Текст книги "Ледяное сердце лорда (СИ)"
Автор книги: Елена Элари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
ГЛАВА 16. Волчий вой
– Разве не могу я остаться, раз уж ты не идёшь со мной?
Этот разговор произошёл на следующий день после того, как дом полностью вернулся в распоряжение Ари. Комнаты обсохли, стены согрелись. Пёс успокоился, крыса отошла от магии, а кот… Коту неожиданно полюбился Кан, с которого он не слезал аж с самой ночи.
Но Милаха, что пришёл за ответом Ари, она в дом, почему-то, не впустила. И он выглядел таким растерянным… Но Арюшка ласково улыбалась, глядя на него.
– Не можешь, – качнула она головой и из под её шапки выбилась огненная прядь волос, которую Аря тут же принялась заправлять за ухо. – Я пока не обещана тебе, Милах. Прости. Ответ тебе дать не могу, мне… Не до того пока, пойми. Я не знала, что будет так. Прости, если обнадёжила раньше времени. И если, – опустила она глаза, – многое на себя беру сейчас. То есть… За тебя любая с радостью пойдёт. Я понимаю это. Так что тебе до рыжей лесной ведьмы?
– Не говори так… И всё же, когда ты решишь? Я ведь могу надеяться?
– Прошу, не торопи. Не знаю я.
– Всё из-за него? – казалось, он шагнёт к крыльцу и поднимется, чтобы пройти в дом и сразиться за Арюшку с Каном.
Но Милах оставался на месте и её это немного успокоило.
– Из-за него, – не стала она спорить.
– Люб тебе?
– Не знаю, – честно ответила Аря. – И не готова думать об этом.
– Когда же? Не бежишь ли от мыслей этих из-за страха?
– Нет страха, – покачала она головой и отступила к двери. – Прости, Милах, прости, – скрылась Аря в доме и будто рефлекторно повесила на двери засов.
После чего, улыбаясь смущённо, прислонилась к ним спиной и… тихо засмеялась.
Кан наблюдал за ней, остро изогнув бровь, сидя у окна с дымящейся кружкой в белых, сверкающих перстнями руках.
– Хм.
– Что? – смутилась она.
– Люб он тебе?
Аря нахмурилась в ответ и отвела взгляд.
– Сговорились вы что ли?
– Он подходит тебе, – заметил Аркан с ещё более мрачным видом. – А я вот, нет, – добавил он неожиданно тихо и с горечью.
– Почему? – будто стараясь просто полюбопытствовать о каких-то незначимых вещах, спросила Аря. Хотя сердце её и пропустило от волнения один удар.
Кан неопределённо повёл плечом.
– Я наследник этих земель. Будет много забот, много путей, что придётся мне пройти. Ты… Где бы жила ты, там, в городе? Оставаясь так часто без меня, среди чуждых тебе людей, вещей и дел? Смогла бы разве?
– Нет, – прошептала Арюшка, отчего-то со страхом рассматривая его, но будто не видя перед собой.
Видно представила слишком явно всё сказанное им.
– А ты, – опережая его, продолжила она, – не смог бы остаться здесь…
– Не смог бы, – перевёл он потемневший взгляд в окно. – Нет. Поэтому…
– Ты будешь суп? – не дала Аря ему продолжить этот разговор и подошла к полыхающей жаром печи.
– С морковью? – усмехнулся Кан.
– С овощами, да. И крупой.
– Буду.
Только вот ларец с замёрзшим сердцем, что стоял под столом, внезапно загрохотал и Аркан резко поднялся на ноги.
– Нехорошо… – проронил он.
Аря не успела ничего спросить, как за окном поднялась метель, а дальше всё случилось будто во сне.
– Из-за сожжённой лапы меня нашли, – прошептал лорд, – и сердце, за которым я скрывался, уже не работает… Надо было повторно прочесть заклятие.
– О чём ты го…
Договорить Арюшка не смогла, кот выскочил из рук Аркана и стал кричать у приоткрывшегося ларца.
