Текст книги "Совсем новые сказки"

Автор книги: Елена Озерецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Чудесный снег

Стояла ясная, тихая морозная ночь. Над лесом висела Луна, и её круглые, толстые щёки блестели, точно серебряные. Она их хорошо начистила по случаю полнолуния. Дремали Снежинки на неподвижных ветках деревьев, не звенели Сосульки, крепко спала замёрзшая Река. Из трубы домика, на котором было написано «Лыжная база», поднимался красивыми кольцами Дым и всё старался дотянуться до Луны, но из этого ничего не выходило.

– У-у-у… – послышалось откуда-то издалека.

Снежинки подняли головы.

– Вставайте, вставайте! – зашептали они друг другу.

– У-у-у! – раздалось громче и ближе, и к лесу подлетел Северный Ветер, а с ним Метель, которая первым делом достала из рюкзака Тучи и плотно задёрнула Луну.

– Начинаем бал! – крикнул Ветер.

Снежинки вскочили, взялись за руки и пошли танцевать. Их становилось всё больше и больше, потому что Метель бросала целые пригоршни снега из своих длинных белых рукавов.

– У-у-! – пел Северный Ветер. – Быстрее! Быстрее кружитесь!

И Снежинки заплясали быстрее. Они неслись над кустами и деревьями, скользили вдоль по дороге, присаживались на секунду и снова взлетали. Ветер подталкивал их, а удержаться было не за что. Но так как Снежинки уже немножко устали, они начали искать места, где можно было бы отдохнуть. Они забивались в колючие ветки ёлок, прятались под горками и заборами и даже прижимались к трубе дома, хотя она была тепловатая и не очень-то приятная. Вокруг крыльца Снежинки собрались в такой сугроб, что закрыли все ступеньки, и толстой белой подушкой улеглись у самой двери.

А Ветер всё пел свою громкую песню и быстро перебирал струны проводов, которые‘заменяли ему арфу. Он так разошёлся, что несколько проводов не выдержали.

– Дз-з-зинь! – сказали они и лопнули.

– Дз-з-зинь! – ответили ледяные стены дворца деда Мороза и разбудили хозяина. Он потянулся, расчесал бороду и выглянул в окно.

– Ты зачем озорничаешь, Северный? – крикнул он Ветру. – Иди сейчас же домой!

Ветер надулся, но спорить не посмел. Ведь дед Мороз мог посадить. его в мешок, где уже сидел Южный Ветер за то, что вздумал среди зимы ломать лёд на реке.

Сразу всё стихло. Метель стряхнула с пальцев последние Снежинки, сунула в рюкзак Тучи, которыми закрывала Луну, взяла Северный Ветер под руку, и они ушли домой, в Арктику. А Луна, которая задремала под Тучами, проснулась и огляделась вокруг.

– Э, да уже светает, – сказала она, – пора и мне на покой. Солнце, выходи, твоя смена начинается!

Солнце взошло, и всё засияло. Заиграли бриллиантами усталые Снежинки, заискрились Сосульки, заблестела ледяная гладь Реки. Дым стал совсем розовым и сразу забыл про Луну. Теперь он изо всех сил тянулся к Солнцу, но из этого тоже ничего не выходило…

Дверь лыжной базы зашевелилась. Ей хотелось открыться, но снежная подушка её не пускала.

– Раз, два – взяли! – крикнули за дверью, и на крыльцо гурьбой вывалились лыжники.

– Вот так денёк! – обрадовались они, надели лыжи, и в лесу замелькали разноцветные шапочки. Все они мчались в одном направлении – к большому трамплину, который важно возвышался над Рекой.

– Жик! Жик! Жик! – только и успевали сказать лыжи, когда быстрее ветра летели с трамплина вниз.

– Хорошо! – говорили лыжники и опять лезли наверх, чтобы скатиться ещё раз.

– То-то! – усмехнулся дед Мороз и крепко ущипнул одного лыжника за, ухо. – Пользуйтесь, пока я здесь. Вот уйду, и не будет у вас снега.

– А может быть, и будет, – ответил лыжник и потёр ухо, потому что оно совсем побелело.

