Текст книги "Совсем новые сказки"

Автор книги: Елена Озерецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Нехочучка

– Леночка, иди обедать! – сказала мама.

– Не хочу! – ответила Леночка.

– Опять «не хочу»?! – рассердилась мама. – Разве ты не знаешь, что так говорить нельзя?

– А я не хочу! – упрямо повторила Леночка и убежала на двор, где мальчики и девочки играли в прятки.

– И я с вами! – крикнула Леночка.

– Хорошо! Давай считаться, кому водить!

– Давай!

 
Эне бене речь,
Квинтер-винтер жечь.
Эне бене раба,
Квинтер-винтер жаба! —
 

посчитала Леночка, и «жаба» попала как раз на неё.

– Ленке водить, Ленке водить! – обрадовались дети.

– Я не хочу! – надулась Леночка.

– Как это не хочешь? Сама считала!

– Всё равно не хочу. Хочу прятаться!.

– Это не по-честному!

– А тогда я не играю!

– Ну и не надо! – засмеялись дети.

– Вы все противные! – заявила Леночка.

– Ты сама противная! Нехочучка! – закричали дети и убежали.

Леночка ужасно рассердилась, пошла домой и увидела, что в гости приехала тётя, которая жила в колхозе, потому что была агрономом.

– Поедем со мной! – предложила тётя.

– Не хочу! – ответила по привычке Леночка, но потом передумала и поехала с тётей в колхоз.

– Свари на завтрак картошки! – велела утром тётя и убежала на работу. Сказать «не хочу» было некому, есть хотелось, и Леночка полезла в подвал. Там оказалось очень интересно. Под потолком висели громадные кочны капусты, в одной бочке лежали солёные огурцы, в другой – красные маринованные помидоры, из-под кучи песка выглядывала морковка, а по углам возвышались две большие кучи картошки. Правая куча была совсем хорошая, розовая, а в левой из картофелин торчали длинные белые ростки, и сами картофелины выглядели какими-то бледными.

– Что это с ней? – удивилась Леночка.

– Она растёт! Она растёт! – закричали все овощи.

– Не надо тебе расти, ещё рано. Подожди, пока будет новая картошка! – сказала Леночка.

– Не хочу! – ответила Бледная Картошка, и Леночка вспомнила маму.

– Разве ты не знаешь, что так говорить нельзя? – прикрикнула она на Картошку.

– А я не хочу! – дерзко повторила Картошка и насмешливо пошевелила ростками.

– А я тебя съем! – рассердилась Леночка.

– А я невкусная! – дразнилась Картошка.

– Оставь её, – басом сказал Кочан Капусты, – она у нас Нехочучка, как и ты.

– Откуда ты знаешь про меня? – покраснела Леночка.

– Мама написала про тебя тёте, тётя читала письмо вслух дяде, а я всё слышал, потому что вишу под самым потолком. Ведь наш потолок – это пол вашей комнаты.

– Тогда ты должен знать, что тётя велела мне сварить картошки.

– Знаю. Только картошку надо брать из правой кучи.

– А ты никогда не говоришь «не хочу»? – спросила Леночка у розовой Картофелины.

– Теперь нет, – вздохнула Розовая Картофелина.

– И расти она тоже не будет! – засмеялся Огурец, который выглянул из бочки, чтобы послушать.

– Почему?

– Твоя тётя агроном, а все агрономы немножко волшебники, – вмешалась Морковка и стряхнула с плеча песок, – разве ты не видишь, что мы все необыкновенные?

– Меня заставили покраснеть на целый месяц раньше срока! – плаксиво протянул большой маринованный Помидор.

– Я стал почти таким же длинным, как кабачок, – сказал Огурец, – и нам тесно в бочке!

– Я так растолстел, что еле держался на ноге. Ведь она-то у меня всё-таки одна, – вздохнул Кочан Капусты.

– А я уже никогда не буду расти, – тихо добавила Розовая Картошка, – и всё это сделала твоя тётя.

– Расскажи ещё разок, – попросил Огурец, – я люблю слушать то, что. уже знаю, потому что тогда понимаю, какой я образованный. А Леночке это будет полезно!

