Текст книги "Нефрит (СИ)"
Автор книги: Елена Синякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)
– Папа, останови их!
Но стоило просто увидеть Ледяного, чтобы понять сразу, что Бер в полном восторге от увиденной картины, а потому буквально цветет и пахнет, не смотря на незначительные ранения от прошедшей драки в лесу, когда, не обращая внимания на глаза Мии и ее слова, мужчина громко хлопнул себя по бедрам, пророкотав как всегда оглушительно и низко, видя, что Север обратился в человека, пойдя буквально напролом, круша на своем пути несчастные деревья и даже камни, но второй Бер не отступал:
– Укуси меня тюлень за член!!! Ты только глянь на новенького!
– Пап! Сделай что-нибудь – попыталась образумить Отца Мия еще раз, но и теперь совершенно безуспешно, когда неожиданно свела свои бровки, упираясь кулачками в округлые бока и проговорив тихо, но твердо, – Хорошо. В таком случае с сегодняшнего дня садимся на диету из каши и бобов! Никаких пирожков, тушеного мяса и супа!
Я хихикнула не в силах удержаться, не смотря на нервозность всей ситуации, потому что лицо бедного Отца вытянулось от шока, словно в этот момент нашелся какой-то дикий и нескромный тюлень, который действительно укусил Ледяного за то самое причинное место, отчего лицо мужчины вытянулось, а глаза тут же метнулись на невозмутимую крошку с пузиком:
– Дочка! Не шути так, а то у меня…
– Я не шучу, пап!
Каких то пару секунд между глазами Ледяного и Мии шел молчаливый разговор, когда мужчина сначала умоляюще изогнул брови. но видя, как непреклонная малышка лишь дернула кончиком своей брови, явно давая понять всю суровость и правдивость только что сказанного ею, брови Отца взметнулись вверх от удивления:
– Это же шантаж!
– Всего лишь подкрепление моей просьбы конкретными действиями, – дернула плечиком Мия под сдержанный смех Карата. который продолжал стоять рядом, не смотря на угрозы напряженной Звезды, на что Отцу ничего другого не оставалось, как тяжело и протяжно выдохнуть, спрыгивая с высокого камня, чтобы отправится к Северу и разнять его с тем странными Бером, пока мужчины не покалечили друг друга.
– Пошли! – буркнул он веселящемуся Карату, чье настроение вдруг достигло верха своего предела, когда тот лишь весело и лукаво сверкнул своими хитрыми зелеными глазами:
– Диета меня не расстраивает.
– ПОШЛИ Я СКАЗАЛ! – рявкнул Отец, утаскивая его за собой, обхватив могучей рукой за шею и недовольно бормоча, – Сам же видишь, Север слетел с катушек! Я его попытаюсь удержать, а ты второго отскребай…
Вот только папа был прав, как всегда.
Севера действительно было не так то просто оттащить и успокоить, даже если он был в облике человека, и потребовалась помощь Лютого и даже Вульфа, пока они пытались просто удержать его на месте и не дать разорвать в клочья того второго, что тоже не отличался особой сдержанностью, да и сила у него была жуткая и сумасшедшая, если он решил противостоять Берсерку с королевской кровью!
– Дочка, не лезь. Это опасно! – ворчал Отец, прилагая все усилия, чтобы Север не смел со своей дороги их всех месте взятых, когда Мия ловко и проворно слезла с камня, устремляясь вперед и прижимаясь к Северу, чтобы обхватить своими маленькими белыми руками его мощный напряженный торс, зашептав своему огромному разъяренному мужу что-то тихо и умилительно ласково, пытаясь привести его в себя и сбросить эту пелену ярости и жажды крови.
Бесстрашная и мелкая, она верила ему совершенно и абсолютно, не боясь встать на пути к тому, к кому он рвался, заваливая огромных Берсерков и вводя меня в полный ступор и ужас своей жуткой силой и яростью, которую я видела до этого только единожды и то в стенах нашего дома.
