355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Елена Синякова » Север (СИ) » Текст книги (страница 10)
Север (СИ)
  • Текст добавлен: 30 августа 2017, 20:00

Текст книги "Север (СИ)"


Автор книги: Елена Синякова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

7 глава

Проснувшись утром я не почувствовала себя лучше...боль напомнила о себе сразу, как только я просто попыталась перевернуться с бока на спину, и, застонав, я обхватила низ живота руками, почему-то подумав о Севере, и о том, что его горячей ладони сейчас очень не хватало...

На стуле рядом с кроватью висела очередная длинная юбка и что-то похожее на белую рубашку с мелкими пуговичками от тетушки Зои, словно мои джинсы и рубашка сгинули вместе с девственностью....

Глотая слезы и проклиная Севера за его любовь к законам Беров, Лютого за длинный язык и вообще всех Беров за их габариты и несдержанность, я шипела и ругалась, пытаясь натянуть на себя одежду, чтобы выйти из домика, который в свете дня оказался просто очаровательным и таким невероятно уютным.

Шагать было просто настоящим адом. Сжав колени и стараясь дышать в такт шагам, я передвигалась, словно гейша, с ужасом думая о том, не по этой ли причине они так ходили постоянно, и что с ними творили, раз приходилось так передвигаться.

На крыльце дома сидел Янтарь строгая большую ветку острым ножом, и его каштановая грива переливалась в лучах солнца, но стоило мне сделать шаг на порог, как он уже стоял рядом, приветливо улыбаясь, и осторожно поднимая меня на руки.

– Быстрее ветра, – вздрогнула я, когда он за долю секунды преодолел расстояние в два дома и еще одно строение, видя, как в свете дня сияют его солнечные глаза и слыша низкий рокочущий бас:

– Выспалась?

Сильные руки подхватили меня под попу, приподнимая аккуратно и медленно, но все-равно я поморщилась от ожившей внутри боли, обхватив широченные плечи рукой и прижимаясь к груди того, кто стал моим братом, защитой и опорой.

– Да...в домике чудесно спится, – упустив момент того, что еще и неплохо разговаривается, я отчего– то покраснела, хотя именно на кровати этой ночью ничего не случилось...если не считать задушевного разговора и последнего поцелуя Севера, от которого мурашки проснулись и зашевелились, принявшись стягивать свои трусики и бусики. А ведь его даже не было рядом...

Не в силах сдержать себя, я принялась осматриваться, надеясь, что делаю это вполне себе незаметно, но, кажется, от вездесущих Беров было невозможно скрыть совершенно ничего, потому что Янтарь заулыбался, отводя глаза и говоря как-бы между прочим:

– Лютый и Север ушли еще ночью.... – не услышав от меня ответа, мужчина с явным озорством и неподдельным интересом уставился на меня, чуть изогнув свою бровь, – я думал, Север сказал тебе, что они уходят...

Не зная кивнуть мне или фыркнуть в ответ, показывая, что плевать я хотела на передвижение этих двух отмороженных, я поняла, что начинаю краснеть сильнее при воспоминании об этой ночи и под пристальным веселым взглядом Янтаря растерялась совершенно, демонстративно дернув плечом:

– Ушли и ушли, мне то что!...

– И тебе не интересно, куда они направились? – Янтарь откровенно забавлялся над моей реакцией и попыткой скрыть свое смущение и какой-то внутренний душевный раздрай, когда я все-таки фыркнула:

– Нет!

«Лооооооооожь» – промурлыкал голос Севера в моей голове своим бархатным облизывающим голосом, включая зеленый свет подлым мурашкам, которые радостно вывалились на мою кожу, принявшись носится хаотично, и мелькая голыми задами. Плохие мурашки!

Янтарь улыбнулся шире, снова поведя своей красноречивой бровью, словно протянув: «Серьезно?», и, конечно же, не удержался, чтобы все-равно не сказать:

– Они пошли на земли Кадьяков, Мия.

ЧТО?!

Мурашки с визгом испарились, уступив место холодной колкой подступи паники, что поднималась от кончиков пальцев ног выше и выше, замораживая и заставляя содрогнуться.