– Нет, – сказал дед Мороз, – никто, кроме меня, не умеет его делать!

– А мы попробуем!

– Кто это – мы?

– Мы – химики.

– Ах, вот как! – рассердился дед Мороз и принялся изо всех сил щипать лыжников за уши, за коленки и за носы.

– Ай-ай-ай! – закричали лыжники. – Что за злой старикашка!

И они поскорее побежали домой. А на крыльце Химик оглянулся и крикнул деду Морозу:

– Вот увидишь, мы сделаем снег сами и обойдёмся без тебя!

Ох, как рассердился дед Мороз! Он выпустил из мешка все ветры, какие там были, и так тряхнул ртуть в термометре, что она охнула и скатилась до тридцати градусов ниже нуля.

– Я вам покажу! – грозился дед Мороз. – Не будет у вас ни снегу, ни подарков на Новый год!

И дед Мороз решил наказать лыжников. Он уложил в чемодан и снег, и сосульки, и все ветры, кроме Южного, снял q белок зимние шубки и уехал.

– Какая ранняя весна в этом ‘году! – сказал Медведь в берлоге и зевнул. – Я совсем не выспался!

– Крак! Крак! – трещали и рассыпались ледяные стены дедова дворца.

– Крак! Крак! – отвечали им Льдины на реке, которые так спешили уплыть, что в толкотне ломали друг другу бока.

– Чивит! Чивит! – пели Птицы.

А Весна улыбалась, и белые подснежники сыпались из её розовых пальцев.

– Ну как, плачут лыжники? – спросил дед Мороз, когда Месяц навестил его в Арктике.

– Да нет, – ответил Месяц, – возятся что-то вокруг своего трамплина.

– А что они там делают?

– Какой-то искусственный снег.

– Глупости! – проворчал дед Мороз, но всё-таки забеспокоился, переоделся, чтобы его не узнали, сбрил бороду и отправился посмотреть, как обстоят дела.

Лето было уже в полном разгаре. Вокруг лыжной базы цвели белые розы, крупная земляника краснела на лесной опушке, а ртуть в термометре уже оправилась от встряски и показывала теперь тридцать градусов выше нуля!

– Отвратительная погода! – сказал дед Мороз. – Взгляну на трамплин и поскорее уеду домой!

Но когда он подошёл к трамплину, то даже забыл о жаре, а глаза его от удивления стали совсем круглыми. Весь трамплин был покрыт сверкающим белым снегом, и лыжники в одних трусиках с весёлыми криками летели вниз.

– Ай-ай-ай! – ахнул дед Мороз. – Что же это такое делается?

– Ура! Ура! – закричали лыжники и окружили Химика, который, смеясь, утирал пот со лба, потому что только что поставил новый лыжный рекорд. Дед Мороз подошёл к нему.

– Скажите, пожалуйста, как называется этот чудесный снег, и почему он не тает при такой жаре?

– Он искусственный, – ответил Химик.

– Трамплин покрыт пластмассой, которую мы сами сделали. А называется она поливинилхлорид.

– Понятно, – протянул дед Мороз, хотя он ровно ничего не понял, потому что никогда не учил химии. Химик улыбнулся.

– Я тебя узнал, дедушка, хотя ты и побрился, – сказал он. – Не сердись на нас. Когда ты вернёшься, мы опять будем пользоваться твоим снегом. Сейчас и вправду слишком жарко!

– То-то! – обрадовался дед Мороз. – Ну ладно, так и быть. Катайтесь пока на этом!

И они расстались друзьями.

Через несколько месяцев, когда снова наступила зима и на деревьях повисли серебряные Сосульки, дед Мороз покрыл трамплин прекрасным снегом высшего сорта, чтобы лыжники сразу увидели, что он лучше искусственного. А Химик получил в подарок к Новому году самые лучшие лыжи, какие только бывают на свете!

Жил на свете один старый добрый Волшебник, который очень любил щи. Поэтому он засадил весь свой огород одной капустой. Волшебник полол и поливал грядки, рыхлил землю острой цапкой, и маленькие капустные всходы весело тянулись кверху. А мимо домика Волшебника каждое утро шли в школу мальчик и девочка.

