Текст книги "Он меня достал. Она меня достала (СИ)"

Автор книги: Елена Блашкун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

– Скажу, что это его проблемы, – не задумываясь, ответил Алекс.

– Вот видишь, у тебя нет никаких причин думать, что что-то может пойти не так. Кстати, как я посмотрю, ты уже четко для себя решил, какие отношения между вами будут, не так ли? – хитро подмигнула Рейчел, вспоминая вчерашний разговор.

– Я пока ни в чем не уверен. Это…запутанная ситуация. Да и не от меня одного все зависит, так что не стоит обольщаться. Но я в любом случае не хотел бы, что бы папа вел себя как…

– Как Громов? Причем не важно, какой именно? – услужливо подсказала женщина и рассмеялась. – Не стоит смущаться – вы друг друга стоите. Я до сих пор не могу забыть, какой допрос с пристрастием мне устроил ты, когда узнал о том, что мы планируем пожениться, – Рейчел закатила глаза, а Алекс еще больше занервничал и направился к двери:

– Отлично, значит ты поймешь, почему я так хочу вернуться! – но он не успел даже взяться за ручку, потому что двери сами вдруг открылись, и на кухню вошел Дмитрий Викторович. – Что ты уже ей сказал? – увидев хмурое лицо отца, спросил Алекс.

Громов-старший бросил насмешливый взгляд на сына, удивленный его реакцией, а затем обратился к жене:

– Может, вы и не родственницы, но порода точно у вас одна! Тот же гонор, холодное спокойствие и умение оставить последнее слово за собой. Не знаю, как насчет любви к чужим деньгам, но в обиду девчонка себя точно не даст, и терпеть ничего не будет.

– Я же говорила! – вскрикнула Рейчел и испуганно зажала ладонью рот, после чего тихо спросила: – а где…?

– Ушла, – присаживаясь на высокий стул, просто ответил Дмитрий Викторович.

– Как ушла?! – Алекс пулей выскочил из кухни, а мачеха рассмеялась, увидев, как играют желваки на лице пасынка – да уж, таким она его еще ни разу не видела.

– Дурак ты, Громов, но я тебя все равно люблю, – женщина подошла к мужу и обняла его, а тот развернулся и с явным удовольствием положил голову на грудь жены. – Ладно, пошли собираться, а то, не ровен час, нас тут прибьют по-тихому за порчу нервов. Уж я ваш крутой семейный нрав знаю. А налаживать связи будешь в следующий раз – пока с тебя хватит, – Рейчел легко коснулась губами губ Дмитрия и потянула его за собой, а тот и не думал сопротивляться.

– Ника! – первым делом Алекс бросился к входным дверям, но, увидев, что те плотно закрыты, поднялся на верх и направился прямиком к спальне девушки. Забыв даже постучать, он буквально ворвался в ее комнату и удивленно замер, когда увидел, что Майер спокойно сидит на кровати с бутылкой воды в руке.

– Что-то случилось? – с беспокойством спросила она, Алекс смущенно запустил руку в волосы.

– Прости, я думал, что ты…

– Что я что? – девушка сделала шаг к нему и удивленно изогнула бровь.

– Сбежала, – тихо закончил мужчина, чем заслужил ее усмешку.

– Твой отец, конечно, как и ты, совершенно несносен, но не настолько. Мне не хотелось быть грубой, но его отношение… – Ника покачала головой. – Алекс, прошу тебя, когда к тебе в следующий раз кто-то придет – позволь мне отсидеться здесь. Как я уже сказала – мне не место там. Они думают обо всей ситуации черт знает что, и считают меня не только охотницей за деньгами, но и твоей… – девушка не закончила, и только отвернулась, чтобы забрать таблетки – сейчас ей было сложно подобрать подходящее слово.

Мужчина видел, насколько встреча с его родственниками ее расстроила, но не мог понять причину этого. Да, отец мог быть жестким, но для Ники это никогда не было проблемой – он на своей собственной шкуре почувствовал, как она общается с подобными типами. Тогда в чем причина? Что настолько ее расстроило, что «железная леди» сбежала?

