Текст книги "Совсем новые сказки"

Автор книги: Елена Озерецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Умные молекулы

В кухне было жарко и душно. От кастрюли, которая кипела на плите, клубами поднимался пар, в корыте стояла шапка мыльной пены, а мама изо всех сил тёрла Славину рубашку.

– Скоро ты кончишь, мама? – спросил Слава. – Ведь ты обещала пойти со мной в зоопарк!

– Я и сама устала, – ответила мама и, ополоснув, руку под краном, утёрла вспотевшее лицо, – но что же делать, если ты так ужасно пачкаешь свои рубашки, что их никакое мыло не берёт!

– Так ведь я не виноват!

– Как сказать! Откуда, например, эти жирные пятна?

Слава сразу вспомнил пирожок, который купил в школьном буфете. Звонок на урок, как всегда, раздался слишком рано, идти в умывальную было некогда, и Слава быстро вытер руку рубашкой, потому что платок он, конечно, забыл дома. Но рассказывать об этом ему не захотелось. Таких вещей мама не понимала.

– Я не нарочно, – пробурчал он.

– И я не нарочно, – засмеялась мама. – Ты думаешь, мне приятно столько времени тереть? И рубашка портится, и руки! – и мама показала Славе опухшие, красные пальцы.

– Выходит, в зоопарк мы не пойдём?

– Выходит, так.

Слава надулся, ушёл из кухни и стал думать, как сделать, чтобы мама меньше времени тратила на стирку.

– Глупое мыло, – вздохнул он, – почему оно не может стирать как следует?

Вдруг на полке что-то завозилось, застучало – и прямо перед Славой хлопнулся на стол большой кусок мыла.

– Это ты – глупый мальчишка! – сердито сказало Мыло. – Да к тому же ешё и неблагодарный!

– Прости, пожалуйста, – испугался Слава, – я не знал, что ты умеешь говорить.

– Все вещи умеют говорить, когда хотят. Но дело вовсе не в этом. Почему ты бранишь мыло за то, в чём сам виноват?

– Так ведь мама сказала, что мыло мою рубашку не берёт!

– И не возьмёт, если ты будешь вытирать рубашкой жирные руки. А я делаю только то, что могу. В солёной воде я не мылюсь, в жёсткой – тоже. И жирные пятна мне отмывать очень трудно, приходится сильно тереть.

– Почему?

– Потому что я сам сделан из жирной кислоты! – сердито крикнул Кусок Мыла и прыгнул обратно на полку. – Фу, какая тут жара, – проворчал он оттуда, – пора уже положить меня в другое место. Я так высох, что начинаю трескаться!

К вечеру мама кончила стирку и ушла работать в ночную смену.

А Слава сделал уроки, выпил молока и решил посмотреть телевизор.

– Смотрите передачу «Химия в быту», – сказал диктор.

– Скука какая! – зевнул Слава и выключил телевизор.

Экран потемнел, только в самой середине осталось блестящее пятнышко. Оно всегда появлялось на секунду и быстро гасло. Но сегодня почему-то пятнышко становилось всё ярче, потом стало расти и превратилось в маленького старичка с большой белой бородой.

Старичок подмигнул Славе, взялся рукой за раму экрана и прыгнул в комнату. Слава попятился.

– Кто вы такой? – испуганно спросил он.

– Я, конечно, волшебник, – ответил старичок, – ты бы и сам мог догадаться. Только волшебники умеют вылезать из телевизора. А зовут меня Чистомой. Что это у тебя вышло с Куском Мыла?

– Он ругал меня за то, что я его ругал.

– Напрасно ты обидел старика. Нужно было просто взять другое, новое средство.

– Какое?

– Смотри-ка сюда?

Чистомой поднял руку и достал прямо из воздуха стеклянную баночку, на которой было написано: ОП-10.

– Ловко сделано! – восхищённо сказал Слава.

– Ну, что ты, это для меня совершенные пустяки! – скромно улыбнулся Чистомой.

– А что такое ОП-десять?

– На волшебном языке это значит: «Отмывает пятна в десять раз лучше всякого мыла».

– Вот здорово! – обрадовался Слава. – Давайте попробуем!

Ни одной грязной рубашки в доме не осталось, а ту, что была на нём, Слава ещё не успел как следует запачкать. Поэтому они решили для опыта капнуть постным маслом на носовой платок, тем более что платок всё равно уже был не так чтобы очень чистый.