– Здравствуйте! Как поживаете? – кричали они.

Волшебник сдвигал на лоб очки, выглядывал в окно и говорил:

 
Солнышко светит,
Дождик идёт,
Учатся дети.
Капуста растёт!
 

– Очень приятно! – отвечали дети и шли дальше.

Однажды Волшебник заметил, что на некоторых листиках капусты появились дырочки.

– Кто мог это сделать? – удивился он и пошёл поскорее домой, чтобы справиться в Волшебной Книге. Но там ничего не было написано про дырочки.

«Странно, – подумал Волшебник, – неужели моя Книга устарела?»

Новые волшебники

На следующий день он встал пораньше, надел шапку-невидимку и пошёл в огород выяснять, кто делает дырочки в капусте.

О ужас! Он увидел, что по всходам прыгают тысячи маленьких блошек. Блошки ели молодые листики и пели:

 
Прыг да прыг,
Съедим вмиг!
Жуй, хватай,
Не зевай!
 

– Ай-ай-ай! – закричал старый Волшебник. А мимо как раз шли дети.

– Что случилось? – спросили они.

– У меня не будет щей! – горестно сказал Волшебник. – В моей Книге ничего не сказано про блошек!

Дети вошли в огород и посмотрели на грядки.

– Надо опылить капусту дустом! – воскликнул мальчик.

– А что такое дуст? Я этого не проходил, – ответил Волшебник.

Дети переглянулись.

– Эх, дедушка! – засмеялась девочка. – А ещё волшебник! Не горюйте! Мы принесём вам дуста!

Вечером дети принесли целый пакет белого порошка и толстым слоем осыпали грядки так, что капуста из зелёной превратилась в белую. Теперь пришла очередь блошек кричать «ай-ай-ай», потому что все они пропали и не могли уже делать дырочки в капусте.

– Кто вас научил этому новому волшебству? – почтительно спросил Волшебник. – Вы, должно быть, необыкновенные дети!

Дети засмеялись.

– Нет, мы самые обыкновенные, – сказала девочка, – у нас даже тройки бывают. А научил нас учитель химии. Ну, будьте здоровы.

И они ушли. А на капусте выросли новые, молодые листочки. Их становилось всё больше и больше, они тянулись кверху и начали уже завиваться в кочан. Волшебник очень радовался. Он принялся делать красивые белые кадки, чтобы солить капусту, и был так этим занят, что несколько дней даже не заглядывал в огород.

– Здравствуйте! Как поживаете? – услышал он однажды и увидел мальчика и девочку. Они давно не проходили мимо, потому что в школе были каникулы.

 
Солнышко светит,
Дождик идёт,
Здравствуйте, дети,
Капуста растёт! —
 

весело ответил Волшебник. – Я буду всю зиму варить великолепные щи! – похвастался он. – Только злые волшебники и капризные дети не любят щей!

– А мы любим щи! – засмеялись дети и пошли в лес за грибами.

«Надо всё-таки проведать капусту», – подумал Волшебник и пошёл в огород. Ах, что он там увидел! По хорошеньким маленьким кочанам ползали отвратительные зелёные гусеницы. Они так жадно ели, что даже слышно было шуршанье: «ш-ш-ш…»

– Что это? Кто это? – в ужасе закричал Волшебник. – Вот я вас сейчас дустом!

Гусеницы подняли головы, посмотрели на Волшебника и запели:

 
Мы – зелёные бандиты,
Любим есть капусту,
И не будем мы убиты
Вашим глупым дустом!
 

Волшебник схватился за голову.

– Мало того, что вы портите мою капусту, вы ещё и сочиняете плохие стихи! – воскликнул он.

– А мы не поэты! – ответили гусеницы. – Как хотим, так и сочиняем!

И они запели другие стихи, ещё хуже прежних:

 
А когда мы наедимся
И немножко отдохнём,
Непременно превратимся
В белых бабочек потом!
 

