Текст книги "Нефрит (СИ)"
Автор книги: Елена Синякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 36 страниц)
Где бы не был Карат сейчас я больше думать не могла, наблюдая во все глаза за Нефритом, который остановился в паре шагов от меня лишь для того, чтобы вытряхнуть их рюкзака сложенный максимально плотно теплый плед, бросая его прямо на землю в пещере… и растягиваясь поверх него в позе млеющего хищника, глядя при этом в мои глаза своим полыхающим неоновым взором, от которого мне стало жарко.
Не произнося лишних фраз, и не дрогнув даже кончиком своих шикарных ресниц, Нефрит просто в приглашающем жесте похлопал на своему животу, хитро прищурившись и явно проверяя меня на прочность и смелость, когда я облизала свои ставшие почему-то сухими губы, при виде этого огромного обнаженного тела, чье возбуждение стояло гордым постаментом, впечатляя своими размерами настолько, что я вдруг тяжело сглотнула.
Святые беровские мойры!
Это был вызов или приглашение поиграть со зверем?
Что ж, мистер зеленоглазый, ты зря надеешься, что я сбегу!
Если он думал, что я буду бояться его размеров и желания, то скорее ледники Арктики растают!
Именно поэтому, когда Нефрит промурлыкал хрипло: «…раздевайся…», я даже не смутилась.
И откуда во мне появилась эта игривость и желание пощекотать нервы самому опасному в мире хищнику, сила которого не знает границ и пределов?
О0000х лучше было не задумываться!
Не думать о том, как опасно и хищно сощурились его глаза, полыхнув черным зрачком, который стал стремительно расползаться, когда я кокетливо дернула плечом, снимая с себя куртку медленно и подчеркнуто аккуратно, словно была не в толстовке снеговичка-пуковичка, а самом сексуальном в мире нижнем белье.
Растягивая секунды, пока между нами воздух буквально искрился от переполняющих эмоций и голода в этих хищных глазах, я снимала с себя одежду, умудряясь внутри себя даже напевать какую-то мелодию. под которую хотелось плавно раскачиваться и сделать каждое движение наполненным эротизмом и грацией. едва не хихикнув победно, когда поняла, что за все это время Нефрит ни разу не моргнул, но вот прожечь во мне с десяток дырок уже мог вполне.
– Что? – улыбнулась я, невинно выгибая брови и слыша за спиной угрожающее приглушенное рычание, когда повернулась к нему именно так, принявшись все так же медленно и растягивая собственное удовольствие пощекотать нервишки Нефриту, стягивать с себя термо белье, оставшись в одном нижнем белье, – Ты ведь сам сказал раздеваться!
Кажется, говорить Нефрит уже был не в состоянии, издав какой-то низкий раскатистый звук и опасно приподнимаясь на локтях, видимо уже не в силах изображать из себя полное и абсолютное спокойствие на разложенном пледике, и словно готовясь к одному выверенному и опасному для меня прыжку.
По-прежнему не оборачиваясь и лишь откинув спутанные пряди волос за плечи, я избавилась и от нижнего белья, выпрямившись теперь совершенно обнаженной и застыв на минуту, чтобы насладиться звуком его хриплого, сбивчивого дыхания.
Аты думал, что тебе будет просто, любимый?
Гореть будем вместе!
Когда я обернулась, расправляя плечи и шагнув смело к своему возбужденному Берсерку, глядя прямо в эти пожирающие глаза, его чувственные губы дрогнули в улыбке слегка лукаво, когда он снова улегся на плед, протягивая руки ко мне в приглашающем жесте, и глядя снизу так жарко и хищно, что иногда становилось не по себе.
Но только я не собиралась отступать, истосковавшись по его силе, страсти и прикосновениям так же сильно, как и он, и веря в то, что он чувствует это всем сам, когда потянул меня вперед, ближе к себе, наблюдая внимательно и полыхающее, как я переступила через его торс одной ногой, чтобы сесть сверху.
Вот только не туда, куда я целилась.
