Текст книги "Когда муж - оборотень... (СИ)"

Автор книги: Елена Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 18

Первым делом, принялась искать в записях, как снять проклятие.

Нет, я совсем не раскаивалась. В том, что прокляла Влада, но мне совсем не хотелось, чтобы это заметили другие жрицы и, вообще, обитатели общины. Мало ли, чем мне это аукнуться, может.

Жить среди них? Делить постель с хладнокровным убийцей, для которого чужая жизнь – ничтожная песчинка которую и не замечаешь?

Сбежать? Как? Куда? Я на территории чужой страны, без документов и денег, не знаю местного языка. Да и Вадим меня, наверное, не примет, да и не хочу я к нему, не хочу! После того, что теперь знаю – не хочу!

Боря! Боренька! Солнце мое среди ночи, человечек ты мой дорогой! Всеми богами тебя заклинаю: хоть ты сохрани свою душу чистой и светлой, любимый!

– Вика, любимая, прости нас родная, прости! – Это я бежал за тобой тогда, и должен был растерзать, но, уже догоняя по Ауре, увидел, что ты моя пара, я не смог. Я умолил Вадима сохранить тебе жизнь. Единственным выходом для этого было, стереть тебе память, и взять тебя в жены. Что он и сделал, но он сам влюбился в тебя! Оттого и получилось дальше, так как получилось. Держись, я наберусь сил, встану на ноги и заберу тебя!

– Они убьют тебя! Не смей! Поправляйся и будь счастлив с Леной! Это все, чего я хочу!

– А я хочу, быть с тобой, Мариш, лишь с тобой я смогу быть счастливым по– настоящему. Ты же тоже это знаешь! Они не убьют, я добровольно к ним примкну, примут.

– И станешь врагом для своего рода? Готов будешь, убить Вадима?

– Его да, – без колебаний ответил Борис.

– И Лену? И Оленьку?

– Этого думаю, не понадобиться.

– Понадобиться, – Уверенно заявила я, подсознание подсказывало – именно так у нас присягают на верность враги, убивая кого—то из членов своего рода. Готов на это?

– Ради тебя, я готов на все.

– А я, даже ради тебя не готова проливать невинную кровь. Ее и так, слишком много пролито уже. Будь счастлив Борь.

– Нет! Я тебя ему не оставлю! Ты моя! – Эти решительные слова, медом разлились по сердцу, одновременно отзываясь в нем тупой болью.

– Влад меня не отдаст!

– Украду!

– Не смешно!

– Я и не смеюсь!

– Борь я серьезно, если ты придешь за мной, то подвергнешь себя огромной опасности! Я ни себе, ни тебе, этого не прошу!

– Разберемся! Ты, главное, помни – Я с тобой.

– Я люблю тебя, – тихо сказала я, надеясь, что Боря не услышит.

– Ия люблю роднулечка моя. – Пришел такой же тихий ответ.

Сердце сдавила тупая боль отчаяния. Из глаз брызнули слезы, зарыдала, почувствовав себя ничем не лучше, того кабана, на которого сейчас охотиться Влад в волчьей ипостаси.

Я терпелива, очень терпелива, работа следователем в прокуратуре, закаляет характер, но уж если срываюсь, то конкретно, с рыданиями и причитаниями. В этот раз, намеренно отпустила, себя, чувствуя, что облегчить душу просто необходимо, чтобы снова ненароком никого не проклясть.

Проснулась я в постели, хотя, как ложилась не помню. На стуле висела длинная, темно—синя шифоновая юбка и белая, блузка с рукавами и небольшим декольте, на полу стояли кожаные, удобные балетки, в сторонке лежал мягкий бюстгальтер с чашечками для поддержки и небольшого объема. Трусиков я не нашла, что немало меня смутило. Сама собой в голову пришла мысль воспоминание, что муж не любит когда на мне белье. Мы жили счастливо. Муж был моим первым мужчиной, с удовольствием просвещал меня в искусстве ласк и наслаждений. Я постоянно испытывала возбуждение, и мужу нравилось ощущать этот мой сладкий, как он говорил запах. Он мог взять меня где угодно в любую удобную для этого минуту.

