Текст книги "Нефрит (СИ)"
Автор книги: Елена Синякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)
Глава 13
Знаете, я не люблю отказываться от собственных слов!
Но с момента появления в моей жизни не только мистера Рита, а именно Нефрита – огромного, грозного Берсерка, я поняла, что стала смотреть на очень многие вещи совершенно иначе.
И главной из них стал лес!
Да да!
Тот самый жуткий, пугающий и темный, в котором водятся страшные дикие животные, в траве прячутся ядовитые змеи, а ночами поджидает рой кровососущих насекомых, от которых проще глотнуть дихлофоса самостоятельно, чем пытаться запугать им этих мелкий вечно голодных тварей!
Просто когда ты под защитой самого сильного и могучего хищника на планете, о существовании которого бедные экологи даже не подозревают и твои ноги болтаются по двум мохнатым и согревающим своим жаром бокам в полутора метрах от земли, а то и всех двух, то страхи и переживания притупляются как-то сами по себе, ибо не один даже самый отчаянный и клыкастый зверь в трезвом рассудке не рискнет просто пройти мимо такой вот волосатой махины, которым был мой любимый муж в своем медвежьем обличии.
И, восседая гордо на его мохнатом горбу, словно на огромной волосатой и очень мускулистой лошади, я вдруг поняла, что значит природа и свобода, чувствуя, как в буквальном смысле лечу навстречу свежему морозному ветру, будто окрыленная и абсолютно счастливая.
Рядом с ним, вернее на нем верхом в данный момент. было не страшно совершенно ни-че-го, и это в буквальном смысле поднимало над землей. заставляя чувствовать себя так уверенно и легко, как еще никогда в своей жизни!
Как и говорил Отец, Лютый и Злата вернулись из города с обновленным вездеходом, оборудованным теперь по последнему слову техники. а главное с улучшенной кабиной и полным набором медикаментов на все случаи жизни, собранными стараниями Василисы по просьбе милашки Свирепого, чтобы наша крошка Мия смогла перенести длительную и не самую спокойную поездку в ее нынешнем состоянии.
Против ли был Отец?
Еще бы!
Почти сутки ни одна медвежья морда не смела показать черного носа из своей комнаты, пока Ледяной рвал и метал, отчего стекла в доме постоянно дрожали, а посуда истерично позвякивала всякий раз, когда свое слово вставлял Карат.
Все, кто только пытался вставить свое веское слово помимо него, посылался громко и раскатисто в долгую пешую эротическую прогулку лесом, при чем в гордом одиночестве либо с неизменными яйцами тюленей или вшивыми медведицами, до тех пор пока к ночи это не надоело Карату и не послышался грохот, от которого мы с Мией испуганно подпрыгнули.
Глядя на Ледяного и Карата мне всегда хотелось уточнить, а точно ли у одного кровь Кадьяков, а у другого – Полярных, ибо постоянно казалось, что в Отце того самого разрушающего заправского огня в разы больше, чем в том же Карате, который умудрялся единственным оставаться спокойным, выслушивая вопли и крики Ледяного, при этом еще и постоянно за всеми наблюдая своими чуть хитрыми мудрыми глазами.
Но в тот момент я понимала, что у обоих с кровью все как надо, и что даже у разумного и хоподного Кадьяка есть свой предел выдержки, после которого лучше разбегаться всем в рассыпную и как можно дальше, потому что молниеносным движением, что было недоступно человеческому глазу, Карат подлетел к Отцу с другого конца кухни, впечатав его в стену так, что весь дом содрогнулся, но, слава богу, устоял и не рухнул на нас крышей.
Обхватив широкой ладонью мощную шею Ледяного. он держал его, не давая увернуться или пикнуть хоть что-то в ответ, когда прорычал низко. угрожающе и едва сдерживая свой рвущийся огонь:
– Разве я не предупреждал тебя никогда не лезть к женщинам Кадьяков??!
