Текст книги "Свидетельства для Церкви (Том 4)"

Автор книги: Елена Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 46 страниц)

В понедельник утром мы молились в нашем шатре за моего мужа. Мы представили его болезнь великому Врачу. Это было прекрасно проведенное время; небесный мир сошел на нас. В моем сознании вдруг ясно всплыли слова: "И сия есть победа, победившая мир, вера наша" (2 Ин. 5:4). Мы все почувствовали на себе Божье благословение. Затем мы собрались в большом шатре; мой муж встретился с нами и сказал короткую проповедь, произнеся драгоценные слова из глубины пламенного сердца, смягченного глубоким сознанием [280] Божьей милости и благости. Он попытался помочь верующим в истину осознать, что их преимущество – принимать в сердца свои заверение в Божьей благодати, и что великие истины, в которые мы верим, призваны освящать жизнь, облагораживать характер и оказывать спасительное влияние на мир. Слезы на глазах людей свидетельствовали, что их сердца приняли эти слова и умилились под их влиянием.

Затем мы продолжили дело, начатое в субботу, и утром особым образом трудились для грешников и отступников, из которых вышло вперед для молитв двести человек, в том числе и десятилетние подростки, и седовласые старцы. Более двадцати человек впервые вступили на путь жизни. После обеда было крещено тридцать восемь человек, и большое число людей отложили крещение до своего возвращения домой.

В понедельник вечером, в обществе пастора Кенрайта и некоторых других, я села на поезд, отправляющийся в Денвере. Мой муж не смог меня сопровождать. Освободившись от напряжения и волнения лагерного собрания, я почувствовала себя больной и обессиленной, однако поезд быстро мчал нас на следующую встречу в Денвере. Там я должна была выступать перед совершенно незнакомыми людьми, которые имели предубеждения из-за ложных слухов и нечестивой клеветы. Я подумала, что была бы очень благодарна Богу, если бы Он избавил меня от боли в сердце, укрепил мои легкие и дал мне ясный голос. Я не высказывала вслух эти мысли и чувства и в великой скорби молча взывала к Богу. Мой мозг слишком устал, я не могла выразить свои мысли в виде связной речи, но чувствовала, что нуждаюсь в помощи и всем сердцем просила Бога поддержать меня. Я должна была укрепиться умственно и физически для предстоящего тем же вечером выступления. В тихой молитве я снова и снова говорила: "Я вверяю свою беспомощную душу в Твои руки, о Боже, Избавитель мой. Не оставь меня в этот трудный час".

По мере приближения начала собрания, мой дух все настойчивей взывал к Богу в молитве, умоляя Его о силе и крепости. Едва собравшиеся пропели последний гимн, я прошла к кафедре. Когда я стояла перед людьми, у меня подкашивались ноги, но я знала, что если моим трудам и суждено быть успешными, то это произойдет исключительно благодаря силе [281] Всемогущего. Когда я попыталась говорить. Дух Господень сошел на меня. Я почувствовала какое-то подобие электрошока в сердце, и вся боль исчезла в тот же миг. У меня сильно болела голова, но и эта боль полностью прекратилась. Першение в горле и легких почти не чувствовалось. Моя левая рука накануне почти полностью потеряла чувствительность из-за боли в сердце, но теперь чувствительность восстановилась. Мой ум прояснился, и душа наполнилась светом и любовью Божьей. Казалось, что ангелы Божьи окружают меня со всех сторон, подобно огненной стене.

Шатер был забит до отказа, и около двухсот человек стояли снаружи, потому что внутри для них не осталось места. Я проповедовала на слова Христа, которые Он сказал в ответ ученому книжнику, спросившему Его о том, какая наибольшая заповедь в законе: "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем помышлением твоим" (Мф. 22:37). Божье благословение почило на мне, боль и слабость исчезли. Передо мной стояли люди, которых я, быть может, уже не встречу до самого суда; и желая спасти их, я проповедовала серьезно и в страхе Божьем, чтобы не оказаться виновной в их крови. Я весьма непринужденно проповедовала час десять минут. Иисус был моим Помощником, и Ему пусть достанется вся слава. Публика слушала очень внимательно.