–О Господи....зачем???

– Они так решили, – просто ответил Янтарь, а я вдруг почувствовала тошноту от мысли о том, что с ними может что-нибудь случиться.

Ладно, хорошо. Теперь я знала, что Север был прямым потомком первого Бера, того самого Проотца и его сила едва ли умещалась в какие-то разумные границы представления обычного человека, которым я являлась. И, судя по всему, Лютый был из той же оперы, учитывая огромный рост и выступающие клыки, как и у Севера, но еще я отчетливо помнила слова Янтаря: «Он силен. Гораздо сильнее нас всех вместе взятых...но врагов может быть не три, а тридцать...»... а если врагов будет на 30, а 300?! Услышав свой собственный судорожный вздох, я уставилась на улыбающееся лицо Янтаря, который отчего-то был по-нелепому счастлив, протянув:

– Переживаешь?...

– Ещё чего не хватало! – фыркнула я снова, прикрыв глаза и едва не застонав, когда в голове снова пронесся призрачный мурлыкающий голос Севера, который сладко и бархатно протянул: «Лооооожь...»

Видимо именно так сходят с ума! Потому что его не было рядом! Кажется, живи себе и радуйся временной свободе, и не вздрагивай от каждой огромной тени, появляющейся в пределах видимости! А еще лучше подумай о том, как можно сбежать, или уговорить оставить меня здесь, с тетушкой Зои изучать обязанности Хранителей леса, но нет же...

Я вздрогнула, вцепившись в плечи цветущего и улыбающегося во все уши Янтаря, когда из дома на крыльцо буквально вывалились жующие и ржущие Туман и Ураган, тащя в руках что-то, и послышался разъяренный крик тетушки Зои:

– Тридцать сэнгвичей!!!!!!! Вернитесь немедленно, кому говорю!!!!!

Только проносящиеся мимо Беры, бессовестно смеялись, подмигивая и просто исчезая из видимости, когда Янтарь скривился недовольно и злобно:

– Убью к чертям! Они только что сожрали наш завтрак!

А я лишь прикрыла глаза, рассмеявшись – Беры, такие Беры.

Конечно же, Туману и Урагану досталось, при чем в первую очередь от тетушки, а потом уже от Янтаря, когда спустя несколько часов они вернулись домой, и то, видимо, только потому, что учуяли ароматы готовящегося обеда. Я помогала по дому, как могла, сидя на веранде на мягком стульчике, и второй час очищая тазик картошки, который никак не заканчивался, чтобы потом приготовить и ужин для огромной и вечно голодной компании дружных Беров.

Туман, Ураган и Янтарь были тут же, рассевшись прямо на деревянном полу, строгая ветки необычными острыми ножами, делая из них своего рода колья...и я боялась спросить, зачем они это делают, стараясь не мешать и не вмешиваться в их разговор, с интересом наблюдая за ними в спокойном положении, и при свете дня.

Подумать только, мы были знакомы почти месяц, а я толком не могла их даже рассмотреть, то занимаясь лечением Севера, то пытаясь не вывалиться из трясущейся телеги, пока мы добирались сюда, то пытаясь разобраться в том, что случилось за последние сутки....

Оказывается Туман и Ураган не были близнецами. Теперь я отчетливо видела, что они совершенно не похожи, если только не считать их длинных черных волос по лопатки и пронзительных зеленых глаз, таких ярких, словно молодая листва. У Тумана была красивая улыбка и аккуратная борода, которая скорее выглядела, как слегка отросшая щетина, а еще он часто шутил и был озорным и забавным, подначивая брата, который моментально заводился, часто отвечая на его шутки увесистыми ударами. Кажется, Туман был более общительным и разговорчивым, часто шутя или говоря что-то язвительное и колкое, но все-равно смешное, отчего Янтарь хохотал, словно сумасшедший, своим низким рокочущим голосом, от звука которого из кустов уносились все щебечущие пташки.