– Когда нас выкопали осенью, – начала Розовая Картофелина, – мы все были одинаковыми, но нас сразу разделили на две кучи.

– Левую мы посадим, – сказала тётя, – отнесите её в погреб.

– Не хочу! – ответила Левая Куча, но её всё-таки отнесли. Вот она лежит, растёт и по-прежнему говорит «не хочу».

– А этим мы расти не позволим! – показала тётя на правую кучу. – Они останутся такими, как сейчас, и мы будем их есть!

Мы все тоже сказали «не хочу», но это нисколько не помогло. Нас положили в ящики с дырочками и отвезли в большой сарай. В сарае стояла коробка, а перед ней медленно двигалась длинная лента.

 
Кто говорил здесь «не хочу»?
Того сейчас я облучу! —
 

сказал чей-то голос из коробки.

– Кто это говорит стихами? – удивились Картофелины.

– Я – могущественный Серый Чёртик, и зовут меня Радиоактивный Кобальт! – ответил голос. – Становитесь на ленту и поезжайте ко мне!

– Не хотим! – кричали мы, пока рабочие ставили ящики на ленту. Но это было уже в последний раз, потому что, когда мы проезжали мимо коробки, Серый Чёртик бросил в нас через окошечко целую кучу маленьких, сердитых лучиков. Лучики так и набросились на нас. За одну секунду они успели укусить каждую картофелину по нескольку раз.

– Вот я вас и облучил! – крикнул нам вслед Серый Чёртик…

Картофелина замолчала.

– Ну и что? – спросила Леночка.

– А то, что после этого мы уже никогда больше не говорили «не хочу» и никогда не пытались расти. Сердитые лучики сделали нас послушными. Теперь мы годимся только для еды.

– Люблю слушать такие поучительные истории! – вздохнул Огурец.

Но Леночке эта история совсем не понравилась. Ей даже стало страшновато – ведь и она часто гЬворила «не хочу». Неужели она не будет расти?

– Что ты там делаешь? – спросила тётя и заглянула в погреб. Леночка быстро набрала полную кастрюльку картошки из правой кучи и полезла наверх.

– Я сама почищу, тётя! – сказала Леночка и быстро принялась за работу.

– Чудеса! – удивилась тётя. – Я думала, ты скажешь «не хочу».

– Я никогда больше не буду говорить «не хочу», – прошептала Леночка, – только не отправляй меня к Серому Чёртику, который не позволяет расти!

– Расти на здоровье, – засмеялась тётя, – и вырасти большой и умной!

И Леночка на самом деле никогда больше не говорила «не хочу». А тётя прекрасно поняла, что картошка рассказала Леночке свою историю, но нисколько этому не удивилась. Ведь она была агрономом, а все агрономы немножко волшебники…

Кто будет лизать кота?

Кот Василий Петрович сидел под столом и умывался. Он мыл спину и бока, хвостик и лапки, но за ушами решил вымыть в другой раз, потому что это очень трудно. А за столом сидел Митя и учил урок по химии. Чтобы лучше запомнить, он подчёркивал строчки в учебнике, чего делать вовсе не следует, и зубрил вслуХ, что, в общем, тоже ни к чему.

– Катализатор!.. Катализатор! – говорил он.

Василий Петрович перестал умываться и прислушался.

– Я никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь лизал кота, – удивился Василий Петрович, – все мои знакомые, кроме котят, лижутся сами! – и он так старательно почесался левой задней ногой, что правая громко застучала по полу.

– Брысь! – сказал Митя. – Ты мне мешаешь!

– Подумаешь, – недовольно мяукнул Василий Петрович. Он часто слыхал, что Митя отвечал так бабушке, а плохие примеры всегда заразительны.

– Иди, иди! – прикрикнул Митя, Василий Петрович поднял хвост трубой и ушёл в кухню. Там никого не было, только солнце играло в зайчики с донышками кастрюль и, как в зеркале, отражалось в блестящих боках чайника, потому что бабушка очень хорошо чистила свою посуду. Василий Петрович тоже посмотрелся в чайник, пригладил усы и прилёг на подоконнике отдохнуть после умывания.

