Текст книги "Кукла колдуна (СИ)"

Автор книги: Елена Нехаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Даа, сколько бы платили другие за таких идеальных слуг…Хорошо, что его не интересовали деньги и он мог, по его словам, поступить по совести – не отнимать работу у тех, кто в ней нуждался – селян и горожан. Или же просто не хотел делиться хотя бы одной из своих творений? Кто знает…»

– Ты, хочешь посмотреть? – как будто даже испугано задал вопрос лорд.

Я не хотела, но чувствовала в этом шаге острую необходимость. В конце концов убедиться, что это все не горячечный бред моего поврежденного рассудка, а такая неудобная и фантастичная правда.

– Хочу, только сначала, последний вопрос – почему ты мне не рассказал о сестре, но, при этом, сам вызвался помогать с поисками? Чтобы я точно не вышла на тебя?

Он как будто замялся, но видимо, приняв решение выложить все козыри на стол, сдался.

– Нет, по поводу раскрытия себя я никогда не волновался, по сути, я не занимаюсь даже ничем противозаконным. Правда и широкой огласки, конечно же, не хочу. Но да я отвлекся. Понимаешь, ты так переживала потерю сестры. Смерть, разлука ведь означает только потерю всего возможного будущего, которое ты представила когда-то. А если бы я рассказал правду, ты бы лишилась еще и прошлого, потому что больше не смогла бы думать о леди Ангелине Чатэм, как о своей сестре. Я ведь прав?

Я промолчала. Во мне боролись противоречивые желания закричать, что это был не повод в открытую лгать мне (точнее, умалчивать), когда я умоляла о правде и молчаливое сожаление о том, что я это узнала. Ведь действительно, до этого я потеряла сестру только для своего будущего, а сейчас воспоминания о ней как будто стали оскверненными. От обоих чувств было неуютно.

Видимо, поняв мое состояние, Аарон решился за меня и щелкнул пальцами. В соседней комнате перестала звучать мелодия и практически бесшумно к нам вышла девушка. У нее были неестественные алые волосы, убранные в пучок, неприлично короткое платье, достигавшее лишь середины бедра и совершенно идеальные черты лица, словно списанные с лучших полотен.

Это была Лана. И ничего не выдавало в ней отличие от людей. Ее движения вовсе не были похожи на рваные махи заведенных механических кукол. Наоборот, ее пластичности и легкости могла бы позавидовать даже самая именитая балерина. Она была молчалива, кротка и невероятно притягательна даже для меня. Становилось очевидно, что создавалась она явно не для уборки помещений. Рядом с ней было не по себе. При этом, она и не казалась идеальной, что единственное могло бы показаться неестественным. У нее можно было разглядеть пару мелких морщинок на лбу, легкую асимметрию глаз и непослушность пары локонов. Именно в этом стала заметна рука не просто мастера, а настоящего маэстро. Выверенная неидеальность – вот описание лорда Аарона Дартмута.

И когда я посмотрела на нее с точки зрения искусства стало гораздо легче. Видимо, даже некоторый восторг осенил мои глаза, что расслабило моего собеседника.

Я понимала, что Лана здесь не одна. И еще, что где-то в этом доме есть самая настоящая мастерская. Но на сегодня сложных впечатлений было достаточно.

Аарон настоял на том, чтобы лично проводить меня домой. Только в момент прощания что-то екнуло в моем сердце, вспыхнув мимолетным желанием оказаться в его объятиях. Они вдруг показались успокоительными, безопасными и тихими. Хотелось спрятаться. Но прятаться я больше не могла. И так слишком много жизни прошло через смотровое окно, со страхом выглянуть даже на улицу.

Прощаясь, в мою руку вложили какую-то потрёпанную записную книжку.