В доме разлилась гнетущая и напряженная тишина, в которой было слышно даже то, как заморгал Отец, выпучив глаза на своего закадычного друга, который один мог не только выносить децибелы его голоса, но и дать отпор в любой момент, прохрипев в ответ ошарашено:
– …Так ведь я ж…
– Дети сами решат, оставят они своих жен дома или возьмут с собой, и ни ты, ни кто другой не будет пытаться влезть!
– Опасно это!
Из груди Карата вырвалось низкое приглушенное и явно предупреждающее рычание, от которого на моем теле выступили мурашки. пока я во все глаза пялилась на двух огромных мужчин из-за плеча напряженного Нефрита, что уволок меня поближе к выходу, видимо на тот случай, если плотину безмятежности и холодного спокойствия Карата все таки прорвет стараниями нашего громкого Отца.
Рука Карата на шее Ледяного сжалась еще сильнее, когда он подался вперед, дыхнув в его лицо еще более тише и угрожающе, сведя свои иссеня-черные брови на переносице:
– Теперь у тебя есть своя женщина, решай за нее. Но не смей. НЕ СМЕЙ указывать детям, что будет с их женами!
Покосившись на Нефрита и видя его кривую усмешку, лично мне стало понятно сразу, что мы едем вместе с ними, как бы не противился этому Отец, вопя о том, что это опасно, неразумно и вообще не ясно, как мы сможем перенести дорогу до земель Кадьяков.
А я знала, что мы сможем все!
Ведь теперь мы жены наших Берсерков!
Да и потом видимо прав был Карат, когда пояснил надувшемуся Отцу, отпуская его от треснувшей стены, что с наших медведей не будет толка, пока все их мысли, желания и переживания будут на другом конце света вместе с нами, когда их ясные головы будут нужны для решения некоторых важных задач.
– Мы сможем защитить девочек, – в конце-концов кивнул твердо Север, ставя на этом споре жирную точку, – Для этого мы и идем все вместе.
– Кто бы не затеял это все, а нас ждут, – потер подбородок Карат, задумчиво и глядя на Берсерков, которые впервые не фыркали и не выражали свое полное пренебрежение и ненависть к тому, что он был рядом и смел что-то говорить, слушая внимательно и явно доверяя, – Поэтому не будем нарушать задумки противника. Север и Мия, забирайте с собой всю семью и выезжайте по главному пути…
– Зачем так рисковать? – недовольно буркнул Отец, который никак не мог принять выбор Беров и потому выглядел весь оставшийся день темнее грозовой тучи, – Пусть Мия и Север едут по тайному пути, и не привлекают к себе лишнего внимания!
– За Севером будут следить по какому бы пути он не пошел, а наша задача усыпить бдительность противника так сильно, как только это получится сделать. Все знают, что Север – это сын своего отца, и не будет бояться или хитрить. Его вызвали на бой, и он пойдет на него твердо и честно. Думаю. что именно так и предполагает тот, кто остался в землях Кадьяков, а иначе бы он не скрывал себя. Поэтому ты, Янтарь, и Лютый пойдете с Севером. Туман и Ураган должны вернуться в свои земли и предупредить Сумрака, что нам может понадобиться сила Гризли, если ситуация выйдет из-под контроля… мы с Нефритом ваши козыри. Пока нас никто не чувствует, и не знает о том, что живы, мы пойдем вперед по иному пути, чтобы выяснить кое-что.
Даже Ледяной не посмел спорить с Каратом, когда все закивали в согласии, выслушав все доводы и согласившись, что Карат знает что говорит и делает, под хмурый и недовольный взгляд Ледяного, который буркнул, все таки покосившись на Карата лукаво и явно доверяя:
– Этот жук черта беровского перехитрит мать его! – и тут же потыкал в грудь своего молчаливого младшего сына, который только слушал и наблюдал, как всегда не проронив ни единого звука:
– Ты! Остаешься дома за главного! Хватай за яйца Морозного, и чтобы к моему возвращению народ был сыт и одет, никаких драк и разборок, а ледник чтоб стоял, как…
– Хрен моржовый? – устало выдохнул Свирепый обреченно под гогот своих братьев и как всегда громогласный голос своего Отца:
– Вот именно!..И это, – слегка смущенно Педяной пригладил свою бороду, – …за Клаудией присматривай.