– Кто же такой этот Котолизатор? – подумал он и вытянулся во всю длину, чтобы хорошенько погреться на солнце. Лежать было так приятно, что Василий Петрович зажмурился от удовольствия, замурлыкал и размечтался. Ему представилось, как приходит таинственный Котолизатор и тщательно, нежно начинает лизать его серую пушистую шерстку.

– Повернитесь, Василий Петрович! – вежливо говорит Котолизатор, – правый бок уже готов! – и Василий Петрович лениво переворачивается. Котолизатор лижет ему и спинку, и животик, и за ушами, где так трудно вымыть собственной лапой… Хорошо!

– Пойду спрошу, не знают ли чего-нибудь товарищи? – решил Василий Петрович. Он пожевал на дорогу листики в цветочном горшке, за что обязательно получил бы шлепка полотенцем, если бы бабушка была дома, выпрыгнул в открытую форточку и прошёл по карнизу в соседнюю квартиру, где жила его приятельница Маша.

– Здравствуйте, Марья Ивановна, – сказал он, – что вы думаете о Котолизаторе?

– Ничего не думаю, – фыркнула Маша, – я не знаю, что это такое.

– Вот вам приходится каждый день тратить массу времени, чтобы вылизывать вашу беленькую шубку. А если бы это делал Котолизатор, вы бы только и знали, что поворачиваться с боку на бок.

– Ни одна кошка не доверит себя лизать какому-то Котолиза-тору, – решительно заявила Маша. – Для вас, котов, это, может быть, и хорошо. Ведь вы порядочные лентяи и неряхи. Но я ничего не слышала о Котолизаторах.

– А где сейчас все остальные?

– На крыше. Репетируют программу сегодняшнего ночного концерта. Я как раз собиралась туда идти. Если хотите, пойдём вместе.

На крыше была в сборе вся компания. Кошки и коты сидели вокруг трубы, а на трубе стоял чёрный Франтик в белом галстуке, как полагается дирижёру, и даже в белых перчатках, хотя это было уже не обязательно. Но иначе он не мог, потому что они вообще не снимались.

– Фальшивишь, Пушок! – крикнул Франтик и постучал по трубе хвостом. – Повторим последнюю фразу ещё раз!

– М-р-р! Мурр! М-р-р! Мурр! – подхватили аккомпанемент хористы.

– Мя-я-я-у! – звонко залился солист, тенор Пушок.

– Извините! – сказал Василий Петрович, который славился своей вежливостью, кроме тех случаев, когда брал пример с Мити. – Есть важное сообщение!

– Перерыв! – объявил Франтик и спрыгнул с трубы – В чём дело?

– Дело в том, что изобретён Котолизатор, избавляющий кошек от необходимости мыться самим и мыть котят!

– Чушь! – закричали кошки.

– Неплохая идея! – заинтересовались коты. – От этого вечного вылизывания давно языки болят. А где его достать?

– Этого-то я как раз и не знаю. Я только слышал, как Митя говорил о нём, когда учил урок.

– А какой урок учил Митя?

– Химию.

– Тогда надо спросить у старого Барса. Ведь его хозяин – учитель химии.

– Правильно! – обрадовался Василий Петрович. Репетицию отложили, и все отправились через чердак к квартире учителя. Кошки тоже пошли, хотя и сказали, что это чушь. Но не могли же они допустить, чтобы коты услыхали что-нибудь такое, чего они не знают!

– М-р-р-р! Мя-я-у! – запел хор под дверью, и на лестницу выглянула старуха – мать учителя.

– Батюшки светы, – удивилась она, – котов-то! Котов – что людей! Барсик, иди сюда, это, наверно, к тебе!

Рыжий, слегка уже облезлый Барс нехотя, потягиваясь, вышел из кабинета. Он любил спать на книжках.

– Ну, кто там? – недовольно спросил он, но старуха, конечно, услышала только «мрр», потому что она по-кошачьи понимала всего две фразы: «хочу есть» и «пусти гулять».

– Что вам нужно, молодёжь? – спросил Барс.

– Простите, пожалуйста, – извинился Василий Петрович, – не будете ли вы так любезны рассказать нам, где можно достать Ко-то-ли-затор? Нам надоело вылизываться самим.