– Я правда искал способ вернуть твою сестру «к жизни». Помнишь, я уезжал на какое-то время из города? Тогда я навестил бывшее поместье хозяина, надеялся найти какие-то не замеченные мной записи про то, как он смог создать растущую куклу. Честно, до появления твоего отца, я и не знал о таком. Мои ммм произведения всегда сохраняли свой возраст. Правда, я и не задавался целью дать им возможность стареть. Как я и предполагал, в свое время я вывез все. Даже перерыв дом вверх дном, простукав в поисках скрытых ниш все от крыши до подвальных помещений, я нашел только это. Дневник. Я так и не смог открыть его дальше первой страницы. Может у тебя хватит духу прочитать и тогда, появятся ответы на вопросы.

И уехал. Оставив меня в недоумении глядеть на словно ставшую заразной книжицу.

Глава 14 – Чудо – это вовремя сгоревшие мосты

Выданный мне дневник лежал на столике у трюмо и словно занимал все пространство. Он постоянно притягивал мое внимание, гипнотизировал, подавлял. В моей относительно пустой комнате становилось тесно.

При этом я все не решалась его прочесть. Открыв почти сразу по возвращении домой первую страницу, я была поражена, как сухо и при том скрупулёзно велись записи.

«19.02 – мальчик с первого раза нашел аромат кедровой смолы, был удивлен, возможно случайность, проверить.

23.02 – прекрасно отличает вкусы и запахи, но путается в терминах, попробую научить.

14.03 – времени уходит много, результаты пока не радуют – запретил появляться в лаборатории.

10.05 – снова вернулся к обучению, оказалось, мальчик смышленый. Снова стало любопытно.»

И так далее. Абсолютно безжизненно, объектно и как-то по-медицински что ли. От такого стиля почти сразу начинало подташнивать.

С самого утра лил дождь. Любые работы сегодня были запрещены – день успения Богородицы. Была вынуждена посетить мессу в нашем храме. Все казалось, что молния может вдруг ударить прямо в шпиль башни, потому что в такой великий праздник я стояла и размышляла, что, кажется, совершенно зря теряю тут время. Эти новые мысли оказались очень заразительны и никак не желали покидать меня.

Состояние оказалось вдруг подходящим, чтобы добраться до дневника. Не знаю, то ли я как-то изменилась, то ли подготовилась морально – процесс пошел. Более того я, наоборот, не могла оторваться от этого абсолютно непростого чтива. Сначала пропустила вечерний чай, потом ужин, а потом и время сна. С каждой новой страницей в моей голове все отчетливее вставал образ бывшего хозяина Аарона и то, почему даже спустя столько лет он его так называл.

Я не понимала части употребленных терминов, мой разум не мог охватить весь масштаб замыслов «мастера», но это не мешало мне проникнутся всем ужасом произошедшего. Над незнакомым для меня мальчиком ставили ужасный эксперимент. Нет, ему не причиняли физические страдания и на нем не проверяли эффективность новых лекарств. Ему просто искривляли сознание. Не знаю, как иначе это описать. Это делалось филигранно, азартно и с абсолютным безразличием к последствиям для подопытного.

И чем больших успехов достигал автор, тем больше я проникалась к нему болезненным уважением. Я даже перешерстила всю нашу небольшую библиотеку в надежде найти хоть парочку книг о лекарском деле, но кроме пары травников ничего не обнаружила. Однако, даже их прочитала запоем. Особенно уделив внимание растениям, которые помогали влиять на восприятие мира людьми – туманили разум, делали агрессивными или, наоборот, расслабляли.

Об этом уже не было написано в дневнике, но я подумала, что, если мешать определенные настои трав с элементами внушения, можно достичь поистине виртуозных результатов. А старый лорд Дартмут ведь был еще и лекарем, и специалистом по ядам. Мог ли он не подумать и об этом?

Еще мне не давала покоя внезапная смерть этого мужчины. Была ли это случайность или он давно знал, что неизлечимо болен и по этой причине тот, кто мог никогда в жизни не работать, занялся наукой, а потом и лечением? Почему с таким рвением взялся за обучение, а по сути, лепку нужного ему человека? Связано ли это с тем, что он разрабатывал не просто живых кукол, а пытался сделать ту, что могла расти как обычный человек.