– Тише, тише… – шептала она Северу, гладя его маленькими ладошками по широким щетинистым скулам, когда Бер опустил свою голову вниз. глядя в распахнутые голубые глаза своей маленькой жены и борясь с собственным зверем внутри, пока его зрачок то становился крошечной почти незаметной черной точкой, то расползался по глазу, словно омут, – …он не причинил нам вреда, а защищал.
Даже от вас. Постепенно все успокаивались и медленно приходили в себя, вот только облегченно выдохнуть никак не получалось. оттого что теперь можно было оглянуться и понять, что этот день не прошел без потерь и боли…
Кровь на телах наших могучих и огромных Беров была лишь малой толикой того, что случилось, и я в ужасе вскрикнула, неловко спрыгивая с камня снова в снег, когда на разрушенную поляну, где теперь стоял запах свежей смолы и снег лежал, словно месиво из опилок и крови, Нефрит принес сначала Янтаря, а за ним и Тумана, который был без сознания.
– О Боже!
Кидаясь к Нефриту, я боялась увидеть раны на его теле, замечая струящуюся кровь и чувствуя, как сердце свалилось от ужаса куда-то в живот, забирая с собой из легких весь воздух, отчего я не могла сделать ни вдоха, ни выдоха.
– Я в порядке, Кудряшка, не паникуй, – улыбались чувственные губы моего мужа, когда я кинулась к нему, повиснув, словно детеныш мармазетки, и судорожно водя руками везде, где только могла дотянуться, чтобы отыскать его раны, слыша, что и Злата тут же оказалась рядом с Лютым, обнимая его осторожно и мягко, и заглядывая с голубые глаза, тихо выдохнув:
– Ты как?…
– Жить буду, – подмигнул он ей, даже не поморщившись…но почему-то обнимая только одной рукой, пока вторая болталась вдоль тела, словно плеть, отчего мне стало жутко до тошноты.
– Онемела? – хрипло и непривычно низко прозвучал голос Севера, когда Мия нахмурившись и взволнованно кинулась к Янтарю и Туману, которых Нефрит положил прямо на снег, не отставая от жены ни на шаг, и садясь за ее спиной на корточки, словно и сейчас продолжал защищать ее собой, но обращаясь при этом к Лютому.
– Уже не чувствую.
– А нога?
– Тоже.
– Идти сможешь?
– Вполне.
Меня начинало потрясывать от этого разговора, даже если Беры говорили спокойно и размеренно, словно обсуждали какие-то будничные вопросы ей-богу!
Убедившись в том, что с Нефритом более или менее все в порядке, по крайней мере он твердо стоял на ногах, и не оставлял за собой кровавых следов, я кинулась на помощь Мие, которая тщательно осматривала раны Янтаря и Тумана, вздрогнув, когда Карат осторожно. но настойчиво убрал ее ладони от раненных мужчин:
– Не трогай. Там яд.
– Яд Кадьяков? – вскинула голову Мия, когда я поняла, что еще немного и кажется я впервые потеряю сознание от того, что слишком сильно переживала за своих медведей. чтобы справится с эмоциями самостоятельно.
Нет, я не собиралась кричать, визжать или рыдать навзрыд, но одна только мысль о том, что мужчины, которых я искренне любила и считала своими братьями, могут умереть от яда, вводила меня в такую удушливую жуть и ступор, что мир перед глазами становился неясной размытой картинкой, затемненной пятнами черного.
– Не паникуй, любимая, все будет хорошо, – тут же рядом оказался Нефрит, овивая своими горячими сильными руками, в которых было мое спасение и покой, принявшись рассказывать тихо и ласково о том. что яд Кадьяков особенный и может убить только при большом количестве, и что Берсерки специально точили когти перед битвами в особенной траве, которая. попадая в кровь, вызывает онемение и парализацию. Временную.
И пусть это не звучало, как приговор, но все равно пугало!
– Нужно где-то остановиться, – нахмурилась Мия, все равно настойчиво касаясь ран Янтаря и Тумана, не смотря на взволнованный взгляд Карата, который кажется явно боялся того, что яд как-то сможет попасть и на Мию тоже через кровь раненных Беров, – Мы взяли с собой все необходимое. Я сварю противоядие.