Испуганный Волшебник со всех ног побежал в дом и схватил свою Книгу. Он листал её спереди назад и сзади наперёд, но нашёл только такие волшебные слова:

«Подобное надо лечить подобным…»

«Гм, – подумал Волшебник, – очевидно, тут нужно что-то зелёное. Но что?» И он отправился искать Учителя, который даже детей сумел научить, как спасти капусту.

– Не знаете ли вы какого-нибудь зелёного волшебства, чтобы убить гусениц? – спросил Волшебник. Учитель засмеялся.

– Знаю, – ответил он, – есть такая волшебница. Имя её – Зелень, фамилия – Парижская.

– У волшебниц не бывает фамилии, – возмутился Волшебник.

– У старых не бывает. Но ведь это новая волшебница.

И Учитель дал Волшебнику банку с ярко-зелёным порошком.

– Разболтайте порошок в воде и опрыскайте капусту, – сказал он.

Незнакомая волшебница оказалась очень могущественной. Все отвратительные зелёные гусеницы сразу попадали на землю животиками кверху. А осенью на капусте выросли такие большие, белые и тугие кочаны, что Волшебник всё ходил кругом и радовался.

– Здравствуйте! – крикнули мальчик и девочка, которые опять шли в школу, потому что каникулы кончились. – Учитель прислал вам подарок!

Волшебник надел очки и прочёл: «Учебник химии».

– Поблагодарите Учителя, – сказал он, – кажется, он прав. Одним старым волшебством теперь не проживёшь. Новые волшебники гораздо сильнее!

И всю зиму Волшебник ел великолепные щи и учил химию…

* * *

Ленивая картошка

Белые цветы на картофельном поле уже отцвели, и среди тёмнозелёной листвы появились гладкие, блестящие ягодки – семена. А глубоко внизу, в мягкой, тёплой земле, вокруг старой, сморщенной Картошки-мамы толпились её молодые дочки. У них были такие розовые щёки, что их называли «Северными Розами».

Не теснитесь так, – сказала Картошка-мама, – вы испортите себе кожу!

– А что делать? – проворчала самая младшая Картофелинка. – Нас слишком много для одной ямки – целых тридцать штук!

– Очень хорошо, что много! – гордо ответила Картошка-мама. – Значит, я недаром старалась. И вы все будете работать так же.

– Ну уж нет! – тихонько прошептала Картофелинка.

– Почему ты так говоришь? – укоризненно заметила её сестричка. – Ведь ты знаешь, что мы должны расти, когда нас посадят!

– Да ты посмотри на нашу маму! – сердито возразила Картофелинка. – Я совсем не хочу стать такой же сморщенной и некрасивой!

– Не говори глупостей! – прикрикнула Картошка-мама. – Картошка должна быть вкусной, когда её варят, и приносить много детей, если её сажают. Ей незачем думать о красоте. А так как ты из хорошей семьи, тебя, наверное, посадят, чтобы ты дала большой урожай.

– И когда это будет? – спросила Картофелинка.

– Через девять месяцев.

– Ой, как скоро! Я даже не успею отдохнуть!

– Успеешь. В погребе очень хорошо. Там темно и тихо, картошки ничего не делают, только дремлют или тихонько разговаривают.

«Это мне нравится, – подумала Картофелинка. – Поскорее бы попасть в погреб!»

До конца лета было ещё далеко, а «Северные Розы» уже созрели, потому что это был очень ранний сорт. Они сильно выросли, и в ямке уже совсем нельзя было шевельнуться – так там стало тесно!

– Безобразие! – ворчала Картофелинка. – Хорошо, что я уже скоро перееду в погреб!

Однажды утром на поле пришёл Агроном. Он взял лопату и – раз! – выдернул из земли все тридцать картошек. Ох, как светло было наверху! Солнце так и сияло! Картофелинка даже зажмурила свои маленькие глазки!

– Очень хороший сорт! Вот на нём и попробуем! – сказал Агроном. Он сложил картошки в корзинку и куда-то понёс.

– Поехали на новую квартиру! Будем отдыхать в погребе! – радовалась Картофелинка. Но Агроном поставил корзинку в большом светлом сарае, а сам ушёл.

