Текст книги "Семь кругов адского рая"

Автор книги: Елена Малахова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Парень резко осунулся и будто постарел на десяток лет. Ненаигранная боль отразилась на нежном его лице. Он молча взял коктейль и отошёл. Со стороны Никиты было жестоко так играть на чувствах бедняги, но он не имел привычки пасовать перед задуманным. Парень в шляпе, не сознавая того, стал орудием, которое помогло Никите обойти всех соперников одним махом. Невероятное умение отыскать ключ к расположению даже самой недоступной не раз выручало Ника получить желаемое.

Эля закрыла лицо руками, не давая себе рассмеяться к концу трогательной беседы. Она поняла, что стильный парень был нетрадиционной ориентации, и разгадка оказалась, и впрямь, тривиальна до тошноты.

– А ты тот ещё проныра! Меня зовут Эля, завтра в 12:00 кафе «Буше» на Малой Морской.

Ник самодовольно улыбнулся. Она оставила свой номер телефона и удалилась. Он покорил её остроумной шуткой, потому Эля осталась у тётки на пару недель. Их отношения постепенно набирали оборот, включая ссоры, обиды и счастливые моменты. С тех пор прошло два года, и всё стало тривиально до тошноты…

Эля нехотя оторвалась от дорогих сердцу воспоминаний, когда Милана вернулась с чистыми бокалами и села рядом.

– Быстрей бы моё день рождения, – сказала Эля. – Думаю, Ник сделает мне предложение.

Счастливая улыбка озарила лицо интриганки. Милана наполнила доверху два фужера и один подала подруге.

– Почему ты думаешь, что он его сделает? – спросила Милана.

– Я подслушала его разговор с матерью о фамильном кольце. Похоже, она собирается отдать безделушку на днях. Понимаешь, к чему я клоню?

Милана усмехнулась.

– И как относится свекровь к потенциальной невестке?

– Да плевать я на это хотела! – Эля истерично расхохоталась. – Пусть кольцо отдаст, и миссия её завершена.

Милана считала характер подруги дьявольски притягательным. Она понимала, как далеко ей до той, потому всячески пыталась скопировать поведение стервозной приятельницы.

– Тогда за Элеонору Соколову!

– За Элеонору Соколову – будущую жену известного художника Никиты Соколова.

Они весело посмеялись, и после звона хрустальных бокалов испили напиток до дна во имя сладостной победы Эли над свободной жизнью.

Глава 3

Чёрная Teana укрылась на парковке Пушкинской улицы, сливаясь воедино с темнотой усыпляющей ночи. Ник заглушил мотор и направился к белокаменному зданию с громадными колоннами и барельефами в стиле ампир, которое два месяца назад арендовал, спасая от неминуемого одиночества. От фасада веяло стариной. В такой громадине едва ли обосновался магазин, салон красоты или банк, а вот для картинной галереи, выставки или музея весьма подходящий вариант. Раньше здесь ютилась городская библиотека, и несколько тысяч книг пылились на деревянных полках, ожидая, когда по затёртым страницам будут вновь гулять пальцы увлеченных библиофилов. Мэрия города не выделяла необходимых средств для её содержания. Но несмотря на финансовые трудности, крах поджидал её с другой стороны. Создание в городе виртуальной библиотеки вызвало фурор среди ленивой молодёжи, которые бросились читать шумными толпами. Широкий ассортимент литературы привлёк людей от мала до велика, от школьника до профессора. Таким образом, администрация не только решила проблему низкой успеваемости и нехватки полезного досуга, но и неплохо пополнила казну за счёт ничтожной пошлины. Судьба городской библиотеки была предрешена, и вскоре её прикрыли.

Никита проследовал в залу, где горел свет в виде одинокой лампочки на белом высоком потолке.

– А-а, вот и наш талантливый художник! – воскликнул Сергей Краснов, поворачивая голову в сторону двери.

