Текст книги "Мелодия счастья"
Автор книги: Елена Рождественская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
9
Утром в театр решили пойти поврозь, чтобы не возникло лишних разговоров. Александр ушел первым. Лиза еще в постели лежала. Понимала, что встать надо. Но никак не могла. Голова кружилась, тело горело. Может, так и полагается после первой брачной ночи, откуда ж Лизе знать? А может, она простудилась или перенервничала?
Словом, только через час Лиза пересилила себя и поднялась: Господи, ей от любви радоваться надо, ликовать! А она еле ноги передвигает. И на душе так тяжело. Отчего бы это?..
В репетиционную залу Лиза вошла, неестественно раскрасневшись.
– Простудилась? – в ужасе спросил маэстро Меризи. И даже пощупал ей голову. – Жара нет. Посиди немного, а потом начинай разучивать роль.
Лиза вышла в коридор, забилась в уголок на лавку. К ней тут же подскочила подружка Дуня Волкова. В новой опере она не была занята, но пришла по причине любопытства. Да и то, скучно сидеть без работы-то.
– Дуняша, улучи момент, позови Горюнова! – попросила Лиза.
Дуня отмахнулась:
– Нет сегодня твоего Горюнова – не приходил!
– Как не приходил?!
И тут в темноте коридора появилась Катерина Баранова. Она тоже не была занята в опере, но почему-то оказалась на репетиции.
– Это вы о ком? – визгливо захихикала она. – О Горюнове? Был он тут, я сама видела!
– И что? – спросила Лиза. – Куда ушел?
– Не ушел – убежал! – смачно произнесла Баранова. – Так обрадовался, что аж руками замахал. Мне воздушный поцелуй послал.
– Тебе? – Даже Дуня знала, что Александр терпеть не мог Бараниху.
– Потому что радостное письмо прочел. Благодетель его, вчера уезжая, оставил. Но вечером-то Горюнова найти не смогли. Сегодня только отыскали. Он письмо-то прочел и возликовал. Мне рассказал: оказывается, граф Шувалов ему в своем имении невесту сосватал – богатую, сил нет. И у той невесты – собственный театр. Так что вместо того, чтобы тут на вторых ролях отираться, Сашка наш там премьером станет.
Лиза с ужасом вспомнила, что Шувалов и вправду говорил Александру про какой-то подарок. Выходит, он его не только богатой невестой, но еще и театром соблазнил!.. Но Горюнов-то каков?! Купился на первые роли! Бросил все, и Лизу впридачу, и покатил за богатством. А что ж? Он ведь все, что хотел, получил от Лизы: и любовь, и невинность. Больше-то у нее ничего нет… А там – и деньги, и собственная сцена…
Лиза закрыла лицо руками. Только бы не разжимать пальцы! Только бы никто не увидел ее слез…
* * *
Антонио озабоченно вздохнул, глядя на свою приму, сжавшуюся на лавке в темному углу коридора:
– Раз ты больна, Лиза, иди домой! Но завтра с утра – изволь быть тут! Начнем репетировать на сцене. Да, еще не забудь, коли увидишь Горюнова, скажи ему, чтоб не расстраивался. У меня на него особые планы. Государыня императрица написала либретто новой оперы. Я к нему уже первый акт сочинил. Сразу же после этого спектакля ставить начнем. Там главная партия – мужская. Она как раз для Горюнова предназначена.
Лизы слушала как сквозь туман. Да и что слушать – через месяц Александр сам в своей частной опере будет петь любые главные партии. Что ему теперь эта подачка Эрмитажного театра!..
Девушка медленно поднялась и поплелась к выходу. Прилипчивая Баранова заюлила вокруг.
– Давай провожу к выходу! А давай подвезу? У меня тут колясочка! – суетилась она.
Лиза машинально накинула шубейку. Машинально села рядом с Барановой, даже не поинтересовалась – откуда у певицы на вторых ролях такой роскошный и удобный экипаж. Машинально смотрела по сторонам. Как будто мир без Сашеньки перестал для нее существовать. И только уже после часа езды девушка вдруг очнулась:
– Почему мы едем так долго, Катя?
Баранова плотоядно улыбнулась, став похожей на людоедку из сказки:
– Потому, что мы едем далеко – в одно из имений князя Голобородко.
Лиза дернулась и очнулась окончательно:
– Как это – Голобородко?!
