Текст книги "Вечный рассвет. Академия (СИ)"

Автор книги: Елена Гринева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 12

В моей памяти появилось растерянное лицо Майкла на фоне желтой луны. Вот он говорит: «Не смейся. Просто внимательно слушай», – и берет меня за руку. Берет меня за руку! Неужели все дело в этом?

Он протянул мне ладонь:

– Ну же, Нина Райн, если в тебе осталась хоть капля смелости, давай попробуем понять, что за чертовщина творится с нами.

У него были длинные пальцы, как у пианиста или падшего ангела с картины.

И о чем я думаю?

– Подожди, но ведь ты тащил меня за руку в кафе!

На миг воцарилась тишина. Надеюсь, мой аргумент сбил Корнера с толку. Признаться честно, мне не хотелось к нему прикасаться. А вдруг я снова потеряю контроль? Сделаю какую-нибудь отвратительную глупость, и доброе имя Нины Райн станет окончательно и бесповоротно запятнанным.

Я привыкла контролировать все в своей жизни. Зубрилка Нина, тихоня Нина, младшая сестра блистательного Эрни – так меня называли. Подъем в 6, школьный автобус в 7:30, потом уроки, секция по плаванию. График жизни удобный и понятный, никаких уравнений с двумя неизвестными.

В Нортенвиле все перевернулась с ног на голову. Загадочные и жуткие события, пропажа Эрни, но самым ужасным из всего, что со мной случилось за последние несколько дней, был человек, сидящий напротив. Успешный, богатый, привыкший делать то, что ему нравится.

Майкл, который встречается с богатой красоткой. Майкл, наплевавший на школьные правила. Как же это бесило и пугало одновременно!

Поэтому сейчас я смотрела на него с надеждой. Давай, скажи, что ты передумал, никаких чертовых экспериментов! Мы просто разойдемся и будем делать вид, что незнакомы, так легче и так правильно.

Он ухмыльнулся и сказал всего одно слово:

– Перчатка.

– Что?

– Когда я тащил тебя за руку, на тебе была перчатка. На балконе же ее не было. Возможно, в этом причина.

Из моей груди вырвался тяжелый вздох.

– А может, ты просто боишься? – его вопрос прозвучал, как приговор.

– Я не…

– Да ладно, все трусливые девчонки говорят одно и то же: «Просто сделаю вид, что все в порядке, даже если мир рухнет».

– Прекрати! – Я схватила его с за руку. Рука оказалась теплой, несколько секунд мы молча пялились друг на друга, я чувствовала, как пульсируют его вены, от этого стало немного жарко. В глубине души появилась надежда на то, что эксперимент провалился. Трусливая часть меня ликовала. А потом все изменилось. Резко. Внезапно. Словно кто-то нажал на переключатель.

Мы сидели в темном помещении за деревянным столом. Друг напротив друга. За спиной Майкла тускло сияли языки пламени камина. Где-то рядом прошла женщина в длинном выцветшем платье. В руках она несла подносы с едой.

Но нам было не до этого.

– Ты хоть понимаешь, что творишь? Неужели нет другого выхода? – кричал Майкл. На его лице застыло выражение беспокойства вперемешку с яростью. А может, это и не Майкл вовсе? Черные волосы до плеч, в глазах – словно кусочки льда. На нем черная рубашка и плащ с белыми снежинками на воротнике.

И все же передо мной был Майкл. Я понимала это каким-то шестым чувством. И от него так же пахло снегом.

– Ты хоть меня слушаешь? – громким шепотом произнес он. На шее Майкла пульсировали вены.

Я кивнула. Кажется, на голове у меня надет капюшон. «Никто не должен знать, что я здесь», – мелькнула нежданная мысль.

А потом горло сдавило от жажды. Хотелось пить настолько сильно, что закружилась голова. Стена с головой оленя начала расплываться. Я схватила кружку, стоявшую рядом со мной и сделала глоток, один, второй – бесполезно. Жажда не проходила.

Потому что это была другая жажда.

В этот момент где-то рядом и одновременно очень далеко я услышала голос Стива:

– Вот кофе и пирожные.

Видение исчезло. Я снова оказалась в кафе «Розовый закат».

Майкл удивленно смотрел на меня. Взгляд у него был затуманен. Мы так и сидели, взявшись за руки. Наверное, это двусмысленно выглядело со стороны.

– Ой. – Я отдернула руку.