То был широкоплечий русоволосый мужчина атлетичного телосложения. Длинный правильной формы нос, глубоко посаженные оливковые глаза и лёгкая чёрная щетина – все критерии внешности в совокупности превращали метр 84 роста в неоспоримого брутала. Выглядел он солидно и впечатляюще, даже в рабочей синей форме, вымазанной светлой краской. Когда Ник вошёл, он как раз докрашивал часть стены в углу, аккуратно скользя по ней валиком.

– Я вижу, кто-то совсем заработался, – подметил Ник, усаживаясь на единственный стул у стены. – Зря ты надеешься получить внеурочные. Я не в силах оплатить переработку.

Два друга слились смехом в один голос.

– Ничего, связываясь с тобой, я на многое не рассчитывал. – Сергей бросил мимолетный взгляд на друга. – А ты почему здесь? Разве ты не собирался к Эле?

– Я передумал. Вдобавок мы поссорились.

– "Милые бранятся – только тешатся", – улыбнулся Сергей.

Ник покачал головой, взглядом следуя за движением валика в руках Краснова.

– Не на этот раз. Наши отношения заходят в тупик. Я понял, что расстояние вовсе не сближает в часы разлуки. Оно даёт нам право задуматься, что мы вполне вольны прожить без другого человека, которого сочли себе парой.

Сергей повернулся к Нику и внимательно всмотрелся в его лицо.

– Интересная доктрина, но довольно сыровата для художника, привыкшего чувствовать и видеть красками и кистью. Ты черствеешь, мой несравненный друг!

Ник весело рассмеялся. Сергей обладал необычайным даром поднимать людям настроение, по сему было удивительно, что он до сих пор не обзавелся семьей или долгими отношениями, ведь он был твёрд, как кремень, и надежен, как морской узел. Ник осмотрел покрашенные стены и спросил о сроках завершения ремонта.

– Думаю, потребуется порядка двух недель.

– Материала докупать не придётся?

Сергей покачал головой.

– В моей бригаде работают трудолюбивые ребята, но не чистые на руку. Постараюсь присутствовать ежедневно, и тогда материала не только хватит, но и останется!

Оба посмеялись, и Краснов, закончив красить стену, убрал инвентарь в подсобное помещение, а Ник сидел, задумчиво глядя в потолок. В этих стенах тишина звучала непривычно, как-то по – особенному; и казалось, эхо раздавалось в помещении, даже когда никто не разговаривал.

Отсутствующий взгляд Ника не остался незамеченным. Сергей пристрастно осмотрел друга, будто стараясь проникнуть за пределы его удрученного разума.

– Что с тобой? Никак витаешь в облаках.

Ник ответил не сразу. Помолчав с минуту, он мечтательно промолвил:

– Я видел самые прекрасные глаза на свете …

Глава 4

Сергей Краснов и Никита дружили с раннего детства. В отличии от друга он не получал высшего образования, а мастерству пришлось обучаться рано, что, благодаря целеустремлённой натуре, получалось блестяще. Спустя два года в строительной конторе Сергея повысили до мастера, уполномоченного командовать личной бригадой электриков, маляров и штукатуров. Так он с головой окунулся в работу, отодвигая личную жизнь на второй план. Рядом с девушками он держался отречённо и неприступно, подобно Измайловской крепости во время штурма. Обиженные немыслимым равнодушием дамы отправлялись восвояси. Краснов обожал заводить знакомства, и все без исключения люди были от него без ума: будь то бабушка из соседнего подъезда, или продавец магазина автозапчастей, или холенная красавица, строящая глазки в кафе за столиком напротив. Возможно, он заводил мимолетные интрижки, но об этой тайне, покрытой мраком, не знал даже Никита. Сергей всегда был готов прийти на помощь в трудную минуту, потому знакомые и друзья дорожили его мнением и делились с ним самым сокровенным, ожидая улучшения самочувствия душевного, а затем – физического после разлитой по бокалам порции старины «Jack Daniel's», если того требовала ситуация.

Отодвинув расстеленные газеты, Сергей устроился на столе и протянул пачку сигарет Никите. Тот отрицательно покачал головой.

– Заинтриговал, Никита Андреевич! – сказал Краснов, подкуривая сигарету. – Рассказывай.