Баранова улыбнулась еще слаще:
– Князь тебе честь оказал, в гости пригласил!
Лиза фыркнула:
– Очень надо!
И тут Катерина побагровела:
– Не благодарная ты, Лизка! Как есть подкидыш неблагодарный! Князь к тебе всем сердцем, а ты… Да если б его сиятельство ко мне так, я бы… я бы… – Катерина запнулась.
– Вот и давай! – вскрикнула Лиза. – А меня пусти!
Она попыталась отпихнуть Катерину и выскочить из кареты, но Баранова оказалась сильнее. Она вцепилась в товарку, и обе девицы покатились на пол повозки. Лиза пыталась дотянуться до дверцы, Катерина хватала ее за руки. Шубы стесняли их движения, девицы возились и тяжело дышали. Внезапно карета остановилась. Дверца распахнулась. И взволнованный голос князя Голобородко произнес:
– Душенька моя!
Далее князь осекся. Которую из дерущихся девиц он повеличал душенькой, понять было уже невозможно. Обе – вспотевшие, покрасневшие, тяжело дышавшие – уставились на него. И князь, не сдержавшись, захохотал.
Кряхтя, девицы начали выбираться из кареты.
– Вот, привезла дурищу!.. – прохрипела Катерина.
Но князь, вытирая слезы смеха, уже протянул девицам обе руки:
– Пожалуйте, красавицы, – обед в вашу честь подан!
Лиза, выбравшись, запахнула шубейку, и отпрянула:
– По какому праву вы привезли меня сюда? Ваша протеже меня почти что украла! – Гневный голосок девушки дрогнул. – Государыня велела вам стать моим хранителем, а вы стали предателем!..
Князь опять залился смехом:
– Ну что вы говорите, барышня Невская? Не я – ваш предатель, а обожаемый вами Горюнов. Разве это я, втираясь в ваше доверие, называл вас «барышней Невской»? Разве я сбежал от вас? Разве я предпочел вам богатую невесту?
– Не смейте так говорить! – взорвалась Лиза.
– Да и не буду! – хихикнул князь. – Я, конечно, не величал вас «благородной барышней», зато позвал в свою усадьбу в гости, как равную. – Князь притопнул ногой. – Пойдемте-ка в дом, а то холодно на морозе. Я, конечно, не герой вашего романа, зато вышел самолично встречать вас, не убоявшись ни холода, ни снега.
И он снова галантно протянул «барышням» обе руки.
* * *
Лиза облизнула пересохшие губы. Как жить дальше? Наверное, прав князь, весь обед только и говоривший о том, сколь легко обмануть бедную девушку. Вот и Горюнов обманул Лизу, да так, что она и сама не заметила…
Оказывается, весь театр знал, что ненаглядный Сашенька ее обхаживал. И даже пари заключал: к какому сроку сумеет ее соблазнить. Все знали! Одна Лиза пребывала в неведении и только сейчас от Катерины узнала про пари. Может, и права Баранова: Лиза действительно дурища?..
Девушка поежилась. Ей и по дороге-то было плохо. А от обеда стало еще хуже. Голова гудит, тело покрылось мурашками. Она еле дошла до комнаты, которую ей отвели. Чуть не поскользнулась у порога, хорошо, служанка, расстилавшая постель, сумела ее подхватить.
Но едва голова девушки упала на подушку, ее затрясло еще больше. Господи, неужели лихорадка?.. Она закрыла глаза, сдерживая напавший сон.
Как из дальнего далека долетел до нее голос вошедшего князя:
– Как она?
– Как обычно, – ответила служанка, приседая перед хозяином до земли. – Проспит до утра.
– Глаз не спускай! А то вдруг что. Эта девица не из неженок. Начнет бушевать, беды не оберешься! – прошептал князь. – А ведь какая красота… И поверить страшно, что моей станет… – И князь ласково провел ладонью по вздымавшимся грудям девушки.
Лиза хотела вскочить. Крикнуть: что происходит? Почему ей вдруг стало так страшно от ласкового шепота князя и так противно от его прикосновения? Почему он сказал «моей станет»?
Но она не могла даже пошевелиться.
Мягко закрылась дверь. Князь ушел. Служанка осталась.
