Текст книги "Злодей ее романа (СИ)"
Автор книги: Елена Чаусова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
– Я здесь, чтобы тебе было не просто не хуже, а лучше, – сообщил он, немного понежившись рядом с ней. – И все еще досадую, что миссис Фултон нас так неудачно прервала, в самый увлекательный момент. Это необходимо срочно исправить перед сном!
Даже говорить это было возбуждающе, и Лестер почувствовал, что на лицо сама собой выползает лукавая улыбка. И еще он наверняка смотрел на Эрику сейчас тем самым взглядом наглого соблазнителя, в котором его весь день напрасно подозревала миссис Фултон.
Эрика состроила жалобное лицо и несчастным голосом спросила:
– Неужели вы меня со вчера не простили, жестокий тип?
Выглядело очень убедительно, и Лестер бы, пожалуй, купился, не ощущай он ее внутреннего веселья и возбуждения. И все же она выглядела невообразимо трогательной и трепетной сейчас, и коли уж это была для самой Эрики веселая игра, Лестер позволили себе полностью отдаться всем буйным чувствам и желаниям, которые она в нем будила своим видом.
– Я многое готов тебе простить, сокровище мое, – сказал он как можно суровее. Еще и брови нахмурил для пущей выразительности. – Но только не небрежное отношение к твоему здоровью! Тут я буду безжалостен и неумолим. – И в подтверждение серьезности своих намерений снял с пояса стек, погладил им Эрику по ноге сквозь одеяло, снизу вверх, уверенно подбираясь к краю, чтобы это самое одеяло подцепить и окинуть в сторону при первой возможности.
Эрика ахнула и принялась скручиваться под одеялом, изображая напуганную жертву такого страшного Лестера. Глазки ее при том так и сверкали, и выглядела она неописуемо кокетливой и очаровательной, когда так делала. Стек как раз добрался до края одеяла, так что Лестер приподнял его повыше и заглянул внутрь, где свернулась клубочком теплая, мягкая, нежная, самая соблазнительная в мире девица.
– Не смей от меня прятать такую красоту! То бишь, себя… – грозно сказал Лестер и, нырнув свободной рукой в ее «норку», снова сгреб Эрику в охапку, теперь уж безо всякого одеяла. Он ощущал жар и трепет ее тела, и от этого кругом шла голова. Лестер принялся поглаживать ее кожаным шлепком на конце стека везде – по ногам, по спине, по груди, совсем уж откровенно и непристойно, просто сдержаться не мог. – К тому же я буду суров, разумеется, но справедлив. Выдам тебе ровно то, что полагается! Ну и еще сверху добавлю – за то, что прячешься от меня.
– Ах, меня схватил ужасный и страшный похититель приличных девушек, известный своей безжалостностью! – восторженно запищала Эрика, плохо скрывая свое явное удовольствие, и задергала ногами, довольно аккуратно, видимо, чтобы не ударить Лестера.
– Да, тебя похитил жестокий и кошмарный злодей! И сейчас выпорет, ведь ради этого он тебя и похищал! – уверенно заявил Лестер и легонько шлепнул ее стеком ниже талии. Его эта игра тоже веселила и возбуждала безмерно, и он готов был ее продолжать с преогромным азартом. – Буду с тобой делать вещи такие жуткие и извращенные, каких ты и представить себе не можешь. Прямо сейчас! – пообещал он, развернулся, чтобы усесться на краю кровати, и уложил Эрику к себе на коленки. Как-нибудь потом он ее еще и по-другому выпорет, но сейчас ему хотелось, чтобы она была совсем рядом, как можно ближе к нему.
Ножки, которыми она так выразительно болтала, были у Эрики очень соблазнительные, и Лестер не удержался – оживил одну из подвязок ее теплых чулочков, чтобы связать ей руки вышитой лентой. От этого чулок немедленно очаровательно сполз с ноги, возбуждая Лестера еще сильнее.
– О злая моя судьба, за что ты со мной так! – патетически возопила Эрика, хихикнула и продолжила, – Я ведь всегда была благопристойной, ходила в храм и давала деньги нищим! Почто ты так меня невзлюбила!