Никита подскочил со стула, как ошпаренный, и принялся расхаживать по комнате.

– Сам не пойму, что со мной… Внутри что-то изменилось. Эти глаза как драгоценные сверкающие агаты! Но вся соль не в их цвете или блеске... В них есть что-то адское… или райское, чему не придумали названия на этой грешной планете! Ты не представляешь, какая волна непонятных эмоций накрыла меня! Хочется петь куплеты, выкрикивать спонтанные слова и танцевать как в водевиле! Такое чувство, будто в сосудах нет крови, там – сплошной адреналин! Она зарядила меня невероятной энергией, и внутри меня всё закипает! – Ник развел руки в стороны, а его счастливый взгляд устремился к потолку. – Хочется обнять весь мир! Небо! Землю! Всех людей, хороших или злых – да какая разница?!... Хочу отдать им всё, что имею, всё до единого рубля! И я чувствую за спиной огромные крылья, которые унесут меня к небесам…

Сергей был ошеломлен. Возбуждённо жестикулируя, Ник выглядел несчастным поэтом, опьяненный рассудок которого помутился страстью живой поэзии; а его признание напоминало неизданный сборник безумных сочинений. Но как бы там ни было, Никита получил облегчение от вылитой им тирады и сел обратно на стул. Глаза его мерцали таинственным блеском, а щёки неистово пылали. Амплуа умалишённого человека развеял басистый голос Сергея.

– Никогда ещё не слышал подобной ахинеи! Но если ты все-таки решишься раздать вещи нуждающимся, хочу быть в первых списках претендентов на твой Ниссан.

Ник улыбнулся.

– Серы-ы-ый, если бы ты только её видел…

Сергей усмехнулся.

– Да ты, мой бесценный друг, влюбился по самые уши!

– Не знаю. Я не уверен... Нет такого слова на планете, чтобы дать характеристику моим внутренним переживаниям в полном объёме. Но скажу я одно: эти глаза, как два сияющих агата, ходят за мной попятам, и я не хочу их прогонять…

– И где же ты обнаружил эти прекрасные глаза?

В краткой форме Никита ввёл его в курс дела, и Сергей, выслушав друга, лишь задумчиво хмыкнул.

– Жаль, конечно, портить тебе настроение своим вопросом, но каким образом ты собираешься её найти? Конечно, мы сильно уступаем Москве, но городок у нас немаленький.

В миндальных глазах Никиты мелькнула тень изрядного коварства.

– У неё визитка выпала из кармана с адресом салона красоты. Завтра я съезжу туда, – он небрежно провел рукой по темно-русым волосам. – Пора заняться прической…

Сергей поразился. Ник был человеком флегматичного склада характера; он быстро загорался новыми красивыми девушками, но также быстро то чувство его отпускало. Внутреннее чутьё Краснова подсказывало ему, что Ник ещё хлебнет горя от пламени вспыхнувшего огня… Он долго наблюдал, как друг мельтешит по комнате, уточняя местоположение салона по карте в мобильном. И только когда температура тела Никиты приблизилась к нормальным цифрам, и он заговорил более спокойно, Сергей осведомился его делами в офисе.

– Там всё идёт гладко, – отмахнулся Ник. – Макс улетает в Лондон на месяц, и я буду на подмене. Днём мотался за доверенностью к нотариусу.

– Грановский никогда не сидит на месте. Не понимаю, зачем он огнездился в офисе, если главное его призвание – кататься по миру и пудрить иностранные мозги коммерческими предложениями.

Громко смеясь, они сразу вспомнили, как Максим Грановский – директор рекламного отдела, искусно проводит деловые встречи. Необходимость столкнуть с места застрявший бизнес частенько приводит к нему итальянцев, испанцев и немцев. Когда необузданная скупость толкала тех начать торги с Максимом (они предлагают ничтожную сумму за полный пакет услуг, стоящий в трое дороже предложенных денег), он по вспыльчивости своей начинал швырять нецензурную лексику в адрес заграничных жмотов. Они удивлённо моргали глазами, не понимая смысла жаркой речи. Их скудный словарный запас ни раз давал Максиму шанс отыграться на их филистерских познаниях. А молоденькая переводчица Ирина, привыкшая к буйному нраву начальника, переводила, точно сломанный телефончик: неуместные ругательства заменяя вежливо короткими фразами. Но вести себя подобным образом он начинал только, когда его пытались одурачить. С достойными, по его мнению, людьми он вёл себя спокойно и расчетливо. Способность убеждать, развитая в колоссальной мере, помогала в подписании очередного договора с выгодными партнерами, и о нем начинали говорить, как о руководителе с большой буквы.