Стив сосредоточенно пил кофе из розовой чашки, делая вид, что ничего не замечает.

Майкл недовольно на него взглянул:

– Спасибо, Стиви.

Есть не хотелось. Я уныло ковырялась в белом безе с розовым кремом. Что это, черт возьми, было? Опять видение? Так будет каждый раз, когда мы возьмемся за руки?

– За окном темнеет, – голос Стива потонул в нашем молчании.

Майкл рассеянно мешал кофе чайной ложкой. Интересно, о чем он думает?

Хотя какая разница? Эти галлюцинации или видения, какой в них смысл? Я взглянула в окно. Парочки учеников весело шли в сторону академии.

У Майкла своя жизнь, у меня – своя. У него Арабелла, у меня – пропавший Эрни.

Наверное, нам просто не стоит общаться, и не будет никаких видений.

Жили же мы как-то до этого.

– Завтра начнутся занятия, – весело продолжал Стив, – ты познакомишься с учителем химии, Нина. Мистер Блейн – классный! Он носит повязку на одном глазу, говорят, когда-то на него напали бандиты, и учитель дрался с ними в одиночку! – В глазах приятеля блеснул огонек азарта. – Это круто!

– И совсем не круто, – ответил Майкл. Затем он красноречиво взглянул на настенные часы, – нам пора возвращаться.

– Хорошо. – Стив откусил огромный кусок пирожного. – Шпашибо, мак, ошен вкусно!

Майкл кивнул, не глядя на него, и позвал официанта.

Через несколько минут мы уже брели в Нортенвиль по широкой аллее.

Настроение было на редкость паршивым. Вся школа видела, как Майкл тащит меня в кафе. Что теперь будет? Что скажет его красивая девушка, которая, между прочим, дочь директора? Может, встретиться с ней и поговорить? И что я скажу?

Эти мысли давили на меня. Вдобавок ко всему прочему начался дождь.

Мелкие капли моросили по тающему снегу. Мы старались этого не замечать. Но в какой-то миг дождь превратился в настоящий ливень.

– Сюда! – Стив показал на большой дуб, растущий на обочине дороги.

Второй раз говорить не пришлось. Я быстро добежала до широкого ствола с ветвями, покрытыми снегом. Под деревом было небольшое пространство, куда почти не попадали капли дождя. Мы втроем прислонились к стволу. Я оказалась в центре. Левое плечо Стива безнадежно намокло.

Майкл слегка толкнул меня:

– Подвинься, а то у меня куртка промокнет. Она, между прочим, стоит дороже, чем все твои шмотки.

– Подумать только, молодой господин боится испортить свою драгоценную куртку. – Я фыркнула, но все же подвинулась, скрипя зубами от злости. Затем спрятала руки в карманы своей дешевой парки. Так, на всякий случай. Вдруг он случайно коснется меня ладонью. Не хочу снова провалиться в другую реальность.

Дождь не прекращался. Белый снег постепенно превратился в серое месиво из воды и грязи. Рядом со мной пыхтел Стив. Майкл стоял молча, рассматривая капли дождя. Казалось, он полностью погружен в свои мысли. Еще от него пахло чем-то свежим и очень знакомым. Словно его куртка навсегда впитала запах снега, зимнего ветра и чего-то пряного. Нельзя, нельзя думать об этом! Не отвлекайся, Нина Райн.

Моя главная цель – найти Эрни. Все остальное не важно.

Я достала свой дневник, на котором до сих пор виднелся след от дорогих туфель Майкла. Открыла, тяжело вздохнув, и начала вспоминать.

Берри… Проклятый кот, как он связан с моим братом?

Берри в моей голове зашипел и тихо произнес:

– Эр-рни-и…

Я взяла в руки ручку и нацарапала на желтоватой бумаге: «Из-за клятого Эрни я стал жалким четвероногим домашним зверем». Затем провела стрелку и написала «Берри». Между ним и моим братом что-то произошло, после этого Берри стал котом.

Затем я написала: «Что случилось с Эрни?» Это будет первый вопрос. Вопрос номер два: «Кто на самом деле мистер Берри?» Зеркало… миссис Уинстон поставила перед котом зеркало.

В голове снова прозвучали слова кота: «Это „Лефевр“„. “„Лефевр“ отвечает на вопросы».

«Лефевр»… Думай, Нина, думай.

– Ле… что? – Этот вопрос вернул меня в реальность. Я вздрогнула, чуть не выронив блокнот.

