Текст книги "Он меня достал. Она меня достала (СИ)"

Автор книги: Елена Блашкун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

Увиденные суммы… поражали. Даже по самым скромным прикидкам зарплата официантки с таким же графиком, как у нее, была более чем в два раза выше! А ведь эта позиция была самой низкооплачиваемой в «Эдеме», если не считать горничных. Во всяком случае, об этом говорил архив объявлений сайта.

Предложение уже не казалось таким уж абсурдным, хотя в его реальность по-прежнему мало верилось.

– Слушай, а у них там прикольно. Как думаешь, мой муженек бы согласился меня потом как-то отпустить туда на пару деньков, отдохнуть от мелкой? – листая фотографии на официальном сайте «Эдема», заметила Марина.

– По-моему у них цены немного кусаются. А так да – без проблем. Он у тебя отличный, – Ника тоже прилипла к экрану смартфона сестры. – Ой, подожди, что это?! – В разделе новостей она увидела фотографию Ани, чему очень удивилась. – Это она!

– Кто, твоя знакомая?

– Да.

– Хм…Давай тогда поищем кто она такая. Ага, вот, – быстро пробегаясь по тексту глазами, воскликнула сестра. – «…Во время презентации Анна Суворова, владелица гостиничного комплекса, также заметила, что…». Стоп, что? – Марина снова прочитала предложение вслух. – Да твоя знакомая неплохо устроилась.

– Ану дай посмотреть! – не поверила ей Ника. Но сестра все прочитала правильно, и на остальных, даже самых свежих новостях, ее знакомая указывалась именно как владелица «Эдема»! В это тяжело было поверить.

– Та-а-а-к, это же совершенно меняет все дело! Ника, ты должна хотя бы попробовать. Заметь – она действительно тобой заинтересовалась, раз так настойчиво предлагает тебе поработать в ее гостинице!

– Но для чего? Почему я? – не унималась сомневающаяся натура девушки. Марина просто протянула ей телефон и с нажимом сказала:

– Звони.

– Но…

– У тебя все равно выходной, так что нечего тянуть!

Ника послушалась сестру и, как и раньше, ни на минуту не пожалела об этом. Уже через несколько часов они встретились с Аней в одном из кафе торгового центра и обсудили все подробности. Женщина прекрасно видела смятение девушки, а потому согласилась на ее условия.

Уже на следующий день Ника появилась в «Эдеме» в качестве официантки, но довольно скоро поняла, что ей этого мало. С разрешения Суворовой, она кочевала с одной должности на другую, до предела впитывая все навыки и знания, которые могли бы ей пригодится. Только освоив их и доведя до автоматизма, девушка снова меняла профессию, понимая, что ей становится скучно. За полтора года Ника узнала подноготную каждого служебного помещения комплекса и то, с какими сложностями могут сталкиваться работники, но ей все еще было мало. Тогда Аня взялась обучать ее искусству управления гостиницей, вводя в курс дела и даже доверяя особо сложные задания. Ей нравилось рвение и готовность ученицы познавать новое, а также ее потрясающая выносливость. А ведь помимо работы были еще и последние курсы в университете, учебу-то никто не отменял.

Суворова сознательно лепила из Ники того человека, которого ей хотелось бы видеть у руля гостиничного комплекса – серьезного, жесткого в делах и вместе с тем способного проявлять гибкость в общении с людьми, кем бы они ни были. Она по крупицам доставала из молодой девушки все эти качества, искореняя стеснительность, нерешительность, и страх перед мнением окружающих.

Как-то женщина даже призналась, что именно стремление довести все до совершенства и нежелание щадить себя на работе, помогли ей разглядеть в обычной, ничем не примечательной официантке, сродненную душу. Она поняла, что только такой девушке она сможет доверить «Эдем», когда самой станет невмоготу.

