Текст книги "Призрачная кровь (СИ)"

Автор книги: Елена Шатилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Женщина зыркнула на меня и резко отвела глаза, но я заметила, в них появившийся блеск.

– Да, со смертью твоей матери, из этого дома ушёл уют. А Ольга не способна его создать, не в мать, – Елизавета Алексеевна вздохнула.

– Поэтому я попросила пригласить вас, – слукавила я. – Мне… нам с сестрой необходимо наставничество мудрой женщины.

Тётка хмыкнула, не верит.

– Я толком не помню маменьку, – что было чистой правдой. – Да, я очень хотела её застать и получить то, чего была лишена, – говоря это, я не смотрела на родственницу, пусть считает, что я переживаю, а когда повернулась, то заметила слёзы на её глазах.

– Прости нас, Настенька…

– Что вы, тётушка! Я никого не виню… тем более семью, – но не стала озвучивать, что обязательно выясню, кто виноват в таком положении не только Насти, но и других невинных детей.

– Всё в этом доме, держалось на Марии. Она была мне как сестра, в пору возраста, как дочь. Никогда ни на что не жаловалась, всегда весела и общительна. У неё были головные боли. Но кто будет воспринимать всерьёз болячки активной, жизнерадостной женщины?

Елизавета Алексеевна замолчала. Я видела, что она борется с желанием заплакать.

– Прости, деточка, не стоит тебе выслушивать оправдания престарелой родственницы…

– Говорите, – прервала я тётку, которой очень хотелось выговориться. – Я должна знать правду о случившемся. Я хочу знать всё, что происходило в моё отсутствие.

Женщина кивнула.

– Роды… преждевременные и тяжёлые. Целитель, у которого она наблюдалась, говорил, что с беременностью всё хорошо. Оказалось, что один плод умер незадолго до родов, поэтому Мария так плохо себя чувствовала последние дни. Второго ребёнка спасли, но… Выяснилось, что у твоей матери, большая опухоль в мозгу, а тяжёлые роды только усугубили её состояние. Она впала в кому. Хорошего целителя пришлось ждать, Иннокентий Петрович всё это время делал что мог, он ходил как тень, пытаясь не дать умереть Марии. Но по приезде столичного мастера, излечить её уже не смогли, времени не хватило, она даже из комы не вышла.

– Надеюсь, его засудили?

Елизавета Алексеевна округлила глаза, – не поняла, о чём я или не ожидала от меня услышать подобное. Ну не могу я мыслить и говорить как подросток…

– Если ты о наблюдавшем за Марией целителе, то сразу не получилось, он на границу сбежал. А на тех, кто на боевом контракте, невозможно подать иск. Да и не известно, сколько он будет там скрываться от правосудия, невозможно всё это время носить в себе желание отомстить. Мой брат решил не трепать имя твоей матери и оставить всё на суд Богу…

Я тяжело вздохнула. Возможно, он прав, жену этим не вернуть, а судьба сама осудит шарлатана, а по сути, просто бездельника, имеющего ценный дар, я в этом не сомневалась. Единственное, сейчас бы эти деньги очень пригодились семье…

Но меня удивило другое, неужели целители настолько слабы, что не могут диагностировать подобные заболевания и надо тыкать пальцем в проблему? Может здесь вся магия такая ничтожная? Я невольно посмотрела на свою руку, подсознательно в пальцы пошла энергия. Я пустила максимальный поток, каналы чуть засветились. Заметила, что тётя, замерев, смотрит на мою кисть.

– У тебя сильный дар, Настя.

– Мне уже говорили. Но я не понимаю, как такое могло произойти? Почему даже лучшие целители не могли спасти маму и почему не способны вылечить вас?

Елизавета Алексеевна отвела взгляд. И я сразу поняла причину.

– Вы заболели после смерти мамы и просто решили не лечиться, а уйти вслед за ней… Такая себе попытка самоубийства.

Судя по реакции, я попала в точку.

– Как ты смеешь такое говорить? – женщина сделала попытку встать, но не получилось.

– Смею. Вы почему-то вините себя за болезни мамы… Но это глупо!