Мы вернулись в Гровленд во вторник и обнаружили, что лагерь уже свернут, палатки разобраны, а наши братья прощаются друг с другом и готовятся к тому, чтобы разъехаться по домам. Это было одно из лучших лагерных собраний, которые я когда-либо посетила. Перед тем как оставить место встречи, пасторы Кенрайт и Хаскел, мой муж, сестра Ингз и я нашли уединенное место в роще и объединились в молитве о том, чтобы Бог благословил моего мужа и даровал ему более крепкое здоровье и еще больше благодати. Мы все глубоко сознавали потребность моего мужа в помощи, поскольку со всех сторон приходили многочисленные неотложные приглашения проповедовать. Мы очень хорошо провели это драгоценное время молитвы. Сладостный мир и радость, которые наполнили наши души, были гарантией того, что Бог услышал [282] наши просьбы. После обеда пастор Хаскел пригласил нас к себе в экипаж, и мы отправились в Южный Ланкастер, чтобы немного погостить и отдохнуть у него дома. Мы решили поехать этим маршрутом, надеясь, что он благотворно скажется на нашем здоровье.

Мы каждый день воевали с силами тьмы, но не отступили от нашей веры и не падали духом. Мой муж унывал из-за своей болезни, и казалось, что искушения сатаны сильно беспокоят его, но мы не допускали и мысли, что враг победит нас. Не реже, чем три раза в день мы молились о его выздоровлении великому Врачу, Который силен исцелить и душу, и тело. Каждая молитва была для нас очень ценной, а каждом случае мы видели особое явление света и силы Божьей. Когда однажды вечером мы просили Бога о моем муже в доме брата Хаскела, казалось, что Господь реально присутствовал среди нас. Нам никогда не забыть этих мгновений. Казалось, ангелы осветили комнату своим присутствием. Мы славили Господа сердцем и словами. Одна слепая сестра, бывшая в это время с нами, сказала: "Это что, видение? Уж не в раю ли мы?" Наши сердца так тесно общались с Богом, что нам жалко было тратить эти священные часы на сон. Мы пошли спать, но почти всю ночь проговорили о благости и любви Бога и радостно прославляли Его и размышляли о Нем.

Мы задумали проехать часть пути до лагерного собрания в Вермонте в частном экипаже, поскольку решили, что это хорошо скажется на здоровье моего мужа. В полдень мы останавливались на обочине, разводили костер, готовили себе обед и проводили некоторое время в молитве. Невозможно забыть эти драгоценные часы, проведенные в обществе брата и сестры Хаскел, сестры Ингз и сестры Хантли. Мы возносили свои молитвы к Богу на всем пути от Южного Ланкастера до Вермонта. Проехав три дня в экипаже, мы затем пересели на поезд и таким образом закончили свое путешествие.

Проведенное собрание принесло большую пользу делу Божьему в Вермонте. Господь дал мне силу говорить одну проповедь в день. Я привожу отчет об этом собрании, написанный пастором Урией Смитом и изданный в Ревью энд Герольд: [283] "К большой радости собратьев на этом собрании присутствовали брат и сестра Уайт и брат Хаскел. В субботу, 8 сентября, был назначен день поста, чтобы особым образом молиться о состоянии здоровья брата Уайта, и все, собравшиеся на лагерной площадке, соблюдали этот пост. Это был славный день. Произносились искренние молитвы, и все признаки указывали, что эти молитвы были не напрасны. Благословение Господа в значительной мере почило на Его народе. В субботу после обеда сестра Уайт проповедовала непринужденно и с большой силой. Около ста человек вышли вперед для молитвы с глубоким чувством и серьезным стремлением найти Господа".

