Текст книги "Нефрит (СИ)"
Автор книги: Елена Синякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 36 страниц)
– Не трону, пока она сама не захочет, – выгнулась иссеня-черная бровь Карата, что совершенно не впечатлился обжигающей яростью Ледяного, и спокойно отцепляя его ручища от себя, под легкий смех Мии за спинами двух самых взрослых и умудренных опытом Беров.
Что спучилось потом, я понять не смогла!
В суматохе, грохоте и криках мужчин, я успела заметить лишь краем глаза, как Мия вдруг беззвучно ахнула, падая на колени у печек и обхватывая свой животик руками. когда в ту же секунду послышался не то вой, не то вопль, и большие горячие руки Нефрита с силой обхватили меня вместе со стулом. разворачивая на 180 градусов от груды летящих щепок и осколков посуды.
Испуганно цепляясь за него руками, я понимала лишь одно – случилась беда, потому что абсолютно все Беры ринулись вперед на крик отца, впервые едва перекрывающий душераздирающий вой Севера:
– ДЕРЖИТЕ ЕГО!!!
Я моргнуть не успела, как уже была в дальнем углу кухни вместе со стулом, словно приклеенная к нему, рядом со Златой и бледной тетушкой Зои, которых за долю секунды как-то успели перенести сюда же Беры, на границе выхода из кухни с пропомленным косяком, пока все огромные полуобнаженные и что-то одновременно вопящие мужчины кидались на Севера, которого пытались завалить на пол и придавить, чтобы лишить движения, что сделать было не так то просто, даже если он был один против пятерых!
Господини.
Как же он кричал!!!
Я закрывала уши, громко всхлипывая, чувствуя, как горькие слезы тут же хлынули из глаз, пытаясь склеить мои ресницы и не дать увидеть, как Север рвался к своей жене, крича и скидывая с себя бледных и перепуганных братьев, сам белее луны и с синими-синими глазами, в которых расплескался океан боли, беспомощности и паники такой огромной, что по мне забегали мурашки, ввергая в холодный пот.
Я даже не понимала, что тетушки Зои и Злата обнимают меня и друг друга, не пытаясь кинуться к Мие, потому что понимали, что в эту секунду это просто опасно, пока рядом с ней были Отец и Карат.
В грохоте ломающегося деревянного пола, криках и воплях мужчин было не слышно, что именно говорил Отец, упав на колени перед крошкой Мией, но словно боясь даже касаться ее, пока девушка судорожно втягивала в себя воздух, не поднимая даже длинных черных ресниц, лишь держа дрожащими, тонкими белыми пальчиками свой животик.
И лишь Карат сидел напротив нее, глядя спокойно и сосредоточенно, словно был готов сделать прыжок и отбросить даже отца – на корточках, но упираясь своими мощными ладонями в пол, застыв напряженно и собранно, когда неожиданно прозвучал его голос – холодный, резкий, отрезвляющий. словно три тысячи бензопил в руках трех тысяч Ганнибалов-лекторов:
– Замолчите все! Вы пугаете его!
Тишина и правда воцарилась почти сразу же.
Напряженная. дрожащая и слегка испуганная, как рваное дыхание хрипящего Севера, который припал к полу, глядя только на свою маленькую бледную жену, на склоненном личике которой выступили дрожащие капельки пота.
– Отойди от девушки, пока тебе не оторвали голову, – зеленые глаза Карата предупреждающе прищурились, когда он перевел их на ошарашенного Ледяного, добавив все так же подчеркнуто холодно и спокойно, но жутко до дрожи, – Скажу один раз и больше не буду повторять: никогда не смей встать между Кадьяком и его женщиной, кем бы она тебе не была!
Честное слово, я не ожидала, что Отец ошарашено моргнет посмотрев на Карата, а потом на Севера, что дышал шумно и хрипло, неожиданно отодвигаясь от Мии на безопасное расстояние, когда Карат обратился теперь к застывшим Берам. проговорив приглушенно и спокойно:
– Отпустите его.
Первым убрал руки Нефрит.
