Текст книги "Аромат гибискуса (СИ)"

Автор книги: Елена Кутузова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

А Виктор не унимался. Он уже оглаживал бедра, особенно внутреннюю часть и все ближе приближался к…

– Там не сгорело!

Руки исчезли. Я слышала дыхание, значит, Виктор просто сидит рядом. А потом я услышала:

– Госпожа Ева… а зачем вы сюда приехали?

Хороший вопрос для того, чтобы привести меня в чувство.

– Это так важно?

– Наверное, да, – я уловила шаги. Собеседник отошел, а потом вернулся. – В это место приезжают за определенными… впечатлениями. Но вы раз за разом отказываетесь, несмотря на то, что массажиста в отеле приняли благосклонно.

Они что, обо всех постояльцах судачат? Кто с кем сколько раз и в какой позе? Я разозлилась, но почти сразу успокоилась. Ну конечно, судачат. Это их работа, в конце-концов. И все равно остался неприятный осадок. Наверное, надо поговорить с Виктором начистоту?

– Давай баш на баш? Я отвечу на твой вопрос, а ты тоже кое-что прояснишь. Видишь ли, я все еще не слишком хорошо понимаю принцип работы этого… курорта.

Сама не заметила, как перешла на «ты». Как он и просил.

– Расскажу все, что не является коммерческой тайной.

Голос прозвучал над самым ухом. Теплый, бархатистый, обволакивающий. Пришлось ущипнуть себя, чтобы не податься невольному обаянию. Все же отсутствие зрения на самом обостряет другие чувства. Например, осязание и слух…

– Что это за место? И почему здесь все… так?

Диван чуть прогнулся – Виктор уселся рядом со мной.

– Что это за место? Интересный вопрос. Наверное, здесь осуществляются мечты… если есть, чем заплатить. Мужчины, женщины… Они не всегда довольны тем, что имеют в реальной жизни. А мы выполним любой каприз. Любое желание. Мы сделаем все, что пожелает гость. Но я до сих пор так и не смог понять, чего же желает госпожа Ева.

Последнее он прошептал прямо в ухо. Дыхание обожгло, пробуждая желание. Этому голосу невозможно было противиться. Но я старалась.

– Значит, здесь не настолько хорошие работники?

– Наверное, – он отстранился. – Наверное, вы правы – я не справляюсь. Если желаете, прямо сейчас позвоню и попрошу замену. Но если госпожа Ева даст мне шанс… я сделаю все, чтобы она не пожалела о своем выборе.

Шепот и прикосновение. Едва заметное, но такое… чувственное.

– Зачем тебе это?

Спросила не ради ответа. Рази того, чтобы отвлечься, перестать сходить с ума, остыть…

– Если я не справлюсь со своей работой, меня уволят! – просто сообщил Виктор.

– А мне очень нужна эта работа. Не хочу становиться обычным хастлером.

– А сейчас не обычный?

– Сейчас – нет. Здесь я помогаю гостям стать счастливыми. А хастлер… Хастлер нужен лишь для того, чтобы сбросить напряжение. Не находите, что это несколько разные вещи?

– Не нахожу.

Я действительно не видела разницы. Те же яйца, только в профиль. Но того, что Виктор – мастер своего дела, отрицать не могла. У меня от одного его присутствия крышу сносило.

– А если я захочу двоих или троих мужчин разом?

– Любой каприз… Абсолютно…

Этот шепот… Мурашки пробежали по телу, вызвав непонятное томление. Анестетик подействовал, так что боли я не ощущала. И, устав бороться с собственными желаниями, сдалась, подчинившись настойчивым рукам.

Чуть приподняла бедра, позволяя Виктору самому стянуть трусики. И откинулась на подушку, предоставляя полную свободу действий. Стало даже интересно, что он придумает: от этого зависело, потребую ли я замены.

Его дыхание стало шумным, он словно принюхивался. Так ведут себя звери, учуяв что-то новое. А потом я ощутила язык на своей груди.

Обвел один сосок, другой, чуть втянул в рот… Тут же стало горячо и мокро. О небо, я и не знала, что единственное прикосновение может так завести!