Не успели мои бедра коснуться его бедер, чтобы вобрать в себя с глухим низким стоном его торчащее возбуждение, как он обхватил меня своими сильными большими ладонями, потянув на себя выше.
На грудь.
И еще выше, отчего я пискнула и попыталась вырваться, но безуспешно, когда оказалась практически сидящей на его лице своими раскрытыми бедрами, не в силах сомкнуть влажных от стыда и желания коленей, потому что его лицо было как раз между ними.
– Ты вдоволь поиграла, девочка, – промурлыкал Нефрит, крепко держа мои бедра своими сильными широкими ладонями так близко к самому трепетному и возбужденному месту на моем теле, что я была готова кончить и разорваться на кусочки только от ощущения его дыхания между своих ног, содрогнувшись и едва справляясь с собственным дыханием, – Теперь моя очередь.
Не думаю, что у меня получилось бы хрипнуть хоть что-нибудь даже если бы была такая возможность, потому что в горле пересохло, словно все соки моего тела стекали капельками меда целенаправленно вниз, в бедра, как раз туда, где оказался проворный язык Нефрита.
Я дернулась, словно получив разрядом тока, который прошел по всему телу в тот самый момент когда его губы коснулись лона и горячий язык скользнул внутрь, поглаживая и лаская каждую складочку чувственно и неторопливо, но тщательно и с таким желанием, что я вскрикнула, выгибаясь и задрожав всем своим телом, когда по позвоночнику пробежали кусающие разряды взрывающегося наслаждения.
– Слишком быстро, – хмыкнул Нефрит, не давая мне возможности изменить положения своего дрожащего тела и держа так крепко, что еще парочка синяков были обеспечены мне стопроцентно.
И он отыгрался на мне по полной программе за свои собственные мучения от моего совершенно невинного флирта с раздеванием, которое не шло ни в какое сравнение в тем, что сейчас вытворял он, заставляя меня кричать, визжать, задыхаться, глотать собственные слезы, потому что мучил изощренно и умеючи, лаская своим ловким ненасытным языком, но позволяя кончить и взорваться от переполняющих эмоций, лишь когда этого хотел он, надавливая на чувствительную набухшую шишечку клитора своим языком и ударяя по нему снова и снова, пока я с хриплым глухим стоном не откидывалась назад, упираясь руками в его мощную широкую грудь.
Я не замечала за собой, как в очередной наш «раунд», стала раскачивать бедрами в такт движениям его губ и языка, насаживаясь на него, закатывая глаза и запрокидывая назад голову, полностью отдаваясь этому сладостному танцу.
– Не честно! – хныкала я, кончая в очередной раз и чувствуя себя тонкой золотой оболочкой по типу облачка, из которой ушла поспедняя капелька влаги и силы, бессильно растягиваясь на его теле, содрогаясь так, оттого что сладостные спазмы скручивали меня каждую секунду, пытаясь выжать тело насухо, оставляя от меня лишь засушенную хрупкую оболочку.
Нефрит смеялся удовлетворенно и хрипло, выпуская наконец мои бедра из своих рук, давая мне возможность растянуться во весь рост на его горячем твердом теле и поднимая свой корпус с земли, чтобы заглянуть в осоловелые глаза своим горячим голодным взглядом, когда я понимала, что была на грани провала в липкий сон, а Нефрит не изменился ни на сколько, готовый к новым свершениям и продолжению игры до самого утра.
Если только оно уже не настало за стенами этой пещеры, где теперь полыхал огонь, отчего блики от наших сплетенных тел падали на темные каменные стены замысловатыми тенями.
– А ведь мы только начали, – мурлыкал блаженно Нефрит, подтягивая меня словно безвольную куклу к себе, заставляя сесть и приподнимая за ягодицы, чтобы сделать то, что я собиралась до того, как он в прямом смысле этого слова вытянул из меня все соки – насадить на себя до самого основания, отчего я снова застонала, цепляясь пальцами за его широкие плечи и восторженно наблюдая через тяжелые ресницы, как Нефрит закрыл глаза от наслаждения, на секунду застыв и тяжело сглотнув, отчего его кадык опустился и подпрыгнул до самого подбородка.