Остальные лишь попадали на пол, когда Север с силой дернулся вперед, в ту же секунду оказавшись рядом с Мией, опускаясь на колени и словно защищая ее собой со всех сторон, когда я увидела, что его черный зрачок стал почти невидимым в яркой неоновой радужке глаза синей-синей, как бескрайний глубокий океан.
– Не двигайтесь…
То, как Север резко обернулся на голос Карата, задышав странно и жутко, оскалившись и зарычав так низко и громко. что под нами буквально завибрировал пол, на моем теле встал испуганно каждый волосок. оттого, что воздух на кухне сгустился, став тяжелым и словно пронизанный мелкими кусающими разрядами.
– Север…сынок. Он боится… – голос Карата был словно убаюкивающая песня, но при этом такая сильная и уверенная, что Север снова резко обернулся на него, зарычав и ощетинившись, но не делая попытки кинуться вперед, понимая, что под его руками смысл его жизни, – Остановись. Прислушайся. Он еще маленький, но такой же зверь, как мы.
Молчание, которое повисло после этих слов, было сродни взрыву ядерной бомбы, когда глаза всех Беров распахивались и наполнялись целой вереницей эмоций, которые кружили голову и заставляли задыхаться даже меня!
Боже!
Неужели Карат чувствовал малыша?!
Разве такое было возможным?!
– Не пугайте его… – губы Карата чуть дрогнули, словно он хотел улыбнуться, когда осторожно повернул голову в сторону застывших и совершенно растерянных Беров, что так и продолжали штабелями лежать прямо на полу, вытаращив глаза, но не смея больше пошевелиться, пока Север не моргнул так же ошарашено своими длиннющими черными ресницами, отчего его зрачок стал постепенно расползаться снова, – …кажется, карапузу просто понравился запах рыбы, а вы стали орать как ненормальные и перепугали его.
Карат осторожно кивнул себе за спину, где в углу лежала покореженная чугунная сковородка, а по стене стекали потоки раскаленного масла вместе с кусками еще не совсем дожаренной рыбы, чуть улыбнувшись снова и продолжая все так же тихо, мурылкающе, словно пел малышу колыбельную, переводя свои зеленые глаза при этом с Севера на Нефрита:
– Вспомните себя, когда вы были маленькими. Когда еще не понимали речи и не знали языка. Вы воспринимали мир лишь по эмоциям окружающих вас Беров, которых чувствовали….он тоже чувствует нас. Нас всех. Но вы не рады…вы напуганы и растеряны. Покажите карапузу ваши истинные чувства: что ждете его и любите.
БОЖЕ!
Да я дышать не могла, кусая губы и огромными глазами, которые забыли, как нужно моргать, глядя на то, как Карат осторожно поманил рукой Нефрита, кивая на Севера и Мию и тихо добавляя:
– …свою кровь он чувствует сильнее. Касайтесь его, общайтесь. Малыш успокоится и Мие не будет больно…он просто стал большим и ему теперь тесно.
Глава 11
Это было просто невероятное зрелище, когда большие мужчины, сильнее которых не было никого в этом мире, сейчас сидели и лежали прямо на полу вокруг улыбающейся Мии, которую Север аккуратно посадил на свои ноги. гладя ее животик и разговаривая с малышом на своем медвежьем языке.
Это было так трогательно, что слезы продолжали капать. как бы я их не вытирала ладонями, даже если в эту секунду все, включая и меня, улыбались так широко, что щеки можно было рассмотреть даже за ушами сзади!
По всей видимости, малыш успокоился и притих, прислушиваясь к своей семье, видеть которую он еще не мог. но зато ощущал уже сейчас, когда и Мия стала выглядеть гораздо лучше, оставаясь еще немного бледной, но теперь ее глаза сияли восторгом и бесконечной любовью!
– Идем, – вдруг протянула ладонь тетушка Зои к Карату, что поднялся на ноги и очевидно решил уйти незаметно, пока все были заняты, обернувшись на милую женщину немного удивленно и смерив ее сосредоточенным пристальным взглядом, будто не веря в то, что она обратилась именно к нему.
А еще наверное слегка высокомерно. будто у нее и права не было на то, что женщина сделала смело и открыто, не дрогнув и ресницей, даже если несомненно увидела эмоции в темно-зеленых глазах знойного и такого загадочного мужчины, который был изворотливым злодеем для всех…кроме меня.