А Виктор не останавливался. Губы почти не касались кожи, только тепло дыхания заставляло поддаться навстречу, а уж когда он тронул меня там…

Язык, быстрый и горячий, сводил с ума. Иногда на его месте появлялись зубы, но и они умудрялись быть нежными. И я с удивлением поняла, что эти громкие стоны – мои собственные. Я изгибалась и кричала, как последняя сучка, и стыд смешивался с желанием.

Виктор не желал отдавать свою власть. Он очень хорошо понимал, чего я хочу… и отказывал в этом. Доводил до сумасшествия и отстранялся, позволяя напряжению схлынуть, превратиться в тянущее желание. И начинал заново.

Слышать звуки, издаваемые жадными губами. Чувствовать прикосновения. Сейчас, когда глаза закрывала повязка, все казалось таким ярким!

Я не выдержала первая. Запустила пальцы в короткие волосы, прижала ладони к затылку, не позволяя отстраниться. Бедра двигались сами, задавая темп, и Виктор подчинился.

Отголоски оргазма затухали долго. По телу еще пробегали судороги, когда я почувствовала новые прикосновения к бедрам. Холодные и влажные.

Виктор салфетками убирал следы страсти. Осторожно, чтобы не потревожить обожженную кожу. Движения были медленными, томными… и, несмотря на то, что разрядка получилась полной, я снова почувствовала желание.

– Виктор?

– Да, госпожа Ева.

– Проводи меня в душ. Хочу освежиться.

Он взял за руку, осторожно направляя, отвел к душевой кабине во дворе. И сам открыл воду.

– Вы позволите помочь, госпожа Ева?

После того, что вытворял его язык, было глупо отказываться. Но я все же это сделала.

– Благодарю, но сама справлюсь.

Прохладная вода остудила и привела в чувство. А еще – успокоила разгоряченную кожу. Повязка тут же промокла, пришлось её снять.

Свет резанул по глазам. И словно кто-то сыпанул песка. Щедро, не скупясь. Руки сами взметнулись к лицу – прикрыться.

– Не трите! – Виктор оказался рядом. – Не трите. Зажмурьтесь, а то будет еще хуже.

С этими словами он подхватил меня на руки и почти бегом вернулся в дом. Под попой знакомо спружинил диван.

– Нужно заложить лекарство! Не открывайте пока глаза.

Капли жгли, как расплавленное стекло. Я шипела и тихо ругалась, проклиная все на свете: бывшего, «подругу», пьянку и шахматы. А особенно – свое любопытство. Виктору тоже досталось. Он сносил упреки молча. Заложил за веки мазь, снова завязал глаза и поинтересовался:

– Я что-то еще могу для вас сделать?

– Исчезнуть!

Настроение окончательно испортилось. Съездила за новыми впечатлениями, называется! А ведь хотела посмотреть на цветы, пофотографировать, чтобы набраться вдохновения. Потом, зимой, все это очень пригодится для работы. Ведь куда проще и интереснее делать то, что видел собственными глазами, а не на картинках. То, что самолично потрогал, ощутил фактуру, почувствовал аромат… Ну и что, что холодный фарфор ничего этого не передает? Цветы должны быть как живые! Это правило, которому я неукоснительно следую. И наверное, получается – в заказчиках недостатка нет. Просят сделать не только интерьерные букеты, но и украшения: броши, колье… А как-то пришлось поработать ювелиром: просили бутоны белой розы чуть больше горошины размером. Я тогда прокляла все на свете, включая огромную лупу, под которой крепила друг к другу лепестки. Но сережки получились великолепные! Заказчица не поскупилась на оплату и перешла в разряд постоянных. Я любила её за фантазию. Работать было сложно, но невероятно интересно. Забронзоветь не получалось, приходилось постоянно учиться или изобретать что-то новенькое. А еще в последнее время я все чаще слышала просьбы открыть курсы по холодному фарфору. Но постоянно что-то не срасталось: то бойфренду требовались деньги на студийную запись очередного шедевра, то мы решали съездить на море… В итоге я поехала одна. И чем все закончилось? Лежу в роскошном доме на берегу океана и даже не могу увидеть окружающего великолепия!

Стало жалко себя до слез. Глаза обожгло болью и я зарыдала в голос.

– Госпожа Ева! Госпожа Ева!

Испуганный голос не сразу пробился сквозь отчаяние.