Из Вермонта мы прямиком направились на лагерное собрание в штате Нью-Йорк. Господь дал мне возможность совершенно свободно проповедовать для собравшихся людей. Но некоторые из них не были готовы получить пользу от этого собрания. Они не осознали своего положения, не взыскали Господа всем сердцем, не исповедовали свое отступничество и не оставили своих грехов. Одна из главных целей проведения лагерных собраний состоит в том, чтобы наши собратья поняли, что им угрожает опасность отягчить свои сердца заботами житейскими. Люди терпят большой урон в том случае, если не используют этих преимуществ.

Мы вернулись в Мичиган и, спустя несколько дней, отправились в Лансинг, чтобы посетить там лагерное собрание, длившееся две недели. Там я очень ревностно трудилась и получала подкрепление от Духа Божьего. Я получила большое благословение, проповедуя перед учащимися и трудясь ради их спасения. Это было незабьшаемое собрание. Дух Божий присутствовал на нем от начала и до конца. В результате сто тридцать человек, большей частью учащиеся нашего колледжа, приняли крещение. Мы возрадовались, увидев спасение Божье на этом собрании. Проведя две недели в Батл-Крике, мы решили пересечь равнины и посетить Калифорнию.

Труды в Калифорнии

Мой муж недолго трудился в Калифорнии. Казалось, его выздоровление затягивается. Мы возносили к небу свои молитвы минимум три, а то и пять раз в день, и часто ощущали Божий мир в душе. Поскольку ночью мы не могли много спать, [284] то большую часть времени проводили в молитве и благодарении, прославляя Бога за Его милости. Я постоянно ощущала в своем сердце мир Божий и воистину могла сказать, что мир мой – как река. Меня постигли непредвиденные и неожиданные испытания, которые, наряду с болезнью моего мужа, чуть было не сокрушили меня. Но я была непоколебима в своем доверии Богу и уповании на Него. Он воистину явился скорым Помощником в бедах.

Мы посетили Хелдсбург, Сент Хелена, Вакавилл и Пачеко. Мой муж сопровождал меня, если погода стояла хорошая. Зимой у нас было довольно много переживаний, и когда мой муж немного поправился, а в Мичигане потеплело, он вернулся туда, чтобы подлечиться в санатории. Пребывание там принесло ему большую пользу, и он снова стал писать для наших периодических изданий с присущей ему ясностью и силой.

Я не решилась сопровождать мужа в путешествии через равнины, ибо постоянные заботы и тревоги, а также частая бессонница уже спровоцировали несколько тревожных сердечных приступов. Мы остро переживали час разлуки. Невозможно было сдержать слезы, потому что мы не знали, встретимся ли еще в этом мире. Мой муж вернулся в Мичиган, и мы решили, что будет неплохо, если я поеду в Орегон и возвещу свое свидетельство братьям, которые никогда его не слышали.

Седьмого июня я выехала из Хелдсбурга в Окленд и встретилась с церквами Окленда и Сан-Франциско под большим шатром в Сан-Франциско, где трудился брат Хили. Я почувствовала желание свидетельствовать о Боге и увидела, что членам этих церквей крайне необходимо предпринимать настойчивые личные усилия для того, чтобы приводить ближних к познанию истины. Мне было показано, что Сан-Франциско и Окленд есть и всегда будут миссионерскими полями. Церкви этих городов медленно росли в численном отношении, но если бы все их члены были активными и деятельными и делали все от них зависящее, чтобы донести свет до окружающих, то намного больше людей уверовали бы и встали на путь послушания истине. Верующие в истину не были [285] должным образом заинтересованы в спасении ближних. Пассивность и праздность в деле Божьем приведут к тому, что они сами отступят от Бога и своим плохим примером помешают другим двигаться вперед. Бескорыстные, настойчивые, неустанные усилия дали бы очень хорошие результаты. Я попыталась довести до сознания наших собратьев то, что Господь открыл мне: Он хочет, чтобы истину проповедовали ревностные, активные труженики, а не те, кто лишь на словах верит в нее. Им нужно проповедовать истину не только словом, но и своей богобоязненной жизнью, чтобы стать живыми представителями истины.