Прошло несколько долгих напряженных секунд, во время которых тетушка Зои продолжала держать свою ладонь раскрытой и протянутой к Карату, а тот лишь смотрел на нее, словно ожидая того мига, когда женщина смутиться и сама отступит.
Вот только против лома, а вернее увесистой скалки, приема не было, и тетушка явно привыкла жить среди этих огромных мужчин, не боясь их ярости и этих колких насмешливых глаз, взгляд которых становился тяжелым и явно приказывающим, когда Карат очевидно начинал понимать, что она от своего не отступит.
Они в этот раз не издал и слова, лишь дернув удивленно своей коварной иссиня-черной бровью, давая понять, что он слегка заинтригован поведением женщины, когда тетушка Зои издала отрывистый смешок, поднимаясь на ноги и настойчиво потянув Карата за рукав куртки куда-то из кухни со словами:
– Пойдем, намажу место ожога, пока всё волдырями не пошло, герой!
Конечно же с моей вечной невнимательностью только после ее слов мой взгляд метнулся на руки Карата, тут же отыскав, что его кисть была обожжена практически полностью с тыльной стороны, покраснев и местами пойдя белесыми разводами, словно верхний слой кожи пошел неравномерной волной.
Жуткое и болезненное зрелище, от вида которого я содрогнулась и почему-то поморщилась, буквально собственной кожей ощущая его боль и тот разъедающий жар, который теперь так просто не пройдет, лишь теперь понимая, что именно Карат спас Мию от ожога, очевидно, отшвырнув от нее сковородку с раскаленным маслом и кусочками жарящейся рыбы, которые теперь валялись на полу после того, как сползли по стене вместе с потоками масла.
С ума сойти! Вот это реакция!
Вот это сила воли, а еще полное безразличие к собственной боли, когда Карат спокойно убрал рукав куртки из рук тетушки Зои, снова дернув бровью. но в этот раз ответив:
– И пострашнее бывало. Скоро само заживет.
Я так и осталась сидеть на стуле, на котором меня легко перенес Нефрит, цепляясь за его сидушку подрагивающими пальцами, и с приоткрытым ртом наблюдая за тем, как Карат просто ушел, бросив последний взгляд на компанию. расположившуюся на полу и почему-то задержав особенно тяжелый, пронзительный и даже какой-то предупреждающий взгляд на Отце.
Было ощущение, что мужчины способны понимать друг друга без слов и жестов, разговаривая одними лишь взглядами, что лично меня ввергало в полный шок и недоумение, когда Отец практически смущенно кашлянул. пригладив свою бепоснежную бороду широкой большой ладонью, а Карат снова дернул бровью, словно ставя жирную точку, и ушел совершенно бесшумно.
Может Берсерки умели общаться мысленно?
Или это их медвежья кровь как-то способствовала молчаливому понимаю происходящего без единого звука?
Я улыбнулась Нефриту, который подошел ко мне, склоняясь и заглядывая в глаза, словно пытаясь прочитать в них все мои эмоции, мягко улыбаясь и осторожно вытирая большими горячими ладонями мокрые разводы от слез с моего лица, когда на кухню влетел перепуганный Свирепый, тяжело дыша и всматриваясь с явным удивлением на посиделки и полуразрушенную кухню, в центре которой теперь торчали выдранные Севером половицы, и не обращая внимания на то, как недовольно Отец шикнул на младшего сына:
– Явился наконец!
–..Я из дома бежал, – пробормотал белокурый мужчина приглушенно, даже не обернувшись на Отца и продолжая рассматривать всех тщательно, сдержанно, но все таки не в силах скрыть явного переживания.
– Стареешь или ленишься? – снова шикнул Отец, фыркнув на слова Лютого, который недовольно повел плечом, покосившись на Ледяного холодно и колко:
– Он восемьдесят километров пробежал за пару минут!
– Мог бы и быстрее пробежать! Я своего сына знаю!
