Текст книги "Призрачная кровь (СИ)"

Автор книги: Елена Шатилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Ох, Анастасия Павловна! Я так давно мечтала там побывать! – Софья чуть не прыгала от восторга.

Дав распоряжение водителю, мы отправились по нужному адресу.

У самого парка была площадь с фонтанами. Несмотря на разгар рабочего дня, там прохаживалось очень много народа и в основном женщины, часть из них с детьми. Так что мы совсем не выделялись на общем фоне, может, только на меня немного глазели, но очень деликатно, как бы вскользь. Видно, воспитание не позволяло.

Сам парк был огорожен высоким кованным забором, вязь прутьев нисколько не скрывала находящуюся за ним территорию, а напротив добавляла особой атмосферы, словно граница между мирами. Здесь суета, а там покой и умиротворение.

И правда, пройдя мраморную колоннаду, которая служила входом, мы словно попали в другой мир.

Нас встретило море цветов, в которых утопало буквально всё, даже лавочки и статуи. Намеренно это было или само так получилось, но очень необычно и по-своему красиво.

Мы прошли по широкой дорожке и вышли к перекрёстку с указателями.

– Куда пойдём? – решила доверить выбор Соне.

– Давайте на пруд с лебедями. Никогда их не видела, – девушка молитвенно сложила руки.

Мне в принципе было всё равно, лишь бы убить время до ужина.

Оказалось пруд не простой, а с сердцем. Такое сравнение мне пришло, когда я увидела открывшуюся картину.

Вначале я не поняла, для чего дорожка пошла вверх, решила, что это просто особенность рельефа, может, это так и было, но когда мы вышли на верхнюю точку, то охнули разом.

Дорожка серпантином спускалась к пруду, а дальше переходила в мост, ведущий на остров, который находился посередине водоёма, его берега утопали в цветах. Деревья совсем не скрывали сей прекрасной картины…

Возле моста Соня остановилась, я видела, что она боится.

– Я боюсь навесных мостов, – призналась она.

Видно, под впечатлением она сразу этого не заметила, я-то поняла сразу, потому как он двигался под идущими по нему людьми.

– А тебе придётся пойти, – сказала я твёрдо. – И это не приказ. Или ты оставишь все страхи в прошлом, или возвращайся домой, к любимому папочке и забудь об Академии.

Соня поджала губы.

– Ты думаешь, что при поступлении ты попадёшь в сказку и просто будешь учиться? – девушка смотрела на меня и не смела прервать. – Нет, милая, ты попадёшь в ад с интригами и кознями, где с тобой никто не будет считаться. Это мне в каком-то смысле повезло, я графиня, – хмыкнула. – Но и мне придётся туго. Ты же знаешь мою сестру, славную девушку Оленьку, – Соня сглотнула комок в горле. – Вот представь, что тебя буду окружать несколько десятков таких пираний, которые будут готовы разорвать тебя при первой возможности, уничтожить, растоптать. Чтобы ты, скуля, забрала документы и уехала из Академии. Зачем я это тебе говорю? Это, – указала на деревянный мост, – всего лишь дорога, по которому каждый день проходят тысячи людей, и мы на прогулке… А там, – я указала в сторону, откуда мы пришли, – жестокий мир. Хотя, честно, я думала, что ты в институте оставила свои страхи. Тебе надо стать не пираньей… нет, это мелко, стань акулой и порви всех…

Я взяла Соню за руку и повела на мост, пока она не очухалась.

Честно сказать, эта речь, в большей степени относилась и ко мне. Я сама боялась поступления именно по этой причине – слишком слаба и не могу дать физический отпор. Стычка с Ольгой меня многому научила и прежде всего осторожности. Хотя… что мне мешает заняться физической подготовкой. Знаю, здесь это не принято. Для мужчин, наверное, существуют какие-то спортзалы, а вот женщинам туда путь заказан, да за ненадобностью это. Здесь нет моды на подтянутое тело.

Решено, сегодня же и начну, наверное… главное – понять с чего.

За думами я протянула, не смевшую сопротивляется Соню, до конца моста.