– Что случилось? Вам плохо? Я позвоню врачу!

– Ты уже сделал, что мог, – отозвалась зло и Виктор замолчал.

Слышно было его дыхание, то, как легко он двигается, но не больше. И все же, когда я попыталась встать, крепкая рука тут же поддержала, не дала упасть в темноту.

– Я буду рядом. Пока замену не пришлют.

Но я уже передумала. Да, та шутка была глупой. Но в том, что я сгорела, Виктор не виноват. Знала же, что тропическое солнце опасно и даже моя смуглая кожа не является гарантией того, что не сгорю. Могла бы и кремом намазаться. Дура!

– Принеси мне, пожалуйста, одежду. В чемодане должно быть коричневое платье, такое, на пуговицах.

О белье и не заикнулась. Но, судя по тому, как Виктор задержал дыхание, его удивила смена моего настроения. Правда, требуемое принес быстро и помог натянуть на побаливающую кожу.

Легкая ткань не причиняла неудобств. Довольно длинное, до колена платье позволяло не заботиться об отсутствии трусиков, а крупные пуговицы – об удобстве. Похоже, за ближайшие дни этот наряд станет привычным.

– Сегодня привезут необходимые кремы и лосьоны, чтобы кожа пластами не отходила, – сообщил Виктор. – Еще раз простите – я не подумал об ожогах. Это моя вина. И я готов её полностью искупить, любым способом.

Стала неприятно – слишком уж настойчиво предлагает себя, словно от моего ответа жизнь зависит. Об этом и спросила.

– Почти угадали, госпожа Ева. Моя судьба действительно зависит от того, будут ли гости довольны. Если нет – вылечу с волчьим билетом. А значит, придется становиться банальным хастлером.

– Ты это уже говорил, – вспомнила недавнюю беседу. – Получается, готов на все?

– Абсолютно!

На память пришли увиденные в сети сценки БДСМ. Плети, хлысты, маски, дилдо… Тут же попробовала прогнать непотребные мысли – «я не такая, я жду трамвая». Но отчего-то по животу разлилось тепло и добралось до самых кончиков пальцев. Я удивилась такой реакции и тут же отбросила мысли о различных практиках – не мое это. Вот хороший секс – это да. Кстати, Виктор на самом деле оказался мастером.

При воспоминании о его языке я снова почувствовала возбуждение. Все-таки повязка на глазах – это вещь, зря раньше не использовала. Дома надо будет повторить. Хотя… зачем ждать? Здесь тоже можно. Но не сейчас. Иначе отдых превратится в сплошной трах, а я не хочу тратить его только на постель.

– Проводи меня на веранду!

Распахнутые двери и без того впускали свежий воздух в дом, но хотелось ощутить на лице ветер, услышать, как шумят листья, почувствовать на губах вкус океана.

Обуваться не стала. Тепло деревянного настила сменилось теплом мягкой травы. Она ласкала ступни, хотелось идти и идти, наслаждаясь ощущениями. Но Виктор уже устраивал меня в шезлонге. На лицо упала тень – мой спутник переставил зонтик.

– Вам удобно?

– Вполне.

Трава скрадывала шаги, но я почувствовала – Виктора нет рядом. Звать не стала. Подставила лицо ветерку, вдохнула полной грудью…

– Что это за запах? Похож на розу, но явно не она…

Рассуждала сама с собой и не ждала ответа.

– Это гибискус, – услышала тут же. У губ оказался стакан с ананасовым соком.

– Обычно он не пахнет, но этот сорт выводили специально для аромата.

– Странно. Я всегда считала, что он должен быть более… страстным. Пахнуть мускусом и пряностями. Но не розой.

– Вы не ошибались, госпожа Ева. Просто масло получают из семян, а это цветы.

Нежный, но в то же время крепкий полураскрывшийся бутон оказался у меня в руках. Я огладила лепестки, прикоснулась к длинному пестику…

– Какой он?

– Алый. Как ваша страсть.

Ну вот, опять! Но границы стыдливости уже пройдены. После того, что было – глупо стесняться. И я подхватила тему:

– Ты говорил, любой каприз.

– Да, я говорил.

Метаморфозы в голосе поражали. Вот только что он был спокойный, даже чуть хулиганский, и тут же – томный, тоскующий, заставляющий сердце плавиться от желания. Но именно сейчас это было не к месту.