Это, похоже, была самая веселая и задорная порка в его жизни. А Эрика была восхитительным чудом. С прекрасным чувством юмора. Лестер, не сдержав смеха, громко фыркнул, но тут же взял себя в руки, чтобы продолжать изображать ужасного злодея.
– И бегала на улицу в одной шали! За что теперь и поплатишься сполна, – строго сказал он, задрав ей сорочку и спустив панталончики. И замер на несколько мгновений, любуясь этим непристойным и прекрасным зрелищем. Следы от розог, его стараниями, от магии в сочетании с мазью уже зажили, лишь слегка розовели, почти неразличимые в свете лампы, и это был восхитительный кружевной узор. А сейчас ему предстояло добавить сюда новых художеств. – Вырываться и сопротивляться бесполезно, только хуже будет! – пообещал Лестер, ухватил ее покрепче, прижимая к своим ногам, взял стек и, дразняще поводив им по беленьким упругим полукружиям, шлепнул в первый раз, оставляя новый ярко-розовый след. А потом второй, чтобы ее соблазнительная попка запылала, будто румянцем смущения.
Эрика ахнула без всякого притворства, содрогнулась и так бесстыдно сладострастно простонала, будто они перешли к куда более приятным вещам, и Лестеру сразу стало так жарко, словно они у печки сидели. И в брюках тесно. Если он доживет до свадьбы с такими сладострастными томлениями, Эрику ждет очень горячая первая брачная ночь!
Он шлепнул снова, от души, потому что сгорал от желания. Раз и другой, третий и четвертый, отбивая на ее коже ритм, который выходил сам собой, а Эрика ахала, взбрыкивала и продолжала постанывать, бесстыдно разведя ножки, между которых ей видимо тоже стало слишком уж жарко.
– Никуда тебе не деться от твоего похитителя, красавица! – сообщил Лестер в такт ударам. – Все получишь сейчас, что тебе причитается!
Это было хорошо, на диво хорошо, даже и без более приятного продолжения. Он отвешивал ей шлепки стеком, приходясь ударами по всей попке, и ощущал, как в этом ритме, будто в танце, ее дар тянется навстречу его дару, сплетается с ним, словно Лестер держит Эрику в еще одних, невидимых объятьях. И от этого по всему телу, до самых кончиков пальцев, будто разливается жидкое тепло. Сказочно хорошо, просто невероятно.
– Таков неотвратимый рок, – согласилась Эрика, выгибаясь и ерзая у него на ногах.
Она так откровенно трепетала и изнывала от желания, так бесстыдно и сладко напрашивалась на что-то больше, чем порка, что Лестер просто не мог сдержаться: сперва погладил и пару раз легонько шлепнул по внутренним сторонам бедер, а потом провел стеком между ног, в том самом месте, которому сейчас наверняка было особенно хорошо и сладко. И снова шлепнул по попке в самом низу, возле сладчайших мест. Лестер внимательно смотрел, как Эрика будет реагировать на его злодейское нападение на самое ценное.
Эрика вновь застонала, выгибаясь от его поглаживаний, а после последнего шлепка свела ноги и, он это ощутил благодаря соприкосновению, оказалась в высшей точке насаждения. Трепетная и нежная Эрика получила оргазм от одной только порки.
– О, Эрика, сокровище мое! – не сдержал Лестер возгласа нежности и восхищения.
Она была так прекрасна в эту минуту – и внешне, и внутренне. Он видел, он ощущал. Лестер отложил прочь стек, ласково погладил ее по спине, дожидаясь, пока схлынет первая волна удовольствия, а потом осторожно натянул панталончики обратно и подхватил ее на руки, в объятья.
– Ты прекрасный и чувствительный трепетный цветок, – прошептал он, улыбаясь ей, склоняясь к ее лицу. Подвязка, обхватывающая ее руки, распуталась и упала на грудь, а Лестер нежно коснулся губами ее запястий. Это был жест любви и благодарности – за то, какой восхитительной она была с ним сейчас, как раскрылась ему навстречу, отвечая удовольствием на то, что он делал с ней.