– Ох! – сказал Барс и начал смеяться. Он смеялся так долго, что у него из глаз потекли слёзы, хотя всем известно, что кот не может наплакать слишком много.

– Я прожил долгую жизнь, – вздохнул он и вытер глаза лапой, – и никогда не ленился вылизываться. Я всегда вылизывал спину и бока, живот и лапки, хвост, голову, а особенно тщательно – за ушами. Так поступают все порядочные кошки. И мне грустно слышать, что молодым котам надоело вылизываться…

– Вы, конечно, правы, – смутился Василий Петрович, – но наука идёт вперёд, и если уже существует Котолизатор…

– Не Котолизатор, а Катализатор. Он не имеет никакого отношения к кошкам.

– Я так и знала! – вмешалась Маша. – Разве кто-нибудь может вылизать меня или моих котят чище, чем я это делаю сама?

– Конечно, не может! – подхватили кошки. Но коты недовольно молчали. Они так надеялись избавиться от ежедневного вылизывания!

– А что же это за зверь Ка-та? – спросил Василий Петрович. – Его-то Катализатор лижет?

– Никого он не лижет. Как бы вам объяснить? Ну вот, у нас на кухне стоит банка с крахмалом. Если налить туда кислоты, крахмал превратится в сахар. Кислота и есть катализатор.

– А есди не наливать? – заинтересовалась Маша.

– Если не наливать, тоже превратится, только, может быть, через сто тысяч лет или чуть поменьше. А катализатор – такая штука, которая ускоряет то, что должно сделаться. Химикам часто нужны разные катализаторы, чтобы побыстрее получить много важных вещей. Поняли?

– Чушь! – быстро ответили кошки. – Никто не станет превращать крахмал в сахар. Проще купить его в магазине.

– Фу ты, – вздохнул Барс, – разве в этом дело? Я объясняю вам, что такое катализатор. Ну, а вы, коты, поняли?

Коты уныло молчали.

– Я не могу утверждать, что мы поняли всё, – сказал за всех Василий Петрович, – но суть нам ясна. Вылизываться придётся по-прежнему самим, не так ли?

– Именно так.

– Только дочиста! – ехидно вставила Маша, и все кошки громко захохотали. Только, конечно, у них получилось не «ха-ха-ха», а «мя-мя-мя».

– Перестанете вы орать? – выскочила из дверей старуха. – Брысь отсюда!

Тут вся компания так поскакала обратно на чердак, что только хвосты замелькали, и впереди всех бежал важный дирижёр Франтик. А Барс проскользнул мимо старухи, прошёл в кабинет учителя и снова лёг на книжки.

– Выдумают же такое – Котолизатор! – засмеялся он и принялся тщательно вылизывать ноги, потому что выходил на грязную лестницу босиком. А кто будет лизать кота, если он сам этого не сделает?

Маленькая спичка

Сорок девять сестёр были похожи друг на друга, как сорок девять капель воды, потому что их сделала одна и та же машина, на одной и той же фабрике, и все они приходились внучками одной и той же ёлке, но среди них попадались хорошие и плохие. Это случается даже с людьми, а ведь они были всего только спичками.

А на самую младшую, пятидесятую сестру, немножко не хватило дерева, и она получилась меньше и тоньше остальных. Кроме того, у неё было нежное сердце, а для спички это совсем лишнее.

Коробка, в которой жили сёстры, лежала на плите, где каждый день вспыхивали огни газовых горелок. Язычки пламени распускались, словно большой голубой цветок, и Маленькой Спичке казалось, что ничего не может быть прекраснее. Но, странным образом, каждый раз, перед тем как они появлялись, исчезала одна спичка. Пришёл день, когда сестёр осталось всего трое – Старшая, Средняя и Маленькая.

– Как пусто у нас стало, – грустно сказала Средняя, – теперь эта квартира даже слишком велика для нас.

– Но, может быть, сёстры ещё вернутся? – робко спросила Маленькая.

– Не говори глупостей, – резко ответила Старшая, – они никогда не вернутся, потому что их больше нет. Огонь убил их.

