Текст книги "Север (СИ)"
Автор книги: Елена Синякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
Два Бера буквально вгрызались друг в друга глазами, когда Свирепый рыкнул что-то на своем языке, отчего воин оскалился, но все-таки вышел, оставляя меня в полном шоке и панике.
– Девочка моя, – Север настойчиво развернул меня к себе и его горячие ладони опустились на мое холодное бледное лицо, поглаживая и согревая, а в синих красивых глазах было столько тепла и нежности, что мир стал убегать из-под ног, – не бойся. Все будет хорошо. Как воины мы понимаем и принимаем позицию рода Белых. Мы на самом деле виноваты в том, что случилось с их Королем и должны быть наказаны. Нас не будут пытать или мучить, это будет равный бой...
–...две против шестерых! – выдохнула испуганно я, понимая, что первые слезинки потекли по щекам, – Они чистокровные!...
– Мы тоже не пальцем деланные, принцесса, – сухо заметил Лютый, выглядывая через плечо Севера на меня, и говоря как всегда излишне прямо и ядовито, – именно поэтому у нас с Севером больше шансов выжить и не получить смертельных ран, вдолби уже это братьям, пока мы будем заняты.
Когда он хлопнул по плечу Севера, развернувшись и зашагав по направлению к выходу, я была готова закричать от отчаянья, только горячие губы Севера закрыли мои дрожащий рот в легком, но настойчивом поцелуе, выдохнув напоследок:
– Ничего не бойся. Мы вернемся. Клянусь тебе.
Не выпуская меня из своих рук, он повернулся к застывшим братьям, тихо обратившись к ним с мягкой улыбкой:
– Попытайтесь понять...просто встаньте на наше место и подумайте...Мия на вашем попечении, пока я не вернусь.
Отдав меня в руки Янтаря, Север быстро зашагал к выходу, где уже было не видно Лютого, когда я дрожала, пытаясь не разрыдаться и не опозорить своего Бера. Как говорил Ледяной, теперь я была женой Бера. Женой великого воина. Огромного. Величественного. Чистокровного. Одного такого в своем роде. И я должна была соответствовать ему...должна была верить в его мощь и силу, только все-равно дрожала, даже когда Свирепый, повернулся, чуть склонившись надо мной, и быстро прошептал:
– Не бойся, я присмотрю за ними...они не просто чистокровные, Мия. В их жилах течет единая чистая первородная кровь.
Свирепый дождался, когда я смогу взять себя в руки и кивну ему в ответ, чуть улыбнувшись и поспешив на улицу тоже, когда раздался голос Ледяного:
– Уже началось? Тащите меня скорее на улицу! СКОРЕЕ, ОЛУХИ!!!!
Я оглянулась на него, видя, как Король вошкается на своей кровати, подгоняя несколько метнувшихся к нему Беров, которые пыхтели, приподнимая кровать с Ледяным так осторожно, чтобы он не вывалился из нее, потащив ее к выходу. Вот только я бы не сказала, что Король был расстроен или сильно переживал за своего старшего сына, размахивая руками и осыпая ругательствами своим подданных.
– Идем, Козявка! Идем скорее! Такое веселье пропускать нельзя!
Веселье?!...
Видя, какими глазами я уставилась на него, готовая в ту секунду завершить два неудавшихся покушения Лютого на своего отца, он лишь расхохотался, глядя на меня задорно и лукаво, махнув рукой Янтарю, который обнимал меня:
– Тащи ее ко мне! И сами идите!
– ...кажется, он и правда сильно головой ударился, когда падал, – прошипела недовольно я, обхватывая руками Янтаря, который двинулся вперед, подхватывая меня на руки, чтобы выйти на улицу, где буквально звенел лютый мороз. Только полуобнаженные воины не замечали ничего вокруг, отойдя на большую льдину и принявшись кружить в смертельном танце.
– Давай ее ко мне, пока не окочурилась, а то Север вам запчасти-то поотрывает! – от улыбки Ледяного хотелось попросить у него справки от психиатра, когда Янтарь, задумавшись на секунду, все-таки усадил меня прямо на кровать Ледяного, предварительно принюхавшись, не задумал ли чего этот сумасшедший Король. Кусающий мороз отступил тут же, как только я оказалась под боком у Ледяного, который укутал меня сверху мехами, оставив открытым лишь лицо, чтобы я могла разговаривать и видеть.
