Текст книги "Два плюс один (СИ)"
Автор книги: Елена Неиванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
Глава 46 (часть 2)
Стало душно. Так сильно, как перед дождем, когда воздух с становится влажным и горячим. Дышишь и не можешь надышаться. Сняла кофту– не помогло, даже вода в раковине не смогла охладить руки. Не долго думая, Ксюша натянула пальто и отправилась на балкон. Поспешно открыла створку и подставила лицо вечерней прохладе. Влажный, пропитанный запахом прелых листьев, воздух моментально проник в лёгкие. Дождь все еще не прекращался, но уже по – осеннему лениво теперь моросил над кронами полуголых деревьев. Ни капли тоски, только жгучее ощущение ЕГО присутствия рядом. Ксюша задумчиво смотрела вдаль, сложив руки в проеме открытого окна.
" Что делать? Что будет дальше? Раз он вернулся, значит я ему дорога и он хочет быть рядом со мной. Но я не хочу, чтобы он думал, будто для меня эта ситуация совершенно обычное дело. Будь я на его месте не стала бы ничего говорить. Какой смысл? Мы же не женаты и вообще – это глупо, как можно переспать по пьяни, не желая женщину. Значит, не остыло. " – от последней мысли вены наполнились горячей ревностью.
Макар подошёл тихо, словно опасаясь испугать, нарушить ее уединение. Но тем не менее спиной моментально ощутила его присутствие. Запах мятной жвачки вперемешку с сигаретным. Почти вплотную. Легкое касание ладони на макушке. Вздрогнула ресницами. Улыбнулась поморщив нос.
– У тебя от влажности так волосы красиво пушатся, – пригладил темно– серое облако из волос.
– Ага, – кивнула, не повернувшись. – У тебя ладонь тяжёлая такая..
– Пф, где ты видела хирурга с лёгкой… – смутился, убрал руку. Покосился сверху вниз, но тем не менее не отошел ни на миллиметр. Энергетически ее плечи притягивали к себе, словно магнит.
Обнял сзади, положив подбородок на плечо.
– Подбородок тоже тяжёлый? – искоса выстрелил бирюзовым глазом.
– Ага, – растянула губы в широкой улыбке. Взглядом ухватилась за косой луч фонаря, как за спасательный круг. Сердце предательски запульсировало в груди. Дыхание сбилось. " Только не думать о поцелуях".
– О чем думаешь? – вдохнул жадно запах волос на затылке и слегка отстранился.
– О том, что в жизни мало сказки… Ты прав, – сжала губы в плотную линию и вздохнула глубоко, наполнив грудь порцией чистого воздуха.
– А она тебе нужна? – задал вопрос в лоб, поймав пальцами кончик длинных волос.
– Конечно, нужна, так хочется оказаться в теплом, спокойном месте, где душа отдыхает от грязи, от проблем, хоть ненадолго, – повернулась вполоборота.
Макар застрял взглядом в пушистых ресницах и плавном изгибе темной брови. Задумался, анализируя слова девушки. Так уж вышло, что всю свою жизнь он почти ни о чем не мечтал. Не было этого в характере. Просто ставил цель и шел к ней, в поисках кратчайшего пути. Поэтому под романтическим посланием Ксении он увидел свой особый смысл.
– А ты давно была у гинеколога?
– Да нет, а что? – смутилась, совершенно не понимая ход мыслей Макара.
– И что она говорит? Как дела у тебя?
– Ну все нормально, в целом, отеков нет пока, тонус она сказала бывает, не паниковать. Анализы неплохие, только гемоглобин низкий и еще какой– то показатель, я не помню. Я пью витамины и для крови таблетки.
– А ты можешь у нее взять добро на перелет?
– Какой перелет? – повернулась, наконец, и часто захлопала глазами.
– Авиа, не на метле, блин..– скривил губы в саркастической усмешке. – Ты же хочешь в спокойное, теплое место, где нет проблем, отдохнешь от всего. У меня такое есть.
– Хочу, но это вряд ли, у меня сейчас с деньгам не так, чтобы сильно плохо, но транжирить я точно не буду… скоро покупать кроватку и прочее, а Тимур не особо..– серые глаза вспыхнули сначала радостью, а потом вмиг потухли.