– Моей кем? Кем, ты думаешь, они тебя считают? – Алекс резко развернул девушку и заставил посмотреть в его глаза.

– Твоей девушкой. Той самой, что купилась на дорогую жизнь с обеспеченным мужчиной, – в ее глазах он увидел сожаление и боль, будто разговор напомнил ей о чем-то неприятном, но давно забытом. – И не говори, что это не так. Они судят по тому что увидели, а уж все остальное и так прекрасно додумали. Мне не привыкать, что считают содержанкой, думающей только о деньгах. За много лет с твоим братом я привыкла к этой роли. Но ведь сейчас я даже не давала никакого повода для этого! Я для тебя посторонний человек, но они этого не видят! – девушка отвернулась, и Алекс сделал шаг к ней, после чего осторожно обнял Нику за плечи.

– Выкинь эти глупости из головы. Причем все. Они не думают так – отец просто слишком подозрительный ко всем, потому что и сам знает цену настоящим людям. Рейчел же с первого взгляда приняла тебя. Ну а то, что ты для меня посторонний человек – и вовсе чушь, – мужчина снова развернул ее лицом к себе и слегка приподнял подбородок девушки: – Знаешь почему они считают тебя – моей девушкой? Потому что я дал понять, насколько ты для меня дорога, – последние слова Алекс произнес на одном дыхании, боясь, что в следующий раз не решиться сказать их. После этого он склонился к Нике и накрыл ее губы своими. Поцелуй оказался немного робким и нежным – уже много лет Громов никого так не целовал, предпочитая и в ласках действовать так же уверенно, как и во всем остальном. Но в этот раз он по-настоящему боялся того, что его могут оттолкнуть или… вежливо отстранится. И тот и другой вариант означали бы одно – у него нет шансов. Но Ника, казалось, замерла, удивленная его действиями, а после нерешительно ответила на поцелуй, коснувшись рукой его груди.

Где-то внизу зазвонил телефон, и девушка постаралась отстраниться, но Алекс крепко держал ее в своих объятиях.

– По-моему, ты кому-то нужен, – улыбнулась она, стараясь скрыть волнение.

– К черту! Сейчас меня ни для кого нет, – он снова поцеловал Нику, но телефон настойчиво продолжал звонить, уже в который раз повторяя надоедливую мелодию. Мужчина недовольно зарычал, и бросил на девушку злой взгляд, явно недовольный тем, что их прервали.

Как только Алекс вышел из ее комнаты, Ника присела на кровать и задумчиво коснулась пальцами губ. Теперь она знала наверняка, что с такой нежностью, как Громов, ее не целовал никто и никогда. Такой даже если и разобьет сердце, то обязательно постарается сделать это безболезненно.

Глава 23

Похоже, звонок, прервавший их поцелуй, был по-настоящему важным для Алекса, потому что после этого он закрылся в кабинете и с кем-то постоянно переговаривался. Причем интонация была всегда очень жесткой, будто он не бизнес вел, а решал дела мирового значения или проводил переговоры с террористами, где каждое слово должно быть четко взвешенно. Ника старалась вести себя тихо и незаметно, чтобы не отвлекать Громова. Для начала она убрала на кухне, приготовила легкий ужин, а потом направилась в гостинную, чтобы посмотреть телевизор. Она не врала Алексу – фильмы не смотрела уже очень давно, потому что то и дело приходилось отвлекаться на работу, а иногда сил совершенно не оставалось ни на что, и девушка засыпала, едва увидев трейлер.

Пока еще не определившись с желаниями, Ника просто включила телевизор и решила поискать что-то интересное или по крайней мере знакомое. Громов подкрался незаметно и просто положил ей руки на плечи, чем очень испугал девушку. Она даже вскрикнула от испуга и резко развернулась, но ничего не сказала – было видно, что такой реакции Алекс точно не ожидал.

– Прости, я просто не думала, что ты так быстро закончишь, – смутилась Ника и заправила выбившуюся прядь за ухо.

– А я наоборот не думал, что так надолго задержусь.

– Возникли какие-то проблемы?