Чистомой открыл баночку, достал немножко жёлтой пасты, размешал её в тёплой воде и бросил в воду грязный платок.

– Вот тебе волшебная лупа, – сказал Чистбмой и дал Славе половину мыльного пузыря, вставленную в рамку, – через неё ты сможешь увидеть, что делается в тазу.

Слава посмотрел через волшебную лупу и увидел, что в воде быстро бегают какие-то маленькие штучки.

– Кто это? – спросил он.

– Это мои Умные Частички, – ответил Чистомой, – они ищут пятно. Возьмите немножко правее! – крикнул он.

Частички побежали в тот угол, на который Слава капнул маслом, окружили пятно и попробовали стащить его с места, но пятно упиралось. Тогда одни Умные Частички разломали его на кусочки и подняли эти кусочки вверх, а другие выстроились на том месте, где сидело пятно, чтобы оно не могло сесть обратно.

Кусочки пятна увидели, что им уже ничего не сделать, и сдались. Умные Частички сбросили их в воду и выплеснули через край таза.

– Молодцы! – похвалил Чистомой, выполоскал несколько раз платок и показал Славе.

– Никогда в жизни он не был таким белым! – засмеялся Слава. – Спасибо, Чистомой!

– Выполощи ещё раза два, чтобы на платке не осталось ни одной Умной Частички, – сказал Чистомой. – Кстати, они называются молекулами. Ну, мне пора, иначе я опоздаю! До свиданья!

Чистомой бегом побежал к телевизору, включил его, прыгнул на тёмный экран и исчез. Когда телевизор нагрелся, Слава услышал голос диктора:

– Вы смотрели передачу о новых моющих средствах!

И на экране появилась баночка с надписью: «ОП-10».

Слава выполоскал платок и пошёл показать его Куску Мыла.

– Смотри, – сказал он, – Умные Молекулы смыли пятно!

– Каждый делает, что может, – вздохнул Кусок Мыла. – Я, во всяком случае, всегда поступал так. А ты?

Слава смутился. Конечно, он мог, например, не вытирать жирные руки рубашкой, чтобы не заставлять маму мучиться со стиркой. Да и ещё много кое-чего найдётся, если подумать. Можно не уходить на каток, пока не выучишь всех уроков, можно помогать маме мыть посуду, можно самому пришивать пуговицы…

– Молчишь? – злорадно спросил Кусок Мыла. – Вот и запомни: критиковать-то легко, да только этого мало. Надо и дело делать!

Маленькая яблонька

Алхас была такой маленькой, что ещё ни разу не цвела. На стройном стволе не успела загрубеть кора, а пять тонких веток беспомощно тянулись навстречу солнечным лучам. И Солнце горячо целовало Алхас. Оно помогало ей расти и крепнуть, окрашивало в яркий зелёный цвет блестящие листочки, согревало землю, в которой прятались маленькие ножки-корни.

Алхас жила на южном склоне большого холма. Каждое утро она просыпалась от весёлого щебета птиц и смотрела на серебряные изгибы реки, за которой тянулась мрачная, далёкая стена леса, на голубые поля капусты и потемневшую крышу дома.

В доме жил старый Садовник. Это он привёз Алхас и посадил в глубокую, уютную ямку, наполненную тёплым навозом и мягкой землёй.

– Расти, малютка, – сказал Садовник. – Здесь самое длинное лето, потому что солнце рано приходит сюда и поздно уходит. Но будь осторожна. Иногда поцелуи Солнца опасны…

Алхас не обратила внимания на эти слова. Она любила Солнце, ей нравились его поцелуи. Какая опасность может скрываться в том, что доставляет такую радость?

Прошло три года. Алхас исполнилось уже целых пять лет.

– Будущим летом ты зацветёшь, – сказал ей старый Садовник, – наденешь бело-розовое свадебное платье и станешь похожей на невесту.

И Алхас ждала.

«Когда же, когда придёт, наконец, будущее лето? – думала она. – Мне так хочется надеть свадебное платье…»

Приближалась осень. Солнце приходило уже не каждый день, и не такими горячими стали его поцелуи. Потом убрали капусту. Красивое голубое поле превратилось в чёрное, на него даже не хотелось смотреть. Ветер неласково трепал веточки Алхас, срывал с них пожелтевшие листья, бросался твёрдыми комочками земли и разогнал всех птиц.