– Конечно, пап, – улыбнулся Свирепый, – Каждый день буду наведываться в город.
Кстати, она все таки решила остаться в своем гостиничном номере, даже если посмотрела дом и признала его очень уютным, сказав, что не в силах будет оставаться совсем одна среди бескрайних льдов, пока ее младший сын будет вдалеке от нее, а в небольшом городе она попробует найти себе занятие до тех пор, пока он не вернется.
Странно, что Отец не стал спорить и вопить, лишь поджал недовольно губы и кивнул, хотя лично мне казалось, что дело было немного в другом, и папа ревновал свою женщину к главе города– Мраку, боясь оставить Клаудию на его попечение до тех пор, пока не вернется сам.
– Можешь не бпагодарить, – с кривой, но добродушной усмешкой сжал могучее плечо своего брата Лютый. чуть подмигивая, – Отдохни от него, пока есть возможность, заодно слух восстанови.
– Он привыкший! – рявкнул Ледяной. покосившись на своих огромных сыновей, чуть дернув бровью на Лютого, и добавляя не без лукавости, – В отличие от некоторых!
На том и порешили, и утром все разъехались и разбежались каждый по своему направлению, крепко обнимаясь на прощание, и договариваясь встретиться через три дня у границы земель Кадьяков на свободной территории, пока Злата раздавала всем новые телефоны, больше похожие на рации, деловито поправляя на кончике носика очки в тонкой оправе:
– Смотрите не потеряйте! Зарядки в них хватит дней на семь. Проверяйте связь при любом удобном случае, чтобы все могли знать передвижение друг друга! В случае возникновения чрезвычайных ситуаций включайте вот эту кнопку – это так называемый маячок! Он сработает у всех одновременно, и мы будем знать, что с кем-то случилась беда!
– К чему это всё, если мы чувствуем друг друга? – вертел в больших руках непонятный объект Янтарь единственный из всех Берсерков взяв с собой рюкзак с едой, умудрившись выгребсти содержимое половины холодильника.
– В дороге может случиться всякое! – строго заметила Злата, при этом пытаясь выглядеть собранной и спокойной, но явно волнуясь за поездку чуть ли не больше всех, чего я от нее почему-то вовсе не ожидала, – Не будем полагаться на случай!
– Всё, дети! Хватит балаболить! Выдвигаемся!
Я лишь успела помахать крошке Мие, которую в этот раз посадили в машину, где было все самое необходимое на все случаи жизни, неловко, но радостно забираясь на своего черного медведя, и краем глаза видя, как вслед за машиной с девочками, за рулем которой была Злата, шмыгнули два белоснежных медведя, один бурый и два почти черных, которые неслись впереди машины, словно проверяя дорогу.
Где-то в середине пути Туман и Ураган свернут в свои земли, чтобы увидеться с Сумраком и предупредить его о задуманном Каратом плане, а вот мы с Нефритом отправились в сторону противоположную, пересекая заснеженный лес и огромный ледник, который и был суровым и холодным королевством рода Полярных.
Карат ушел раньше всех, не пытаясь попрощаться или сказать что-то еще, кроме того, что уже изложил.
По задуманному именно Нефрит с Каратом должны были попасть на самые ближайшие земли к территории Кадьяков первыми, разузнать обстановку. поскольку оставались незаметными для всего рода Берсерков, и ждать Севера с компанией, чтобы решать, что делать дальше и как быть.
Но пока все эти планы и переживания были от меня оооочень далеко, потому что я впервые ехала верхом на своем муже в его медвежьем обличии, ни чувствуя ни страха, ни холода, буквально паря над землей высоко-высоко, но не боясь свалиться и сломать себе что-нибудь.
Никогда в жизни я себя еще не чувствовала так легко и в какой-то степени даже безнаказанно, пока рядом со мной был мой Нефрит: хочешь – кричи, хочешь – бегай, хочешь – падай, делай все. что в голову взбредет, все-равно ты будешь целой, невредимой и совершенно счастливой!
