Текст книги "Обращенная (СИ)"

Автор книги: Елена Ораит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– Я… я… – попыталась она подобрать слова, – Что вы делаете, это же люди!

– Собираю кровь тех, кто решил, что хочет жить вечно.

– Вы же просто выдаиваете их и убиваете!

– Дитя, тебе многое ещё не понятно в этом мире. Они сами согласились на всё, возжелав вечной жизни.

– Что?

– Эти… «люди»… – он вдруг усмехнулся, – Хотели стать вампирами.

– Кто-то хочет стать убийцей?

В голове девушки просто не укладывалось подобное: сама она была готова обменять вечную жизнь вампира на вполне стандартную человеческую. Неужели, существуют такие люди, что готовы пойти на обратный обмен?

– Многие. «Слухи, подобно семенам, могут быть посажены в благодатную почву алчности, и тогда взошедшие побеги способны убить». Знаете такое выражение?

– Нет, – честно призналась Хелли.

– Ах, да, вы же только недавно стали одной из нас и ещё не успели попробовать на вкус скуку. Но, уверяю, это произойдёт очень скоро. За три века моей жизни её было предостаточно.

– Кто вы и что делаете здесь?

– Меня зовут Израэль Хенсу, я – солдат. А кто вы, юная леди?

– Ваш язык…

– «Староват»? Что ж, он вполне подходит такому старику, как я. Мне повезло родиться в том времени, когда русский солдат считался лучшим в мире: терпеливым, выносливым, храбрым, находчивым, благородным, а главное – преданным родной земле до самозабвения. Говорят, нас сам чёрт боялся!

– Вам… триста лет?

– Да, деточка. Именно так.

– А… что вы делаете здесь?

– Ищу своего создателя. Может быть слышала: Андрее де Мэра Гияз.

– Да. Я была обращена вампиром из его свиты.

– Надо же, какое превосходное совпадение! А ты случаем не знаешь где он находится сейчас?

Ответить Хелли не успела: за её спиной хлопнула дверь и голос Эраста громко известил весь этаж:

– Ух, еле добрались, солнце прямо в спину светило!

Часть 7

– О, а ты как тут оказалась? – выгнул бровь мужчина и вдруг, словно что-то вспомнив, обернулся, – Давайте быстрее, а то будете как Арнольд: сытыми, но мёртвыми!

И засмеялся, высоко запрокидывая голову и раскрывая рот, полный белых зубов. Хелли будто снова оказалась в том дне, когда впервые встретила его и… как его звали? Странно, она видела смерть своего товарища и даже не удосужилась узнать его имя. Теперь же, смотря на Эраста, который веселился и даже не вспоминал о том, кого убил собственными руками, девушка с трудом подбирала слова, которые всё ускользали.

«Почему ты здесь?»

«Что с Дессой и Андрее?»

«Что происходит?»

Неправильно. Всё неправильно. Она мотнула головой и, словно признавая своё бессилие, молча кивнула ему как давнему знакомому, совершенно не ожидая того, что будет дальше. Поэтому, когда Эраст шагнул вперёд и, всё ещё смеясь, обнял, вздрогнула, с трудом давя в себе желание отодвинуться, потому что от мужчины шёл густой и тяжёлый запах крови, наркотиков и других людей. От подобной смеси у неё закружилась голова. Прямо как тогда, когда Макс, то ли пытаясь объяснить почему не стоит бесцельно бродить по городу, то ли просто оберегая, привёл её в неблагополучный район, где из каждого окна доносился сладковатый запах непонятного происхождения. Ради приличия Хелли тогда постояла рядом, пока парень рассказывал о том, что вместе с повышенной скорость метаболизма и редкой устойчивостью к алкоголю обращение снабжает вампиров совершенно неадекватной реакцией на все психотропные вещества: кто-то вообще никак не меняется, а у кого-то начисто сносит крышу. За семнадцать лет человеческой жизни она только краем уха слышала о наркотиках, да изредка видела в подворотнях облики качающихся фигур, никогда не приближаясь. Поэтому запах вызвал тошноту, к горлу снова подступило.