А еще у Тумана был необычный зрачок... не такой черный, как у всех, он словно отражал свет, как обычно бывает у сов или волков, и я была готова поспорить, что его зрачок светится в темноте, хотя никогда не замечала этого раньше. Мощный и огромный он был такой же великан, как Янтарь или Ураган, и каждая его мышца плавно перетекала из одного положения в другое, под золотистой чуть смуглой кожей. Такое необычное и завораживающее сочетание ярких зеленых глаз, смоляно-черных волос и смуглой кожи. И у него была очаровательная улыбка, чувственная, томная....

Странно, что Ураган, имея похожую внешность и огромные габариты, был более замкнутым и молчаливым, иногда улыбаясь на шутки брата и не произнося и лишнего слова. Его глаза были чуть темнее глаз Тумана, словно сумеречный лес, и смотрели всегда очень пронзительно и оценивающе, словно Бер замечал каждую мелочь и взвешивал каждое услышанное слово. В своей замкнутости и явной наблюдательности он казался этаким мыслителем – спокойным, уравновешенным, словно удав, который всегда знает, когда время спать и не дергаться, а когда рвать и метать без сожаления.

– ...зачем они туда пошли...

Я вздрогнула, едва не уронив нож, когда Туман перестал шутить и язвить, неожиданно нахмурившись и посмотрев куда-то вглубь леса. Не удержавшись, я проследила взглядом туда, куда он смотрел, затаив дыхание, в надежде увидеть две огромные фигуры, выходящие из леса...целыми и невредимыми.

– Север сказал, что так нужно...

Янтарь тоже перестал орудовать ножом, явно прислушиваясь к звукам в лесу, и три Бера на несколько секунд замерли, словно их внутренние локаторы настраивались на волну поиска.

– Зря пытаетесь, они слишком далеко, – Ураган как всегда говорил спокойно и даже как-то меланхолично, первым взяв в руки очередную большую палку и принявшись строгать ее конец в острый наконечник.

– Кажется, брат что-то задумал? – Туман тоже потянулся за очередной палкой, аккуратно положив уже наточенную в отдельную стопку и бросив попытки услышать тех, кто был далеко, – Самое удивительное, что мама не возражала...

Ураган как-то странно покосился на брата, неожиданно погрузившись в явно глубокие размышления.

– Что они хотят найти на землях Кадьяков?

Туман покосился на Янтаря, совершенно не обращая внимания на то, что его брат перестал орудовать ножом, полностью погрузившись в свои мысли, пока я не могла отвести от него глаз, не помнимая, что происходит, и, откровенно говоря, панически боясь того, что Ураган услышал или учуял что-то страшное...лишь бы с Севером и Лютым было все в порядке, и их морозные упругие зады не пострадали.

– Я знаю ровно столько же, сколько знаешь ты, Туман...

Но я почти не слышала разговора Янтаря и Тумана, боясь даже дышать, потому что неожиданно черный зрачок Урагана резко раскрылся, словно сработал какой-то внутренний переключатель, не зависящий от перемены света и тьмы. С лязгом нож вывалился из моих рук, когда я, еле дыша, прошептала:

– Ураган?....

Туман и Янтарь мгновенно собрались, напрягшись всем телом, словно готовые к атаке или нападению, припав к полу и едва не зарычав, когда Ураган перевел взгляд на меня, медленно моргнув и неожиданно поднявшись:

– Ждите меня здесь.

Руки тряслись так сильно, что я никак не могла поднять нож с пола, чувствуя, как слезы безмолвно потекли из глаз, и ощущая руки Янтаря на свои плечах, когда он быстро и порывисто обнял меня, обернувшись к Урагану, который уже спустился с лестницы веранды, застыв и словно принюхиваясь:

– Брат, что случилось?

– Я должен кое-что сделать...

Не сказав больше ни слова, Ураган просто исчез из виду, оставив на веранде напряженных братьев и меня, борющуюся с дыханием от душивших слез.

– Ты чувствуешь что-нибудь? – обратился Янтарь к нахмурившемуся Туману, прижимая меня к себе, и осторожно вытирая большими ладонями бегущие слезы.

– Нет, а ты?

Янтарь лишь отрицательно покачал головой, склонившись надо мной и чуть улыбнувшись:

– Мия, все в порядке. Чего ты так испугалась?