Кан, словно тот ему дал решение, бросился туда, вынул сердце, но тут же выронил его. Зашипел сквозь крепко сомкнутые зубы и схватился за руку, по коже которой пробежали чёрные, будто выжженные на коже символы.
Сердце алое, огненное, под тонкой корочкой синего льда, подкатилось к ногам Арюшки. Но она не отпрянула в сторону, а оцепенела от страха.
От страха за колдуна, конечно. Которого, прямо на её глазах, сковывало проклятие ведьмы, которая где-то там, далеко, ощутила брешь в его магической защите и не стала ждать, пока Кан это исправит.
А за окном, вторя вою вьюги, запела стая волков. Все белые, как сам снег, чёрноглазые, они приближались к дому, подгоняемые ветрами, посланными сюда хозяйкой зимы.
Если придётся Кану выйти ведомым проклятием, то либо исчезнет, попав в объятия ведьмы. Либо разорвут его волки невесты Холода.
Арюшка бросилась запирать двери да снимать со стены арбалет, решив, во что бы то ни стало не отпускать Аркана на верную гибель.
Но совсем недавно они уже были заперты в доме от врага… Стены его не защитят, теперь она знала об этом.
И всё же…
Но засов всё никак не хотел вставать на место. То ли из-за недавних событий, то ли ещё почему, а дверь осела. Или просто между ней и стеной попал ком обледенелого снега и поэтому она не закрывается плотно, мешая себя надёжно запереть?
Арюшке пришлось сначала приоткрыть её, чтобы после с силой захлопнуть. И она не успела среагировать, когда пёс, едва не сбив Арю с ног, выскочил во двор.
– Стой! – чуть не бросилась она за ним, но услышала вой снаружи и стон Аркана позади себя.
А потому, заливаясь слезами, поспешила замкнуть дверь, оставляя пса одного.
– Он погибнет, – всхлипнула она.
– Воды, – прошептал Кан, бледнея на глазах от боли, что охватила его руку. – Дай мне воды…
***
Милах уже почти добрался до конца тропы, как услышал позади оглушительный лай пса.
Тот, конечно, не стал бросаться на стаю. Будто понимал, что шансов у него победить нет.
Нет шансов без человека, которого местные прозвали Волком.
– Что, – потянул он лошадь за поводья и развернулся, – что случилось?
И уже во второй раз поспешил к Арюшке по зову её зверя.
И когда взгляду его открылся дом, вокруг которого кружили белоснежные волки, Милах спешился, хлопнул своего скакуна по боку, заставляя того ускакать прочь и вынул из-за пояса охотничий кинжал.
ГЛАВА 17. Надорванное сердце
– Станешь биться с целой стаей? – прозвучал среди снега уже знакомый ему мужской голос.
Только на этот раз враг не показывался на глаза и не выходил сражаться лично.
Милах покрепче сжал рукоять кинжала.
– Мне не впервой! – прорычал он и отступил от бросившегося на него зверя.
Он дрался яростно, едва ли не на равных с вожаком снежной стаи. И тот скалился, сверля Милаха своим диким взглядом чёрных, будто уголья, глаз, жал уши к затылку, невесомо скользил по белому скрипящему покрову, в котором человек увязал по колено. Но Милах не позволял ему вцепиться в горло, ранил его и по белому боку волка расползлось тёмное горячее пятно.
Однако Милах лишь зацепил его, а запах крови раззадорил стаю. И пусть он отбивался отчаянно и яростно, был ловок и внимателен, всё равно не успел избежать удара в спину.
Одна из волчиц прыгнула на него и вдавила в снег, зубами пытаясь вгрызться в шею, но попадая, к счастью, лишь на толстый воротник, который прокусила насквозь.
Зато она дала возможность остальным практически без труда и опасности вонзить клыки в руки и ноги Милаха, и волки… Не успели воспользоваться этим. Потому что пёс ринулся на неё и сбил волчицу со спины человека.