– Сначала нужно пустить им кровь, чтобы вывести как можно больше яда, – тихо проговорил Север, отчего я пошатнулась, даже если продолжала стоять в руках Нефрита, ощущая его силу и заботу.
Нет, определенно что такое я не смогу перенести!
– Лютый, Нефрит, берите всех девочек и идите в укрытие, – Карат опустился на корточки перед Берами, что лежали без сознания, – Мы вас догоним чуть позже… – и. помолчав, осторожно обратился к Нефриту, – Ты помнишь тайное место вашего деда в горах?…
Мой Бер молча кивнул, поддерживая меня одной рукой и заставляя Мию подняться, чтобы увлечь за собой снова в дебри леса, слыша голос Отца, который обратился к странному Беру. который почему-то не торопился покидать нашей компании, все это время стоя рядом с Ледяным и с явным интересом рассматривая каждого из нашей семьи, не обращая внимания на собственные раны:
– Иди с ними. Ты показал себя смелым воином и умелым защитником. Позже поговорим и познакомимся.
На самом деле почему-то у меня не было уверенности в том, что чудо-Беру будет интересно находиться с нами, да и потом, видя его силу и странное поведение лично меня он все таки немного ужасал, но мужчина кивнул головой, обогнув Нефрита и Лютого, чтобы пойти первым по рыхлому снегу, словно делая тропинку для нашей процессии.
Еще более странным было то, что Нефрит и Лютый приняли это без лишних эмоций, не проронив ни слова и сосредоточившись лишь на том, чтобы мы с девочками шли строго между Берами, остановившись единожды, чтобы перевернуть бедный покореженный джип на колеса и достать из него все необходимое.
– Дочка, иди с девочками. Здесь мы сами справимся, – тихо обратился Отец к Звезде, которая молча кивнула в ответ, как всегда не смея перечить, но от меня не укрылось, каким жадным взглядом окинул ее стройную фигуру Карат, провожая девушку глазами до тех пор, пока не получил увесистый подзатыльник от Ледяного, недовольно поджавшего свои губы с явным предупреждением о том, что в следующий раз выколупает эти хищные зеленые глаза собственными пальцами.
Среди больших камней, которые походили на одну большую гору оказалось множество каких-то ходов, когда Нефрит уверенно пошел вперед, петляя и поднимаясь все выше и выше, пока мы не вышли словно на какой-то новый уровень леса, который был не такой густой, как внизу, а еще в густых кронах высокого колючего кустарника оказался старинный, слегка покосившийся домик.
– Я посмотрю, – казалось, что голос чудо-Бера раздался откуда-то из пустоты, потому что его уже не было рядом, словно невидимый призрак пронесся где-то рядом, отчего я непроизвольно вздрогнула, покосившись по сторонам, даже если прекрасно понимала, что своими человеческими глазами не смогу заметить передвижений этого супер быстрого и слишком резкого Берсерка.
– …вы так спокойно относитесь к нему… – прошептала я, хватаясь ладонями за большую мощную руку своего мужа, и вздрагивая снова, когда чудо-Бер оказался на пороге дома, словно возник откуда-то из воздуха, – Он не враг?…
Наверное, глупый был вопрос.
Очень глупый, особенно учитывая тот скромный факт, что именно он спасал нас от нападающих Беров, не причиняя никакого вреда. При чем даже от Севера!
И сейчас делал все, чтобы обезопасить наше нахождение в этом месте.
Я только одного не понимала – почему?
– Вы забавные, – вдруг проговорил этот самый Бер, оказываясь рядом в очередной раз так быстро, что я не успевала моргать, чтобы уследить за его передвижениями, вздрагивая каждый раз на каждое его перемещение, видя лишь конечные точки, в которых он появлялся, но не видя самого пути, – И очень хрупкие. Как вы оказались здесь?
И снова его глаза смотрели жадно и с большим интересом, не стесняясь наших мужей и не боясь их ярости, даже когда Нефрит отодвинул его с дороги, буркнув:
– С нами приехали.
– Они такие же быстрые? – с большим сомнением чудо-Бер покосился на мои ноги, явно сомневаясь в том, что они способны преодолевать длительные расстояния, с такой же скоростью хотя бы как наши Беры, а не он.