– Этого не может быть! Огонь так могуч и прекрасен, зачем ему простая деревянная спичка?

– Простая деревянная спичка зажигает твой прекрасный огонь, – сердито буркнула Средняя.

– Неправда! – воскликнула Маленькая, – ему никого не нужно, чтобы сиять. Наверное, его зажигает сама Молния!

– Не Молния, а толчёное стекло! – засмеялась Старшая. – Знаешь ли ты, из чего сделана твоя глупая головка?

– Нет, а что?

– А то, что она сделана из бертолетовой соли, серы и толчёного стекла. Соль выделяет кислород, без которого не бывает огня, сера легко загорается. И, когда головкой чиркнут о коробку, намазанную смесью толчёного стекла и красного фосфора, сера согреется, соединится с кислородом, головка вспыхнет и зажжёт огонь. А потом спичка сгорит – и всё.

– Ну и пусть! – упрямо ответила Маленькая Спичка. – Разве не прекрасно погибнуть ради того, чтобы загорелся яркий огонь?

– Ничего ты ещё не понимаешь, – вздохнула Старшая, – всё это одни слова. Лучше всего спокойно лежать долгие годы в уютной коробке. Особенно теперь, когда стало так просторно!

Но тут коробка открылась и в неё заглянули Пальцы.

– Здравствуйте! Вот и мы! – сказали они и ухватили Старшую Спичку за талию. – Иди-ка сюда, нам нужно сварить суп!

Ярко вспыхнул огонь, весело заплясали голубые язычки, и скоро большая белая кастрюля замурлыкала, точно кошка. Она дружила с огнём. Каждый день они встречались на этом самом месте, и к ним приходила ещё Ложка, чтобы снимать с супа пену. А Старшая Спичка куда-то исчезла, как и другие. Но Маленькая Спичка не грустила о ней.

– Если правда, что сестра зажгла прекрасный голубой огонь, ей можно только позавидовать, – думала она, – ах, скоро ли придёт и мой черёд!

Вечером ушла Средняя, и Маленькая Спичка осталась совсем одна в пустой коробке.

Наступила длинная, тёмная ночь. Никто не приходил в кухню, погасло электричество, и чёрный крест оконной рамы не выделялся на потемневших стеклах.

Спали кастрюльки на полке и ложки в буфете, спал и огонь. Ведь огню тоже нужно иногда отдыхать.

Вечный огонь горит только над могилами павших героев, а в плите-то огонь самый обыкновенный, кухонный, хоть он и казался Маленькой Спичке прекрасным. Только вода в трубах пела тихую песенку и звонкие капельки отбивали такт по фарфоровой раковине, потому что Пальцы неплотно закрыли кран.

А Маленькой Спичке не спалось. Она слушала песню Воды и мечтала о завтрашнем дне. Она с трепетом ждала прекрасного мгновения, когда её коричневая головка вспыхнет. и зажжёт чудесный голубой огонь.

А если ей суждено погибнуть, – что ж, лучше недолго, но ярко гореть, чем долгие годы дремать в тёмной коробке…

– Пусть сера, пусть фосфор, пусть даже толчёное стекло, – тихо сказала она, – главное не «почему», а «для чего»…

– Ну-ну, – засмеялась Вода, и капельки-остановились на минуту, чтобы послушать, – а какое же это «для чего»?

– Принести пользу людям и зажечь прекрасный огонь, – ответила Маленькая Спичка.

– Тем, у кого слишком нежное сердце, лучше держаться подальше от огня! – наставительно сказала Вода.

– Неужели ты его не любишь?

– Не особенно. А он меня просто не переносит.

– Тогда, значит, ты плохая! – рассердилась Маленькая Спичка. – То, что не нравится Огню, не может быть хорошим!

Вода была слишком старой и умной, чтобы обижаться. К тому же она знала, что Маленькая Спичка живёт свою последнюю ночь, и немножко жалела её.

– Ты не поймёшь меня, – сказала она, – спички никогда не дружили с водой. У нас разная судьба.

И Вода опять тихонько запела.

Капельки так заслушались, что чуть не опоздали, но спохватились и принялись звонко отбивать такт.