– Это было нечто чудовищно развратное! Ты ужасный злодей, Лестер! Разве так можно? – жалобно спросила Эрика и смущенно спрятала лицо, прижимаясь к его плечу.
У Лестера от нежности к ней аж сердце сжалось. Невозможно просто быть такой милой и очаровательной! Так глубоко трогать его чувства, до самого дна, до каждой частички Лестера.
– Ты мое самое трепетное в мире сокровище. А я ужасный злодей, который очень хочет, чтобы тебе было хорошо, – тихо ответил Лестер, прижимая ее к себе, давая целиком зарыться в себя лицом и смущаться вволю, и ощущать при этом, что он рядом, с ней. – И чтобы ты выздоравливала поскорей. Мы можем считать это необходимым лечением, – осторожно предложил он.
– Я много думала, пыталась осознать, что это моя природа! Но трудно принять себя такой, когда меня воспитывали в совсем иных нравах. Тебе-то привычнее, ты с детства знал, что некромант! А мне то делается весело и радостно, хотя бы от того что я не умру вскоре, а то от стыда хочется сбежать куда-то в лес и замерзнуть насмерть. Это все так сложно, – пожаловалась Эрика.
Ему и впрямь было непросто прочувствовать ее переживания. Он даже среди своей буйной семейки некромантов выделялся диким нравом, уступая разве что отцу, который был апулейцем на все сто процентов, а не наполовину. Покуда не встретил Эрику, Лестер не гнушался продажной любви, чтобы не заболеть, как болела она – и такие вещи ей должны были казаться совершенно невообразимыми. Но теперь-то, когда у него есть Эрика, Лестер ни на одну другую женщину и не взглянет, просто не захочет. И будет верным и примерным супругом. Одно другому не мешало вовсе, он это понимал. А Эрика переживала всерьез, и пускай он был воспитан иначе, Лестер понимал ее переживания и принимал близко к сердцу, и ему очень хотелось ее успокоить. Он уселся поудобнее на кровати с ней на руках и натянул на нее одеяло, чтобы не простудилась, разгоряченная после их непристойных развлечений.
– Послушай, мы скоро поженимся – и ты будешь честной, верной и прекрасной женой. Я это точно знаю, – ласково сказал ей Лестер. – И все вокруг будут так считать, и тот плешивый мистер будет так думать, с которым я поспорил – как думает про королевскую семью. А то, что творится за дверью спальни, будет только для нас двоих, нашим секретом ото всех. Как… утащенные в детстве из буфета леденцы! И стыдно, и весело…
– Правда? – Жалобно спросила она, – Думаешь, никто-никто не узнает?
– Ну уж если даже про королевскую чету не узнали, про нас точно не узнают, – заверил Лестер, серьезным и убедительным тоном. – Некроманты умеют скрывать свою частную жизнь, и меня этому тоже учили.
Кажется, это Эрику несколько успокоило, по меньшей мере, смотреть на него взглядом продрогшего голодного котенка она перестала.
– А теперь давай спать, мое сокровище. Отдыхать тебе тоже очень нужно, – сказал Лестер и уложил ее на подушки, старательно укутал в одеяло, а потом улегся рядом и крепко обнял.
Сегодня он снова будет спать очень хорошо. И Эрика тоже. И назавтра проснется еще бодрее и здоровее. Это было главной радостью и главным утешением Лестера. И он предвкушал, как утром увидит ее посвежевшее и порозовевшее личико. Однако пробуждение вышло беспокойным. Лестер проснулся от настойчивого стука в дверь и подскочил на кровати, как укушенный.
– Эрика, дорогая, ты в порядке? – раздался голос миссис Фултон. За окном еще было совсем темно. «Надо же, в какую рань она встает!» – поразился Лестер. – Это жуткий тип не рыскал под дверью твоей спальни?
«Не рыскал, – ехидно подумал Лестер. – Просто зашел и все». Эрика сделала большие глаза и принялась показывать Лестеру жестами, чтобы он лез под кровать.
– Тетя, я еще сплю, – сонно ответила она вслух, – Кто рыскал? Волк? Волки в дом не залезут, я вас уверяю.
