его кожу и стать единым целым.

Мне хотелось его. Еще. Больше! Сильнее!

Настолько сильно, чтобы потерять сознание и очнуться в его руках.

Движения Адама были резкими, сильными. Даже вода никак не сглаживала их.

Вода плескалась между нами, расходилась рябью, а я цеплялась за плечи Адама, судорожно хватая воздух, и пыталась успеть за его ритмом, который становился всё более быстрым и резким, выбивая остатки кислорода и мыслей.

А мне было мало.

Я хотела еще. Больше этого безумия и искр между нами, от которых перед глазами темнело, а затем становилось так ярко, словно внутри меня расцветала радуга.

Она расползалась во мне пожаром и вязкой сладостью, которая вплеталась в каждую мышцу, расползалась по каждой кости. Тянула меня за невидимые золотые ниточки, выворачивала наизнанку, чтобы пустить по позвоночнику яркую вспышку оглушительной молнии.

Это было настолько неожиданно и остро, что я вскрикнула, выгибаясь в его руках.

– Вот так, маленькая. Да-а-а.

Адам заурчал, прижимая меня к своей груди, и остановился, давая мне прочувствовать эту секунду сполна, но член так и остался во мне. Всё такой же возбужденный и готовый к нашему марафону снова.

Он даже не устал, а я сотрясалась от спазмов, похожих на то, словно меня било мелкими разрядами тока!

– Кажется, тебе нужно немного времени, чтобы отдышаться? – Адам с улыбкой прикусил мои припухшие от его ласк губы и сверкнул своими адски прекрасными черными глазами, говоря это с явным смешливым вызовом.

– Еще чего! Я бодра, как никогда ранее! – тут же парировала я, демонстративно овивая его за шею снова, и прикусила его нижнюю губу в ответ, на что Адам чуть изогнул бровь, потому что, конечно же, чувствовал, что я лукавлю.

– Тогда продолжим? – буквально промурлыкал он и, не дожидаясь ответа, вышел из воды со мной на руках. В том же положении, в котором я была до этого – сидя на его неутомимом возбуждении.

И мы продолжили ровно с того места, на котором остановились. Обнаженные и мокрые прямо на траве.

Адам был сзади, как истинный зверь, обхватывая мои бедра горячими сильными ладонями, а я упиралась руками в землю, стоя на четвереньках, и тонула в новых ярких эмоциях, передать которые мне не хватило бы слов!

Мы были истинными хищниками! Зверьми, которые нашли свою свободу, свое пристанище и свою силу рядом друг с другом и никак не могли насытиться этим.

Больше Адам не сдерживался.

Его ритмичные резкие движения раздавались шлепками его бедер о мои ягодицы, и в этом было столько первобытного, как сам мир.

Мы меняли положение наших разгоряченных тел, чтобы была возможность целовать и кусать друг друга. Мы слизывали капельки воды с тел друг друга, когда падали уставшие и разомлевшие, чтобы обняться и уснуть прямо здесь – в траве под тенью пышных крон величественных деревьев.

И этот сон в объятьях моего волка был самым сладким и желанным за все годы моей осознанной жизни.

С детства я боялась столь многого.

Я не могла спать, терзаемая мыслями о том, что была виной смерти моей мамы.

Затем появился Дарк, и стало еще хуже: к чувству вины добавился страх, который поселился глубоко внутри. Настолько глубоко, что стер черты его лица и оставил только образ, сотканный из самой тьмы и всего самого ужасного, что могло случиться в этом мире.

И вот я смогла научиться дышать по-другому.

Рядом с Адамом я верила в себя. Свою новорожденную волчью силу.

Я верила в него настолько нерушимо, что сейчас мне казалось, что вместе мы способны сокрушить даже самого Дарка!

Пусть только он явится и покажет себя!

Глава 16

Ночью мы ходили на охоту. Вместе.

И я бы никогда не подумала, что это может быть настолько волнительно и возбуждающе.