– Страшно? – спросила я.

– Д-да, – девушка стучала зубами.

– Надо было бросить тебя посередине, – я была очень серьёзной. Она, наверное, уже проклинала тот момент, когда предложила сюда поехать. – Сонечка, милая, пойми… Через три месяца я уеду в Академию, и ты останешься одна. Твой шаг по взятию ответственности, подолгу отца, на себя, меня очень впечатлил, я думала ты боевая. Тебя жизнь сожрёт ещё до поступления, и ты, реально, поджав хвост, вернёшься домой, или опять пойдёшь работать прислугой. Эти мелкие страхи не дают тебе здраво мыслить. Соберись, и сама пройдись обратно!

Я слышала, как у неё опять застучали зубы. Не стала ждать, когда она решится, и пошла обратно, – пусть догоняет.

Пересекла мост и остановилась, не оборачиваясь. Через какое-то время услышала торопливые шаги за спиной, повернувшись, увидела бледную Соню, она с трудом сдерживала слёзы. Что у неё в прошлом было связано с подвесным мостом я не знала и, если честно, не хотела знать, вообще не люблю личных подробностей.

Не стала ждать, когда она прилюдно разревётся, и взяв за руку отвела к лавочке под деревом.

Девушку трясло.

– Прости, – вины не чувствовала, но надо было смягчить ситуацию.

– Вы во всём правы, Анастасия Павловна. Я трусиха. Если честно, для меня поступление в Академию было целью жизни, и, к сожалению, недостижимой. У меня просто не хватило бы оставшихся лет, чтоб накопить нужную сумму. А так я хоть собрала капитал, для самостоятельной жизни в дальнейшем, когда покину институт. Может, и на какую-то лавку хватило бы. А сейчас моя мечта начала сбываться, я буквально стою на пороге, к этому невозможно подготовится. Я никогда не думала о жизни в Академии, потому что это была не моя жизнь. А сейчас…

Соня замолчала. Теперь я была слушателем, который не смеет перебивать. Возможно, она первый раз в жизни говорит столь откровенно.

– Мне было лет семь, когда я убегала от мужика. Уже во взрослом состоянии я поняла, чего избежала… – ей было неприятно вспоминать, но она продолжила. – Я не заметила, как убежала далеко от деревни. Обернувшись, увидела крупный силуэт. Он меня буквально прижал к реке, оставалось только прыгнуть с обрыва. Но неожиданно я увидела старый подвесной мост и побежала к нему. Я не боялась высоты и облазила буквально все деревья и постройки в округе, поэтому смело встала на него.

Девушка шумно выдохнула и посмотрела на свои руки, я в поддержку взяла её трясущуюся ладонь.

– Мост шатался, я уже была на середине, когда по нему пошёл мужик. Здоровый, бородатый… а глаза… я никогда не смогу их забыть. Он не сводил с меня глаз и облизывал губы. Нас разделяло несколько метров, когда мост резко затрещал и рухнул. Не знаю, как мне удалось удержаться. Я как кошка забралась по висящим остаткам и выбралась на противоположный берег. Не помню, сколько я сидела в кустах, боясь, что он выберется. Но стало вечереть, и я решилась подойти к берегу. Была засуха, река сильно обмелела. Он упал на камни. Весь берег был залит кровью. Я сразу поняла, что он мёртв… Простите, Анастасия Павловна…

– Не за что. Тебе стало легче?

– Да. Я никому ещё не рассказывала.

– И больше не рассказывай. Запомни, наши страхи – это наша слабость. Враг любит играть на них, поэтому в Академии не показывай их. Вот ты боишься мышей?

– Нет, конечно, – Соня улыбнулась, – мне не положено, – я рассмеялась на это.

– Когда будешь жить в Академии, сделай вид, что панически боишься. Прямо до ужаса, чтобы все поверили. Этот страх понятен и очень распространён у девушек. Других страхов пираньи искать не будут, а ты сможешь предугадать их действия.

– Откуда вы всё знаете, Анастасия Павловна? – компаньонка уже успокоилась и с интересом слушала.

– Много умных книг читала.