Мне было показано, что членам церквей Окленда и Сан-Франциско нужно исследовать Библию и самым серьезным образом изучать волю Божью, таким образом научаясь быть тружениками в деле Божьем. Им следует сеять семена истины всюду, где только можно: дома, в мастерской, в магазинах и в доме собраний. Чтобы познакомиться с Библией, они должны читать ее внимательно и с молитвой. Чтобы возлагать на Христа все свои заботы и тяготы, они должны незамедлительно начать размышлять о ценности креста Христова и учиться носить его. Если они хотят жить святой жизнью, то должны уже сейчас иметь страх Божий перед глазами своими.

Только в испытании мы начинаем понимать, каковы мы есть на самом деле. В минуту искушения мы постигаем собственный характер и сознаем, что нам необходимо развивать у себя добрые черты. Если христианин верит в Божье благословение, он повсюду в безопасности. Жизнь в городе не испортит его нравы; в торговой конторе он будет известен как порядочный и неподкупный человек. В мастерской механика он добросовестно выполнит любую работу, устремив взор на славу Божью. Если каждый член церкви будет вести себя подобным образом, то и вся церковь будет процветать. Но процветание этих церквей не начнется до тех пор, пока их члены не установят тесную связь с Богом и не будут бескорыстно заинтересованы в спасении своих ближних. Служители могут говорить красивые и убедительные проповеди и много трудиться для созидания и процветания церкви, но пока каждый член не выполнит свою часть как раб Иисуса Христа, церковь [28б] будет находиться во тьме и бессилии. Каким бы мрачным и неприветливым ни был этот мир, влияние воистину последовательной и благочестивой жизни будет силой к добру.

Надеяться спастись в праздности – это все равно, что ожидать урожая там, где не сеял, или познаний там, где ничему не учился. Лентяй и бездельник никогда не сможет сокрушить свою гордость и победить искушение потакать греховным наклонностям, разлучающим его со Спасителем. Свет истины, освящающий жизнь, обнаружит в сердце принимающего его греховные страсти, которые стремятся к господству, и это вынуждает человека напрягать все свои нервные силы, чтобы сопротивляться сатане и одержать победу через заслуги Христа. Когда окружающая среда грозит увести человека от Бога, он должен неустанно просить Иисуса о помощи и силе, чтобы победить сатанинские ухищрения.

Некоторым членам указанных выше церквей постоянно угрожает опасность, ибо заботы житейские и мирские помыслы настолько занимают их умы, что они не думают о Боге, о вечности и о потребностях собственной души. Время от времени они стряхивают с себя это оцепенение, но затем погружаются в еще более глубокий сон. Если они полностью не пробудятся ото сна. Бог удалит тот свет и благословения, которые Он дал им. Во гневе Своем Он сдвинет светильник их с места его. Он сделал эти церкви хранительницами Своего закона. Если они отвергнут грех и деятельным, ревностным благочестием продемонстрируют постоянство, послушание предписаниям Слова Божьего и верность в исполнении религиозного долга, то помогут восстановить светильник на его прежнем месте и будут иметь свидетельство, что Господь Саваоф с ними и Бог Иаковлев – их прибежище.

Приезд в Орегон

В воскресенье 10 июня, когда мы должны были отправиться в Орегон, я слегла с сердечным приступом. Моим друзьям казалось, что с моей стороны было бы слишком самонадеян-[287] но садиться на пароход, но я надеялась отдохнуть, если получится, на борту. Я планировала также много писать во время этого путешествия.