– Значит, у тебя и игрушки имеются? Для капризов?

– Принести? – я чувствовала, как он подобрался, слишком близко стоял. И запах: смесь мускуса и мужского пота. И – желания. Он меня хотел? Приятно, но несвоевременно.

– Пока не надо. Просто интересно, что скажешь, если я тебя как следует оттрахаю… чем там у тебя найдется.

– Поблагодарю и попрошу еще.

Черт побери! Мне подсунули извращенца! Он или бисексуал или мазохист! Ну какой еще нормальный мужик такое скажет?

Стоп! Начать с того, что нормальный мужик в подобном месте работать не станет. А значит… А не буду больше церемониться!

– Я хочу побыть одна.

– Как скажете, госпожа Ева. Но если понадоблюсь – я всегда услышу.

Оказывается, когда закрыты глаза, мир меняется. Звуки становятся четче, ароматы– ярче. Даже осязание… Я осторожно встала и, опираясь на шезлонг, чтобы не потеряться, сделала несколько шагов. Руки коснулись веток.

Я почувствовала все: шероховатость коры, крохотные оспинки, резкие изломы. И – контрастом – плотный глянец листьев. Пальцы не замечали изъянов, разве что прожилки тонкими черточками заставляли скользить вдоль них до самого черешка, а потом натыкаться на цветы, такие нежные мягкие, хрупкие… Я боялась навредить, сжать чуть сильнее, погубить и почти не дышала, исследуя окружающее.

Шаг, еще шаг… Под ногами – теплый камень плитки. Помнится, он многоточием пересекает поляну, соединяя дом и тропинку, ведущую к морю. А оно звало, шептало, шумело. Ненавязчиво, мягко, как в раковине, которую поднесли к уху. И противиться не было сил, эта страсть оказалась еще сильнее той, что недавно сотрясала мое тело оргазмом.

В ступню воткнулось что-то острое. Я ойкнула и запрыгала на одной гоне. Но с завязанными глазами делать это было неудобно, и к сгоревшей коже добавилось несколько ссадин.

– Госпожа Ева! – раздалось над головой укоризненное.

Меня подхватили на руки и понесли.

– Хочу к морю! – попыталась протестовать, но Виктор не слушал.

Донес до дома, усадил обратно в шезлонг.

– Подождите до вечера! Сейчас очень жарко и солнце опасное!

Где-то я это уже слышала. А Виктор уже привычно расстегивал пуговицы на платье.

– Эй! – попыталась остановить.

– Нужно обработать ранки! – возмутился он. – А после – все, что захотите.

Пришлось терпеть. А потом Виктор снова намазал меня чем-то вонючим и, прикрыв простынкой, велел:

– Сейчас придет катер с продуктами и лекарством. Очень прошу: не пытайтесь встать. Я скоро вернусь и сделаю все, что захотите. Только умоляю: никакой самостоятельности, хотя бы пока не придут в норму.

Сказать легче, чем сделать. Стоило ему уйти, как мне захотелось мороженого с киви, безалкогольного освежающего коктейля и… в туалет. Так что, завернувшись в простынку, я все же поползла к дому, благо тропинки, проложенные по лужайке, подсказывали направление. По пути представила, как это выглядит со стороны и чуть не упала от смеха. Сумасшедшая! Ну какого черта меня потянуло на клубничку? Сидела бы дома, лепила свои цветочки, слушала брюзжание… Хотя нет, не слушала. Выставила обоих – и правильно. Лучше одной, чем… так.

– Госпожа Ева! Госпожа Ева! – послышалось с улицы.

Виктор ураганом ворвался в дом и остановился: я почувствовала движение воздуха.

– Зачем вы встали?

– В туалет, – пожала плечами и поплотнее завернулась в простынь: судя по шагам, Виктор пришел не один. – Тебе замену прислали?

– Нет, это врач. И мне показалось, вы дали мне шанс.

Разубеждать не стала. По крайней мере, к нему уже привыкла. А явится другой, с незнакомыми тараканами… Ну его в пень.

– Отведи меня к креслу. И сделай, пожалуйста, какой-нибудь коктейль.

– Только после осмотра. Вам потребуется переводчик.