– Прощай, Алхас! – щебетали они. – Прощай! Мы улетаем далеко-далеко на юг – туда, куда ушло Солнце.

– Прощайте, – ответила Алхас. – Скажите Солнцу, что я буду ждать его. Пусть приходит поскорее. Ведь я надену для него свадебное платье.

Птицы улетели. А вместо них прилетели пушистые снежинки.

– Спи, Алхас, спи! – пели они, садясь на тонкие ветки. – Мы укроем мягким одеялом всю землю, сделаем белыми некрасивые чёрные поля и тёмную крышу дома. Спи, пока не пришёл Мороз…

И Алхас заснула. Она не чувствовала, как холодеют её обнажённые ветки, не слышала, как воет ветер, не видела, как вылетают вместе с дымом горячие красные искры из трубы на доме Садовника.

Зима стояла долго. Алхас крепко спала. Ей снилось лето, песни птиц и поцелуи Солнца, снилась голубая капуста и зелёные листочки.

Однажды сквозь сон Алхас почувствовала странное тепло в кончиках своих оледеневших веток. Она приоткрыла глаза. Всё вокруг было таким же, как тогда, когда она заснула. Но Солнце! Солнце снова вернулось. Это его лучи ласково касались тонких веток…

– Здравствуй, Алхас! – нежно сказало Солнце. – Ты ждала меня? Вставай скорее, надевай свой свадебный наряд!

Старый Садовник сидел у окна.

«Ишь ты, как солнце греет, совсем по-весеннему. А ведь ещё будут морозы. Не проснулась бы Алхас», – подумал он и пошёл проведать яблоньку.

На ветках Алхас набухли толстые розоватые почки, цвет коры изменился, словно из-под него пробивался румянец. Вся она тянулась навстречу солнечным лучам, не замечая ни холодной земли под ногами, ни резкого весеннего ветра.

– Ай-ай-ай, – сказал старый Садовник, – что ты наделала, глупая!

– Солнце вернулось, – радостно ответила Алхас, – оно велело мне надеть свадебное платье.

– Я говорил тебе – будь осторожна. Солнце обманывает тебя, оно ещё не может справиться с морозами. Ай-ай-ай!

И Садовник ушёл. А через час он принёс большой чёрный опрыскиватель и стал поливать ветки Алхас каким-то противным лекарством.

– Что ты делаешь, – заплакала Алхас, – ты испортишь моё новое платье!

– Ты проснулась слишком рано, – ответил Садовник, – мороз проведёт холодными пальцами по твоим нежным цветочкам, и ты погибнешь. А это лекарство усыпит тебя. Ты будешь сладко спать, пока не придёт настоящая весна. Тогда и наденешь свой наряд.

Непонятная слабость охватила все веточки яблоньки. Они замерли, опустились, и Алхас снова погрузилась в глубокий сон.

Прошло две недели.

– Здравствуй, Алхас! Ты ещё спишь? А мы уже прилетели! – пели птицы.

Алхас проснулась. Было ясно и тепло, из земли выглядывали молодые травинки. Птицы хлопотали вокруг своих старых гнёзд, приводили их в порядок и весело пели за работой. Солнце с улыбкой глядело на Алхас и нежно целовало её.

– Ты опять обманешь меня? – грустно спросила Алхас.

– Нет, теперь не обману. Вставай, Алхас, весна пришла!

– Надевай свой свадебный наряд, малютка, – сказал старый Садовник, – сегодня у – тебя праздник. Да и у меня тоже. Ведь я теперь знаю, как выращивать яблони на южном склоне холма!

Гордая иголка

На туалете перед зеркалом лежала маленькая подушечка, а в ней сидела Иголка и любовалась своим отражением. В конце концов ей стало казаться, что лучше неё никого нет на свете, и так может случиться со всяким, кто слишком много смотрится в зеркало.

– Не знаю, что делали бы люди, если бы они не придумали меня! – сказала однажды Иголка. – Им пришлось бы просто-напросто ходить голыми!

– Ну да, – ответил Джемпер, который висел на спинке стула, – меня связали спицами, без всяких иголок!

– Ах ты, пёстрый дурак! – засмеялась Иголка. – Да ведь спица – такая же иголка, только подлиннее и без ушка. Мы с ней в близком родстве!

– С кем ты в родстве, мне неизвестно, – обиделся Джемпер, – а вот что ты невозможно груба, видно всякому.