– Ничего, что нельзя было бы решить, – пожал он плечами и перевел взгляд на экран. – Что ты смотришь?

– Не знаю, пока ничего не нашла подходящего. А ты можешь что-то посоветовать?

– Нет, сам не смотрел фильмы уже пару месяцев так точно. Слушай, а как ты смотришь на то, чтобы устроить сегодня небольшой вечер кино? У меня, кажется, как раз завалялись пару пачек попкорна для микроволновки, – Алекс выглядел очень уставшим, так что Ника, даже если бы и хотела, не смогла бы ему отказать, а потому она только улыбнулась и сказала:

– Почему бы и нет? Отличная идея.

Еще одна причина, по которой она с предвкушением думала о совместном кинопросмотре заключалась в том, что ей до чертиков хотелось побыть с Алексом, но произнести это вслух, она не решалась. Поцелуй все еще казался смелой игрой воображения.

Громов забросил в микроволновку пакет с попкорном и потянулся за парой бутылок Кока-Колы. Голова отказывалась о чем-то думать, а мысли в ней никак не хотели складываться в логичную последовательность. Весь вечер он провел, разговаривая со Святом о Суворове и Сереже. Дед рвал и метал, стараясь найти его, но дальше офиса не зашел – люди Свята знали свое дело не хуже, чем помощники Алексея Николаевича, так что тайны хранить умели. Братец же находился под круглосуточным контролем, хотя его и не ограничивали в передвижении. Другое дело, что даже в клуб он ехал в сопровождении крепких парней, готовых в любой момент прижать его за малейшую попытку употребить наркотики.

Все это было настолько гадко и противно, что Алекс невольно провел ладонями по лицу, будто стаскивая липкую паутину. Нет, он не боялся и не нервничал – был уверен в собственных силах и том, что ему надо просто выдержать это время и не сдаться. Тем более, что на кону была жизнь Ники. Да уж, может, это и звучало пафосно, но по факту все было именно так. Жить, как прежде после всего, что узнала Майер, ни у кого бы не получилось, как и играть в эти игры. Значит, для нее судьба была предрешена – смирится с ситуацией и стать безвольной куклой, или бороться и очень быстро погибнуть. Алекс был уверен, что обеспечить «несчастный случай» дед точно сможет.

Пока все шло по плану, но надо было решить, что же делать дальше. Прятаться всю жизнь, ну или до смерти деда, Алекс не собирался, но и в открытую выйти пока не мог – беспокоился о том, как все отразиться на Нике. Хоть она и была крепким орешком, но он видел, что все эти откровения не прошли для нее даром. Они больно ударили по всему, во что она верила и знала. При всей своей внешней циничности и холодности, девушка оставалась искренней и чистой, той, что верила в правду и справедливость.

После всего, что сегодня пришлось выслушать и о чем подумать, Алекс хотел одного – сесть вместе с Никой, обнять ее и посмотреть какой-то дурацкий фильм. Неважно какой и о чем – лишь бы подольше сидеть вот так. Из-за звонка Свята у него даже не было времени сполна насладиться их поцелуем, но Громов и сейчас помнил, какими горячими и податливыми были ее губы. Человек, которому на тебя наплевать никогда бы так не отвечал на поцелуй.

«Что ж, стоит обязательно повторить это» – решил он. Микроволновка как раз запищала, сообщая, что попкорн уже готов.

На плазме шла какая-то американская комедия, но ни Алекс, ни Ника не смогли бы ответить, о чем фильм. Диван в гостинной был разложен и оба удобно устроились на нем. Никакого намека на эротику или соблазнение и близко не было, но как-то само собой получилось, что Алекс сел позади Ники, а та удобно устроилась между его ног, откинувшись спиной на грудь мужчины. Его руки лежали на ее животе, а девушка накрыла их своими ладонями. Время от времени, будто забываясь, Громов прикасался губами то к волосам Ники, то легко скользил по ее шее, обдавая горячим дыханием. Каждый раз она замирала, чувствуя волну легкого возбуждения, проходящую по всему телу.