И Аня не ошиблась. Спустя почти два года Вероника вынуждена была занять место временно исполняющего обязанности директора гостиничного комплекса. Девушка надеялась, что это действительно лишь временная должность, и очень скоро ее вновь займет Аня, но Суворова так и не вернулась к своему детищу – онкология лишила ее последних сил. Через шесть месяцев женщины не стало, и Ника почувствовала, что вместе с ней погибла и ее собственная душа. Тело жило, но сознание отказывалось принимать случившееся до тех пор, пока она не поняла, что боль от потери может быть еще сильнее.

Возможно, отчасти из-за любви и привязанности к своей наставнице, Вероника и стала встречаться с Сережей. Парень сразу же заметил новенькую в «Эдеме», но первые несколько месяцев она даже не рассматривала вариант иметь с ним какие-либо отношения. Возможно, так было из-за того, что о нем ходила достаточно дурная слава отпетого повесы и наглого мажора. Ни то, ни другое Нике не нравилось – она никогда не понимала, как люди могут гордиться тем, что родились в обеспеченной или родовитой семье.

Однако Сережа был настойчивым и умел добиваться того, что хотел. Он сумел доказать Нике, что большая часть сплетен, что ходят о нем – не что иное, как клевета завистников. Сам же парень оказался достаточно нежным, внимательным и любящим молодым человеком. Положа руку на сердце, девушка могла сказать, что никогда не могла заподозрить его в измене или том, что он может обманывать ее как-то иначе.

Ее приятно удивило то, как он проявил заботу о матери и ней, когда Аня слегла. У девушки даже не оставалось сомнений о том, что это именно он звонил матери в тот вечер, когда Суворова подвозила ее. Да, когда-то случайно мелькало упоминание какого-то брата Сержа по имени Алекс, но сама Ника его никогда не видела, как, наверно, и большая часть сотрудников «Эдема». Девушке было даже неинтересно вникать в семейные тайны, чтобы узнать, почему он не живет с матерью. Единственный раз, когда Алекс почтил семью матери своим присутствием, был во время похорон. Но даже тогда надменный родственничек едва вытерпел прощание и половину поминального обеда, после чего умчал в неизвестность. После этого Вероника окончательно утвердилась во мнении, что из этих двоих именно Сержу досталась роль хорошего сводного брата.

После смерти Ани их отношения сошли на нет – девушке было сложно находится рядом с сыном любимой подруги (а ведь за эти пару лет Аня действительно ею стала!) и казалось, что это лишь привычка – никакого трепета при мысли о любимом, как и необузданной страсти, не оставалось. Говорят – любовь живет три года, но в их случае она не просуществовала даже такого короткого срока. Да, Серж по-прежнему хотел быть вместе и клялся ей в любви, но для Ники было физически больно находится с ним рядом и обрекать на ложные надежды. Она отчетливо поняла, что охладела к парню и не представляет себе их общего будущего.

То, что произошло дальше никак не укладывалось у нее в голове. В тот вечер она сильно поругалась с Сережей – хотела спокойно поговорить и сообщить о том, что им пора разойтись, но все вышло совершенно иначе. Мужчина разозлился, а она – вспылила. Кажется, их ссору слушали все постояльцы и персонал «Эдема», но им было наплевать. Злость от того, что Ани нет, копилась в них месяцами и наконец нашла выход. Впервые в жизни Ника ушла, хлопнув дверью. В прямом и переносном смысле. Она села в машину – ее уже почти час ждала сестра с маленькой племянницей, так что приходилось гнать на полную. А дальше…дальше была трагедия и боль.

Первым, кого увидела Ника в больнице был Серж. Его уставшее осунувшееся лицо заросло щетиной, а под глазами залегли тени. Он рассказал ей о произошедшем, и стало еще хуже и больнее.

Несколько месяцев пришлось провести в больнице – сначала медикаментозная кома, после – лечение и реабилитация, и все это время мужчина, которого она бросила накануне аварии, был рядом. Ни словом, ни жестом он не упрекнул ее, и только шептал «Я так боялся».

Конечно, после такого Ника не могла с ним расстаться, да и не хотела. Случившееся сильно повлияло на нее и помогло переосмыслить все поступки и мысли. Девушке пришлось признаться самой себе, что она ошиблась, и это далось ей слишком дорого.