Кажется, на эти слова никто не обратил никакого внимания, пока младший сын великого Короля Полярных присматривался и принюхивался. почему-то оглядев даже меня помимо бледной, но улыбающейся Мии, наконец проговорив тихо и осторожно, словно своими словами мог нанести вред:
– …В городе есть хорошие врачи. Может привести утром, чтобы она посмотрела девочек?
– Она? – хмыкнул Отец, хитро прищурившись на Свирепого, вот только никто больше и пикнуть не успел, потому что и Нефрит и Север гаркнули практически в один голос, отчего я нервно хихикнула:
– ДА!
– Вы бы спросили сначала какой она врач то, а то может стоматолог какой-нибудь!
Я покосилась на Отца, не в силах понять, отчего он так веселился и почему именно сейчас в его глазах были смешливые огоньки и явное неприкрытое луковство, с которым он смотрел на своего младшего сына.
– Это ж откуда ты такие названия то знаешь? – криво и насмешливо усмехнулся Лютый, не давая спуска Отцу и этим самым пытаясь защитить своего милейшего брата, который, на первый взгляд. не обращал совершенно никакого внимания на выпады Ледяного в отличие от своего старшего брата.
– Шмель рассказывал, я и запомнил! Знаю. что точно врач какой-то… правда, что конкретно лечит уже не помню, – усмехнулся Отец, на что Янтарь громко гыкнул. пытаясь безуспешно подавить свой смех, – Молодая она говоришь?
Снова сверкнул Ледяной хитрыми глазами по младшему сыну. который лишь мельком посмотрел на своего излишне развеселившегося отца, не выказывая никаких эмоций, лишь ответив сухо и как всегда приглушенно:
– Мопложе тебя, пап.
– Ну хотя бы не старше шестидесяти?
Янтарь снова хрюкнул от смеха, уже отыскав где-то еду и явно активно запихивая ее в себя, отчего звук получился такой приглушенный и жующий, когда Свирепый снова и бровью не повел в сторону своего отца. словно речь шла не про него.
Впрочем. на последний вопрос он почему-то не ответил, еще раз сосредоточенно посмотрев на Мию и меня. словно пытаясь собраться с мыслями и сделать правильные выводы в данной ситуации, в конце-концов кивнув будто сам себе. и выходя пусть и бесшумно, но поспешно за пределы кухни. а не дома, судя по тому. что входная дверь больше не открывалась.
– Точно молодая, – хмыкнул Отец, хитро сощуренными глазами проследив за передвижением Свирепого. активно закивав головой, когда Янтарь под его боком тоже протянул сладко.
– Скорей всего еще и красивая!
Это хорошо. что Нефрит сел рядом со мной на корточки, продолжая осторожно поглаживать своими длинными красивыми пальцами мои прохладные ладони. легко массируя их и явно пытаясь успокоить, когда я понимала, что сейчас помимо огромного любопытства во мне взыграли еще и очень горячие и, тянущие за самые волнительные ниточки моего тела, чувства от этих легких поглаживающих прикосновений.
– Нефрит. а что происходит? – прошептала я как можно тише, склоняясь ближе и почти касаясь губами изгиба его аккуратного уха. едва сдержав улыбку. когда отчетливо увидела, как на его руках, вдруг появилась гусиная кожа, и Нефрит пару раз кашлянул сжав и разжав свои большие кулаки, словно в эту секунду не знал, куда деть свои руки, и наверное не очень понял суть того, о чем я говорила, когда хрипнул:
– Что?…
Ох и как же мне хотелось в эту секунду улыбнуться восторженно и немного пакостно, как чертёнку, который впервые решился провернуть небольшой грешск, и все получилось неожиданно и так легко!
Почему то в тот момент я вспомнила отчетливо и ясно слова Нефрита, сказанные им в бане в момент наивысшей степени его возбуждения о том, что моя власть над ним гораздо сильнее, чем я могу сама представить это.
Мало того, что вспомнилось, так еще и поверилосы.