А дальше они рычащим и лающим клубком укатились прочь, поднимая ввысь целые волны снега.
Милах тут же поднялся и нанёс удар сразу двум волкам, отбрасывая их от себя словно нашкодивших котят. И взвыл не хуже их от боли, когда третий волк всё же вцепился в его ногу. И, получив удар кинжалом, отпрянул, скуля, оставляя на снегу красные вкрапления.
А Милах пока даже не устал.
***
– Как ты? Что делать? – Арюшка наблюдала за тем, как колдун её шепчет что-то над водой, окропляя ею «раненную» проклятием руку.
– Тс, – сорвалось с его губ протяжное и тихое, заставляя Арю умолкнуть. – Тише, красавица…
Он перевёл взгляд на сердце, которое всё так же лежало на полу.
– Боль утихла, – всё-таки ответил он Аре спустя некоторое время. – Сейчас я смогу прочесть заклинание над сердцем. И буду в порядке.
– И спасёшь пса? – вырвалось у неё.
Аркан усмехнулся ей. Да так странно и тепло, что Арюшка немного успокоилась.
– Да, спасу пса. А ещё, – дал он себе мгновение на раздумья и улыбка его стала коварной. – А ещё жениха твоего, – в голосе просквозила капля яда.
– Что? – пуще прежнего испугалась Аря и бросилась к окну.
А затем тут же вернулась к сердцу, желая поскорее передать его Аркану. Подняла его: тяжёлое, магическое, но живое, заключая в своих тёплых, узких ладошках. И остолбенела, бледнея.
– Что такое? – встревожился Аркан, с трудом поднимаясь на ноги.
– Оно… Я ощутила удар, – проронила Арюшка, наблюдая за тем, как на её глазах по корочке льда расползается трещина, открывая пламени сердца путь на волю.
– Не может быть… – Аркан хотел бы сказать, что так легко сердце не освободить. Что Арюшка, возможно, прямо сейчас может решить все его проблемы, отдав ему жизнь сердца, как он и хотел. Что это чудо.
Он уже сделал к ней шаг, разомкнул губы, готовые сложиться в улыбку…
Да только, видимо, невеста Холода слишком уж была на него зла и не желала ему добра. Потому что по какой-то немыслимой случайности язычок пламени, вырвавшийся из трещины льда, каплей упал на пол, беззвучной быстрой змейкой метнулся в сторону. И утонул в мехе медвежьей шкуры, что лежала на лавке. И которая тут же занялась пламенем.
Аркан вскрикнул раненым зверем, метнулся к ней, но сделать уже ничего не мог.
Спустя какое-то время он держал в руках то, что осталось от шкуры. Медвежью голову. И у Арюшки по коже пробежал холодок вовсе не из-за мороза, что дышал в комнату из дверных щелей, покрывая стены инеем.
Так странно, так жутко выглядел Кан. Её колдун. Её… Что вмиг стал ей чужим. Окутанный копотью да серой сажей.
– Аркан, – шёпотом позвала его Аря и протянула к нему руку.
Но он отступил, словно боясь обжечься. Или обжечь её...
– Прости меня, – проронил лорд тихо, шагнул к порогу и открыл дверь, за которой слепил снег глаза так, что всё вокруг казалось лишь белой вспышкой света.
– Кан… – Арюшка боялась отвести от него взгляд, но шагнуть к нему отчего-то не могла.
– Прости. За всё.
Будто и не голос человека, а эхо, издали донесённое ветром, прозвучало в ответ, и колдун тут же исчез, переступив порог.
Волчья стая исчезла тоже, будто потеряв след колдуна, врага своей госпожи. Впрочем, так оно и было, ведь теперь у неё не было врага. Отныне лорд Аркан принадлежал другой ведьме. Не такой могущественной, как невеста Холода, но, по всей видимости, искусной в своём колдовском мастерстве.