Глава 6

Ноутбук обиженно мигнул и разрядился. Черт, и зарядка, как на зло, осталась в комнате! Алекс раздосадовано взъерошил волосы и вздохнул – он почти закончил мониторить сайты компаний, занимающихся кибербезопасностью в Украине. Да уж, специалисты тут были хорошие, но и новой компании место найдется – их с отцом детище собиралось обеспечивать не только цифровую, но и физическую безопасность клиентов. Осталось дело за малым – доукомплектовать штат и решить все юридические формальности. Хорошо, что у Громова-старшего на родине остались свои связи, и специалисты уже подготовили все бумаги и даже нашли подходящее здание и оборудование для того, чтобы начать работу. Алекс же занимался изучением рынка и искал пути сделать компанию по-настоящему уникальной.

Мужчина бросил взгляд на рабочий стол Ники и понял, что вариантов у него не так уж и много – если выйдет из кабинета, то Алиса или дед обязательно его втянут в очередной разговор, и работа на сегодня будет закончена. Да и блонда наверняка не отказалась бы уступить ему свое место – сама-то сегодня уехала за какими-то материалами для «Эдема». Вообще он уже заметил эту ее странную привычку – стараться все лично контролировать, будто кроме нее никто с этим не справится.

Быстро введя пароль доступа, Алекс решил продолжить начатое дело, однако, ему вдруг захотелось покопаться в финансовых отчетах. Да, он все еще искал подвох в работе будущей невестки, но пока, по каким-то непонятным причинам, так и не мог его найти. Мысли о том, что его не существует, он даже не допускал – скорее уж был слишком занят другими делами. Ну, или блонда слишком хорошо заметала следы.

Спустя почти час копания в различных папках, программах и отчетах (во время которого пришлось взломать несколько несложных паролей!) Алекс наконец-то наткнулся на то, что искал.

– Нашел… – растянул в улыбке губы мужчина и вальяжно откинулся в кресле. Сделав еще на всякий случай несколько проверок банковских счетов, мужчина быстро распечатал найденные отчеты. Снова пробежавшись по ним глазами, Алекс выделил маркером несколько строчек, а затем, выскочил в коридор и направился к деду.

– Что случилось, неужели вампиры перестали бояться солнечного света? – заметив брата, тут же съязвил Серж.

– Поупражняйся в остроумии – твои шутки стали несмешными. Хотя нет, они всегда были такими, – даже не взглянув на младшего родственника, бросил Алекс.

– Закрой рот, Сережа. Мне уже порядком надоели твои нападки на брата! – жестко сказал Алексей Николаевич, но его взгляд тут же смягчился, когда он увидел Громова. – Не обращай на него внимания – рад, что ты наконец-то к нам присоединился. – Похоже, Суворов уже пожалел о том, что дал внуку повод снова заняться работой. За эти дни он видел его от силы всего несколько часов, в то время как Алиса с Сережей практически все время проводили с мужчиной.

– Я хотел бы поговорить с тобой. Наедине, – уточнил на всякий случай Алекс.

Мужчина удивился, но согласно кивнул:

– Что ж, я как раз хотел прогуляться по парку.

Алекс быстро взялся за ручки кресла и направил его в сторону выхода, почти физически ощущая, как Серж прожигает злым взглядом его спину.

– Что-то случилось? Ты какой-то взволнованный, – спросил Алексей Николаевич, когда они отошли на некоторое расстояние.

– У меня есть на то веские причины.

– Что-то с «Эдемом»? Ты нашел проблемы в безопасности?

– Почти. Точнее да, они есть, но не совсем такие, как ты думаешь. Они не связаны с компанией, которую вы наняли для охраны.

– Да? А с чем же тогда? Неужели появилось что-то, о чем я не знаю?

– Именно. Я более чем уверен, что ты будешь удивлен тем, какие колоссальные суммы ты регулярно теряешь.

Алексей Николаевич нахмурился:

– Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, но мне явно это не нравится. Ты говорил с Никой? Если то, что ты говоришь – правда (а уж я привык тебе доверять, но разное может случиться), то она непременно должна узнать об этом!