В обществе одной подруги и пастора Д. Н. Лафборо я выехала из Сан-Франциско десятого числа после обеда на пароходе "Орегон". Капитан Коннер, командовавший этим прекрасным судном, был очень внимателен к пассажирам. Когда мы вышли через Золотые Ворота в открытый океан, сильно штормило. Дул встречный ветер, корабль ужасно раскачивало, ибо океан разбушевался. Я наблюдала за облачным небом, стремительными волнами, которые ударялись о скалы, и радугой, возникающей в водяных брызгах. Это было величественное и страшное зрелище, и я исполнилась благоговением, созерцая тайны бездны. Океан ужасен во гневе своем. Есть какая-то страшная красота во вздымающихся, гордых волнах, с ревом ударяющихся о скалы и разбивающихся о них. Я видела проявление Божьей силы в движении беспокойных вод, стонущих под натиском безжалостного ветра, который как бы в предсмертной агонии высоко вздымал водные валы.

Мы находились на палубе прекрасного корабля, отдавшись на милость беспокойных вод. Но невидимая сила все же твердо и уверенно укрощала бурные воды. Только Бог силен удерживать их в назначенных им пределах. Он может уместить все воды на длани Своей. Бездна повинуется голосу своего Создателя: "Доселе дойдешь, и не перейдешь, и здесь предел надменным волнам твоим" (Иов 38:11).

Какую тему для размышлений давал безбрежный и величавый Тихий океан! В тот момент он представлял нечто противоположное спокойным и безмятежным водам – он яростно ревел и неистовствовал. Если поверхностно взглянуть на воду, то покажется, что нет ничего более неуправляемого, не подчиняющегося закону или порядку, чем великая бездна. Но океан повинуется закону Бога. Господь выравнивает воды и удерживает их в положенном месте. Посмотрев на небо вверху и на воды океана внизу, я спросила себя: "Где я нахожусь? Куда я еду? Вокруг меня нет ничего, кроме безбрежных вод. Сколько людей вот так отправились в путь по этим бурным водам и никогда больше не увидели зеленых полей и своих семей! Они канули в бездну, как песчинки, и так окончили [288] свой жизненный путь".

Пенящиеся и ревущие водяные валы напомнили мне одно событие из жизни Христа, когда Его ученики, повинуясь указанию своего Учителя, отправились на лодках на противоположный берег моря. Внезапно разыгралась сильная буря. Рыбацкие суденышки потеряли управление, их кидало то в одну, то в другую сторону, пока ученики в отчаянии не опустили весла. Им казалось, что их ждет неминуемая гибель, но когда буря и грозные волны уже предвещали скорую смерть, Христос, Которого ученики оставили на другом берегу, явился им, спокойно идя по бушующим, бельм гребням. Ученики были ошеломлены тщетностью собственных усилий и кажущейся безнадежностью своего положения и перестали сражаться со стихией. Увидев Иисуса прямо перед собой на воде, они еще более устрашились, истолковав это как верное предзнаменование своей скорой гибели. Ученики вскричали в сильном страхе. Но вместо того чтобы возвестить об их гибели. Он пришел как вестник жизни. Его голос перекрыл ревущую стихию: "Это Я, не бойтесь". Как быстро ужас отчаяния сменился в их сердцах на радость веры и надежды в присутствии возлюбленного Господа! Ученики больше не волновались и не страшились смерти, ибо Христос был с ними.

Неужели мы откажемся повиноваться Источнику всякой силы, закону Которого повинуются даже море и волны? Неужели же я побоюсь довериться защите Того, Кто сказал, что даже малая птица не падает на землю без ведома нашего Небесного Отца?

Когда почти все пассажиры ушли в свои каюты, я осталась на палубе. Капитан предоставил мне кресло-качалку и одеяла, чтобы защитить меня от прохладного воздуха. Я знала, что если пройду в каюту, мне станет плохо. Сгустились сумерки, океан погрузился во тьму, а неистовые волны все так же подбрасывали наше судно. Этот большой корабль плыл, словно щепка, среди безжалостных вод, но небесные ангелы [289] защищали и охраняли его, выполняли Божье поручение, не давая ему сбиться с курса. Если бы не Божья охрана, стихия мгновенно поглотила бы нас, не оставив и следа от этого прекрасного корабля. Но Бог, Который кормит воронов и знает наперечет все волосы на нашей голове, не забыл про нас.