А еще захотелось повторить разочек и проверить, так ли оно было на самом деле, как мне только что показалось, поэтому я и наклонилась к Нефриту снова еще ближе, чем до этого, сделав самые невинные глаза и прошептав снова так, чтобы и в этот раз мои губы касались его горячей кожи, от которой шел жар и его невероятный аромат:
– Что с папой? Кажется ему очень весело и хорошо…
В этот раз мурашек я не увидела, но вот то, как Нефрит повернул ко мне свое лицо, впившись в глаза так, словно в эту самую секунду не взирая на то, что на кухне мы были далеко не одни, он был готов просто наброситься на меня, срывая одежду с рычанием…и явно доламывая остатки еще целого пола. И хорошо, если не мной!
Пальцы, которые до этого были нежными и ласкающими теперь сжались вокруг моей дрогнувшей руки излишне жадно и с силой, которая обжигала меня и не щадила, когда Нефрит подался вперед, словно готовый для прыжка, отчего как бы я не храбрилась, а все равно по инерции сжалась и попыталась отодвинуться назад. но очень безуспешно. Потому что эти руки меня не собирались отпускать, а сомкнулись вокруг моих бедер, двигая обратно, когда Нефрит в буквально смысле промурлыкал – низко, раскатисто и так чертовски сладко, что становилось еще страшнее и горячее одновременно:
– С огнем играешь, девочка.
ОЙ! А я бы поиграла, если бы только не одно большое и жгучее но – я сидела-то с трудом!
Ну, знаете, я хотела его прикосновений, объятий, ласк на себе, но как бы это сказать… поверхностно, не затрагивая меня изнутри, где до сих пор все горело, болело и слегка содрогалось даже сейчас, когда я просто видела эти жадные глаза, что впивались в меня, уже раздевая и явно не собираясь останавливаться.
Не знаю почему, но в эту секунду я попыталась отыскать глазами Мию, чтобы понять, что у нас все хорошо, или что Нефрит не выпал из реальности и не сделает ничего такого. за что нам придется потом очень сильно краснеть, но вместо этого увидела ярко-синие глазища Севера – задорные, лукавые, но такие бесконечно добрые и поддерживающие, что захотелось улыбнуться, обвить руками широченные плечи Нефрита и прошептать ему на ушко, чуть прикусывая мочку:
«Пойдем ко мне в спальню!»
Я и подумать не могла, что такая отчаянная в душе, но этот шикарный мужчина в буквальном смысле сводил меня с ума, открывая в теле что-то томное, завораживающее и такое обволакивающее, что мне казалось, будто я сама была не в силах себя контролировать.
Руки Нефрита сжали еще сильнее, придвигая к себе так, что ножки стула со скрипом проехались по деревянному полу. отчего Север кашлянул, привлекая внимание к себе и проговорив явно с ноткой лукавости:
– Брат, ты бы расслабился, сегодня мы ночуем у Полярных.
– Хрена лысого я там бы… – начал было Нефрит, не успев договорить под мою прикушенную улыбку и рокот Отца за нашими спинами:
– Это я тебе запросто устрою, если вякнешь еще хоть одно слово!.. – но, словно вспомнив в эту секунду предупреждение от Карата до того, как тот ушел, вдруг кашлянул и добавил уже более миролюбиво и даже непривычно сдержанно, – … будто по себе не чувствуешь, что еще не успокоился настолько, чтобы быть в состоянии находиться рядом.
По всей видимости, это было правдой, судя по тому, как злобные и недовольные глаза Нефрита, что были таковыми еще пару секунд назад, при звуке голоса Отца, вдруг стали растерянными, а потом и вовсе неожиданно спрятались за пушистыми ресницами.
– Унесу Ладу в комнату и вернусь, – наконец приглушенно пробормотал он, поднимаясь на свои длинные ноги и безрезультатно пытаясь не поворачиваться к Отцу даже боком, чтобы тот не успел заметить того, что уже в эту секунду Нефрит был возбужден. Снова. И сильно.
Впрочем, едва ли Ледяному нужны были какие-то зрительные доказательства.
Берсерки ведь чувствуют эмоции, так?