Напрягая зрение, изо всех сил стараясь не заснуть, Лиза пыталась рассмотреть комнату из-под полуопущенных ресниц. Сразу было видно, что здесь царит богатство и роскошь. Золотые портьеры на окнах, позолоченные столбики кровати, даже потолок – золоченый. И зеркала в золоченых рамах – огромные, расставленные по всем стенам. В самой комнате полумрак. И от этого огромные зеркала кажутся еще более таинственными и пугающими. И поставлены они так странно, что в каждом отражается кровать только с другой стороны. И служанка, которая подходит к кровати, отражается, множится, дробится в этих зеркалах. Лиза всхлипнула и застонала.
– Не спишь? – служанка склонилась над Лизой, шепча тихо и пугливо. – Ты меня слышишь?
Губы Лизы тяжело открылись, и она сумела ответить:
– Слышу…
– Тогда запоминай! – торопливо зашептала служанка. – Хозяин – дьявол. Он привозит сюда девушек и насилует. Тут целый гарем. Живут, пока ублажают этого дьявола. А надоедают, он их приказывает топить в пруду.
– Не может быть… – изумилась Лиза.
– Может! – Служанка провела рукой по подушке, делая вид, что разглаживает наволочку. – Тебя опоили снотворным. Но под утро тебе станет лучше. Беги, если сможешь!
Лиза в ужасе глядела на служанку. Наверное, та сумасшедшая. Не может же статс-секретарь государыни быть таким чудовищем. Топить девиц в пруду!.. Конечно, Лиза слышала, что многие господа издеваются над своими крепостными. Но ведь Лиза – не крепостная. Пусть из «подлого сословия», но не из крепостного же!
– Меня нельзя утопить! – прошептала она. – Я – певица императорской оперы. Если меня не будет на премьере, меня станут искать.
– Подумаешь, искать! – фыркнула служанка. – Для таких случаев у нашего дьявола особая отговорка придумана. Тем, кто станет тебя искать, он покажет твою же одежду и скажет, что ты сама утопилась от несчастной любви. Небось у тебя есть амантный дружок? Вот наш дьявол и скажет, что он тебя отверг и предал, на другой задумал жениться. А ты от несчастной любви и утопилась. Те, кто тебя искать станут, поверят этой байке. А на самом деле ты останешься жить здесь и будешь ублажать дьявола.
У Лизы дыхание перехватило: вдруг и правда в театре поверят, что Лиза Невская утопилась от того, что Горюнов решил на богатой невесте жениться? Но нет – есть же еще маэстро Меризи. Он-то знает, что Лиза никогда не смогла бы предать МУЗЫКУ. И есть еще…
– Меня повелит искать сама императрица. Я – ее крестница! – выдохнула Лиза.
– А не врешь? – на этот раз удивилась служанка.
– Нет. Екатерина любит меня, она не позволит меня обижать!
– Ишь ты! – Служанка бесцеремонно плюхнулась на кровать, чуть не придавив руку Лизы. – Впрочем, все бывает. Тогда у нашего дьявола есть другая уловка. Коли ты – из благородных, он на тебе женится. Но не обольщайся, не по-настоящему. Свадьбу, конечно, сыграет. И священник будет, и роспись в церковной книге, и свидетели. Да только потом поймешь, что священник-расстрига подкуплен, а свидетели подговорены. Так что свадьба-то не настоящая будет. Одно слово – свадьба дьявола!
– Почему ты мне это говоришь? – тяжело дыша, прохрипела Лиза.
– Мою сестру вчера утопил и… Не ублажила она дьявола, не сумела возродить его мужскую силу. Сам бессильный, а разорался, что моя Полюшка в том виновата! Ну ее в прорубь и сунули… – Служанка вытерла слезу. – Отсюда никому не вырваться. Но вы, сценические, сильные – не как все. Одна такая актерка порезала себе вены, чтоб не достаться графу. Только это не выход. Ты должна убежать и рассказать государыне о том, что здесь творится. Я тебе помогу, если поклянешься рассказать царице, что граф – дьявол. Найдется управа и на него!
И служанка захохотала – тихо, почти неслышно, но злобно и леденяще. У Лизы внутри что-то дернулось и оборвалось. И она снова, уже в какой раз за день, рухнула в душную темноту.
10
Воздуха! Воздуха! Лиза, тихо застонав, села в постели и, обхватив голову руками, обвела глазами комнату. Полог кровати по-прежнему не был опущен, и яркое утреннее солнце светило прямо в глаза. Лиза потрясла головой. Господи, что же это было? Какой ужасный сон снился – кошмарная служанка сидела на ее кровати, рассказывая дикие истории!