– Скажите, какой обидчивый! – рассердилась Иголка. – Мне с тобой церемониться незачем! Ты сам ничего и сделать-то не можешь, наоборот – мы тебя сделали!

Джемпер был уверен, что Иголка просто зазналась оттого, что слишком часто смотрелась в зеркало, но не сумел сразу придумать хороший ответ и поэтому промолчал. А Иголка, конечно, сочла себя победительницей, потому что за ней осталось последнее слово.

– То-то! – гордо заявила она и от удовольствия даже подпрыгнула на подушечке, в которую была воткнута.

– Тише! – прошептала тёмная Штора на окне. – Сейчас над соседней крышей взойдёт Солнце! Я жду его уже целый час!

И в самом деле, из-за большой трубы прямо в окно брызнули ослепительные лучи.

– Здравствуй, Солнце! – защебетали птицы.

Штора ничего не сказала, она была очень застенчива, но зато из тёмной сразу превратилась в ярко-красную и удивительно похорошела. Это случалось с ней только от радости, и поэтому без Солнца никто не мог бы узнать, какая она красивая. А на Джемпере выступили все его горошки и клетки, он согрелся и ласково протянул навстречу золотым лучам свои рукава.

– Вот теперь-то уж я придумаю, что ответить Иголке! – решил он, но опять ничего не успел, потому что проснулся будильник и поднял крик на весь дом. Будильник поступал так каждое утро, и никто на него не сердился, Ведь это была его работа!

Скоро Джемпер наделся на Лёлю и ушёл. А Иголка уселась поудобнее и принялась любоваться на себя в зеркало. Это занятие никогда ей не надоедало, и она даже не заметила, как прошёл день.

Вечером вернулся Джемпер и опять расположился на спинке стула.

– Здравствуй, Иголочка! – нежно сказал он.

– Что это ты такой ласковый? – удивилась Иголка. – Мне кажется, мы утром поссорились?

– Я не сержусь, потому что мне тебя очень жалко, – усмехнулся Джемпер.

– Тебе – меня? Нет, ты действительно пёстрый дурак! – возмутилась Иголка. Но на этот раз Джемпер не обиделся.

– Бранись, пожалуйста, – вздохнул он, – я понимаю твоё настроение. Ведь ты скоро уйдёшь в отставку!

– Ты что, заболел?

– Нет, я просто видел новые ткани, которым иголки вовсе не нужны.

– Что же это за ткани?

– Нетканые ткани.

– Ну подумай, что ты такое говоришь? Как это ткань может быть нетканой? Если она нетканая, значит, она не ткань, а если ткань, – значит, тканая. Иначе не бывает!

– Бывает, Иголочка, бывает. Теперь ещё и не такие чудеса случаются!

– Я с тобой и разговаривать-то не стану! – крикнула Иголка и зарылась в подушечку по самое ушко.

– Как хочешь, – засмеялся Джемпер и разложил свои рукава так, чтобы они выглядели покрасивее. Он отлично знал, что Иголке долго не вытерпеть. Действительно, скоро она опять вылезла и выжидательно поглядела на Джемпер. Но тот молчал.

– Ну хорошо, – сказала Иголка и сделала самое безразличное лицо, какое только могла, – можешь рассказывать свои сказки, если тебе так уж хочется!

– А мне вовсе не хочется, – сонно протянул Джемпер, – я собираюсь спать!

Иголка повертелась-повертелась, но делать было нечего.

– Расскажи, пожалуйста, – тихо попросила она.

– Вот это другое дело! – злорадно засмеялся Джемпер. – Так вот, теперь стали делать нетканые ткани, которые не шьют, а клеят. Я сам сегодня их видел.

– Не может быть!

– Пойди посмотри сама. Завтра Лёля опять там будет.

Всю ночь Иголка не спала. Она не могла понять, как это ткани могут быть неткаными и зачем их клеить. Разве Иголки не шили одежду уже несколько тысяч лет? Когда-то их делали из острых косточек или из твёрдого дерева, обожжённого над огнём, потом из железа, и наконец они стали такими, как сейчас, – стальными, блестящими и гладкими…

– Ну как, – спросил утром Джемпер, – пойдёшь?!

– Пойду! – решительно ответила Иголка.

– Тогда забирайся в мою манжету, она потолще.

И Джемпер протянул Иголке левый рукав. Иголка проскользнула в манжету и спрятала под пуговицей свой острый кончик, чтобы Лёля не укололась и не вытащила её из джемпера.