Возможно, я заигралась и здесь нет никаких связей, а он просто был поврежден рассудком, но все эти мысли не давали мне покоя. Не выдержав, я схватила шаль и спрятав в складках платья книжку, пошла искать экипаж. Мне срочно нужно было видеть лорда Аарона Дартмута.

Дождь, к моему счастью, как раз прекратился. На залитых водой мостовых было относительно пустынно. До нужного мне особняка я добралась быстрее обычного.

Встретила меня для разнообразия Лана, она же провела в какую-то дальнюю комнату, больше напоминавшую кабинет, где в привычной полутьме сидел мужчина. Я не сразу узнала всегда изысканного герцога в домашнем, пусть и вышитом серебром, халате. Еще большей неожиданностью оказались небольшие очки на носу. Весь этот образ был каким-то уютным. А еще как будто бы делал мой визит совсем неуместным. Но мужчина улыбнулся, захлопнул лежащую на коленях книгу и встал в приветствии.

– Бесконечно рад вас видеть, леди Валенсия. Простите, что не встретил вас сразу – никак не мог оторваться от одной главы.

Я лишь молча улыбнулась. На самом деле, я не осознавала до конца, что привело меня сюда.

Пока я пыталась придумать себе мотив, на столике уже исходил паром чай и манили своими ароматами как будто только что испеченные булочки. Важные разговоры на время можно было отложить.

Поглядывая из-под края фарфоровой чашки, я все пыталась разглядеть в мужчине то, что прочитала о его детстве в дневнике. Старалась узнать, осталось ли что-то от того мальчика, который когда-то попал в дом к лорду Дартмуту. Не может же быть такого, чтобы личность была полностью стерта. Человеку можно привить манеры, дать знания, деньги, обучить правильно говорить и ходить, но из его истории нельзя выкинуть жизнь до. А у человека напротив меня этого «до» как будто никогда не было.

– Покажите мне мастерскую, – неожиданно даже для себя произнесла я, твердо водрузив чашку на стол.

Пристально всмотревшись в мое лицо, мужчина аккуратно промокнул губы салфеткой и встал, подавая мне руку. Экскурсия начиналась.

Я даже хмыкнула себе под нос, когда ожидаемо потребовалось спуститься вниз, в подвал дома. Но дальше, дальше не оставалось больше места для моей иронии.

Нет, конечно же там не валялись трупы или части тел. Там был порядок и абсолютный хаос одновременно. Множество шкафов, тумб и витрин с тысячами баночек, колб и ящичков. Как в нашей аптеке, только во много раз масштабнее. Он мне показывал места для хранения, саму мастерскую со столами для работы, чулан сказал, что лучше не видеть и я догадалась, что там хранятся те куклы, которыми уже наигрались. Потому что на мой вопрос, как он их уничтожал – сжигал, закапывал, резал на части он посмотрел на меня со священным ужасом и совсем резко оборвал, что никогда и ни за что такого не сделает.

Несмотря на закрытость помещения, было очень светло – повсюду горели масляные лампы разных форм и размеров. И еще везде были книги, точнее огромные тетради, видимо, исписанные саморучно. Скорее всего, тут была и часть той коллекции, что оказалась вывезена из прежнего поместья. Но даже так, сложно было представить, чтобы такое количество записей было выведено усилиями всего двух людей. Масштабы просто поражали.

Я хотела было подойти и взять один из фолиантов, лежавший в стопке на столе, но как-то ревностно герцог вырвал его из моих рук. Вообще, чем дальше мы здесь находились, тем более резкими делались его движения, более напряженным становился взгляд. Уже ничего не осталось от того расслабленного мужчины, который встретил меня с книгой в руках. Его реплики с пояснениями о том, что и где находится, становились все более краткими, пока он просто не начал мрачно молчать.