– Ехали НА нас, – сухо усмехнулся Лютый, подталкивая к дому крайне аккуратно Мию, а вслед за ней и Злату, – Люди не способны выдержать то, что можем мы.
– А нас выдержать могут?
Странный Бер снова окинул каждую из нас непривычно долгим, пристальным взглядом, словно замерев и на секунду потерявшись в себе самом, потому что теперь не двигался резко и быстро. пугая своей скоростью, добавив приглушенно и задумчиво:
– Я ведь ощущаю на каждой из них метки…но мне говорили, что человеческие женщины не способны перенести близость с такими, как мы…
– В твоем состоянии – точно нет. Но когда научишься достаточно сдерживать себя, то вполне, – на полном серьезе ответил Нефрит, когда я вдруг с ужасающей ясностью поняла, что ведь Мия была совершенно права – этот Бер никогда в своей жизни не видел людей!
И женщин!
Потому и не мог отойти от нас, каждую секунду бросая заинтересованные взгляды и словно пытаясь понять нашу хрупкую для него сущность.
Неужели именно это и спасло нас?
– На это нужно много времени? – обернулся Бер на Нефрита, снова став все таким же резким и ужасающе быстрым, говоря своим раздвоенным голосом, словно внутри него дремал древний демон, что одновременно пугало и интриговало, а еще заставляло держаться поближе к любимому сильному мужу, который способен защитить от такого вот чуда-юда.
– Немало. Особенно вашему роду, – в этот раз ответил Лютый, когда мы все оказались внутри домика, где было так же холодно, как и на улице и совершенно не было мебели, но зато была какая-то мудреная печь, выложенная из камней, и пара чугунных ковшей, в которых, очевидно, раньше что-то варили над открытым огнем.
Я так и не могла отлипнуть от Нефрита, обхватывая ладонями его мощную руку и держась всегда немного позади, все еще боясь этого странного Бера, даже если видела, что остальные относятся к нему на удивление спокойно.
Даже Мия и Злата, словно их не пугала его загадочная сущность, эта быстрота и особенно жуткий голос, при каждом звуке которого просто волосы начинали шевелиться на затылке. Даже под шапкой!
Кажется, я одна считала его странным и страшным, надеясь в самое ближайшее время пробраться поближе к Мие и расспросить ее обо всем видя, как малышка потянулась к Лютому, заставляя его сесть прямо на пол и касаясь кончиками белых тонких пальчиков к плечу, а затем к локтю, где только сейчас я увидела кровавые борозды, что шли от плеча до самого бедра.
И пусть кровь уже не сочилась, а запеклась по краям рваных ран, выглядели они, прямо скажем, просто ужасно!
Глубокие рваные раны, нанесенные видимо с такой быстрой и силой, что кровь запеклась на краях почти мгновенно, а кожа вокруг стала жуткого синевато-фиолетового цвета, когда даже вопросов не возникало и сомнений, что эта рана была от смертельно опасной лапы одного из вражеских Берсерков.
И если бы только у меня были силы, я бы оторвала эту чертову лапу и засунула ее туда, куда любил от души отправлять наш папа! Потому что сердце сжималось и стонало от вида бледнеющего Лютого, который тяжело привалился к шаткой стене, прикрыв глаза и устало убирая руки Мии от себя:
– Береги себя, мелкая. Нельзя чтобы отравленная кровь навредила тебе!
Но наша мелкая отважная крошка была непреклонна, продолжая осматривать рану. даже не морщась и не пытаясь свалиться в обморок от увиденного, когда умница Злата тут же принялась открывать все аптечки одну за другой, протягивая ей простые тонкие резиновые перчатки, которыми наверное пользуются все хирурги в мире:
– Вот, возьми! Снизим до минимума риск того, что кровь может как-то попасть к тебе.