– Остановите их...
– Шутишь? Такого веселья уже лет 80 не было!
– Там. Ваш. Сын!
Я вздрогнула, когда Ледяной повернулся ко мне, и его глаза светились так мягко в солнечном свете:
– Да, мой сын, Козявка. Но знаешь, почему я так спокоен? Я знаю его. Знаю его силу. Знаю, на что он способен. И верю в то, что мой сын достоин своей великой крови...и ты знай, глупая. И верь в своего мужа.
Я растерянно заморгала, в очередной раз поразившись этому древнему Беру, который смотрел на разворачивающийся бой с каким-то трепетом и восторгом, забыв о собственных ранах и боли, приподнимаясь на одном локте и обнимая меня второй рукой.
Верить в своего мужа и его кровь...
И я верила. Искренне и совершенно. До кончика каждой волосинки.
Север одним ударом смог разбить камень! Он был способен снести деревья, ломая их, словно спички! Он был из рода Королей Беров!...
Постепенно мое сердце успокаивалось, перестав захлебываться от паники и слыша, одобряющее урчание Ледяного, я удивленно моргала:
– Молодец, Козявка. Так держать!
Но только все-равно опускала глаза, закрывая ресницами мир, когда видела кровь на большом мускулистом теле Севера, содрогаясь, и впиваясь ногтями в свои ладони до крови, словно это могло забрать его боль, чувствуя, как напрягается тело Ледяного, когда и Лютому доставалось в этой неравной битве.
– Назад! – отталкивал Король своего младшего сына, который рвался помочь Лютому, оказавшему на лопатках, когда воин Белых Беров, завалил его, принявшись, что было дури, колошматить по лицу. Только Север и Лютый были слаженной командой, которые научились держать оборону, защищая друг друга и доверяя так абсолютно и совершенно, что я буквально задыхалась от гордости за них. Страшно было представить, через что пришлось пройти моим Берам, что они бились так, словно делали это всю жизнь, день за день, доверяя свои жизни друг другу, без тени сомнения.
– Идеальный баланс воли, выдержанности, логики, силы и умения. – улыбался Ледяной, отчего-то не пытаясь даже пожалеть собственных воинов, которые в конце – концов были повержены и сброшены со льдины, когда окровавленные и тяжело дышащие Север и Лютый спрыгнули с нее, зашагав к нам.
– Не убьешь его? – коварно выгибал свою светлую бровь Ледяной, откидываясь назад, но продолжая обнимать меня под тонной меха, обращаясь к Северу и кивая на того наглого воина, который решил покуситься на меня.
Север покосился на него, но все-таки отрицательно покачал головой, стирая кровь с лица тыльной стороной ладони:
– Он хороший воин и понадобится нам в предстоящей битве.
– Хочешь вызвать его на битву один на один?...
– Север говорит о битве, в которой будем вынуждены участвовать все мы, – хмуро проговорил Лютый, поравнявшись с братом, и стоя прямо перед своим нахмурившимся отцом.
– О чем ты говоришь, сын?
Не в силах даже пикнуть я притихла, напряженно всматриваясь в глаза Ледяного, пока его старший сын холодно и коротко излагал суть того, почему мы решили прийти к Белому роду, не смотря на то, что сам Лютый был против. Что Кадьяки наступают и нет возможности избежать войны....что они уничтожили весь род Бурых и теперь продвигаются вперед по землям Гризли...и что только род Белых в силах помочь остановить это кровавое сумасшествие.
Я слышала, как тихо загудели Беры за спиной Короля, которые вышли из своего ледяного дома, чтобы поглазеть на битву и теперь услышали все то, о чем сдержанно и холодно поведал Лютый.
Лицо Ледяного менялось с каждым словом, произнесенным его сыном, становясь все более отрешенным и холодным.
– Нет.