Грановский был самым что ни на есть экстравертом. Хамоватая натура с примесью необычайной наглости, несмотря на интеллигентное происхождение его рода, сформировалась на генном уровне ещё до рождения Грановского. Внешностью он не блистал: объёмный с едва заметной горбинкой нос; слишком светлые голубые глаза; русые, местами рыжие волосы и глубокая ямочка в подбородке. Единственным достоинством Максима можно считать лишь накаченное тело. На массивных мышцах рук, казалось, вот-вот лопнут вздутые вены, а сквозь белую фирменную рубашку просился наружу пресс, толкая кубиками натянутую ткань одежды. Идеально прямым ногам с крепкими икрами могла позавидовать любая барышня, часами потеющая в спортзале. Выпивал он редко, но всегда до неходячего состояния.

Женитьба в его планы не входила, потому то с Юлей – помощницей отца в офисе, им не удалось сохранить крепость любовных уз. Она заявила, что созрела для семейных отношений и поставила перед фактом выбора: скорая свадьба или разлука. Максим пришёл в ярость! Никто не смел диктовать ему правила поведения и ставить перед ним немыслимые рамки! Он взревел, словно бешеный буйвол, сыпля на неё кучу обидных ругательств. В тот ненавистный день, совершенно не задумываясь о последствиях, он порвал с ней, а уже через неделю Юля покинула рабочее место в офисе, дабы избежать нежелательных встреч с Максом. С тех пор серьёзных отношений он не заводил, понимая, что девушки его возраста станут посягать на его личную свободу, с которой он не готов расстаться; а те, что помоложе (так называемые им «пустые бесполезные курицы»), едва ли смогут разжечь в нём интерес. Но даже такие своеобразные люди, как Максим, способны на патетичные чувства. Он сильно привязался к Юле за немалый срок отношений. Мотивируясь поговоркой: «Клин клином вышибают», он стал волочиться за лёгкой добычей – в основном, за секретаршами на работе – желая как можно скорее избавиться от точащих переживаний внутри. Когда ему надоедала любовница – фирма выплачивала выходное пособие, и уже новый стук каблуков раздавался рядом с его кабинетом. Днём – увлечение, вечером – спорт. Так размеренно и стабильно протекали его деньки.

Друзей у него было немного, и лучшим в своём окружении он считал Сергея Краснова, который несколько лет назад познакомил его с Никитой на своём дне рождения за городом. Изрядно напившись дорогого виски, молодые люди стали спорить на любовную тему между собой. Максим хоть и прослыл спесивым хладнокровным человеком, но в любовь с первого взгляда верил свято.

– Мои родители душа в душу живут двадцать восемь лет, – с гордостью утверждал Максим. – И я, между прочим, результат их непорочной красивой любви!

– Я вижу насколько красивой была та любовь… – иронично подметил Никита, подразумевая ничем непримечательную внешность Грановского. – Всё это чушь собачья, которую придумывают для любовных романов!

– Ай, Соколов, только не надо утрировать! Я привёл тебе живой пример. А какое доказательство своей версии есть у тебя, кроме того, что ты занудный скептик?!

– А таких доказательств нет в принципе в природе, потому что чувства такого рода может и существуют, но зовутся явно не любовью, – спокойно сказал Ник. – Ты сам посуди, как можно влюбиться в человека, не зная его, как личность? Не обмолвиться ни единым словом, ни единым прикосновением? Влюбиться с первого взгляда – значит влюбиться в человеческую красоту, оценив лишь его внешние данные. То есть у человека, не обладающего привлекательной внешностью по какой-то причине – будь то старость или изуродованное лицо после аварии – нет ни единого шанса на то, чтоб его полюбили с первого взгляда? Если любовь и красота – два понятия тесно связанных, тогда почему эту вашу любовь считают абсолютной, если на самом деле она так далека от совершенства?