С кожей все было в порядке. Врач цокал языком, осматривая её сантиметр за сантиметром. И очень ругался, обнаружив ссадины. Почти кричал на бедного Виктора. Стало жаль, что я не вижу всей картины.

А потом сняли повязку. И снова эта боль и ощущение песка под веками. Слезы потекли ручьем. Но врач без жалости залил в глаза расплавленное стекло, положил кусочки чем-то смоченной ткани и снова замотал, как было.

– Говорит, ночью можно пытаться смотреть. Но не на свет! И, вообще, плавать с непривычки с открытыми глазами – самоубийство!

Это я и без нотаций знала. Но только улыбалась в ответ и кивала. Наконец, доктор ушел и Виктор вернулся, чем-то зашуршав.

– Что там?

– Продукты, лекарства и удобная одежда. После падения ваше платье нуждается в стирке, а в простыне ходить неудобно. Прошу!

На плечи опустилась мягкая ткань. Виктор сам завязал поясок и оставил сидеть, где сидела:

– Я обещал вам коктейль. Как насчет безалкогольной сангрии?

Сангрия, так сангрия!

– И отведи обратно во двор!

Хотелось на море. Но пришлось скучать, слушая, как передвигается Виктор, как шумят листья, как орет в лесу кто-то незнакомый. Когда я впервые услышала этот вопль думала, поседею. Оказалось – местная птица.

– У них сейчас брачный период, оповещают соперников, что территория занята.

Виктор развлекал, как мог. Предложил даже книжку вслух почитать. Но я ждала обещанной прогулки.

Наконец, он решил, что солнце достаточно остыло. Тело снова намазали кремом, обули в сандалии на плоской подошве и повели на берег. Правда, уже через несколько шагов стало ясно: такими темпами добредем до моря только к полуночи. И Виктор просто подхватил меня на руки:

– Придется потерпеть. Но так будет быстрее.

Боже, как давно меня не носили на руках! Это было – я задумалась – лет семь назад. Мы – молодые и безбашенные. Парни устроили соревнование: кто быстрее донесет до финиша свою девушку. Не скажу, что мы победили, но в тройку лучших вошли!

Делать было нечего и я решила пошалить. Ну, не только же Виктору это позволено! Тем более что его руки были заняты. Ладонь скользнула по плечу, переместилась на бицепс… Я оценила! И почувствовала тонкие полоски шрамов. Да, там же такая интересная тэту!

Как только я к ней прикоснулась, Виктор заметно напрягся. Но скорости не сбавил. Просто вдохнул с присвистом, словно сквозь зубы. Я так и не поняла – почему. То ли от удовольствия, то ли – от боли. Хотя чему там болеть? Татушка, как и шрамы, неновая. Но руку на всякий случай убрала. Кто я такая, чтобы человеку в душу лезть? Пусть он и подрабатывает, кхм, проституткой. В конце концов, продается только тело. И какое тело!

Крепкие плечи, грудь – под ладонями заиграли сильные мышцы, живот… Ниже спуститься не удалось – все же Виктор прижимал меня к себе крепко, чтобы не упала. А вот что за рюкзак он тащит, стало интересно. Судя по лямкам – не тяжелый. Но и не с одной бутылкой воды.

Загадка разрешилась на берегу. Виктор поставил меня в тенечке и чем-то занялся. Были слышно, как он ходит, дышит, перекладывает с место на место какие-то предметы.

– Вот, – меня усадили на расстеленный плед и вручил широкополую шляпу. – Тут будет удобнее!

Я возмутилась. В конце концов, просто сидеть и дома можно! А привыкшее к ежедневным физически нагрузкам тело требовало движения.

Ответом стал тяжелый вздох:

– Вы вольны делать, что пожелаете. Если что, я рядом!

Широкий балахон скрывал от солнца руки, а шляпа давала дополнительную защиту для лица и плеч. Да и жара уже спадала. И я просто пошла вперед, на шум моря, пока ступни не погрузились во влажный песок и набежавшая волна не лизнула ноги. Тогда я повернулась и пошла вдоль, прислушиваясь к ощущениям.

Все же это стоило того – ненадолго ослепнуть. Прожить жизнь – вот так, в темноте… да лучше сразу головой в колодец. Но ненадолго, на пару дней… пикантно.