– Обижаешь..
– Нет, я не полечу за твой счет, Макар, это точно! Я же не жена тебе, извини..– категорично помотала головой и приняла защитную позу.
– А я тебя и не собираюсь везти, – нагнулся к животу и приложил ладонь к ворсистой поверхности пальто. – Эй, пацан, хочешь на самолете полетать, кайфово отдохнуть и вкусно покушать? Вино не обещаю, но соки гарантирую. Если не согласен, дай знать.
Ксюша смущенно улыбнулась сквозь плотно сомкнутые губы. Так и не могла никак привыкнуть к его шуточкам. Вроде безобидно, но в тоже время безумно неловко. Она почти никогда не разговаривала с животом, а у него это получалось так органично, будто он уже знаком с будущим малышом.
– Ты знаешь, без вариантов, он молчит, значит согласен. Дело за врачом, узнай в понедельник что да как и если сможешь, вылетим в ближайшее время, я все оформлю быстро.
– Ты шутишь? – не понимающим взглядом поморгала несколько раз.
– А похоже? – просверлил бирюзовым взглядом чертовски обаятельных глаз.
– Не очень, но… – приоткрыла рот, чтобы возразить, а вместо этого получила в ответ жвачку. Макар бесцеремонно вставил пластинку и с видом непоколебимого памятника и принялся рисовать на запотевшей створке кривые смешные каракули.
Как завороженная, девушка наблюдала за тем, как следом за движением пальца бежит ровная линия, вот она делает плавный изгиб, затем в зеркальном отображении замыкается. Сердце вышло большим и ровным, словно Макар ежедневно упражнялся в этом деле. Ксюша уже успела сделать поспешные выводы, как вдруг внутри появилось еще одно, смешное, не такое ровное, больше похожее на маленькую капельку. Внизу вывел аккуратную двойку, поставил знак плюс и размашистым движением черканул прямую единицу.
Макар выглядел при этом таким милым, что Ксюша позабыла уже и о том, что было на шашлыках, и после, и об обещанном перелёте. Просто стояла, дышала с ним одним воздухом и ощущала себя в безопасности, под теплым крылом большой и сильной птицы.
– Это что? – находясь под гипнозом мужского обаяния, спросила девушка, заметив, как с большого сердечка потекли печальные капельки.
– Ну схематично так. вышло… Вот это (указал на единицу) – я, а это – вы, вас же двое… – убрал палец от стекла и посмотрел на Ксюшу.
– А это сердечко типа внутри меня? – заискрилась детской непосредственностью.
– Ага. Чудо. Ты же хотела… Совсем рядом, в тебе. И не надо искать сказку где– то далеко, ты ее творишь сама, сейчас… Только подумай, ты ничего не лепила, не изобретала, не пришивала и не делала операцию, а в твоём животе сейчас бьется сердце совершенно другого человека.
– Правда, это так мило… – моментально растрогалась и в серых глазах нависли слезы, крупные, грозящие упасть вниз.
– Давай заканчивай, у меня кроссовки от этой влажности никогда не высохнут, останусь у тебя до весны… – нахмурился демонстративно, коснувшись ладонью прохладной щеки.
– Ну вот ты сказал и я не могу теперь сдержаться, я тебе хочу рассказать, – все таки заплакала, – мне так стыдно, что я ничего такого не ощущала и не говорила с ним особо, как ты… Будто мне всучили сумку с кенгуру и сказали носить. Я и ношу. А ведь он, наверное, ждет, что я как – то по особенному замечу его.
– Его уже трудно не заметить, – пошутил, стараясь отвлечь Ксюшу от переживаний.
– Макар! – сквозь слезы пробурчала.
– Ну, блин, все впереди, главное, ты бережно его носи, потом родишь и познакомитесь. Некоторые мужики вон, не то, что не разговаривают, оно думают, что дети слепыми рождаются, как котята.
– Правда? – облизнув краешек соленой губы, удивилась Ксюша.
– Да, я сейчас же взял еще поликлиническое отделение. Там такие кадры с грудничками приходят..
– Я еще не самый худший вариант? – шмыгнула покрасневшим носом и вопросительно посмотрела на Макара.
– Пф – ты просто супер будущая мать, поверь.