Про каменную стену слышали?
Воп.
А тут она еще была горячая, волосатая (в данный момент) и такая мускулистая, что эти упругие мышцы ощущались даже под медвежьей шкурой!
Можно сказать, что стена с подогревом и функцией вибрации!
Не жизнь, а сказка!
Не смотря на то, что выглядела я упитанным снеговичком в том, что мне выдали дома для длительной поездки в условиях севера помимо теромобелья, меховой шапки-ушанки, пушистых варежек и шарфа, которым я могла обмотаться вся полностью, чувствовала я себя прямо таки заправской и лихой наездницей! Даже если Нефрит мало чем походил на жеребца своими выдающимися габаритами и скоростью, с которой он без труда рассекал собой снежные сугробы, словно был меховым ледоколом, останавливаясь в течение всего дня, только когда я начинала поскуливать о том, что хочу в туалет.
Все остальное время я летела на медведе, улыбаясь так широко и восторженно, что часто давилась снежинками и снегом, который разлетался практически волнами от тела несущегося вперед Нефрита.
За весь этот день он не обращался в человека, но когда в очередной раз меня приспичивало в туалет, он всегда находился поблизости, чтобы я себе ничего не отморозила, рыцарски отворачиваясь. дабы не смущать меня, но каждый раз утыкался черной пипкой большого медвежьего носа в мое лицо, когда я подходила к нему и со смехом старалась обхватить руками его необъятную шею, принимаясь тискать и водить руками по большой улыбающейся морде.
К ночи он остановился, чтобы я смогла перекусить, но и тогда не показал себя в облике человека, давая понять, что привала у нас не намечается, и нестись вперед по черному лесу и серебряному в лунном свете снегу нам предстоит еще целую ночь напролет.
И поначалу я держалась в общем-то неплохо!
Даже когда стемнело окончательно, я продолжала усиленно цепляться за длинную жесткую шерсть Нефрита, сняв варежки. потому что не успевала замерзнуть, припадая к его шее, когда поняла, что раз за разом начинаю тыкаться носом в него, и с каждым разом становилось все сложнее и сложнее поднимать свою голову вверх.
Усталость и сон брали своё, когда я отчетливо понимала, что я ни чуточки не Берсерк и человеческие возможности далеко не безграничны, да и вообще просто до нелепого мизерны!
А ведь Мия рассказывала мне, что будет непросто, даже не смотря на то, что самой бежать по сугробам вслед за мужем не придется!
Боясь свалиться с него, случайно уснув, я потянула за волосы медведя, словно за вожжи, с улыбкой выдохнув и сжимая коленями широкие мускулистые бока зверя:
– Нужа ПРРРРРРУУ!
Нефрит остановился, поворачивая большую голову вбок и пытаясь заглянуть на меня, гордо и счастливо восседающую на нем с сонными глазами, пока я пыхтя слезала с большого медвежьего тела, спрыгнув вниз и тут же оказавшись в снегу по самую шею, словно в белом океане, который поглотил меня.
– Как отсюда выбраться?!
Вроде бы снег был не такой тяжелый, как вода, и меня явно не тянуло ко дну, вот только и пошевелиться в этом сугробе я тоже могла с большим трудом, пока не представляя, каким образом смогу расчистить себе дорогу, и не запаниковав только по одной причине, что рядом со мной был мой большой и сильный муж, который впервые обернулся в человека, с улыбкой выуживая меня из снега буквально за шиворот.
– Что случилось, Кудряшка? – улыбался он, заглядывая мне в глаза своим неоновым взором и поднимая легко на руки, словно я по прежнему не весила совершенно ничего, даже если была словно капуста в своей одежде и плотном теплом горнолыжном костюме, – Устала сидеть? Ножки затекли?
На самом деле на оба эти вопроса хотелось ответить: «Да, если бы я не видела, как загорелись огнем желания его глаза, явно намекая на то, что Нефрит не прочь «поразмять» мое тело одним очень приятным и горячим способом. особенно теперь, когда я смело могла ходить и сидеть, не чувствуя больше боли.