В шепоте волн слышались голоса. Наверное, это русалки шептали сказки русалятам, а, может, заманивали к себе, чтобы потом вместе танцевать под луной.

Ветер пропитался солью, и запахи гниющих водорослей смешивались с одуряющим ароматов цветов. Горько и пряно. Сладко до головокружения. И теплый песок под ногами. И я – одна. Одна в целом мире.

От восторга захотелось танцевать. Я раскинула руки и закружилась, вопя как полоумная. И конечно же, упала. Прямо в набежавшую волну. Барахталась в мокром песке и хохотала, отбиваясь от пытающегося поднять меня Виктора. Наконец, он не выдержал особо сильного рывка и рухнул рядом, едва не накрыв меня собой.

И тут же перевернулся.

Две руки по обоим сторонам моего лица. Дыхание – рот в рот. Я кожей чувствовала, как он наклоняется все ниже, ниже, касается губ…

Волны набегали одна за другой, гипнотизируя, заставляя забыть обо всем, а закрытые глаза придавали происходящему налет нереальности.

И я ответила на поцелуй.

Мы двигались в такт волнам, и вздохи смешивались с их плеском. А потом я увидела звезды.

Повязка не помешала этому зрелищу. Отблеск сверхнойо затухал под веками. Двигаться не хотелось. Хотелось просто лежать вот так, ощущать прикосновения волн и Виктора и…

Черт побери! Я же не пью таблетки! И мембраной не пользуюсь, предпочитаю презервативы!

Мысль о катастрофе подкинула, заставила вскочить. Мне только забеременеть для полного счастья не хватает! С такой-то удачей это раз плюнуть!

Я вскочила на ноги. Куда бежать? Что делать?

Мысли метались. В голове один за другим всплывали народные рецепты, от более– менее приемлемых до бредовых, таких, как пропарить то самое место над вареной картошкой. И самое страшное, что я даже на это была готова!

– Что случилось? – Виктор оказался рядом, обнял за плечи.

Он еще спрашивает!

Я вывернулась из его рук и с трудом сдержалась, чтобы не влепить пощечину. В конце-концов, сама виновата! Знаю же, что безопасность женщины зависит только от неё. На мужиков в этом плане надежда плохая.

3

– Я… Ты кончил в меня?

– Нет. Вернее, не совсем… – голос казался растерянным.

А потом до Виктора дошло и я взбесилась, услышав его смех.

– Что ты… Не смешно!

– Госпожа Ева, вы презервативам не доверяете?

Он взял мою руку, провел своему по животу, ниже, ниже… Пальцы коснулись мокрого латекса.

– Хорошо, что еще не снял. Иначе бы вы не поверили.

От облегчения подкосились ноги. И когда успел? Хотя что это я? Виктор профи…

И, кстати, отличный. Чего я на него взъелась?

От моих прикосновений латекс сполз, открывая плоть. Убирать руку не хотелось – трогать шелковистую кожу было приятно. Ниже, ниже…

Он креп от прикосновений. Становился толще. Вены набухли, можно было почувствовать каждую, провести вдоль, до самой головки.

Прежде чем дойти до неё, лизнула палец. Мало ли, слишком чувствительной окажется, больно будет. Обвела венчик, снова скользнула верх. Или вниз? Член уже поднялся, да так высоко, что стоял вертикально.

– Госпожа Ева… – хрипотца в голосе заводила не меньше исследования.

– Не мешай! – отмахнулась я. – И терпи!

Изучать мужское тело «вслепую» оказалось увлекательно. И не только в паху. Гладкая кожа. Шелковистая. Под ней – мышцы. Не такие, как у бодибилдеров, сплошные связки канатов. Нет. Приятные на ощупь, крепкие. Такие, как мне нравятся.

Прочертила пальцем по животу, почувствовав пресловутые кубики, поднялась выше, обвела соски. Оказалось очень интересно ощутить, как они затвердели. Не выдержала, попробовала на вкус.

Виктор пах солнцем и морем. Мой язык играл соском, пока тихий стон не вырвался из мужской груди:

– Госпожа Ева… осторожнее!

И прижался ко мне животом, чтобы почувствовала все его напряжение.

– Есть еще один? Или… вернемся домой? – пальцы играли с членом, мне не хотелось останавливаться.