– Прекрати, иначе мы не сможем посмотреть фильм, – не смогла сдержать стон насаждения Ника, когда мужчина в очередной раз коснулся губами нежной кожи. Алекс же, почувствовав ее реакцию, легко коснулся зубами шеи девушки:

– Какой фильм?… – хрипло произнес он, скользя руками под ее футболку и касаясь живота. Девушка невольно выгнулась и прижала его руку к горячей коже. – Ну же, Ника, какой фильм?… – повторил он и будто случайно коснулся ее груди кончиками пальцев. Ника резко втянула воздух, явно не ожидая такой предательской реакции собственного тела.

– Алекс… – единственное, что смогла сказать девушка, и это еще больше завело Громова. Он быстро развернул ее и, усадив себе на бедра, принялся целовать. Ее руки тут же запутались в его волосах, будто боясь, что Алекс прервет нежные ласки. На этот раз он был абсолютно уверен не только в том, что его не оттолкнут, но и в том, что его хотят так же сильно, как и он сам. Его руки сжимали ее ягодицы, а губы то и дело требовательно впивались в губы Ники. Она стонала от удовольствия и недвусмысленно терлась о него бедрами. Вряд ли девушка сама понимала, что сейчас делает, и насколько это его возбуждает. Черт, а ведь такого с ним еще действительно не было, чтобы девушка так сильно заводила его одним своим присутствием и более чем скромной одеждой. Еще чуть-чуть, и он просто не сможет сдерживать себя – слишком уж соблазнительной была его блонда.

– Ника, если мы продолжим еще хотя бы минуту, я просто не смогу остановиться, – цепляясь за последние крупицы сознания, произнес Алекс, надеясь дать Нике выбор, но та посмотрела на него и решительно поцеловала. Похоже, жалела она только об одном – что придется оторваться друг от друга, чтобы избавится от мешающей одежды.

Глава 24

Ника раздраженно сжала руль и со злостью посмотрела на экран телефона.

– Может, ты все-таки ответишь? – робко предложила Марина, но в ответ сестра только мотнула головой.

– Нет, я и так ему все сказала уже. Ну надо же, в конце концов, быть мужчиной и суметь понять и принять тот факт, что мы с ним больше не пара! Да куда ты прешь…? – только присутствие Маши заставило блондинку прикусить язык и не высказать все, что она думает о водителе подрезавшего ее автомобиля. Однако, тон оказался слишком резким, и девочка заплакала. Еще бы – она слишком устала за весь день, а мама уже не один час не давала ей заснуть – сначала ждали Нику, а после – ехали домой. Из-за съеденного торта с кремом в машине малышку то и дело укачивало, так что приходилось ехать, не торопясь и делая частые остановки.

– Ну же, золотце, не плачь. Смотри, тут твой любимый зайчик, – Марина протянула дочери игрушку, и та на время успокоилась, прижимая ее к груди. – И все же, не думаю, что Сережа стал бы названивать тебе просто так. Ответь – от тебя же не убудет, – примирительно сказала она сестре. Ей они всегда казались красивой парой, да и Суворов-младший с особым трепетом всегда относился к Нике.

– Марина, отстань! Я не хочу его слышать! Ничего нового он мне не скажет! Я хорошо взвесила это решение, так что не о чем говорить. Я не люблю его. Не люблю! Причем давно. Терпела, сколько могла, считая, что это все депрессия, или просто приелись отношения, потому что ушла их острота, но… нет. Это не так. Я не испытываю больше к нему никаких чувств – ни нежности, ни желания, ни даже ревности. Иногда проскакивает злость и раздражение, но даже они не такие, как к любимому человеку. Разве в таком случае можно говорить об отношениях? Я не хочу такого для себя. Слава богу, у меня еще достаточно времени, чтобы найти человека, рядом с которым я захочу просыпаться каждое утро. А быть с Сережей из-за привычки или жалости… Нет, это не по мне, – Ника мотнула головой и нажала педаль газа – дорога тут была ровной и прямой, так что можно было себе позволить разогнаться.

– Сестричка, ты серьезно до сих пор веришь в сказки о любви? – Марина улыбнулась Нике и так же, как она, скептически приподняла бровь.