– Куда убежал Ураган? – пытаясь успокоиться, прошептала я, всматриваясь в солнечные глаза Бера и пытаясь понять, не скрывает ли он от меня что-нибудь, хотя понимала, что Беры, прямые как валенки и, кажется, крайне не любят обманывать, говоря все прямо и часто просто шокируя этим.

– Да кто ж поймет этого полоумного! – криво усмехнулся Туман, снова усаживаясь на свое место и принявшись снова строгать палки. Кажется, Беры были спокойны, принявшись за свое дело и снова переговариваясь. Вернулась и я за свою работу, не в силах удержать себя оттого, что каждую минуту всматривалась в лес, словно он мог подсказать мне, что происходит.

Только настал вечер, а Ураган так и не вернулся...

А потом прошел еще один день, и еще...

Не было никаких новостей от Севера и Лютого, как и от Урагана, но Янтарь и Туман продолжали твердить, что не чувствуют ничего страшного и, кажется, не врали. Только с каждым днем мне становилось все страшнее и страшнее...еда не лезла в горло, и я могла впихнуть в себя лишь чай, который тетушка готовила специально для меня, чтобы моя рана скорее зажила. Две беро-няньки постоянно вертелись рядом, развлекая меня разговорами и показывая лес все дальше и дальше от дома.

Вот и сегодня мы вышли на прогулку с Туманом, потому что Янтарь корпел над дырой в полу, которую сделал после неудачной шутки Тумана и своей не вовремя проснувшейся ярости.

– Что происходит, Туман? – тихо спрашивала я большого Бера, чьей зрачок действительно отражал свет луны в кромешной темноте, когда он буквально влетел на гору, со мной на плече и усадил меня на нагретый в течение дня солнцем большой камень, показывая черный лес под нашими ногами в свете огромной луны. Вид был просто завораживающе красивый, но сидя на большом камне, я с тоской подумала о Севере....

– Грядет нехорошее время, Мия...жестокое, мрачное и кровавое...

Туман опустился рядом со мной, раскрывая большую мускулистую руку, чтобы я могла сесть, прижавшись к его горячему каменному боку, что я с благодарностью сделала, прижавшись к его жаркой смуглой коже, прячась от собственных мыслей и ночного холода.

От Тумана исходил аромат свежести, но не лесной, как у Севера, или морозной, как у Лютого. Словно Туман только что вышел из дождливого леса, полным озоном, капельками росы и яркой сверкающей радугой. Так пахнет лес после дождя – свежестью, легкостью и дарящей жизнь влагой.

–..ты пахнешь дождем, – почему-то с улыбкой пробормотала я, боясь думать о войне со страшными безжалостными Кадьяками. Туман в ответ улыбнулся, кивнув и привычным движением мощной руки, откидывая за плечи свои длинные черные волосы:

– У каждого Бера свой запах.

Я не смогла сразу ответить, потому что подумала, что Север говорил мне об этом, и снова в груди зашевелилась что-то странное и такое тревожное, пока я всматривалась в лес под нашими ногами такой темный и таинственный, тонущей в подступающем тумане, словно могла в нем что-то рассмотреть или услышать.

– А чем пахну я? – наконец подняла я голову на Тумана, который широко улыбнулся, и, сверкнув своим необычным зрачком, быстро моргнул:

– Севером!

Я смутилась, понимая, что меня снова бросило в жар от мыслей о том, что теперь я принадлежу ему... Север оказался прав. Прошли дни, боль стала меньше и теперь все произошедшее я стала воспринимать все-таки немного иначе. Нет, я не перестала его бояться совсем, но теперь думала о нем чаще, чем о ком-либо, чувствуя странную дрожь в теле, когда вспоминала его коронную фразу или то, как он мурлыкал, вытворяя вещи, от которых было стыдно...но приятно.

Понимая, что все это время Туман просто смотрел на меня сверху вниз, широко улыбаясь, я стала буквально пунцовая, особенно когда услышала его довольный, смешливый голос:

– О чем ты думаешь, Мия?