Я застыла, забыв, как нужно моргать и дышать, услышав холодный голос Ледяного, что резко махнул рукой, заставляя своего младшего сына замолчать, когда тот дернулся, рыкнув в явном несогласии с решением Короля.
– Но отец!
– Молчи!
Даже окровавленные воины, нахмурившись, уставились на своего Короля, только молчали, не смея ему перечить.
– У твоего брата есть его новая семья. Ему не нужен наш род, наши Беры и наши традиции...он уйдет, как ушел когда-то, и у нас не останется будущего...
– Дело не в нем! – зарычал Свирепый, впервые при нас возразив своему отцу, и его голубые глаза горели так, что становилось страшно, – а в том, что у рода Беров скоро вообще не будет будущего! Если мы не поможем, если мы не остановим!...
– МОЛЧИ! – взревел Ледяной так, что под кроватью задрожал лед, откидывая от себя меха, – Это не наша война, и я не позволю никому из своего рода вступать в нее!
Я отшатнулась от Бера, который вызывал во мне столько противоречивых чувств, тут же оказавшись в руках Севера, который подхватил меня, прижав к себе. Я не понимала его, все еще надеясь на то, что сейчас Король Белых рассмеется и скажет, что мы всего лишь глупые дети и не справимся без него...
Только этого не происходило, и от взгляда трех пар холодных голубых глаз мир словно рвался по швам, стараясь сгинуть заранее, еще до того, как его сметут Кадьяки....
– Уходим, – холодно и колко отрезал Лютый, кивнув своим братьям, – заберите одежду Мии, и догоняйте нас.
Я поверить не могла, что Ледяной отказался помочь...
Зная о том, что его сын будет в смертельной опасности...
Видя, как его младший сын горит и пылает от возмущения, прорычав:
– Отец, ты не прав!
– Молчи! – снова рявкнул Ледяной, неожиданно подскочив с кровати и даже не содрогнувшись оттого, что едва мог держаться на ногах, однако пройдя босыми ногами по льду, встал нос к носу с младшим сыном, который не отшатнулся и не отвел своих полыхающих яростью глаз, – что ты понимаешь в этой жизни, мальчишка? Что ты видел кроме войн? Ничего! Уйдешь, как твой брат, бросив на произвол судьбы свой народ? А?
Ледяной толкнул сына в мощную грудь, шагнув вперед, когда тот отшатнулся:
– Рано или поздно я умру, и что станет с ними? – Король кивнул на застывших в изумлении Беров, столпившихся у входа, – Оставишь их умирать в этих ледниках? Одних? Без закона и высшей власти, которая держит их в узде? Знаешь, что будет, сын? Самые сильные поработят тех, кто слабее. Не будет равенства, не будет братства. Они сожрут друг друга, словно дикая стая, поддавшись зверю. Мы не дружелюбные Бурые. Не Гризли которые кричат больше, чем дерутся, мы – Полярные! И зов зверя в нас сильнее, чем в прочих родах...
Свирепый сделал еще шаг назад, и в его глазах было столько боли и растерянности, что мое сердце заныло. Бер стоял перед страшным выбором – пойти за братом и бросить свой народ, или остаться и больше никогда не увидеть Лютого. Только для Ледяного этот выбор даже не стоял, когда он снова пихнул своего сына в мощную грудь своими большими сильными ладонями:
– Я не позволю тебе забыть про твой долг! Эти знаки кое-что значат!
Я закрыла глаза, задрожав, когда Король ногтями впился в грудь младшего сына, проделав кровавые борозды поверх шрамов на груди.
– Ты принадлежишь своему народу и не вправе забывать об этом, как бы тяжело тебе не было!
– Старик прав, – неожиданно проговорил Лютый, стоя плечом к плечу с Севером, – не вини себя, брат. Ты должен остаться здесь...Если мы не удержим натиск Кадьяков у приграничного города, то вы станете последней обороной. Будь начеку.
Это были последние слова, сказанные ему братом, и, медленно кивнув, Лютый просто развернулся, зашагав прочь от своего дома, а я снова плакала, глядя на раздавленного Свирепого, который смотрел вслед уходящего брата, сжимая кулаки и, кажется, готовый броситься за ним бежать без оглядки. Обхватывая руками шею Севера, я плакала, глядя в глаза Свирепого, всей душой желая в тот момент подбежать к нему, крепко обнять и сказать, что он один из лучших Беров, которых я только узнала, и что так больно и невыносимо покидать его, оставляя здесь. Только понимала, что от этих прощаний будет только хуже.