Майкл Корнер смотрел через мое плечо прямо в записи на тетрадном листе.

Я захлопнула записную книжку и постаралась отодвинуться к Стиву, которого почему-то рядом не оказалось, а затем потеряла равновесие. Возможно, все дело в скользком и грязном снеге, возможно, – в новых ботинках, только в следующий момент я упала. Это было отвратительное, позорное падение, грозившее обернуться испачканной одеждой и новым прозвищем среди одноклассников. Приземлилась я на что-то мягкое. На куртку.

На распрекрасную дорогую куртку, стоившую больше, чем все мои шмотки.

Совсем рядом раздался голос Корнера:

– Черт! Какого дьявола?

Майкл лежал на сером снегу под деревом, я примостилась сверху на его куртке, задев коленом сугроб.

Удивительно, но моя одежда почти не пострадала, а вот Корнер…

Он тяжело вздохнул и тихо сказал:

– Ты… ты хуже, чем торнадо!

В этот момент появился Стив. Взглянув на нас, он приоткрыл рот от удивления:

– Ребята, я увидел белку и решил ее сфотографировать. – В руках приятель держал потертый фотоаппарат. – А вы…

– Мы упали, – ответил Корнер, – моя куртка испорчена. Что ж, надеюсь, отец завтра купит новую, – это было сказано с таким равнодушием, что где-то внутри меня закипела злость.

Как можно так просто выкидывать дорогие вещи! Непростительное расточительство.

Я пробормотала сквозь зубы:

– Куртку можно отстирать. Завтра отнесу ее в прачечную.

– О, вот как. – Он удивленно посмотрел на меня, затем пожал плечами. – Делай, как хочешь, и скажи спасибо, что я не выставил тебе счет.

– Счет за то, что ты упал?

– Упал по твоей вине.

Стив растеряно переводил взгляд с Майкла на меня и обратно. Затем он развернулся и весело сказал:

– Догоняйте, когда надоест ругаться.

Мы резко замолчали и поплелись за ним следом.

Дождь почти закончился, но серые тучи до сих пор блуждали по темному небу.

Оставшуюся часть пути никто из нас не проронил ни слова. Чем ближе мы подходили к академии, тем грустнее становился Корнер. Зазнавшийся индюк Корнер – наверное, так его стоит называть.

Интересно, почему он грустит? Из-за разгневанной Беллы Ридели или из-за куртки? Хотя какая разница! Мудрая Нина Райн кричала в моей голове: «Оставь его в покое! Больше никаких экспериментов! Иначе дочь ректора тебя сотрет в порошок!»

Любопытная Нина хотела узнать, что же с нами происходит, почему, когда Майкл берет меня за руку, я перемещаюсь в другую реальность.

Рядом с входом в академию стоял рыжий парень. Он был так похож на моего брата, что я непроизвольно вздрогнула. Наверное, это знак.

Эрни. Вот о ком надо думать, все остальное не имеет значения.

В холе нас снова встретил недружелюбный охранник. Стоило мне только переступить порог Нортенвиля, как металлоискатель пронзительно запищал. Пришлось вытаскивать плеер и ждать, пока сторож с недовольным видом его осмотрит.

Та же участь ждала Стива с его фотоаппаратом.

Майкл снял куртку и кинул ее мне, недовольно проворчал:

– Делай с ней что хочешь. – И скрылся из виду.

Все правильно. Никто не должен знать, что сам Майкл Корнер проводит время с такими ничтожными людьми, как мы со Стивом.

И все же его куртка была красивой. Темно-орехового цвета. От нее пахло снегом и сандалом – знакомый запах. Знакомый и ненавистный. Так пахнут неприятности последних дней. Я вдохнула его еще раз, чувствуя себя мотыльком, летящим на огонь.

Надо подумать о разговоре Берри и миссис Уинстон, а куртку отдам в прачечную. Будет, как новенькая, потом верну ее хозяину.

– Эй, – Стив дернул меня за рукав, – Нина, ты обещала, помнишь?

Я вздрогнула.

– Ты обещала научить меня общаться с женщинами. – Выглядел Стив решительно, похоже, придется выполнить обещание.

– Да. – Я кивнула. – Пойдем в библиотеку, там тихо и уютно.

Мы поднялись на второй этаж. Мимо нас прошла стайка девчонок. Увидев меня, они начали о чем-то оживленно шептаться, издали доносились обрывки их фраз:

– Вместе в «Розовом закате»?