– Спасибо, – с облегчением произнесла и снова чуть было не прослезилась.
– Не, Макарова, тебя срочно нужно вывозить, отсутствие витамина Д на тебе сказывается, – покачал головой и поднял воротник на пальто.
– Я все поняла. Хватит подкалывать. Пойдем лучше посмотрим, высохли ли твои кроссовки! – отошла от окна и зябко поежилась.
– Боюсь до утра они не высохнут, – обречённо покачал головой, открывая балконную дверь. Ксюша восклицательно уставилась на широкую мужскую спину.
– В смысле?!
– Ну ты же не выгонишь меня в ночь, под дождь, в мокрых кроссах, чавкающих водой. А потом, не забывай, кого я спас от неминуемого утопления в луже.
Девушка шла следом, по коридору и вздыхала, будто вовсе не мечтает оказываться с Макаром под одной крышей этой ночью.
Глава 47
Несмотря на неземное притяжение, Ксюша не могла позволить себе расслабиться рядом с Макаром. Демонстративно потрогала кроссовки и скривила губы. Действительно, внутри все сыро, словно только что залили внутрь стакан воды. Поставила обратно и бросила многозначительный взгляд в сторону стола. Макар развел руками, делая вид, что тоже очень расстроен этим фактом. «Хитропопый» – прищурилась, мысленно посылая парню лучи недоверия.
– Может в мокрых поедешь? – строптиво предложила, не собираясь растекаться сливочным маслом под его настойчивым взглядом.
– Как ты себе это представляешь, я же сразу на работу от тебя поеду, столько часов на машине в мокрой обуви, тебе меня не жалко? – брови сдвинул жалобно, в глазах появился проникновенный блеск.
– Заедь домой, переобуйся, – не унималась, попутно снимая кофту возле окна.
– Не– е, это небезопасно, – скривился иронично и сделал глоток холодного чая.
– Она не уехала? – подперев поясницу рукой, спросила Ксюша, улавливая ход его мыслей.
– Я не знаю, но домой не вариант, меня мать задолбит вопросами..– потер предплечье и прислонился спиной к стене.
Ксюша встала напротив.
– Ну на то она и мать, чтобы задавать вопросы, или ты боишься сказать, где был по– настоящему? – парировала, натянув футболку пониже, тем самым обнажив соблазнительную ложбинку на полной груди.
Взгляд Макара сам по себе притянулся в самое интересное место и там беззастенчиво утонул.
– Ау, Макар? – помахала ладонью перед его лицом.
– Что ты говоришь? – сдержал улыбку, рвущуюся из уст.
– Ты сисек что ли давно не видел? – возмутилась, решив сбить его с ног прямолинейностью.
– Таких красивых – нет, – задумчиво выдал, снова упираясь взглядом в область декольте.
– Хватит меня смущать, я тебе задала вопрос, – скрестила руки на груди, опустившись на стул. Серые глаза отливали лёгким укором.
– Прости, какой? – сделал вид, что совершенно не услышал.
– Я говорю, ты боишься говорить Анне Андреевне, что был у меня?
– Я похож на маменькиного сынка? – понизил голос, делая его по – мужски хриплым, с нотками твердости. Во рту хрустнула лимонная косточка. Горечь на языке.
– Нет, но я же вижу, что ты выкручиваешься. Анна Андреевна против меня, я это уже понимаю прекрасно. Она мечтает женить тебя на Юльке, чтобы она родила тебе..
– И? – стальные нотки все громче заиграли в голосе. Выплюнул кожуру на блюдце.
– И что дальше? Ты пойдешь против нее? Не думаешь ли ты, что она права и я не имею права строить отношения с тобой? – договорила и слегка выдвинула вперед нижнюю губу, словно обиженная девочка.
– Откуда ты это взяла, она тебя грузила? – бирюза глаз стала холодной и неприступной.
– Нет, напрямую ничего, но я же все это читаю между строк, не вчера родилась. Вижу, что любит она Юльку..
– Допустим. И как моя мать может повлиять на мой выбор? – искренне недоумевал, сцепив руки в плотный замок.
– Ой, а то ты фильмы не смотришь, сериалы, где матери столько пар разбивали, причем крепких… Уговорами, разговорами, шантажом, – на этот раз натянула вверх вырез розовой футболки, заметив, что Макар снова уставился в эту область.