– Я была ей плохой матерью…

Чуть не сказала, что она сама назначила себя таковой, но сказала другое, не менее жёсткое:

– И поэтому вы решили сделать из себя жертву, совершенно не подумав о брате, а ведь он потерял любимую жену, и о племянниках, которым была необходима забота!

– Дитя, ты ещё ничего не смыслишь в жизни, чтоб судить меня! – сомнение в голосе. Но самообладания не потеряла, я не слышала желания кричать на меня. Видно, она была готова к обвинениям.

– Смыслю. Мне пришлось очень рано повзрослеть, в тюрьме рано взрослеют, – Елизавета Алексеевна громко глотнула. Задело. – Что вы знаете о боли, тётушка? Да ничего! И поверьте, живя там, – неопределённо махнула в сторону, – я ни разу не подумала о самоубийстве. Никого не винила в своей судьбе и сейчас не собираюсь капаться, – неожиданно всплыли Настины воспоминания: обрывки разговоров, увиденное…

В институте часто случались самоубийства. Но сама хозяйка тела верила, что никогда не наложит на себя руки. Она жила надеждой выбраться оттуда и попасть домой. Желание исполнилось, для этого ей пришлось умереть… Бойся своих желаний – я знала эту истину, поэтому старалась ничем не гореть, а мыслить реальными возможностями, и самой делать всё для достижения цели.

Елизавета Алексеевна шумно задышала, видно, не ожидала подобных разговоров от малявки.

– Ни к чему все эти разговоры, – решила прервать неприятный разговор. – Прошлого не вернуть, и в каком-то смысле слава Богу! Мы нуждаемся в вас, дорогая моя тётушка, с этого мгновения назначаю вас нашей матушкой, у вас просто нет выбора! – я улыбнулась, Елизавета Алексеевна нервно хохотнула и растянула губы в подобие улыбки, искривлённое инсультом лицо стало нервно подрагивать. В глазах стояло непонимание происходящего. – Нам много надо сделать, а для этого понадобятся силы. Поэтому, для начала, я вас немного подлечу, чтоб вы сладко спали и набирались сил для дальнейшей жизни в семье.

Я взяла её за холодные пальцы. Через одну руку было неудобно работать, поэтому я встала перед тётушкой на колени и взяла её за руки. Она как заворожённая смотрела на меня, видно, не понимая, что происходит, а, возможно, принимая меня за сон.

– Расслабьтесь. Я пока не умею лечить, как настоящий целитель, но Иннокентий Петрович показал мне кое-что… – немного слукавила. Целитель, по сути, не может навредить, чтобы я не делала. И эту истину, я так думаю, знают все.

Пальцы у женщины потеплели очень быстро, как и взгляд. Я не стала экономить силы, влила сколько могла.

– Уф, аж голова закружилась, – встав с пола, я села в кресло.

– Настя, это какое-то чудо! Ты чудо! Я давно так хорошо себя не чувствовала, – тётя выпрямила спину и пощупала лицо, видно, ожидая, что оно восстановилось.

Я намеренно не буду восстанавливать лицо до последнего момента, это будет выглядеть слишком показательно и привлечёт ко мне излишнее внимание.

– Придётся вам выпить снотворного, а то не уснёте, – видела, как у женщины возбуждённо горели глаза.

Я встала и наиграно шатающейся походкой отправилась на выход.

– Спасибо, деточка. Всё хорошо? – небольшое беспокойство в голосе.

– Да. Спокойной ночи, тётушка, – я повернулась и подарила ей улыбку. Зачем мне нужна эта женщина, не знаю, но этому дому необходима хозяйка, иначе я начну здесь качать права и всех строить. А мне оно надо?

С чтением сегодня не сложилось. Я влила немного силы, для себя прошлой, но для Насти почти истощилась. Поэтому зашла на кухню, в которой уже никого не было, чтобы взять еду, иначе я не усну под урчание желудка.

Не стала включать свет, от уличных фонарей хватало света. В большом холодильнике нашла остатки ужина. Стала доставать тарелку, получилось не сильно тихо. Пока накладывала, послышались шаги в коридоре, и в дверях показался кто-то в длинном халате.