– Какой ужас!

– Посмотрим, что скажет Белла!

Кажется, слухи разлетаются здесь еще быстрее, чем в Рингвуде. Я вздохнула.

Стрелка часов показывала без пяти десять. Кроме кучки сплетниц, в коридорах никого не было.

Мы шли со Стивом в полной тишине. Вдруг я услышала тихий шепот:

– Иди ко мне…

Наверное, это просто наваждение от усталости. В коридоре ведь пусто.

– Стив, ты ничего не слышишь?

Приятель, устало бредущий за мной, качнул головой.

– Нет, только наши шаги. И стук моего несчастного сердечка. Слишком много мы сегодня ходили. Надеюсь, завтра я хоть чуть-чуть похудею, – он скорбно вздохнул.

В этот момент снова раздался шепот, только уже громче:

– Иди ко мне, жертва! – Затем послышался приглушенный крик, тонкий и отчаянный.

Мы со Стивом переглянулись

– Девчонка орет! – с ужасом в голосе сказал он и решительно направился вперед в сторону звука.

Крик резко оборвался. От этого стало еще страшнее. Шепот, знакомое слово «жертва» и девчачий вопль. Вспомнились слова миссис Уинстон, услышанные сегодня: «Нина Райн – жертва, недолго осталось сестре твоего любимчика».

Что это все значит?

Мы со Стивом перешли на бег. Впереди виднелась белая дверь женского туалета.

В коридоре словно стало темнее. Все так же пусто, но это была уже другая пустота, пронизанная электрическими разрядами предчувствий и тяжелым запахом беды.

На миг мне показалось, что кто-то на меня смотрит, я моргнула, наваждение исчезло. Здесь только мы со Стивом. Все остальное – плод моей больной фантазии. Наверное.

Приятель дернул ручку двери, и мы оказались в уборной.

Темно. Душно, пахнет хлоркой и чем-то еще. Запах металла и ржавчины.

Я нащупала пальцами выключатель. Яркий свет ударил в глаза.

Рядом Стив с тихим стоном сполз по стене.

И тут я поняла, что это за запах. Кровь. Она растеклась по полу уродливыми кляксами. Посредине этой ужасной лужи лежала девчонка с распахнутыми глазами и остекленевшим взглядом.

Мне захотелось убежать, очутиться снова в Рингвуде или где-нибудь еще, только подальше отсюда.

Стив сидел, обхватив голову руками, и тихо повторял:

– Этого не может быть.

Я подошла к девчонке. К горлу подступила тошнота, вспомнились слова проклятого Берри: «Кто-то расправляется с учениками уже второй месяц».

Я поднесла руку к шее девчонки. Надо нащупать пульс. Пусть она окажется жива. Пожалуйста! Пришлось откинуть назад ее спутанные волосы.

Рядом с горлом виднелись две раны. Небольшие, похожие на порезы. От них к луже на полу шли кровавые следы.

Пульса не было. Девчонка мертва. Окончательно и бесповоротно. Внезапная мысль заставила меня съежиться от страха: «Убийца где-то рядом, а мы со Стивом здесь одни. Только вода капает из крана. Только противный запах крови, от которого кружится голова».

В этот момент рядом послышались шаги.

– Стив… – дрожащим голосом я позвала приятеля, но он не сдвинулся с места.

Дверь открылась. Рыжий хвостик, миндалевидные глаза. На пороге стояла та самая Лиза, из-за которой страдал мой приятель.

Увидев меня рядом с мертвой школьницей, она заорала так громко, что мне на несколько секунд заложило уши.

Похоже, все пропало. Я стою рядом с трупом. На руках моих кровь.

– Черт. – Из груди вырвался стон, голова кружилась еще больше. Наверное, скоро я упаду в обморок, но это не так уж плохо. Лучше, чем быть посреди кошмара в компании двух испуганных школьников.

И снова послышались шаги. Громкие и настойчивые. Дверь туалета распахнулась. На пороге стояла миссис Уинстон. За ней плавно зашел мистер Берри, брезгливо принюхиваясь.

Завершал процессию незнакомец в медицинском халате поверх брюк, с черной повязкой на глазу. Жуткий тип. Он шел, прихрамывая, и осматривая стены туалета.