– Туман...а Берам можно сломать нос и лишить их этого ужасно надоедливого обоняния?

Мужчина расхохотался и в свете луны его зрачок снова сверкнул, ловя ее отражение внутри глаза.

– Туман, у тебя глаза необычные...

Бер кивнул, все еще посмеиваясь и переводя взгляд на меня, словно лишний раз давая увидеть то, как отражают лунный свет его глаза. И снова я почему-то подумала о волках....но ведь он был мишкой.

– Почему так?

Туман лишь пожал своими огромными мощными плечами:

– Не знаю, я таким родился.

– И имена у вас такие необычные у всех...

– По сути у Беров нет имен, Мия, – Туман снова привлек меня к себе, приобняв могучей рукой, – это скорее характеристики, – на мой недоуменный взгляд, мужчина лишь пожал плечами, – это у людей ждут ребенка, сочиняя имя заранее. Беры же никогда не могут быть уверены наверняка, что его ребенок родится и выживет...Беры не знают каким он станет, когда возмужает, поэтому имена мы получаем только после перехода – когда наша человеческая сущность уравновешивает звериную, не перетягивая ни в одну из сторон. Меня нарекли Туманом, потому что я умею неплохо скрываться. Ураган очень быстрый и передвигается так, что вряд ли его сможет кто-то догнать. У Янтаря особенные глаза, которые способны различать то, что другие могут не заметить. А Север и Лютый... – Бер задумчиво почесал свою черную щетину, – ну у них свое восприятие мира, отличное от остальных Беров.

– Отмороженное, – пробормотала я, чувствуя, как затряслись плечи Тумана от смеха. Когда мужчина неожиданно оглянулся, словно за нами мог стоять кто-то безмолвный и неощутимый, я напряглась до кончиков пальцев, отчаянно прислушиваясь и снова жутко испугавшись. Не за себя. А за Севера, Урагана и Лютого, боясь услышать плохие новости, которые могли знать только Беры.

– Что-то случилось?

Кажется, судя по усмешке и его тяжелому вздоху не должно было произойти что-то из ряда вон выходящего, но сердце все-равно стучало нервно и с перебоями, даже когда Туман улыбнулся, сокрушенно покачав головой, отчего прядки черных волос упали на его скулы:

– Ага, случилось. Случилось Янтарю родиться с руками из седалищного места, потому что ремонтник с него никакой, и он только сломал мой любимый топор.

Я улыбнулась, когда мужчина ловко поднялся, протягивая ко мне руки и поднимая с теплого камня, чтобы в считанные секунды спуститься с горы и отправится домой.

Находясь в крепких и надежных руках Бера по дороге к дому, я все-таки не удержала тревожного вопроса, который мучил душу каждую секунду с тех пор, как узнала, куда отправились два чистокровных Бера:

–... А Север и Лютый?

– Пока вне зоны досягаемости...не переживай, Мия. Скоро они вернутся.

– И Ураган?

– Он в пределах нашего леса, но я не понимаю, что он творит...

По крайней мере, кажется, не стоило переживать хотя бы за одного из пропавших Беров.

– Туман, а как вы чувствуете друг друга на таком расстоянии?

– По крови, – улыбнулся мне Туман своей очаровательный белозубой улыбкой, ставя на ноги уже у порога дома, и спеша на кухню, где слышалось недовольное ворчание Янтаря.

Только моя душа все-равно почему-то продолжала метаться.

Север не говорил, когда они должны вернуться, и теперь я была уверена, что спрошу об этом обязательно, если они решат снова исчезнуть по очередным неотложным делам.

Не в силах находиться дома, слишком остро ощущая, что компания Беров не в полном составе, я медленно побрела к лесу, решив прогуляться еще немного. В конце – концов, тетушка Зои говорила, что дом и окрестности дома в несколько километров – это особая безопасная зона, куда не имеет права ступить ни один Бер, не заявив о себе. А Кадьяки еще не добрались до границы леса Гризли. Да и рядом с этими Берами было не страшно совершенно ничего...если не считать изнасилования.

Медленно продвигаясь вперед, я слушала, как ухает сова, и трещат насекомые в траве.