– Что-то это совсем не похоже на погреб, – сказала Картофелинка.

– А э-это во-овсе и не по-погреб, – ответил кто-то. Рядом с корзинкой стоял большой чан, наполненный какой-то жидкостью.

– Ты кто? – спросила Картофелинка.

– Я – Тио-тио-мо-мочевина! Тиомо-мочевина! – заикался чан.

– Неужели ты не можешь не заикаться? – рассердилась Картофелинка.

– Не-не мо-мо-гу! – говорила Тиомочевина. – Мо-мои криста-тал-лы то-только что растворили, и мне хо-холодно!

«А ну её, – подумала Картофелинка, – лучше посплю!»

И она заснула. А на другое утро в сарай привезли ещё много картошки, и девушки стали складывать её в большие решетчатые ящики.

– Смотрите, чтобы в каждом было не больше, чем сто килограммов! – сказал Агроном. Картофелинка тоже попала в ящик.

– Послушай, – обратилась она к чану, – ты ещё заикаешься?

– Нет, я уже согрелась! – весело ответила Тиомочевина.

– А что ты теперь будешь делать? Поедешь с нами в погреб?

– Никто не поедет ни в какой погреб! – загадочно сказала Тиомочевина.

Картофелинка очень удивилась, но больше ничего не успела спросить, потому что её ящик схватили, окунули в чан с раствором Тиомочевины и опять поставили на место.

«Брр! Холодновато! – подумала Картофелинка. – Но, конечно, перед отъездом нужно было принять ванну!»

И вдруг у неё зачесалась кожа. Картофелинка знала, что чесаться неприлично, и поэтому терпела, но кожа чесалась всё сильнее, а из всех глазков выглянули маленькие белые росточки.

– Я заболела! – испуганно закричала Картофелинка. – Ванна была слишком холодной! Позовите скорее доктора!

– Ты не заболела, а проросла! – ответила Тиомочевина. – Это я сделала!

– Зачем?

– А затем, что тебя посадят обратно в землю, и ты успеешь дать второй урожай в этом году!

И действительно, Картофелинку скоро посадили. Она не могла удержаться и начала расти, хотя ей совсем этого не хотелось. К осени у Картофелинки родилось не тридцать, а целых тридцать пять дочек. А сама она стала такой же старой и сморщенной, какой была когда-то её мама. Но зато теперь она поумнела.

– Не всякая картошка может дать два урожая в один год! – говорила Картофелинка дочкам. – Это только наша семья такая способная!

А про Тиомочевину она совсем забыла….

Старая калоша

На заднем дворе стоял металлический бак с плотно прикрытой Крышкой. А в баке лежал мусор, который выносили из квартир жильцы.

– Как здесь тесно! – проворчала Арбузная Корка. Её выбросили совсем недавно, и она ещё не привыкла к своему положению. И вдруг прямо на неё упала рваная Калоша.

– Осторожнее! – возмутилась Арбузная Корка, – вы испачкаете мои полоски!

– Хлоп-хлоп! – закрылась Крышка, и в баке стало темно. Калоша вздохнула.

– Вы-то о чём вздыхаете? – спросила Арбузная Корка.

– Я уже очень стара, – ответила Калоша, – больше сорока лет я пролежала на чердаке. Меня выбросили туда и забыли. А до этого мне пришлось всю жизнь ходить по лужам, и мои подошвы болят от ревматизма.

– Немного же вы видели в жизни, – насмешливо сказала Корка.

– Я видела так много, что ты даже и представить себе этого не можешь.

– Ну, тогда расскажите что-нибудь интересное.

Калоша задумалась…

– Я родилась далеко-далеко отсюда, – начала она, – там, где вечное лето царит в жарких и душных тропических лесах. Тёплый дождь падает на зелёные листья, и длинные корни лениво потягиваются в мягкой земле. Фестоны лиан перебрасываются с ветки на ветку, и большие синие бабочки задевают крыльями пышные метёлки цветов на деревьях, высоких, как десятиэтажный дом. Европейцы называют эти деревья гевеями. А местные жители прозвали их «кау-чу» – «плачущее дерево».