***
У неё покрыта голова, ни одного локона волос не видно под вышитым драгоценными камнями нежно голубым платком. Шуба белая длинна, издали похожа она на подвенечное платье. Тонкий стан, гордый силуэт… Невеста Холода стояла на утёсе и волны, разбивающиеся о камни, превращались в лезвия льда, со свистом прорезающие воздух.
С бледных губ её сорвался то ли стон, то ли горестный вздох. Узкая, красивая ладонь прижалась к сердцу. Точнее к тому месту, где оно должно было биться под рёбрами. Но ледяная дева не чувствовала ни ударов его, ни тепла.
Так… пусто.
Так… тяжело.
Отчего же кажется, будто на плечах её неподъёмная тяжесть, когда она так идеально держит королевскую осанку?
Отчего же так тянет внутри, когда тянуть там нечему и не из-за чего?
– Я не могу скучать, – прошептала она в пустоту, глядя вдаль. – Правда же, не могу? Но… Пусть сердце моё и заледенело, и было похищено, а… Знаешь, любимый мой, кажется душа у меня всё же осталась. И она всё ещё душа человеческая. П-помоги мне, – впервые за долгое-долгое время дрогнул голос её. – Помоги мне… Зачем ты оставил меня, за что?
Или так больно и грустно стало ей потому, что она каким-то образом вновь услышала биение своего сердца?
– Спаси меня…
В глазах её промелькнул давно забытый страх.
Страх боли.
ГЛАВА 18. Сквозь время и бурю
Шкуры у него больше не было, а казалось, будто превращается в зверя. Быть может, так оно и было, ведь Аркана прокляли. И как же унизительно такому колдуну, как он, лорду, наследнику земель, оказаться в подобной ситуации, проиграть, по сути, мятежникам. Которых давно уж наказали. И лишь ведьма, нанятая ими ведьма, а не имеющая против Кана какой-нибудь личной неприязни, осталась. И закончила своё дело.
Наверное, потому что не любят ведьмы проигрывать. Особенно магам да колдунам.
Он шёл всё дальше, не чувствуя холода, не видя красок вокруг, хотя и казалось бы быть их не должно. Всё белое, и земля, и небо. Только ветви деревьев серы. Но сосны и ели… Что с ними тогда?
Кан всё теперь видел серым.
Как в облике зверя, не иначе…
И каждый шаг его будто и не шаг – прыжок сквозь время и пространство. И вот уж не виден лес. И буря завывает за спиной белой стаей волков. Невеста Холода провожает его задумчивым холодным взглядом, позволяя магии сократить ему путь. Чтобы Аркан как можно скорее оказался там, где его не ждут. Там, откуда так далеко до дома. Там, где никогда ему не встретить больше девушку с волосами огненными, будто костёр.
Воспоминания об Арюшки согревали сердце, но мысли путались, становились медленными и блеклыми. И вот за Канам лишь тянется цепочка звериных следов. И даже собственное имя превращается лишь в рычание. А странное, ласковое имя «Арюшка» кровью горчит на медвежьем нёбе.
– Прости, – вырвалось у него последнее, человеческое, искреннее слово. Которое, подхваченное ветром, взмыло куда-то ввысь.
К бесконечным, холодным, чистым небесам.
***
Глотая горькие слёзы, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос, Арюшка забинтовывала раненную ногу Милаха, пусть тот поначалу и отнекивался.
Он не совсем понимал, что именно произошло, но видел, что Аркана нигде нет и, как Аря убивается по этому поводу.
А ещё видел замёрзшее сердце, что так и осталось лежать на полу возле открытого ларца.
Видел и молчал, решив, что если будет нужно, Аря сама ему обо всём расскажет.
– Вот так, – закончила она с его раной и отошла, чтобы подбросить в печь дров и незаметно вытереть рукавом слезу со щеки. – Ты будешь в порядке. Я только на всякий случай ещё трав для тебя заварю.