А еще я не думала, что смогу провести сутки совершенно обнаженной на лоне природе и без какого-либо намека на цивилизацию.

Оказывается, я так мало знала о себе.

Себе настоящей.

Я была в полном восторге от всего происходящего. И в восторге от Адама, который дал мне эту свободу и веру в себя – научил слышать мир, научил доверять своим чувствам, охотиться – одним словом, быть настоящим волком.

Он делал это с тем удовольствием и гордостью, которые я ощущала каждую секунду, стараясь сделать всё, как он говорит, и порадовать его, чтобы снова увидеть обворожительную улыбку и блеск этих невероятных, совершенно черных глаз.

– Такие необычные и красивые, – прошептала я в ночи, когда мы снова развалились прямо в траве, не торопясь в дом, и прикоснулась к кончикам его черных ресниц.

Адам криво улыбнулся.

Он до сих пор не мог поверить в то, что мне действительно что-то может искренне нравиться в нем или так же искренне интересовать.

Каждый раз, когда я говорила нечто подобное, он сначала впадал в ступор, а затем на него накатывало откровенное удивление.

Я понимала и видела это в нем еще до своего перехода, а теперь еще и ощущала настолько остро, словно все его чувства проходили через меня.

– В первую секунду обычно все пугаются.

– Серьезно?

– Да. А ты не испугалась, маленькая?

– Нет.

– Многие говорят, что словно смотрят в бездну.

– Или в черный бархат, – улыбнулась я, а Адам смущенно хмыкнул и добавил:

– Это мутация. Мои глаза должны были стать при рождении синими, как были у моих предков. Но что-то пошло не так. Синие глаза были у моего деда. И у отца тоже.

Странно, но при упоминании об отце в душе Адама всколыхнулся ад.

Эмоций было так много, и они были настолько удушливыми и жуткими, что я растерянно поморгала, но не решилась ничего спросить.

Очевидно, что его семья была очень непростой. И едва ли похожей на мою.

– Всегда думала, что в нашем роду черных волколаков у чистокровных волков должны быть черные волосы и темные глаза.

Адам медленно кивнул.

– Да, так и есть.

Я не стала спрашивать его про глаза дальше, потому что почувствовала, что этот разговор отдавал болью, яростью и беспомощностью со стороны Адама.

Я не хотела трогать его раны и причинять дискомфорт. Если он захочет мне рассказать о своей семье, то лишь когда найдет в себе силы для этого.

Мне было так хорошо, что я надеялась, что мои чувства пройдут волной тепла и через него. Поэтому обняла Адама за горячий торс и прижалась к нему сильнее, блаженно прикрыв глаза.

Так хорошо, спокойно и уютно мне еще никогда не было.

Даже под крышей родного дома в кругу семьи.

– Научишь меня драться? – прошептала я, уже почти засыпая, и почувствовала, как Адам недоуменно улыбнулся.

– Тебе это ни к чему, маленькая. Я всегда буду рядом и смогу защитить тебя.

– А я хочу быть рядом, чтобы защитить тебя.

Он обнял меня неожиданно и крепко, пока его сердце заколотилось от непередаваемых и непривычных эмоций.

Мой странный волк.

Неужели его никто никогда не любил настолько, что мои простые правдивые слова сейчас казались ему такими странными и вместе с тем восхитительными?

Как его можно было не любить после того, как он делал столько добра?

– …Спасибо тебе, маленькая, – услышала я тихое и трепетное сквозь сон и чуть улыбнулась, целуя его в горячую мощную грудь.

Он знал всё то, что я чувствовала по отношению к нему.

Каждая моя эмоция проходила через него так же, как и его – через меня.

Мы были как две стороны луны – непохожие, но единые.

– Мне нужно позвонить своей семье и сказать, что со мной всё в порядке.

– Твоя семья знает, что ты со мной и в безопасности.

Мои брови изумленно изогнулись.