– Ты меня царапаешь! – капризно сказала Пуговица.

– Ах ты, бесстыдница! – возмутилась Иголка, – Да ведь я сама тебя пришивала!

– Ну, это было очень давно и, значит, всё равно что не было!

– Ладно же! Оторвёшься опять, я не стану тебя пришивать!

– И не нужно! Иголки выходят из моды, и меня просто приклеят!

«Они все сошли с ума со своим клеем!» – подумала Иголка, но в это время Лёля стала надевать Джемпер, и спорить было некогда.

– Сегодня вы познакомитесь с нашим производством! – сказал Мастер, когда Лёля, Джемпер, Пуговица и Иголка вошли в цех, где уже собралось много школьников.

– Ну что ж, показывайте! – важно ответила Иголка, но, конечно, Мастер её не услышал.

– Молчи, слушай да смотри в оба, – посоветовал Джемпер, – а главное, не вертись. Ты уже почти пролезла через манжету.

– Люди очень давно научились ткать, – начал Мастер, – ещё четыре тысячи лет тому назад они умели прясть на простеньком веретене нитки из волокна и сплетать их в ткань. Потом появились прядильные машины и автоматические ткацкие станки, но и они тоже пряли и ткали. А теперь с одного конца большой сложной машины загружают рыхлую волокнистую массу, причём совершенно всё равно-растительное волокно или искусственное, химическое, а с другой вылезает уже готовое полотно.

Все ребята удивились и стали просить Мастера поскорее показать, как это делается. Иголка тоже слушала внимательно, но ей было всё равно, как делают ткань.

– Ну и что? – засмеялась она. – Как ни делай полотно, а сшить-то его нельзя без меня. Ты всё перепутал!

– Ничего я не перепутал, – рассердился Джемпер, – ты послушай дальше!

И Мастер повёл школьников от одной машины к другой. Иголка увидела, как трепальная машина очищала волокно, чесальная расчёсывала, расправляла и укладывала в холстик, сушилка сушила, а пропиточная пропитывала холстик клеем..

– Ага! – подумала Иголка. – Вот он – клей.

– А вот это горячий каландр, – сказал Мастер, – он своими валиками прессует холстик, свёртывает в рулон, и ткань готова!

– А как её шьют? – спросила Лёля, и Иголка насторожилась: наконец-то заговорили о том, что её интересовало.

– Её вообще не шьют. Зачем делать в ткани дырки иголкой? Выкраивают, что нужно, и склеивают куски друг с другом.

– Ага! – крикнул Джемпер.

– Ах! – воскликнула Иголка.

– Ай! – взвизгнула Лёля, потому что Иголка так резко откинулась назад, что совсем пролезла через манжету и воткнулась в Лёлину руку.

– Откуда ты взялась? – удивилась Лёля. – Убирайся отсюда. Ты больше никому не нужна!

И она отбросила Иголку. Мастер покачал головой.

– Во-первых, в цехе ничего на пол не бросают. Во-вторых, ты не права. Ведь не все ткани будут неткаными. А Иголка – твой старый друг и ещё не раз тебе пригодится. Кстати, у тебя на чулке дырка.

Лёля покраснела, подняла Иголку и спрятала в кошелёк. Иголка вся дрожала от обиды. Она забилась в самый тёмный угол кошелька, уткнулась ушком в счастливый трамвайный билет, который Лёля хранила для экзаменов, и, наверное, заплакала бы, если бы умела. Но веши не могут плакать, хотя им тоже бывает и больно и грустно, только, конечно, по-своему, по-вещевому….

«Всё кончено! – думала Иголка. – Вся моя жизнь разбита, и прежнее никогда не вернётся! Лучше бы мне сломаться!»

Вечером Лёля открыла кошелёк, вытащила Иголку и воткнула её в старую знакомую подушечку перед зеркалом.

– Извини, пожалуйста, – сказала она, – я была не права. Давай-ка заштопаем чулок!

– А я только хотел доказать тебе, что ты не такая уж важная и не должна обижать других! – добавил Джемпер.

– Я поняла, – тихо ответила Иголка, – и постараюсь вести себя умнее, – и она подставила ушко длинной коричневой нитке, которую держала Лёля.

– Мы должны быть скромными, – вздохнула застенчивая Штора, – ведь всегда найдётся кто-нибудь лучше нас…

Три волшебника

Люся сидела у папиного стола и перебирала карандаши. Солнышко ярко светило, но гулять Люсю не пускали, потому что у неё болело горло.