– Разве деревья плачут? – недоверчиво спросила Арбузная Корка.

– Плачут, когда им делают больно. Острые ножи людей срезают со ствола гевеи тонкие полоски коры, чтобы собрать белый сок, который течёт из раны. Вот в одной гевее родилась и я…

– Калоши не растут на деревьях! – фыркнула Арбузная Корка.

– Нет, конечно. Но, чтобы их сделать, нужен сок гевеи.

– Мне кажется, вы всё это выдумали! – заявила Арбузная Корка.

Старая Калоша обиделась и замолчала. Ведь она говорила чистую правду. Хотя она почти забыла о тех далёких временах, но сейчас снова вспомнила всё, что ей пришлось пережить… Белый млечный сок собрали в большую посудину и влили в него уксусной кислоты. Это было очень неприятно, так неприятно, что сок свернулся, совсем как молоко. Тогда его промыли водой, прокатали на вальцах, и вышли большие белые листы, которые засунули в камеры, полные дыма. Ох, как там было трудно Дышать! Но зато листы окрасились в красивый янтарный цвет и получили имя «копчёный лист». А потом их погрузили на большой корабль, и они поплыли через океан…

– Какой груз вы привезли? – спросили в порту.

– Каучук, – ответил капитан, и грузчики начали выносить листы из трюма.

– Почему вы замолчали? – спросила Арбузная Корка. – Мне скучно!

Но Старая Калоша не ответила. Она вспомнила, как на заводе принялись за обработку каучука. Его тёрли, мешали, прибавляли к нему самые разные вещи. Одни должны были сделать его мягче, другие – твёрже, третьи – гибче, четвёртые – крепче. И опять его тёрли и мешали, пока не получилась резина. Она была уже не янтарная, а совсем чёрная, потому что в неё положили сажу.

– Хлоп-хлоп! – крикнула Крышка, и в бак заглянул Дворник.

– Пора вывезти мусор! – сказал он.

– Наконец-то! – воскликнула Арбузная Корка. – Теперь я получу отдельную квартиру.

– Каждый получит то, что заслуживает! – загадочно ответила Крышка и захлопнулась. Она любила выражаться непонятно.

Старой Калоше было всё равно, куда она попадёт. Она устала, её рваная подошва ныла от ревматизма. А ведь раньше она была крепкой и красивой. Ей вспомнилось, как наложили резину на каркас из материй, как сунули под тяжёлый пресс – и ровно через пять секунд получилась новенькая чёрная калоша. А когда её отлакировали и она заблестела, как зеркало, в неё вклеили яркую красную подкладку и отправили в магазин. И долго потом она верно служила своему хозяину, спасая от сырости его ноги…

– Хорошее было время, – вздохнула Старая Калоша, – но ведь оно уже не вернётся! Теперь всё по-другому. Даже каучук для галош не привозят больше из далёких жарких стран. Его просто делают из этилового спирта и называют синтетическим.

– Стой, стой! – проскрипели Тормоза, и около бака остановилась большая чёрная машина. Двое рабочих выйалили в неё мусор из бака, но при этом уронили на асфальт Арбузную Корку и Старую Калошу, которые лежали на самом верху.

– А этих куда же? – спросил Дворник.

– Калошу в утиль, – ответил рабочий, – её переработают и сделают хорошую, новую вещь.

– А корку?

– Корку в совхоз. Пусть её съедят свиньи.

И машина уехала.

Старая Калоша так обрадовалась, что даже помолодела, и её потускневшая красная подкладка вспыхнула ярким румянцем.

– Я думала, что мне осталось только гнить на свалке, – сказала она, – а оказалось, что я опять буду полезной!

Арбузная Корка молчала. Она завидовала Старой Калоше. Ведь приятнее приносить пользу людям, а не свиньям.

– Хлоп-хлоп, – засмеялась Крышка, – каждый получил то, что заслужил. Я знала, чем это кончится!

И в самом деле, кто же лучше Крышки бака мог бы знать, чем всё кончается для мусора?