А еще стараниями предусмотрительной Мии в моем рюкзаке была не только еда, но еще и влажные салфетки, запас нижнего белья на пару недель с запасом на некоторые «непредвиденные ситуации». и термос с тем самым обезболивающим чаем, которым я спасалась все дни, пока лечилась после первой бурной ночи в бане.
Вот, что значит быть женой настоящего Берсерка!
Крошка Мия знала наперед все, что может случиться на собственном опыте и, честно говоря, за нее я переживала больше всего, даже если ей не приходилось ехать верхом на Севере и облачаться в тонну одежды, а рядом была почти вся семья, которая в случае необходимости способна просто перенести внежорожник на собственных руках!
Понимая, что молчание затянулось и я начинаю улыбаться, пришлось кашлянуть и выгнуть брови:
– Вообще-то я засыпаю на ходу, и чтобы не свалиться с тебя в процессе бега, придумала кое что…
План был простой!
Я просто собиралась обвязать себя шарфом к телу медведя, чтобы могла болтаться на его спине в сонном состоянии, не боясь шмякнуться и утонуть в ворохе снега, как случилось в этот раз, благо длинна шарфа позволяла осуществить этот план без особых заминок, и я уже даже начала стаскивать его с себя, когда Нефрит остановил меня одной рукой, второй продолжая поддерживать у собственной груди:
– Не нужно.
Он зашагал вперед не так быстро, как несся в своем медвежьем обличии, но и явно не прогулочным шагом, уже не обращаясь в зверя, потому что теперь нес меня на руках, прижимая к себе, и улыбаясь кончиком губ, когда я тут же вцепилась в него руками. блаженно утыкаясь в ароматную грудь, от которой шел жар.
И ведь я весь была на нем верхом – при чем в самом прямом понимании этого слова! – а все равно словно соскучилась и теперь боялась отпустить от себя, всё еще не веря до конца, что мы остались один на один. Без нашего шумного и вечно голодного семейства, без большого громкого Отца и даже без тактичной, но внимательной Клаудии.
– Через пару часов мы пересечем границу земель Полярных и выйдем на первую свободную территорию. Север говорил, там будет небольшая пещера, где можно укрыться и…поспать.
Честное слово, я пыталась закусить губы так, чтобы не улыбаться во все зубы, что даже щеки торчали со спины, но получилось у меня с трудом, потому что Нефрит рассмеялся низко и обольстительно, сжимая своими сильными длинными пальцами сильнее и промурлыкав:
– Не боишься, девочка?
– Нееееет! – выдохнула я, касаясь кончиками губ его груди и с радостью ощущая, как напряглись под горячей гладкой кожей его тугие выпирающие мышцы, а размеренный ход в разы ускорился, отчего я приглушенно хихикнула, подумав, что до той пещеры мы доберемся теперь явно быстрее, чем за несколько часов!
Наверное, Отец сказал бы сейчас, что я веду себя очень смело, но весьма безрассудно, но в данный момент, ощущая жар его тела, и это нетерпение Нефрита насладиться нашим уединением и впервые попробовать то, что так хотелось. но раньше было страшно, о собственной безопасности я думала меньше всего.
И я доверяла своему Нефриту!
– У тебя еще есть пара часов, чтобы поспать, – многозначительно произнес Нефрит, касаясь губами моего лба и не глядя в глаза, когда и без того было совершенно ясно, что в этот момент его глаза загорелись сильнее обычного и черный зрачок возбужденно охнул, расползаясь по искрящейся неоновой радужке.
Я не собиралась спать.
Первой мыслью было покусать чутоку нервы своему горячо возлюбленному, ненароком касаясь его то руками, то губами, чтобы ему веселее бежалось по снегу, но пораскинув мозгами и зная уже немного характер Нефрита. я решила, что безопаснее пока что вести себя прилично и держать шаловливые руки при себе, ибо оказаться на снегу голым задом в разорванном горнолыжном костюме становилось как никогда реальным мероприятием!
А ведь потом придется возвращаться домой, чтобы найти другой костюмчик, в котором я не околею без объятий Нефрита.