– Они были в вашей библиотеке? – она с ужасом посмотрела куда-то вдаль. – Я же их там оставила…

– Нет, Соня, в общей институтской, – соврала, конечно, но неважно.

– Жаль, я бы с удовольствием постигла эту науку.

Мы всё же решили прогуляться вдоль пруда и посмотреть на лебедей, для этого пришлось уйти в сторону, там была тихая заводь в которой и плавали величественные красавцы. Наблюдение за ними подняло настроение.

– Домой? – предложила я, Соня с сожалением согласилась. Помахав ручкой белоснежной паре, она пошла за мной.

Приехали мы как раз к ужину. Была дурная мысль, посадить компаньонку с семьёй за стол, но не стала издеваться над девушкой, она не выдержит такой ситуации.

Во время ужина постаралась пообщаться со всеми, задавала кучу вопросов, чтобы у родных не оставалось места, вставить свои. Единственное, Ярослав воспринял это очень близко и стал меня заваливать вопросами, видно, решил, что должен вести со мной себя так же.

Перекрёстный допрос окончился, и я отправилась к себе, но вначале зашла к Полине, это уже вошло в привычку.

Нина поправилась, незаметно для других обитателей дома переболев. Сестра тоже неплохо себя чувствовала.

Я взяла её за ручку и посмотрела на руну.

– Что она делает? – я догадывалась, но хотелось знать.

– Подавляет мышечную активность, так мне объяснили. У Полины были сильные судороги, спать совсем не могла. Ничего не действовало. Приезжал другой целитель, прописал эту руну. Я обновляю её раз в неделю, как только она начинает бледнеть, – объяснила служанка.

– А от неподвижного лежания у неё нет синяков?

– Мази наношу каждый день… – словно оправдывалась Нина.

– Следующую не обновляй, я не могу понять, насколько действует лечение. Отец следит за руной?

– Нет, – Нина аж сжала губы.

– Отлично! – и это правда, нет желания, чтобы кто-то ставил надуманные препятствия. – Только попрошу не ставить в известность папеньку…

– Хорошо, барыня, – служанка чуть криво улыбнулась.

Ну а теперь полечим сестру, раскачку энергосети целителя никто не отменял, тем более от этого зависит, насколько быстро придёт час «Х», которого я до жути боялась и одновременно ждала.

Процедура уже была понятна и заняла, как обычно, около часа. Час на небольшое восстановление, и я принялась за укрощение очередного канала.

Глава 16

Что приносит самое большое удовольствие в жизни? Конечно, самореализация. Для меня нет ничего приятней, чем видеть плоды рук своих. Особенно сейчас, когда я буквально завоёвываю каждый участок энергетической сети. Это залог моего будущего и безопасность для окружающих. Поэтому пыхтим и продолжаем изолировать чёрную кровь.

За неделю я продвинулась до запястья. Немного, но с каждым днём мои возможности растут, значит, процесс будет убыстряться.

С лечением Полины тоже был прогресс. Руна испарилась, и девочка стала явно активней. Я понимала, что Нине теперь будет сложней, но она заверила, что рада подвижке в лечении. Женщина очень страдала, наблюдая, как её подопечная медленно умирает и сделать она ничего не может.

Я порекомендовала каждый день делать девочке массаж, от пальчиков ног до головы. Тельце маленькое, поэтому процедура труда особого не составляла. Нину нисколько не удивило, откуда я всё знаю, да ещё в подробностях. Возможно, она не всё поняла из сказанного, просто я увлеклась и начала говорить слова, не принятые, а скорей не известные в этом мире, но кивала – прекрасно понимая суть. Я потом повторила сложные места, уже понятными словами, для гарантии.

Непонятно, почему Нина ничему не удивляется, или она слепо верит, что целители сразу знают всё при активации дара, или просто не привыкла задавать лишних вопросов, особенно если это касается её любимой малышки.

Как всегда, в последнее время по крайней мере, дождалась ужина и ушла к себе в комнаты. Семья уже привыкла к моему режиму, да и не горели они желанием подниматься на наш этаж, обязует посетить Полину, а это излишнее напоминание, о том, какие они гавнюки. Ведь проще сказаться занятыми и сохранить лицо.