Я просто старалась найти свое душевное успокоение в этом призрачном ночном лесе и понять, что творилось со мной в последнее время. Понять, как я могла переживать и одновременно бояться того, кто не был человеком...и кто был моим, как и я – его.

Остановившись на знакомой поляне, я поняла, что смотрю на расколотый каменный валун, который разбил Север, когда я пыталась доказать ему, что не могу и не хочу быть его. Оказалось, что смогла...

Странно было чувствовать какое-то родство с этим местом, даже не смотря на то, что именно здесь мне причинили большую боль, от которой тело содрогалось до сих пор.

Забравшись на валун, я просто села, подтянув к себе колени под длинной юбкой, смотря на желтый глаз луны и стараясь не думать ни о чем, чтобы вернуться с чистыми мыслями домой.

Только в какой-то момент тело странно напряглось как-то само собой, от пугающего ощущения, словно вокруг меня воздух как-то сгустился и отяжелел, как обычно бывает перед сильной грозой... только на небе не было туч, и ничего не предвещало смены погоды.

По телу снова забегали мурашки, словно пытаясь предупредить о том, что пора уносить ноги и как можно быстрее...или вопить. Вопить со всей силы, чтобы Туман и Янтарь услышали, и успели бы мне помочь...

И я закричала, только поздно, потому что мой крик, затих в широкой горячей ладони, обхватившей мое лицо, и, закрывая рот, а перед лицом оказались ....полыхающие пламенем синие глаза.

– Север! – еле дыша, выдохнула я в руку, ощущая его аромат леса и прохлады ночного воздуха, и видя ослепительную улыбку, обнажившую два выпирающих клыка. Сердце все еще испуганно стучало, когда Бер осторожно убрал свою ладонь от моего лица, обхватывая своими сильными руками и по-хозяйски устраиваясь между моих ног, встав на колени, и уложив ладони на мои бедра.

– Ты напугал меня!

– Прости, – прошептали чувственные губы, потянувшись ко мне и коснувшись моих губ сначала осторожно и нежно, словно проверяя, не закричу ли я, и не стану ли в панике отбиваться.

Не закричала. И не отбилась...

Даже сама не знаю почему, видя, как полыхнули восторгом его синие глаза сквозь веер черных ресниц, и Бер потянулся ко мне снова, в этот раз нависая сверху и притягивая к себе, когда я просто съехала по гладкому камню, уперевшись раскрытыми бедрами в его каменный торс. И мягкие настойчивые губы поглотили меня с жаром и жадностью, по-хозяйски проникая своим горячим бархатным языком, который принялся искать мой язык, поглаживая, играя и вторгаясь так глубоко и жарко, как только мог. Нависая надо мной, Север не позволял мне прийти в себя, увлекая в новый мир неизведанных ощущений, где правил его язык и горячее дыхание, заставляя запрокидывать голову в поисках этого жара, и прогибаться, чувствуя, как его ладони сжимают мои ягодицы, прижимая к горячему обнаженному телу все сильнее и сильнее, пока я не уперлась руками в его вибрирующую от рычания грудь.

– Я скучал по тебе, девочка...

Пытаясь отдышаться, и не чувствуя припухших губ, я прикрывала глаза, когда Север целовал мое лицо быстрыми горячими поцелуями, не то рыча, не то мурлыкая, не зная, что сказать в ответ, потому что мысли разбежались вместе с тараканами, танцуя вальс и кружа сознание, где в хаосе правили горящие синие глаза и этот глубокий завораживающий своей мужской чистотой и совершенностью голос:

– Ты думала обо мне эти дни?...

– Нет... – едва дыша, выдохнула я в его влажные губы, видя широкую улыбку и озорные глаза, полные жара, и чувствуя, как мои дурные мурашки уже поснимали свои трусики и бусики, пустившись в пляс по влажной коже, когда Север промурлыкал свое коронное и такое тянуче – сладкое:

– Лоооооожь.....