– Зная своего брата – он бы никогда не оставил мысли отыскать меня.

– Он ищет и не успокаивается. С первого дня твоего побега.

– Почему тогда ты не скажешь ему, где именно я нахожусь?

Адам чуть пожал плечами.

– Пока это может только навредить. Всем.

– Даже так?

– Да. Завтра я расскажу тебе всё, что нужно. А пока просто спи, Кити.

Странно, что даже эти его слова я восприняла хоть и с удивлением, но слишком спокойно. Словно всё так и должно было быть, хотя в голове роились десятки вопросов о том, как он нашел мою семью, если я своего настоящего имени ему так и не сказала.

Впрочем, и я могла сделать это завтра.

А сейчас я хотела просто быть рядом с ним и насладиться этим сказочным днем, в котором были только мы. И лес.

Спать рядом с ним было настоящим блаженством.

Я чувствовала, как набираюсь еще больше сил даже просто во сне. Что я перестала вздрагивать и бояться, уверенная в себе. И в нем.

Этот сон был настолько глубоким, что я не заметила, когда именно Адам перенес меня в дом и уложил в кровать.

Спала бы я, наверное, очень долго, но проснулась от странного чувства.

Тревожного чувства.

Во мне словно кто-то включил лампочку «Внимание! Опасность!», и тело тут же отреагировало, даже если мозг еще до конца не проснулся.

Я резко села на кровати, в первую же секунду поняв, что Адам не рядом со мной.

Он где-то в лесу. Настороженный, готовый к нападению. И очень злой.

Именно это заставило меня так неожиданно пробудиться: его эмоции прошли волной через меня, пробуждая в теле все звериные рецепторы.

– Что происходит? – прошептала я сама себе под нос и первым делом кинула взгляд на распахнутое окно, чтобы понять, что еще очень-очень раннее утро и солнце еще только подкралось к горизонту, чтобы осветить мир.

В лесу царили покой и прохлада, отчего по траве легким облаком лежал туман. И Адам словно стал его частью, невидимый даже для моих волчьих глаз.

Он точно кого-то ждал.

И точно был не рад этим гостям, которых я еще не смогла ощутить, как бы ни старалась.

Всё-таки его кровь была куда сильнее моей, сколько бы он ею ни делился со мной.

– Где ты, Адам?

Это был вопрос в никуда.

Скорее я задавала его себе, чем моему волку. Я чувствовала его приблизительное местоположение, но что-то внутри твердило мне, что в эту ситуацию вмешиваться не стоит.

Комната, в которой я спала, была его спальней.

Здесь аромат Адама был особенно сильный, и я без труда нашла гардеробную, чтобы облачиться хоть во что-нибудь, потому что времени искать свои вещи уже не было.

Да, его легкие штаны и футболка были мне великоваты, но это не творожило меня, когда я легко сбежала по ступеням вниз на первый этаж, стараясь быстро осмотреться.

Дом был сложен из обработанных бревен. Очень светлый, простой и уютный. А еще большой и просторный.

Комнат было немного, но каждая из них, скорее всего, была огромной.

Судя по всему, на первом этаже было два входа: парадный и, наверное, через кухню.

Нахмурившись, я двинулась именно к той неприметной простой двери, потому что ощутила приближение другого волка.

Не Адама.

Волчицы. Моего рода.

Тоже чистокровной.

Она почти кралась и явно не чувствовала себя здесь в безопасности. А то, что чувствовала, вилось таким клубком, что у меня стало покалывать кончики пальцев.

Ярость, страсть, боль, тоска и ненависть. Просто огромная ненависть.

С таким жгучим ядовитым набором в гости явно не приходят.

Я чуть облокотилась на невысокий кухонный стол бедром и пристально смотрела на дверь, которая разделяла нас с «гостьей», понимая, что сейчас и она меня ощущает тоже.

От этого к букету ее эмоций добавилось явное удивление и сквозившее презрение.