После того дня на конезаводе Сергей заходил к нам пару раз. У него сейчас тяжёлый период в учёбе: подготовка к диплому и практика, которую нельзя прерывать, иначе ему не видать в дальнейшем хороших контрактов. Я его прекрасно понимала, поэтому не сердилась, как на других, которые не удосужились даже спросить о сестре. Была идея притащить сюда Ярослава, возможно, он понятия не имеет о сестре, иначе в разговоре с ним эта тема должна была присутствовать. Но здесь, без дозволения Павла Алексеевича, я не могу действовать. Хотя уверена, мальчишка был бы частым гостем у Полины.

Уже не терпелось поставить сестру на ноги. Да, я это делаю прежде всего для себя, что уж скрывать, но и их хочу ткнуть по самые уши. В мыслях уже представляла, как спущусь с ней вниз, здоровой и полноценной.

Сейчас же, глядя на свою руку, думала о возможностях. Не терпелось опробовать ещё раз свой новый дар.

В кисти у меня уже сформировался особый энергетический костяк. Соединяя дары, я сразу выравнивала каналы по определённой схеме, чтобы не возникали узлы, а в следствии и проблемы с энергозатратами.

Активировав дар, я любовалась фантастической картиной. Если дар целителя зрительно виден был только слабым тёплым мерцанием, а чёрная кровь страшной паутиной на коже, то новый дар, я его назвала Призрачной кровью, давал какое-то потустороннее, слегка голубоватое свечение в виде видимых невооружённым взглядом каналов.

Обе двери были закрыты, как и шторы. Подойдя к вазе, сегодня там стояли нежнейшие чайные розы, – я выбрала подопытную, самую красивую. Запах невероятный, засунула нос в бутон по наслаждалась несколько мгновений.

Прошлый опыт с растительной формой прекрасно себя показал, поэтому, положив розу на стол, я поднесла ведущий, средний палец. Место касания сразу начало темнеть, я осмелела и дала поток посильней. Неожиданно лепесток начал быстро чернеть, зона поражения перешла на соседние.

Стоп, стоп! Не надо! – пронеслось в голове, а дальше произошло то, что я никак не ожидала: цветок начал оживать.

От неожиданности я отшатнулась от стола и чуть не упала, запутавшись в юбках.

Что это было? Выключив дар, я на негнущихся ногах опять подошла к столу. Трясущимися пальцами взяла цветок, словно только что сорванный с клумбы.

Невероятная догадка пугала, но сам факт существования такого дара поражал. Моя Призрачная кровь оказалась Стихией Времени, а, возможно, и чем-то иным, может самим управлением пространством.

От происходящего я долго не могла прийти в себя, ведь я совсем не понимала, что мне досталось. Если дар Чёрной крови представлялся мне каким-то проклятием, то сейчас я совсем запуталась. Смешались ли дары или я просто усмирила Чёрную кровь, как узнать? А что, если они работают в симбиозе и Чёрная кровь, по сути, старит, а целитель откатывает время назад.

Ух, как же захотелось испробовать на живом объекте, но не на растении. А почему именно живой? Если это время, то неживой предмет как раз наилучшим образом покажет действие дара.

Что взять, верней, что не жалко? Прошла к комоду, там было море всяких вещей, когда-то принадлежащих матери Насти, а теперь мне. Как-то руки не доходили покопаться там, может есть, что интересное.

В верхнем ящике находилось несколько шкатулок, отложила их в сторону. Расчёски, какие-то непонятные аксессуары…

Открыла нижний, там было нижнее бельё. Вот оно мне точно не пригодится, и никто не кинется искать женские панталоны.

Перенесла одни на стол и положив сверху ладонь, дала поток. Ткань пугающе быстро стала тускнуть, и не только под рукой, весь предмет превращался в ветхий. Мысленно дав команду – хватит, я стала ждать, что ткань вернётся в прежнюю форму, но ничего не происходило.

Так, я что-то не то делаю или… Ах да, я же просто остановила, теперь надо вернуть!