От постоянного верчения головой из моей прически выбился локон и все норовил закрыть мне обзор. Я только подняла руку, чтобы его поправить, как мое запястье обхватила стальная хватка и подняв от неожиданности глаза я увидела совсем не радушный взгляд абсолютно черных глаз. Как будто усилием воли Аарон разжал один палец за другим, заторможенно глядя на отметины на руке. Втянул носом воздух и посмотрел куда-то за мое плечо.

Оборачиваться было страшно, но я все же кинула взгляд туда. Чудилось, что там окажется нож, топор или просто тяжелый предмет, которым можно нанести удар по голове. В углу стоял лишь стальной ирис, в том самом несуразно большом горшке, в который я когда-то его посадила. Когда-то очень давно…

Я еще раз оглядела комнату, вспоминая рассказ родителей. Безумный порядок – да, это было лучшее описание для того, что я наблюдала. Только сейчас заметила и особый запах – видимо, масло в лампах было слегка ароматизировано. Помещение все больше напоминало бесконечный лабиринт. Я незаметно прислонилась к столику и что-то твердое вдавилось в мое бедро. Дневник. Точно! Я же взяла его с собой и поехала сюда, чтобы…и тут наконец весь пазл сложился.

Аарон, стоявший рядом как сжатая до предела пружина жадно вглядывался в меня, словно чего-то ждал. Стоило невероятных усилий не отразить свою пугающую догадку на лице. На всякий случай, подняла голову наверх. Я поняла, что должна была сделать.

Как можно более безмятежно улыбнувшись, склонила голову и очень медленно стала поднимать руку, локон все еще мешал. Потом указала на большой закрытый шкаф вдалеке, на котором виднелась замочная скважина.

– А что там такое? Не покажешь? Очень напоминает старинный секретер, какой был у героини моей любимой книги. Внутри обязательно должно быть много скрытых механизмов и потайных зон для хранения безделушек. У тебя тоже такой? Всегда мечтала увидеть вживую, как он работает.

Я была уверена, что он откажется. Что просто возьмет меня под руку и утащит наверх. Или прибьет где-нибудь здесь, только бы не смела взглянуть на его сокровища. Но он смиряется. Очень медленно, постоянно оглядываясь на меня привычным движением находит ключ в одной из ниш и пробует открыть замок. Я стою почти вплотную за его плечом и изображаю детский восторг и любопытство. Отчаянно бьется сердце. У меня будет только один шанс. Медленный шаг назад, еще один – пока он возится с замком. И когда дверцы секретера медленно раскрываются я резко хватаю лампу со стола и кидаю в ближайший стеллаж с книгами.

У меня закладывает уши от душераздирающего крика: «Неееееет!». Мужчина кидается в мою сторону, я больно ударяюсь поясницей о стол, но впереди уже все полыхает. Выплеснутое на бумагу масло вспыхивает мгновенное.

Готовый меня задушить, он начинает метаться в попытках погасить пламя, обжигает пальцы, вынимая книги. Пока Аарон отвлечен, я разбиваю еще несколько ламп в других комнатах. Пространство начинает наполняться едким дымом, воздух нагревается, приходит время бежать.

Я зову его, но это оказывается совершенно бесполезно. Мой идеальный план рушиться в самом главном. Мужчина, а точнее тот, кто когда-то вселился в его сознание, не позволяет ему уйти, не разрешает бросить свое главное детище, смысл его прошлой жизни. Мне уже трудно дышать, в голе появляется кашель. Я предпринимаю последнюю попытку потянуть его за собой, сказать про невозможность спасти что-либо и необходимость бежать. Меня только отталкивают, потому что я мешаю бороться с огнем.

«Так ничего не выйдет. Еще немного и он потеряет сознание, а потом и вовсе сгорит или окажется погребенным в обломках. Но лестница ведет наверх, мне не вытащить его. Неужели, я самолично уничтожу того, кого задумала спасти. Поистине, благими намерениями выстлана дорога в ад, и я уже в этом аду».

Обернувшись у самой лестницы, я вижу вдалеке фигуру, которая просто катается по полу, держась за голову, не в силах совладать с накатившей паникой.