Щёлкнул свет, девушка-служанка удивлённо округлила глаза.

– Ой, барыня, что ж вы не позвали никого?

– Иди спать, я сама справлюсь. Посуду не буду мыть, – я улыбнулась, но девушка не поняла шутки и не сдвинулась с места. – Кыш спать, говорю! – уже приказным тоном, подкрепив жестом. Служанка попятилась, и в коридоре послышались быстрые шаги.

Когда я доедала, в кухню зашёл ещё один слуга. Не дожидаясь глупых вопросов, и этому сказала «кыш», и показала пальцем куда. Завтра им будет, о чём за моей спиной пошушукаться…

На сытый желудок даже лень было подниматься в спальню. Но домочадцы не поймут, если я усну в гостиной.

Спать, спать. Кое-как дошла до апартаментов, скинула платье, надела приготовленную сорочку и только успела закутаться в одеяло, как уснула.

* * *

Меня разбудил тихий стук в дверь. Я знала, что мне нет необходимости вставать. В комнату зашла Марфа-кухарка, что меня очень удивило. В руках поднос.

– Доброе утро, барыня! Елизавета Алексеевна распорядилась подать вам завтрак в комнаты, – улыбается, а в глазах беспокойство. Неужели всё ещё волнуется по поводу моего внезапно пропавшего аппетита.

– Спасибо, оставь на столе, я оденусь и позавтракаю. Помогать не надо, – жестом пресекла попытку. – Можешь идти, – меня начало немного выводить из себя, что надо постоянно говорить им, что делать.

Марфа поклонилась и уплыла к себе. Интересно, что там стряслось, что мне некому принести завтрак, ведь мы должны были выслать из дома только двоих слуг? Потом выясню, не настолько я любопытная.

Накинула халат, переплела взлохмаченную за ночь косу и пошла завтракать. Совсем обленилась с такой жизнью, даже умыться лень. Улыбнулась, вспомнив себя в этом же возрасте.

После еды опять потянуло в сон, но я переборола себя. Завтра, или послезавтра приезжает учитель, а мне хотелось хоть немного покопаться в местной литературе, там должна быть информация – куда я попала.

На втором этаже стояла относительная тишина, но внизу, несмотря на утро, уже кипела жизнь.

Спускаясь по лестнице, я увидела пробегавшую служанку с тряпкой в руке, которая так торопилась, что не заметила меня.

В одной из комнат доносился голос тётушки:

– К шкафу двигай, – приказным тоном. – Кому в голову пришло поставить сюда комод? Чуть ближе…

Идя в библиотеку, я везде видела работающих слуг. Ах вот почему завтрак был в комнату? Это чтоб домочадцы не мешали наводить порядок в доме. Я улыбнулась, – здесь появилась хозяйка. Надеюсь, папаша не будет против бурной деятельности своей сестры.

В библиотеке тоже работала служанка. Когда я зашла, она прервалась на приветствие и продолжила протирать пыль. Думаю, не сильно помешает, тем более я хотела просто взять заинтересовавшие меня книги и уйти к себе.

Вчера у меня не было возможности даже посмотреть на книги, поэтому подошла к ближайшему шкафу и стала рассматривать обложки: в нём были сплошь романы, от фантастики до детективов. Здесь явно ничего не найду, – перешла к другому.

Энциклопедии, работы каких-то деятелей… Можно покопаться, но мне надо что-то другое, пока не могла понять что.

Когда в четвёртом шкафу на глаза попались учебники истории, я обрадовалась – то, что надо! Древний мир, старый мир… История нового мира, золотыми буквами было написано на торце очередного тома. Нового? Интересно.

Книга была не сказать, что толстая и судя по оформлению, предназначалась для школьников. Обложка мне сразу не понравилась, нет, не сама по себе, а изображением на ней.

Земной шар не отличался от привычного, но присутствовала одна значимая деталь, что вызывала противные мурашки по телу, я даже села в кресло.

Можно было подумать, что это просто фантазия художника недоучки, но такого не могло быть на учебнике истории. По поверхности земного шара располагалась чёрная редкая паутина. Не сказать, что равномерная, скорей однородная, прослеживалось подобие рисунка, страшного и отталкивающего.