– Спасибо, Арюшка, – он улыбнулся ей нерешительно и тут же опустил взгляд, померкнув, заметив, что она и смотреть то на него не думает. – Этот колдун, значит…
– Они будут горькими, – поспешила она его прервать, – но ты выпей, – и поставила на огонь маленький чугунок с водой и какими-то веточками.
– Хорошо.
Кот сидел у двери, прижавшись к ней лбом.
Арюшка боялась выпускать его, думала, что уйдёт за Каном.
Пёс лежал на своём месте и время от времени барабанил хвостом об пол.
Крыса устроилась у Милаха на плече, удивительно быстро приняв его за одного из семьи.
Всё будто бы спокойно и правильно.
Да только к сердцу Арюшка прикасаться боялась. Как бы не разгореться пожару…
В дверь постучали, когда Милах поднялся и начал уговаривать Арю уйти вместе с ним.
– Постой, – прикрыл он её спиной, не пуская к порогу. – Как бы ни враг это был…
– Уже незачем, – отозвалась она и вдруг в её тёплых, карих глазах вспыхнула надежда. – Может, вернулся Кан?
– Я проверю, – бросил он мрачно и первым вышел в прихожую.
Когда же Милах открыл дверь, то подхватил топор, что был прислонен рядом к стене.
Непрошеный гость занял собой весь дверной проём, плечами своими заслоняя дневной свет.
За ним слышался волчий рык и хруст снега, что мяли они своими сильными лапами.
Милах смотрел на него мгновение, а казалось, что время застыло.
Он готов был взвыть от досады, усталости и непонимания. Но отступать готов не был. И не собирался. Никогда.
Коль позвал Арюшку замуж, значит и стоять будет за неё горой.
И, понимая, что шансов у него нет, выбирая хотя бы достойную гибель и добрую память о себе, что оставит девушке своей мечты, он сделал шаг вперёд, занося топор для удара.
Но Аря промелькнула рядом огненным вихрем и... повисла на шее врага.
Все замерли.
Волки отступили на шаг, словно понимали, что происходит нечто невообразимое. Происходит уж точно то, чего никто не ожидал. Чего не должно было быть.
– Юраи, – выдохнула Арюшка и обняла мужчину крепче, повисая на нём, согнув ноги в коленях, оторвав их от пола.
Он не спешил сбрасывать её с себя, но суровое лицо служителя Зимы выражало растерянность и удивление.
– Брат... – шептала Арюшка. – Брат, ты вернулся!
Глава 19. Память сердца
– Обозналась, дева, – прошептал мужчина, мягко, но решительно сдавив ладонями ей плечи, чтобы отстранить Арюшку от себя.
– Что? – выдохнула она и сморгнула блестящие, крупные слёзы с ресниц. – Брат, это ведь… – голос её предательски дрогнул. – Это ведь я! Что с тобой, Юраи?
Он отступил на шаг.
Милах застыл в стороне, наблюдая за ними, крепко сжимая рукоять топора.
Лицо этого сурового мужчины со светлыми волосами, в которых едва слышимо звенел маленький колокольчик, действительно казалось ему знакомым.
Или же это…
– Магия? – воскликнул он. – Зачем девушку дуришь, гад?! По брату она скучает, выведал это, и насмехаться пришёл? Мало тебе того, что едва не погубил её, невинную, в снегах?!
Аря в растерянности перевела на Милаха взгляд. Она уже успела поверить, что судьба вернула ей единственного родного человека, и разочароваться в этом было бы очень больно.
Но правда дороже ей…
– Ты… – вновь заглянула она в лицо воина Зимы, – не брат мне?
Он молчал. Лишь как-то растерянно, пусть и пытался не выказывать этого, бросал взгляды за её спину. На стены этой хижины, на покосившуюся дверь, ведущую в тёплую комнату, на отблески огня там, на кота, что вышел к ним и мурчал слишком громко и неуместно в их положении.