Его ловкие и жадные пальцы, скользнули по моим ногам, поднимая край длинной юбки все выше и выше, и рисуя неспеша замысловатые узоры на чувствительной коже, пробираясь от коленей до бедер, чтобы настойчиво, но мягко забраться в самое горячее пульсирующее местечко, не обращая внимания на мои попытки свести ноги или убрать его руку.

– Север, не надо!...

– Шшшшшшш, – его пальцы на секунду застыли, словно давая мне возможность привыкнуть к этому излишне интимному прикосновению, пока губы не останавливались ни на секунду, продолжая оставлять на коже десятки горячих поцелуев двинувшись на скулы, выше к уху, и чуть прикусив мочку, – не хочу, чтобы нас услышали остальные....

Пытаясь собрать мысли, и не поддаваться на растекающийся жар в теле, я покосилась в сторону дома, который можно было не слишком отчетливо увидеть сквозь деревья и низкий кустарник, углядев лишь свет в окошках, совершенно забыв для чего я это делала, потому что пальцы Севера неспешно задвигались во мне, проделав томный, медлительный путь сверху вниз и наоборот, потерев набухшую шишечку, раздвигая складочки и собирая предательскую влагу пальцами.

– С-с-евер.... – голос дрогнул, и затерялся в недрах огня, который поднимался откуда-то из живота, концентрируясь под его пальцами, и отзываясь тянущей болью внизу живота...только эта боль не пугала.

– Ммммм? – сладкое мурчание огромного тела и еще один легкий укус теперь в область шеи, одновременно с тем, как его палец снова вернулся к шишечке, затронув ее и чуть надавив, когда я дернулась в обхватывающей меня руке, услышав тревожное и хриплое, – все еще больно?...

Поминая, что он все-равно узнает правду, я судорожно выдохнула, замерев оттого, что его пальцы на секунду перестали двигаться в ожидании моего ответа:

– Немного..., – прошептала я, облизнув сухие припухшие губы и отчего– то добавила еще тише, – ...но я уже могу сидеть и ходить...

Его губы улыбнулись, касаясь дрожащего плеча, и пальцы снова задвигались, сделав томительный и такой необходимый телу круг, снова задержавшись на самом чувствительном участке потаенного местечка, заставив меня закусить губу, чтобы не выпустить из глубины тела стон.

– Я аккуратно... – прошептали его горячие губы, едва касаясь кожи, и теперь опускаясь ниже, где начинался вырез рубашки, когда зубы сошлись на верхней пуговке, бессовестным образом аккуратно ее откусив. Едва не прошептав вслух, срывающееся: «Мамочки!.», я вцепилась в его широченные мускулистые плечи, ощущая, как под невероятно горячей гладкой кожей переливаются тугие мышцы. И его пальцы, которые сделав очередной круг, осторожно проникли внутрь, отчего мозг закоротило, как от удара током и тело предательски дрогнуло снова, а в груди Севера снова раздался этот низкий рокочущий мурлыкающий звук.

Кажется, мои дурные мурашки уже бессовестным образом совокуплялись прямо на мне, или каким образом моя дрожащая кожа вмиг стала влажной, и шар, внизу живота, куда сливался весь жар и тянущая боль, странным образом сжался.

Господи, что же делать?! Здравых мыслей не было совершенно, потому что невозможно было даже определить собственного положения в этом сплющенном от страсти мире, когда Север был везде – во мне пальцами, на моей коже своими жадными обжигающими губами, своим огромным телом, затмевающим луну и ночной свод, своим ароматом, где к лесной свежести добавился новый отчетливый аромат, которому я пока не могла дать определения, понимая лишь одно, что он мне до безумия нравился.

Так, что помогало мне раньше не сойти с ума, когда горячий шар внизу живота стал колоться, заставляя тело мелко содрогаться в странных отрывистых судорогах, темп которых не зависел от моего сознания?

Поговорить. Нам нужно поговорить.

– С-север, – едва смогла выдохнуть я, задохнувшись на секунду оттого, что его пальцы, сделали плавный толчок внутри меня, пока большой палец неспеша массировал влажную капельку наверху.

Его дыхание было рваным и неглубоким, пока губы, прижатые ко мне, раскрылись и горячий язык лизнул грудь через ткань легкой рубашки, когда Север снова промурлыкал:

– Ммммммм?...