Со страхом открыла обложку и стала читать.

Вначале был краткий курс прошлой истории, буквально пару параграфов, они практически совпадали с моим миром. Единственно, при упоминании развития магии, я не встретила развития магических структур и вообще упоминания открытия Формулы Созидания. Возможно, история магии вынесена в отдельный курс…

Следующие параграфы повергли меня в шок, я читала и не могла оторваться. Это напоминало фильм ужасов…

Игнорируя имена, даты и места событий, я вчитывалась в страшную суть.

Сто двадцать четыре года назад, к земле приблизились неизвестные объекты. Я помнила эти события из своего школьного курса, но здесь они пошли по-другому. У нас эти объекты были уничтожены магами ещё на подлёте к атмосфере и почти все остатки за небольшим исключением улетели в космос. Событие никак не повлияло на дальнейшую жизнь обитателей, поэтому осталось просто главой в истории.

Здесь объекты вошли в атмосферу, часть взорвались сами, часть распылили маги. Ничего не предвещало беды, просто появились какие-то чёрные пятна в небе. Все думали, что они рассеются, но всё пошло наоборот, стали уплотняться и соединяться в огромные длинные субстанции, напоминающие полосы, нависшие над миром. Шли годы, они так и висели в небе, словно призраки, невероятным образом пропускающие солнечные лучи и не отбрасывая тени.

Люди смирились с новыми реалиями, но неожиданно всё изменилось, гигантские полосы начали опускаться, поглощая всё что попало под них. Люди потеряли имущество, земли, но успели сохранить жизни. Мир разделило на сектора, сохранилась коммуникация, так как полосы были не сплошные, не стабильны и периодически как бы съёживались, образуя переходы между секторами. Процессы были очень медленными, мир опять адаптировался к новому.

Внутри чёрных зон, названных Чёрными путами, ничего не выживало. Нашлись добровольцы, которые решились туда зайти, вернулись не все, а выживших ждала долгая реабилитация.

Следующий этап, который начался чуть больше пятидесяти лет назад, был не менее страшный, и его связывали с Чёрными путами, стали рождаться дети со страшным даром Чёрной крови. Вполне обычные дети, но как только начиналось движение полос, они впадали в безумие, и все, кто находился рядом, заболевали, а слабые умирали.

Обезвредить их получилось, только отдаляя от Чёрных пут. Стали строить исследовательские институты в центре секторов и свозить туда носителей этого дара. Он проявляется примерно у одного процента магов.

Это было не всё: грянул самый страшный этап. Путы ожили, буквально. Оттуда начали выползать сущности и нападать на живых, высасывая их досуха. Проще всего обезвредить их получается при появлении из чёрной зоны, тогда они ещё медлительные и легко рассеиваются под воздействием стихийной магии, любой, но стоит им вылезти, как они приобретают материальность и проворность. Тогда случаются масштабные боевые действия, – видно фрагмент одного из них я видела в новостях.

Вдоль всех чёрных зон появилась полоса отчуждения в несколько километров и граница, даже в океанах. Человечество перестало воевать между собой, – общий враг объединил всех.

– Жуть! – прошептала я под нос. Вот это я попала.

Глава 7

Теперь до меня начало доходить, почему всё так странно в этом мире. Люди не просто так цепляются за прошлое, мир развивается нестабильно, если можно так сказать медленнее того же нашего, немного не в том направлении. Нарушена логистика по всей планете. Скорей всего из-за этих чёрных зон каждый сектор развивается по-своему, в меру возможностей. По сути, это уже отдельная страна, а в каком-то смысле отдельный мир. Авиасообщение, если оно есть, тоже распространяется только на внутренние зоны, хотя могу ошибаться, может, мосты достаточно широкие, чтоб пропустить самолёт или что здесь летает.

Ну даже не в этом причина отставания. Все силы и ресурсы уходят на защиту границ от неведомых тварей и не удивлюсь, что все маги, в какой-то степени военнообязанные. Так что без работы я точно не останусь, – грустно ухмыльнулась.