– Знает, уж будь уверен! – Зло сказал Алекс и подал деду стопку распечаток.

– Что это? – в этот момент пожилой мужчина порадовался тому, что пока еще мог обходиться без очков при чтении, так что сразу же приступил к изучению документа. С каждой минутой его брови все больше и больше сходились на переносице.

– Видишь, раз в несколько месяцев она переводит достаточно крупные суммы на неизвестный счет. Я проверил его – он тоже принадлежит Нике. Как ты понимаешь, даже при ее статусе, это явно не зарплата директора «Эдема». Тем более, что бухгалтерия платежи по оплате проводит отдельно, и они в этой выписке тоже указаны. Я все пересчитал.

Алекс стоял перед дедом, плотно сжав губы и скрестив руки на груди. Почему-то, сказав все это и наконец выкрыв в глазах главы семейства Веронику, он не чувствовал удовлетворения. Наоборот – стало мерзко и противно на душе от того, что именно он стал тем человеком, который открывает глаза на неприятную правду.

Суворов молчал, так же, как и внук, плотно сжимая губы и так же крепко сжав в кулаке распечатки.

– Я знаю про эти платежи, – чуть дрогнувшим голосом сказал Алексей Николаевич.

– Дед, я понимаю, это неприятно – признавать, что чего-то не знал, но это же совершенно другое дело. Тебе незачем закрывать глаза на такое воровство. Да еще и в особо крупных масштабах… – закончить Алекс не успел, поскольку мужчина поднял руку, прерывая его.

– Не говори о том, чего не знаешь. Я действительно был в курсе этих переводов – Вероника не воровала деньги, а только забирала то, что ей положено.

– О чем ты говоришь? – теперь настал черед Громова хмуриться.

Было видно, что Алекс затронул неприятную для Алексея Николаевича тему, но тот уже понял, что придется раскрыть карты.

– Аня завещала часть «Эдема» Веронике. Так что те деньги, которые ты видел – лишь ее часть прибыли.

– Что за бред ты несешь? Если ты не забыл – я видел все документы и прекрасно знаю, что владельцами являетесь только вы с Сержем!

– Теперь да, но тебя не было на оглашении ее завещания, так что ты не знаешь о том, что раньше дела обстояли несколько иначе. Аня захотела, чтобы гостиница в равных частях принадлежала Сержу, мне и Нике. Она была уверена, что без моего контроля твой брат очень быстро потеряет гостиницу, а без участия его невесты, «Эдем» просто погибнет. Потому и разделила все. Но после ее смерти Ника отказалась от своей доли, посчитав, что это слишком щедрый подарок даже для такой состоятельной женщины как Аня.

– Но почему тогда она получает прибыль?

– А вот это уже было наше с Сережей условие – мы согласились принять ее решение, если она, как и мы, будет получать свой процент от прибыли комплекса. Во всяком случае до тех пор, пока работает тут.

То, что говорил дед, никак не укладывалось в голове Алекса – как это может быть правдой? К чему все эти игры в благородную девушку, готовую отречься от кругленькой суммы? На эти деньги Ника спокойно могла бы прожить, даже не думая о работе. Зачем этот фарс?

– Не веришь, – поняв все по взгляду Алекса, произнес Алексей Николаевич. – Спустя некоторое время после смерти Ани, у Ники возникли серьезные финансовые трудности. Достать деньги иным способом она просто не смогла бы, вот и пришлось согласиться.

– Почему бы тогда ей просто не продать вам свою часть?

– Потому что мы не покупали ее. А продавать постороннему совесть не позволяла. Это был единственный компромисс.

История деда звучала слаженно, но кое-что все еще волновало Алекса.

– Тогда почему перевод всегда только один? Где ваши с Сержем части? Или он благородно отдал ей свою, поскольку у них «семейный бюджет»?

– Нет, все значительно проще. Свою часть твой брат забрал заранее, ориентируясь на прибыль прошлого года. Благо, в «Эдеме» был достаточный запас средств. Я же забираю свои проценты всегда в конце года – привык так. Ника же решила, что ей будет удобнее получать прибыль именно с такой частотой, а мы и не возражали – это ее личное дело.