Лестер улыбнулся и поднял большой палец вверх: изумительно находчивая девица, даже спросонья. А потом поцеловал свои пальцы, коснулся ими губ Эрики и махнул рукой на окно. Под кроватью прятаться все же рискованно, могут и обнаружить! А здесь под окнами как раз была крыша террасы, так что прыгать не высоко. Он вскочил с кровати в одно движение и побежал к окну. Опомнился, вернулся обратно, схватил лежащий у Эрики в ногах стек, сунул его в зубы и ринулся обратно. В очередной раз радуясь тому, как хорошо он обустроил дом: современные новые окна не нужно было конопатить, они и так отлично закрывались. И не кряхтели и не скрипели при открытии, так что миссис Фултон не должна была ничего услышать. Перед тем, как прыгнуть вниз, Лестер жестами показал Эрике, чтобы закрыла окно за ним немедля и не мерзла, махнул ей рукой – и соскочил на террасу. Деревянный олень, которого там водрузили вчера, украсив вокруг еловыми ветками, косился на него подозрительно.
– Ну ты-то хоть не строй из себя образец приличий! – с осуждением сказал ему Лестер и побежал по снегу к своему кабинету, который всегда оставляли проветривать на ночь, а топить в такую рань еще не начали, так что влезть внутрь он мог без труда.
Падал мягкий снег, заметая его следы и вскоре, на завтраке, Лестер уверился, что миссис Фултон ничего не узнала, так ровно и спокойно она себя вела, вновь обсуждая предстоящие приготовления к празднику и обещая вместе с Эрикой помочь кухарке сделать стол достойным Нового Года.
Прода 17 января
С Лестером Эрике было хорошо, местами даже слишком. Он ценил ее игру и любил как минимум часть тех же книг, что и она, искренне наслаждался новогодними праздниками, смеялся ее шуткам. Он открыл в ней дар и был очень терпеливым и мягким учителем. И, в конце концов, он старался ее вылечить, хоть и очень странными методами. Можно ли было мечтать о лучшей паре?
Но она к своему величайшему сожалению не могла расслабиться и наслаждаться тайной помолвкой и предстоящим праздником, так как у нее все сильнее копились подозрения, что все-таки Лестер настоящий мошенник. Во-первых, он вел активную переписку, которую от Эрики старательно прятал. Как-то она зашла к нему в кабинет с делами, а также рассчитывая на очередную порцию объятий и жарких обещаний еще одной порки, которыми Лестер одаривал ее так щедро, едва они оставались наедине, а он принялся торопливо совать письма и еще какие-то вещи в стол. И при том сделал вид, что ничего на столе не было! Потом ему привезли какой-то огромный деревянный ящик, и он зачем-то старался, чтоб Эрика его не заметила. Но она подсмотрела в окно и была впечатлена величиной скрываемой штуки. Честно сказать Эрика голову сломала, что такое мошенническое там могло быть. Какие-то вещи для побега на крайний случай? В-третьих, запиналась с его титулом не только Рита, но и другие слуги. Ко всему прочему он понятным образом побаивался миссис Фултон, а она постоянно остерегала Эрику от Лестера, что тоже не могло не порождать беспокойства. В-общем, все это вкупе говорило о том, что Лестер самозванец, который занимается странными делами и скрывает от Эрики что-то злодейское или мошенническое. И как минимум он не граф. Поскольку слуги запинались перед «сиятельством», но после «вашего» получалось, он на самом деле «благородие», то есть барон или виконт, который зачем-то притворяется графом. И дом, скорее всего, не его, он даже про новогодние игрушки не знал!
В канун нового года, не вынеся всех этих подозрений, Эрика решительно улучила момент, чтобы узнать все точно и сказать Лестеру в двенадцать часов, что она все знает и он может от нее не скрывать больше ничего. Она бы за него и будь он эсквайром пошла бы. И тем более ее вполне устраивает титул, равный ее собственному.
Тетушка прилегла поспать, чтобы потом спокойно встретить двенадцать, не клюя носом. Сам Лестер опять принялся отдавать приказания слугам, стараясь чтобы Эрика ничего не заметила, и она пробралась в его кабинет, уж в письмах точно что-то можно узнать, раз он их от нее прятал!