– Что, всё-таки сдалась и решила стать нормально, травоядное?

Вопрос поставил в тупик, но Хелли улыбнулась и попыталась мягко соскользнуть с темы: ей предстояло провести целый день в одном помещении с Эрастом и остальными, давясь смрадом и смесью запахов. Создавать конфликт ей вовсе не хотелось, несмотря на то, с какой горячностью всё внутри отозвалось на предположение, будто она…

– Нет, просто решила навестить старого друга. И заодно узнать о том, что случилось с Дессой и остальными.

Повисла нехорошая пауза: Хелли спиной почувствовала неприязнь, словно сочащуюся со всех сторон. Пришедшие с Эрастом вампиры напряглись, кто-то даже обнажил зубы. Однако, ссоры не случилось: за спиной девушки вдруг раздался смешок и едкий голос уточнил:

– Ты говорил, что никто не выжил.

– Да. Из тех, кто находился в доме, я единственный уцелел.

– Так почему девочка помнит слугу де Гияза?

– А почему я вдруг должна её забыть? – удивилась вампирша.

– Ты ещё слишком молода и не знаешь всех правил, – терпеливо начал рассказывать Израэль, – Если вампир делает человека своим слугой не обращая, то, формально, жизнь слуги заканчивается в тот момент, когда господин погибает, или, если так будет угодно его хозяину. Беги, лети, находись на другом континенте – метка везде с тобой, а значит – и смерть тоже легко найдёт тебя. Слуги-люди имеют ряд преимуществ: живут дольше, здоровье крепче, часто получают доступ к состоянию хозяина. Однако существует и обратная сторона: метка имеет полумагическую основу, завязанную на само существование в этом мире. После себя мы оставляем память, а слуги – не оставляют ничего. Все воспоминания о них, не являющихся ни вампирами, ни людьми, испаряются в тот момент, когда заканчивается их жизнь. Потому я и удивлён: Эраст утверждал, что лично видел как слуга де Гияза осталась в горящем здании и на неё обрушилась крыша. Поэтому твоя память, не тронутая этим… удивительна. Ты маг и защищаешь свой разум?

– Нет…

Голос подвёл Хелли: вместо привычной стойкости он вдруг поплыл, и в итоге выдавленное ею слово было больше похоже на испуганное блеяние. Правда, девушка быстро взяла себя в руки и увереннее продолжила:

– Он очень дорожил Дессой, вполне возможно – смог спасти.

– Де Гияз ничем не дорожит, – фыркнул Израэль, – К тому же, Эраст видел как он находился в этот момент вне здания и рвался внутрь. Он не успел…

Хелли сидела на кровати в комнате, где был всего один предмет мебели, и рассматривала стену, собранную из деревянных панелей. Местами края немного отошли, и теперь можно было наблюдать кирпичную стену, ставшую основой здания. Это создавало некоторую иллюзию того, что у всего есть второе дно. Ей отчаянно хотелось верить в то, что Десса выжила, но Эраст был уверен в своих словах. В них был уверен и Израэль, поэтому мужчины закрылись в соседней комнате и вели напряжённую беседу, которую Хелли подслушивала, даже не напрягаясь. Сейчас голод был ей очень на руку.

– Я сам видел происходящее: окружившие дом охотники достали пистолеты, из машины вышел высокий мужчина со строительным набором и канистрой бензина. Он начала заколачивать двери и окна каким-то устройством, которое почти не издавало звука. Когда почти закончил, я услышал как господин отдал обращённым приказ выйти и сражаться. Те отправились и их просто изрешетили меньше чем за две минуты, несмотря на всё сопротивление. Тогда господин позвал меня, но я смог удержаться и не пришёл на зов. Вместо этого – выбрался из пристройки, в которой сидел в наказание за очередную внеплановую охоту, залез в машину и нажал на газ. Пришлось объехать дом по параллельной улице – я видел, как де Гияза паковали, а он всё рвался. Слуги нигде не было, так что, скорее всего, она была внутри. Дом развалился на моих глазах и ещё долго был виден в зеркало заднего вида. Бензина оставалось немного, да и из-за происходящего и заметности машины просто глупостью стало бы двигаться дальше на ней. Так что я скатил машину в овраг, забросал ветками и двинулся дальше пешком.