Выбежав наверх, жадно дышу. Что делать, что же делать? Звать на помощь? Некого! Пытаюсь щелкнуть пальцами, где же эти бесценные слуги, когда они так нужны. Ничего не получается. Останавливаюсь. Метаться по дому – только терять время, которого у него там внизу и так почти нет. Думай, Ленси, думай, как его вытащить наверх. Точно, есть же единственный живой человек в этом доме – конюх.

Хозяйские постройки находятся сразу и там же обнаруживается ничем непримечательный господин, который расслабленно пожевывает соломинку.

– Твой хозяин, там, дом, пожар, его надо вытащить, скорее, – я тащу недоумевающего мужчину за рукав. Он не сопротивляется, послушно следует за мной. Но останавливается перед самым домом и дальше его невозможно сдвинуть с места.

– Да скорее же, чего ты застыл? Пожар начался в подвале, сейчас и весь дом сгорит, а там герцог, если еще вообще живой. Его надо вытащить наверх, из дома.

Он мотает головой. Ничего не понимаю. Ему же нельзя заходить в дом, но…

– Если ты останешься тут стоять, то станешь убийцей, ты убьешь своего хозяина. Он там и просит твоей помощи. Просит войти в дом и спасти его.

Выдаю первое, что приходит мне в голову. Кажется, даже убедительно.

На пару мгновений этот честный человек опускает голову и когда я уже решаю вновь зайти в дом и предпринять последнюю попытку или сгореть там самой, он решительно кивает. Бежит куда-то в обход дома.

– Да не туда, стой, – кричу я и вижу, как он уже вытаскивает из бочки с водой попону, накидывая на себя. Да, все же приспособленность к жизни людей труда несравнимо больше. Решаю последовать за ним и показать, куда идти. Он ведь ни разу не был внутри. Но меня жестко останавливают. Смиряюсь. Если там упаду еще и я, он может не успеть вынести обоих.

Пол уходит в уже задымленные помещения. Мне остается только ждать, мучительно борясь со своей совестью, чувствами вины и сожаления. Время тянется бесконечно. Мне мерещится, как верный слуга падает, охваченный пламенем и остается лежать там же, погибший за своего хозяина. Почти наяву видятся падающие балки, треск стекол оставшихся масляных ламп, взрывы и гулкий смех того, кто пятнадцать лет назад стал тому виной. В коридоре незакрытой мне двери, откуда уже вовсю валит дым показывается движение. Я вглядываюсь и вглядываюсь в эту тьму, глаза слезятся, а меня вновь сковывает кашель.

Из проема вываливается непонятное облако. Согнутый почти вдвое под тяжестью бессознательного тела, тощий, но как оказывается жилистый конюх скидывает ненужную теперь ткань, роняя на траву и герцога. Падает тут же без сил сам. Вышедшее из-под контроля пламя уже охватывает деревянные рамы, выглядывает из окон второго этажа. А я просто дышу. Мой персональный АД жив, его сердце еще бьется в груди, а веки начинают мелко подрагивать, когда я выливаю на него ведро воды, а потом даю напиться. Ему и герою дня, его спасителю.

Что-то все еще мешает мне, и я нахожу оставшийся неизвестно как при мне дневник. Без сожаления кидаю его на порог дома. Начинают глухо потрескивать балки особняка. Мы отползаем подальше. Смотрим, не в силах что-либо еще предпринять.

В итоге, когда приезжает пожарный отряд, дом уже почти полностью прогорает, оставив после себя груду каменных обломков. Никто потом так и не сможет объяснить, почему огонь не перекинулся на соседние деревья и рядом стоящие постройки.

Герцога увезет к себе доктор. Кроме сильно обожжённых пальцев рук, он почти не пострадает. Халат оказалось, удачно защитил его кожу. Когда Аарон придет в себя, я первым делом загляну в его глаза. Там не будет ярости. Не будет фанатичного блеска. Только растерянность, смешанная с небольшой тоской. А еще, как будто, несмотря ни на что будет видна благодарность. Или это уже я придумаю сама, утешая.