От воспоминаний внизу живота, образовался тугой болезненный комок, не предвещавший для меня нечего хорошего.

Сволочь! – прошипела я, одеваясь в то, что было предложено.

Глава 18, часть 2

Заправив кровать, выглянула в окно, оно входило на двор, баня, колодец, несколько сараев грядки, с овощами чисто выполотые, кстати, вишня, яблоньки под яблонькой стол и лавка хорошо.

Какая—то полноватая женщина набирала в колодце воду, должно быть, соседка. Остро пахло луком, чесанком и мясом. Кабану таки не повезло. Я вышла в кухню, муж крутил, ручную мясорубку перемалывая мякоть и шмыгая носом от лука.

– Выспалась? – невесело поинтересовался он.

– Ага. Где туалет?

– За домом, умоешься из колодца. Полотенце возьми.

Муж указал на чистое полотенце, висевшее на стене.

Вода из колодца была чистейшей, ледяной, и бодрила лучше всякого кофе. Когда я вытиралась в калитку вошла худенькая, пожилая, черноволосая женщина в руках она держала, поднос, накрытый, полотенцем. Увидела меня, замерла, перекрестилась, заулыбалась.

– Ой, ты ж боги мои грозные! Уже на ногах. Как же я рада дочка как рада! – зачастила женщина.

Кто же ты? – спрашивала я саму себя.

– Свекровь твоя. Ариной звать. – Пришла на помощь баба Зина.

– Изыди! – прошипела я.

– Ну, зачем ты так! Она безобидная! Ты ей нравишься. – Стебался бес.

– А я вот вам пирогов с луком и яйцами принесла к завтраку горячие еще.

– Доброе утро!

– Матушка. – Шепнул бес.

Но я сглотнула и предпочла смолчать.

– Благодарю. – Просто улыбнулась я, – Проходите.

– Как ты себя чувствуешь дочка? – меня рассматривали с любопытством и некой враждебностью ясно, читающейся, во взгляде.

По чьим постелям ты все это время шлялась невестушка? Так, и говорил этот взгляд.

Да по каким бы ни шлялась, не твоя печаль, милая! Сынок твой вон тоже не монашествовал.

– Неплохо, – улыбнулась я.

– Ну и слава богам навьим. Доброе утро, сын.

Женщине, судя по взгляду, явно не понравилось, что сын занят делами по кухне.

– Доброе, матушка, – Судя по тону и взгляду, Вадим был не очень рад матери.

– Я вам тут пирожков к завтраку напекла, горяченькие еще! Кушайте пока. А я с мясом займусь. По—хозяйски распорядилась свекровь,

– Благодарю!

Влад подошел к тазу с водой, и я заметила, что он довольно сильно хромает на правую ногу, что ни мало меня удивило, мне казалось, что оборотни быстро регенерируют. По крайней мере, на Вадиме, все действительно заживало очень быстро.

– Что с тобой сыночек? – женщина встревожилась не на шутку, увидав хромату сына.

– Пустяки! – Махнул тот рукой – На охоте поранился. Я за квасом.

Мужчина вышел из дома. Довольно сильно хромая.

– Ну, и за что ты его прокляла?

В лоб спросила свекровь, хмуро смотря на меня. У меня аж челюсть отвалилась – она, видящая?

– Если за Сеянку, то в расчет не бери, она так подстилка, в одинокие ночи, не более, будешь правильно себя вести, он о ней и не вспомнит.

– Правильно себя вести? – Я не поверила своим ушам.

– Как подобает настоявшей, заботливой жене. – Кивнула свекровь. – Ты меньше всего, моя дорогая, похожа на узницу 7 лет белого света не видевшую. Я поддержу версию сына, но еще раз повторяю – веди себя правильно девочка моя!