А меня распирала гордость за то, как слаженно и быстро работали Мия и Злата, не выказывая никаких эмоций, не рыдая, не шарахаясь от страшных ран и не боясь за себя, когда принялись что-то извлекать из аптечек, припасенных стараниями Златы и Василисы, когда я наконец пришла в себя, кинувшись к ним на помощь. Но пока не в состоянии смотреть открыто на глубокие страшные раны наших могучих бесстрашных Берсерков, когда меня вдруг затошнило от запаха крови.
Едва ли кто-то видел нечто подобное в жизни…если только не был работником неотложной помощи или хирургом! И пусть тут кровище не хлестало и не шлепало лужами под ногами, видеть то, что причинили вред и боль моим дорогим людям, моей семье, было просто невыносимо!
– Чувствительность пропала? – перевела свои ясные и серьезные глаза Мия на Лютого, который так и сидел, откинув голову назад и упираясь затылком в стену, словно в эту секунду он очень сильно устал, поэтому мужчина просто кивнул в ответ, на что Мия нахмурилась, быстро выдохнув, – Сожми кулак.
Кажется, эту простую операцию Лютый смог сделать с большим трудом, покосившись на собственную руку, будто она должна была испугаться и сжаться от его холодного и как всегда колкого взгляда.
– Злата, сжимай края раны так, чтобы вышла кровь. Чем больше, тем лучше. Мне нужен огонь и вода…
Мия обернулась на застывшего хмурого чудо-Бера. который внимательно следил за каждым действием девушек, чуть улыбнувшись кончиками губ, когда он отрывисто кивнул и вылетел из дома невидимым призраком в поисках сухих веток и источника воды, а я тихо и судорожно выдохнула пока не в силах привыкнуть к его жуткой нечеловеческой скорости:
– Господи, да что с ним такое?…
Злата протянула и мне перчатки, которые с непривычки было не так то просто натянуть, не порвав при этом, пока я старалась не смотреть на то, что происходит с Лютым, когда Мия склонилась над ним. сжимая края и надавливая на кожу по краям, откуда пошла потоками багровая кровь, стекая по светлой коже Лютого.
А ведь мне всегда казалось, что кровь ничем не пахнет!
Просто видимо я никогда не видела ее в таком количестве.
– Я начну сверху и обработаю рану, – присоединилась к крошке Злата, выглядя хоть и бледной, но сосредоточенной и довольно уверенной в том, что нужно было делать, пока я воевала с перчатками, боясь обернуться на Нефрита. который кажется тоже был ранен, даже если выглядел гораздо лучше, чем Лютый, что меня радовало до умопомрачения.
Конечно же, он ощущал все, что я чувствовала, какой бы смелой и уверенной не пыталась казаться вслед за моими сестрами, когда подошел сзади, обнимая легко и ненавязчиво, чтобы не помешать, и проговорив приглушенно и мягко:
– Его не стоит бояться. Парень не агрессивен по отношению к вам. Вы ему не только искренне интересны, но и симпатичны.
– Поэтому вы так спокойны и дружелюбны по отношению к нему?
Я с радостью поддержала бы сейчас любой разговор, даже черт побери про высшую математику, процесс размножения тюленей без вмешательства Отца или коллайдер, только бы не смотреть на то, как Мия продолжала выпускать кровь из глубоких ран Лютого, а Злата быстро, ловко и явно умеючи обрабатывала края распоротой кожи, сменяя один ватный тампон за другим.
Девочки работали молча, быстро и слаженно и пока что в моей помощи не нуждались, давая мне возможность привыкнуть к происходящему и влиться постепенно.
– В нем нет ничего, за что его следовало бы бояться, – просто пожал плечами Нефрит, когда я покосилась удивленно на него снизу вверх:
– По-твоему нормально то, как он говорит и двигается? У меня волосы дыбом только от одного его голоса! Я такие только в фильмах ужасах слышала, когда в людей демоны и бесы вселялись Нефрит и Лютый почему-то приглушенно рассмеялись, покосившись друг на друга весело и наверное даже лукаво, отчего я уже была готова услышать душераздирающую историю о древних демонах-Беров, которые веками ходили по земле и питались кровью девственниц ей-богу!