С первого раза не получилось, но я не сдавалась. И когда подняла со стола абсолютно новые панталоны, ликовала!

Время, я теперь властна над стихией времени! Всё равно были сомнения, может это просто разрушение и восстановление к первоначальной форме, а это власть только над жизнью, а скорей над существованием, ведь я могу уничтожить и неживое. Что тоже неплохо. Пока сферу применения я не до конца понимала.

А что, если Рокотов знал? Не-ет, бред! Он бы меня в таком случае не отпустил.

Так, Несса, хватит думать, что вокруг тебя плетутся интриги, лучше думай, как развить этот дар. Непонятный и такой… вкусный, как говорила моя подруга…

Единственное, что не давало покоя – это природа Чёрной крови. Если я научусь полностью её контролировать, то, возможно, лучше пойму свою Призрачную кровь. Догадка была, это как-то связано с напастью в виде чёрных пут. Только что это, помощник для агрессора или всё-таки защитник Земли? На столько вопросов надо найти ответы…

Вот бы узнать, совместимы ли с Чёрной кровью другие дары? Если это время, то какой симбиоз может появиться, допустим, со стихией огня? Не найдя вариантов, я аж зарычала.

Неожиданно в голову пришёл ещё вариант действия дара: контроль материи, мой Созидатель, только многогранный… я чуть не прыгала от предвкушения очередных опытов.

Так, всё, Несса, сейчас спать, завтра на учёбу, бесполезную, нудную учёбу…

* * *

Занятия стали идти ещё туже. Во всём море теории я не видела для себя даже крупицы нужных знаний. Всё превратилось в нудный бубнёж и неинтересные беседы. Екатерина Савельевна видела моё отношение, но продолжала занятия.

Соня же, наоборот, ловила каждое слово учителя и всю дорогу домой с восхищением пересказывала, что ей понравилось.

С той прогулки в парке она сильно изменилась. Осанка стала прямей, даже ходила как настоящая барыня с высоко поднятой головой, плавные, порой манерные движения, не исключаю, что она действительно тренируется у себя в апартаментах. Со слугами говорила вежливо, но уже слегка высокомерно. И со мной стала вести больше по-дружески, но моё главенство не оспаривала. Да и со всеми членами моей семьи вела себя учтиво. И ко всему этому много времени проводила в библиотеке, возможно, всё свободное от учёбы и помощи Нине время.

Хвалить за рост я её не стала, даже акцентировать внимание не буду, пусть развивается как само собой, похвала может притормозить её рвение. Но если начнёт перегибать, то я смогу поставить её на место и даже больше.

– Анастасия Павловна, а не позволите мне брать ваши учебники, хотя бы на час в день, – осторожно, словно, между прочим, поинтересовалась Соня. Я хмыкнула, долго же она не решалась, а я намеренно не предлагала, пусть учится сама преодолевать даже такие незначительные препятствия.

– Мы сделаем проще. Ты берёшь учебник и читаешь, сколько необходимо, я вперёд всё прочитала. Если что непонятно, то задаёшь вопросы. У меня будет возможность закрепить материал, а у тебя будет полноценный учебный процесс. Вот Екатерина Савельевна удивится твоим знаниям… – подкрепила я сказанное.

– Это просто бесподобное решение. Я вас обожаю, дорогая моя барыня! – Софья обняла меня, но я в слове «барыня» почувствовала сарказм, она начала воспринимать меня за ровню.

Я выращиваю чудовище… Внутренне рассмеялась. Если мне не показалось, и она действительно возомнила из себя невесть что, надо будет ткнуть её для профилактики, чтобы потом не больно было.

Дома опять маялась от безделья. Телевизор опостылел настолько, что я его уже не включала. Даже чтение книг не приносило удовольствия. Видя моё отношение к учёбе, Екатерина Савельевна не увеличивала часы занятий. А, возможно, мои правильные ответы на вопросы, показывали, что не так всё и плохо и дополнительных занятий не требуется.