– Нет, не смотрю, у меня нет на эту ерунду ни времени, ни желания и тебе не советую, – жестко ответил, явно давая понять, что начинает раздражаться от этой темы. – Я лет с двенадцати имею независимое мнение и не живу ни по чьей указке.
– Тоесть ты хочешь сказать, что наша с тобой ситуация не кажется тебе необычной, странной, сложной? И у Анны Андреевны такое мнение сложилось с потолка? – прищурила один глаз, словно с недоверием.
– Мне кажется, что у тебя очень сложно устроен мозг. Я тебя не понимаю. Причем тут вообще моя мать? – медленно впился взглядом, словно пытаясь вытянуть из Ксюши стопроцентную откровенность, до последней капли.
– Ну при том, что она никогда не примет такие отношения, ребенка… Он же родится скоро, как ты себе это все представляешь? – опустила взгляд вниз, не желая давать Макару возможность гипнотизировать.
– Я принимаю тебя. С ребёнком. Тебе этого не достаточно? – легонько, кончиками пальцев приподнял подбородок Ксюши и заставил встретиться взглядами.
Она сразу обожглась, показалось даже зашипело в ушах от ярких эмоций. Макар впился взглядом в пухлый бантик нижней губы, разделенной надвое незаметной перемычкой.
Ксюша была разбалансирована. Это очевидно. Не доверяла, не могла помыслить, что его слова могут оказаться правдой, а не просто очередным обещанием, похожим на те, что регулярно отвешивал Тимур. Макара это огорчало. Выстреливало в самую сердцевину, не сильно, но весьма ощутимо и как это исправить, он пока не понимал.
– Мне достаточно, но..– приоткрыла губы и сделала глубокий вдох, для того, чтобы выдать очередную порцию мыслей. К счастью, или сожалению, решительным жестом Макар прервал несостоявшийся монолог. Перевесившись через стол, моментально приник губами и заставил замолчать. Властно, по – мужски. Ксюша ничего не успела возразить, а только лишь приоткрыла губы навстречу настойчивому языку. Это было очень страстно, возбуждающе, горячо. Снизу вверх поднялась мощная волна удовольствия, растекаясь негой на поверхности кожи. Бросило в жар, в груди сделалось тесно.
Макар также с трудом мог сдерживать себя, прервал поцелуй и одним рывком спустил вниз плечо футболки, обнажив взгляду полную, упругую грудь, едва прикрытую полупрозрачным бежевым лифом из мягкой ткани. Решил рискнуть и пойти дальше. В этот момент Ксюша стояла на краю пропасти, одной ногой уже паря в невесомости, но когда настойчивые руки двинулись дальше, включился остаток сознания.
– Ты что мне рот закрываешь! – раскрасневшиеся щеки горели, словно от возмущения.
– Ты вроде была не против, – снова приблизился, пытаясь поцеловать в горячую шею.
Увернулась, словно горностай, дерзко поправив футболку. Громко и часто дышала над ухом, еще больше возбуждая и дразня. Макар убрал руку, при этом буквально пульсируя всем телом от желания.
– Врач не разрешает? – наконец, немного остыл, раздувая ноздри.
– При чем тут врач? – громко о
воскликнула, – ты видишь это или нет? – уперлась взглядом в живот, выпирающий из под футболки.
– Вижу. и что? Ты хочешь сказать, что женщины в положении не занимаются сексом? – поднял одну бровь. – Или ты до свадьбы ни– ни? – иронично вскинул другую.
Получил. Моментально. Хлестко. Обжигающе. От пощечины зазвенело в ушах, будто огрела не рукой, а утюгом или лопатой. Видно, что ударила с душой, с огоньком, так сказать. Никогда еще не получал такой смачной реакции на ухаживания.
– Сволочь ты, Макар! – серые глаза, замутненные недавно вожделением, теперь смотрели прямо и агрессивно.
– Да я шучу, глупая. Или ты давно мечтала меня травмировать? Учти, я головой не занимаюсь, если что..– пошутил, делая вид, что вправляет челюсть на место.