– Юраи? – позвала Арюшка, начиная плакать уже не скрывая этого и не сдерживаясь.
– Аря, это не он, – попытался притянуть её к себе Милах, но она оттолкнула его и вновь обняла воина.
– Нет! Юраи, братик, неужели ты забыл меня? Пожалуйста, Юраи! Скажи же, что это ты…
Его руки сомкнулись на её хрупкой спине, он склонился к ней, обнимая осторожно и тепло, и дыхание его, горячее и живое, щекотно скользнуло Арюшке за ворот:
– Это я…
Она обняла его крепче, лицом утыкаясь в крепкую грудь, зажмуриваясь и боясь открывать глаза вновь, ведь вдруг всё это окажется лишь сном?
Милах опустил своё оружие, прислонив топор к стене, где тот стоял до этого и отступил на шаг. Хотя всё ещё не собирался оставлять Арюшку без присмотра наедине с воином.
Хотя того, похоже, признал и пёс, который поначалу настороженно и враждебно наблюдал за ним, прижав к затылку уши, а затем уже принялся всё быстрее и увереннее вилять хвостом.
– Но как? – подняла Аря на брата взгляд. – Как же так вышло, где ты был? Я… очень скучала, – дрогнул её голос.
Юраи смотрел на неё так, словно увидел впервые, и такая боль плескалась в его взгляде, растерянность и страх, что от этого становилось не по себе.
– Я… – он увидел отсвет огня в щели под дверью и тяжело вздохнул. – Выйдем на улицу, поговорим там. Я просто… Прости, кажется, всё ещё не могу здесь.
– Что?
Но Милах не дал ему ответить Арюшке, проследив за реакцией воина, догадался сам:
– Он боится огня, – и вновь потянулся за оружием, но Юраи лишь усмехнулся в ответ.
– Будет тебе, парень, будет… – покачал головой, улыбаясь уже как-то тепло и по-доброму. – Не потому это, что не человек я.
– Ты в беду попал, – то ли спросила, то ли догадалась Арюшка, и Юраи, решив ничего не скрывать от неё, утвердительно кивнул.
***
Она куталась в шерстяной серый платок, сидя на бревне, которое завалил снег и остался на коре, как бы Аря ни пыталась его смахнуть. Только варежку всю испортила и теперь она, промокшая и белая от снега, лежала между ней и Юраи, который не смел поднять на сестру полного печали взгляда.
Арюшка же, коснувшись его пшеничных волос, замёрзшим пальчиком провела по грубоватому, но красивому, такому родному лицу: по острым скулам, волевому подбородку, укололась о щетину и, подышав в кулачок, пытаясь согреться, улыбнулась.
– Я так рада, что это правда ты!
Он сидел напротив неё на коленях, не чувствуя холода. Полыхающий, как печка. И несмотря на своё положение, едва ли не наголову возвышающийся над сестрой, приятный и обаятельно-грозный.
Хотелось броситься к нему на шею, обнять и больше не отпускать никуда, но на этот раз Арюшка сдерживала себя. То ли от страха, что всё-таки это не её брат, а чары, насланные жестокими колдунами. То ли от смущения, всё же непонимание, куда и почему Юраи пропал, действовало на неё угнетающе.
– Правда я… – проронил он и первым обнял Арю, притянув к себе и крепко прижав к своей груди.
На нём была тёплая короткая шубка, отчего-то расстёгнутая, будто он и не чувствовал мороза. Светлые штаны и красная рубаха.
Аря судорожно вздохнула, щекой прижимаясь к рыжему лисьему меху, глаза щипало от слёз, а они отражали свет выглянувшего из-за туч солнца.
– Но как, где ты был, почему так долго? – сдавленно прошептала она, пытаясь сдержать плач.