А иначе как объяснить, что Отец с лукавой улыбкой погрозил мне пальцем, когда Нефрит поднял меня на руки, при чем снова вместе со стулом, отчего я покраснела январским раком, который даже свистнуть еще не успел, как его поймали на месте преступления, поспешно и крайне чопорно положив ладони на широченные огромные плечи моего мужа, даже если больше всего на свете сейчас мне хотелось обвить руками его за шею, уткнувшись в нее кончиком носа, чтобы полной грудью вдохнуть его аромат…и снова коснуться губами его разгоряченной кожи.
Естественно чисто «случайно»!
Ох и я бы сделала!
Если бы не взгляд Отца, которым он провожал нас из кухни, явно давая понять, что еще не время экспериментировать…особенно мне!
И особенно над выдержкой того, кто и так держался на честном слове!
И особенно в том состоянии, в котором я находилась на данном этапе своей удивительной жизни!
Ладно, ок, я согласна, что было рановато, но, черт возьми, как же мне хотелось пошалить и снова услышать, как очищается его дыхание, а в глазах начинает свою безумную игру черный зрачок.
–..Не бойся, Кудряшка. Я в состоянии сдерживать себя, – прошептал Нефрит, осторожно занося меня в спальню, когда мне хотелось истерично хохотнуть: «А вот я кажется нет!», так сильно мне хотелось его прикосновений и ласк, даже не смотря на свое состояние.
Я хотела этого слишком долго и отчаянно, чтобы насладиться за один раз.
А еще это определенно и очевидно почувствовал и Нефрит, который как-то неловко застыл на пороге моей спальни, покосившись на кровать и пробормотав себе под нос что-то, чего я не понимала, на что я улыбнулась, посмотрев на него хитро и весело:
– … что говоришь?
Его неоново-зеленые глаза полыхнули с новой силой, словно внутри зрачка случился взрыв вулкана и выброс зеленой огненной лавы, когда Нефрит впился в меня тяжелым томным взглядом, проурчав низко. сладко, но при этом чертовски угрожающе:
– С огнем играешь, сладкая…
Я улыбнулась во все зубы, глядя прямо в его глазища, но предательски дрогнув. когда раздался скрип и хруст, и прямо под моей напрягшейся попой стульчик жалобно треснул и скончался, превратившись в два куска дерева и горой щепок на полу.
И все таки даже сейчас его ладонь поддерживала меня за ягодицы осторожно и мягко, не пытаясь впиться или сжать, касаясь теперь почти кожа к коже, если не считать ткани моих тонких домашних штанов, через которую его жар и сила ощущались весьма остро и обжигающе.
– Все еще хочешь поиграть? – выгнул бровь Нефрит, кусаясь своим откровенно соблазнительным взглядом, когда, не обращая внимания на сломанный стул, прошагал до кровати, успев еще закрыть ногой дверь с хлопком, отчего я снова вздрогнула, понимая, что моя улыбка приклеилась к губам, но вот внутри явно стало не по себе. вытянувшись по стойке смирно, оказавшись на кровати на спине….и глядя во все глаза на Нефрита, который навис сверху, обволакивая своим жаром и ароматом, но держа себя на руках и не касаясь меня ни единым участком своего огромного тела, даже если взглядом уже совершил все что только хотел – откровенно, горячо и опаляюще несдержанно.
Поиграть мне хотелось определенно!
Но и жить хотелось тоже!
Поэтому моя улыбка стала умоляющей и примирительной, а Нефрит фыркнул и усмехнулся, словно говоря этим: «Я так и думал!»
К счастью, в обиде он не был, когда закрыл глаза своими пушистыми ресницами, чуть помотав головой. словно пытаясь избавиться от наваждения, и выдохнул тяжело и протяжно…интересно, это манипуляции ему помогали в борьбе с собственным желанием?
Может мне стоило сделать так же?
Что не помогали я поняла уже спустя пару секунд, когда мой большой и чертовски прекрасный Бер перевалился на бок, отчего кровать прогнулась и я подпрыгнула на матрасе, тут же оказавшись прижатой в его торсу собственной спиной и ощущая ягодицами то, что придется Нефриту побегать вокруг дома, и это как минимум!
И побегать как бы не до самого утра!
Ибо то, что упиралось в мои ягодицы было монументальным, горячим и весьма устрашающим!