– Да, я в это верю, и не смейся! Ты же нашла Мишу, и все у вас отлично. Я не знаю никого, кто бы с такой нежностью смотрел на свою вторую половинку! И это не говоря уже о том, что у вас появилось вот такое счастье, – Майер не стала оборачиваться, чтобы посмотреть на племянницу, но бросила короткий взгляд в зеркало заднего вида.

– Вот именно, Ника – больше нет никого. Да и у нас, наверно, ты не замечаешь каких-то своих мелких недомолвок, – пожала плечами девушка.

– Да брось, у всех они есть, и у вас я их тоже замечаю. Но это не мешает вам любить друг друга и ценить, несмотря ни на что.

– Права была мама – ты у нас идеалистка и фантазерка, – рассмеялась Марина.

– Ой, а тебе лишь бы поддеть меня, – скорчила гримасу Ника и слегка сбросила скорость – в этой части города было много перекрестков, и не всегда водители притормаживали, чтобы пропустить кого-то, из-за чего случалось немало аварий. Хорошо хоть они были уже недалеко от дома.

Машина подскочила на очередной яме, и Маша расплакалась – ее любимый зайчик упал на пол, и ей никак не удавалось достать его.

– Блин! Машут, я сейчас его достану, успокойся. Ты же знаешь, что креслице не отпустит тебя, пока машинка не остановиться, – Марина постаралась успокоить дочь и дотянуться до игрушки, но сделать это не получалось – ремень безопасности крепко держал ее и не давал достаточно далеко вытянуться. Негромко выругавшись, она нажала на кнопку и отстегнула его.

– Марин, сядь на место, сейчас уже приедем! – тут же начала ругаться на нее сестра.

– Ага, а пока эти десяти минут будем ехать, Машка нас пары лет жизни лишит. Ты же знаешь, какая она у меня громкая. Есть! – победно вскрикнула девушка, извлекая из-под сиденья плюшевого любимца.

Ника хотела было возмутится ее беспечности, но не успела этого сделать – яркий свет фар сбоку ослепил ее, а резкий удар в водительскую сторону отозвался волной боли во всем теле. Машину закрутило, будто под колесами был лед, а не асфальт, и последнее, что увидела девушка, было удивленное и испуганное лицо Марины. В салоне по-прежнему звучал плач Маши.

– Ника! Ника! Ника-а-а! Да проснись же ты! Прошу, проснись! – граница между сном и явью все еще была слишком зыбкой, но теперь Ника ясно понимала, что кто-то трясет ее за плечи, а сама она находится в комнате, а не салоне покореженного автомобиля. Осознав это, она бросилась на шею к Алексу и прижалась к нему. Слезы сами собой покатились по ее щекам, но тот, с такой нежностью и силой прижимал ее к себе, что страх понемногу отступил. Он долго поглаживал ее по спине, приговаривая какие-то нежные слова, но Ника все всхлипывала – перед глазами стояло лицо сестры в последние минуты ее жизни.

Алекс на минуту отстранился, потянувшись за водой, но сразу же вернулся и подал стакан ей. Девушка не задумываясь сделала несколько жадных глотков, и это помогло ей немного прийти в себя.

Сразу же стало стыдно за свое поведение и то, что Алекс увидел ее такой, так что пришлось отстраниться. Руки по-прежнему тряслись, и девушка спрятала их, чтобы мужчина ничего не заметил.

– Ника, что-то произошло? – на лице Алекса было неподдельное беспокойство – он очень волновался за нее, и это снова заставило девушку разнервничаться. Она сжала губы, чтобы дрогнувший голос не выдал ее, и покачала головой. – Тебе что-то приснилось? – продолжил допытываться он, и Ника снова покачала головой. Что она могла сказать? Это мог быть сон, а, может, и утраченное воспоминание о самом страшном дне в ее жизни.