В саду было тихо, поэтому я просто сидела и ловила солнечные лучи, которые показывались сквозь облака. На улице я находилась мало, поэтому кожа на открытых участках оставалась белой. Я и в прошлой жизни не загорала толком, отпуск у меня был короткий и, обычно, продуктивный, спокойно отдыхать мне попросту не давали. А сейчас моя жизнь походила на сплошной отпуск, что немного напрягало.

Рассматривая цветы на соседней клумбе, я обдумывала работу нового дара. Если это действительно время, то я же могу влиять на рост растений. Или это всё же другое направление? Не терпелось испытать.

При использовании Призрачной крови, я не темнею, только глаза немного светятся и кисть, поэтому я не сильно боялась, что другие увидят действие.

Возле хозпостроек никого не было, смущало то, что с соседнего участка могли быть глаза, забор здесь хоть и каменный, но кладка с особым узором, в котором были дырки.

Осмотрелась, нашла место, чтобы исключить взгляды, и присела над каким-то сорным цветком. Проверила, чтоб никого не было рядом, и активировала дар, дав команду на рост.

Может я что-то делала не так или рост не может быть взрывным, или просто не хватает энергии? В общем, результат был нулевой. Возможно, для дальнейшего роста нужен другой симбиоз, допустим, с землёй.

А что будет, если попробовать восстановить именно после воздействия Чёрной крови? Умение контролировать дар притупило осторожность, и я, вырвав сорняк, пошла в сарай.

Я же быстро, никто и не заметит, да и безопасно же, – подумала я, прикрыв за собой дверь.

Активировала Чёрную кровь. На руке появилась чёрная сетка каналов, но самые кончики пальцев всё равно светились голубым, так проявлялся контроль. Как же круто и мощно выглядит прокачанная сеть, я аж залюбовалась.

Неожиданно скрипнула дверь, я, не задумываясь, посмотрела кто там, встретившись взглядом с Ольгой. Следом раздался душераздирающий крик. Сестра попятилась и, развернувшись, убежала.

– Вот же зараза! – прошептала я, выключая дар. Выходит, эта крыса за мной следила⁈

'Что делать будем, Настенька?

Да ничего, – ответила Несса…'

С каменным лицом вышла из хозяйственной постройки и направилась в дом. На крик выбежали слуги. И когда я подходила к крыльцу, там уже появилась тётя и подбежавшая к ней Ольга начала орать:

– Она чудовище! Я говорила отцу, что она проклятая и ей не место с нормальными людьми! А-а! – заорала она ещё сильней, когда увидела меня.

Я, под ледяным взглядом Елизаветы Павловны, подошла к двери и пренебрежительно окатила взглядом Ольгу, которая спряталась за тётей.

– Ты понимаешь, чем это грозит? – родственница посмотрела на сестру. – Я обязана сообщить в органы надзора.

– Она чудовище! – Ольга не сдавалась, но пыл немного утих, глядя на меня. Я видела страх. – Сообщайте, Елизавета Павловна, её надо изолировать, она опасна для общества!

Боялась ли я? Да. Потому что не имея понятия о методах местных силовиков. У нас бы признали виновной, да ещё без труда, там особо и делать ничего не надо было. Здесь же я надеялась на неразвитость системы.

Соблюдая полное спокойствие, я по приказу тёти сидела в гостиной и ждала своей участи. Долбаная злобная сучка! Если… Когда я выкручусь, я тебя урою! – представила, как я бью морду этой тварине Ольге. Значит, она выслеживала меня, а я как дура расслабилась… цветочки собирала.

Наряд приехал очень быстро. То, что это вызванные силовики из надзора и дураку было понятно. Услышав оживление во дворе, я выглянула в окно.

К дому подъехала большая чёрная машина, из неё вышли три серьёзных типа, четвёртый так и остался за рулём.

Так, Несса, сегодня тебя ждёт очень серьёзное испытание… Надеюсь, что выкручусь.

Ко мне зашёл только один тип, я предполагала, куда пошли остальные: ко мне в комнату и в тот злосчастный домик. С этим я была спокойна, вряд ли с первых опытов там что-то осталось, а сейчас я не оставляю эманаций, очень на это надеюсь.