– Пресвятой мрак! – Всплеснула руками миссис Уинстон. Она не выглядела удивленной. Ничуть. Скорее, на ее лице застыло выражение озабоченности.

Совсем рядом со мной раздался низкий голос кота:

– Мой нос чует кровь, Шарлотта.

Глава 13

– Наверное, потому что здесь труп, Берри, – язвительно ответила учительница. – Похоже, ее осушили. Бедняжка!

– Не знаю, кто это сделал, – пискнула я.

Лиза села на пол рядом со Стивом, зажав рот рукой.

Казалось, никто из взрослых нас не замечал. Кот важно размахивал хвостом.

– Пф-ф…Она была жертвой. Нам надо найти убийцу.

– Берри! В тебе нет ни капли…

– Замолчите! – голос незнакомца с повязкой заставил всех вздрогнуть. От этого человека веяло силой и опасностью. Он подошел к убитой и провел над ней рукой.

Затем произнес:

– Осушили. Почерк тот же. Я телепортирую ее в свой кабинет.

– Протестую! – Берри ударил лапой по полу. – Ты же знаешь, что может случиться с осушенной?

– На моем кабинете печати. – Незнакомец смерил кота презрительным взглядом, тот в ответ зашипел:

– Да-да, Блейн, мы помним, что ты охотник.

Блейн. Кажется, Стив говорил, что так зовут классного учителя химии.

В этот момент Блейн, он же охотник, что-то прошептал на латинском, провел рукой по воздуху, и тело убитой исчезло, словно растворилось. Не оставив следа ночного убийства.

Лиза охнула, Стив вжался в стену еще сильнее.

Учитель наконец посмотрел в нашу сторону:

– Пойдемте со мной. Надо вас допросить. И постарайтесь не шуметь.

Лиза встала, а вот Стив продолжил сидеть и шептать:

– Это всего лишь сон.

– Ну же, Джонс, – строго произнесла миссис Уинстон. – Вставай. Surgere.

Услышав странное слово, Стив встрепенулся и покорно встал.

– Куда мы должны идти? – голос мой предательски дрожал.

– В мой кабинет, Нина Райн, – спокойно ответил учитель химии.

И тут я поняла, что никто из этой троицы даже не пытается скрыть свою ненормальность!

Кот разговаривает, не стесняясь школьников. Учитель занимается телепортацией и произносит странные слова. Это значит только одно: мы больше ничего не значим. Нас убьют в этом кабинете или, – в голове появилась смутная догадка, – или сотрут память.

Я сглотнула и опасливо покосилась на одноглазого.

Если попробую сбежать сейчас, меня наверняка поймают, да и куда мне бежать? Здесь только башни академии с уродливыми горгульями, лес и неприступная ограда. Не зря миссис Уинстон говорила, что Нортенвиль – это отдельный мир.

Тем временем мы дошли до кабинета химии. Дверь открылась сама. Почему-то эта чертовщина уже перестала меня удивлять.

Внутригорел приглушенный свет лампы. На стене висело мутное зеркало. В углу помещался шкаф для одежды, а напротив него – уродливый красный диван. В центре комнаты на больничной кушетке лежала убитая. Ее лицо прикрывала белая ткань.

Все это дополнял ужасающий шум ветра за окном.

– Садитесь. – Учитель химии махнул рукой в сторону дивана, на котором мы со Стивом и Лизой еле уместились.

– Что вам нужно? – спросила рыжая школьница.

Берри фыркнул:

– Это допрос, милочка.

Похоже, вид говорящего кота ввел Лизу в ступор, и она молча кивнула.

– Вы двое. – Миссис Уинстон взглянула на нас со Стивом. – Как оказались в туалете? Отвечайте!

Приятель молчал, его била крупная дрожь. Пришлось отвечать мне:

– Я услышала шепот: «Иди ко мне, жертва», – потом – женский крик. Мы зашли в туалет, а там, – к горлу подступила тошнота, – там лежала убитая.

– Любопытство, – с осуждением произнес Берри, вылизывая лапу, – худший из пороков.

Учитель химии пристально на меня взглянул:

– Ты слышала зов? Шепот… Кому принадлежал голос: мужчине или женщине?

Я задумалась и честно призналась:

– Не знаю. Трудно понять, все произошло так быстро.

Он кивнул и начал расхаживать по комнате:

– Обычно зов слышат только жертвы, но ты тоже каким-то образом его услышала, даже смогла различить слова. А твой приятель, – он мельком взглянул на Стива, который шептал что-то вроде молитвы, и покачал головой, – навряд ли.