– Мия...
Голос Ледяного был тихий, но твердый, когда я удивленно моргнула, переводя взгляд на него, и пока еще не веря в то, что он назвал меня по имени. Только Король смотрел прямо на меня так, словно прощался и переживал, добавив:
– Кадьяки страшный народ. Запомни одно – не попадайся им даже близко. Учуяв то, что ты принадлежишь Северу они не оставят тебя в живых. Ты – проклятье рода Севера, которая очернит его чистую кровь, и королевский род Кадьяков закончится, больше не возродившись. Но если они окажутся близко – не пытайся убежать или спрятаться....просто найди способ убить себя сама, чтобы не терпеть издевательств над собой...
Рычание Севера и Лютого заглушили последние слова Короля, но мне хватило и сказанного, чтобы сердце икнуло, тут же провалившись куда-то в область отбитого копчика, и холодный пот выступил на теле, тут же превращаясь в ледяные кристаллики.
– Не слушай этого сумасшедшего старика, принцесса, – Лютый накинул на меня пуховик поверх плеча Севера, глядя своими ледяными колкими глазами, принявшись неловко натягивать на мою голову шапку, – никто не допустит того, чтобы ты оказалась когда-то рядом с Кадьяками. И хватит уже разводить слякоть! Нечего рыдать, итак было ясно, что мы зря пришли.
Повиснув на плече Севера и уткнувшись в его горячую кожу, я старалась успокоиться и не думать о том, что Свирепый остался один в своем ледяном царстве, глядя на его застывшую поникшую фигуру, пока она не скрылась из вида. Старалась не думать о том, что случится дальше, когда Кадьяки придут с боем, а у нас не было главной силы и поддержки...старалась не думать о тех страшных словах, которые произнес Ледяной на прощание...
...я была проклятьем рода Севера...
– Ты в порядке, девочка? – мой огромный муж прошептал на ухо, чуть касаясь своими горячими губами, продолжая шагать вперед за Лютым и своими братьями, неся меня на себе, словно ребенка, прижимая к груди и поддерживая за ягодицы, пока я висела на его торсе, обвив его ногами и цепляясь руками за мощную шею.
–Да... – едва выдохнула я, слыша тяжелый горестный выдох Севера:
– Ложь....
– Куда мы идем теперь?
– В город тех, кто отрекся от сущности зверей, живя рядом с людьми.
11 глава
Приграничный город....
Место отверженных Беров.
Город тех, кто не боялся жить человеком, забывая о своей звериной сущности...
Вряд ли его можно было найти на карте. Едва ли у него было какое-то официальное название.
И, пройдя сквозь льды и снега, мы перебрались через то место, которое Свирепый называл Ледяным хребтом, оказавшись рядом с небольшим населенным пунктом с милыми двухэтажными домиками, с двух сторон тонущем в заснеженном лесу.
– А здесь красиво, – прошептала я, всматриваясь в вечерних сумерках в небольшой город, где в окнах уже зажигались огни, – где мы находимся территориально?
– Недалеко от Аляски, – Север осторожно поцеловал меня в холодный нос, прижимая к себе, чтобы согреть, и глядя поверх моей головы вперед, неожиданно чуть улыбнувшись, – а вот и наши ребята...
Вся вытянувшись, я пыталась рассмотреть хоть кого-нибудь, надеясь, что эти слова несли в себе положительный смысл, вот только, конечно же, все-равно никого не увидела сразу. Глаза, нос и восприятие Беров были за рамками моего несовершенного человеческого мира.
Находясь в руках своего Севера, согретая его жаром и успокоенная его родным запахом, я все-равно не могла полностью прийти в себя, почти не отрываясь, глядя на широченную спину Лютого...
Я не могла выкинуть из головы его славного брата...и отца, который, кажется, не был плохим Бером и вел себя весьма своеобразно, только я все-равно не могла понять, как ему хватило сил бросить своего сына...во второй раз.