Кошка Муська вспрыгнула на подоконник, встала на задние лапы и потянулась к форточке.

– Подожди, пока придёт мама, – сказала Люся, – мне нельзя открывать форточку.

– Мя-яу! – недовольно ответила Муська и сердито махнула рыжим пушистым хвостом. Ей, наверное, было некогда.

– Не кричи! – рассердилась Люся. – Я же терплю, потерпи и ты.

Терпеть Муська не хотела. Она закричала ещё громче и принялась царапать стекло, а рыжий хвост так и заметался из стороны в сторону.

Но тут в передней звонко щёлкнул замок – и вошла мама. От неё так вкусно пахло весенним воздухом, что Люся тоже не смогла больше терпеть и заплакала.

– Ну вот, – удивилась мама, – обе ревут! Кто же виноват, что тебе приходится сидеть дома?

– Мороженое, – сквозь слёзы ответила Люся.

– Нет, не мороженое, – засмеялась мама, – а тот, кто его слишком быстро съел. Ведь Муське ты тоже дала попробовать, но она ела тихонько, не торопясь, и не заболела. Зато ей можно гулять!

Мама открыла форточку и выпустила Муську, а Люся заплакала ещё громче.

– Не плачь, – сказала мама, – вот тебе весна прислала подарки!

И она вынула из сумки букетик ландышей.

Три дня Люся радовалась чудесным цветам. Она отрезала ножницами пожелтевшие веточки, меняла в вазе воду и даже подсыпала немножко сахару, чтобы вода была вкуснее.

Но на четвёртый день ландыши всё-таки завяли, и Люся опять заплакала.

– Срезанные цветы не могут стоять долго, – вздохнула мама. – В саду у бабушки цветы растут на клумбах и не вянут так быстро.

Через неделю Люся с мамой и Муськой поехали в деревню. Бабушка оказалась просто маминой мамой и обращалась с мамой совсем так, как мама обращалась с Люсей. Это было очень интересно. Но ещё интереснее был сад.

Длинные усатые плети огурцов сползали со своей грядки навстречу соседям, кудрявые помидоры казались игрушечными деревьями, а редиска уже расталкивала землю своими розовыми плечиками, чтобы поскорее попасть на стол, прямо к завтраку. Муська совсем сошла с ума от радости, – она ведь тоже никогда раньше не бывала в деревне.

Она прыгала по грядкам, карабкалась по деревьям, каталась по траве и гонялась за птицами.

Но её рыжий хвост был виден так далеко, что все птицы замечали его и улетали раньше, чем Муська могла к ним подобраться.

– Откуда вы знаете, что я здесь? – спросила она у Скворца, которого не могла достать, потому что под его домиком была построена деревянная площадка.

– А мы видим сверху твой хвост и передаём друг другу, что ты идёшь. Пойди на берег озера и вызови рака. Он отрежет тебе хвост клешнями.

– Вот ещё выдумал! – рассердилась Муська. – На кого же я буду похожа без хвоста?

– На бесхвостую кошку! – засмеялся Скворец и захлопнул дверь своего домика.

Муська вздохнула и пошла к Люсе, которая рассматривала клумбы в цветнике.

– А Цветов-то совсем мало! – говорила Люся бабушке.

– Они ещё не цветут, ответила бабушка, – и вообще им надо помочь.

– Кто же им поможет?

– Есть такие добрые волшебники, – засмеялась бабушка, – они живут в чулане. Завтра я тебе их покажу.

На следующее утро бабушка открыла чулан, и Люся с Муськой побежали смотреть волшебников. Но в чулане оказались только лопаты, грабли да какие-то мешки.

– Где же волшебники? – разочарованно протянула Люся.

Бабушка открыла один мешок и взяла из него немножко белого блестящего порошка.

А Муська сейчас же вскочила на мешок, чтобы понюхать волшебника и узнать, не поможет ли он ей ловить птиц. Но из мешка ничем не пахло.

– Вот волшебница номер первый, – сказала бабушка, – её зовут Селитра. Она помогает цветам расти. Ведь прежде всего надо вырасти, а потом уж можно цвести!

Бабушка бросила волшебницу в ведро с водой и стала быстробыстро болтать в воде палкой, чтобы волшебница размешалась и сделала воду волшебной. Потом велела Люсе взять лейку, и они пошли в сад.