Откуда оно взялось, я не знала, потому что, судя по аромату тела той женщины, до этой минуты я ее не встречала. Либо она никогда не подходила достаточно близко ко мне, чтобы я обратила на нее внимание.

Впрочем, кем бы ни была эта женщина, расположения к ней у меня тоже не возникло.

Мы были словно две луны, которые столкнулись и заискрили, при этом не сказав еще друг другу ни единого слова.

Я сделала это первой, приглушенно проговорив:

– Не хочу показаться невежливой, но в дом принято входить с главного входа и стучаться, чтобы не помешать хозяевам.

Волчица хмыкнула и распахнула дверь, чтобы мы наконец смогли встретиться взглядами и в ту же секунду проникнуться друг к другу еще большей неприязнью.

– А ты уже считаешь себя хозяйкой этого дома? – язвительно поинтересовалась женщина, больше не пытаясь скрывать свои истинные эмоции по отношению ко мне.

Она меня люто ненавидела.

Понять бы еще, за какие грехи.

Сама она была из тех женщин, что привлекают к себе внимание с первого взгляда: яркая, уверенная в своей красоте и силе. Стройная и изящная. С необычными темными глазами миндалевидной формы – ее красоте позавидовала бы сама Клеопатра.

Но дело было даже не столько в яркой внешности, сколько в ее ауре: сочной, порочной. Она была словно пряный мед, который манил и душил своей вязкой страстью.

Таких женщин не забывают, если они встречаются на пути.

И по сравнению с ней я была несуразным желторотиком, но сдаваться не собиралась.

Особенно когда она окинула меня демонстративным оценивающим взглядом, очевидно почувствовав, что переход случился недавно… как и секс с моим волком.

– Не важно, что считаю я. Важно, что считает хозяин этого дома, – чуть дернула я бровью, когда женщина вдоволь осмотрела меня, и ее глаза сверкнули от ярости и в то же время кричащей беспомощности.

Странно, но я почему-то обратила внимание на ее одежду в военном стиле, словно она шла на войну. Обычно женщины в таком не ходят. Даже волчицы.

Она была вся напряжена, словно стрела. И отчаянно готова ко всему.

Это открытие заставило меня нахмуриться и внутренне собраться.

Драться я не умела, но почему-то было стойкое ощущение, что этого не избежать.

Волчица вошла на кухню и закрыла за собой дверь, делая это грациозно и плавно, но при этом в каждом ее движении сквозило напряжение.

– А меня он сюда никогда не привозил…

Она провела кончиками пальцев по деревянной столешнице, а я стиснула зубы, вдруг ощутив, что мои клыки стали увеличиваться и теперь задевали нижнюю губу.

Меня тряхнуло от ярости!

Она всего-то прикоснулась к дереву, а у меня было ощущение, что она вот так же провела по коже Адама.

МОЕГО Адама!

– Зачем вы сюда пришли? – проговорила я, и мой голос прозвучал резко и нетерпимо, а женщина чуть прищурила глаза и выдохнула:

– Чтобы спасти тебя, дура.

Эти слова были сказаны от души и без обмана, но не без доли язвительности.

– О себе думайте, – огрызнулась я, после ее последних двух фраз понимая, что эта женщина была когда-то с Адамом.

Насколько давно – сложно было понять вот так сразу, но ясно было только одно: его она не забыла. Потому и явилась сюда, тут же почувствовав во мне свою соперницу.

И в груди кольнуло от мысли: вдруг она была не прошлая пассия, а нынешняя?

Ведь я по-прежнему совершенно ничего не знала о самом Адаме и его жизни.

Может, я просто тешила себя напрасной надеждой, но, кажется, для жены или официальной подруги она была слишком неуверенной в себе, хотя могла бы напасть с порога и показать свое место.

Значит, этого места рядом с Адамом уже и не было?