– Я упал в овраг, Арюшка. Помнишь, в тот раз, когда ходил на охоту? А там русло реки быстрое и опасное. Лёд был тонок, и меня затянуло под него. Я чудом не разбился о камни. А потом… Королевне, невесте Холода, нужны были новые слуги. И за спасение своё я отдал ей свою свободу. Не было мне известно, что позабуду родные земли и семью… Запрещено мне было уходить, прикасаться к людям, знать своё имя. Но теперь всё позади.
– Ты больше не уйдёшь? – попыталась она заглянуть ему в лицо, пусть всё и дробилось во взгляде, сверкало бликами, пока ручьи не потекли по щекам. Но Юраи поспешил обнять её снова, стараясь не выдать собственных слёз.
Аря успела заметить их, но ничего не сказала.
– Уйти мне придётся. Я служу Королеве зимы, Арюшка. Но ты меня больше не потеряешь, – впервые за этот разговор улыбнулся он спокойно и радостно, Аря слышала это в его голосе. – Ты спасла меня. Ты вернула мне меня, назвала моё имя. Не побоялась обнять. Принять и простить…
– Нечего было прощать, – всхлипнула она.
– Но ты-то этого не знала, малышка.
– И что же теперь, мне придётся так просто тебя отпустить?
– Не просто, – произнёс он, будто отвечая ей о себе самом.
О, ему будет тяжелее вдвойне расстаться с сестрой! Оставить её, маленькую и родную, после всего здесь, одну.
Или не одну?
Он посмотрел в сторону дома, на крыльце которого сторожил их Милах и засмеялся, чем заставил Арюшку коротко вздрогнуть.
– Прости, – как-то по-отцовски погладил Юраи её по голове, – просто смотри, защитник какой, а! Повезло тебе с другом.
– Повезло, – всхлипнула она.
– Послушай, Арюшка, – зашептал он вдруг, – сердце мне забрать придётся и вернуть госпоже.
– Нет! – воскликнула она, вскакивая на ноги, чем тут же встревожила Милаха. – Оно нужно мне! То есть, – опустила глаза, – одному колдуну нужно…
– Не поможет оно ему. Да и кому могла помочь чужая, украденная жизнь? А госпоже... Быть может, ей сердце ещё пригодится. Ты каким-то образом заставила его плавить лёд.
– Что? – принялась она рукавом тереть глаза.
– Натворили дел ведьмы да колдуны, – вздохнул Юраи. – А всё очень просто было и решить, и избежать бед… Быть может с него проклятие госпожа и просто так бы сняла, попроси он её, а не ворвись в замок, как вор. Ну да, что уж теперь… Я заберу сердце, Аря, ты почти пробудила его. Как знать, может хоть госпожа сможет ещё вернуть себе свою собственную жизнь… Хоть кто-то из нас троих ведь должен, наконец, это сделать.
– Но они… – у Ари не хватало дыхания, эмоции душили её. – Они-то сами виноваты, в чём бы ни были их причины и беды! А ты?! Юраи, это несправедливо! Мы должны вернуть тебе свободу, чтобы ты мог остаться… здесь, – голос сорвался, и Арюшке пришлось глубоко вдохнуть и судорожно выдохнуть, чтобы иметь возможность говорить дальше. – Коль ледяное сердце Аркану и правда уже не поможет, бери! Но попроси у госпожи за это…
– Она не станет, – прервал её Юраи, – слушать меня. Да и не уверен, что вообще смогу произнести то, что ты просишь, стоя пред ней. Я связан магией непростой.
– Но, как же быть?
Он какое-то время молчал в ответ, затем поднялся и с удовольствием потянулся, подставляя лицо лучам солнца.
– Не печалиться, Арюшка. Я навещу тебя, как только смогу. А если не выйдет, просто помни, что ты не одна. Знай, что я в порядке. Разве не чудом была это наша встреча? Ведь, по сути, мы оба думали, что меня уже и на свете-то нет…
– Чудом, – согласилась она, но вдруг свела к переносице брови и твёрдо произнесла: – И быть чуду ещё! Вот увидишь…
Юраи лишь покачал в ответ головой.
– Прости, сестрёнка.