– Мия, ты в моей спине решила дырку прожечь? Я тебе вид загораживаю?
Признаюсь, что я вздрогнула, даже не смотря на то, что была под полной и абсолютной защитой Севера, находясь в его руках, когда Лютый остановился, повернувшись ко мне и как всегда опустив свою голову, всматривался в мои глаза.
– Хватит уже мусолить эту тему. Перестань переживать. Сразу было понятно, что мы просто потеряем время впустую.
Странно, но в его пронзительных голубых глазах не было привычной колкости и холода. Наверное, именно поэтому я тихо выдохнула, заглядывая в его отрешенное красивое лицо:
–...мы все умрем?...
Голубые глаза сверкнули, снова вобрав в себя весь лед и пронзительный холод этой жестокой белой страны. Беры не врут. И Лютый хмуро посмотрел на меня, выпрямляясь во весь свой огромный рост, сухо и холодно выдавив:
– Мы будем биться.
– Не думай об этом, девочка, – прошептал Север, чуть улыбаясь, вот только его руки напряглись, прижимая к груди сильнее, что было совершенно очевидно – все плохо. Он не говорил, что все будет хорошо. Не шутил и не пытался перевести разговор. Мой огромный сильный Бер просто шагал вперед за своим братом в кромешной тишине, когда даже Туман и Янтарь не могли выдавить из себя ни единой шутки.
А я не могла не думать... не было страха смерти. В конце – концов, я должна была умереть, еще как месяц назад от руки Лютого, когда Север был ранен из-за меня. Но сердце болело и ныло оттого, что я не хотела прощаться с теми, кого обрела так неожиданно и странно, но кто стал моей семьей...каждому из Беров хотелось бы сказать, как сильно я люблю их. Каждого в отдельности и всех вместе взятых. Они стали такими родными и необходимыми за это столь непродолжительное время, что хотелось кричать и просто выть на луну от жуткой несправедливости этого мира. Я стала частью семьи, которая должна была погибнуть....
Слезы снова висели на кончиках ресниц, и я старательно вытирала их, не желая тревожить своих Беров снова, когда на очередной льдине показалась огромная фигура. Одинокая и темная, словно сотканная из самой тьмы, и я бы испугалась, если бы не увидела очаровательную широкую улыбку Севера, отчего его белоснежные клыки сверкнули в свете восходящей луны.
– Вы раньше установленного времени, ребята.
Лишь услышав этот голос, который раздался в колком морозе, я заулыбалась тоже, радостно выдохнув:
– Сумрак!
Значит, Наставник Гризли был уже здесь?
Как и в прошлый раз, Сумрак был одет в обычную человеческую одежду – клетчатую рубашку с закатанными рукавами, потертые джинсы и ботинки, и лишь его огромный рост, сила и эти острые клыки выдавали в нем носителя единой чистой крови Беров.
Улыбаясь, я смотрела, как мои Беры подходят к нему, здороваясь по-медвежьи – обхватывая руки не ладонями, а в области локтя, и на несколько секунд прикасаясь лбами друг к другу.
– Кажется, все прошло не так гладко, как мы планировали? – кивнул Сумрак Лютому, проводя широкой большой ладонью по своим скулам, приглаживая аккуратную темную бороду с проблесками седины.
– А у кого-то была надежда на иной исход? – сухо поинтересовался Лютый, зашагав вперед, словно ответ его и не интересовал даже.
– Надежда есть всегда, – мягко улыбнулся Сумрак в широкую спину белокурого Бера. К счастью эта самая надежда все еще полыхала в его пронзительных серых глазах, даже не смотря на то, что исход битвы в тот момент, когда Ледяной отказался помочь, был явно не в нашу пользу.
– Как ты, дочка? – склонился мужчина надо мной, когда я неловко обняла его, все еще находясь в руках Севера, улыбнувшись:
– Хорошо...
– Точно? – черная широкая бровь Сумрака изогнулась.
– Ну....нет....