– Да, я считаю, что до родов ты не должен ко мне приставать. Понял? Не провоцируй меня! – в подтверждение тому встала из – за стола и отошла к окну. Ей казалось, что чем дальше она находится от Макара, тем крепче возможность противостоять.
– Не разделяю, но понял, – взял сигареты со стола. – Так бы и сказала, что ханжа..
– Это я ханжа? – ткнула себя пальцем в пышную грудь.
– Ты! – достал из пачки предпоследнюю подмятую сигарету.
По – дурацки невозмутимый.
– Я сейчас твои чёртовы кроссовки кину из окна, пойдешь босиком! – вскипела. – Будет он ещё на меня ярлыки навешивать..
– Вот что воздержание делает с женщиной. Становишься стервой, милая, – сохраняя маску спокойствия на лице подмигнул и вышел с кухни в коридор. – Пойду покурю… хоть… – послышалось издалека.
Поморщила нос в ответ, осталось только высунуть язык.
Да! Ксюша кипела от негодования, нереализованного желания и собственного бессилия под натиском обаяния зеленоглазого хама. Но ничего с собой поделать не могла, в таком положении, да еще и от другого мужчины – это казалось дико неправильным. Решила буквально за кончики волос вытащить себя из пучины страсти – получилось, кажется.
" Пойду конспекты допишу" – посмотрела на часы и вышла следом за Макаром. Вибрируя, на подоконнике одновременно танцевали два телефона.
глава 48
Жадно затягиваясь, словно пытаясь высосать изнутри сигареты чувство удовлетворенности, Макар выдыхал в темноту струйку молочного дыма. В глубине души он мог понять отказ Ксюши в близости, но вот ее « загонов» по поводу матери – совершенно не оценил.
Мысли громко звенели в голове одна за другой, словно монеты, ударяясь о железную поверхность.
"Как можно тормозить отношения из за боязни реакции чьего – то родственника? Если б я ее слушал. Она всегда на негативе: изначально была против переезда, потом против увлечения скалолазанием, против поездки с ребятами на Волгу, да много что ее не устраивало и она могла часами отговаривать, но никогда я не поступал в угоду ее интересам. А Ксюша – странная, будто из – за слов матери я резко перестану ее..
"Любить"? – удивленно воскликнуло сознание.
Задумался, замешкался, словно нехотя открывая потаённые створки души. Затяжка одна за другой, почти без перерыва. Наспех перерыл все вокруг, но любви не нашел.
" Да и что это за мифическая хрень, о которой все пафосно говорят?! Была – исчезла, живет три года, пять. Бред! Химия – да, гормональная составляющая– да, опять же подходящий образ, психологическая совместимость".
Нервно постучал пальцами по мокрому откосу, схватив кончиками пальцев три крупные капли дождя. Задумался..
" А если про то, что ни дня друг без друга, дышать одним воздухом, жить друг без друга невозможно и вообще – полная всепоглощенность– так это скорее к Хатико, это про созависимость, про то, как один растворяется в другом, теряя себя.." – вспомнил мать, всю себя посвятившую браку, вечно ждущую отца, не имеющую ни своих увлечений, ни элементарной свободы. Такой сценарий совершенно не привлекал Макара. В этом плане ему всегда был близок Рождественский, с его стихотворением про любовь..
"
– Отдать Тебе Любовь?
– Отдай…
– Она в грязи…
– Отдай в грязи.
– Я погадать хочу…
– Гадай.
– Еще хочу спросить…
– Спроси.
– Допустим, постучусь…
– Впущу.
– Допустим, позову…
– Пойду.
– А если там беда?
– В беду.
– А если обману?
– Прощу.
– "Спой!" – прикажу Тебе…
– Спою.
– Запри для друга дверь…
– Запру.
– Скажу Тебе: убей!
– Убью.
– Скажу Тебе: умри!
– Умру.
– А если захлебнусь?
– Спасу.
– А если будет боль?
– Стерплю.
– А если вдруг стена?
– Снесу.
– А если узел?
– Разрублю!
– А если сто узлов?
– И сто.
– Любовь Тебе отдать?
– Любовь.
– Не будет этого!..
– За что?!
– За то, что не Люблю рабов…"
Прищурил зеленые глаза и попытался утвердительно закончить мысль, но только где– то совсем далеко, создавая легкое ощущение неуюта, эхом десятков поколений звучала иная пронзительная мысль о любви..