Максим растерялся и не знал, что ответить. Сергей держался отстранённо, тихонько посмеиваясь над упертыми товарищами.

– Друзья! – говорил он. – Сила вашего логического мышления доходит до феноменальности! Но не стоит забывать, что товарищи – верные товарищи – куда важнее всяких споров! Предлагаю за это выпить.

Всё закончилось мирными объятьями и бокалом пенного в руке. Однако, то не помешало каждому из спорщиков остаться при своём личном мнении.

За время студенческих лет их пути пересекались не часто. Максим получил превосходное образование маркетолога в Москве и совершенно не пыжался, ища работу. Его отец основал компанию одну из двух в городе, квалифицированную около 15 лет на дизайне и рекламе под названием «Design and Style». И, вернувшись с дипломом на руках, фирма отца радушно встретила Максима в качестве директора рекламного отдела.

Никита, отнюдь – после окончания института все силы бросил на поиски работы. Несмотря на отличное резюме, характеризовавшее его, как дисциплинированного трудолюбивого работника, удача улыбнулась ему не сразу. Ни для кого не секрет, что востребованность в живописцах и дизайнерах интерьера не велика. Да и в узкой специализации без опыта работы трудно получить вакантное место. Спустя месяц после отправления резюме Никите случайно позвонил Максим, чтобы узнать, как тот поживает. Когда Никита сообщил, что не нашёл работу, Максим потолковал с отцом, и на следующей неделе Никита получил заветную должность архитектурного дизайнера в «Design and Style».

После того, как Никита доложил Сергею о рабочих моментах офиса, он сразу сделался серьезным.

– Знаешь… сегодня ведь не только незнакомка поразила меня. Нотариус, у которого я забирал доверенность, похоже был не в себе.

Никита приступил к повествованию той встречи, припоминая дословно его загадочные изречения. Сергей слушал вдумчиво, иной раз вдыхая смолы дымящейся сигареты. В его мимике застыл откровенный скептизм.

– Да мало ли на свете безумцев, – ответил он в конце рассказа Никиты. – Не засоряй голову бесполезными мыслями.

– Да я сам в это не верю, но никак не могу перестать об этом думать. Я видел его в кабинете, а потом в лифте... и оказалось, он только что прибыл из дома и якобы не встречался со мной... – Никита сделал паузу. – Как это объяснить?

– Быть может, у него серьёзные проблемы с памятью или есть двойник. Уж не думаешь ли ты, что это оракул или демон, низвергнутый пучиной небес на землю?

Сергей расхохотался, но Никита испытывал неприсущий ему трепет и волнение, обволакивающие сердце, которое начинало быстрее стучать в груди.

– Не знаю, но здесь явно что-то нечисто. Макс говорил, нотариус – очень толковый мужик, лучший в городе! А самое главное – здравомыслящий. Но теперь я начал сомневаться.

– Да брось, Ник, всё это ужасные сказки на ночь! Доверенность ты получил, а что ещё нужно? Забудь.

Никита растерянно кивнул.

– Ты прав, ерунда какая-то! Не стоит даже вспоминать.

Глава 5

Благодатск – городок средней полосы России, с полумиллионной численностью населения. На западной стороне его громоздились приветливые горы Крижачи, на несколько сотен метров прокалывая кучевые облака острыми пиками. Они славились гостеприимностью и спокойствием, и о лавинах и селях здесь не слышали с прошлого столетия. Безопасное нахождение на максимальной высоте хребта привлекло массу приезжих с соседних городов альпинистов и сноубордистов.