И в этой ситуации по крайней мере радовало только одно – не смотря на то, что теперь Лютый в прямом смысле просто истекал кровью, и в его глубоких ранах практически ковырялась Злата, пытаясь их вычистить, мужчина ни единого раза не поморщился и не напрягся, словно его гладили, как кота строго по шерсти.
– Не смотри на меня так щемяще-жалостливо, – криво усмехнулся Лютый, чуть сощурив свои колкие холодные, как лед глаза, – Мне не больно. От яда я ничего не чувствую, даже если эта парочка врачей решит содрать с руки кожу и прополоскать ее в воде.
– Яд Кадьяков в малых дозах вызывает онемение, а в больших частичную или полную парализацию, и чем быстрее мы сможем очистить рану и кровь, тем быстрее яд перестанет действовать, – быстро пробормотала Мия, не отвлекаясь от своего не слишком то приятного занятия, и не оборачиваясь на меня, но чуть улыбаясь кончиками губ, когда Лютый продолжил:
– А спарнем не происходит ничего странного – он просто в состоянии перехода вот и все.
Ага.
Я быстро заморгала, пытаясь напрячь мозги и вспомнить, что бы это могло значить, видя, как Нефрит мягко улыбнулся, легко придвигая меня к себе, чтобы прижать спиной к могучему торсу:
– Переход это едва ли не самый тяжелый период в жизни Берсерка. В это время человеческая сущность пытается ужиться со звериной, и каждый Бер должен найти баланс в себе, чтобы научиться обращаться по собственной воле, не зависимо от ярости. Это что-то вроде совершеннолетия…когда переход заканчивается и Берсерк обретает власть над собственной яростью и жаждой крови, он становится полноправным воином в своем роде, его считают взрослым и мнение начинают учитывать при важных голосованиях.
Так, да.
Что-то подобное мне рассказывали девочки.
Просто я наверное это все иначе представляла.
Сейчас я вспоминала, что Мия говорила о том, что именно в этот период Берсерки самые неуравновешенные и дикие, поэтому они жили вне рода, рыская по лесам и пытаясь отыскать в себе тот самый баланс, о котором говорил Нефрит.
– …а с голосом что?
– Две сущности, – улыбнулся Нефрит, – Как только он найдет в себе баланс, голос будет нормальным и станет меняться лишь в момент обращения в медведя.
– Значит он не демон?
Нефрит и Лютый снова рассмеялись, переглянувшись:
– Кажется, в твоих словах сквозит разочарование, Кудряшка?
Ну..наверное так и было!
Было бы интереснее, если бы у нас появился собственный демон!
Следующая мысль настигла меня случайно, но так резко, как вихрь от появления в доме нашего чудо-Бера, от которого я снова вздрогнула, запрокидывая голову, чтобы увидеть неоновые глаза своего мужа, выдохнув ошарашено:
– Вы все такие были?!
– Кое кто даже хуже! – послышался голос Отца, отчего я улыбнулась, вот только улыбочка вышла нервной и кривой, потому что он вошел, сгибаясь, чтобы вписаться в покосившийся дверной проем, неся на своем могучем окровавленном плече Янтаря, который по-прежнему был без сознания…и весь измазанный в крови, словно его искупали в какой-то красной незамерзающей речке.
Вслед за ним в домик вошел и Карат, который так же на плече принес Тумана в том же жутко плачевном состоянии, в котором был и Янтарь, и от запаха крови стало просто невозможно дышать! Мне казалось, что весь мир стал красным, утопая в жестокости и боли, и делая меня беспомощной и жалкой марионеткой, которая не может помочь тем, кого любила всем своим маленьким существом!
Мне стало так плохо, что голова закружилась, и мир посыпался яркими блестками прямо на мой нос, растворяясь во всех оттенках красного, когда горячие руки обхватили крепко и бережно, разворачивая в другую сторону, и обволакивая самым родным и дорогим ароматом из всех существующих на земле – ароматом моего мужчины, который был моим миром и той каменной стеной, за которой было не страшно ничего.
– Тише, тише….. – зашептал Нефрит, бережно поднимая меня над полом, чтобы я могла обхватить его мощную шею своими дрожащими руками и уткнуться в нее носом, дыша лишь им и стараясь не думать ни о чем…хотя бы временно!