– Я слышала, что у юных дев очень короткая память, но чтобы настолько, – волчица замолчала и вдруг рывком сняла с себя легкую куртку защитного цвета, оставшись в одной майке-борцовке прямо на голое тело. – Смотри! Смотри внимательно!

Куртку она не отбросила.

Крепко держала в одной руке и развернулась ко мне спиной, чтобы я увидела чудовищные шрамы, которые шли хаотичными полосами от шеи и вниз, теряясь за ремнем штанов.

Зрелище было, по меньшей мере, страшное.

– Зачем вы показываете мне это?

– Это всё сделал он! И если ты считаешь, что твоя молодость и нежность растопят его черную душу и жажду крови, то ты наивная дура! Думаешь, что выдержишь это? Захочешь узнать этот вкус боли?

Я тяжело сглотнула, глядя на шрамы, и ощутила, как кончики пальцев стали ледяными от нахлынувших чувств.

Трудно было отрицать то, что я всегда чувствовала в Адаме нечто темное.

С первой нашей встречи.

Да, он умело прятал это и почти никак не выпускал наружу рядом со мной… но то, что это будет именно так, я бы с трудом могла себе представить.

– Почему я должна вам верить?

Волчица хмыкнула, окинув меня почти победным взглядом.

– Ты всё прекрасно чувствуешь и знаешь, что я говорю правду.

Да, чувствовала. Женщина не лгала.

Более того, она наслаждалась тем, какое впечатление произвели ее слова на меня, и отчасти, наверное, считала, что с этой минуты она победила.

А еще эти раны совсем не смущали ее.

Более того, в какой-то мере она гордилась тем, что носит их. Словно эти шрамы делали ее избранной в глазах общества и были меткой волка. Моего, черт побери, волка!

– Уходи, пока он далеко и у тебя есть такая возможность. Я попытаюсь скрыть твои следы.

Теперь пришла моя очередь хмыкать и окидывать ее долгим пронзительным взглядом.

То есть она считала, что всё будет вот так просто?

Она покажет мне свои жуткие шрамы, скажет, что Адам – любитель жестокости, и снова заполучит его в свое полное и абсолютное владение с мыслью о том, что лишь она одна способна вынести это всё?

Да, именно так она и считала.

– С чего вы взяли, что я захочу уйти?

Волчица медленно моргнула, и огонек победы поутих, а в крови снова забурлила ярость.

– Уходи, если хочешь остаться жива, сумасшедшая малявка! Дарк не тот волк, рядом с которым ты сможешь быть!..

Она говорила что-то еще – очень яростно и эмоционально, – но я не слышала больше ничего.

ДАРК.

Одно слово, которое выбило воздух из легких и все мысли из головы.

Слово, в котором было заключено столько моих прошлых страхов и тьмы, что я не сразу смогла справиться с собственным дыханием.

ДАРК!

– …Откуда здесь взялся Дарк? – хрипло выдохнула я, начиная хмуриться и сопоставлять факты, которых было так катастрофически мало.

Как эта женщина была связана с ним? И для чего пришла к Адаму?

Волчица уставилась на меня, словно увидела призрака, а затем вдруг нервно и резко рассмеялась, прищуривая темные глаза:

– Ты спишь с ним. Носишь его одежду. Живешь в его тайном доме. Пьешь его кровь вдоволь и после всего этого спрашиваешь у меня, откуда здесь взялся Дарк?!

Кажется, всё было до боли просто.

Ее слова и то, что промелькнуло в моей ошалевшей голове.

Но у меня словно выбили землю из-под ног и отобрали весь воздух, запихав в удушливый прозрачный шар, где я задыхалась, но голова никак не хотела работать и сопоставлять услышанное только что.

Для меня Адам был ангелом!

Идеальным мужчиной.

Защитником со странностями, принять которые я была готова.

Но он никак не вписывался в темный ужасающий облик того, кто пугал меня во снах много лет подряд!

– Уходи! – вдруг толкнула меня волчица, отчего я налетела на стол ягодицами, но зато сразу же собралась. – Беги, пока есть возможность и Дарк занят другими!