На главных улицах плечом к плечу ютилось множество витрин продовольственных и хозяйственных магазинчиков, деликатно пропуская между собой здания детских садов, школ, ресторанов, нескольких больниц и других госструктур, характерных в любом городе. От Центральной улицы до торгового квартала по мостовой через узкую, но глубокую реку Беглянку можно было попасть в зелёную парковую зону. Там за пожелтевшими верхушками деревьев выглядывало колесо обозрения и несколько других аттракционов. Обогнув парк или пройдя сквозь тенистую его аллею из микса дубовых и кленовых деревьев, взору открывался потрясающий вид на гладь тихого озера.

Раньше, когда о парке ещё не задумывались в верхних кругах мэрии, озеро веяло чистотой и непорочностью. Красоту водоёма, сокрытого в лесном массиве, сложно передать словами. Сидя на берегу подле камышей, нельзя не насладиться успокаивающей тишиной. И только дикие утки и цапли, опускаясь на водную поверхность, не боятся нарушить её великого безмолвия. Потому давным-давно эти места нарекли Тихими Заводями. Однако, со временем люди облюбовали живописное место, и заводи тихими назвать было сложно. Всё чаще здесь можно встретить кучки отдыхающих горожан, приходящих с палатками, покрывалами и ручной кладью для пикника, дабы жадно впитать тёплые лучи солнца и вдоволь насладиться сюжетом, как сквозь чистые пласты воды мелькают косяки мелких рыб. На другом берегу озера, где людей сновало значительно меньше, сонливо уставились на Тихие Заводи с десяток заселенных коттеджей и новостроек. Семья Соколовых участком на Заводях владела давно. Андрею Ивановичу дом и сад с несколькими сотками земли достались по наследству от отца. Каждое утро Андрей Иванович уединялся в тени садовых деревьев и, вдыхая свежий утренний воздух, наслаждался прекрасной погодой. Это утро не было исключением.

Дурманящий запах аппетитного завтрака разнесся по всему дому. Любовь Петровна готовила для мужа яичницу с помидором и беконом. Андрей Иванович уже сидел в кресле – качалке в саду, увлеченно листая утреннюю газету. Неугомонные утки то и дело отрывали его от любимого занятия весёлым кряканьем. В те моменты он размышлял на темы, которые предпочитал обдумывать в одиночку.

С Любовь Петровной они были полной противоположностью, словно огонь и вода, громкий крик и душевная тишина. Любовь Петровна обладала мягким складом характера, всегда старалась избегать ссор и имела безграничный запас терпения. Этим качеством сын походил на мать, однако, Никита унаследовал некую часть характера отца: спесивое упрямство.

Любовь Петровна убедилась, что Андрей Иванович спокойно читает газету и набрала Никите, ожидая услышать в трубке бодрое «алло».

– Доброе утро, мам, – послышался тенор сына, не имеющий ничего общего с бодростью. – Который час?

– Ники, ты ещё спишь? Уже 9 утра.

– Что? Только не это! Я снова проспал. Мам, я перезвоню!

По ту сторону линии послышался треск от положенной трубки, и длинные гудки разрывали телефон своей монотонностью. Любовь Петровна улыбнулась. Частенько в школьные годы приходилось будить сына в два захода. Никита давно не мальчик, а привычки остались прежними.

Андрей Иванович все также сидел спиной, погруженный в чтение. Она разложила завтрак по тарелкам и понесла в сад.

Глава 6

«Утро добрым не бывает!» – мелькало в голове Никиты, когда тот бежал по офисным ступеням в кабинет. Рабочий день летел незаметно. В перерыве на обед половина сотрудников приступала к смачному поеданию домашней пищи из контейнеров; другая половина покинула офис, как тараканы, разбегаясь по близлежащим заведениям общепита.

Никита решил воспользоваться временем обеда с пользой и отправился в салон красоты, указанный на визитке. «У Маргарет» он провел расследование с допросом всех работников подряд. Но никто из персонала салона по описанию внешних данных сбежавшей красотки не признал в ней ни клиентку, ни работающего там специалиста.