Глава 15 – Кто-то сказал «ждать и надеяться»

Неделю город гудел, обсуждая странный пожар, очищение от скверны и кару Божью в такой славный праздник. Лорд Дартмут уже в третий раз за месяц оказался в поле внимания общественности. Могу поспорить, пожелай сейчас герцог зажарить пару младенцев на главной площади этому не уделили бы и самой захудалой строчки, потому что сенсации все равно не вышло бы.

Пару раз я пыталась справится о его здоровье, но доктор не выдавал не только состояние больного, но даже его местонахождение. Так прошла еще пара недель, за которые я успела более детально обдумать мое прошлое, проанализировать события последних месяцев, даже завести собственный дневник, будь он неладен. Кстати, в качестве компенсации за молчание, удалось стрясти с доктора пару интересных мне книг с твердым обещанием их вернуть.

С родителями отношения не складывались вовсе. Теперь прежнее избегание меня казалось благом. В доме сделалось тесно для нас троих и это тоже надо было решать. Но я все еще ждала.

И этот день настал. Мне пришло письмо. В предвкушении я раскрыла конверт и только потом заметила адрес отправителя. Неожиданно, писала мне леди Далия Дэлавер и настоятельно звала завтра на чай в их поместье. У меня не было ни одной причины соглашаться на этот странный визит, но она обещала, что встреча не продлиться долго, а у нее есть что важного мне сказать. По поводу сестры.

Поэтому ровно в 12 дня следующего дня я сидела для разнообразия в розовой приемной и ожидала хозяйку поместья. К моей радости, стол был накрыт всего на две персоны и мне не нужно будет изображать вежливость еще перед кем-то. Впрочем, с недавних пор по всем правилам общества я была персона нежелательная к приглашению, возможно, в этом и крылась тайна тет-а-тет общения.

– Валенсия, девочка, очень хорошо выглядишь, рада, что ты пришла!

– Леди Далия, вы тоже как всегда прекрасны.

«А что, она мне разрешила как-то называть себя по имени». И я села, без приглашения, начала разливать чай. Затягивать беседу, говоря положенных полчаса о природе-погоде также не хотелось.

– Что вы желали сообщить мне о моей сестре. Право, я очень удивилась и вашему приглашению и тому, что спустя столько времени вы что-то смогли вспомнить. Но я в любом случае буду рада любой информации, – чуть сгладила я свой напор последней фразой.

Как ни странно, графиню ничуть не задел ни мой тон, ни мой прямой переход сразу к сути диалога. И как ни странно, сегодня она у меня почти не вызывала раздражение.

Даже улыбалась без снисхождения. Сидела, совсем расслабленно, не выдерживая обычную свою позу.

– Ты выросла.

– Простите?

– Я говорю, ты выросла. Твой взгляд, движения – наконец я не вижу перед собой испуганную овечку, шарахавшуюся от собственной тени.

Резко стало неприятно, будто я экспонат на выставке.

– Знаете, если вам все же нечего сказать об Ангелине, то я пойду, – я уже привстала, но была остановлена.

– Не обижайся, Ленси. Мне правда есть что тебе сказать и про сестру, и про лорда Дартмута.

Осторожно я нащупала рукой свое место и очень медленно опустилась назад.

– Тогда говорите, а меня, желательно, обсуждайте без моего присутствия, – кажется, накопленная обида на эту женщину все же нашла свой выход, хотя отчасти я была с ней согласна – я уже была не та, что раньше.

– То, что я тебе расскажу, будет поведано с согласия Аарона.

Мои округлившиеся глаза и замершая рука по направлению к столику видимо удовлетворили женщину, и она продолжила:

– До замужества я была родом из не самой знатной и богатой семьи, у меня часто сменялись няни и воспитатели. К своим 15 годам я не могла похвастаться великолепными манерами и остроумием, которые так ценились тогда в общества.

Слушать я стала с большим вниманием. Несмотря на давнюю дружбу наших семей, историю леди Делавэр до замужества я слышала в первый раз.