Ночью вся комната казалось зловещей, зеркала – пугающими. Теперь же в лучах раннего солнца все выглядело по-иному. Только в конце последнего зимнего и в начале весеннего месяцев бывают такие бьющие через край лучи света, усиливающиеся от белого снежного покрова. Лучи множились в торжественных зеркалах, рассыпались по золоту пилястр и карнизов, отражались от раззолоченного потолка. В их отблесках жизнь показалась Лизе роскошным праздником, а ужасные истории служанки – диким бредом. И в самом деле, если бы вчера Лизу опоили, как она утверждала, разве она почувствовала бы себя сегодня так хорошо?!
Девушка скатилась с кровати, чувствуя небывалый прилив сил. Отчего она так расстроилась вчера? Ведь маэстро Меризи поручил главную женскую партию именно ей, Лизе Невской. Это же какая честь – спеть перед матушкой-императрицей в опере, либретто которой написала ее же августейшая рука! Да за такую честь Лиза должна быть благодарна и счастлива, а она расстроилась, как последняя дура. И было бы из-за кого – из-за неудавшегося певца, которого и маэстро, и она сама не смогли научить петь. Да пусть он катится к своей невесте и позорится на ее домашней сцене. Лиза же прекрасная певица, и никакого Александра она больше знать не хочет!
Девушка потянулась, глядя в окно, повернула голову и вдруг увидела разложенное на стуле бархатное платье нежного персикового оттенка. Поверх платья лежал поясок, вышитый жемчугом, а рядом – жемчужный воротник с бриллиантовыми вставками по бокам.
Лиза возмущенно ахнула – опять подарки от князя? Ну нет, пусть она распрощалась с мечтами об Александре, никаких даров от князя она все равно не возьмет!
Раскрасневшаяся и возмущенная, девушка дернула шнур сонетки – надо приказать слугам вернуть хозяину новое бархатное платье, а ей принести ее ношеное серенькое. Однако на вызов явилась не горничная, а Катерина Баранова. Она тоже оказалась одета не столь простенько, как вчера. Видно, хозяин привык баловать гостей подарками. Темно-синее платье Катерины было расшито блестящим бисером и серебряным стеклярусом, но глаза сверкали жестким недовольством и зажглись огнем откровенной зависти, едва она увидела бархатное платье с жемчугами.
– Прикажи вернуть мое серое платье! – твердо сказала Лиза.
– Тебе нужно твое тряпье вместо этого шикарного наряда? – взвизгнула Катерина. – Да ты не дурочка, ты – безумная!
Трясущимися от зависти пальцами Баранова подняла жемчужный пояс вместе с воротничком:
– Здесь же бриллиантовые вставки! Гляди – шесть камней! И они тебе не нужны?!
Лиза пожала плечами:
– Разве можно брать такие дорогие подарки? Мне отдаривать нечем.
Ноздри Барановой жадно раздулись, как у норовистой лошадки:
– Ты и впрямь безумная! Или, может, святая? Не хочешь носить – отдай мне!
– Хорошо! – Лиза уперла руки в бока. – Забирай, хоть сейчас. Только принеси обратно мое платье!
Баранова выбежала из комнаты. Лиза снова вернулась к окну. Как же прекрасно, что на улице распогодилось. В Петербурге – бесконечный туман, там такого солнышка и вовек не увидишь. А за городом – красотища небесная. Лиза вздохнула поглубже и вдруг, сама того не осознавая, запела. Да и как не запеть? Для нее мелодия, что воздух!
Бесшумно растворились двери, и вкрадчивый голос проговорил с порога:
– Шарман! Манифик! Браво! Сколь приятно ты поешь, Лизочка!
Граф Голобородко улыбнулся и шагнул в комнату. Мужчина – к беззащитной и неодетой девушке… Лиза взвизгнула почище давешней Катерины и завернулась в золотистую портьеру. Не стоять же неглиже перед его сиятельством!