– Хм… – раздался скребущий звук, судя по всему, кто-то скрёб подбородок, – Говоришь, де Гияза схватили?

– Да, своими глазами видел.

– Значит, сейчас он у охотников?

– Вполне возможно. Если они его ещё не убили.

– Нет-нет, вампир-маг, такая редкость. Даже охотники понимают: изучение поможет продвинуться в поимке менее одарённых особей настолько далеко, что некоторых будут брать голыми руками. Они бы ни за что не отказались от подобного шанса из мести. Скорее всего – превратили бы опыты в некое подобие пыток, – последовала небольшая пауза, а потом Израэль необычайно зло добавил, – Я бы хотел на это посмотреть.

– Я тоже.

– У тебя есть претензии к своему господину?

– А у кого их нет? Даже вы пытаетесь найти своего, несмотря на то, что прожили долгую счастливую жизнь и не были убиты на войне, как положено.

– Де Гияз отнял у меня возможность выбора. Своим скоропалительным решением он практически лишил Израэля Хенсу права носить своё настоящее имя.

– Это так важно?

– У меня была жизнь. Возможно, некрасивая и ущербная, но она была. После обращения, когда пропала возможность выбора, не осталось даже этого. Подобно бесплотному духу вынужден я был парить над этим миром и наблюдать как стремительно стареют старые друзья, как теряет всю свою прелесть былая возлюбленная, как умирают родители. Мой сын, мой мальчик, умер от старости у меня на руках!

– Вы могло бы обратить его.

– И лишить жизни как лишили меня?

Хелли нахмурилась: она окончательно потеряла нить разговора, словно окунувшись в мутную воду. Эраст говорил что-то о долголетии и отсутствии болезней, Израэль – о жалости и присущей только смертным людям надежде на лучшее. Оба они поддерживали беседу, но старший заметно превосходил менее «продвинутого» в этом плане младшего и начал понемногу продавливать свою мысль о неправильности обращения. Эраст говорил всё меньше, иногда он пытался вклиниться в ровный монолог Израэля, но тот, видимо, прекращал это одним жестом: замолчав, молодой вампир всегда со звучным «ц» прикусывал губу, и Хелли каждый раз вздрагивала от этого не слишком приятного звука, который плохо действовал на нежные уши. Наконец, старший закончил свою речь, и они перешли к более насущным вопросам: судьбе своей гостьи.

– А что там думать? Прикажу ей присоединиться к нам и дело с концом!

– Не суетись, девочка молода и неопытна, может натворить дел.

– Например?

– Ты можешь точно сказать, что она не приведёт сюда охотников однажды?

– Разумеется! У неё духу не хватит! – Я имею ввиду не сговор, а банальную неловкость: ты зорко следишь за тем, как охотятся твои новички, а её дело собираешься пустить на самотёк?

– Ну…

– Следует быть в десять раз осторожнее: пожив какое-то время в одиночестве каждый из нас вырабатывает свои привычки и особые приметы, которые переносит с жертвы на жертву. Поговори с ней, выясни что интересует девочку. Возможно, она не так проста: скрытые мотивы, какой-нибудь дар, привычные маршруты. Где она ест, как прячет тела… Ведь вы выходите в город каждый день и до сих пор ни разу не столкнулись. Она намеренно избегала встреч или только сейчас пришла – всё это надо выяснить. Но не приказами, иначе могут возникнуть такие проблемы, как недопонимание, обиды, недосказанности. Нам не нужны лишние приметы сейчас, понимаешь? Дело только пошло на лад, совсем скоро сможем продавать кровь, к тому же – рынок органов готов принять подходящие части. Нельзя чтобы одна девчонка стала помехой такому грандиозному плану, на который ушло много лет подготовки, понимаешь? – Эраст не ответил, – Вот и молодец. А, когда всё выяснишь, если вдруг не обнаружишь у неё особого дара: убей…