" Да что я сам перед собой должен оправдаться что ли?! Я просто знаю, что она мне нужна и я хочу сделать так, чтобы рядом со мной Ксюша была счастлива " – хлопнул створкой окна и через прозрачную занавеску посмотрел в комнату. В коридоре горел мягкий, розоватый свет. Чужая квартира, в которую приехал летом на "несколько дней" теперь стала близкой и знакомой. Перестал раздражать низкий светильник над головой и узкие подоконники и даже свист свиньи, как только входишь на кухню.
В это время Ксюша сидела за столом, подперев голову обеими руками. Пыталась поймать здравую мысль и составить краткий план конспекта, но как бы не так! Нежным вальсом перед глазами крутилась череда увлекательных картинок: крапинки бирюзовых, как море, глаз, так близко. и обжигающее дыхание, пальцы на скулах, его колючая щетина под нижней губой. До дрожи под коленками стало приятно представлять себе дальнейшее развитие событий. Зрачки стали черными, как две крупных ягоды. Подперев ладонью горячую щеку, и закусив кончик ручки, фантазерка прикрыла глаза.
" А как было бы дальше, если мы не остановились? Вот он быстро стаскивает через голову футболку, а под ней крепкая грудь, переходящая в плоский живот. В районе пупка длинный светлый шрам, похожий на царапину, а ниже… " – подняла с вызовом бровь. Представила ярко и отчётливо, каково это – ощущать Макара в себе. Буквально все тело напряглось и налилось тянущим ощущением возбуждения. Грудь под футболкой вздымалась часто и тяжело.
– Опять спишь за конспектами, Макарова? – за спиной прозвучал громкий мужской голос. Макар стоял в защитной позе, сложив руки в замок перед грудью. В ужасе распахнула глаза и вытащила ручку изо рта. Вид был такой, словно девушку поймали за чем – то очень нехорошим, но Макар этого, к счастью, не понял.
– Я отдыхаю, а что нельзя? – встряхнула с ресниц последние капельки истомы и обернулась. Щеки пылали и горели, словно кто– то надавал ярких пощечин.
– Можно, если устала. Хочешь помогу.. – Перевел взгляд на кипу тетрадей и машинально потрогал лоб тыльной стороной ладони.
– Нет у меня температуры. Здесь просто очень душно, – взмахнула ладонью возле лица, изображая крайнюю степень утомленности. На лбу действительно выступила испарина. От волнения.
– Так открой окно, – поджал губы и отметил про себя отсутствие повышенной температуры. Потянулся и подошёл к кровати, на которой лежала синяя пижама в жёлтую звездочку. Подумал, что это довольно занятно: не верилось, что Ксюшин животик влезает в эту миниатюрную конструкцию.
– Кроссовки твои не высохли? – сдвинула брови строго.
– Я же сказал, что от тебя поеду, часа в два выеду, как раз успею на смену.
– Ничего себе ты наглый, – закрутила длинные волосы в аккуратный жгут и вставила карандаш в пучок.
– Опять будешь искать, растеряша, – снова подошёл к письменному столу. – Я же могу и на стуле подремать, мне не привыкать, поверь..
– Зачем на стуле, когда спальня пустая? Там и спи, – отвернулась и в голосе старалась выдать максимальную отрешённость от происходящего. Но, как правило, бывает, когда стараешься что – то доказать, в итоге выходит наоборот.
Макар без труда заметил суетливость тонких пальцев, машинально перебирающих страницы тетради. Мягко, едва заметно губы дрогнули в улыбке. Он навис подбородком прямо над головой, расставив руки по обе стороны стола, словно обнимая Ксюшу. Ощущать спиной его близость было невероятно волнительно: по позвонкам, как по лесенке, сверху вниз пробежал электрический ток. В районе копчика стало горячо. Заерзала на стуле.
– Ну что тут у тебя? – коснулся жёлтой толстой тетради и бегло пролистал, все также нависая сверху. – Латынь?
– Да! Я ненавижу ее всем сердцем..
– Aliena vitia in oculis habemus, а tergo nostra sunt.. – бегло прочитал, – Поговорки что ли, переписываешь?
– А ты понимаешь? – повернулась, удивленно вскинув брови.