И это было волшебное чувство восторга, что мое тело могло дать ему то, что он хотел так неистово и всепоглощающе, собирая все свои огромные силы, чтобы сдерживаться до этого блаженного момента.
Потянувшись вперед, я целовала его прикрытые глаза, и касалась кончиками все еще подрагивающих от пережитых эмоций пальцев лица своего любимого мужчины, который не торопился двигаться дальше, наслаждаясь каждым моментом того, как наши тела подходили друг к другу, пройдя через испытание болью и нечеловеческой выдержки.
Нефрит поворачивал голову, протираясь колючей щетиной о мои раскрытые ладони и целуя каждую подушечку осторожно и нежно, опуская руки на мои бедра, чтобы сделать первое движение – мягко плавно и размеренно, когда я слегка проехалась своими раскрытыми бедрами по его животу, так де плавно опускаясь на его бедра, ощущая его внутри себя каждой возбужденной и трепещущей в неге клеточкой.
Никаких резких и порывистых движений, я словно плыла по волнам блаженства, ощущая, как он поглаживает меня изнутри, проникая глубоко и заполняя собой без остатка, не причиняя боли, а даря такое наслаждение и непередаваемый восторг, что я не могла подобрать слов, чтобы сказать ему, как же я счастлива рядом с ним.
С моим могучим прекрасным Берсерком.
Моим восхитительным мужем, который сейчас собирал своими губами мои стоны, целуя мягко и терпеливо, пока волна нового оргазма поднималась из недр моего тела благодаря лишь ему одному. даже если я думала, что уже не способна сегодня вознестись к пылающему небу снова, рассыпаясь на миллионы горящих угольков, с судорожным выдохом утыкаясь в мощное плечо Нефрита.
Он не торопился, давая мне прийти в себя и в этот раз, мягко рассмеявшись, когда я сонно выдохнула, едва улыбаясь:
– Еще не утро?
– Еще даже не глубокая ночь, моя кудряшка.
А я уже была готова спать без всех конечностей, довольная, счастливая и удовлетворенная до такой степени, что словно плыла где-то в розовых облаках!
До утра я еще не раз вспоминала слова Нефрита, произнесенные им в городе о том, что не каждый партнер способен выдержать его темп и напор, даже если знала наверняка, что меня он жалел и не выплеснул всю свою накопившую страсть и желание даже на половину, когда осторожно уложил меня на бок, укутывая краем тяжелого теплого пледа.
– Знаешь, придет время, и я так натренируюсь, что ты будешь засыпать первым и просить о пощаде, – сонно прошептала я, блаженно утыкаясь носом в его горячую грудь и ощущая, как сильные большие руки обнимают, прижимая бережно к себе.
– Ловлю на слове, – тихо рассмеялся Нефрит, поправляя мои волосы и убирая прилипшие к влажной шее прядки, чтобы поцеловать, – Спи, любимая. Скоро утро и нам нужно будет выдвигаться в дорогу.
Кажется, Нефрит говорил что-то еще, но я уже не слышала, тут же провалившись в глубокий, счастливый и блаженный сон, словно перерождаясь от этого чувства душевной феерии и легкости.
Но как бы я не хотела остановить время и просто понежиться в объятьях любимого, и даже не шевелиться, а утро все равно настало, даже если в пещере было по прежнему темно и по ночному уютно.
То, что пора вставать я поняла по тому как зашевелился Нефрит, сонно потянувшись и, не пытаясь разбудить. почему-то принялся одевать меня в теплые от костра вещи, снова заворачивая в плед и пытаясь дать лишнюю минутку для сладкого сна.
– Куда ты? – прошептала я, не желая расставаться с его жаром и сильными руками, видя во мраке, освещенном костром, как Нефрит широко улыбнулся, возвращаясь ко мне после того, как подкинул в него еще гость сухих веток, чтобы упереться руками по обе стороны от меня и мягко поцеловать, чуть подмигивая:
– Так все таки мясо или рыба?