Мужчина в чёрном строгом костюме, напоминавшем военную форму, остановился на входе в комнату.

– Графиня Анастасия Павловна Юсупова? – я кивнула. – Позвольте уведомить вас, что в отделение поступила жалоба касательно использования вами дара, коий находится под строжайшим запретом. Соизволите ли признать свою причастность к содеянному?

– Хм, нет, – я старалась быть предельно… не при делах. Да у меня на лице было написано, что я не понимаю, что происходит.

Из поясной сумки мужчина достал какой-то артефакт, по строению похожий на пинцет, и стал медленно приближаться ко мне. Чем ближе подходил, тем более озабоченным становилось лицо. Когда он почти подошёл ко мне, в комнату влетел Павел Алексеевич.

– Что здесь происходит? Я отец сей барышни, граф Павел Алексеевич Юсупов, – отец был очень испуган.

– Поступило обращение, об использовании запрещённого дара, с указанием личности вашей дочери.

– Этого не может быть! Навет! Вы что-нибудь обнаружили?

– Нет, но госпоже графине всё равно придётся поехать с нами.

– У меня есть бумаги, заверенные Ректором Новгородской исследовательского института, где она была на попечении, и уполномоченным от Нижегородской Государственной Академии графом Рокотовым Юрием Андреевичем. Можете ознакомиться, – Павел Андреевич спешно достал папку из портфеля. – Дара Чёрной крови у моей дочери нет – она целитель.

Недоумённо переводя взгляд между папенькой и мной, силовик взял папку и пролистал документы, на какое-то время повисло молчание. Достав артефакт, который я уже видела у Рокотова, попросил протянуть руку, в глазах повис вопрос, видно, он относился к сорняку, который я так и продолжала держать. Я подчинилась, подав свободную левую руку.

На магическом приборе замигали огоньки и через несколько секунд мужчина, скривив рот, посмотрел на меня.

– Действительно, целитель. Однако для выяснения обстоятельств сего прискорбного инцидента, графине надлежит последовать за нами в отделение для дальнейшего разбирательства.

Видно было, что Павел Алексеевич не смеет спорить.

– Подождите минуту, – отец выбежал из комнаты и вернулся через пару минут, таща за локоть Ольгу.

Она продолжала с ужасом смотреть на меня. А отец был в бешенстве.

– Это по её вине вызвали наряд. У сестёр просто недопонимание. Ольга Павловна сейчас откажется от своих обвинений, да, дочь?

– Это ничего не изменит, – ответил силовик.

– Я видела. Глаза чёрные… и вены. Она чудовище! – завизжала вражина.

– Вам Ольга Павловна тоже придётся проехать с нами. На живых объектах остаются следы даже от малейших проявлений даров, вас надо проверить.

– Я не вру! Проверяйте! Её надо изолировать. Проклятая! – продолжала визжать сестра.

Я же под недоумённый взгляд мужчины продолжала хранить спокойствие, хоть внутри всё кипело, хотелось вцепиться этой крысе в горло и использовать дар, чтобы корчилась от боли чернея. А я буду лечить и опять запускать процесс разложения.

Видно, она что-то увидела в моём взгляде, замолчала и почему-то схватилась за шею. Я ничего не делала, просто взгляд был направлен чуть ниже её лица.

Когда нас уводили, Павел Алексеевич смотрел только на меня, столько боли я ещё не видела на его лице.

– Всё будет хорошо, доченька. Это просто недоразумения. Они во всём разберутся. В надзорных органах компетентные люди, точно не допустят ошибки!

Меня подвели к другой машине, та подъехала позднее. Чуть меньше размером, но выглядела зловеще. Когда открыли заднюю дверь, я увидела салон и поёжилась, там была самая настоящая тюремная камера: единственное сидение было отделено непроницаемой стеной от водителя, да и на дверях отсутствовали стёкла, ещё я видела крепления, которые наталкивали на мысли о кандалах.

Включив свет в салоне, мне предложили сесть. Обернувшись на толпу у дома, я выхватила взгляд Сони, она плакала. Улыбнувшись ей, я, подхватив юбки, стала забираться в машину.