А ночь всё шла и шла, пока не ушла совсем. Снова появился чёрный крест оконной рамы на голубых от рассвета стёклах. Потом стёкла стали розовыми, и в кухню заглянуло Солнце. Оно только что проснулось и, должно быть, немножко отлежало себе щёки, потому что они были совсем красными.

– Пора вста-а-вать! – зевнуло Солнце.

– Сейчас! – откликнулся Будильник из комнаты. Он весело зазвонил изо всех сил, и скоро в коробку заглянули Пальцы.

– Да тут только одна спичка, и та маленькая, – сказали они, – вдруг она не загорится!

– Я загорюсь! – воскликнула Маленькая Спичка. – Я обязательно загорюсь! Ведь я всю жизнь ждала этой минуты!

Пальцы взяли её и резко чиркнули головкой о край коробки. Это было очень больно, и Маленькая Спичка невольно вспомнила о толчёном стекле. Но сразу же горячее яркое пламя охватило её тело, и над горелкой взвились чудесные голубые лепестки огня.

– Здравствуй, прекрасный Огонь! – прошептала Маленькая Спичка. – Наконец-то мы встретились! Я так счастлива!

А через секунду от неё остался только обгорелый кусочек дерева, и огонь даже ничего не заметил, потому что он был занят своим делом.

– Вот и всё, – вздохнула Вода, – прощай, Маленькая Спичка! Всего одно мгновение ты жила настоящей жизнью, но с радостью отдала её, чтобы зажечь огонь для людей. Что же может быть прекраснее этого?..

Морковкины бусы

Шумит Балтийское море. Зелёные волны бегут друг за другом и бросают на берег свои белые шапочки, сделанные из самой лучшей пены. А вместе с шапочками остаются на золотом песке и старые игрушки волн, которые им уже надоели, – гладкие камешки, причудливо обточенные щепки и жёлтые, прозрачные кусочки янтаря..

– Здравствуй, Камешек! – сказала Золотая Песчинка.

– Я не Камешек, – ответил Янтарь и сел поудобнее, чтобы обсушиться, – я просто смола!

– Смола? – удивилась Золотая Песчинка. – Не может быть! Смолы на берегу много, потому что море обдирает её с кораблей и бросает сюда. Но ведь она совсём чёрная и липкая!

– Это другая смола. Она ещё молодая. А я родился сотни тысяч лет тому назад. Далеко отсюда рос большой сосновый лес. Море подмыло берег, сосна упала в воду и сгнила. А её смола в воде затвердела и рассыпалась на куски. Разноцветные рыбки водили хороводы вокруг жёлтых, прозрачных кусочков, волны гладили их мягкими зелёными руками, а жемчужные раковины приглашали их в гости, и они Играли с маленькими белыми жемчужинами…

– Интересно… – протянула Золотая Песчинка. – А что это у тебя внутри?

Янтарь вздохнул.

– Комар! – неохотно ответил он.

– Простой комар?

– Нет, не простой, а древний. Видишь ли, он сел когда-то отдохнуть на дерево, завяз ногами в смоле, да так и остался. Я его таскаю с собой почти миллион лет и никак не могу от него избавиться, хотя он ужасно мне надоел.

– Ах, какой красавец! – воскликнула Девушка, которая шла по берегу. Она подняла Янтарь, окунула в воду, чтобы отмыть песок, и обтёрла подолом своего розового платья.

– Ты так хорош со своим комаром, что из тебя надо сделать брошку! – сказала она.

– А при чём тут комар? – рассердился Янтарь. – Он только мне мешает. И вообще оставьте меня в покое, я хочу отдохнуть.

Но Девушка сунула его в карман и поехала на янтарный завод. Сколько там было янтаря! Куски были маленькие и большие, некоторые даже весили по нескольку килограммов. Мощные машины вгрызались глубоко в землю, чтобы достать эти древние слёзы хвойных деревьев Светлые и тёмные, жёлтые как солнце, красные как кровь, и розовые как заря, они лежали и ждали, чтобы искусные мастера превратили их в чудесные, нарядные вещи.

– Сделайте мне, пожалуйста, брошку! – попросила Мастера Девушка.