Тон свекрови не заставлял сомневаться в ее решимости. Просмотрела ее ауру. Она была ведьмой, сильной навьей ведьмой. Судя по яркости и серым переливам в ней.

Попала блин!

Вошел Влад, неся трехлитровую банку холодного кваса.

Мы сели за стол, сели завтракать. Свекровь делала фарш, треща без умолку:

– Вот это удачно Ярина из мастерской ушла. Ты ее место и займешь, деток без присмотра не оставишь ведь.

– В какой мастерской? – Опешила я.

– В моей. Раскрашивают посуду дети. – Пояснил Влад.

– А что с Яриной?

– Так, на сносях уже. Тяжело. – Объяснила свекровь. – Сегодня в 3 и приходи.

– Мам…

Не мамкай, – Властно оборвала сына мать, – Чем быстрее в обычную жизнь твоя женушка включится, тем ей же и лучше. А в воскресение праздник в честь ее возвращения устроим. Аккурат, на ее день рождение, – Че смотришь? Удивлена, что помню? – Засмеялась свекровь.

– А какое число это будет? – Не удержалась я.

– 15 ноября.

– A—а сколько мне будет лет?

– 28. – Ответил муж улыбаясь.

Вот суки! 5 лет почти добавили, волки позорные!

Мы поели, свекровь, закончила делать фарш. Я заявила, что ей пора домой.

– Там в леднике, два пакета с мясом висит, возьми себе один. Второй твоей маме отнесем потом.

– Спасибо сыночек, спасибо мой золотой, – женщина поцеловала в макушку сына и перекрестила, двумя перстами, а он поцеловал ее правую руку. К счастью, меня благословлять свекровь не собиралась. Вместо этого с гордостью заявила:

– Он Настасью, маму твою, все эти годы. Как овдовела, не бросал, между прочим, баню сладил, погреб и веранду починил, мясо опять же не переводилось, а уж, что по мелочи – молчу. А то, что с Гришки, что с Святослава, второго зятя, толку что с кота слез.

– Маам!

– Ну, а что? – Свекровь и глазом не моргнула, – Пусть знает, а то вдруг Настька от радости, все добро и позабудет? Вечером прийти корову подоить, или сама справишься? – Усмехнулась свекровь, испытывающее смотря на меня.

– Справлюсь. Кивнула я, хотя понятия не имела, как это делать. Но руки – то, должно быть, помнят.

– Спасибо, что маму не оставил. – Вздохнула я, смущаясь, милая женщина, мгновенно стала мне родной.

– Не за что, помогая ей, я чувствовал себя как—то ближе к тебе. Все никак не мог смириться с твоей гибелью, не зря, как видно.

Мужчина встал, и хромая открыл подпол и вытащил миску с тестом для пельменей, там оно, видимо, охлаждалось.

– Что у тебя с ногой? – Спросила я.

– Кабан царапнул отбиваясь. – Поморщился муж.

– И царапина так болит? И не заживает? Вы же вроде быстро регенерируете.

– А ты взгляни, женушка любимая. – Усмехнулся Влад.

Сел на лавку задрал штанину, нога была забинтована чуть ниже колена. Влад разбинтовал ногу, и я увидела рваную, глубокую, не затягивающуюся, сочащуюся кровью и гноем, рану.

Глава 19

– Боже что же делать? Как же это снять? – Я не могла без отвращения смотреть на жуткую рану, которая грозила Владу, заражением крови.

– Куклу сделай, именем Вадима нареки, на нее с меня по воле своей перенеси. У нас с ним кровная связь, хорошо пойдет.

– Но я ведь уже его прокляла!

– Ну, еще на кого—нибудь тогда. На Борьку, или Андрея.

– Нет, не могу! Не желаю я им нечего такого! – Решительно заявила я.

– Ладно, хрен с тобой, благородная ты моя. – Вздохнул Влад. – Принеси ноутбук. Он в большой комнате на столе.

Я принесла.