– Ты! – выдохнула я, потянувшись вперед руками, чтобы обвить его могучую шею, притягивая к себе и стараясь не замечать, как после прошедшей ночи тело ломит и болит, а в некоторых местах особо сильно, даже если эта боль была приятным напоминанием о том, кому я принадлежу, – Всегда только ты!
Огонь в неоновых глазах не потухал никогда, и снова его пламя полыхнуло вокруг черного зрачка, а широкие плечи напряглись под моими ладонями, даже если Нефрит улыбнулся, легко касаясь кончиком носа моего:
– Не провоцируй меня, Кудряшка, иначе мы не выйдем отсюда еще сутки, и опоздаем на общий сбор. Если ты не позавтракаешь этим утром, то нормально покушать сможешь только следующей ночью, потому что в течение дня остановится на нормальный полноценный привал у нас не получится.
Все это было правильно, но разве я могла оторваться от него?
Разве могла разомкнуть свои руки и отпустить его. когда жадные горячие губы касались моих, скользя так легко, но так завлекающее, и я знала точно, что ему так же невыносимо тяжело отпустить меня.
– Так мясо или рыба? – выдохнул Нефрит снова повторяя вопрос, и кусая меня легко за нижнюю губу, словно предупреждая, что если я снова скажу не то, что нужно, то нарвусь на большие неприятности…а еще на самые сладкие сутки в своей жизни, о которых только можно мечтать!
Но стоило мне только втянуть в себя воздух, чтобы дать неверный ответ, Нефрит явно ощутил мое игривое настроение. чуть прикрыв глаза и покачав головой:
– …подумай о Мие, крошка….они будут ждать нас в назначенное время и день.
Пришлось сжать губы и тяжело выдохнуть, на секунду закрывая глаза.
Нефрит был прав.
У нас была наша семья – немного сумасшедшая, вечно голодная, шумная и беспокойная, но эти люди были нашей опорой и поддержкой в безумном мире, ия искренне обожала каждого из них, зная, что ради меня и Нефрита каждый из Беров совершил бы даже самое невозможное!
–..рыба, – наконец сдалась я, подумав, что буду не в состоянии смотреть, как Нефрит начнет разделывать бедную пойманную зверушку, чтобы накормить меня… и себя.
Улыбнувшись, он припал к моим губам, не сразу заставив себя подняться на ноги, и, плотнее закутав меня в плед, выйти из нашей уютной теплой пещеры, не слыша моего долго разочарованного выдоха и попыток убедить себя, что у нас еще будет полно времени, чтобы побыть друг с другом.
Я даже умудрилась уснуть, когда осталась одна, убаюканная мирным потрескиванием огня и мраком нашей пещеры, которая стала такой родной и уютной, блаженно вытянувшись под тяжелым теплым пледом и ощущая аромат любимого мужчины.
И все таки мне еще предстояли долгие годы тренировок впереди, прежде чем я смогу не засыпать до утра и удерживать темп и ритм Нефрита в наших любовных играх.
Долгие, сладостные годы, об одной мысли о которых мое тело наливалось негой и трепетом.
А пока во мне все нещадно ныло и болело, когда даже сквозь липкий сон я чувствовала все яснее и яснее, где именно на мне будет целая россыпь синяков от его сильных пальцев, и как неудобно будет ехать на нем верхом сегодня, когда внутри бедер саднило и даже немного жгло.
Впрочем, все это были всего лишь временные трудности и они меня совершенно никак не пугали!
Если Мия и Злата живы, здоровы и счастливы, то и я буду довольной и счастливой со своим Кадьяком!
Я проснулась от невероятно аппетитного запаха готовящейся на огне еды, когда первым голос подал мой желудок, а потом уже проснулась голова, пытаясь разлепить свои глаза, чтобы узреть самую сексуальную из всех возможных картин, если только мы не занимались любовью – как мой большой, прекрасный, сильный муж готовит рыбу, соорудив из веток подобие сетки для мангала, отчего стоял такой аромат, что у меня просто закружилась голова от голода.