Верхний ящик стола, тот самый, в котором Лестер прятал от нее письма, оказался заперт. Но Эрика так просто сдаваться не собиралась, и вытащила из волос шпильку, чтобы попытаться его открыть – как описывают в романах. По меньшей мере, тетушкину шкатулку с драгоценностями у нее так однажды открыть получилось. Но едва она склонилась над столом, как дверь неожиданно распахнулась и явившийся на пороге Лестер воскликнул:
– Эрика! Что ты здесь делаешь?!
Сердце Эрики забилось, кровь прилила к щекам и она еще подумала о том, что у Лестера стальные нервы, так легко и много обманывать. Она нервно оглянулась и тут увидела в окне подъезжающую к дому кавалькаду гвардейцев с каретой и тут же поняла, что не она одна раскусила Лестера. Вот его и арестовывать приехали!
– Боже, это наверняка за тобой! Надеюсь, ты к этому готовился и сможешь скрыться, беги я не скажу, что тебя видела и попробую их задержать! – нервно затараторила она, хватая Лестера за руку напоследок.
Это был, наверное, самый дурацкий момент, который она только могла выбрать, для осознания того, что влюблена в этого обманщика без памяти и ее сердце от прощания с ним разбивается прямо сейчас. Эрике было больно и очень неразумно хотелось, чтобы он взял ее с собой, хотя, разумеется, она будет ему лишь обузой.
Лестер вцепился в руку Эрики покрепче и ошарашенно уставился сперва на нее, а потом в окно, на въезжающую во двор процессию. Разглядеть в темноте, при свете пары фонарей, можно было лишь красные гвардейские мундиры и черные меховые шапки. Ни герба на карете, ни лица мужчины в цилиндре, возглавлявшего делегацию, Лестер не рассмотрел. И он ничего не понимал. Что про него Эрика надумала, с этими его секретами?! Представить страшно! Вела она себя так, будто его приехали за ее похищение хватать. Но не королевская гвардия же, в самом деле! Эрика была слишком умной, чтобы додуматься до такого. Он еще сильнее стиснул ее руку и спросил:
– От кого бежать, зачем?! – а потом, не сдержавшись, выпалил еще один волновавший его вопрос: – И, в самом деле, что они все здесь делают?.. Не тетушку же Гортензию с таким конвоем привезли, право слово!
– Какую тетушку? С каким конвоем? Тебя наверняка арестовывать приехали! Можешь не притворяться, я догадываюсь, что ты не только меня похитил, но и что-нибудь поценнее! Беги, не теряй времени! Ты, конечно, ужасный злодей, но я не хочу, чтобы ты сгнил в тюрьме! – Эрика смотрела на него совершенно несчастными глазами и явно искренне собиралась спасать Лестера от гвардейцев.
У него сердце так заколотилось, что, кажется, готово было из груди выпрыгнуть. Его самая прекрасная, милая, трогательная, умная и отважная Эрика! Догадалась, что он от нее что-то скрывает – и решительно пробралась в его кабинет. И, кажется, собиралась вскрыть верхний ящик стола шпилькой… А теперь вот самоотверженно спасает его от королевской гвардии, потому что решила, что он мошенник и украл какие-нибудь сокровища короны. Самая восхитительная, самая чудесная Эрика! Искреннюю преданность и сердечное расположение которой Лестер неизвестно чем заслужил, и это была его самая большая драгоценность. Единственное, что он хотел бы похитить в этой жизни. И уже похитил. И счастлив.
– Ты самая прекрасная девушка во всей Логрии, мое сокровище! – с чувством сказал Лестер, привлекая ее в объятья. – И я ничего, кроме тебя, не похищал. И не собираюсь никуда бежать. Я собираюсь пойти и выяснить, зачем они приехали. Идем!
С этими словами он подхватил ее на руки и понес вниз, размышляя по пути, что на сей раз удумала его находчивая правящая бабушка. Фамильные драгоценности, что ли, решила на помолвку подарить? И очень боялась, что украдут? Нет, никакой вменяемой версии насчет происходящего у Лестера не было.