–..там еще дрова не все нарублены! – кашлянула я смущенно, но вместе с тем весело, не в силах скрыть собственного восторга оттого, что это все было на меня и теперь уже официально МОЕ, слыша за спиной приглушенный хриплый смех, отчего прядки волос на шее разметались от его горячего ароматного дыхания и смешка:
– Все топоры сломаны.
– … сказала бы я тебе, чем бы можешь рубить вместо топора!.. – пробормотала я себе под нос, в ту секунду почему-то подзабыв, что Беры не только очень сильны, быстры и чертовски мать их сексуальны, но и слышат так, что локаторам НАСА и не снилось, когда Нефрит рассмеялся, вдруг с силой сжимая меня в своих руках, отчего пришлось слегка прогнуться и еще сильнее впечататься попой в его стояк, пока я быстро пролепетала, – Я кулаки имела в виду, а не то, что ты подумал!
Нефрит успокоился не сразу, еще погоготав и явно привлекая излишнее внимание к нам и спальне, но, к счастью, никто не ввалился проверить все ли в порядке и даже не заглянул в замочную скважину!
За этим я смотрела лично, так как лежала как раз лицом к ней, с улыбкой подумав, что если я пискну даже в момент смеха Нефрита, то эта самая скважинка вылетит вслед за дверью, когда сюда вломиться Отец, сметая всех на своем пути, включая стены и двери.
– Отец присмотрит за вами, – словно прочитав мои мысли, приглушенно проговорил Нефрит, успокоившись и зашевелившись за мой спиной, чтобы занять максимально удобное положение в его нынешнем состоянии, и обнимая меня своей огромной горячей рукой так умилительно осторожно и легко, словно держал ее на весу, чтобы не придавить меня к матрасу своим весом.
– Мимо него и мышь не проскочит незамеченной, – улыбнулась я в ответ на самом деле всей своей душой благодарная Отцу за то, как он защищал нас с девочками… даже от собственных мужей.
– Какая уж там мышь! Сейчас проще пробраться в женский монастырь на краю мира, чем попытаться просто войти и пожелать спокойной ночи собственной жене!
Усмешка Бера получилась явно кривой и дерганой, судя по звуку его голоса, но не на это я обратила внимание, вдруг покраснев и едва не замурлыкав от неги и полнейшей безоблачной радости, словно я лежала сейчас в самом Раю где-то на розовой радуге, прошептав дрогнувшим от переполняющих эмоций голосом:
– До сих пор не могу поверить в это…что я твоя жена! – ладонь Нефрита скользнула по моей руке, раскрывая мою ладонь кончиками пальцев. чтобы переплестись с моими маленькими и тонкими по сравнению с его, – И теперь я не злюсь, что ты уехал. Я понимаю, что все могло бы пойти не так, как нужно, останься мы в городе.
Бер за моей спиной тихо усмехнулся, вдруг чуть касаясь горячими настойчивыми губами моей шеи, но не стараясь поменять положение наших тел, лишь выдохнул так трепетно и низко едва касаясь моей кожи, отчего волна сладости и мурашек прошла от самых кончиков пальцев на ногах, до кончиков небрежно лежащих на подушке волос:
– Ты перестала злиться на меня в тот момент, как только увидела там, в лесу, Кудряшка, – промурлыкал Нефрит, чуть сжимая наши переплетенные пальцы, но тут же ослабив хватку, когда немного помолчал и выдохнул как мне показалось тяжело и протяжно, – Я бы рассказал тебе о том, кто я в любом случае, и это никак не зависело от того, оставались ли бы мы в городе или уехали в лес. Я выбрал тебя, и вопрос о том, что ты станешь моей женой был решен уже в тот момент, когда я увидел тебя на пороге нашей фирмы…я просто хотел дать тебе возможность понять, хочешь ли этого ты сама. Сможешь ли находиться рядом с тем, кто немного отличается от обычного человека и не только своими габаритами.
Я бы хотела хихикнуть и подергать бровями, показывая тем самым, что его габариты оооочень разительно отличаются от обычных человеческих, но почему-то не посмела и пикнуть, на уровне своих робких инстинктов ощущая, что в сповах Нефрита нет и доли лукавства или той веселой заигрывающей нотки, которая была еще недавно.