– В рюкзаке! – то ли всхлипнул, то ли простонал в ответ.

Чувствовать мужчину в полной своей власти… это заводило похлеще оральных ласк. Но я убрала руку: весь опыт кричал, что если перестараюсь, сама останусь ни с чем.

– Не останавливайтесь! – жаркий шепот. – Не останавливайтесь, если вам нравится. Госпожа Ева, я…

Он медленно, шаг за шагом отступал, заставляя идти следом. Пока я не споткнулась о покрывало. Но не упала: Виктор подхватил, бережно уложил и вскоре раздался шорох вскрываемой упаковки.

Так хотелось увидеть, как мужчина сам одевает презерватив. Наверно, это чертовски красиво! Но повязка мешала, а снять её я не решалась. И потому потянулась к рукам, не желая ничего пропускать.

Наши пальцы переплелись. Теплый латекс легко скользил по плоти. А потом в ухо тихо выдохнули:

– Можно?

Я подалась навстречу.

Тягучий, спокойный ритм никак не вязался с той лихорадочной страстью, что мгновением раньше заставляла дрожать от нетерпения. Виктор не спешил, продлевая удовольствие то ли мне, то ли себе и я вдруг сравнила его с океаном. Тот точно так же не торопясь накатывал на берег и, казалось, вся природа дышит в унисон.

Он довел меня почти до пика. И остановился.

– Ну же! – не сдержала нетерпеливое и сама поддала бедрами.

– Уверены? – Виктор толкнулся пару раз и снова замер.

Это «вы» кольнуло непониманием, но я тут же отбросила ненужные мысли. Потом, все потом! Сейчас не до этого.

– Да… – и сама удивилась, услышав в стоне мольбу.

А потом нахлынула мягкая волна. Тело стало невесомым. Я словно парила в океане, между колоннами света, что пробили водную поверхность. Восторг наполняла целиком и хотелось раствориться в нем без остатка.

Прикосновения ветерка к разгоряченной коже были так приятны! Живот Виктора служил удобной подушкой, но чего-то не хватало. «А поцеловать?», усмехнулась я и привстала:

– Хочу купаться!

Меня тут же подняли на руки и бережно отнесли в океан.

Теплая вода действовала расслабляюще. Хотелось раскинуться на поверхности морской звездой и качаться на волнах, забыв обо всем на свете. Но выполнить желание не дали:

– Вам нельзя долго находиться на солнце. Возвращаемся!

Прямо из моря Виктор понес меня домой. Как был – без одежды.

Воображение тут же нарисовало пикантную картинку. Настолько, что я не выдержала, скользнула одной рукой вниз, к его животу и дальше.

– Госпожа Ева, – Виктор даже дыхание не сбил, – если не прекратите, то до места мы доберемся нескоро. А вам пора делать перевязку.

Ну вот, такой кайф обломал!

И всю дорогу до дома в голове крутилось мысль, что я все-таки дура. Феерическая! Ну чего мучила себя и мужика? Ясно же дали понять, куда попала. О какой скромности может идти речь? Решено! Живу в свое удовольствие на заморачиваясь правилами приличия и вопросами о вечной любви. Тем более что её не бывает. Разве что в книжках

И приступила к исполнению решения сразу, как только вернулись домой.

Но сперва Виктор отнес меня в душ и устоял перед провокациями.

– Госпожа Ева, сначала – лечение. А потом я сделаю все, что вы пожелаете.

В этот раз от мази пахло чем-то пряным и сладким одновременно. И капли уже не так сильно обжигали. Я даже попыталась осмотреться, но строгий голос Виктора заставил зажмуриться. Он прав – ослепнуть не хотелось.

– Подождите до вечера. Ночью можно будет снять повязку! А пока… пообедаете?

Еще бы! После приключений на пляже голод буквально вгрызался во внутренности. Но, поедая изумительный крем-суп из какой-то местной рыбки, я не могла отделаться от мысли, что Виктор просто тянет время. Ну, в конце концов, он тоже человек и ему нужно восстановиться.

Зато после показал такой класс, что к вечеру я уже и думать о сексе не хотела. И когда пришло время снять повязку просто сидела в шезлонге и любовалась на звезды. Рассмотреть что-то другое в темноте было невозможно, а Виктор наотрез отказался зажигать фонари:

– Вашим глазам нужен покой.