Мужчина стоял, не зная, что ответить деду. В какой-то момент ему показалось, что его облили помоями.

– Почему ты мне ничего не сказал? – глухо спросил он.

– А что, это что-то бы изменило?

– Да, черт возьми, изменило бы! Какого хрена ты говоришь мне заняться безопасностью, не рассказывая главного?! Что еще ты забыл сказать?! Что скоро подписываешь контракт на продажу?! – Алекс был в ярости, и понимал, что начинает переходить границы принятого в их с дедом общении, но ничего не мог с собой поделать. Никому и никогда он не позволял вести себя так с ним.

– Алекс, я знал, что ты будешь зол, да и Ника не любит разглашать эту тему. Тем более, что в документах все ясно сказано…

– Ни черта неясно! – рявкнул Громов. – Если бы я сказал тебе в первый же день, что именно она – причина проблем в «Эдеме», или что готов встать на ее место, что тогда?! Как я вообще могу доверять кому-то из вас, если вы говорите только то, что посчитаете нужным? А с остальным что? Как быть? Гадать на кофейной гуще?! Я в такие игры не играю, ты меня знаешь! Или ты честен со мной, или разбирайся со всем сам!

Суворов смотрел на старшего внука и понимал, что возразить ему нечего. Тот во всем был прав. А ведь Алекс знал, как сильно дед хотел бы, чтобы тот остался с ним и не возвращался к отцу. И что было бы, исполни он его желание? Ведь невооруженным взглядом видно, что с Никой они не ладят, и она явно была бы уволена. Это был лишь вопрос времени.

Теперь же Алекс еще больше удостоверился в том, что все он сделал правильно, и оставаться тут, с семьей матери, не было никакого смысла. Как, собственно, и желания.

Серж снова залпом допил содержимое своего стакана и вновь наполнил его коньяком.

– Тебе не кажется, что ты как-то зачастил? – недовольно поинтересовалась Алиса, с намеком глядя на часы – стрелки едва перешли отметку в «12».

– Отвали. И так дед нравоучениями кормит, теперь еще ты, – зло бросил мужчина, смотря в окно. Он видел, как всего несколько минут назад двое его родственничков ушли в том направлении, чтобы снова посекретничать. Как же это достало! Ни в детстве, ни сейчас, они никогда ни во что его не ставили! Один считал мелким недоразумением, а второй – лишь слабоватой заменой основному наследничку. А ведь Алексу бизнес и состояние деда нафиг не нужны – своего хватает. Да и гордый он, зараза! Выкинули, видите ли, крошечку из отчего дома! Тьфу!

Сколько себя помнил, Сережа всегда чувствовал, как старший брат старается во всем показать себя лучше, чем он. И все, как ни странно, поддавались его чертову обаянию! Дед, Алиса, мать в последние годы… Теперь же этот надменный индюк еще и к Нике клинья подбивает! «Ах, посмотрите какой я трудоголик! Я совершаю крутые сделки и подписываю важные бумажки! Цените меня и говорите, какой я молодец!»

От этой мысли во рту появился горький привкус, будто Серж выпил залпом не стакан элитного коньяка, а настой полыни.

К счастью, его малышка была умной девочкой и не собиралась вестись на такие глупые и явные манипуляции. Да, она подолгу находилась с его братцем в одном кабинете, но Серж был уверен, что Вероника даже не замечает Громова – слишком хорошо знал свою невесту. Когда та погружалась в работу с головой, то ее даже пожар не смог бы отвлечь, не то что этот недомачо.

И, похоже, Алекса эта ситуация сильно злила – он ведь всегда думал, что неотразим, а тут раз – и облом. А как сверкали его глаза от злости, когда Сережа целовал при нем Нику…О, за это чувство мужчина готов был отдать пару лет жизни!