Надеюсь, это путь не в одну сторону и я скоро вернусь. Должна вернуться… мне надо Полину на ноги поставить. Почему-то именно она стояла перед глазами, когда за мной закрыли дверь.

* * *

При покупке цикла скидка 20%

Приятного чтения! /work/series/43477

Глава 17

Стоило мне погрузиться в полумрак камеры на колёсах, как проснулась Настя. Воспоминания далёкого детства накатились с такой силой, что я ничего не могла поделать.

Сильнейшая паническая атака помутила разум. Я не помню, что делала, возможно, орала…

Испуганная маленькая девочка, которая ночью пришла к маме, потому что неожиданно проснулась от жара в теле и увидела свои почерневшие руки. Она плакала, а мама, с ужасом в глазах, не успокоив ребёнка, выбежала из комнаты.

Настя стояла в пустом тёмном коридоре и плакала, зовя маму.

Вместо родителей пришли мужчины в чёрной форме, надели ей на руку тяжёлый браслет, который красовался сейчас и у меня на левой руке, и забрали из дома, просто взяв на руки. Девочка пыталась вырываться. А когда они вышли на улицу, то увидела лица родных в окне: далёкие, испуганные. В дальнейшем она долго не могла избавиться от этой картины перед глазами. Казалось, даже простила, но не забыла. Насте что-то вкололи и как безвольную куклу посадили на такое же сидение в машине, пристегнули ремнями.

Очнувшись, не сразу поняла, где я… Солоноватый привкус на губах, значит, плакала. Пальцы вцепились в сидение и затекли, с трудом их разогнула. Болят. Посмотрев на них, увидела сломанные ногти.

Состояние паники не отпускало, вспомнив о сорняке, опустила взгляд на пол. Неказистый цветок хоть и помят, но сейчас он был чем-то прекрасным на фоне мрачной камеры на колёсах. Мне захотелось прижать его к себе, я наклонилась, чтоб поднять, в нос ударил запах какой-то химии. В голове появились неприятные ассоциации, почему-то пахнуло трупным запахом. Не желая развивать в голове тему, постаралась отвлечься. Схватив цветок, резко поднялась и прижала его к себе. Стало спокойней, и я смогла сосредоточиться на проблеме.

Заметила, что не слышалось никаких посторонних звуков, только мои, значит, звукоизоляция. Но скорей всего за мной следят. Что мне это даёт? Ничего. Единственное, они видели мою реакцию на изоляцию. Чем мне это поможет? – я задумалась.

Меня считают ребёнком, почти, но это не меняет сути. Скорей всего у них будет характеристика на Настю, из того института, а значит якобы моя модель поведения. Бывшая хозяйка тела была скромная, вежливая, неконфликтная, это я сужу по воспоминаниям, которые периодически всплывают в голове.

От меня не ждут взрослых поступков, да их и не будет. Так даже проще.

Минус в том, что я не знакома с методами дознавателей… сейчас Сергей был бы мне полезен, но имеем, что имеем.

Надеюсь, у них нет возможности вывернуть меня наизнанку, полностью увидеть мои дары и саму сеть.

Чёрная кровь – очень странный дар, можно сказать, глубинный, теневой, а у меня он управляем. Подавила улыбку. Надеюсь, ключ его хорошо спрятал, и у них нет возможности его вытащить.

Я понятия не имела, сколько времени находилась в отключке, а вследствие чего, не могла знать, сколько мы ехали. Хотелось дольше, чтобы морально подготовиться, хотя я знала, что это невозможно. Мне было очень страшно, Настя внутри буквально сжалась в комок.

Машина остановилась и практически сразу открылась дверь. Солнечный свет ослепил, проморгавшись, увидела мужчину в форме, который безучастно смотрел на меня.

– Прошу следовать за мной, – увидев мою реакцию на его слова, пошёл.

Выбраться из машины мне никто не помогал. Несмотря на статус, я здесь никто. Если разобраться, то и не обвиняемая, хотя, по отношению, меня к ним причисляют.