Окончание 19 января
Внизу уже стояли гвардейцы во главе с сержантом, набившись в его сравнительно небольшой холл, как сельди в бочку. А впереди них, сняв цилиндр, стоял лорд Уилброк, советник Ее Величества по внутриполитическим вопросам. Лестер осторожно поставил Эрику на пол и на всякий случай снова крепко схватил за руку. А потом спросил:
– Лорд Уилброк, что вы здесь делаете, тем более в такое неурочное время? – уже понимая, что его план признаться Эрике во всем как следует снова катиться в пропасть. По этому поводу вежливым и церемонным быть ему категорически претило. И уж со своим наставником, который знает его с детства, Лестер мог себе такое позволить – даже если тот, по велению Ее Величества бабушки, притащился с целой официальной делегацией. Спасибо, что знаменосца с гвардейским штандартом и трубача заодно не приволокли с собой!
– Ваше высочество! – пугающе официальным тоном сказал лорд Уилброк и Лестер ощутил, как крепко Эрика вцепилась в его руку, – Ваш двоюродный дядюшка, король Альбии Якоб Пятый скончался вчера ночью.
а Лестер такой думает: ага, и перед праздником решили подданым не говорить, значит, потому мы тут ничего не знаем. бедный дядюшка, старенький уже был…
«Бедный дядюшка Якоб!» – первым делом подумал Лестер. Он, конечно, был совсем уже дряхлый старик, и не первый год страдал от проблем со здоровьем, но все равно было жаль. И до Нового года не дожил совсем немного… Тут Лестер сообразил, что, по всей видимости, подданным решили не портить праздник и официально о смерти пока не объявили. Вот они тут до сих пор ничего и не знают. Но это все равно не повод к Лестеру отряд гвардейцев посылать!
– Что, письмом сообщить нельзя было? – возмущенно спросил он. – Зачем вот это все?
Он обвел рукой всех гвардейцев, а потом встревоженно уставился на Эрику, на которую все это свалилось, как снег на голову. Она смотрела на него с недоумением и явно не могла уложить все в голове. Увидев взгляд Лестера, Эрика переспросила:
– «Ваше высочество»? «Двоюродный дядюшка»?
– Кхм, ну, в общем, да, – сконфуженно сказал Лестер, потерев правый ус. – Прости, у меня снова совершенно не вышло сказать тебе как следует…
«Хорошо хоть кольцо заранее в карман положил!» – подумал Лестер. Хотя бы отчасти все можно было исправить. Вот сейчас лорд Уилброк наконец объяснит, к чему весь этот церемониальный спектакль – и Лестер пойдет делать Эрике предложение. Он перевел взгляд на лорда и тот воспринял этот как сигнал, чтобы ответить на ранее заданный вопрос:
– Ваше высочество, дело в том, что после смерти вашего дядюшки, согласно акту о престолонаследии, вам предстоит занять его престол. Ровно за этим я и приехал, по просьбе ее величества: сообщить вам лично.
Тут Эрика сжала руку Лестера совсем сильно и глаза ее сделались отчаянно круглыми. Бедняга явно была в шоке и ее нужно было срочно успокаивать. Проблема заключалась в том, что Лестер и сам был в шоке. И глаза у него сделались едва ли не круглее, а брови уползли по лбу к самым волосам, изображать челку. Какой еще король?! Лестер не должен быть никаким королем! Ни Логрии, ни Альбии, ни даже Апулеи, потому что его отец – младший ребенок в семье, как и мать.
– Бред какой-то! А Фрэнсиса вы куда дели?! – ошарашенно спросил Лестер. Королем Альбии должен был стать он, его кузен Фрэнсис, младший сын брата матушки, поскольку покойный дядя Якоб прямых наследников не оставил. И теперь Лестер даже испугался, что с Фрэнсисом что-нибудь дурное случилось.
На что лорд Уилброк ответил с явным упреком:
– Если бы вы, Ваше Высочество, удосуживались иногда дома появляться, то были бы в курсе, что ваш кузен собирается помолвиться с единственной дочерью короля Прованса и стать при ней принцем-консортом.