Но Голобородко ничуть не смутился. Более того, только тут Лиза заметила, что князь был в легком халате, из-под которого виднелись голые ноги. Хозяйским шагом он шагнул в комнату к гостье и заговорил вкрадчиво, как удав перед кроликом:
– Какая ты прелестная! Точно нимфа Галатея. И какая грация. И шелковая кожа, белее снега. Да ты вся словно светишься изнутри. А знаешь, что делает женщину неотразимой, мон амур? – Князь замолчал, ожидая ответ, но Лиза только плотнее закрывалась портьерой. – Страсть, моя нимфа! Хочешь, я научу тебя, как стать страстной женщиной? Тогда никакой Сашка тебя никогда не оставит. Будет ходить за тобой, как телок. Хочешь, я научу тебя, как приворожить мужчину?
Но Лиза по-прежнему молчала. Да она закричала бы, завизжала, забилась, но не могла. Страх сковал ее. Жуткий, леденящий страх. Но князь не понял этого. Молчание Лизы показалось ему согласием, и он обнял девушку:
– Мне взять тебя на руки, или сама пойдешь? – И князь показал Лизе на раскрытую постель. – Ну, иди же!
Но в это время распахнулась дверь, и на пороге появилась Катерина. Не заметив князя, она кинула старенькое платье Лизе, все еще стоящей у окна:
– Вот твое тряпье – одевайся!
Но в мгновение ока князь подскочил, на лету подхватив платье:
– Ну уж нет! Я подарил своей возлюбленной гостье новый наряд. Его она и оденет. А этот, – князь покосился на старое платье, – мы сожжем.
И тут Лиза обрела голос:
– Отдайте! Я не хочу!
– Зато я хочу! – голос князя обрел жесткость. Он тряхнул платьем и пошел из комнаты. На пороге обернулся и процедил: – Лизавета, одевайся в новое, а ты, Катерина, ступай за мной, дрянь!
Баранова ойкнула, сморщилась и, словно битая собака, поспешила за своим хозяином. Дверь за ними закрылась, и Лиза вдруг все поняла.
Ночная служанка говорила правду. Если Лизу начнут искать, сиятельный мерзавец предъявит платье и скажет, что бедная Лиза утопилась от измены коварного Горюнова. И все останется шито-крыто. А Лиза поступит в гарем этого сластолюбца.
Девушка кинулась к двери, попыталась открыть ее, но не тут-то было – дверь оказалась заперта. Лиза вернулась к окну – на ставнях темнели решетки. Значит, она в западне. Но у нее же скоро премьера! Значит, ее будут искать. Или не будут? Разве мало желающих на ее роль? Да перед маэстро выстроится целая очередь! Ну а если сам Меризи отправится искать свою ученицу, он ее не найдет. Да и некогда ему перед премьерой бегать за ученицами!..
Получается, пропала Лиза Невская… Или стоит схитрить? Только как?
Девушка отошла от двери – прежде всего надо показать, что она покорилась своей участи. Лиза дернула сонетку. Через минуту в замке повернулся ключ, и дверь распахнулась, пропуская горничную.
– Помоги мне одеться! – повелительно произнесла Лиза. – И приведи в порядок волосы. Потом я покажу, какую следует сделать прическу. Я хочу понравиться князю!
За дверью раздалось тихое удовлетворенное хихиканье. И Лиза поняла, что светлейший князь подслушивал. Может, он сам и отпирал замок?..
* * *
Завтрак прошел вполне непринужденно. Князь объяснил, что Баранову за провинность отправили в холодную.
– Уж очень она любопытна и жадна! – сокрушался Голобородко. – Посидит, одумается. Пусть не воображает, что царит в моем сердце. У меня теперь одна прелестница, возлюбленная души и сердца – ты, Лизочка!
Лиза стреляла глазками, кивала головкой, изредка рассказывала какие-то смешные случаи из театральной жизни, а под конец упомянула саму императрицу Екатерину.
– Ее величество изволили поощрить меня, – томно произнесла девушка. – За хорошую игру я, крестница матушки-государыни, смогу выбрать себе мужа.
Конечно, Лиза врала, но старалась говорить как можно убедительнее. Игра, роль – вот из чего всегда состояла ее жизнь. Но теперь игра становилась ее оружием. И Голобородко клюнул:
– Зачем тебе выбирать мужа, моя красавица? Он перед тобой! Ты только представь: я – императорский надзиратель за театрами, ты – театральная прима. Вместе мы покорим зрителей всего Петербурга, а потом, глядишь, и всего мира. Представь, Лизочка: спектакли, гастроли, рукоплескания. Весь мир у твоих ног.
– Но государыня не поощряет свободной любви, – протянула Лиза.