– Мммммммм! – простонала я, сладко потягиваясь и выползая из кокона пледа, успев заметить, как возбужденно полыхнули яркие глаза Нефрита, даже если он не шевельнулся в мою сторону и кончиком ресниц, продолжая заниматься исключительно одной рыбой.
Мноооооого, много вкуснейшей рыбки, с хрустящей корочкой, жирненькой и вкусненькой!
– Бог мой! Ни в одном ресторане мира нет такого аромата!
– Голодная моя девочка, – проурчал сладко Нефрит, доставая целое длинное филе с одного рыбьего бока прямо передо мной на плоский камень, который был вместо тарелки.
И пусть здесь не было стола, столовых приборов, это место стало для меня самым дорогим и самым теплым, когда я, обжигая кончики пальцев, наслаждалась вкусом рыбы, приготовленной на костре, словно до этого никогда не ела ничего кроме черного хлеба!
– Как же вкуснооо00!
Нефрит лишь тихо смеялся, наблюдая за каждым моим движением и сам не торопясь попробовать хотя бы кусочек, лишь только подкладывал мне порцию за порцией, иногда облизывая кончики моих пальцев с низким возбужденным урчанием, но не двигаясь ко мне ближе.
А я была не в силах остановиться, пока громко не икнула от переедания, широко улыбнувшись Берсерку, который все это время был рядом, но не пытался сделать больше ничего, как бы сильно не был возбужден. Снова!
– Нефриииииитик, – сладко улыбалась я, пытаясь подползти к нему поближе и начать нашу физ. подготовку. Вернее активно ее продолжить с того места, на котором мы остановились!
Вот только мой стойкий муж проявил не дюженное упорство и силу воли, когда протянул ко мне термос, зажав его между моими ладонями и поднося осторожно к губам, кивая:
– Пей, любимая…иначе к ночи разболится еще сильнее.
Я чуть не поперхнулась, сделав первый глоток и почему-то смутившись.
Да, мы видели друг друга обнаженными, и вытворяли такие вещи, что было до сих пор жарко, но почему то эта простая фраза застигла меня врасплох и заставила смущенно опустить ресницы, хрипнув:
– …ты всегда все чувствуешь?..
– Всегда и все, любимая, – он снова легко подтолкнул термос, заставляя меня отпить еще ароматного, сладкого чая, который был отправлен со мной в дорогу стараниями крошки Мии специально, потому что именно он спасал от ран и боли, – Я бы поцеловал каждую твою ранку, каждый оставленный мной синяк…но, тогда мы точно останемся здесь еще на сутки и опоздаем…
Я улыбнулась ему, отпивая чай глоток за глотком, словно он мог утолить не только проступающую боль, но и зарождающееся во мне желание, чтобы эти сутки мы провели здесь.
Но Нефрит был прав.
У нас была семья, и если мы опоздаем и не придем вовремя, то начнется паника.
Чего только будут стоить вопли Отца!
Не удивлюсь, если Кадьяки разбегутся только от этого, не пытаясь больше дождаться Севера!
Нервно хихикнув, я булькнула чаем, лишь покачав головой на удивленно приподнятую бровь Нефрита и его попытку понять, что в эту секунду было в моей голове.
Забрав остатки рыбы с собой и плотнее заткнув пробку термоса, пришлось снова облачаться в тонну одежды, натягивать на себя мохнатую шапку и выбираться в лютый мороз и алый рассвет над белоснежными заснеженными полями вслед за своим огромным обнаженным мужем, которому холод был не по чем.
Промозгло поежившись, я как можно быстрее закинула рюкзак с вещами за спину, забираясь на большого черного медведя, чтобы утонуть в его аромате и согревающем жаре.
Вторые сутки нашей дороги тянулись бесконечно долго.