Капитан полагал, что на палубе мне будет слишком холодно. Я ответила ему, что если он беспокоится о моей безопасности, то мне лучше оставаться на палубе, чем идти в свою каюту, где две женщины страдают от морской болезни и где я буду лишена свежего воздуха. Капитан сказал: "Вам необязательно проводить ночь в своей каюте. Я позабочусь о том, чтобы у вас было хорошее место для сна и отдыха". Помощники капитана помогли мне подняться в каюту на верхней палубе и постелили на полу пуховый матрас. Хотя все было сделано весьма быстро, мне стало очень плохо. Я легла на постель и не поднималась с нее до утра четверга. За все время я поела только один раз – несколько ложек говяжьего бульона и крекеры.

В течение этого четырехдневного вояжа то один, то другой пассажир периодически решались покинуть свои каюты и выходили на палубу неверной походкой. Лица у всех были бледные, изможденные, на них жалко было смотреть. Сама жизнь уже не казалась им столь желанной. Мы все жаждали покоя и тишины, которых не могли найти, и хотели увидеть хоть что-нибудь, стоящее неподвижно, без качки. В это время никто не думал о важности собственной персоны. Из этого можно извлечь хороший урок о ничтожности человека.

Качка продолжалась до тех пор, пока мы не оказались на мелководье, а потом в дельте реки Колумбия, где вода была гладкая, как стеклышко. Мне помогли спуститься вниз. Утро было прекрасное, и пассажиры устремились на палубу, как пчелиный рой. Сначала на них было жалко смотреть, но бодрящий воздух и приветливое солнышко, сменившие ветер и бурю, вскоре сделали их жизнерадостными и веселыми.

В последнюю ночь на корабле я выражала благодарность своему Небесному Отцу, потому что усвоила урок, который никогда не забуду. Бог говорил к моему сердцу и в буре, и в волнах, и в наступавшей затем тишине. И неужели же мы не будем поклоняться и служить Ему? Неужели человек противопоставит [290] свою волю воле Божьей? Неужели мы не будем повиноваться заповедям столь могущественного Властелина? Неужели мы будем спорить и состязаться со Всевышним, Источником всякой силы, из сердца Которого текут потоки безграничной любви и благословений к Его творениям?

Мне было особенно интересно посетить Орегон. Здесь я встретилась после четырехлетней разлуки со своими дорогими друзьями братом и сестрой ван Хорн, которых мы считаем своими детьми. Брат ван Хорн не присылал нам достаточно полных и благоприятных отчетов о своей работе, на что он имел полное право. Соответственно я была несколько удивлена и несказанно обрадована, когда обнаружила, что дело Божье в Орегоне так процветает. Благодаря неустанным трудам этих верных миссионеров в штате была создана конференция адвентистов седьмого дня, а также приглашено несколько служителей для работы на этом большом поле.

Во вторник вечером 18 июня я встретилась с большой группой жителей этого штата, соблюдающих субботу. Дух Божий смягчил мое сердце. Я свидетельствовала об Иисусе и выражала Ему благодарность за несравненное преимущество, которое Он всем нам предоставляет: уповать на Его любовь и претендовать на то, что Его сила поддержит наши усилия по спасению грешников от гибели. Если мы желаем видеть процветание дела Божьего, то обязаны впустить Христа в свое сердце, чтобы Он жил в нем. Короче говоря, мы должны творить дела Христа. Куда бы мы ни кинули свой взгляд, всюду видим, что нивы побелели, но делателей так мало! Я почувствовала, как мир Божий наполняет мое сердце. Я почувствовала любовь и нежность к Его дорогим детям, с которыми впервые вместе поклонялась Ему.