Размышляя на эту тему и не в силах сдержать шаловливой улыбки, я незаметно для себя уснула, убаюканная его размеренным, но торопливым шагом и жаром тела, когда усталость все таки взяла свое, увлекая в свои темные, умиротворенные недра без снов.
Даже не знаю, сколько я проспала, и надеюсь, что я не сопела, уткнувшись в горячую кожу и дыша любимым ароматом обожаемого мужчины, когда неожиданно почувствовала, как Нефрит как-то склонился и явно пытался куда-то протиснуться, вместе со мной на руках.
– Приехали? – сонно потерла я глаза, в первую секунду подумав, что так и не открыла их, потому что вокруг было очень темно, без единой тени и намека на преломление света.
– Да, – пропыхтел Нефрит, предпринимая еще одну попытку протиснуться куда-то, но снова застревая плечами, – Кажется это и есть та самая пещера, вот только она явно меньше, чем я думал…
– Если сюда смог притиснуться Север. то и ты сможешь, – улыбнулась я, вытягивая руку вперед и вздрогнув оттого, что коснулась холодного камня, покрытого скользким инеем, под тяжелый выдох Нефрита, от которого хотелось рассмеяться:
– Если только боком!
Зашевелившись, чтобы он отпустил меня скорее на землю и попытался пролезть в пещеру еще раз, боком, я снова улыбалась, шаря перед собой руками, чтобы не свалиться никуда и ощущая его горячие ладони на своей талии, которыми он подталкивал меня вперед.
Лишь по тому, что воздух слегка изменился. перестав быть морозно колким и теперь отдавал больше землей, нежели холодом, я поняла, что мы все-таки смогли войти, куда должны были.
– А тут миленько, – хохотнула я задорно, по прежнему не видя совершенно ничего и слыша за спиной смех Нефрита с его словами, что сначала нужно развести костер и найти еду.
– Я с тобой!
Наверняка я собрала бы своим лбом все выступающие углы этой пещеры и умудрилась бы еще пару раз феерично свалиться, отбив себе копчик или колени, если бы Нефрит снова не положил свои ладони на меня, помогая отыскать выход в глубокую лесную ночь, где стоял синеватый туман от мороза и снег блестел россыпью бриллиантов в свете полной луны.
Красота просто необыкновенная!
А еще тааааак холодно. что упаси боже в такую погоду оказаться без Берсерка рядом!
И в который раз мои зубы клацнули от холода при виде того, что мой горячий и супер сексуальный муж расхаживал абсолютно обнаженный, согреваемый своей медвежьей кровью…и бурлящим возбуждением, которое уже выпирало так, что впору было заработать косоглазие! Мне!
Интересно, когда-нибудь я смогу смотреть спокойно на это прекрасное тело, не замирая от восхищения и не кусая губы от желания касаться его, когда и мое возбуждение просыпалось несмело, но весьма твердо. собираясь тянущими спазмами внизу живота и жаром между бедер.
Я даже не сразу заметила, что Нефрит стоит у замерзшего озера, видя лишь его мощную широкую спину и невероятно длинные, стройные ноги, когда он спросил, упираясь в бока, словно размышляя о чем-то и глядя себе под ноги… вернее под лед застывшего в ледяном сне озера:
– Кудряшка, будешь мясо или рыбу?
–..тебя! – хрипло выдохнула я, в ту же секунду заметив, как напряглось его большое тело и окаменели плечи.
Вроде бы я никогда не забывала о том, как быстро и молниеносно могут двигаться Берсерки, когда им не приходится скрывать своей сущности. но все равно вздрогнула оттого, что Нефрит оказался рядом так быстро, что я даже не успела уловить момента, как он обернулся и как оказался возле меня, жарко хватая своими большими руками и прижимая к себе так, что я едва могла дышать.
Горячие губы, что нашли мои, в первый момент казались грубыми и жестокими, но лишь потому что в них было столько страсти и желания, что я не могла бы себе даже представить, кажется лишь теперь понимая, почему за долгое время начала нашего путешествия Нефрит ни разу не позволил себе обратиться в человека до самой ночи и этой пещеры, где мы могли укрыться!