Голос разума твердил, что надо забаррикадироваться в комнате и ни в коем случае не реагировать на стук. Возможно, подумав, что она спит, Эраст уйдёт. Однако предчувствие с этим не соглашалось, потому Хелли просто претворилась спящей и, когда мужчина, не дождавшись ответа на десятый стук, наконец, вошёл, сонно завозилась, недовольно бурча.

– Ну что такое?

– Надо поговорить.

– Уже вечер?

– Нет, ты только уснула.

– Ох, ну что за жизнь! – она деланно раздражённо села на кровати и потёрла глаза, – Итак, о чём ты хотел поговорить?

– О том, как ты жила всё это время.

– Эта долгая история.

– Что ж… – он вдруг закинул ногу на ногу и, опустив на верхнее колено скрещенные пальцы рук, продолжил, – У нас впереди целый день чтобы поговорить.

Девушка вздрогнула, всё вокруг разом стало казаться ей ненастоящим: и «деревянные» стены, которые на проверку были кирпичными, и Израэль с его деланным аристократизмом, и даже этот самый жест, никак не желающий увязаться с привычным обликом Эраста, который был не намного старше её. На самом деле… на самом деле она с трудом понимала что вообще здесь делает. Ясно, что, почуяв запах крови, от голода бросилась вперёд, а потом – попала в западню. Но зачем она сейчас играла и пыталась показать себя не такой, как есть на самом деле? Этот вопрос почему-то сильно разозлил Хелли и, похоже, чувства тут же отразились на лице. Потому что Эраст вдруг потерял весь свой лоск и, словно извиняясь, поднял перед грудью руки, сразу став самим собой.

– Спокойно, я не собираюсь лезть тебе в душу. Знаю, что у только обращённых первые пару месяцев в голове сплошная каша. Просто хочу поговорить.

– О чём? Как ты обратил меня против моей воли?

– Уверен, что знай ты тогда будущее, то…

– …то никогда бы не согласилась променять родителей и сестру на бесконечные бессмысленные полуночные забеги!

– Ты бессмертна, не болеешь, не можешь постареть или обессилить. Разве это – не мечта всех подростков?

У неё не нашлось слов. От горечи обиды девушка могла только хватать губами воздух и, не понимая собственных чувств, стараться не расплакаться. Прошлое стремительно накатывало, снова возвращая в тот ужас первых дней. Время, которое сумело немного сгладить боль, отступило, позволяя ей вдоволь нахлебаться ужаса и ощущения полной беспомощности.

Эраст ждал.

– Неужели, ты не понимаешь? – голос охрип, по щекам потекли слёзы, что-то в груди неистово колотилось, мешая мыслить здраво, – Ты правда не понимаешь что сделал? Ты ведь убил меня…

– Ой, на прям так «убил». Я же не выбросил тебя обессиленной в реку в надежде, что это примут за самоубийство, как сделал это с твоей подругой!

И Хелли бросилась. Она сама не понимала что происходит, но скопившиеся в ней чувства жаждали выхода. Мир перед глазами затуманился, виски ломило, пришла в себя девушка уже сжимая горло своего создателя, который отчаянно скрёб удлинившимися когтями по деревянными панелям не в силах позвать на помощь. Ощущение было невероятным: горячая кожа под пальцами будто плавилась, там внутри, под ней, текла кровь, вдруг показавшаяся вампирше безумно вкусной. Девушка чувствовала пульс, соответствующий пульсу загнанной добычи, всё внутри неё торжествовало и даже боль, разливающаяся по телу, была не в силах заставить остановиться. Клыки удлинились.