Люся поливала цветы из лейки, а бабушка выливала на мокрую землю волшебную воду – по целой кружке каждому цветку.

– Когда же они вырастут? – спросила Люся.

– Теперь скоро, – ответила бабушка и ушла по своим делам. А Муська погналась за большим толстым воробьём, но воробей даже близко её не подпустил и улетел, да ещё прочирикал что-то обидное.

«Схожу-ка я всё-таки к раку», – подумала Муська и пошла на берег озера.

Рак сидел под корягой и, увидев Муську, на всякий случай спрятался.

– Поди сюда, – сказала Муська, – я раков не ем.

– А ты одна? – спросил рак.

– Одна. Я к тебе по делу. Отрежь мне, пожалуйста, хвост.

– Ты сошла с ума! – удивился рак. – Зачем тебе это нужно?

– Чтобы птицы меня не замечали.

– Ну, дело твоё.

И рак схватил клешнями Муськин хвост.

– Мя-я-у! – закричала Муська и вырвала из клешней хвост.

Рак передёрнул клешнями и задним ходом ушёл обратно под корягу, а Муська со всех ног помчалась домой – зализывать хвост. Хвост болел так сильно, что Муська целую неделю не обращала на птиц никакого внимания и сидела на террасе. Она жаловалась Люсе, но Люсе было некогда: ей надо было бегать смотреть, растут ли цветы. К концу недели цветы действительно стали быстро расти.

Душистый горошек весело перебирал усиками по натянутым верёвкам и взбирался всё выше и выше.

У лилий из пучка листьев выглянули толстые стрелки с бутоном на макушке, а флоксы так торопились, что скоро почти перегнали ростом Люсю.

– Теперь позовём волшебника номер второй, – сказала бабушка и насыпала в ведро другого порошка, не такого белого, но зато побольше.

– А этого как зовут? – спросила Люся.

– У него трудное имя, – засмеялась бабушка, – его зовут Суперфосфат. Видишь, цветы вытянулись кверху, но у них тонкие ноги. А Суперфосфат поможет им окрепнуть. Это цветочный рыбий жир.

– Фу! – поморщилась Люся, потому что она терпеть не могла рыбьего жира, и совсем неохотно взяла лейку.

Прошло ещё две недели.

Стебли растений потемнели, стали толстыми, на них выросло много-много боковых веток, усыпанных бутонами, и бабушка в третий раз открыла чулан.

– Теперь какой волшебник будет? – заинтересовалась Люся.

– Волшебника номер три зовут Калий. Он сделает цветы крупными и дркими, заставит каждый бутончик хорошо распуститься и подольше цвести. Бери-ка лейку!

Наверное, и вправду в мешках сидели волшебники, потому что скоро весь сад стал волшебным. Лёгкие, разноцветные, похожие на бабочек лепестки колыхались на тонких веточках душистого горошка. Флоксы хвалились друг перед другом розовыми, лиловыми, сиреневыми зонтиками, а на лилиях один за другим раскрывались тяжёлые белые и красные колокольчики.

И все цветы были такими большими и яркими, каких Люся никогда раньше не видела.

А над клумбами громко жужжали пчёлы. Им тоже нравился бабушкин сад. Муська пробовала ловить и пчёл, но сразу бросила это дело, потому что пришлось ещё неделю сидеть на террасе, теперь уже с распухшим носом. Зато она стала очень умной и опытной, хорошо научилась понимать, как надо вести себя в деревне, и собиралась об этом рассказать всем своим знакомым кошкам, когда вернётся в город.

А лето действительно подходило к концу.

– Я хочу учиться волшебству, – сказала перед отъездом Люся и понюхала лилию.

– Тебя научат в школе, – ответила бабушка, – а пока вытри нос. Он совсем жёлтый.

– Разве в школе учат волшебству? – недоверчиво спросила Люся, размазывая по лицу жёлтую пыльцу лилий.

– Конечно. Только оно иначе называется.

– А как?

– Волшебство называется химией, – засмеялась бабушка и стала срезать большими ножницами самые красивые цветы, чтобы сделать для Люси букет на дорогу.

– Мне очень нравятся эти волшебники, – задумчиво сказала Люся.

– Мр-р… – неопределённо ответила Муська. У неё на этот счёт было своё, особое, мнение. Ведь волшебники не помогли ей поймать хотя бы одного воробья…