Я оттолкнула ее руки от себя и клацнула зубами от волны адреналина, который прошел по позвоночнику, отчего кости вдруг затрещали в буквальном смысле слова, будто мое тело собиралось обернуться в зверя. Без моего желания и ведома.

– Твой план был хорош. Но я никуда не уйду, пока не поговорю с ним. И потом, – я сделала шаг вперед, нагло вставая нос к носу с женщиной, чтобы добавить тихо и упрямо: – Если бы ты хорошо знала Адама, то поняла бы, что сбежать от него невозможно. Никогда. Он найдет меня в любой точке земли и снова заберет себе. Со своим волком я решу все вопросы сама!

Темные глаза волчицы полыхнули такой злобой, что она прошлась по моей коже мурашками.

За Адама она была готова убить.

Перегрызть мне горло.

И держалась из последних сил, чтобы не начать драку за волка, которого она считала Дарком.

– Думаешь, ты была одна такая, а? – она тоже сделала шаг ко мне, но я не отступила ни на сантиметр назад, бесстрашно глядя в ее глаза, и пока отчаянно старалась не думать о том, что Адам и был Дарком.

Будет время, и я всё обдумаю, всё пойму и постараюсь принять.

А пока важнее была эта дамочка и ее маниакальная жажда до моего мужчины, как бы она его ни называла.

– Безмозглая красивая девочка, которая считала, что своей чистотой и непорочностью пленит черную выжженную душу Дарка? Хочешь, я расскажу тебе, что он делал с ними и куда они попадали затем в слезах и ужасе? Такие же глупые красивые девочки, как ты, лица которых он даже не запоминал, потому что всегда возвращался ко мне! Всегда! И он сделает это даже спустя шестнадцать лет, когда поймет, что ты такая же пустая и никчемная, как те!

Ее голос становился всё выше и громче, потому что сдерживаться эта женщина больше не могла.

Она чувствовала, что ее хитроумный план трещит по швам, а «глупая девчонка» вовсе не собирается терять голову от ужаса и убегать в далекие дали, где ее никто не найдет.

Да, с самого начала всё пошло не по ее плану, но, видимо, надежды стали умирать только сейчас, когда она увидела в моих глазах уверенность и ту же ярость, что горела в ней самой.

– Ты любишь кровь? – волчица вдруг схватила меня цепкими пальцами за подбородок, рывком притягивая к себе еще ближе, словно собиралась грубо поцеловать. Или укусить за губы. – Сможешь пить ее глотками? Сможешь хотеть боли так же сильно, как секса?

Я пыталась вырваться, но получилось у меня не сразу.

Она вцепилась в меня словно сумасшедшая.

Ее пальцы впивались так, что ногти оставляли следы на моей коже, откуда выступили капли крови, которые она размазала по моим губам.

– Ты не подходишь ему! Понять и принять его темную душу может только тот, кто сам пережил многое и знает этот вкус крови!

Я откинула ее руку и попыталась оттолкнуть от себя, но в этот раз она вцепилась в мои плечи и встряхнула, словно я была котенком.

– Я знаю, как он смотрит, когда кончает мне в рот! А что о нем знаешь ты?

Стерва!

Она знала, что ударит меня этими словами куда сильнее, чем своими когтями, оставляя след в сердце.

Но, черт побери, я не собиралась отступать и вцепилась в нее тоже, прорычав с оскалом, похожим на улыбку сумасшедшего:

– А я знаю, как искренне он умеет улыбаться, глядя на меня с обожанием!

Мы зарычали обе, но замолкли в ту же секунду, когда ощутили, что больше не одни.

И дело было даже не в Адаме.

А в том, что к нам приближалась целая армия волков.

Агрессивно настроенных. И сплоченных.

Это и были те самые «другие», на кого Адам должен был отвлечься так капитально, чтобы я сбежала.