Как бы я не пыталась сесть, а в бедрах жгло и горело.
А еще меня постоянно укачивало.
Нет, не до тошнотиков!
Я постоянно хотела спать.
Я очень сильно хотела спать, в конце-концов осуществив свой вчерашний план с шарфом, под хрюкающий гогот Нефрита-медведя, когда обматывала его торс шарфом и привязывала его поверх собственной спины, растянувшись на нем животом к спине и свесив руки и ноги по бокам.
Как бы он не смеялся и не косился на меня своим медвежьим неоновым глазом, а я все равно чувствовала себя в таком положении куда более удобно, наконец позволив себе полностью расслабиться и погрузится в глубокий, хоть и слегка беспокойный сон, думая о том, что теперь и Нефриту не придется бежать осторожно, не боясь, что я свалюсь.
То проваливаясь в сон, то пытаясь разлеплять ресницы, когда Нефрит почему-то тормозил или перепрыгивал через что-нибудь. я все ждала, когда уже этот день закончится и можно будет растянуться хоть на снегу, хоть на земле, не важно на чем – лишь бы твердом и неподвижном!
Лишь к ночи, когда солнце село за горизонт, и снова снежные равнины утонули во мраке, я отвязала свой шарф и снова вытянулась, садясь в полный рост на своем медведе и пытаясь понять, где же мы были теперь.
Уже у Кадьяков? Или еще можно не переживать?
Не переживать о том, о чем молчали наши огромные мужчины, переговариваясь между собой тихо и мрачно, не давая нам возможности услышать и понять, что нас ждет. Хотя и так понимали все и сразу, что никто нас не ждал с распростертыми объятьями, хлебом и солью…но вот с чем ждал оставалось загадкой.
– Как ты, любимая?
Я оказалась в горячих сильных руках сразу же как только Нефрит обратился в человека, блаженно припадая к нему и овивая его торс своими руками, чтобы прижаться так крепко, как только могла, уткнувшись кончиком носа в его жаркую ароматную грудь.
И снова я скучала по нему, даже если все это время сидела наверху и касалась его своими руками.
Скучала по его касаниям и телу, от которого по мне бегали стадами мурашки, даже если я понимала, что в эту ночь мы будем только крепко спать, обнимая друг друга по тому. как Нефрит нашел в рюкзаке термос, заставляя снова пить чай.
И кто говорил, что у Кадьяков горячая кровь, как лава?
Изнасилования, тяга к крови и жажда боли!
Только зря пугали меня!
Вот он!
Стоит передо мной возбужденный и как всегда прекрасный и даже куртки моей порвать не пытается, потому что переживает, что второй такой ночи я просто не выдержу.
– Побудь здесь, ничего не бойся, я буду рядом.
А я и не боялась!
Даже когда он легко коснулся кончиком носа моего, обдавая своим горячим ароматным дыханием. исчезая в темноте, я не боялась, улыбаясь ночному лесу, который теперь стал густым и мрачным, садясь на какой-то камень и доедая рыбу.
Нефрит появился через пару минут с ворохом хвойных веток, из которых принялся делать подобие шатра. где можно было бы укрыться от ветра и метели.
– …а пещерки тут поблизости нет? – как бы я не выгибала умоляюще свои брови, Нефрит только смеялся, хитро поглядывая на меня, но продолжая заниматься своим делом.
И естественно этой ночью я так и не смогла склонить его ни к чему горячему и страстному. сдавшись с тяжелым вздохом и даже попыткой похныкать, когда Нефрит снова обратился в медведя, укладываясь под шалашом из веток и присыпанного сверху на них снега и своими большими широкими лапами притягивая меня прямо на свое меховое пузо.
Признаться честно, мысли у меня были пошленькие и хитренькие в свете того факта, что уже завтра вся семья снова будет в сборе, и у нас не останется шанса побыть по настоящему вдвоем. Опять. Вот только усталость и недосып прошлых суток взял свое, когда я отключилась быстрее, чем успел захрапеть мой мишка, распластавшись на огромном лохматом медведе, словно он был широким диваном с подогревом и функцией мурлыканья.