Когти впились в горло, вырывая судорожный хрип у добычи, которая сама не ожидала подобного поворота дел. Нездоровая злость подбадривала, выпуская в кровь безумное количество адреналина. Рычание – единственное, что могло издать напряжённое до предела горло девушки. Запах вампирской крови дурманил, пьянил и неумолимо тянул. Всё естество молило впиться уже зубами в добычу и прекратить пытку.

За спиной распахнулась дверь. Хелли и сама не поняла, как это вышло: клыки вошли в горло ровно, без малейших проблем, словно были созданы специально для этого. Стоило первым каплям попасть на язык и мир словно окрасился золотым: все чувства обострились, тело приготовилось к атаке. Это было намного мощнее человеческой крови – прилив сил, расползающийся по организму с каждым глотком, дурманил. Запоздало девушка поняла, что Эраст явно баловался травкой и отсюда такой безумный запах: она просто подвержена наркотическому опьянению.

Кто-то оттолкнул её в сторону и насытившаяся до предела вампирша не сопротивлялась, с трудом переставляя ноги. Огонь, разлившийся по телу, начал понемногу отступать. Рядом кто-то закричал, а Хелли могла только смеяться, понимая, что мучавшая её боль схлынула, уступая место расслабленности и непонятной радости.

Девушка обернулась. Тело Эраста сломанной куклой лежало на полу, над ним, склонившись, столпились три молодых вампира. Они крутили головами, словно не понимая где находятся, и постоянно пытались что-то сказать. Под телом медленно расползалось кровавое пятно.

– Я же сказал действовать осторожнее.

Хелли повернулась: в дверном проёме, опершись на ручку, стоял Израэль, который, вопреки ожиданиям, не выказывал особого беспокойства. Наоборот: все его жесты говорили о крайней удовлетворённости.

– Бросьте его, он уже не жилец. Есть не смейте, это не ваша добыча.

Вампиры, словно не понимая, очумело крутили головами и всё норовили попробовать кровь, щедро вытекающую на пол из умирающего тела. Хелли, не совсем соображая что делает, шагнула вперёд и зарычала. Обращённые вылетели из комнаты на такой скорости, словно вспомнили о не выключенном вчера дома утюге. Проследив, чтобы они удалились, Израэль зашёл и совершенно спокойным движением закрыл за собой дверь.

– Не стоило так сразу нападать, хотя, что уж говорить, посмотреть на то, как охотник есть охотника всегда приятно, – мужчина проследовал мимо тела и, аккуратно переступив лужу крови, грациозным движением опустился на кровать, – Итак… ты полностью отняла у меня контроль над ситуацией, убила своего господина и чуть не лишила рассудка троих свежеобращённых. Что планируешь делать дальше?

– Прогнать вас отсюда.

– Ох, дорогуша, боюсь тебя огорчить, но… – он развёл руками, – Не получится.

Хелли молчала. Ей хотелось впиться в горло и этому вампиру, но звериная сущность говорила о том, что совершить задуманное будет не так-то просто.

– В русских торговых товариществах использовался такой приём: если не было возможности найти кошку или срочно надо было разобраться с крысами, которые слишком расшалились, то в одну клетку сажали десяток крыс. Их прекращали кормить и спустя пару дней животные сами начинали выяснять между собой кто охотник, а кто – добыча. Дня через четыре выжившую крысу выпускали на склад, где она начинала с упоением искать других крыс, потому что знала – задушить «своего» намного проще, чем проводить целые дни в поисках объедков. Такие «истребители» ценились на вес золота, потому что они охраняли свою территорию от вредителей всех мастей. Одно плохо – со временем начинали нападать на охранников. Понимаешь, о чём я говорю? – она промолчала, – Одно дело – напасть на «своего», который, не подумав, подставился, подчиниться инстинктивному голоду и, несмотря на то, что он приказывает убраться и это приносит сильную боль, вскрыть ему горло, а потом смотреть на то, как опоздавшие защитить своего господина обращённые пытаются понять где же поддерживающая их рассудок связь.