Алекс вздохнул и понял, что сейчас допытываться нет смысла, и единственное, что он может сделать – успокоить Нику. Он удобно облокотился на подушки и утянул девушку за собой. Она не сопротивлялась, так что сразу же положила голову ему на плече, хотя все еще была растеряна из-за случившегося. Громов стал легко поглаживать ее голову, перебирать волосы. В детстве родители часто делали так, если ему снились ночные кошмары. Спустя некоторое время Ника немного расслабилась, а ее дыхание стало ровным и размеренным.

Что же могло ее так напугать? Прежде он никогда не видел, чтобы люди в одну секунду вдруг начинали кричать и плакать посреди ночи. Он очень испугался этого в первую секунду, но, увидев, как во сне побледнело лицо девушки, а по щекам заструились слезы, сразу же постарался ее разбудить, но та будто была затянута в омуты сна и не могла оттуда выбраться. Решив, что это может быть последствием сотрясения мозга, Алекс готов был убить брата. Наверно, у него появилось несколько седых волосков за те несколько минут, что он тряс Нику. Она никак не приходила в себя и только извивалась в его руках.

Когда ее глаза наконец-то раскрылись, Громов увидел в них столько страха, сколько бывает у загнанного в ловушку животного. Он тут же прижал ее к себе, но девушку била мелкая дрожь, а тело было холодным. Наверно, Ника даже не заметила, как он накинул теплый плед на ее плечи и прижал к себе. Впервые Алекс жалел, что не может физически разделить с кем-то его страхи. С другой же стороны, он был рад, что в эту ночь оказался с ней рядом – не хотелось бы, чтобы Ника переживала что-то подобное в одиночестве.

До самого утра сон мужчины был тревожным и рваным – он каждую минуту прислушивался к дыханию девушки, что так уютно устроилась у него на плече, и поправлял сползающий плед.

Рассвет, как это обычно и бывает, унес вместе с ночной тьмой и все страхи. Они проснулись поздно, потому что сон обоих был неспокойным. Ника первой приоткрыла глаза и сразу же поняла, кто с ней рядом. Почему-то не было стыдно за то, что она так быстро «сдалась» и оказалась в постели с Алексом – об этом она нисколько не жалела, хотя никогда не считала себя легкомысленной. Произошедшее казалось ей вполне логичным и закономерным результатом их отношений. Возможно, немного скоропостижным, но какая разница? В эти дни ей абсолютно не хотелось думать о морали, правилах общества и прочей чуши.

А вот то, что ночью он увидел ее настолько…беззащитной, заставляло смутиться. Если не считать врачей, то только Серж видел ее в подобном состоянии, да и то лишь однажды, когда она узнала о смерти сестры. Нике не хотелось бы, чтобы кто-то знал ее слабости – это вызывало жалость, а жалость она ненавидела.

Легкое прикосновение к плечу заставило ее обернуться, и Ника со смущенной улыбкой заметила, что Алекс уже проснулся.

– Прости, я не хотел тебя разбудить, – улыбнулся он.

– Ничего, я уже не спала, – Ника постаралась натянуть покрывал повыше, прикрывая грудь. Это движение заставило мужчину скептически приподнять бровь:

– По-моему, ты немного опоздала. Уверяю тебя, я успел рассмотреть все.

Девушка залилась краской, вспоминая, как он касался ее груби своими губами, и с еще большим рвением принялась подтягивать плед к себе. Алекс не выдержал и рассмеялся, а затем резко наклонился и поцеловал Нику в губы.

– Ты просто чудо. Хорошо, если тебе так будет проще – я не стану смотреть, – Громов быстро встал и, отыскав одежду, направился в ванную. За это время Майер успела стремглав одеться и даже привести себя в порядок – благо, на втором этаже была еще одна ванная комната. Аппетита совершенно не было, а потому, оба ограничились только чаем. Все время девушка сидела задумчив помешивая ложкой в чашке, хотя сахар себе так и не положила.

– Ника, все нормально? – с беспокойством поинтересовался Алекс, прекрасно видя, что нет, не нормально.

С минуту девушка медлила, раздумывая, стоит ли говорить Алексу о своем сне-видении, но после поняла, что сейчас ей больше не с кем поделиться мыслями. Даже Мише она позвонить не могла – ее телефон Алекс забрал еще в машине и отдал своему приятелю, а если попросить набрать зятя с номера Громова, то придется объяснять, почему она сделала именно так.