Единственное, что не нравилось мужчине, так это то, что его невеста перестала с такой явной ненавистью относится к брату. Хотя, может оно и к лучшему – Ника воспринимала Громова так же, как и жука-пожарника. Он вроде есть, достаточно примечательный, но у тебя никакого желания к нему не возникает – ни убить, ни взять в руку, как бабочку. Существует и существует – ваши миры не соприкасаются, и то ладно.

Наверно, это логично, что страсти между Алексом и Никой немного поутихли – это было бы странно для всех. Да и, зная деда, он бы наверняка отдал предпочтение любимчику, хотя Веронике был больше обязан.

Серж еще раз взглянул в окно – оба родственника уже возвращались. И, судя по выражению их лиц, разговор был не из приятных. Этот факт немного порадовал Сержа. Еще бы чуть-чуть, и он бы точно сорвался.

Алекс был зол как черт, когда влетел в кабинет, чтобы забрать свой ноутбук. Почти сразу он остановился, напоровшись на заинтересованный взгляд Ники.

– И что? Смог найти то, что искал? – изогнула она бровь, кивнув на монитор компьютера.

Мужчина не ответил, и только бросил на нее все тот же злой взгляд – она ведь тоже предпочитала обманывать его. Более того – именно эта девушка стала тем человеком, который вынудил его маму разделить в завещании имущество. И если раздел между Сержем и дедом он еще мог понять (как не крути, а братцу нужен был контроль), то каким боком среди наследников вдруг появилась Ника, он даже не представлял.

– Тебе какая разница?!

– Есть разница – не люблю, когда роются в чужих документах. Сказал бы, что хочешь увидеть финансовые отчеты – сама бы открыла к ним доступ и тебе бы не пришлось взламывать пароли! Я говорила раньше, и повторю теперь – мне скрывать нечего! – На последних словах Вероника поднялась и нависла над столом, с нажимом и раздражением произнося все.

– Что, снова решила поиграть в саму невинность и вообще чудо-девушку, которая из благородных побуждений готова отказаться от всего?! Если это так – не утруждай себя, я даже слушать не стану! – Алекс быстро собирал документы в папку, даже не глядя на девушку.

– Подожди! В чем это ты меня обвиняешь?! В том, что я тебе не рассказала о том, что получаю дивиденды от гостиницы? К безопасности это не имеет никакого отношения! И, повторюсь, если бы ты обо всем меня спросил прямо, то я рассказала бы об этом сама! То, что ты решил «уличить» меня, – на этом моменте девушка изобразила пальцами условные кавычки, – только твой прокол! Пойми, наконец, что мне все это не интересно – интриги и шашни за деньги – не мое. Хотя, какое мне дело до того, что ты думаешь?! Тебе же плевать на все и всех! Ты не хочешь замечать, что твоя семья буквально боготворит тебя, хоть я и не понимаю почему. Ты же предпочитаешь сидеть тут, в пыльном кабинете и пялится в ноутбук! Для тебя куда интереснее искать призрачные доказательства того, какая у меня подлая душонка, чтобы в очередной раз доказать всем, что ты был прав! Ты, и только ты! Хочешь показать какие они все идиоты – валяй! Только не за мой счет! Даже ради такой сомнительной забавы не дам себя так низко опустить!

Ника тяжело дышала, а на щеках от злости заалел румянец. Алекс злился на нее, но в то же время был зачарован таким преображением. Ее накал завел его во всех смыслах, и мужчина так же экспрессивно, как и сама блонда, произнес:

– Я знаю таких, как ты! Да, пусть я оказался неправ – я не боюсь это признать. Но я уверен, что ты тут не из-за большой любви к моему брату или семье. Пусть это не деньги, но я пойму в чем дело! – бросив это, Алекс выскочил за двери, желая оставить последнее слова за собой.