Спорить не хотелось.

4

Стоило плюнуть на условности, как жизнь заиграла новыми красками. Ну и что, что повязка на глазах! Но где еще женщину носят на руках, исполняют малейшие капризы и любят так, что поневоле согласишься с выражением, что все болячки от недотраха.

Раз в два дня приезжал врач. Невысокий, щуплый мужчина с залысинами на висках. Он осматривал меня с ног до головы и что-то чирикал Виктору. Тот кивал и записывал. А потом приходил катер и привозил все необходимое для моей беззаботной жизни.

А еще были вечерние посиделки. За домом, в специально выложенной камнем круге, плясал огонь. Он не раздражал глаз, а его жар приятно добавлялся к остывающему ветерку. Тихо потрескивали дрова, навевая умиротворение, и хотелось, чтобы эти мгновения длились вечно.

Виктор обычно садился прямо на траву, у моего шезлонга. Делал пару коктейлей, достаточно легких, чтобы расслабиться, но при этом не подсесть на алкоголь. И мы молчали, глядя на стремительный танец, слушая пение ночных птиц и далекий шум прибоя. В такие моменты рождалось ощущение чуда и какого-то единства. Казалось, мы понимаем друг друга без слов. Но это была лишь иллюзия: я знала, что Виктор – всего только служащий отеля, обученный доставлять гостям удовольствие, и что секс – большее, что может быть между нами.

Правда, удержаться от чувств становилось все труднее. Особенно когда его пальцы вот так ненавязчиво поглаживают мою ногу, от лодыжки к колену. Без намека на что– то большее и в то же врем – ожидающе. Одно мое слово и…

Иногда я его произносила. И тогда ночь наполнялась нашими стонами.

А после того как позволили сменить повязку на солнечные очки, разнообразия прибавилось. Мы любили друг друга в самых невероятных местах: на пляже, в лесу, в море… И даже под струями водопада!

Виктор показал его, когда я от скуки чуть на потолок не лезла: все же не привыкла столько бездельничать. Велел сменить босоножки на кроссовки и повел в лес.

Лианы обвивали пальмы, как возлюбленных. Неизвестные мне кусты, покрытые огромными белями, красными и фиолетовыми цветами, образовывали непроходимый подлесок. Но в этом буйстве зелени кто-то прорубил тропинку. Узкую, но довольно удобную. Она огибала валуны, сворачивала в самых невероятных местах, открывая взгляду все новые и новые красоты. А потом джунгли расступились, и я оказалась в сказке.

Со скалы срывался пенный поток. Солнце ловило капли воды и превращало их в радугу. А у подножия, прямо в толще каменной плиты, сверкало озеро.

Невероятно синяя вода вблизи оказалась прозрачной и очень холодной.

– Не бойся, здесь неглубоко! – сообщил Виктор и с разбегу взбудоражил неподвижную поверхность. В несколько взмахов достиг водопада и замер под его струями.

Голый, зацелованный солнцем до бронзового цвета… Я невольно потянулась за фотоаппаратом. И испугалась, что Виктор рассердиться. Вдруг нельзя!

Но он сразу повернулся так, чтобы лицо лучше получилось. И не только лицо. А потом, когда я устала нажимать на кнопку, упал рядом на нагретые камни и сообщил:

– Можешь использовать фото, как пожелаешь. Даже в соцсети выложить. За это, кстати, я буду особенно благодарен.

– Хорошо… – только и нашлась что сказать.

Странная просьба. Обычно люди этой профессии, напротив, скрываются от камер. А тут… Хотя, может, он хочет прорекламироваться таким образом?

Почему-то от этой мысли стало неприятно. И я тоже решила постоять под водопадом. Все-таки новые ощущения.

Виктор не отстал. Его руки накрыли мою грудь, губы коснулись плеча возле самой шеи. Я тут же развернулась к нему лицом. И замерла: во взгляде сквозило неприкрытое желание.

Ну уж нет! Может, со стороны секс на фоне водопада и выглядит романтично, но на самом деле камни очень жесткие. Хотя всегда есть вариант «женщина сверху». В последнее время я полюбила эту позу и использовала в различных вариациях. Но не сегодня!