– А мы обвенчаемся – хоть сегодня же! У меня и священник наготове, и свидетели припасены.
У Лизы похолодело внутри. Все, как предупреждала ночная служанка… Нужно что-то придумать. Но что? Она вдруг вспомнила, как пела в старой итальянской опере. Там героиня обманывала старика, который хотел на ней жениться. Она назначила свадьбу на вечер и под покровом темноты сумела сбежать с молодым возлюбленным. Что ж, неплохая идея. Театр – отличный учитель, игра – ловкое оружие…
Девушка вскинула на князя глаза и улыбнулась:
– Я хочу, чтобы у нас было ночное венчание. Я вся в белом, вы – при орденах и наградах. Чтобы вся церковь была усыпана цветами. Надеюсь, у вас здесь есть оранжерея?
– Есть, моя нимфа! – прошептал князь.
– По старинному поверью алтарь должен быть украшен белыми цветами. А чтобы чувства брачной ночи были острее, жених должен сам начистить ножи и вилки из столового серебра. Вы ведь хотите острых ощущений, князь? – Лиза высокомерно взглянула на князя и вдруг, обворожительно улыбнувшись, игриво потрепала его по дряблой щеке.
Князь схватил ее руку и припал страстным поцелуем:
– Все как скажешь, чаровница! И алтарь сам украшу, и серебро собственными руками вычищу! Только бы ты меня щедростями одарила!..
– Это потом, под покровом ночи…
И Лиза опустила очи долу и вправду залилась как маков цвет от таких слов. Господи, только б он поверил! Может, днем, если он оставит ее в покое, или к вечеру, как стемнеет, Лизе удастся сбежать? Иначе… Нет! – одернула себя Лиза. Никаких иначе! В крайнем случае где-то рядом есть пруд, в нем наверняка найдется полынья!..
Князь понял все по-своему. Он обхватил девушку, наклонил ее головку и припал к нежной шейке медленным поцелуем. Ну точно – упырь, того и гляди, всю жизнь высосет!
– Не стоит ли вам поторопиться с хлопотами, мой друг? – собрав в кулак всю волю, проворковала Лиза. – Надеюсь, вы приготовили свадебное платье, вы ведь такой предусмотрительный?
– Конечно, моя красавица! Из самого Парижу есть у меня платье – уж который месяц лежит, тебя дожидается. Белое, кисейное, юбка на большом панье, декольте – каре, лиф фестончиками расшит, на рукавах воланы. И кругом по всей кисее бриллиантики вкраплены.
Лиза вдруг ахнула:
– Ах, мой Бог! Вы же прекрасно знаете, князь, что жениху нельзя видеть платье невесты.
Князь ошарашенно почесал за ухом:
– И вправду нельзя… Но как же мне его не видеть, бутончик мой, коли я его сам покупал?
– Ах, у вас же страсть угаснет! – закатила глазки Лиза.
– Не угаснет! – попытался заверить Голобородко.
– Угаснет, угаснет! – капризно захныкала Лиза. – Впрочем, я знаю, что делать! Пришлите платье в мою комнату, но так, чтобы его никто больше не видел. Прикажите слугам вообще уйти к себе и не высовываться.
– Да я их всех взашей выгоню, моя прелестница!
– А ко мне пришлите ту служанку, что ухаживала за мной ночью. Она мне проговорилась, что отличная портниха. Надо же подогнать платье! Но чтобы, кроме портнихи, ни одна живая душа его не видела! Поняли, князь? И сами ко мне не заходите. А перед венчанием пришлите за мной шафера. Пусть он меня к алтарю отведет!
– Как скажешь, мой бутончик! – Князь в восторге снова чмокнул свою прелестницу и поспешил из столовой.
Лиза тоже поднялась. Но тут же упала обратно на стул – от волнения не держали ноги. Играть роль в жизни оказалось куда сложнее, чем на сцене. Но ведь не зря сам великий русский актер Дмитревский говорил, что у нее талант.
«Мы, сценические, сильные! – почему-то зло подумала Лиза. – Я всегда выживала. Выживу и теперь!»
На секунду ей вспомнились объятия Александра. Еще вчера вечером она считала, что укрыта в них от жизненных испытаний. И вот опять – не ужас, чистый кошмар! Даже если ей удастся убежать от князя на этот раз, в театре она встретит его снова. Куда убежишь от начальства-то?! Впрочем, вот когда встретит вновь, тогда и станет об этом думать. А пока все мысли о другом.