– Открой, там, на рабочем столе, синенький кружечек, открой, это база данных. Там более двадцати тысяч имен, убийцы, насильники, воры, педофилы и прочая срань человечества. До сих пор законом не наказанная, по тем или иным причинам. Выбирай любого и верши суд божий. На них спокойно можно все откаты скидывать, пока не сдохнут, даже отдачи не будет.

– Откуда такая база?

– Мы со многими общаемся, знаем все грехи и тайны в силу своих способностей, самых «достойных» вносим в базу. А люди потом это называют правосудием божьим. – Усмехнулся Влад.

Список шел по алфавиту, углубляться, не стала.

Абрамов Анатолий Алексеевич. 57 лет бизнесмен. С одиннадцати лет, растляет дочь жены от первого брака, сейчас ей 14, формального, полового акта не было, девочка девственница, но, несмотря на это, в некоторых интимных аспектах уже просвещеннее любого взрослого. А с виду, такой респектабельный в очках и костюме. Официальный доход только больше 89 миллионов в год.

Тьфу, пакость! Пойдет.

– Вещь его есть? Волосы?

– Какой у него номер?

– 61.

– Поднимись на чердак, там, в комоде в первом ящике, открой коллекционный альбом номер один. В файлике под номером 61. Его прядь волос.

– У тебя, что на них, на всех такие фвйлики?

– А то ж! – Усмехнулся Влад.

– Ты, что еще и верховный жрец общины?! – Я аж вздрогнула.

– Нет! Я дедушка мороз блин! Иди, давай! Боль невыносимая!

– Так, сам снял бы что страдать—то.

– Если я снимать буду, тебя откатом шибанет так, что неделю проваляешься. Возьми прядь моих волос, сожжешь отчитывая.

Вадим вырвал из своей головы три волоса и протянул мне.

Я зло выругалась и полезла на чердак.

Шкаф был огромный до потолка и во всю стену. Он был заполнен маленькими пронумерованными ящичками.

Я быстро нашла искомое. Вытащила из коллекционного альбома, пакетик с седой прядью волос. Из большого сундука, стоявшего в углу, достала тряпочки и нитки, из блюдца стоявшего там же, взяла иглы и свечи. Зажгла их, прочла всплывшую в памяти молитву, Чернобогу, хозяину Нави, прося помощи в деле правом. Зажгла свечи, начертила пентаграмму, села в ее центре и начала мастерить куклу, прототип извращенца. В середину положила прядь его волос, перевела на него свое проклятие, потратив немало сил, не удержалась и воткнула в область половых органов иглу.

– Что б тебе тварь, всю жизнь мочекаменной болезнью маялся, что б такие боли были, что искры из глаз и не до похоти! Слово мое крепко, никому его разрушить, не дано. Все концы в воду бросаю, в землю закапываю! Никому не найти! Аминь.

Закончив ритуал, убралась, чувствуя жуткую слабость, но это было еще не все. Нужно было закопать куклу рядом с погостом, чтобы ее энергетика не пересекалась с живой, не влияла на живое.

Я спустилась с чердака, меня шатало.

Молодец! – Улыбнулся Влад, – Полегчало.

– Где погост? Закопать надо.

– Позже сам. – Поморщился Влад. – Возьми нож, вскрой нарыв. Так, не заживет.

– Спирт есть?

– Водка, хорошая, в верхнем шкафчике.

Я открыла шкаф, достала водку, вымыла руки, продезинфицировала нож. Подала мужу бутылку. Пока он делал глоток, я быстро присела, сделала надрез и слегка надавила, выдавливая гной. Муж напрягся и застонал от боли, сцепив зубы. Но, как только гной вышел, рана начала затягиваться буквально на глазах, и скоро от нее не осталось и пятнышка.

– В том, что б быть оборотнем, есть свои плюсы. – Усмехнулся Влад. – Делай пельмени, я пойду, закончу обряд.

Влад ушел, я раскатала тесто и начала вырезать стаканом кругляшки для пельменей.