– В 15 меня выдали замуж. Даже 25 лет назад уже не было принято отдавать девушку в столь юном возрасте. Но моей отец на почве общих политических интересов столкнулся с графом и тот почти сразу захотел породниться. Такой шанс упустить моя семья не могла. Юную и совсем неопытную меня увезли сначала в родовой замок, а потом и вовсе в столицу, где проходили самые неприятные годы моей жизни. Кроме совершенно незнакомой обстановки, мужа, гораздо старше меня, который после свадьбы, кажется, совсем забыл о моем существовании, к списку моих несчастий добавлялось общество, которое никак не желало принимать деревенщину, выскочку и подстилку. И это были самые мягкие из слов, которые я слышала, когда графа не оказывалось рядом.

Я невольно начала проникаться уважением к этой женщине и чуть больше понимать ее поведение: пышные приемы, роскошные наряды, этикет до кончиков пальцев. Кого-то мне это даже напоминало.

– Тогда я справилась. Научилась отстаивать себя. Не путать движения в танцах. Флиртовать с мужчинами. Даже нашла общий язык с мужем и смогла впоследствии его полюбить, – она сделал небольшой глоток чая, немного провалившись в прошлое.

– Мы уже давно жили в этом городе, когда совершенно внезапно здесь объявился герцог Дартмут. Ты знаешь, у нас не много развлечений, поэтому новое лицо сразу стало предметом всеобщего ажиотажа. Его стали звать на разные мероприятия, разглядывать, обсуждать. Я тогда только отошла от родов и еще не выходила в свет. До меня лишь долетали слухи, что он забавен, глуп и совсем не знает цену деньгам. Таких людей я не уважала и не желала иметь с ними дело. Через полгода необходимо было дать бал у нас. Этикет вынуждал меня пригласить и его. Каково же было мое удивление, когда передо мной появился не самолюбивый франт, изгнанный из столицы за громкий скандал, а совершенно потерянный молодой человек. Одинокий. И невозможно красивый.

На этой фразе я очень внимательно посмотрела на женщину, вполне сохранившую черты былой красоты и все еще могущую привлекать мужчин.

Она лишь покачала головой.

– Нет, не переживай, мы не стали любовниками, я для этого слишком уважала своего мужа. Но в этом юном герцоге я увидела себя. И мне захотелось ему помочь. Это оказалось не так просто, потому что оставаться наедине с мужчиной, несмотря на замужний статус, не поощрялось. Однако, я сумела найти выход. Виделись мы редко, но юноша был очень способным, схватывал все буквально налету. Бывало, пропадал на несколько месяцев и, когда я уже думала, что он сдался или передумал, неизменно возвращался вновь.

На самом деле тогда мы помогли друг другу. У меня появилось какое-то важное дело, кроме семьи и детей, а он, он стал тем, кем является сейчас.

«Да, идеальным».

– И потом, мы сохранили эту странную дружбу. Поэтому, когда он однажды сказал, что хочет пообщаться со мной, я была только рада. Как раз намечался бал у нас в поместье, и он мог бы прийти без всяких уловок и хитростей. Аарон только попросил возможность покинуть мероприятие в любое время незаметно, чтобы не оскорблять меня, как хозяйку дома, демонстративным ранним уходом.

Публичность, как ты, наверное, знаешь, он так и не полюбил. Я выдала ему ключ от одного из черных ходов, ведущих в хозяйскую часть поместья и запретила слугам посещать коридоры, ведущие к выходу. Там ждала его карета.

Она немного помолчала, будто собираясь с духом.

– Я не знаю, что случилось с твоей сестрой, но если она и могла уйти, никем не замеченной, то только так. Прости, что не сказала раньше, я просто не могла.

Женщина сейчас выглядела действительно раскаявшейся. Посвящена ли была она в тайну «кукол» или их дружба так далеко не распространялась? Видимо нет. Для нее это правда была вся история. А еще она даже не допускала мысли, что лорд Дартмут мог причинить хоть какой-то вред Лине. Просто сестра случайно воспользовалась ходом, где никого не было и так сбежала.