Мастер надел очки и внимательно осмотрел Янтарь со всех сторон.

– Хороший кусок! – сказал он. – Надо только его немножко обчистить, чтобы комара было лучше видно!

– Опять этот комар! – вздохнул Янтарь. А мастер стал осторожно снимать с него тонкие стружки.

– Ай, ай, больно! – закричал Янтарь.

– Ничего! – ответил Мастер, который его понял, потому что работал с янтарями всю свою жизнь. – Зато ты будешь очень красивым!

И действительно, брошка получилась замечательная! Сквозь отполированные срезы, как через большие зеркальные окна, был виден со всех сторон древний комар, а сам Янтарь блестел и переливался в солнечных лучах.

– Погляди-ка на себя теперь! – засмеялся Мастер и поднёс его к зеркалу.

«Да, недурно», – подумал Янтарь, но промолчал, потому что ещё сердился. Уж очень ему надоел этот комар!

– Большое спасибо! – поблагодарила Девушка, приколола брошку на платье и ушла. А Мастер аккуратно собрал янтарные стружки.

– Они ещё пригодятся, – сказал он, – кажется, Химики опять придумали что-то новое!

– Очень хорошо, – обрадовались Химики, когда Мастер принёс им стружки, – мы как раз собираемся делать янтарный эликсир ддя Морковки!

Старый Мастер прожил на свете уже очень много лет, но ещё никогда не слыхал, чтобы из янтаря делали эликсир, да ещё для Морковки. Но он не удивился, потому что необыкновенные вещи теперь случаются каждый день, пожелал Химикам успеха и ушёл. А Химики сейчас же принялись за работу.

– Будем делать сухую перегонку! – решили они, и начали подогревать стружки. Когда жара достигла 150 градусов, янтарь размягчился, а при 400 градусах и вовсе расплавился и даже закипел, как самый обыкновенный суп!

Химики собрали пар, который шёл из янтаря, остудили его, и получились белые пушистые хлопья, которые называются янтарной кислотой. А из янтарной кислоты сразу сделали эликсир.

– Принесите нам морковных семян! – сказал в телефон Старший Химик. Семена тотчас же принесли, и Старший Химик положил их в кислоту.

– Подержите их тут несколько дней, – приказал он Младшим Химикам, – а потом пошлите в колхоз. И пусть колхозники нам расскажут, какая будет Морковка!

Осенью колхозники сделали грядки и посеяли семена. Они всегда сеяли Морковку осенью, чтобы она за зиму успела хорошо привыкнуть к новому месту и раньше начала расти на будущий год.

А через год они увидели, что янтарный эликсир очень помог Морковке. Она не хворала, когда её щипали сердитые заморозки, перестала падать в обморок от засухи и выросла на редкость крупной и сладкой. Председатель колхоза выдернул самую красивую и повёз в подарок Старшему Химику.

– Спасибо за ваш эликсир! – сказал Председатель. Старший Химик взял маленькие янтарные бусы и повесил их Морковке на шею.

– Вот тебе аттестат! – засмеялся Старший Химик. – Ведь ты окончила Янтарную школу!

И он послал Морковку на Сельскохозяйственную выставку.

На выставке было множество всяких овощей, и все они были необыкновенно красивы. Но бус не было ни у белощёкой Капусты, ни У румяных Помидоров, ни у розовой Картошки!

– Кто дал тебе бусы? – с завистью спросила молодая белокурая Репка.

– Это диплом об окончании Янтарной школы, – гордо ответила Морковка, – мне поручили ввести новую моду. Скоро такие бусы будут носить все Морковки!

И все овощи сразу поняли, что видят перед собой знатную особу…

А Янтарь с комаром стал любимой брошкой Девушки. Он пересаживался с одного платья на другое и совсем примирился с тем, что уже никогда не избавится от комара.

Шумит Балтийское море. Зелёные волны бегут друг за другом и бросают на берег свои белые шапочки, сделанные из самой лучшей пены. А вместе с шапочками остаются на золотом песке те игрушки волн, которые им уже надоели, – гладкие камешки, причудливо обточенные щепки и жёлтые, прозрачные кусочки янтаря…