– Сегодня ночью я кое-что видела… – неуверенно начала она. – И я не знаю, что это было. Скорее всего, что сон, н мне почему-то кажется, что это часть моих воспоминаний…

– Воспоминаний? Ты не уверена в этом? – удивился Алекс и нахмурился.

– То, что я видела, касалось ночи, когда случилась авария, – нерешительно продолжила Ника. Наверно, ей было страшно, что Алекс отмахнется и скажет, что все это бред, которым не следует забивать себе голову.

– То есть той части, которую ты как раз забыла? – мягко поинтересовался Алекс, и Ника с удивлением посмотрела на него. Ах, да, он же говорил что-то о том, что наводил справки о ней. С одной стороны, было немного неприятно, но с другой – теперь было куда легче говорить обо всем.

– Да, именно о ней. По крайней мере некоторого фрагмента воспоминаний.

Руку Ники накрыла его теплая ладонь, и от этого сразу же стало спокойнее – ее не осудят и не скажут, что она все выдумала.

– А почему ты сомневаешься?

– Все экспертизы всегда говорили об одном – виновницей аварии стала я. Я врезалась в другую машину, и это стало причиной ДТП. Но во сне, или воспоминании, уже не знаю, как говорить, я ничего не нарушала. В мою машину въехали с водительской стороны. Кажется, сбоку, но не берусь это утверждать.

– Поэтому ты сомневаешься?

– Да. Что если мой мозг просто хочет убедить меня в том, что моей вины нет? Такое же бывает? Он подсовывает мне какие-то ложные воспоминания, а я, как дура, начну в это верить. Я не хочу верить в ложь! – Ника притянула руки к себе и сжала их в кулаки. Алекс молчал, и это заставляло ее нервничать. Значит, он тоже подумал, что ночное видение – это всего лишь фантазия, защитная реакции ее мозга.

– Честно говоря, я не очень хорошо в этом разбираюсь, но мне кажется, что ты не права. Такое, конечно, возможно, но разве не должны были бы они появиться раньше? Тогда бы тебе и вовсе не пришлось бы страдать от чувства вины – ты просто бы свалила все на второго участника аварии. С другой стороны, это мог быть просто сон. Скажи, в последнее время ты думала о Марине или том дне? Возможно, было что-то схожее, что заставило тебя снова вернутся к воспоминаниям, которые ты помнила?

– Нет, – подумав, сказала Ника. – Разве что разрыв с Сережей, но эти два случая не имеют между собой ничего общего, – грустно улыбнулась она.

– Хорошо. Возможно, твоя сестра тебе говорила о чем-то, что касается каких-то твоих сомнений? – продолжал задавать наводящие вопросы Алекс, но собеседница снова покачала головой.

– Мы говорили с ней о Сереже и отношениях в целом. Но она предлагала только подумать, а не настаивала на том, что я должна вернутся к нему. Да и зная Марину, она бы никогда не встала на его сторону в этой ситуации.

– Если все действительно так, то, возможно, это и правда не был сон. Если хочешь, мы сегодня же съездим к врачу, чтобы он осмотрел тебя.

– Не надо, спасибо. В любом случае мою проблему это никак не решит – слишком много времени прошло, да и снов, скорее всего больше таких не будет.

Было заметно, что Алекс недоволен ее решением, но уговаривать не стал. Сейчас надо было просто отвлечь ее, чтобы Ника не думала о плохом. Почему-то в голове сразу возникли волнительные воспоминания об их поцелуях и не только о них. Но Громов решил, что это будет чересчур нагло так настойчив приставать к ней с самого утра, да еще и после обсуждения такой деликатной темы. Пришлось срочно придумывать какие-то не слишком хлопотные и сложные, но очень важные задания для них.

После обеда, когда Ника готовила что-то на кухне, Алекс закрылся в кабинете и набрал Свята:

– Привет, ты не занят?