И это основная причина, почему такая проблема с целителями – они все на передовой, а обычным людям остаются недоучки, вроде шарлатана сгубившего мать Насти, или пенсионеры вроде Иннокентия Петровича.

Очень хотелось посмотреть на боевых магов, а именно на их начинку. Надеюсь, в академии есть практикующие маги.

Несколько месяцев… я же не выдержу. Сомневаюсь, что присланный учитель будет боевым, скорей всего зубрила-теоретик.

На несколько вопросов я получила ответ. Дальше читать не стала, вряд ли я найду здесь информацию по чёрной крови.

Надо было заполнить море свободного времени, поэтому взялась рыться в художественной литературе. Что за жизнь, даже прогуляться не могу одна, разве только в сад. Взяла пару книг и вышла на улицу.

Там тоже велась работа. Знали бы кто стимулировал тётку, возненавидели бы меня.

Сад был небольшой, во все стороны просматривались ограждения соседних участков. Но мне главное хоть какую-нибудь захудалую скамейку и отсутствие надсмотрщиков, последнее, наверное, от Насти, мне, Нессе, было всё равно на присутствие посторонних.

Нашла большую лавочку и открыла первую находку. Книги не пошли. Одна слишком приторно-любовная, вторая предсказуемый детектив. Через два часа я уже маялась от безделья. Как так можно жить⁈ И даже магию попрактиковать не могу! Не приставать же к домочадцам?

Взгляд выхватил медленно идущую по дорожке кошку. Идея родилась сразу, главное – не спугнуть…

Поднялась, медленно пошла к животному.

– Кыс-кыс! – тихо позвала лохматую. А она и не думала убегать, увидев меня мяфкнула и пошла навстречу.

Я наклонилась, стала её гладить, а она тыкалась в руки, наверное, решила, что я хочу её угостить. Чуть позже.

Вернулась на лавочку с мягким трофеем и поглаживая, принялась проводить диагностику органов. Кошка вначале пыталась вырываться, но, когда я пустила волну энергии, навострила уши и замерла. Я слышала, что животные более чувствительны к воздействию магии, особенно кошачьи, но до этого момента не пробовала экспериментировать, не до кошек мне было в той жизни. Через короткое время лохматая расслабилась и даже тихо замурчала, что совсем не мешало, казалось, наоборот, помогало настроиться.

Кошка молодая, но уже беременная. Срок маленький, но я смогла определить как минимум четыре плода. Так, их пока не трогаю, начну с органов. Обследовала, тут же лечила, что требовало вмешательства. Кто-то бы упрекнул, узнав, чем я здесь занимаюсь, вместо того, чтоб предложить помощь нуждающимся, но мне нужно как-то раскачивать каналы, а налечиться людей я ещё успею. Будь я стихийным магом, проблемы не было.

Через час кошка начала вырываться. Решила не мучить животное, пошла с ней в дом, чтоб покормить.

На кухне вовсю колдовала Марфа. Крупная женщина буквально порхала между готовящимися блюдами. Но меня заметила быстро.

– Проголодались, Анастасия Павловна? – кухарка отложила ложку и, вытерев руки полотенцем внимательно с улыбкой, посмотрела на меня.

– Кошку хочу покормить.

– Барыня, так это соседская…

– И что? – мне всё равно было, откуда она, хоть инопланетная. Она мой пациент и ей надо поесть. Думаю, требование отразилось на моём лице.

– Сейчас, барыня, – улыбка сошла с лица, ну да я совсем не лапушка, если копнуть глубже. И чем дальше, тем больше меня настоящей будет выходить на свет.

Марфа достала кусок мяса из холодильника и нарезав положила в миску, я взяла её и сразу поставила на пол перед кошкой.

– И молока.

Здесь уже обошлось без лишних разговоров.

Кошка съела всё, в конце мяфкнув, словно сказала «мало». Но плата была достаточной, тем более я ей хорошо здоровье поправила, были небольшие проблемы с почками и с задней ногой, стара травма, возможно, её били.

Взяла кошку на руки и вернула на место, откуда взяла.

Время до полудня скоротала, что дальше?