Он расстроено поплёлся к машине. Нежный образ черноглазой нимфы с болью пульсировал в голове, не давая покоя. На улице стоял тёплый день, но ему стало дурно и зябко. Казалось, наступили беспросветная тьма и холод, которым нет ни конца, ни края. Разочарование, безысходность, обида на себя за бездействие в момент их столкновения – все эти чувства сплотились в нём и бичевали ноющее сердце. Он сел в машину и с досады ударил кулаком по рулю. Ему потребовалось несколько минут, чтоб усмирить бушующий вулкан страстей. Предупредив на работе, что якобы задержится на новом объекте, он повернул ключ зажигания. Шины колес засвистели по асфальту, и черный «конь» помчался ближе к Тихим заводям. Растроганной душе хотелось тишины, а разуму – обдумать план дальнейших действий, и зелёная лужайка перед озером – лучшее место для подобной цели.

На ближайшем светофоре загорелся красный, и Никита набрал номер матери.

– Ники, ты вовремя! Приезжай на пикник. Отец уехал с Кончаловскими в горы и вернётся поздно.

Ласковый голос матери внёс гармонии в душевное состояние парня. Он понял, как сильно ему не хватает её понимающего общества, потому спустя двадцать минут был на месте. Затем помог ей сложить всё для пикника в плетенную корзину, и они вместе побрели в сторону парка по выкошенной лужайке.

– Как странно устроен мир, сынок. Когда ты был совсем маленьким – ты мне всё рассказывал. Возьми хоть тот случай с отцовским патроном. Помнишь? Ты спрятал его за домом, а Андрей грозно кричал, что непременно накажет всех виновных в краже… Ведь он до сих пор не знает наверняка, чьи ручонки рылись в его кабинете.

Ник мягко улыбнулся, припоминая неистовый страх перед отцом. В те годы он дико боялся поступить наперекор ему.

– Мам, не люблю, когда ты ходишь вокруг да около. Скажи сразу, что ты хочешь узнать?

Любовь Петровна проникновенно взглянула на сына.

– Ты собираешься жениться, дорогой, а я в полнейшем неведении, кто твоя невеста. Почему ты не привезешь её к нам? Не спорю, твоя мать уже не такая красавица, как раньше, но один вечер стыда ты сумеешь пережить.

Никита беззаботно рассмеялся.

– Мам, что за глупости? Ты самая красивая и добрая женщина на всём белом свете.

– Тогда в чём причина? Ты больше не доверяешь мне?

– Как раз-таки доверяю, поэтому не привожу. Меня мучают сомнения, боюсь, тебя они тоже одолеют.

– Позволь узнать какие? Возможно, я сумею облегчить твою голову.

Никита молчал. Ему безумно хотелось поделиться, но вовсе не рассказом об Эле. Мутные думы о незнакомке перевернули его душу вверх дном. Любовь Петровна внимательно глядела на сына.

– Знаешь, родной, я не в праве вторгаться в твою личную жизнь. Ты у меня взрослый рассудительный мужчина. Только знай одну маленькую истину, сынок: порой испытания, дарованные нам с неба, по незнанию мы проклинаем. Но лишь благодаря этим испытаниям посреди полного мрака можно увидеть божественный свет счастья…

На щеках Никиты заиграли ямочки очарования. Он приобнял мать и сделал глубокий вдох. Свежий озерный воздух проник к лёгким, успокаивая нервы. Ему показалось, будто невидимая сила подхватила и унесла его падающее тело подальше от бездны разочарования.

Они расположились на противоположном берегу от дома, дабы не попасться на глаза отцу в случае его внезапного возвращения раньше обещанного времени. Большой хлопковый плед с каждой минутой всё больше напоминал скатерть-самобранку. Долгие разговоры по душам о работе, галерее, Софье, которую Ник не видел больше месяца, перенесли их в иной мир. Никого не замечая – словно прошлое обернулось настоящим, и точно не существовало стены между сыном и отцом, мешающей как раньше просиживать вечера напролёт за чашкой чая с шарлоткой – мать и сын болтали, уплетая тёплые закуски. Погода создала им необходимые условия для отдыха. Вода блестела от купающихся в ней лучах яркого солнца; утки восторженно хлопали крыльями, виляли хвостами и, точно возомнив себя гвоздем программы на цирковом манеже, развлекали детишек, с визгом кидающих в воду кусочки белого хлеба. А высокие деревья шумели в такт происходящему, создавая фон для бродячих артистов.