Было очевидным, что речь пойдет о чем-то серьезном и явно не спишком радостном, когда я притихла, почему-то принявшись гладить своими пальцами ладонь Нефрита, словно заранее пытаясь его успокоить и поддержать, даже если не подозревала о чем именно пойдет речь и как это относится ко мне.
Я не стала говорить даже о том, что я бы согласилась стать его женой в тот момент, когда я увидела его в зеленом кабинете нашего офиса, как бы глупо и наивно это не прозвучало, но не смогла, смущенно притихнув, и продолжая массировать его горячую ладонь, замечая, как подрагивают длинные сильные пальцы от моих прикосновений.
– Рано или поздно. но я бы показал тебе свою семью и увел бы в свой дом. Не тот. что в городе. В мой настоящий дом. В лесу. И для меня было самым важным, чтобы мой дом был безопасным для тебя…
Большое, дышащее жаром и огромной силой тело моего мужа за спиной напряглось и настыло, отчего я притихла и сжала его большую ладонь своими маленькими пальцами. чуть дернув плечом и пытаясь, чтобы мой голос звучал легко, но вместе с тем мягко:
– Кого можно бояться в лесу, если рядом есть ты?
– Мне подобных.
Так. Минуточку.
Мысли в голове бегали от виска к виску, пытаясь выстроиться в стройный, а главное понятный ряд.
– Но ведь ваши разногласия с Кадьяками закончились? – неуверенно пробормотала я, пытаясь вспомнить досконально все то, о чем мне рассказывали девочки и тетушка Зои. – Мы победили. Север теперь у власти и вы дружите с Полярными. чего не было со времен Второй Мировой войны…
– Мы тоже думали, что все хорошо, – Нефрит зашевелился за моей спиной, устало потерев переносицу и чуть улыбнувшись. когда я зашевелилась вслед за ним, чтобы повернуться на другой бок и лечь лицом к лицу, осторожно обвив рукой его стройный напряженный торс, стараясь случайно не придвинуться так близко, чтобы не задеть стратегически возбужденных частей тела и не сделать еще хуже.
Вот только он сделал это сам, почти подмяв меня под свой горячий бок и положив обжигающе горячую ладонь на мое бедро. Плавно и томно провел ею вниз до колени, чтобы положить ее на свою ногу. глядя при этом так проникновенно и пронзительно, сразу же заметив, как я поморщилась от кусающей и тянущей в бедрах боли, поморщившись вслед за мной и прошептав:
– …скоро пройдет. Главное не тревожить и дать ране зажить.
Звучало так, словно Нефрит уговаривал сам себя, осторожно гладя меня по ноге и явно боясь причинить лишнюю боль, отчего я улыбнулась, стараясь придвинуться к нему поближе раз уж он сам позволил и. обхватывая его красивое горячее тело теперь двумя руками, прижилась даже бедрами, где теперь разливалось его тепло, что успокаивало боль, словно убаюкивая ее.
– У нас есть пять дней, да? – прошептала я, утыкаясь кончиком носа в его грудь и блаженно прикрывая ресницы, помня при этом отчетливо слова Отца о том, что потом нужно будет куда-то выдвигаться. Именно поэтому так и торопились с нашей брачной ночью и, конечно же, меткой.
– Уже четыре, – так же тихо ответил Нефрит, не пытаясь отодвинуться и поглаживая мою ногу, но не делая больше никаких движений, даже если его возбуждение не стало меньше.
– Это как-то связано с тем, что ты рассказывал до этого?..
– Напрямую, – кивнул он, помолчав и лишь продолжая гладить меня по ноге вверх и вниз, согревая своим жаром, словно не решаясь продолжить сразу или думая, как преподнести новости помягче.
– Вы думали, что все хорошо. но оказалось, что это не так?… – подтолкнула я Нефрита продолжать, немного разомлев от его нежных прикосновений и этого обволакивающего жара, от которого становилось так уютно, хорошо и почти не больно.
– Не так. Пару недель назад на границе земель Кадьяков и Полярных наши парни нашли изувеченное тело одного из тех советников Короля, кто выступил за Севера и поддержал его.