И тут Стив пропищал:

– Я ничего не слышал, отпустите!

На этот раз тяжело вздохнули все наши мучители.

– Девчонка странная, – прошипел Берри,– устойчива к чарам. Что-то здесь нечисто.

Вблизи послышался шорох.

Лиза рядом со мной ойкнула. Я взглянула на кушетку и потеряла дар речи.

Убитая школьница уже не лежала, а сидела. Белая ткань свисала с ее головы, словно вуаль.

Кажется, все присутствующие повернули головы в ее сторону.

Из-под белой ткани раздался хриплый голос:

– Пить. Хочу пить.

Я заметила, что руки убитой привязаны к туловищу широкими ремнями.

– Немертвая, – прошептал Берри.

Мистер Блейн подошел к девчонке:

– Ты помнишь, кто тебя осушил? Отвечай!

Несколько секунд ничего не происходило. Она сидела на кушетке и слегка покачивалась из стороны в сторону. Внезапно хрупкая школьница как-то неестественно выгнулась, дернула руками, разорвав толстые ремни на своем теле.

Дальше все происходило очень быстро.

Девчонка спрыгнула с кушетки и накинулась на Блейна.

– Черт! – Учитель достал из-за пояса металлический предмет. Раздался выстрел, и немертвая рухнула на блестящий пол. Через несколько секунд ее тело растворилось в воздухе и превратилось в горстку пепла.

– Сильная тварь, – с отвращением процедил учитель.

– Да уж, не повезло тебе, – язвительно подытожил Берри. Они с миссис Уинстон смотрели на происходящее, как на что-то абсолютно обычное, словно вместо ожившей девчонки мистер Блейн прихлопнул комара.

Старая учительница поморщилась:

– Пули серебряные, да?

Мистер Блейн кивнул.

– Ну вот, мы потеряли единственного свидетеля, что будешь делать, охотник? – Кот, недовольно повертев хвостом, подошел к кушетке.

И тут Лиза, молчавшая все это время, вскочила с дивана:

– Убийцы! Что вы творите! Я… я позвоню в полицию!

Учитель тяжело вздохнул:

– Сядь… situt и замолчи… tace.

Лиза покорно села. Ее тело била крупная дрожь, но она молчала, словно потеряла дар речи. Что за странные слова произнес одноглазый? Неужели это магия?

Стив вдруг очнулся и взял одноклассницу за руку:

– Наверное, мне тоже лучше ничего не говорить. Все равно это бесполезно.

К нам бесшумно подошел мистер Берри. В приглушенном свете лампы его глаза горели ярким желтым огнем:

– Хм-м… Какие аппетитные. А с ними что будем делать?

– Не распускай лапы, Берри, – проворчал химик, – это школьники, а не твои жертвы. Поступим в соответствии с регламентом, сотрем им память и отправим спать.

– Да понял я, – недовольно сказал кот. – Только, – он прищурил желтые глаза и взглянул на меня, – эта девчонка, Нина Райн, устойчива к чарам и будет все помнить. Что скажешь, Шарлотта?

– Пусть Он решит, – равнодушно ответила миссис Уинстон, молчавшая все это время.

Кот вздрогнул и покорно склонил голову:

– Ну да… Ну да. Все равно придется Его побеспокоить. Чары забвения доступны только Господину.

– Я уже Его позвала, Берри. – миссис Уинстон самодовольно улыбнулась. – Господин прибудет с минуты на минуту.

– Ты, как всегда, на шаг впереди. – Кот сердито махнул хвостом. Они с учительницей переглянулись и застыли в ожидании. В глазах обоих появился недобрый азарт, словно вот-вот произойдет нечто грандиозное.

По моей спине пробежали мурашки, дышать стало тяжело, я чувствовала кожей надвигающуюся опасность, и каждая клетка моего тела кричала: «Беги! Спасайся!»

Но я продолжала сидеть. А что мне оставалось?

Стив тихо прошептал:

– Хочу домой, подальше отсюда.

Если честно, я думала о том же.

Учитель химии нахмурился и проворчал:

– В прошлый раз он появился из зеркала, до этого – материализовался в окне. Неужели так сложно вежливо постучаться в дверь?

В этот момент кто-то постучал три раза, словно услышав его слова. Только стук раздавался не со стороны двери, а из шкафа.