– Дочка, ты зря так боишься! Ничего страшного еще не произошло… – начал было мягко и осторожно Карат, вот только договорить не успел, потому что тут же рявкнул Отец:
– Ая сразу говорил, что нечего им здесь делать! Кто меня слушал?! Никто! Вот теперь! НАТЕ!
Думаю, что когда воцарилась звенящая тишина, это Карат кинул свой красноречивый убийственный взгляд на старого доброго друга, чтобы тот прикусил свой громкий язык хотя бы на время, продолжив все так же спокойно, размеренно и умилительно мягко, словно он мурлыкал колыбельную, укачивая мои расшатавшиеся нервы:
– Отныне ты жена Берсерка и скоро привыкнешь к тому, что постоянно что-то будет ломаться, кто-то будет драться и вопить.
Думаю, что последнее относилось к Ледяному, который что-то недовольно забурчал себе под нос, делая это непривычно тихо, отчего я чуть улыбнулась, выглядывая из-за плеча своего мужа на того, кто был нашим вторым отцом, и смотрел на меня сейчас так тепло и ласково, улыбнувшись шире, когда я растерянно прошептала:
– …так много крови…
– Разве это много? – хмыкнул Отец, но тут же притих от одного только взгляда Карата. брошенного им из-под веера иссеня-черных ресниц, принявшись деловито устраивать бесчувственных Янтаря и Тумана прямо на полу, куда я категорически не хотела смотреть, но глаза словно делали все наперекор вопящему разуму, когда я содрогаясь видела на теле двух огромных Беров отчетливые следы от клыков.
Нет, это были не те раны, которые ужасали меня на могучем теле Лютого.
Словно их кусали по какой-то системе.
Как раз там, где были рваные глубокие раны от когтей.
Карат проследил за моим взглядом, осторожно кивая и говоря приглушенно и осторожно, словно ожидая от меня сейчас бурной истерики:
– Это мы сделали. Нужно было пустить кровь, чтобы вышло как можно больше яда.
– У Беров свои методы лечения, – улыбнулась мне Злата быстро, но с трудом сдерживая в себе явно сквозившую панику и боль за своего раненного мужа. который продолжал сидеть в одной позе у стены, дыша глубоко и ровно, словно собирался заснуть.
–..это я уже поняла, – прошептала я. когда последним в дом вошел Север огромный, взъерошенный и с большими зрачками, первым делом отыскав глазами суетившуюся у костра Мию, а затем переведя тяжелый пронзающий взгляд на нашего нового чудо-Бера, глядя так, словно пытался просканировать его насквозь.
Я почувствовала, как напряглось тело Нефрита под моими ладонями, и он вытянулся и застыл в какой-то выжидающей позе. явно готовый оттаскивать своего синеглазого брата от того, кто и сейчас продолжал стоять рядом с Мией. рассматривая ее открыто и с неприкрытым интересом.
Знаете. вот так смотрят дети, впервые увидев новогоднюю елку с красочными яркими шарами и сверкающей гирляндой, которую хочется всю обсмотреть и обвертеть, чтобы понять, как это устроено и по какой причине так красиво и загадочно работает!
Вот только едва ли это понимал Север, потому что его черные брови сошлись на переносице, и Отец тут же оказался рядом. преграждая путь и упираясь большими сильными ладонями в напряженную грудь Берсерка, который если дернется в эту секунду, то разнесет наш шаткий домик до самых камней:
– Так Спокойно! Новенький, а ты тащи сюда свои булки!
ЕЙ-богу, я прыснула от смеха, видя, как лицо чудо-Бера удивленно вытянулось. когда он пытался понять, что именно от него хочет великий Король рода Полярных. к чьему жаргону сложно было привыкнуть с первого раза, особенно когда ты не понимаешь, что такое булка, как она выглядит и откуда растет!
– К ним подойди, – устало выдохнул Лютый, кивая головой на Отца. что было более понятно в данной ситуации, и мужчина повиновался без промедлений, спокойно и бесстрашно вставая по другую сторону от Отца, как раз напротив Севера, чьи глаза пока не становились добрее.