В воскресенье 23 июня я проповедовала в методистской церкви Салема по вопросу воздержания. Пришло необычайно много народа, и я непринужденно говорила на свою излюбленную тему. Меня попросили снова выступить в том же самом месте в воскресенье, следующее за лагерным собранием, но в тот день я охрипла и не могла говорить. Однако в следующий вторник вечером я снова проповедовала в этой церкви. Ко мне приходило множество приглашений выступать с лекциями о воздержании в разных городах и селах штата Орегон, но состояние моего здоровья не позволило мне удовлетворить эти просьбы. Постоянные публичные выступления [291] и перемена климата привели к тому, что я ненадолго, но очень сильно охрипла.

Мы с глубочайшим интересом начали лагерное собрание. Когда я вышла перед народом. Господь даровал мне силу и благодать. Когда я посмотрела на интеллигентную публику, сердце мое сокрушилось перед Богом. Это было первое лагерное собрание, которое наш народ проводил в этом штате. Я попыталась говорить, но слезы душили меня, и я остановилась на некоторое время. Я очень переживала за мужа и его хрупкое здоровье. Во время проповеди перед моим мысленным взором всплыл яркий облик мужа, который стоял посреди церкви в Батл-Крике в ходе очередного богослужения. Приятный свет, исходящий от Господа, покоился на нем и окружал его со всех сторон. Его лицо светилось здоровьем, и он казался очень счастливым.

Я попыталась рассказать людям о благодарности, которую нам следует испытывать за нежное сострадание и великую любовь Бога к нам. Его благость и слава произвели особое впечатление на мое сознание. Я была потрясена Его несравненной милостью и тем, что Он делает не только в Орегоне, Калифорнии и Мичигане, где расположены наши важные учреждения, но также и в других странах. Я никогда не смогу словесно описать картину, которая так живо предстала перед моим мысленным взором по этому случаю. На какое-то время я осознала размах работы, и все окружающее перестало для меня существовать. Я уже не видела людей, к которым обращалась со словом, и на миг забыла, по какому случаю я здесь нахожусь. Свет, драгоценный свет необычайно ярко освещал учреждения, участвовавшие в торжественной и возвышенной работе распространения лучей света, которыми небо озарило их.

На протяжении всего этого лагерного собрания у меня сохранялось ощущение, что Господь очень близко. Когда собрание закончилось, я была крайне утомлена, но чувствовала себя легко и свободно в Господе. В течение этого времени было проделано много полезной работы, и церковь укрепилась, чтобы продолжать сражаться за истину. Еще до того, как началось лагерное собрание, в ночном видении мне было многое открыто, но Господь велел мне молчать и до поры до времени никому не рассказывать об этом деле. По окончании лагерного собрания ночью я пережила еще одно незабываемое явление силы Божьей.

В воскресенье по окончании лагерного собрания я [292] проповедовала после обеда на городской площади. Любовь Божья наполняла мое сердце, и я рассуждала о простоте евангельской религии. Мое собственное сердце умилилось и переполнилось любовью к Иисусу, я жаждала представить Его в таком свете, чтобы всех очаровали привлекательность и красота Его характера.

Во время пребывания в Орегоне я посетила тюрьму в Салеме вместе с братом и сестрой Картер и сестрой Джордан. Когда наступил час богослужения, нас провели в часовню, в которой царила жизнерадостная атмосфера, благодаря обилию света и чистого, свежего воздуха. Раздался звук колокола, и двое мужчин открыли большие железные ворота, впуская узников. Когда вошел последний, двери наглухо и надежно закрыли за ними, и впервые в жизни я оказалась запертой в тюремных стенах.