– Вы ходили в лес К-к-к.....адяьков?....

Кто такие Кадьяки и что мне от них нужно, растворилось в голове как-то слишком резко, когда горячие губы Севера, обхватили осторожно сосочек, не обращая внимания на влажную от его губ ткань, и я вцепилась в его плечи, не боясь поцарапать, и слыша лишь урчащий выдох, пока пальцы снова сделали осторожный толчок внутри меня.

– С-север, я с тобой общаться п-пытаюсь....

– Я слышу, – его улыбка была томной и волнующей, когда он нехотя оторвался от моей груди, снова возвышаясь, и загадочно полыхая своими жадными синими глазами, подавшись вперед и укладывая меня спиной на камень.

– Вы там что-то и-искали?...

Стараясь не потерять суть разговора, я понимала, что отчаянно проигрываю, когда его пальцы снова толкнулись внутри, делая это осторожно и плавно, скользя по внутренним стеночкам, который сжимались испуганно, но не пытались вытолкнуть то, что мягко и осторожно растягивало.

– Угуууу, – Север не пытался навалиться сверху, держа себя одной рукой надо мной, и внимательно гладя своими полыхающими глазами, где словно бурлила синяя лава, пока его могучая грудь сотрясалась от резких вдохов и выдохов.

– И....нашли?...

Новый толчок и определенный ритм, который вдруг стал усиливаться, при этом массируя легко и настойчиво мою бедную шишечку, что была готова разорваться, проткнув этот странный огненный шар внизу живота, который запульсировал сильнее, словно стягивая всю энергию тела в одну единственную точку.

– Да... – выдохнул Север, подавшись вперед и неожиданно, застонав в мои губы, пока его пальцы, сделали три быстрых и немного болезненных толчка, – дааааа, Мия....

И шар внутри меня оглушительно лопнул, заставляя тело сжаться в сладострастных конвульсиях, которые огненными волнами расходились жаром по всему телу, заставляя дрожать, отпустив из груди протяжный стон, полный какого-то облегчения и непередаваемой легкости, словно в животе было слишком много бабочек, которых выпустили на свободу, отчего теперь мое тело дрожало, чуть выгибаясь и покрываясь капельками пота.

Я судорожно сглотнула, облизав почему-то вмиг ставшие сухими губы, видя над собой улыбающееся лицо Севера, который выглядел таким довольным, гордым и зачарованным, что я покраснела, отводя глаза от этого затягивающего синего взгляда.

–....и...что же вы искали? – хрипло пробормотала я, ощутив, как Север склонился надо мной, припав к губам осторожно и нежно, и выдохнув в мои губы мурчащее:

– Совесть Лютого.

Честно говоря, я думала, что Север растянется рядом со мной, прижав к себе и обнимая сильными руками, потому что было странное ощущение, что мои силы утекли вместе с этим пульсирующим шаром внутри, но неожиданно он вытянулся, и как-то весь напрягся, словно принюхиваясь, и быстро поднял меня на руки, прижав к груди, снова породив волну подступающей паники.

– Кто-то идет? – я пыталась испуганно выглянуть за могучее плечо Севера, когда он быстро зашагал вперед, поправив на мне юбку и рубашку, и держа на руках у своей груди.

– Ураган... – как-то странно поморщился Север, и, когда я растерянно пыталась заглянуть в его глаза, приглушенно добавил, словно отвечая на мой немой вопрос, почему такая спешка, – ...и он идет не один...

Беры уже ждали нас у дома, как всегда заняв оборонительную позицию полукругом, во главе с Лютым, и осторожно поставив меня на веранду, Север присоединился к строю, встав по левую сторону от холодного блондина.

Тетушка торопливо вышла из дома, вытирая руки, что были в муке о свой белый передник, и взволнованно хмурясь на Беров, которые очевидно готовились к схватке. Пока не в силах понять были ли моя дрожь в коленках от только что перенесенного жара на камне, или потому что не успела выдавить вопрос, что происходит, когда увидела все сама...и просто замерла от ужаса.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю