Текст книги "Когда муж - оборотень... (СИ)"

Автор книги: Елена Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 39, часть 3.

А ведь спасая Ирину, я взывала к богам нашего мира и была услышана! Причем, сила шла куда легче и свободнее чем у нас, значит, здесь грани между мирами куда тоньше, чем в нашем мире. И, значит, моя ведьмовская сила здесь куда больше. Правда, и сила Демитрия, соответственно тоже.

Ну, ничего, сейчас, главное, спасти близких. Тут уж не до себя.

От одной мысли о том, что я скоро увижу дочь, мое сердце замирало, от тревоги и радости одновременно.

Мой волк, мчался во весь опор. Медведи не отставали.

– Жену верну ему я. А ты уйдешь, вместе с Леной, Вадимом и дочкой. – Услышала я в своей голове Бориса.

– Ничего не получится. Он собрался возвращать ее в мое тело. Ему нужна моя сила.

– Ну, либо в другое, либо, никак.

– Борь, мы не в том положение сейчас чтобы ставить условия.

– Это мы еще посмотрим. Поищи свою Зину. Может, пригодиться.

Кстати, да. Я сосредоточилась и позвала ее. Глухо. Эх, сглупила, надо было еще, в берлоге сделать обряд призыва.

– Большая у него стая? – Спросил Борис бегущего рядом огромного, бурого медведя.

– Мы точно не знаем. Никто туда не ходит, но говорят, эта часть суши самая большая. Почти каждую ночь его прихвостни бродят по миру и похищают и убивают случайных прохожих. Поэтому, после заката у нас никто на улицу старается не выходить. На всех берлогах, стоят охранные заклятия, иначе беда.

– Но на девочку напали днем! – Напомнила я.

– Ну, видать, была особая надобность. Задумали чего. Пятнадцать лет назад, у Яромира похитили его жену. В качестве выкупа Демитрий требовал часть южных земель. Ведь, говорят, у них там, из—за постоянного холода и снегопада плохо с едой. Вождь не пошел на это, пожертвовал любимой женой. Видать, решили, что за ребенка и не то еще отдаст, сволота.

– Жену вождя убили? – Холодея, спросила я.

– Да. На глазах у мужа отрезали голову.

– И он это так просто оставил? Проглотил, склонил голову?

– Мы медведи, в звериной ипостаси мы неповоротливы, волков нам не одолеть. В бою. И их куда больше. На каждого медведя восемь волков приходится. Но так просто мы не оставили. Мы усилили ментальную защиту наших горниц. При попытке демонов и оборотней прорваться на нашу территория, они сгорали заживо. Ну и вой же в те первые ночи от их границ тогда стоял. Четыре года мы жили спокойно. Но со временем защита ослабла. И набеги начались заново.

– Так, почему снова ее не усилить?

– Так, на крови она на жертвенной была, и нет добровольных желающих собой жертвовать. Это тогда Яромир во гневе был, и с десяток жрецов да воинов положил лично, а теперь не может. Даже провинившихся не может. Чем мы лучше их будем тогда, говорит?

– Ну, так сделали бы дозоры! Ловили их шпионов да на плаху. Их—то чего жалеть? Они вас не жалеют. Сами говорите.

Пробовали, ловили. Да только у них, у каждого способность к магии куда больше чем у наших верховных жрецов. Умирая, они проклинали нас и у нас, то засуха случится, то та детей мор падет. Себе дороже. – Медведь печально вздохнул и понуро опустил голову.

А я крепко призадумалась, как так—то? В меня сила рекой лилась, а в их жрецов, значит, нет? Ментальная сила, она, конечно, у каждого своя. И потенциал к ее восприимчивости у каждого свой. Но не настолько же. И сам собой возник вопрос – А на чьей стороне, вообще, местные жрицы, волхвы, целители.

– А как у вас становятся, Жрицами волхвами, целителями? – Спросил Борис. Ему в голову, видимо, пришли те же мысли.

– Это шесть семей. На них родовая метка прародителя, и сила их передается, от отца к сыну или от матери к дочери.

Всего шесть семей это, конечно, мало. Очень мало. Подкупить при желание, не составит труда.

– У волков и кошек действительно, по природе своей куда больше восприимчивости к магии. Почему вы не попросите других оборотней о защите? – Спросил Борис.

– У них, у самих большие территории, а взамен нам предложить нечего.

– Так уж и нечего?

– Нечего, земли у нас плодородные. Всего у всех хватает. Так что, каждый сам за себя.

– Борь не оставляй их. Не бросай Хорошо? Ради меня.

– Вместе не оставим. Когда прибудем, молчи. Говорить буду я.

Оборотни мчались во весь опор. И за следующим пригорком пейзаж резко изменился. Больше не было яркой зелени и чистого неба. Одна тусклая, каменистая равнина. Резко похолодало, подул пронизывающей до костей ветер. Само место отталкивало чужаков.

Медведи остановились.

– Все границу перешли. – Сказал один из оборотней.

– А где же лес? – Спросила я, ежась от ветра.

– Вон за теми белыми горами.

– Благодарствуем, что довели. – Кивнул Борис. – Дальше мы сами.

Мы двинулись вперед, но вдруг с неба раздалось, воронье карканье. И два огромных ворона еще в полете превратились в высоких мужчин в черных плащах с черными волосами и черными же глазами. Прыгнули на землю и отчеканили без всяких эмоций: – Следуйте за нами.

Глава 40

Мы пошли вслед за провожатыми, как вдруг перед глазами мелькнула яркая, ослепившая нас вспышка света, возникло ощущение полета, а, затем я упала на что—то мягкое. Судя по короткому собачьему взвизгу, на Борю.

– Прости! Я поспешила стать на ноги и открыла глаза.

Мы находились просторной богато обставленной гостиной мы стояли на мягком ковре, напротив огромного, пылающего камина, в кресле рядом царственно восседал Демитрий и с улыбкой смотрел на нас.

– Прошу прощение за столь не комфортное перемежение, но местонахождение моей скромной обители, должно оставаться тайной для всех, кроме членов моей стаи – Дружелюбно заговорил он. – Если хочешь перекинуться и переодеться, – Обратился Демитрий к Боре. – Проследуй за эту дверь. – Кивок на дверь слева.

И мой волк спокойно пошел к той двери. Бросив на меня улыбающийся взгляд.

– Где моя дочь? – Спросила я, стараясь побороть дрожь в голосе.

– Прямо за тобой.

Я обернулась, на широком, черном диване укрытая белым пушистым пледом спала девочка. Моя маленькая копия. Те же пухленькие губки, тот же, курносый носик, такой же изгиб бровей, те же, длинные, темно—русые вьющиеся волосы.

Я подошла к девочке, присела перед ней на колени аккуратно погладила по мягкой горячей щечке, коснулась губами, вдыхая такой родной, почти свой запах. Сомнений не было это моя Мира, Моя дочь.

Я уткнулась ей в плече и сама не заметила, как разрыдалась, от радости и страха одновременно. А потом вдруг почувствовала, что ее ручки гладят меня по волосам.

– Не плачь мамочка, мы выберемся. – Прошептала девочка.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – Спросила я, вглядываясь в ее почти черные как у отца глаза.

– Да. Я просто спала. Кивнула девочка и села.

Я обняла дочь и зашептала ей на ухо:

– Послушай меня. Так получилось, что твой папа умер, поэтому сейчас ты пойдешь с дядей Борей. Он позаботиться о тебе. Он очень хороший и добрый. Слушайся его во всем. Ладно?

– Хорошо – Кивнула девочка.

И отстранившись от меня, пошла уже к вернувшемуся одетому Борису. Запасную одежду оборотни всегда носят в рюкзачке на спине. Реже в портфеле или кейсе как Вадим. А я – то все гадала, зачем он берет с собой портфель даже на ночные прогулки, а портфель этот кодовым замком заперт. Была мысль даже что он какой– нибудь тайный агент и там у него важные, секретные бумаги. Он туда, выходит, всего—навсего, одежду складывал, перед тем как обернуться.

Отпусти Вадима и лену, – Потребовал Борис.

– Уже отпустил. В себя приходят, как очухаются присоединяться. Кстати, брата твоего, Георгия, стая общины Альфой выбрала. Да он тоже оборотень, не знала?

– Так, что Бориска, можешь вернуться туда, думаю, с племянницей деверь тебя с распростертыми объятиями примет.

– Вот скажи мне – че те в нашем мире, понадобилось? Чего тут в своей стае королем не сиделось? – Полюбопытствовал Борис.

– Она мне нужна, она. – Кивнул на меня Демитрий. – Согласись, не так уж и часто, сама Богиня Смерти, в новом теле, забавы ради, переродиться изволит? Грех такой случай упускать.

Глава 40, часть 2.

– Ты дружок, никак с утра, с кровати рухнул! – Прыснула я.

– Ты жизни свои прошлые помнишь? – Серьезно спросил Демитрий.

– Мне бы с нынешней разобраться, прежде чем о прошлых думать.

– А тебе скажу, что и захочешь, не вспомнишь, запрет у тебя на это. Не выдержит человеческий мозг, такого объема памяти. И знак у тебя на шее ее. Полумесяц.

– Да это я в семь лет, об ракетницу поцарапалась.

– Но ты же, знаешь, что все случайности неслучайны. – Улыбнулся Демитрий.

Спорить с больным человеком себе дороже, а с Демитрием еще и опасно и я предпочла смолчать.

– В залу вошли Вадим и Лена. Они были бледны словно обескровленные. Вадим, поддерживал Лену, обнимая ее за плечи, бывший бросил злобный взгляд на Демитрия и виноватые на нас.

– Я верну тебе жену Дим. – Улыбнулся Боря. – Приведи мне только жертвенницу. Причем, она должна добровольно расстаться с жизнью. Но сначала, отпусти их всех.

– Красивый поступок Борь. – Усмехнулся Демитрий. – Но Мариша с этим справится куда лучше. Даже жертвенница не понадобиться. Пойдемте, проводим вас до разлома.

– Идите! – Приказала я.

Дочь вцепилась в мою руку и прижалась к моему боку, тяжело издыхая. Сердце мое разрывалось от боли. Боковые двери вдруг распахнулись, и в гостиную вбежала Мирослава Дочь Демитрия. Она направилась было к отцу, но моя Мира стремглав бросилась к ней. Схватила за горло так, что испуганная малышка захрапела и укусила острыми зубами ее в шею. Девочка болезненно вскрикнула и обмякла в руках моей Миры.

– Ты!!! – Взревел шокированный Демитрий.

– Отпусти нас всех! Иначе она сдохнет! – Решительно и зло прошипела моя дочь, – Я урожденный оборотень, а она, слабая человечка! Шею ей сломать мне секундное дело. А мой яд убьет ее через двадцать минут, так, что время не тяни и никого на помощь не зови!

Глядя на дочь, я пришла в ужас. Сейчас, с горящими от злобы и решительности глазами, с гордо вздернутой головой, она была точной копией своего отца.

Глава 40, часть 3.

Демитрий сначала побелел, потом покраснел, а потом, на его лице отразилось полнейшее равнодушие.

– А и убивай, если духу хватит! Не жалко. Серьезно. Она слабейшая, она должна умереть, по закону природы. Так, что ты окажешь ей услугу даже.

– Просто открой нам переход в наш мир, Дим. Дай уйти и все. – Миролюбиво попросил Борис.

– Что? Не по твоему плану все пошло? – Оскалился Демитрий. – Думали, я за малявку саму душу продам? А я ни за что в этой жизни не держусь.

– А что же скажет твоя жена, узнав, что ты собственноручно принес в жертву вашу единственную дочь? – Задала волнующий всех вопрос Лена.

Что—то было здесь не так.

Мира ошарашенная замерла, прижимая к себе девочку. В ее глазах стояли слезы, на такой исход она явно не рассчитывала.

– Уходите, пока я добрый. Спуститесь по лестнице, находящейся, за этой дверью вниз. Пройдете по тоннелю, выйдете к лесу, там нырнете в озеро и будете дома.

– Уходите! – Борис забрал у дрожащей Миры девочку. И подтолкнул мою дочь к Лене. Она же рванулась ко мне.

– Он же убьет ее! Убьет! – Завопила Она.

– Не убьет. – Спокойно улыбнулся Борис. – Чтобы ты не задумал, Дим нечего не получится. Она уже моя жена. Мы обменялись брачными метками, и я ее обратил.

– Ублюдок! – Прошипел Демитрий, злобно скалясь

Он хотел переселить в мое тело свою жену, но это значит, что она навсегда будет принадлежать к роду рыжих волков, к коему принадлежит и Борис.

– Приведи мне жертвенницу Дим, я верну тебе жену, если ты так этого хочешь. Но Маришу не отдам.

В глазах Бориса сияла стальная решимость.

– Да решите вы уже все, в конце концов, как мужики, и как волки поединком! – Выпалила Лена. – Только до летального, а то это никогда не закончится.

Глава 40, часть 4.

Они о чем—то говорили, спорили, а я смотрела, на все, на это со стороны! Мне было жутко холодно и беспокойно. Но не от ситуации, что творилась вокруг. Я чувствовала здесь присутствие чей—то души. Рассерженной души.

Посмотрев в угол, увидела жену Демитрия. черные глаза пылали гневом, тонкие губы недовольно поджаты. Когда Демитрий отказался спасать их дочь, всего лишь провоцируя мою Миру, прекрасно понимая, что ребенок на убийство не отважится. Она словно стрела направилась ко мне и влетела в мое тело. Жуткое чувство могильного холода, объявшего, все душу еще хуже давление на разум. Голову просто разрывало тупой болью.

– Не сопротивляйся мне. Дай поговорить. – Услышала я ее голос в своей голове.

И я действительно постаралась расслабиться и принять в себе чужую душу. Дышать стало чуть легче. Боль в голове поутихла.

Лена предложила Диме и Боре драться за меня до смерти, чтобы раз и навсегда решить вопрос. О том с кем мне оставаться. Будто не понимала паршивка, что для меня уже все давно решено.

– Хочешь, вернуть меня говоришь? А про день рождения мое даже и не вспомнил.

Заговорила во мне душа женщины. Демитрий, услышав, знакомый голос просто остолбенел, с ужасом глядя на меня.

– Семь лет ты мучаешь меня, ты мне дышать там не даешь, привязав к себе. Ты винишь в моей смерти всех. Кого угодно. Кроме себя. А ведь это ты пришел в их мир, ведь это ты затеял эту игру, ты принес меня в жертву, ты сам позволил издеваться надо мной. Ты знал, что я была близка с Владом, и мстил мне за это.

– Но я простил тебя, Настенька, я покаялся, я люблю тебя, мы начнем все сначала, когда ты вернешься.

Голос Димы дрожал, в глазах стояли слезы.

– А я не хочу! я не люблю тебя, – жестко заявила женщина, – Мира, дочь Влада, отдай ее им и будь свободен.

– Нет! Нет! Она моя! Слышишь! Моя!! – Закричал Демитрий, в его глазах заблестели слезы. Она – единственное, что держит меня в этом мире! Что напоминает о тебе! Я люблю ее! Ты знаешь, что люблю.

– Хорошо, пусть так.

Я подошла к девочке, что держал на руках Борис, и погладила ее по светло—русым волосам.

– Теперь она поправится, она будет сильной и крепкой. Спасибо тебе милая, – сказала я присев перед своей Мирой. – Ты обратила ее. Теперь она оборотень, такая же, как ты и ваш папа. Возможно, однажды, вы подружитесь.

Встав, я посмотрела в глаза Бориса и сказала голосом покойной:

– А ты, не доверяй рыжим

– Изыди!

Закричал вдруг Демитрий, и я почувствовала, как в спину под правую лопатку мне вонзилось нечто острое. Мир взорвался для меня приступом острой боли, затем резко померк, оставив лишь кромешную тьму, в несколько секунд поглотившую мое сознание.

Глава 41

Очнулась я в нашей спальне в берлоге медведей. Боря заплетал волосы Мире, пока она с аппетитом уплетала пирог.

– Боже, пусть это будет явью! – Тихо прошептала я, на глаза сами собой, навернулись слезы.

– Самая явная из всех, что, быть может, – кивнул Борис.

– Мамочка! – дочь бросилась ко мне и повисла на моей шее. – Мам ты не думай, я неплохая! Я не хотела, я за тебя испугалась! Мамочка! Прости! Я помочь хотела.

Дочь повисла на моей шее и горько и отчаянно разрыдалась. И я вместе с ней. Ее боль ранила мое сердце. Малышка испугалась сама себя, своего поступка, своей звериной сущности заставившей ее действовать, на эмоциях, инстинктах, любой ценой, защитить члена своей стаи. Человеческий ребенок, испугался бы и расплакался еще там, в такой ситуации. Мира же не ребенок, она отважный и отчаянный волчонок.

– Успокойся моя хорошая! Ты же слышала, что сказала ее мама. Ты даже добрую услугу ей оказала, обратив ее. Человеком она была слабым и болезненным, а оборотнем будет здоровым и сильным.

– Значит, ты меня не боишься и не накажешь? – с надеждой спросила девочка.

– Как можно бояться и наказывать такую прелестницу.

Я принялась щекотать, и нацеловывать дочь, а та закатывалась веселым легким смехом. Набаловавшись. Мы легли рядом, и я спросила главное:

– Как ты жила без меня, солнышко.

– Хорошо. Света и баба Тома очень хорошие. Заботились обо мне, учили всему. Баловали. Хотя тепла как от тебя сейчас, конечно, не было, теперь понимаю, но все равно я по ним скучаю. Очень.

– Прости. Я не хотела убивать Свету, это случайность.

– Я знаю, и она знает. И не сердится. Я ее вижу каждый день, она сама ко мне приходит, волнуется. Только бабу, Тому жалко, она тонкий мир не чувствует и Свету не видит. Оттого плачет постоянно. А теперь еще и я пропала.

– Нечего! Найдем разлом на нашей стороне, будешь ее навещать. – Вставил Боря.

– Ты разрешишь? – дочь с надеждой посмотрела на меня.

– Конечно. – Чувство вины перед пожилой одинокой теперь по моей вине женщиной, просто разъедало душу.

– А можно я пойду на урок вязания к тете Ире, а потом с Олей поиграю?

– Вы уже успели подружиться? – Удавилась я.

– Конечно, ты же три дня спала. Сплю я тоже в комнате у Оли. С ней весело.

– Я очень рада, что ты нашла себе подругу.

Поцеловав меня, дочь убежала прочь.

– Почему я спала так долго? – Спросила я Бориса. Вязавшего себе носки из чьей—то черной шерсти.

Вселение души в тело, отнимает много сил, а ты еще после обращения слаба.

– Как мы здесь оказались?

– Мы просто ушли пока Дима был занят спасением своей дочери.

– Зачем он меня ранил?

– Побоялся, что жена, чего лишнего взболтнет, наверное. Хотя из случившегося и так уже понятно, что белые и рыжие дружат. Тебя, что—то беспокоит?

Борис, уловив мое беспокойство, отложил вязание и посмотрел мне в глаза.

– А мне вот интересно Боренька, где ж твой гениальный план? Почему действовать пришлось ребенку, пока ты стеснительно, с ноги на ногу переминался а?

Глава 41, часть 2.

– Я тянул время, потому, что отдавал ментальный приказ его дочери, войти в залу, если ты думаешь, что это очень просто сделать, так чтобы не заметил сам Демитрий, ты ошибаешься. А дальше, твоя Мира, спутала мне все карты. Я не ожидал от нее такого, и подумать не мог, что она окажется, быстрее меня.

– То есть, ты также хотел использовать ребенка?

На территории Демитрия, это единственный рычаг давления на него. Никто нас оттуда, живыми выпускать не собирался. И в подвале, конечно, была засада. Если бы не дар Миры, конец бы нам.

– Что за дар? – напряглась я.

– Воспламеняющая взглядом, Стивена Кинга, смотрела? Как раз про твою дочь. Ее потоки энергии в минуты, страха и отчаяния, настолько велики, что способны обращаться в огонь. Вообще, у каждого оборотня, есть какой—то свой уникальный дар, у нее вот такой вот. Я, поисковик, если мне дать веешь человека, я почувствую его на расстояние до тысячи, километров, а теперь и дальше, с помощью ментального зрения.

– Интересно, какой дар будет у меня?

– Обостриться один из твоих природных, не удивлюсь, если отошедшие души, на каждом шагу видеть будешь, без усилий и ритуалов вызова.

– Сомнительная радость. – Поежилась я, вспоминая пронизывающий могильный холод, который окутывает меня всякий раз, как я общаюсь с отошедшими в навь душами.

– За все приходиться платить. Пользы в этом тоже немало.

– Мира, знала о своем даре, или это было его первое проявление?

– Первым был пьяный ухажер Светланы, который хотел выкинуть девушку в окно, на глазах у Миры, вторым, грабитель, вырвавшим сумку у бабушки и ударивший ее в лицо, на глазах у девочки. И третий вот.

– Бедняжка, должно быть, жутко испугалась.

– Испугалась она больше всего, за тебя. Мы ровно наполовину волки Мариш, у нас с рождения четкое понимание кто свой, а кто чужой. Кто друг, а кто враг. И врагов мы не жалеем. Хотя конечно, для нее данная ситуация, очень волнительна, никакой психологической травмы нет. Не бойся. Мы много разговаривали, твоя девочка очень похожа на своего отца. Но ее сердце, к счастью, унаследовало твою доброту и чуткость, при всем при этом.

– Очень приятно это слышать,

Борис пересел ко мне, и я принялась нежно целовать его милое и такое родное лицо. А он отвечал мне тем же, нежно гладя мою спину.

– Лена с Вадимом вернулись домой да? С ними все хорошо? – Спросила я, пока разум еще не затуманился окончательно, от ласк любимого. Которые становились все жарче.

– Да. Они уже дома. Но нам с тобой расслабляться рано, – серьезно заявил муж. – Демитрий, будет не Демитрий, если не попытается выкрасть нашу Мирославу теперь, слишком яркий и уникальный у твоей дочери дар.

Глава 42

Насладиться друг другом нам не дали. Пришла трутница, и сказала, что нас хочет видеть вожак. Яромир сообщил, что один из оборотней серьезно пострадал на охоте и ему нужна помощь, а еще если мы хотим, то можем перейти впустую теперь берлогу целителя. Она же была и здравницей у них, где лежали больные, требующие постоянного ухода. Мы с радость согласились. На мой вопрос, а как же Люция? Яромир ответил, что она добровольно покинула стаю и даже если и вернется, ее не примут обратно. Если уходишь, то навсегда.

Бежать к больному пришлось почти до границы с рыжими волками. Увидев больного, мы оторопели в бок огромного, бурого медведя, было вогнано целое бревно не иначе. Мишка тяжело дышал и страшно хрипел, из пасти бежала кровь.

– Легкое пробито, – заявил Борис.

– Что же делать?

– Даже если вытащим, он умрет от болевого шока и кровопотери раньше, чем регенерирует!

– Ты погрузи его в сон и следи за тем, чтобы душа не отошла, а я займусь остальным, – деловым тоном приказал Борис, – какое растение у вас здесь, используют для остановки кровотечения? – Спросил Борис, Яромира.

– Живицу. Она растет на южном склоне целыми полями, мы специально сеем, ее цветы это стойкий красный краситель для тканей, а стебли и листья лечебные.

– Отлично! Принеси, мешок, а то и 2, без нее ему не выжить.

Яромир, бывший, в медвежьем облике кивнул и умчался.