Едва ли он доверял себе и собственной выдержке!
И вот теперь я сама выпустила этого зверя на свободу, упиваясь его жаром и задыхаясь от его жажды, ахнув в губы Нефрита:
– Только не рви! – когда почувствовала, как его ладони заскользили по моему телу в поисках кнопочек и замочков, чтобы избавить от тонны одежды, делая это явно нетерпеливо и резко.
Слушайте, он кровать пальцами ломает в стружку от переизбытка эмоций!
Что уж говорить про обычную ткань?!
Подставляя свои губы навстречу жадному поцелую, его губам и языку, который ласкал и умеючи распалял в моей крови желание принадлежать ему прямо здесь и сейчас, я сама завошкалась, судорожно расстегивая горнолыжный костюм, чтобы избавиться от куртки, зацепив и шапку, а затем и толстые теплые штаны на лямках, вздрогнув лишь единожды, когда Нефрит поднял меня на руки, снимая рывком остатки одежды в виде термобелья и трусиков, оставляя совершенно обнаженной от талии и ниже…на природе и голубоватом морозе.
Но колкие зубки стужи успели укусить меня всего лишь на долю секунды, испуганно отступая от обжигающего жара рук Нефрита, которыми он подхватил меня за ягодицы, поднимая над замершей землей и прижимая к своему твердому возбужденному телу, раздвигая мои колени и насаживая на себя с долгим глухим стоном, разбавленным моим вскриком, оттого что он оказался во мне одним движением весь до самого основания, заполняя и растягивая на грани фантастики и дрожащей боли, которые затмевали рассудок яркими вспышками эйфории и желания получить его еще иеще.
Больше.
Глубже.
Сильнее.
Теперь я не боялась ничего, обхватывая его могучие напряженные плечи своими руками. подтягиваясь выше, чтобы прижаться к нему еще сильнее, ощущая собой мелкую дрожь его горячего тела и вибрацию в груди от смеси стона, переходящего в рычание, когда, не в силах сдержаться и выразить словами те эмоции, что разрывали на части, я целовала и кусала его ароматную кожу. оставляя отметины от своих зубов на его шее и плечах.
Я цеплялась за него подрагивающими пальцами, не боясь поранить ноготками, когда Нефрит прикрыл глаза от первого блаженства, оказавшись внутри меня, целуя в кончик губ и приподнимая меня за ягодицы, чтобы насаживать на себя снова и снова, давая сполна ощутить каждой клеточкой замирающего в экстазе тела это внутреннее скольжение плоти в плоти, от которого кружилась голова и плавились последние остатки мыслей, выплескиваясь наружу стонами и неясным горячим шепотом в его приоткрытые губы.
Это было так, как я хотела – горячо, несдержанно, резко!
Это было по-беровски, когда Нефрит не пытался сдерживаться, приподнимая меня за попку и насаживая на себя снова и снова, убыстряя темп. отчего раздавались глухие хлопки, не боясь причинить боли, не пытаясь казаться нежным, выплескивая все свои эмоции и жажду обладания.
В этом ритме была вся его сила, вся та неистовая страсть, которую я ощущала в себе, выдыхая хрипло и судорожно на каждое его движение, пытаясь вобрать в себя всего его без остатка, даже если красный кончик боли иногда кусал изнутри, оттого, что он был слишком глубоко.
Именно такой была страсть и любовь истинного Бера – с капелькой соленого аромата крови, с жадностью голодного зверя, с рычанием, которое я ощущала всем своим телом, с синяками от его сильных пальцев, с голодом сделать это здесь и сейчас, не обращая внимания на комфорт или отсутствие кровати.
В этом был мой Нефрит, от которого я теряла голову и сердце, не в силах сделать ни единого вдоха без этого необыкновенного мужчины!