Я тоже не вправе раскрывать чужие тайны.

– Это очень неожиданно. Но почему вы решили рассказать мне это именно сейчас?

– Он меня попросил.

– Вы его видели? После пожара? Как он?

По довольной хищной улыбке я поняла, что сдала себя с потрохами, но на это было совершенно наплевать.

– С ним все хорошо, он скоро придет к тебе.

Стало немного обидно. Ее он нашел время навестить, а меня, только планирует когда-то потом.

– Знаешь, я не жалею, что отправила тебя к нему.

«Что?»

– Ты же не думала, что когда ты просила адрес таинственного лорда Дартмута, что я согласилась поделиться им только из-за твоих умилительных глаз? Или что я правда думала, что после слов «не ходи», ты туда не сунешься?

Вот это уже стало по-настоящему неприятно.

– Но зачем? – сухо и глядя прямо в глаза спросила я.

– Ты была нужна ему, а он тебе. Я всегда замечала у тебя внутри этот огонек, стержень, но ты так профессионально его прятала, пыталась всем угодить, быть правильной, хорошей, что это вызывало тошноту. Прости. Я правда тебя сильно недолюбливала, хоть и старалась это скрыть ради сохранения отношений наших семей. У тебя было все то, что когда-то я не могла позволить себе – сдаться, быть слабой, жить под защитой.

– Вы мне тоже не то, чтобы особенно когда-то нравились, – себя хотелось хоть как-то оправдать.

К моему удивлению, женщина не оскорбилась, а лишь звонко рассмеялась.

– Вот, вот, о чем я и говорила. Я все-таки не прогадала. Это был маленький шанс, но он привел к успеху. Поэтому, мои совет вам да любовь присутствуют, – и посмотрев на меня добавила, – хоть вы в них и не нуждаетесь.

Я быстро распрощалась с ней. О визите я действительно не пожалела. Только несмотря на все откровения и на то, что я наконец поняла эту женщину, видеть ее снова не хотелось. Мои мысли были сосредоточены на герцоге. Где он? Как он? И сколько еще граней хранит его прошлая жизнь?

В один из дней я как раз раздумывала, стоит ли мне пообедать или закончить проверку новых поставок в нашей лавке, куда я вернулась недавно, как в дверь постучали. Открывала ее наша экономка. Я невольно прислушалась и узнала так давно ожидаемый голос.

В прихожей происходила немая сцена. Видимо, пораженная таким явлением женщина, догадывалась, что гостю стоит немедленно отказать в визите, но выучка и трепет перед высшим по положению человеком не давали ей такой возможности.

Первыми в глаза бросились руки – полностью покрытые черными перчатками из легкой кожи. Я улыбнулась. Несмотря на все, я была так рада видеть лорда.

– Привет, – это прозвучало ужасно фамильярно, но я не смогла сдержаться и не шокировать нашу примерную Эллу еще больше.

– Привет, а это вот, тебе, – подхватив мою игру, Аарон все же сделал шаг в дом и протянул увесистый сверток, – мне по секрету рассказали, что ты ими очень интересовалась.

Внутри оказались книги. И это сейчас был самый лучший подарок. Редкие издания, справочник и сборник самых современных теорий о психиатрии. Оказывается, это невероятно приятно, когда тебе дарят то, что хочешь ты, не то, что хочет подарить даритель, как бывало обычно.

От нахлынувших эмоций и немножко еще из-за образа я подбежала и поспешно обняла мужчину. Стоило пригласить его в дом, но тут нам бы не дали поговорить.

– Давай прогуляемся, только подожди минутку.

Спрятав книги подальше и спешно поправив внешний вид, я выбежала на улицу, пока меня не попытались остановить.

– Как ты себя чувствуешь? – начинать выкать и изображать манеры уже было все равно поздно, и я продолжила общение также, как оно началось сегодня.

– Благодаря тебе, просто отлично.

Я бросила осторожный взгляд на кисти рук.