Это было заметно лучше какого-либо несчастья, и Лестер выдохнул. Однако на его собственной судьбе матримониальные планы братца Фрэна сказались таким причудливым образом, что он никак прийти в себя не мог. Лестер планировал тут, в Альбии, жить тихой, ну или громкой, семейной жизнью с Эрикой, вот в этом самом доме. А вовсе не править!
– А меня, значит, драгоценная правящая бабушка обрекла вместо Фрэна на альбийский престол, – мрачно пробурчал он. – Раз я все равно тут уже поселился…
Изощренная месть за его демонстративный отъезд в Альбию, что и говорить.
– Да, у Ее Величества прекрасное чувство юмора, – хмыкнул лорд Уилброк.
Эрика стояла и хлопала глазами, ощущая себя наивной дурехой. Придумала вот что он злодей, а Лестер просто-напросто женится на ней не хотел, и то сказать, где она, а где целый король Альбии. Да и даже ненаследный принц целой Лонгрии и то слишком для бароннесы Гринмарк с ее совсем крошечным баронством, большая часть которого находится в горах, где совсем мало жителей. Так что понятно, почему он скрывал просто чтобы не объясняться насчет женитьбы.
Еще было жалко их старого доброго короля Якоба, который для нее правил вечно и Эрика представить не могла, что он может смениться, некроманты ведь живут подолгу. Посмотреть на ту же королеву Лонгрии Элисабет… бабушку Лестера. И мысли снова возвращались к нему.
Все таки ей было отчаянно грустно оттого, что он жениться не собирался, хотя она и пыталась себя утешить, что стать королем Альбии явно лучше, чем попасть в тюрьму и у него зато все хорошо, было слишком грустно. Эрика понимала, что печалится исключительно о себе, это нехорошо, и она пыталась найти в себе силы на то, чтобы как следует поздравить Лестера с тем, что он станет королем.
Но от этих совсем печальных мыслей отвлекла свежая: хотя бы про некромантию он не врал. Потому что Эрика правда сомневалась, так как в магии не разбиралась, и постоянно подозревала, что и про это Лестер ей изрядной лапши на уши навешал. Но королевское семейство действительно было только некромантами и только на некромантах женилось. Примерно на этой мысли ей пришлось прерваться, так как Лестер включил в беседу и ее.
– Значит так! Гвардейцы, вместе с сержантом, сейчас отправляются в людскую, – сказал он, щелкнув пальцами. И сейчас голос его звучал так уверенно и властно, что он и впрямь походил на будущего короля. И осанка величественная такая появилась вдруг, будто сама собой. – Мидж! Накорми солдат с дороги и дай им чаю. Лорда Уилброка пускай проводят в большую гостиную и тоже дадут ему чаю. А мне нужно срочно поговорить со своей невестой. Ах да, чуть не забыл! Эрика, это советник Ее Величества лорд Уилброк, лорд Уилброк, это моя невеста, мисс Гринмарк, – последнее он протараторил скороговоркой, явно торопясь и спеша поскорей отделаться от этой формальности.
«Невеста? В каком смысле невеста?» – только и успела озадачиться Эрика.
– Безмерно рад знакомству, маркиза! Уже о вас наслышан, самых лучших слов, – сказал Уилброк и отвесил ей церемонный поклон, изящно махнув цилиндром. Эрика ответила ему реверансом и пролепетала пару любезных слов в ответ. А потом лорд повернулся к Лестеру. – С нами прибыла герцогиня Флинтмаркская, она немного задержалась в экипаже.
– А, тетушка Гортензия все-таки с вами приехала? Отлично! Пускай тоже идет в гостиную. Мы скоро будем, – все так же торопливо выпалил Лестер и притянул Эрику к себе за талию.
Это было весьма уместно, потому что у эрики все сильнее кружилась голова и кажется она готова была свалиться в обморок. Невеста? Откуда о ней знает лорд Уилброк? То есть Лестер о ней писал?
Когда все вышли, она поняла что можно в конце концов уточить у Лестера лично:
– Как невеста? Правда что ли невеста? – и закусила губу, надеясь не потерять сознание до того как он ответит. В ушах противно звенело, руки похолодели и все вокруг ходило ходуном.