– Конечно, Invia est in medicina via sine lingua Latina – усмехнулся.
– Что? – поморщила нос.
– Двоечница ты, Ксения, – покачал головой, – я же в меде учился, без латыни никак, – отложил тетрадку на место.
– Ой, а можешь мне помочь? Мне нужно соотнести и сравнить два вида текста? – сложив брови молитвенным домиком, воскликнула Ксюша.
– Ну давай, чего там у тебя? – утвердительно кивнул и осмотрелся в поисках стула.
Ксюша не заметила, как за попеременными шуточками, подколами, редкими паузами на "чаепитие", они сделали все задания, по которым были жирные пробелы. Макар даже смог разобрать корявый конспект одногруппницы, в связи с чем вызвал бурное ликование у Ксюши. Очень усталая и сонная, она положила ладонь на его запястье и тихонечко сжала.
– Большое спасибо, я столько узнала нового от тебя. Вот бы мне такого преподавателя! – в осоловевших глазах блестела благодарность.
– Несмотря на беременность, ты ещё неплохо соображаешь, – ответил. Комплимент вновь получился сомнительным, но Ксюша научилась вычленять из потока сарказма дельные мысли, выражающие общий посыл.
– Ну что, спать? – потянулась и с трудом выпрямила под столом затекшие ноги.
– Да, думаю хотя бы три часа надо вздремнуть, – одобрительно кивнул, вспомнив о том, что уже несколько часов не брал телефон в руки.
– Блин, как же я хочу скорее взять академ, мне правда тяжело вставать утром, я вечно отпрашиваюсь у старосты в ЖК, на парах утренних ещё ничего, а после обеда – все, как поем, во мне просыпается ленивец, – встала и подняла руки вверх, потягиваясь. Из под футболки выглянул краешек голого живота. Это показалось Макару забавным.
– Это нормально, – провел рукой от лба к затылку, массируя уставшую голову. – Ты же сейчас просто ходячий мешок гормонов. Вообще, надо на законодательном уровне разрешить женщинам сидеть дома с момента подтверждения беременности.
– В смысле оградить их от общества? – усмехнулась, обхватив животик обеими ладонями. Повернула голову в сторону Макара и прищурилась, с лёгкой угрозой во взгляде.
– Некоторых я бы точно посадил, – вспомнил Дашу из регистратуры. – Это не работа, а тупое отсиживание. Памяти ноль, кричать на них нельзя, требовать скорости нельзя… А за рулем вообще… опасно для окружающих, – подошёл ближе.
– Да ты шовинист… – сжала губы в недовольную трубочку и посмотрела снизу вверх. Взгляды встретились, бегло обменялись искорками теплоты и разбежались.
– Я реалист, – подмигнул и одернул Ксюшину футболку. – На твоём сроке не на пары ходить надо, а в детские магазины или пинетки вязать.
– Спасибо за совет, без него я совершенно не разобралась бы, что делать, – зевнув, покачала головой и вновь взглянула на Макара.
– Ладно, хватит болтать, а то проспишь завтра, колобок, – нежно тронул курносый нос кончиком пальца.
– Да уж, еще и погода такая, утром трудно раскачаться, – покосилась в тёмное окно. – Ты будешь уезжать, можешь налить в термос кофе, он на второй полке над раковиной.
– Было бы супер, – тоже зевнул и с надеждой посмотрел на кровать.
– Даже не думай, – перехватив его "мартовский" взгляд, девушка дотронулась до мужского подбородка и принудительно направила его в сторону выхода.
– Понял, понял. Спокойной ночи, – улыбнулся и снова повернул голову в сторону Ксюши. Неожиданно обхватил ладонями девичьи скулы. Ксюша уже ощутила, как пульсирует нижняя губа в ожидании поцелуя. Перестала дышать. Но вместо этого – Макар просто демонстративно сухо чмокнул в лоб и удалился.
"Мда"– приоткрыв рот, девушка несколько секунд пребывала в ощущении острого разочарования. За окном с новой силой застучал, забарабанил дождь, словно напевая осеннюю колыбельную звёздам. Услышала шум воды и мечтательно улыбнулась. Пока он был рядом, пусть и через бетонную стену, сердце трепетало теплом.