Пришел муж минут через 40. Прошел в одну из комнат, вышел с двумя полотенцами на плече.

– Идем в баню, потом доделаешь.

– Зачем? Я вчера вечером была.

– А сейчас волшбовала, а после обеда к детям идти. Обмыться надо.

– Ну, ты иди. Я потом. – Меня аж жаром обдало от плотоядного взгляда.

– Мариш, ну глупо! – Усмехнулся Влад, подходя, – Часом раньше, часом позже, это все равно случиться. – Влад склонился надо мной и провел пальцами по шее. – Я ждал этого часа семь лет. И более, не желаю ждать не минуты.

Я так и закаменела с недоделанным пельменем в руке. Пока меня не подхватили на руки и не понесли в направление бани.

Глава 20

Пока он меня нес, я лихорадочно соображала.

Убежать не смогу, отбиться тоже. Значит, остается одно: расслабиться и получать удовольствие.

Я уткнулась в грудь мужчины, втянула его запах, мне показалось, что он пахнет псиной.

Он, что обращался в волка и не помылся после? Беее!

Влад внес меня в баню, поставил на пол, закрыл дверь и стал раздеваться. Я же попятилась в уголок к печке, смотря за тем, как мужчина раздевается, вот он через голову стянул черную рубаху, обнажив шикарное, подтянутое мускулистое тело. У Вадима и Бориса мускул поменьше будет. Видать, деревенская жизнь получше всякого фитнеса будет. Вот снял брюки.

Святые угодники! Они тут, что принципиально белья не носят?

Полувоспрявшее достоинство уже внушало ужас.

Мужчина сел на лавку, снял носки, взял с полки один таз с водой встал в него ногами взял ведро, стоявшее рядом на полу, и окатил себя из него водой.

– Эхх! Хорошо! Наполни ведро из бочки!

Я взяла ведро, подошла к бочке, зачерпнула воду и едва не уронила его обратно, таким тяжелым, оно оказалось.

– Что нечего тяжелее компьютерной мыши в руках не держала за эти годы? – Усмехнулся Влад.

Я поднесла ему воды, муж намыливался куском хозяйственного мыла, я опустила глаза в пол, что б не пялиться. Хорош жрец! Хорош!

– Раздевайся, бери таз, – Спокойно предложил мужчина.

Я разделась, взяла таз, к моему удивлению, муж на меня даже не смотрел. Вымыв тело, принялся за голову, ополоснувшись, стал стирать в тазу свою одежду. Обыденно что—то напевая.

Я быстро обмылась, и из бани меня вынесли также на руках. На сей раз, Влад пах приятно, чуть горьковатый запах, приятно щекотал нос.

Как—то само получилось, что мы начали целоваться еще на улице. Причем я первая потянулась к губам мужчины. Надоело быть в напряжение от ожидания.

Губы Влада были мягкими, горячими. Его язык сразу нетерпеливо начинает играть с моим, по позвоночнику пробегает волна возбуждающих мурашек. Целуемся мы долго, долго, сладко, сладко. Уже хочется вздохнуть, но нет сил, оторваться друг от друга.

Муж заносит меня в дом, ставит на пол, запирает дверь на засов, затем резко прижимает меня к стене, жарко целует в губы, спускаясь к шее. Проводит по ней туда—сюда языком. По мне, снова пробегают мурашки. Влад подхватывает меня под бедра и несет к длинному кухонному столу у окна, кладет меня удобно для себя, высоко понимает мою правую ногу и резко входит. Меня одновременно пронзают и боль и наслаждение.

– Прости. Нет сил, больше ждать. – Вздыхает он.

Каждое его движение, как удар. Влад, входит до конца, прижимаясь ко мне, максимально близко. Мне немного больно, я слишком открыта, но, он так стонет и рычит, при каждом движение, что у меня от удовольствия кружится голова. Влад ускорился, прижимаясь ко мне все так же плотно и меня, совершенно неожиданно накрывает самый яркий в моей жизни оргазм. Волны небывалого наслаждения от каждого удара расходятся по телу. Я кричу, выгибаюсь дугой. Муж ускоряется еще больше, стремясь, усилить мои ощущения.