– Ну конечно невеста, сокровище мое, – ответил Лестер и тут же подхватил ее на руки, легко и мягко, как он умел. И немедленно поцеловал, крепко прижав к себе. Тоже мягко и легко. А потом понес вверх по лестнице, рассказывая по пути: – Видишь, я уже всей семье сообщил. И лорду Уилброку тоже, и тетушке Гортензии. И бабушке сообщил! Она нас благословила, еще позавчера… – тут он приостановился на верхней ступеньке лестницы, глядя на Эрику с явной тревогой и беспокойством. А потом снова поцеловал. И только после этого понес к двери малой гостиной.
– Ба-а-абушка! – задумчиво протянула Эрика голова которой кружилась чуть меньше теперь. Раз уж бабушка, которая Ее Императорское Величество благословила, то это и впрямь серьезно. И этом всем Лестер ей не врал и не притворялся, как она его зря заподозрила! Но все это не укладывалось у Эрики в голове, никак не могло уложится, чтобы Лестер был принц и будущий король! И при том хотел на ней женится и Эрика ему так нравилась, что Лестер ее украл и уговаривал. И Эрика на всякий случай уточнила: – Так я тебе правда нравлюсь что ли?
– О Эрика, ты мне не просто нравишься, ты и впрямь мое сокровище! Самое драгоценное! – пылко сказал Лестер и поцеловал ее еще раз, прежде чем уложить на диван.
В малой гостиной ярко горел камин. И свечи на каминной полке горели, и елка, и деревенька, стоящая под ней, светилась огоньками, а вокруг ездил маленький механический поезд, который привезли вчера. И все было очень празднично и романтично. Лестер поправил ей подушку под головой, накрыл ноги пледом и опустился возле дивана на колени, приобнимая Эрику одной рукой, а другой поглаживая по волосам.
– Ты меня в самое сердце поразила с первого взгляда, с первой улыбки, – принялся говорить он, очень взволнованно. – Я тебя обожаю всю, твои мысли, твои шутки, твои чувства, которыми ты так щедро делишься со мной каждый день теперь. И я уже не знаю как жить без наших разговоров, без совместных дел – мое существование без них станет совсем пустым, без возможности разделить его с тобой. Мой гринмаркский цветок… Такая трепетная, чувствительная и нежная. И такая сильная и отважная! Так самоотверженно ринулась меня спасать сегодня. О небеса, Эрика! Я только мечтать мог такую твою преданность заслужить, это желание меня спасти… даже если я злодей и мошенник. Я тебя обожаю, мое сокровище! И я всегда хотел жениться только по любви. Сбежал сюда из столицы от постоянных попыток меня удачно женить, не рассчитывал ни на что – но встретил тебя. Я тебя люблю и хочу жить с тобой долго и счастливо. Эрика, я… готовился, хотел сделать это как следует, в полночь, в Новый год. Рассказать тебе, кто я, и просить стать моей принцессой. Но все пошло совсем не так, и вот… я прямо сейчас предлагаю тебе стать моей королевой, – он немного суетливо зашарил рукой в кармане брюк – и извлек оттуда маленькую квадратную коробочку, протянув ее Эрике.
Вот так, в новогоднюю ночь будущий король Альбии стоял перед ней на коленях при свете камина и просил ее руки, теперь уже вполне официально. Эрика села потому что право было бы невежливо принимать предложение полулежа…опять!
– Я тоже тебя люблю, хочу провести с тобой всю свою жизнь и буду счастлива выйти за тебя замуж, – искренне ответила она
А Лестер смотрел на нее горящим взглядом и улыбался, так нежно, что даже на злодея перестал быть похож. Он открыл коробочку и достал оттуда кольцо – в форме цветка крокуса, с сиреневыми лепестками, так изящно раскрашенными эмалью, будто живыми. И россыпь маленьких бриллиантов сверкала на них, как капли росы. А один большой, в основании цветка, при свете камина и цветных елочных огней выглядел сияющим изнутри волшебным светом.
– Я совершенно счастлив, мое сокровище. И твое согласие для меня – самый лучший новогодний подарок, – сказал Лестер, надев кольцо ей на палец. После чего сел рядом на диван и притянул ее к себе, обняв за талию.