Вернее, наутро я вообще не была уверена в том, а спал ли Нефрит, позволяя мне в очередной раз выспаться, пока я словно та самая безумная вошка распласталась на нем, сопя в горячий мех.
На этот раз, мой Берсерк разбудил меня раньше рассвета, осторожно касаясь кончиками пальцев и легко целуя, чтобы прошептать, что уже нужно снова спешить, и успеть за этот день пересечь земли рода Гризли. пока я продолжала лежала на своем красивом обнаженном муже, тут же обхватив своими руками, когда поняла, что он теперь не мишка, и сонно захлопав глазами.
Но и утром мне не светило совершенно ничего, кроме завтрака и одного горячего поцелуя, прежде чем Нефрит снова обернулся в медведя и мы неслись по заснеженному лесу, когда деревья становились все выше и выше, и росли все ближе и ближе друг к другу.
Странно, но за то короткое и бурное время, что я провела в Арктике, я успела привыкнуть к тому, что лес не такой густой, дремучий и темный, каким он стал здесь, на землях Гризли, когда становилось совершенно очевидно, что скоро мы будем на месте.
В этот день, который должен был стать финальным в нашей поездке, я чувствовала себя гораздо лучше, явно успев адаптироваться к самой дороге и странному способу моего нового передвижения, теперь успев даже переодеться в легкую футболку под своим комбинезоном и заменив большую лохматую шапку на удобную вязанную, смело восседая на своем медведе и уже даже наслаждаясь тем, как мы летели вперед, не зная страха и преград среди могучего заснеженного леса, который словно сошел со страниц волшебной зимней сказки.
Сложно было ориентироваться во времени, но солнце стояло высоко в голубом небе без единого облачка, когда Нефрит вдруг неожиданно затормозил, и жесткая черная шерсть на медвежьей холке буквально встала дыбом.
Вот только испугаться я не успела, как и не успела понять изменений, когда перед нами неожиданно появился Карат.
Он просто стоял облаченный в старые потертые джинсы, которые были на нем явно только ради моего психического здоровья, и как всегда в свойственной ему одному расслабленной и ленивой манере подпирал могучим плечом одно из вековых деревьев.
Я постоянно забыла эту историю о том, что кровь Нефрита и Карата была особенной.
И пусть они сами называли ее не иначе как испорченной, для меня оба этих прекрасных мужчин были особенными каждой черной ресничкой, когда я широко улыбнулась отцу Нефрита, с радостью и особым трепетом видя, как он чуть подмигнул мне лукавым зеленым глазом, тут де переводя взгляд на своего хмурого сына, который был не очень-то рад встрече со своим родным человеком, и даже не пытался этого скрывать.
Нет, я слышала эту историю о том, почему Нефриту пришлось бежать от своего рода и совершить эту махинацию с кровью, но почему-то так же как и Мия не верила в то, что Карат был способен на подобное… может потому, что видела, как он дорожит своим сыном, уважая его чувства и не пытаясь даже попробовать лезть в душу с разговорами о прошлом.
– Пока все чисто, – первым заговорил Карат, не меняя положения тела, пока Нефрит обернулся в человека тоже, покосившись по сторонам и бросив недовольный взгляд на своего отца, буркнув:
– …И без тебя знаю.
Вообще то мой язык уже давно чесался поговорить на эту тему с Нефритом и попробовать переубедить его в своем отношении к Карату, вот только подходящего момента никак не находилось, да и теперь он был едва ли.
– Думаю, Туман добрался до своих и уже предупредил, чтобы Гризли пока держались в стороне, но были на стрёме, – словно не слыша недовольства своего сына продолжил как всегда спокойно Карат, почему-то окинув меня быстрым взглядом, не задерживаясь при этом на лице, когда вдруг обломил небольшую пушистую ветвь. протянув ее мне, – Натрись смолой. Натирай одежду иголками.