– Моя! моя! Девочка! Красавица! Любимая! Кончила моя хорошая.

Самодовольно выдыхает он, сжимая руками мои бедра, снова ускоряется. Мне больно, но я терплю, отвлекаюсь, слушая его стоны, смотря в его затуманенные удовольствием глаза, и понимаю, что свекровь, черт ее возьми, права! Если правильно себя вести! Вот моя власть над ним! Вадим любовник очень страстный, но голову никогда не терял, его аура никогда так не пылала.

И это совсем не оттого, что меня семь лет не было, и он скучал. Скучал, конечно, но не так, монахом не жил. Его зверя сводит с ума мой запах, а зверю Вадима он просто нравился. С ума он, должно быть, сходил от своей погибшей жены, не зря ж так долго прожили.

Муж нанес завершающий удар, и закричал, не в силах сдерживать эмоции. Меня совсем неожиданно тоже накрыло повторной волной блаженства, я выгнулась, прижимаясь плотнее, и вцепилась в его руки.

Немного постояв и выронив дыхание. Влад потянул меня на себя, я встала, он подхватил меня и понес в спальню, я висела на нем, как тряпичная кукла, во всем теле была сладкая нега, смешанная со слабостью.

Почувствовав, как из меня вытекает его семя, я невольно напряглась,

Вот не приведи боги! Вот где мои мозги были А!

– Я выпил отвар. Не бойся. – Улыбается Влад, правильно растолковав мое напряжение – С зачатием мы подождем до лета.

Еще один! Вздохнула я. Но сочла за благо, промолчать.

– Прости, что сделал больно, не хотел, постараюсь, держать себя в руках.

Он чувствовал мою Боль? Интересно!

Влад. Положил меня на кровать, лег рядом сам и принялся нежно гладить мое тело. Его глаза сияли от счастья.

– Только сейчас понял, как мне на самом деле тебя не хватало. Как ты мне необходима. Я даже от всей души ему благодарен, за то, что он сохранил тебе жизнь.

– Не мсти ему, пожалуйста, не за что ведь. Живите каждый своей жизнью. – Прошу я, как никогда, искренне, нежно гладя его по щеке.

– Хорошо. Не буду, – соглашается муж, целуя меня в плечо. – Если они не будут вторгаться в сферу наших интересов, не буду, но если, например, вздумают прийти за тобой, или как—то отомстить, тут уж извини. В своем праве буду.

– Слушай, а сколько ж твоей маме лет, если ты старше Вадима. Которому 470?

– Не знаю, она оборотень, а оборотни, если не обезглавить, считай – бессмертны.

– А как они с твоим отцом познакомились?

– Мама сама из клана Лютичей, там и познакомились, на купалью ночь вспыхнула страсть, меня заделали, свадьбу назначили. А накануне свадьбы отец встретил свою истинную пару. И сказал матери, что свадьба отменяется. Мама тем же вечером сбежала из племени, и перемкнула к племени полной луны, влекомая желанием отомстить, но отомстить так и не смогла. Слишком любила отца. Потом здесь же судьба ей улыбнулась, она встретила свою истинную пару. Мне тогда было 8 лет, я принял Доброслава и считал отцом.

– Твой настоящий отец, знал о том, что мама беременна?

– Догадывался, наверное, не предохранялись же.

Влад, развел мои ноги и стал ласкать пальцами самое чувствительное место, неспешно покрывая поцелуями тело, спускался все ниже.

Наконец, устроился между моих ног несколько жадных, нетерпеливых движений его языка и я изогнулась, и застонала, вцепившись в мокрые волосы мужа. От удовольствия, но мое сердце вдруг пронзила резкая боль. Кому—то, из близких мне людей угрожала смертельная опасность.