Другое – выбраться кого-то из «охранников», который вооружён дубинкой и может оставить без зубов. Ты слишком опасна, но бороться с тобой я не собираюсь: иногда и в схватке с взбешённой крысой можно потерять руку. Поэтому убирайся как только зайдёт солнце…

Хелли знала, что поступать так нельзя, она понимала, что действовать подобным образом – смерти подобно. Но, вернувшись домой, попросила у Макса встретиться со своим другом в тот же день и узнать насчёт новых жертв. Парень и сам был встревожен: по городу прокатилась волна самоубийств, многие из которых слишком походили на подставу, чтобы поверить. Выглянув из окна, она смотрела на то, как молодой вампир скрывается в лесу. С ещё более обострившимся слухом девушка могла запросто следить за ним, вообще не привлекая внимания. Поэтому просто подождала немного и вышла, следуя по едва различимым следам и скрипу снега под его новыми ботинками. Не доходя до опушки, он свернул с утоптанной дорожки и углубился в лес, почти дошёл до сторожки и вдруг остановился. Из леса ему навстречу спешил человек, пахнущий кровью и металлом. Судя по запаху, он был зол и спустя мгновение Хелли поняла почему: звук пощёчины разнёсся по лесу, отражаясь от каждого дерева.

– Ты сказал, что она – не убивает!

– Да, она охотится на животных.

– Сегодня ночью снова было совершено нападение, и на этот раз преступник даже не потрудился прибрать за собой: шесть трупов, все просто сложены кучей в переулке.

– Шесть трупов? Так много?

– Да. Так что она либо очень много есть, либо создала себе парочку помощников, чтобы охотиться было сподручней.

– Нет, она не…

– Такой наивный – доверился совершенно незнакомому человеку. Очнись: тебя дурят! – и, не давая Максу и слова сказать, приказал, – Приведи её завтра же сюда, мы разберёмся.

– Но…

– Никаких «но», брат. Это – кровожадный монстр, не знающий слова «хватит», и пора объяснить, что нельзя уничтожать население мирных городов…

Он остановился и осмотрелся. Видимо, что-то в окружающем мире заставило охотника насторожиться. Замерла и Хелли, находящаяся на расстоянии двухсот метров от него и только начавшая уменьшать дистанцию. Завершив встречу, они привычно разошлись, погрузившись в собственные мысли. Девушка же, обогнув место встречи по большой дуге, двинулась следом за гостем, старательно избегая «звучных» мест.

– Кто здесь?

Она чуть ускорилась и, уже меньше чем через десять секунд, вышла на дорожку прямо позади него. Правда, ускорение вышло не очень – не рассчитав силы, Хелли едва не врезалась в сосну, но смогла справиться с координацией ног и встать прямо.

– Вампир, – зло констатировал парень.

– Ты хотел меня видеть. Я тоже хотела видеть тебя.

Это был фарс чистой воды, на который пришлось пойти только из-за того, что других способов разрешить конфликт не было. Тело воспротивилось резкой остановке: всё внутри пошло сильной вибрацией, горло словно горело изнутри. Снова выступили клыки. Ситуация стремительно превращалась в безвыходную. И, если сейчас охотник проявит агрессию и она сорвётся, то…

– Что с тобой? Это какая-то болезнь?

– Я… – голос не слушался, вместо речи наружу рвалось рычание, – Я убила своего создателя. И мне нужна помощь.

– Могу предложить осиновый кол или серебряную пулю. На выбор.

Он язвил, а ей хотелось впиться в горло мерзкому человечку, рискнувшему встать на пути. Однако угроза от своих была сильнее возможного риска.

– Выбираю оба. Но применить их нужно будет не ко мне…