Бер рассмеялся, натянув на меня шапку поглубже, и приобнимая Севера большой крепкой рукой, поманил нас вперед за вышагивающим Лютым:
– Идемте, дети. Зоя уже вся извелась, пока вы дошли! Пироги стынут.
– Тетушка Зои здесь? – я радостно вытянулась в руках Севера, когда мужчины рассмеялись дружно и даже как-то облегченно, зашагав вперед гораздо быстрее, словно лишь в этот момент все учуяли аромат этих самых пирогов.
– И с мясом есть?
Низкий красивый голос Янтаря маячил за спиной Севера, как и сам огромный ясноглазый Бер.
– И с мясом, и с яблоками, и с.....
Сумрак не успел договорить, потому что Туман и Ураган рванули вперед с такой скоростью, что за ними стоял столпом клубящийся снег и громогласное рычание Янтаря, убегающего следом:
– Прибью обоих!!!!!! Только троньте!!!!!!
Я лишь с улыбкой смотрела им вслед, с грустью и какой-то обреченностью, боясь подумать о завтрашнем дне, понимая лишь одно – эти медведи никогда не изменятся....и слава Богам!
Город оказался довольно большим, но мы не стали входить внутрь его...
Как пояснил Сумрак, здесь Беры никогда не выдавали себя, и жили много лет среди людей, не вызывая подозрений, а чистокровным не нужно было появляться, чтобы не испортить ситуации сверкая своими голыми торсами и особенно клыками.
На границе с лесом вдали от последнего милого домика было выстроено забавное строение – большое, деревянное и одноэтажное, уходящая вглубь леса. Огромное! С десятками комнат и двумя огромными общими кухнями. Своеобразное огромное общежитие для огромных Берсерков, которых здесь было, кажется, несколько сотен! В основном Гризли, которые пришли с Сумраком в полном составе, готовые к битве. И не одного Кадьяка....а так же немного Белых и Бурых среди тех, кто жил в этом городе. Когда-то они избрали жизнь вне леса, влюбляясь в человеческих женщин и уходя с ними сюда.
Они разительно отличались от моих братиков, выглядя более ....цивилизованными. Все они были одеты, как и Сумрак, и вообще мало чем отличались от обычных людей, если бы не их габариты и огромная сила, скрытая за этим налетом человечности. Хотя, надо признаться, что они даже двигались иначе – спокойнее, аккуратнее, словно их непередаваемая сила не пыталась вырваться наружу, разрывая в клочья одежду.
В здании было уютно, тепло и вкусно пахло сушеной древесиной и домашней стряпней. И к огромному моему счастью, никто не ходил голым!...
– Дети мои! – из кухни вылетела тетушка Зои, раскинув объятья и стаскивая с меня меховую шапку, крепко обняла, окутав ароматом материнской любви и душистой стряпни, и обнимая ее крепко-крепко в ответ, я радостно визжала, когда поверх моих рук оплетались руки Севера, Янтаря и Тумана, которые без усилия приподнимали нас с тетушкой над деревянным полом.
– Не задушите, громилы! – раздался смешливый голос Сумрака, и Беры отступили назад, по – очереди обнимая ту, которая заменила им маму. Зная историю рождения Беров теперь, я понимала насколько действительно сложной и странной была их жизнь, и как же было важно иметь ту, которая любит всем сердцем, отдавая всю свою любовь, и, опускаясь на один из деревянных стульев, я снова была готова разрыдаться....
Господи, если ты есть на свете, ты не допустишь кровопролития....
Не отберешь у этой сильной, отважной и такой замечательной женщины ее детей, потому что она не заслужила этого! Потому что они заслуживали жить долго и счастливо! Потому что даже среди людей мало кто этого заслуживал....
Слезы предательски повисли на ресницах, пока я пыталась снова и снова собраться с духом, ведь каждый из Беров вел себя так, словно ничего не произошло, казалось, что одна я схожу с ума от своих мыслей, путая себя и остальных.
– Крошка.... – синие бездонные глаза Севера тут же появились передо мной и его горячие ладони осторожно опустились на мои холодные щеки, когда Бер присел на корточки, все-равно даже в этом положении возвышаясь надо мной такой сильный и непобедимый, но такой родной и нежный, – не думай об этом, прошу...