Я постанывала и кусала губы оттого, как плюшевая волна жара собирала все мои звенящие от напряжения нервные окончания, чтобы сжать их в своем кулаке с такой силой, что я содрогнулась, громко застонав и выгибаясь в позвоночнике, ощущая, как вся моя страсть и желание лопались в теле мелкими вспышками головокружительной разрядки, когда стало так мучительно хорошо, словно я падала в невесомости, не ощущая притяжения к земле, ведь центром моей Вселенной был Нефрит.
Он остановился на мгновение, заглядывая в глаза своим ярким неоновым взором. в котором этот мир плавился и горел зеленым пламенем, чтобы прижать к себе, обхватывая обеими руками, но не выходя из меня:
– Замерзла?
Я лишь улыбнулась, качая головой и с удивлением понимая, что я действительно не ощущаю холода, даже если мы продолжали быть на открытом морозе, посреди притихшего ночного леса, чувствуя, как капельки пота собираются на расслабленном позвоночнике под теплой кофтой, которая все еще оставалась на мне.
Нефриту пришлось согнуться, не выпуская меня одной рукой, чтобы подхватить второй мои разбросанные на снегу вещи, твердо и целенаправленно зашагав к пещере, в которой было по-прежнему темно и немного теплее, чем на улице, когда он приглушенно выдохнул:
– Продолжим здесь.
Решив, что Нефрит вполне может продолжить в том же духе, что и на улице, я чуть улыбнулась, касаясь в кромешной темноте его лица кончиками пальцев и прошептав:
– …Хочу видеть тебя.
Я знала точно, что он широко улыбнулся, принявшись вдруг натягивать на меня одежду снова и рассмеявшись на мой протестующий возглас, оттого что я решила, что благодаря моим словам наша бурная ночь подошла к концу, толком еще и не начавшись, шлепнув меня по ягодицам легко и играючи:
– Мне нужно разжечь костер для начала, Кудряшка! Не торопись.
Вот только выйти на улицу он не успел, натягивая на меня шапку, когда неожиданно его тело напряглось и исчезло из поля моего осязания, буквально растворяясь в темноте и неожиданно хмыкнув где-то неподалеку, захрустев сухими ветками.
– Что случилось?
Как бы я не вглядывалась в кромешную тьму, пока глаза не заломило, а все равно так и не увидела ровным счетом ничего, не представляя даже, как Нефрит мог здесь спокойно расхаживать, да еще и что-то видеть, лишь слыша, как что-то зашуршало, и его голос раздался где-то очень близко:
– Кто-то позаботился о костре заранее. собрав целую кипу сухих веток и оставив их здесь.
Первым на ум пришел поему-то Север.
Но как он мог здесь оказаться, если они ушли в другую сторону, практически противоположную от нашей?
Нет, вариант с Севером отпадал.
Следующим про кого я подумала почему-то был Отец…но снова промах, потому что он был рядом с Севером и едва ли смог оставить крошку Мию, сделав круг по своим ледяным территориям, чтобы собрать нам дров на ночы!
– КАРАТ?! – выдохнула я наконец, сообразив что только он шел по нашему пути впереди, и слыша как Нефрит хрипло хмыкнул в ответ явно утвердительно, принявшись чиркать чем-то, пока через пару секунд не появилось маленькое желтое свечение крошечного огня, который тут же разогнал тьму и распахнул мой взор, заставляя широко улыбаться от мысли, что папа Нефрита позаботился о нас.
– Похоже на то, – лишь дернул плечом Нефрит, но я не решилась в этот момент заговорить о его отношении к отцу, потому что время было явно не подходящее, да и я хотела бы заняться совершенно другими вещами со своим мужем. все таки не в силах сдержаться оттого, чтобы не оглянуться по сторонам, словно своими человеческими глазами смогла бы увидеть что-то, выдохнув приглушенно:
– А он ведь где-то далеко?
Явно почувствовав мою волну стыда, от одной только мысли, что Карат мог стать свидетелем нашего горячего воссоединения еще каких-то пару минут назад, Нефрит рассмеялся на удивление легко, и даже как-то заигрывающее поднялся во весь свой более чем двухметровый рост. направляясь ко мне поступью истинного хищника и словно на зло не пытаясь даже ответить на заданный вопрос.