– Имя то у тебя есть?
– Я Берсерк Малахит. сын Бера Лазурита, – отчетливо и гордо произнес своим двойным голосом мужчина, глядя прямо в глаза Отцу, которому пришлось встать в пол оборота к обоим, чтобы видеть их перед собой. и усмехнуться. покосившись на Карата– Вот единственное за что уважаю Кадьяков, что вы чтите наши древние законы и учите своих детей этому! – не дожидаясь ответа Карата на свои слова, Отец перевел взгляд на Малахита, окинув его с лукавым интересом. – И сколько ты в состоянии перехода?
– Двадцать шесть лун.
Кажется, вслед за Нефритом присвистнул даже Лютый, пока я удивленно рассматривала мужчин, пытаясь понять весь этот процесс с переходом.
– …а по нашему это сколько? – прошептала я на ухо Нефриту, прикусив губу, чтобы не улыбнуться, потому что на его коже тут же выступили мурашки. Сейчас было не время и не место радоваться тому, что реакция моего мужа на мою близость и дыхание осталась неизменной и такой бурной, что нужно было бы смутиться и смущенно опустить глаза.
– Двадцать шесть дней, – чуть откашлявшись, хрипло выдохнул Нефрит, отводя свои неоновые глаза и явно пытаясь сосредоточиться только на Малахите, и нужно было бы ему помочь в этом, когда я отодвинулась от его лица, проговорив чуть громче:
– Кажется это много?
– Для того, кто не является носителем королевской крови, очень даже немало! – хмыкнул Ледяной, теперь рассматривая Малахита с еще большим интересом, – Сейчас ты на пике своей силы, сынок Он бурлит в тебе и пока не собирается утихомириваться.
– Сколько шел переход у тебя? – вдруг проговорил Малахит своим двойным голосом, обращаясь к Северу, и глядя на него открыто и беззлобно. словно и правда был бесшабашным ребенком, который только-только стал познавать окружающий мир и все на свете ему было так интересно, что не пугала ни сила Севера, ни его прищуренный синий взгляд.
Север моргнул тяжело и медленно, опуская свои невероятные черные ресницы и словно пытаясь понять, о чем шла речь, пока его зрачки оставались опасно большими, а дыхание хриплым и тяжелым, словно медведь продолжал рваться наружу.
И скорей всего именно так дело и обстояло. судя по тому, как все были напряжены и готовы к любому выпаду Севера.
– Четыре месяца, – наконец неожиданно ответил Север, поморгав, словно пытаясь привести свои зрачки в нормальное состояние, и я почему-то недоуменно улыбнулась, увидев, как вытянулось лицо Лютого и Ледяного, а Карат усмехнулся гордо и наверное даже слегка высокомерно, будто говоря: «Слышали? Нате вам!»
Но видя, что Малахит не понимает такого исчисления в днях и месяцах, Север добавил:
– Сто двадцать два восхода луны и смены дня и ночи.
Теперь вытянулось и лицо Малахита, который охнул и улыбнулся широко и восхищенно, когда Карат тихо проговорил:
–..При том, что он всегда был сдержанным для Кадьяка, зверь в Севере был слишком силен. Без помощи деда он бы не смог найти в себе человека. Так же как и Нефрит.
И снова все в шоке уставились на Севера и Нефрита, принявшись делиться сколько у кого длился этот самый переход, а мне хотелось хихикнуть, потому что в эту секунду наши Беры напоминали мне обычных мужчин, которые делились воспоминаниями про службу в армии и дембель.
– Девяносто шесть, – проговорил Лютый, на что Ледяной хмыкнул гордо:
– Весь в отца! Девяносто восемь, – а потом потыкал пальцем в Карата, хитро дернув бровью, – Вот у этого спросите сколько, чтобы познать все прелести сравнения!
Знаете, Карат редко отводил глаза или прятал взгляд за своими ресницами, но когда он это делал, становилось понятно, что этот разговор задевал его за какое-то очень чувствительное место в душе и сердце, как бы нас не пытались переубедить в том, что он бесчувственный, хитрый и жуткий тип.