Обед был на двоих: для меня и Ярослава. Пока я возилась в библиотеке, не заметила, что все разъехались по делам. Павел Алексеевич с Сергеем на работу, у брата была практика. А Ольга с Олегом на занятия в частную школу. Оказывается, отец отпросил всех на несколько дней, чтоб встретить Настю. Очень мило. Но мне стало немного завидно, я бы даже в школу вернулась с удовольствием.

– Тебе понравилось дома? – мелкий неожиданно начал разговор.

– Конечно, как иначе, здесь же моя семья, – подкрепила улыбкой.

– Я рад, что ты появилась. Ты очень красивая и женихов будет больше, чем у Ольги. Она вредная, – это было так непосредственно и не по-детски, что я рассмеялась. Сам ребёнок не мог это сочинить, значит, слышал и не раз.

– Спасибо, братишка. Ольга хорошая, просто ей любви больше надо, чем мне, – очень надеялась, что мальчик поймёт, что я имела в виду.

Ярослав кивнул. Немного зная его, захотелось понаблюдать, как он будет теперь поступать со старшей сестрой.

Общение с мальчишкой, конечно, хорошо, но оно, как и обед не заняло много времени, я опять осталась не у дел.

Вышла на улицу, погода прекрасная. Осмотрелась и пошла искать кошек.

Вторым пациентом стал наш толстый кот Никодим, старый, больной – то, что надо. Схватила его как великую ценность и потащила к себе в комнату. Блохи не помеха лечению.

Он совсем не сопротивлялся. Положила его на кровать, села рядом и стала копаться во внутренностях.

Непаханое поле для целителя!

Провозилась с ним два часа, перекусила, хорошо отдохнула и продолжила. Настино тело было ещё слабое, поэтому приходилось постоянно прерывается на восстановление, но кошак сносил все мои манипуляции, даже мурчал периодически. Или понимал, что ему делают хорошо, или принимал за странные ласки.

Ещё через пару часов я всё-таки решила вынести его обратно на улицу, а то напрудит ещё в постель.

Когда я поднималась на второй этаж, услышала, как подъехала машина, решила посмотреть кто. Оказалось, начали возвращаться домочадцы.

Ольга не в настроении, вышла из машины, хлопнув дверью, несмотря на бешенство на лице, поздоровался со мной, ей вторил Олег – безликий прихлебатель. Бедная девушка, которая в него влюбится, а влюбится точно, внешность никто у него не отнимал, хоть по мне и слащавей, чем у Сергея. Возможно, в пору возраста, а может, и характер своё накладывает.

К ужину появился Сергей, сообщил, что отец задержится на переговорах.

В столовой почти в дверях меня встретил Ярослав, проводив до стола, выдвинул стул и помог сесть, я его поблагодарила, тётушка, уже сидевшая за столом, одобрительно кивнула.

Появилась сестра, настроение хмурое.

– Ты сегодня прелестно выглядишь, сестрёнка. Тебе очень идёт это платье, – выдал мальчишка серьёзным тоном, и пригласительным жестом указал на стол. Ольга замерла, но быстро очнувшись, пошла к отодвинутому стулу. Ярослав опередил её и, выдвинув чуть сильней, помог сесть.

Девушка, нервно улыбаясь, посмотрела на меня, я пожала плечами, типа я не понимаю, что происходит. К чести Сергея, он сдержался от ехидной улыбки.

Все расселись, и тётя на правах хозяйки велела подать ужин.

* * *

Очередной скучный вечер у телевизора. Вздёрнуться можно от такой жизни.

На экране вяло текли действия пресного сериала, а мысли гуляли где попало. Всплыл разговор с тёткой в библиотеке, что-то в нём не давало мне покоя. И тут меня как током шибануло.

Мария умерла два года назад, а Ярославу уже где-то четыре – это же не тот выживший ребёнок! Где же ещё один, ведь тётка не говорила о его смерти.

Захотелось выяснить. Зачем? Не знаю, возможно, мною движет непомерное безделье.

Елизавета Алексеевна нашлась в библиотеке. В этот раз горел свет, и она мирно читала книгу.

– Добрый вечер, тётушка! – поприветствовала я и прошла к соседнему креслу.