Шкаф закачался на ножках, и его дверца со скрипом отворилась. Из нее с глухим стуком вывалился пластиковый скелет, в воздухе возникли сгустки пыли, а затем послышались чьи-то шаги.

Я чихнула, глаза заслезились от пыльного воздуха.

– Приветствую всех, – из белого облака раздался мелодичный голос.

Когда пыль рассеялась, я смогла разглядеть фигуру человека в сером костюме и плаще того же цвета. Он был красив и ужасен одновременно. Все, как описывал рингвудский пьяница Билли Силвик.

Почти серые волосы, вежливая улыбка на лице и серые глаза с синими прожилками, похожими на искры бенгальского огня. Они словно сияли в полутемной комнате. Идеальная осанка и тонкие черты лица делали незнакомца похожим на средневекового аристократа.

Я чуть не сказала вслух «серый человек». Но вовремя прикусила язык. Молчи, Нина, молчи, сейчас не время для разговоров.

Берри выбежал вперед и склонил мохнатую голову:

– Господин, мы так рады!

Миссис Уинстон склонилась в реверансе:

– Мистер Ридели, какая честь!

И только одноглазый учитель остался стоять с высоко поднятой головой.

Тут до меня дошло: Ридели? Ректор Нортенвиля! Отец Арабеллы!

Я чуть не открыла рот от удивления.

Но стоящий передо мной человек молод. Неужели у него есть взрослая дочь? Хотя чему я удивляюсь, все произошедшее за этот вечер не поддается логике.

Мистер Ридели подошел к одноглазому учителю:

– Рудвик, тебе стоит хоть иногда убирать в своем шкафу. Такое скопление пыли и этот отвратительный скелет, ты же знаешь, я просто обожаю чистоту. Неужели так сложно хоть раз порадовать старого друга?

– Мы не друзья, Ридели! – Мистер Блейн сжал в руках металлический корпус пистолета.

Кот зашипел, его шерсть вздыбилась на спине. Миссис Уинстон вмиг оказалась рядом с химиком:

– Не смей! Не смей оскорблять Господина! – в ее голосе таилась угроза.

Блейн внезапно засмеялся:

– Прекратите этот цирк! Может, уберешь свою прислугу, Ридели? Нам всего лишь надо стереть память ученикам. Это ведь под силу только тебе, не так ли, высший? К тому же я действую по протоколу инквизиции.

При слове «инквизиция» в воздухе повисла тишина.

Человек в сером нахмурился. Я почувствовала холодный ветер на своих щеках. Откуда он взялся?

– Как твой глаз, Блейн, не болит? – Мистер Ридели равнодушно взглянул на учителя.

– Твоими молитвами, – бросил тот в ответ.

– Что ж, молюсь за тебя каждый день.

На миг мне показалась, что настроение человека в сером улучшилось, и холодный ветер исчез. Мистер Ридели взглянул на красный диван.

Мое сердце выпрыгивало из груди. Страшно, а вдруг ректор меня убьет? Я ведь не восприимчива к чарам

Вот он мельком взглянул на Стива, затем – на Лизу и остановил свой взгляд на моем лице.

Я старалась смотреть прямо ему в глаза, почему-то это для меня стало очень важным. Не показывать свою растерянность. Не опускать взгляд.

Мистер Ридели долго меня разглядывал, словно перед его глазами была изящная картина, а не напуганная школьница. Наконец он улыбнулся и взял меня за руку:

– Вы – Нина Райн?

Я кивнула

– Что ж. Вот мы и встретились. – Он галантно поднес мою руку к губам. – Мое имя Николас Ридели. Я – ректор этой школы. С моей прислугой вы уже знакомы. – Он небрежно махнул рукой в сторону кота и миссис Уинстон. Затем склонил голову набок. Мне удалось разглядеть синие блики в его необычных глазах.

Я кивнула и пробормотала:

– Очень приятно.

Хотя приятно мне не было, скорее, волнительно от такого внимания.

– Мы не встречались с Вами раньше? Кажется, я Вас где-то видел, только не помню, где.

– Нет. – Я все-таки опустила взгляд и начала разглядывать серую ткань его перчаток. Отчего-то стало неловко перед этим властным человеком.

– Возможно, дело в вашем брате. Вы очень похожи на Эрни Райна. Наверное, поэтому создается обманчивое ощущение…

– Эрни? – Я перебила «серого человека». – Вы знаете Эрни? Где он? Прошу, скажите!