Любовь Петровна устремилась глазами вперёд, наслаждаясь жаренным чесночным тостом. Спортивный костюм смотрелся на её форменном теле с невинной нелепостью. Хоть возраст и подбирался к заветному юбилею, лицо её по-прежнему выглядело молодым и ухоженным, без глубоких морщин и дефектов. Густые, карамельные волосы вперемешку с махагоновыми прядями были собраны в высокую прическу. Аккуратно вздернутый нос горделиво возвышался над скулами. Взглянув на мать и сына со стороны, становилось понятно, что сходство их внешности состояло в изящном носе.

– А знаешь что? – вытирая руки салфеткой, спросила Любовь Петровна.

– Что ? – с набитым ртом промямлил Ник.

– Я вижу палатку с мороженным.

Она вопрошающе посмотрела на сына своими глазами цвета карамели.

– Зима на носу, а тебе хочется замёрзнуть раньше времени!?

– Сынок, не ворчи. Посмотри, какая чудная погода! И между прочим, матери грешно отказывать!

– Сдаюсь, сдаюсь!

Она еще продолжала мечтательно улыбаться, а Никита стремительно направился к палатке у входа в парк.

Когда Ник вернулся с двумя ванильными рожками в руке – обнаружил пустое покрывало, где лишь одна корзинка с остатками недавнего пиршества подтверждала, что он не ошибся лужайкой. Недоумевая, Ник огляделся по сторонам. В панораме оживленного парка нигде не мелькала фигура матери. Он сел на уголок пледа, спиной к коттеджам и достал телефон, пиликающий стандартной мелодией. Звонила Эля. Она весело поздоровалась, будто между ними не было взаимных упреков и недовольства.

– Ты ещё сердишься? – ласково спросила она.

– Нет, я не умею обижаться.

– Знаю. Простишь меня?... Хотя я считаю, что тебе надо в первую очередь просить прощения.

– Ты звонишь поругаться?

– Нет... – её голос дрогнул, – Я так ждала от тебя звонка вчера, а ты не позвонил. Почему?

Ник не любил отвечать на вопросы, ответ на которые казался очевидным. Он придерживался мнения, что человек не звонит лишь по двум простым причинам: ему не интересно, как протекает жизнь другого, или он чертовски занят неотложными делами. В итоге, всё равно второй вариант сводится к первому. Ведь было бы желание – а время всегда найдётся!

– Да некогда было, – ответил Ник, продолжая вертеть головой.

Эля ждала, что Ник поинтересуется, как проходит её день, но Ник молчал. Страх, что он снова повесит трубку, пересилил эгоистичный нрав блондинки.

– Приезжай сегодня ко мне. Закажем что-нибудь из итальянского ресторанчика. А то ты у меня такой худенький!

Забота из уст избалованной девицы звучала неправдоподобно и резала слух. Ник не понимал, как можно якобы переживать за его фигуру, но стараться откормить его чужими руками. Готовить Эля не умела и не хотела, ибо не царское это дело, потому испробовала весь ассортимент меню лучших ресторанов города. Ник не имел ничего против ресторанной еды, но забота девушки противоречила способу её проявления. Вся её чувственность – сплошная фикция. Он часто задавался вопросом: зачем лишний раз выставлять за действительное то, что никогда таковым не являлось? Но все же у него хватило самообладания, чтобы не высказать ей этого.

– Буду часам к восьми, целую, – отключившись, Ник вернул телефон в карман.

Прямо за его спиной раздался звук шуршащей бумаги. В полной уверенности, что исчезнувшая странным образом Любовь Петровна вернулась для продолжения пикника, он обернулся. Но догадки оказались не верны. То была маленькая очаровательная девочка. Она лежала на животе и энергично болтала согнутыми ногами. Её русые волосы ниспадали водопадом мягких прядей на альбомный лист, где стены нарисованного домика движеньем цветного карандаша облачались в малиновый цвет.