– Добрый вечер, деточка! – она улыбнулась как могла.

Я не знала, с чего начать, ведь предстоящий разговор может затронуть неприятные для неё события.

Молчание затянулось.

– Ты хочешь что-то спросить? – женщина положила на стол книгу, которую читала до моего прихода и выжидательно на меня посмотрела.

– Да. Где выживший ребёнок? – не стала ходить вокруг да около.

Елизавета Алексеевна поджала губу. Вряд ли она не ожидала этого вопроса, скорей всего просто собиралась с мыслями.

– Это девочка, твою сестру зовут Полина. Сейчас поздно, она спит. Завтра утром я познакомлю тебя с сестрой.

– Где она? – мне хотелось знать, но догадка пришла раньше, чем её озвучила Елизавета Алексеевна.

– На третьем этаже, там ей создали все условия.

– Она больна?

– Да, очень, постепенно её состояние нормализуется. Единственное, что могу сказать, вряд ли она когда-нибудь станет полноценной, – тётка кусала губы и пристально смотрела на меня.

– Я хочу её увидеть. Сейчас! – это звучало как приказ.

Елизавета Алексеевна продолжала на меня смотреть, но я всем своим видом показывала, что не отступлюсь.

– Хорошо, – тётка нащупала клюку, которая стояла сбоку кресла, тяжело вздохнула и с кряхтением стала подниматься.

Я не торопила женщину, ей тяжело давались подъёмы по лестнице, подставив локоть, терпеливо следила, как она переставляет ноги по ступенькам.

– Поскорей бы занятия с учителем, так хочется хоть немного научиться лечить, – я лукавила, просто мне надо было хоть какое-то оправдание для реального воздействия на больного, а не простое вливание силы, да и Елизавету Алексеевну отвлечь от неприятных дум.

– Похвально твоё рвение к учёбе, деточка, – сказав это, женщина глубоко вздохнула, а я слышала облегчение, казалось, я услышала её мысли… «наконец-то у нас будет свой целитель».

– Я только дома почувствовала себя полноценной и хочу наверстать всё упущенное, – мне придётся ползти с самого низа, но я сделаю всё, чтоб хотя бы приблизится к себе прошлой.

Мы поднялись на третий этаж.

Мне не с чем было сравнить, я, до этого, никогда не была в заброшенных помещениях, но сейчас мозг охарактеризовал чувства именно так: здесь не пахло жизнью, хоть и не было затхлости. Воздух буквально звенел пустотой, которой нет этажами ниже, там он плотный, обволакивающий, умиротворяющий, можно сказать. Возможно, мой настрой сыграл, а может так и есть.

Правое крыло этажа было погружено в темноту, а вот левое отгорожено ещё одной дверью. Тётушка погремела ключами и открыла её. Пахнуло чем-то приятным и слегка знакомым, – благовония, заключила я. Глубоко вздохнула.

– Ладан, – пояснила тётя. – Очень помогает, Поля хорошо спит после того, как окуривают комнату.

Я была в церкви всего пару раз за свою жизнь, поэтому не сразу поняла, что это. Настина память на эту тему совсем молчала, священников в институте она не видела. Не стала больше ничего расспрашивать у тётки.

В коридоре было слабое освещение, такое, чтоб только на стены не наткнуться. Несколько дверей, одна чуть приоткрыта, пропуская тонкую полоску тёплого света.

Небольшая комната, тусклый свет, напоминающий свечной, а нет, реально горит свеча. У одной стены стоит кроватка, рядом в кресле прикорнула служанка.

Она тут же подскочила, как только мы вошли, и ничего не сказав, поклонилась. Эту девушку я не видела в доме, возможно, она здесь находится безвылазно.

– Выйди, – прошептала я и показала на дверь.

Служанка не сдвинулась с места и перевела непонимающий взгляд на Елизавету Алексеевну, та мотнула головой в сторону двери, мол, иди.

Девушка тут же вышла. А я тихо подошла к кровати. Освещение было тусклым, но увидеть девочку это не мешало. Огромная несуразная голова, неправильную форму которой не скрывал чепчик с обилием рюш, уродство только подчёркивало субтильное маленькое тело, которое утонула под одеяльцем.