Пожуй хвоинки. От тебя должно пахнуть не человеком, а лесом.
Ого!
Без единого писка, я поспешно взяла в руки предложенную веточку, принявшись за дело, не откладывая его и полностью погрузившись в процесс. Да я чувствовала себя заправским Рэмбо, не иначе, быстро и со всем своим душевным жаром, натирая свой комбинезон ветками, оставляя в материале тонну торчащих острых иголочек, словно собиралась стать зеленым ежом, чувствуя себя при этом частью сплоченной команды.
ЕйЙ-богу, если бы вокруг нас был не снег, а хотя бы один кусочек сырой земли, я бы даже нарисовала на лице те самые полоски по щекам и вдоль носа, как обычно делают в лесу все вояки в фильмах для маскировки.
Сталлоне отдыхает на пенсии, Лада в деле ё-моё!
Короче, Кадьяки разбегайтесь в рассыпанную, я готова!
Лишь в какой-то момент своего увлекательного занятия мне показалось, что глаза Карата вдруг полыхнули и прищурились, но произошло это так быстро, что я решила что все таки у меня проблемы со зрением, когда я обернулась на мужчину, видя краем глаза, что он продолжает все так же стоять у дерева, даже не меняя своего положения, но обращаясь к Нефриту:
– Ты помнишь, где темное озеро на границе наших земель с Бурыми? Север уже на подходе. Девушкам нужна еда, потому что не ясно когда они смогут перекусить потом…да и нам запасы не помешают.
И снова Нефрит недовольно поджал губы, кинув уничтожающий взгляд на Карата, который даже не изменился в лице, оставаясь спокойным и отрешенным, но не холодным:
– Ну так сходи и обеспечь всех едой.
– Я подумал, что ты захочешь своими руками накормить любимую женщину… – изогнул иссиня-черные брови Карат, чуть дернув своим плечом, словно говоря этим, что ему вобщем-то безразлично и он запросто сделает это сам, когда Нефрит ощетинился, сделав порывистый шаг ко мне, словно пытаясь отгородить от всего мира и полыхая своими глазами теперь не возбужденно, а тяжело и угрожающе.
– Лада не дойдет до озера. Болото вокруг еще не достаточно замерзло, – почему то прорычал Нефрит, поворачиваясь к Карату в напряженно застывшей позе, словно в любую секунду готовый кинуться на него за одно только произнесенное слово.
– Я видел здесь неподалеку поляну с ягодой….я присмотрю за девушкой.
Конечно же Нефрит не доверял ему, и я была готова поклясться, что он не уйдет, если бы Карат не хмыкнул, вдруг отталкиваясь от дерева и направляясь куда-то, на что мой Берсерк рыкнул и дернулся вперед, словно получил смачный пинок под зад, прорычав низко и непривычно раскатисто:
– Посмотришь на нее – и ты покойник!
Карат остановился, криво усмехнувшись и глядя прищурившись на то, как его сын скрылся в густом лесу, поворачиваясь ко мне осторожно и подчеркнуто медленно, вдруг показывая куда-то вперед, в противоположную сторону от той, куда унесся Нефрит.
– Ягода там. Хочешь?
Ну. Я не знала. Но почему-то глядя в зеленые глаза Карата было странное ощущение, что я просто не могу отказаться, поэтому и кивнула медленно и наверное не очень-то и смело для Рэмбо, убеждая себя в том, что мне нечего бояться, да и Нефрит так близко, что переломает всех, если кто-то позволит приблизиться ко мне слишком близко…
Поляна на самом деле оказалась очень близко и на ней действительно были большие красные ягоды, вот только почему я напряженно застыла, когда услышала сладкий голос Карата, который протянул:
– Оставайся здесь и ничего не бойся…
СЕКУНДОЧКУ!
Вам это ничего не напоминало?!
Вот именно после такой фразы в прошлый раз Карат исчез в заснеженном лесу Арктика, а прямо передо мной появились…мужские ноги!
Чертово дежавю!!!