– Нет, все нормально. Снова ломились парни твоего деда, но мы «ласково» приняли их. Говорил с Димой – его эта ситуация злит, так что скоро бывший тесть и от него «весточку» получит.

– Папа вмешался? – удивился Алекс. Ему казалось, что тот не хотел никак проявлять себя.

– Да. Говорит, что ему совершенно не понравилось то, как он принял тебя. Точнее, что он стал тебе палки в колеса ставить из-за какой-то своей очередной блажи.

– Кхм… – не нашелся он с ответом. – Ладно, будем надеяться, что эти двое не начнут полномасштабные действия.

– Я бы на это не рассчитывал, – рассмеялся Свят. – Я так понимаю, ты хотел поинтересоваться, как в целом дела на фирме?

– Да, но за нее я спокоен – то, что не сможешь проконтролировать ты, за тем присмотрю я, даже не выходя из дома. Собственно, я хотел бы попросить, чтобы ты немного ускорил процесс выяснения подробностей давнишней аварии. Помнишь, мы когда-то с тобой говорили о ней. Прости, я знаю, что ты и так из-за меня сейчас на износ работаешь, но это очень важно. – Громову на самом деле было неловко просить приятеля отца об этом, но больше не к кому было обратиться – надежных людей такого класса у него больше не было.

– Хорошо, я постараюсь еще по кое-каким каналам пробить, потому что по остальным пока глухо. Мне и самому это не нравится – кто-то неплохо поработал. Но дело старое, так что и копать глубоко не было особого смысла, – помолчав, сказал Свят.

– Спасибо. Просто это очень важно для меня.

– Для тебя ли? – в этот раз в его голосе звучала насмешка. – Ладно, я и сам таким был, так что не трусись – узнаем мы все для твоей девчонки. Тем более, что Димка и о ней, кажется, что-то говорил, когда Суворову собирался нервы попортить. В любом случае приоритеты и задания я понял, так что постараюсь поскорее разобраться со всем.

– Спасибо, Свят.

– Сочтемся, ты не переживай. Все, я побежал тогда – дел еще невпроворот.

С этими словами мужчина отключился, а Алекс задумался об отце – неужели он так быстро поменял свое мнение о Нике? Даже он сам не сдался так быстро, а ведь был всегда более лояльным, чем Громов-старший. Ну что ж, будем считать это благотворным влиянием Рейчел.

А с Никой все-таки надо будет поговорить. Хочет она того, или нет, но он отвезет ее к врачу, хотя бы для того, чтобы понять, в каком она сейчас состоянии. Внешне ничего не было заметно – ее уже не тошнило, да и таблетки пила всего один раз, когда после встречи с его отцом голова разболелась, но тут уж скорее вина отца, а не травмы – этот деспот кого хочешь достанет. Значит, дело оставалось за малым – уломать блонду. Как будто бы это так легко сделать. Ладно, он что-то придумает, не в первый раз решать задачки приходиться.

Алекс убрал всю посуду со стола после ужина и серьезно посмотрел на Нику.

– Что? – смутилась девушка под его пристальным взглядом, и даже перестала жевать кусочек изумительного хлеба.

– У меня к тебе важный вопрос. Пообещай, что ответишь на него честно.

– Эм…если ты будешь на меня так смотреть, то я вообще вряд ли что-то смогу сказать.

– А если так? – Алекс обошел Нику и, встав у нее за спиной, обнял за талию. – Так ты меня вообще не видишь, и, уж тем более, мой взгляд.

– Ну, теперь я не уверена, что смогу отвечать на серьезные вопросы, да и вообще думать о серьезных вещах, – засмеялась девушка, но руки мужчины не оттолкнула.

– Значит, попробуем работать в таком формате. Готова?

– Попробуем, – уклончиво ответила Ника, ничего не обещая.

– Где мы сегодня будем спать? – серьезным тоном спросил Громов, а у девушки удивленно распахнулись глаза. Это был явно не тот вопрос, которого она ожидала.

– Мы?

– Ну да. Ты и я. Не думала же ты, что теперь ты сможешь избавиться от меня? После утренней сцены я и так старался держать себя в руках, чтобы лишний раз не смущать тебя!