– О, сколько эмоций, – мистер Ридели вздохнул. – Видите ли, ваш брат провинился. И вскоре понесет наказание. Когда будет суд, Блейн?

– Не знаю, думаю через несколько месяцев, – проворчал учитель.

Человек в сером кивнул и провел рукой по моей голове. Я снова ощутила мягкую ткань перчатки.

– Вы мне нравитесь, Нина. Возможно, я смогу вам помочь. Например, организовать свидание с братом. Предлагаю свидание с братом в обмен на свидание со мной. Вы согласны?

– Да, конечно. – Я кивнула. Этот вечер перестал мне казаться таким уж отвратительным.

Эрни жив. Это главное.

– Но Господин, – подал голос мистер Берри, – эта ученица – жертва. Она уготована для великой Жатвы.

Человек в сером повернулся и молча взглянул на слугу. На морде Берри застыл страх, он смешно зашевелил усами и пробормотал:

– Молчу, молчу, Господин, помню, я всего лишь слуга.

Ридели вновь перевел взгляд на меня:

– Столько проблем с этими подчиненными! Что ж, Нина, помните о нашем уговоре.

Затем он прищурил глаза:

– Все же мне кажется, что мы встречались.

В этот момент Стив тяжело вздохнул, и ректор словно вспомнил о его существовании:

– Да-да. Стереть память. Потерпи еще немного, дорогой друг.

Он выставил вперед правую руку и произнес:

– Oblivis… Dormi.

Стив и Лиза закрыли глаза, их тела обмякли. Приятель засопел.

– Не волнуйся, Нина, они спят, я всего лишь стер им память.

Человек в сером заботливо потрепал Стива по щеке:

– Надеюсь, им снятся хорошие сны. Мои бедные ученики…

– Спасибо, Господин, – громко продекламировала миссис Уинстон.

– Да-да, пожалуйста, Шарлотта. У меня еще много дел, надо торопиться. Вечером пришлете мне отчет о расследовании убийств. Надеюсь, дело сдвинулось с мертвой точки.

Берри и миссис Уинстон разом помрачнели. Не обращая на это никакого внимания, мистер Ридели снова взглянул на меня. На лице серого человека расцвела ослепительная улыбка. С ней он выглядел просто великолепно.

– До встречи, Нина.

С этими словами он открыл окно и шагнул в бушующую стихию из дождя и ветра.

Несколько секунд в комнате стояла тишина.

Затем все присутствующие, за исключением спящих Лизы и Стива, начали суетиться.

– Надо переместить Джонса в спальню, – причитала миссис Уинстон. – Блейн, это твоя работа.

– А Нина Райн, что с ней? – пробормотал Берри.

– Отведи ее в гостинную.

Кот вздохнул:

– Шарлотта, я одного не пойму, почему из-за убийств не закрывают школу? Это ведь противоречит договору!

– Потому что так решил ваш Ридели, – с ненавистью ответил мистер Блейн. Он безуспешно пытался засунуть скелет обратно в шкаф. Скелет скалился, его белые костлявые руки болтались на плечах учителя, словно обнимая его. Берри проворчал:

– Не нравится мне все это.

Затем он толкнул лапой дверь кабинета:

– Пойдем за мной, Нина Райн.

Я кивнула. От переполнявших меня эмоций кружилась голова. Сегодня в моем сердце появилась надежда. Ее подарил человек в сером, тот, что преследовал меня в ночных кошмарах. Кто бы мог подумать?

Когда мы шли по пустому коридору, Берри презрительно сказал:

– Не обольщайся. Думаю, Господин просто пошутил насчет твоей встречи с братом. Готов поспорить, завтра он этого даже не вспомнит.

И надежда в моем сердце снова умерла под гнетом страха и сомнений.

За окном по-прежнему завывал ветер.

Я с тяжелым вздохом рухнул на кровать. Это был плохой вечер. Нет, это был ужасный вечер!

Холодная ярость Беллы, горячие руки этой проклятой Нины, ее бледное лицо под капюшоном, средневековый паб в котором мы спорили в очередном видении, моя испорченная куртка.

Да черт с этой курткой!

Зачем я вообще пошел за девчонкой в деревню! Почему не оставил ее в покое?

«Потому что я схожу с ума, – прошептала ответ память. – Потому что мы знали друг друга раньше, потому что с нами творится какая-то чертовщина».