И я кивала головой, закрывая глаза, потому что слезы никак не хотели проходить, и сердце ныло так сильно, что я готова была завыть как волк. Чтобы хоть как-то отвлечься, я прошептала, прижимаясь к большой ладони Севера мокрой щекой:
–...Беры умеют выть?
– Выть? – недоуменно заулыбался Север, обнажая свои белоснежные клыки такой красивый и прям не по – медвежьему очаровательный.
– Если только от голода, – расхохотался за спиной брата Туман, который уже что-то активно жевал.
– Руки!– тут же хлопнула по бедру Бера тетушка, на что лицо Тумана удивленно вытянулось:
– Что?
– Мыл?...
– Ну....
– Быстро мыть!
– Ну что за детский сад, ей-богу...маааам!
– Быстро! Янтарь! Тебя это тоже касается!....
Я рассмеялась, когда Янтарь растопырил руки, словно он сдается, при этом быстро нагнувшись над тарелкой, и хватая горячие пирожки ртом, слыша гогот Севера и Сумрака:
– Впылесосил, как хомяк семечки!
Я и не думала, что могла скучать по цивилизации до тех пор, пока не попала в ванну! Самую что ни на есть настоящую, с горячей водой и паром, который капельками собирался на деревянных стенах, пропитанных прозрачным лаком. Вот без чего сложно представить себе счастливую жизнь...не то, чтобы я была против купания в ледяных ручьях, когда твои пальцы скручиваются под невообразимым углом и синеют губы...или озерах, где страшно ступить на скользкое дно, не опасаясь быть покусанной внизу любопытными рыбками, а сверху вечно голодным роем кровососущих...но ванна – это был определенно самый настоящий Рай! И я отмокала в этом блаженном раю до тех пор, пока в дверь не стал скрестись Север, озадаченный тем, что можно здесь делать так долго.
– Мия, с тобой все в порядке? Мы ждем тебя на ужин...
– Уже иду!...
А еще настоящим Раем было вот так сидеть всем вместе за одним столом, смеясь до слез от рассказов Сумрака про нашествие ос пару лет назад, и покусанных Гризли, и слушая бурчание Янтаря, который никак не мог поделить еду с вечно голодным Туманом. И я искренне наслаждалась каждой минутой этого волшебного времени, впитывая в себя улыбки и смех Беров, пытаясь запомнить каждую черточку их красивых лиц и ярких глаз, отгоняя от себя мысли, что это может быть в последний раз...Сами Беры вели себя совершенно спокойно, словно ничего страшного не намечалось и все это великое сборище огромных мужчин в одном месте словно было привычным делом.
Только все рассеялось в тот миг, когда мы с тетушкой Зои отправились мыть гору посуды, оставив наших сытых и довольных Беров наедине, в другой части большой комнаты, отведенной под кухню и столовую. Иногда тебе и не нужен слух Беров, чтобы услышать и понять...мои уши словно превратились в локаторы, улавливающие каждый звук, помимо шумящей из крана воды, когда мужчины принялись приглушенно переговариваться, хмурясь и, наконец, показав свои истинные чувства.
– Расклад такой. У нас есть почти 400 Гризли, плюс около 80 Беров, проживающих в городе, которые согласны нам помочь. Мы принесли с собой кое-какое оружие и защиту, которую можно использовать первое время, – говорил приглушенно Сумрак, подавшись вперед и опираясь своими мощными руками о край стола, огромный и спокойный, явно знающий толк в сражениях, – те, кто будет на передовой, и встретит основной удар Кадьяков, мы снабдим особыми браслетами и ошейниками с металлическими шипами, чтобы не дать сразу перегрызть глотку или сломать лапы...
– Бояться нужно не клыков, а когтей, – тихо и тяжело выдохнул Север, откидываясь назад на стуле, – Кадьяки не выйдут за пределы своих земель без парализующего яда.
Беры нахмурились, переглянувшись.
– А противоядие есть?..
Север лишь дернул плечом, устало почесав свою щетинистую широкую скулу.
– Не слышал о таком...