Я предполагала увидеть мужчин отталкивающего вида, но была разочарована; многие из них выглядели вполне интеллигентно и, казалось, имели неплохие способности. Они были одеты в грубую, но опрятную тюремную униформу, коротко подстрижены и носили хорошо начищенные ботинки. Когда я разглядывала самые разные лица, проходившие передо мной, то думала про себя: "Каждому из этих людей были доверены уникальные дары или таланты, чтобы они использовали их во славу Божью и на благо миру, но люди презрели небесные дары, злоупотребили ими и использовали их не по назначению". Когда я смотрела на молодых людей от восемнадцати до тридцати лет от роду, то думала об их несчастных матерях, о том горе и угрызениях совести, которые они, должно быть, испытывали и которые стали их тяжкой долей. Сердца многих матерей были сокрушены безбожным поведением их детей. Но выполнили ли они свой долг перед детьми? Не баловали ли они их по своему желанию и прихоти и не пренебрегали ли своей обязанностью учить их Божьим заповедям и внушать им, что Бог по праву творения предъявляет к ним Свои требования?

Когда все были в сборе, брат Картер прочитал гимн. У всех узников были сборники песнопений, и они с удовольствием присоединились к пению. Один из узников, будучи профессиональным музыкантом, играл на органе. Затем я молитвой открыла собрание, и снова все объединились в пении. Я проповедовала на текст из Первого послания Иоанна: "Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть [293] детьми Божиими. Мир потому не знает нас, что не познал Его. Возлюбленные! мы теперь дети Божий; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его как Он есть" (2 Ин. 3:1, 2).

Я возвысила перед узниками бесконечную жертву, принесенную Отцом, Который отдал Своего возлюбленного Сына за падших людей, чтобы они могли преобразиться через послушание и стать сынами и дочерьми Божьими. Церковь и мир призваны созерцать эту неизреченную любовь, превосходящую человеческое разумение, и восхищаться ею, ибо такая любовь удивила даже небесных ангелов. Эта любовь настолько глубока, широка и высока, что вдохновенный апостол, не найдя подходящих слов для описания ее, призывает церковь и мир смотреть на нее и сделать ее темой восторженных размышлений.

Я рассказала своим слушателям о грехе Адама, нарушившего ясное повеление Небесного Отца. Бог сотворил человека правым, абсолютно святым и счастливым; но он лишился Божественного благоволения и разрушил свое счастье из-за непослушания закону Отчему. Грех Адама поверг человечество в безнадежное горе и отчаяние. Но Бог по Своей дивной любви и милости не оставил людей погибать в безнадежном, падшем состоянии. Он отдал ради их спасения Своего возлюбленного Сына. Христос пришел в этот мир, облек Свою Божественную природу в человеческое естество и снова прошел через то испытание, которое не выдержал Адам. Он выдержал ту проверку, с которой не справился Адам; Он победил все искушения сатаны и, таким образом, искупил позорную неудачу и падение Адама.

Затем я обратила внимание слушателей на длительный пост Христа в пустыне. Грех потворства аппетиту и его власть над человеческой природой никогда не возможно полностью осознать, если не изучить и не понять тот длительный пост Христа, Который в одиночку сражался с князем сил тьмы. Спасение человечества колебалось на чаше весов. Кто выйдет победителем: сатана или Искупитель мира? Мы не можем себе представить, с каким напряженным интересом ангелы Божьи наблюдали за испытанием своего возлюбленного Повелителя.

Иисус во всем был искушаем, как и мы, чтобы знать, как [294] помочь искушаемым и поддержать их. Его жизнь – это наш пример. Своим добровольным послушанием Он демонстрирует, что человек может соблюдать Закон Божий и что не послушание закону, а его нарушение делает человека рабом. Спаситель был полон сострадания и любви; Он никогда не отвергал истинно кающихся, какой бы тяжкой ни была их вина, но сурово обличал лицемерие любого рода. Он знаком с грехами людей, знает все их поступки и читает их тайные мотивы, однако не отворачивается от них, когда они творят беззакония. Он взывает к разуму грешника, умоляет его обратиться и, приняв на Себя слабости человеческой природы, в определенном смысле ставит Себя на один уровень с человеком. "Придите – и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, как снег убелю; если будут красны, как пурпур, – как волну убелю" (Ис. 1:18).