– Как же так случилось брат? – спросил бывший с нами Любомир.

– Я шел за медом, – ментально отвечал пострадавший, которого звали Добраном, – мы же всегда ходим через этот лес. Но вдруг услышал какой—то шум, замешкался, смотрю, а мне вбок летит эта штука. Она там острая как копье.

– С каких это пор, рыжие на нас охотятся?? – прорычал Любомир.

– Ульи на их территории? – Спросил Борис.

– Нет, еще на нейтральной. Мед и орех что растут только в этом лесу, нужны всем, поэтому, по завету богов, что изложены в древней книге Укладов, эта территория общая для всех и за блага ее не должно быть никакой брани, и тысячи лет этот кон соблюдался! Боги были к нам милостивы, и всем и всего хватало всегда.

Мне вдруг вспомнилось, что говорила душа Насти во мне.

Не доверяй рыжим! И именно на этих словах Демитрий метнул в меня нож, чтобы прервать контакт. Очевидно, ей было еще, что нам рассказать.

– Может, попытаться снова ее вызвать? – спросила я Бориса мысленно.

– Вряд ли получится. Думаю, Дима, уже сделал все, чтобы не выпустить душу, больше на контакт.

– За нарушение древнего завета, боги теперь разгневаются, и пошлют несчастья, – прохрипел Добран.

– Ни мы его нарушили, не нам и ответ держать, – прорычал Любомир.

Я знала, что оборотень не умрет, но смотреть на его мучения, было невыносимо, и я потихонечку начала погружать его в транс, слегка надавив на его вески и смотря в его глаза, стала шептать заговор, взывая к силе Мары. Пространство с готовностью откликнулось, и я прямо видела голубоватые искрящиеся потоки энергии. Стекающие по моим рукам, а через мои руки, переходящие к Добрану.

Яромир вернулся где—то, через час еще с двумя воинами каждый из них нес по мешку травы. Листы живицы оказались большими как у лопуха просто отлично!

Мы сшили несколько листов упругими стеблями какой—то высокой травы, росшей, повсюду здесь, как уверяли оборотни, она совершенна безвредна. И Борис, замерев с заготовленными компрессами в руках, приказал Яромиру быстро и резко вытянуть бревно.

Получилось, но кровь, брызнула фонтаном. Борис, так быстро, как только мог, начал запихивать траву прямо в рану. А я, набрав полные ладони крови, Добрана, плеснула в выкопанную мной раньше яму, символизирующую гроб. Сделав подношение Маре, пусть возьмет энергию его крови, но оставит душу в покое и позволит поправиться.

Потом, мы вместе с борей, читали заговор, для остановки кровотечения. Дважды сменили компрессы, не переставая питать больного своей энергией и, наконец, рана начала затягиваться! Радости моей не было придела! Сама от себя, не ожидая, я переживала за Добрана, уже как за родного.

Вскоре рана совсем затянулась, медведь задышал ровно и спокойно, ему бы нужно было хорошенько выспаться, чтобы окончательно восстановить силы, но мы были слишком далеко от дома, а учитывая обстоятельства, в которых произошло несчастье, было неизвестно, чего еще ждать от этого места. И оборотня пришлось вывести из наркоза.

– Как ты себя чувствуешь, – спросила я мишку, после того как он открыл глаза.

– Хорошо. Отлично выспался, – ответил он мне ментально.

– На лапы встать можешь?

– С этой штуковиной в боку вряд ли.

– А ее уже давно там нет, не чувствуешь разве? – улыбнулась я.

– И, правда, – констатировал медведь, прислушавшись к себе.

Осторожно перевернувшись, медведь, аккуратно встал на лапы. И с удивлением уставился на бревно, валявшееся в стороне.

– Как ты брат? – заботливо спросил Любомир.

– Голову чуть кружит как после смородиновой настойки, а так нечего.

– Ничего не болит и дышится легко? – спросила я.

– Да, все хорошо.

– Ну, и отлично. Пойдемте домой тогда, – скомандовал Яромир, – С рыжими позже разберемся.