– Но мама же как-то вылечила тебя? – Туман подался вперед, положив массивную широкую ладонь на огромное мускулистое плечо Севера и заглядывая с синие глаза своего брата.
– Кадьяки едят эту ядовитую траву маленькими дозами почти с младенчества, чтобы яд всегда был в крови и не смог подействовать на нас в той мере, в которой действует на других. Это спало меня от смерти... но вряд ли сможет помочь вам...да и не растет она в этих краях, Туман.
Сумрак снова задумчиво пригладил свою аккуратную бороду, кивнув каким-то собственным мыслям:
– Зои что-то дала тебе, чтобы вывести излишки яда?
– Да.
– Жуткая штука, жуткая, – Янтаря всего передернуло при одном воспоминании о том, как он решил попробовать тот волшебный чаек, которым отпаивали Севера после ранения в доме тетушки Зои.
– Тогда попросим Зою приготовить ее для всех парней, пусть пьют эти дни до сражения...
– Да они сбегут сразу же, как попробуют!
– Значит, будем насильно держать и поить, – сверкнули холодные непреклонные голубые глаза Лютого, и светлые брови Бера сошлись на переносице, когда Янтарь не удержавшись, лукаво хохотнул:
– И сам пить будешь?
Только Лютый никак не поддерживал веселья, взглянув на брата резко и недовольно, что Янтарь виновато улыбнулся, подняв ладони вверх в знак того, что сдается.
– Сколько чистокровных? – перевел свой пронзительный холодный взгляд на Сумрака Лютый.
– Около сотни...
Судя по тому, как переглянулись Лютый и Север, вмиг нахмурившись, это было катастрофически мало.
– И всего трое с единой кровью?
– Четверо, – Сумрак отчего то опустил глаза, принявшись рассматривать стол.
– Кто четвертый?
– Мой брат...он обосновал этот город много лет назад и был первым из рода Гризли, кто переступил закон, влюбившись в человека и посвятив свою жизнь ей одной...я не смог убить его, как того требовали наши законы.
Я даже не заметила, как убрала подальше тарелку из рук, боясь случайно уронить, выключая воду. Беры не заметили этого, продолжая хмуриться и приглушенно переговариваться.
– Сколько Кадьяков может прийти к нам? – Лютый повернулся к Северу, глядя на брата пронзительно и напряженно, и внутри меня свернулся удушливый комок наступающей беды, потому что Север буквально изменился в лице, чуть поморщившись, словно его слова причиняли ему боль:
–...около 400...и это с учетом того, что пара десятков могла остаться на своей территории для защиты...
После этих слов изменились в лице все, кто находился за столом...даже включая вечно позитивного Янтаря, который нахмурился так сильно, что его резко очерченные брови сошлись на переносице, когда Бер пророкотал своим раскатистым низким басом:
– Четыреста чистокровных головорезов, помешанных на мести и крови, которые всю свою жизнь с рождения только и знали, что тренировались и грызли друг друга?...
–...боюсь, что так, – от тяжелого вздоха Севера и его растерянного взгляда, который тут же был спрятан за пеленой его черных длинных ресниц, мои ноги подкосились. И я упала бы на пол, если бы не прохладные крепкие и такие миниатюрные руки тетушки Зои, которые обхватили меня, прижимая крепко к себе.
– ...это просто самоубийство...
Туман откинулся назад на стуле, убирая за плечи свои иссеня-черные волосы:
– У нас нет численного преимущества....а на одного чистокровного Бера нужно как минимум два обычных, чтобы была хоть какая-то возможность победить...
От резкого колкого взгляда Лютого, который он бросил на Тумана, казалось, можно сразу же умереть, словно от лезвия заточенного кинжала, и Бер сконфуженно замолчал, опуская свои необычные зеленые глаза в пол.
– Пусть нет преимущества. Возьмем реванш хитростью и тактикой боя, – от спокойного твердого голоса Сумрака и его ауры совершенного и абсолютного добра и веры, даже обстановка у стола изменилась, когда Беры перевели все взгляды на него, прислушиваясь к тому, кто понимал в сражениях явно больше всех Беров вместе взятых...а я не могла отвести своих глаз от Янтаря, начиная дрожать, погибая внутри.