Лиза медленно поднялась и вышла в коридор. Удивительно, но тот оказался уже пуст. То ли князь действительно успел выгнать всех взашей, то ли слуги кинулись исполнять его распоряжения, касающиеся предстоящей свадьбы. Девушка побрела по извилистому коридору, куда глаза глядят. Попыталась открыть одну дверь – заперто, вторую – тоже. Да что же это за странное имение, где заперты все обитатели? Неужто и правда князь держит здесь свой тайный гарем? Лиза поежилась. Она и не заметила, как забрела в дальнюю часть дома, где почему-то совсем не топили. Девушка толкнула какую-то дверь, увидела лестницу вниз, вспомнила слова князя о том, что Баранова в холодной. Конечно, Катерина – мерзавка, виновница всех ее бед, но, раз князь, наказал ее, может, с ней можно хоть как-то договориться о взаимной помощи?
Лиза спустилась до последней ступеньки, и у нее застучали зубы: тут было невыносимо холодно. В дальней стене виднелась дверь – крепкая и на запорах. За дверью кто-то уже не кричал и не плакал, а только жалобно скулил. Перекрестившись, Лиза подошла ближе. В двери нашлось окошечко, через которое узнику подавали еду и питье. Лиза взглянула и отпрянула: голая, окровавленная Катерина валялась на земляном полу, покрытом коркой замерзшей воды. Силы Небесные! Князь оказался не просто мерзавец, но изверг какой-то, а может, и умалишенный. Конечно, Катерина тоже не сахар, но она честно служила князю: заманила Лизу в ловушку, наверное, не одно такое дельце обделала по приказу Голобородко. И как он отблагодарил? Отхлестал плетьми и бросил в холодную?!
– Катя! – позвала девушка.
Узница подняла голову:
– Явилась посмотреть, как меня князь осчастливил своей любовью? Думаешь, с тобой такого не случится? Случится! – взвыла Катерина. – И никто за тебя не заступится. Потому что твой Сашенька сгниет в Петропавловке!
Лиза схватилась за перекладины окошка:
– Что ты говоришь, Катя?
– А ты не знала? Никуда твой дурень не уехал. Его арестовали по приказу князя и бросили в тюрьму Петропавловской крепости.
– Но он же сын графа Шувалова!
– Граф не скоро вернется. Его тоже с подачи Голобородко отослали. Князь нашептал государыне про какую-то коллекцию древних рукописей. А их и не было вовсе! – И Катерина залилась безумным смехом.
Лиза оторопела:
– Но зачем же было все выдумывать?
– Потому что твой глупый композиторишка попросил Шувалова заступиться за тебя. Да-да, все из-за тебя закрутилось! Ну зачем тебе князь, ведьма проклятущая? Он же светлейший, богатый, щедрый, а ты – дура набитая!..
Лиза не верила своим ушам. Этот богатый мерзавец щедро попотчевал Катерину плетьми и бросил в холодную – голую, израненную. А она говорит о нем, как о «светлейшем»! Это до какого же рабского состояния надо дойти?! Она же помрет тут голая на морозе!..
– Катя! – Лиза начала решительно расстегивать крючки на своем бархатном платье. – Я просуну его в окошко – возьми!
Но Баранова уставилась на девушку безумным взглядом:
– Ничего не возьму от ведьмы! Я и так из-за тебя погибаю. Без тебя я в сердце князя царила, а ты меня под монастырь подвела. И ведь ничего тебя, проклятущую, не берет! И как ты только не сдохнешь, ведьма?
– Да что ты такое говоришь? – беспомощно выдавила Лиза.
– Я же тебе пороху в «шутиху» подсыпала! Ты давно уже должна была слепая ходить. А тебя, ведьму, и порох не взял. Ничего, все равно сдохнешь. И Алексашка твой сдохнет!
И тут Лиза очнулась. Не бывать эдакому! Если Катерина хочет помереть во славу князя, пусть сидит здесь голой. Но Лиза будет бороться. Уж если не за себя, так за Сашеньку камни станет грызть! Не он предатель, а она, поверившая в его измену. Но теперь не время себя корить – надо выбираться. Спасать и себя, и Сашеньку!
И Лиза бегом кинулась по крутой лестнице – из подвала на свет Божий.