Полина спала, периодически вздрагивая.

Мда-а…

Я положила ей руку на голову, девочка тут же проснулась и открыв глаза, стала водить зрачками из стороны в стороны, словно слепая, но я чувствовала, что она меня видит, просто не способна сконцентрировать взгляд – очень тяжёлое повреждение мозга. Даже не заглядывая внутрь, я чувствовала рукой кривизну черепа. Это или тяжёлая родовая травма, или было хирургическое вмешательство. Жуть, конечно… как же здесь всё примитивно. Если аристократы в таком положении, то бедные слои совсем в бедственном и лечатся, небось, у знахарок.

Пустив успокаивающую волну, я убрала рука, Полина почти сразу закрыла глаза.

Я сразу пошла на выход, тётка поковыляла за мной.

Теперь у меня есть стимул. Хотя бы ради памяти Насти, я должна достичь чего-то и решить эту проблему. Как это сделать в теле девушки, я пока не знаю. Даже если я сейчас обращусь, к тому же Рокотову, и расскажу про магическую формулу, то ничем хорошим это не закончится. Возможно, они и поверят, и даже проверят действие, но моя спокойная, а верней, вольная жизнь на этом закончится. Упекут в такое место, что злосчастный институт покажется курортом.

– Я выучусь и помогу сестрёнке. Ты мне веришь? – я обратилась к Елизавете Алексеевне, как только вышли из комнаты.

– Верю! Ты достойная дочь своих родителей. А теперь надо отдохнуть, перенервничала я что-то, – тётка вымучено улыбнулась. Возможно, ожидала от меня чего-то похлеще.

Не сказать, что я циник, но, в данной ситуации, больная сестра весьма кстати. Я и до этого планировала оправдать моё рвение постичь навыки целителя, желанием вылечить любимую тётушку, а сейчас я могу себе позволить намного больше. Главное, чтоб моё желание не разбилось о некомпетентность присланного учителя. Всё решится завтра утром!

* * *

За окном лил дождь, что нисколько не портило настроение. Я люблю непогоду, особенно с грозой, когда сидишь в тёплой комнате и смотришь на поток с неба через стекло. Вот и сейчас я встала и сразу подошла к окну.

Только занималось утро, но по двору уже шныряли слуги. У одних вечный выходной, а другие всю жизнь на работе.

Всё-таки я зря жалуюсь, меня могли закинуть в какую-нибудь замухрышку-служанку или того похлеще.

Потянулась и пошла в ванную, до завтрака ещё есть время.

Пока чистила зубы рассматривала себя: очень даже симпатичная вырастит женщина, не могу понять насколько, ведь я не похоже на Ольгу. Она удалась в мать, красивая, утончённая. Настя же пошла в отца. Если судить по его сестре, хоть лицо и искажено болезнью, но черты довольно благородные, разве что жёстче, чем у Марии. Ну может это просто отпечаток возраста, я в любом случае не буду полностью похожа на неё.

Посмотрела на свои зрачки, светло-серый цвет был нейтральным, а мне хотелось, чтоб люди боялись моего взгляда. Зачем? Да чтоб как-то добавить весомости этой милой девчачьей внешности. Сделаю стальными с голубоватым отливом, как гремящее небо. Думаю, если даже зелёными сделаю, то это никого особо не удивит.

Запустила пигментацию, за пару дней зрачки наберут цвет.

Пока занималась собой, мне принесли завтрак, видно, Елизавета Алексеевна продолжила приводить дом в порядок. По мне так даже лучше, не хотелось видеть пресное лицо Ольги, а на плохое настроение она найдёт причину: то погода не та, то нужное платье в стирке…

Завтрак был, как всегда, умопомрачительно вкусный. Марфе бы шеф-поваром в ресторане работать, – повезло нам.

Вышла из комнаты, судя по времени, все уже ушли.

На встречу с учителем мы должны были пойти в десять часов утра, поэтому Павел Алексеевич ушёл на работу, чтоб уладить хоть часть дел, ему сейчас не до выходных.