Увидев на мониторе открытые файлы, Ника сперва удивилась – она точно знала, что выключала компьютер. Затем она разозлилась, но позже…да, она испытала настоящее злорадство, когда увидела злого и по-детски обиженного Алекса. Еще бы – дед явно все рассказал ему, и план разоблачения коварной соблазнительницы и воровки оказался провален. А ведь ему так хотелось, чтобы все это оказалось правдой! Остаться героем в глазах близких и снова оставить их, чтобы Алексей Николаевич, Алиса и благодарный Серж ждали его возвращения. Как наивно и глупо. Ну правда – это даже звучит неинтересно. Но такие божки как Громов явно нуждаются в эмоциональной подпитке от других и получают ее так, как умеют. Ущербные люди, одним словом. А ведь ей только-только стало казаться, что они нашли общий язык…

На самом деле Ника не собиралась возвращаться сегодня днем в «Эдем», но она забыла важные документы, которые срочно понадобились Мише. Конечно, можно было встретиться с ним и завтра, но теперь девушка точно не хотела оттягивать момент встречи – ей необходима была эмоциональная разгрузка, так что она быстро набрала номер мужчины:

– Привет, мы можем встретиться через час на нашем месте? Сил моих больше нет сидеть в этих стенах.

– Да, малыш, для тебя все что угодно, – послышался в трубке знакомый баритон с едва уловимой улыбкой в голосе.

– Отлично, тогда до встречи. Целую, – скинув вызов, девушка задумчиво приложила трубку к губам. Миша был одним из тех немногих мужчин, на которых она могла слепо положится в этой жизни, и встречи с ним всегда были для нее не просто важными – они стали почти жизненно необходимыми. Они напоминали ей оазис в пустыне для страждущего – эффект был примерно тот же. Поэтому Ника быстро накинула свой пиджак и выбежала за двери – хотелось как можно быстрее увидеть родные глаза.

Дядя Коля был одним из тех немногих охранников, которым Суворов безоговорочно доверял свою безопасность. А потому мужчина отправился со своим начальником и в «Эдем». Для Алекса это было удобно хотя бы потому, что теперь он точно знал где взять машину. Сейчас, после того как он успел поругаться всего за каких-то полчаса и с дедом, и с блондой – хотелось просто найти немного спокойствия и равновесия. Еще будучи подростком, он заметил, что так на него действует только дорога. Проехаться по трассе в одиночестве – что может быть лучше? В такие моменты он даже готов был выключить телефон, чтобы привести мысли в порядок или наоборот – вовсе ни о чем не думать.

Охранник быстро передал ему ключи от черного паркетника, и Алекс выехал за территорию гостиничного комплекса. Машиной было легко и приятно управлять, хотя Громов никогда не понимал эту страсть деда и брата закупать такие массивные автомобили. Но в данном случае выбирать не приходилось – разбираться с арендой совершенно не хотелось.

Первый час Алекс просто кружил по городу и думал о будущем бизнесе. Несмотря на разногласия с дедом, отказываться от своей затеи, он был не намерен. Другое дело, что теперь их общение относительно «Эдема» перейдет в немного другой формат. Но это позже, уже после того, как он вернется к отцу. После всего произошедшего мужчина сомневался в том, что станет рассказывать Суворову о том, что планирует возвращаться – слишком много станет вопросов и желания привязать его к семье матери, а он этого не хотел.

Вообще, для того, чтобы разобраться в отношениях, царивших между его родственниками, стоит вернуться лет на 40 назад. Тогда станет вполне понятно, что дед его никогда не был той жертвой, которую так или иначе теперь играет.

Алексей Суворов всегда был очень успешным и влиятельным человеком – по одному его слову могли решаться такие серьезные дела, и заключатся настолько крупные сделки, что остальным, наверно, понадобился бы не один год, чтобы наладить связи.

Первый раз дед Алекса женился на дочери одного из своих партнеров – их брак должен был укрепить положение Суворова в обществе и немного улучшить материальное состояние семьи. Свою жену он никогда не любил, но глубоко уважал и оберегал от всяких стрессов. Тем более, что та была слаба здоровьем и единственная беременность сильно подкосила женщину. Аня родилась здоровой и была не в пример матери подвижной девочкой. Характером она пошла в мать, но была такой же любознательной и активной, как и отец. Остальные качества, волевого характера проявились в ней значительно позже, когда у наследницы Суворова уже появился свой ребенок.

Кажется, Аня успела только-только отметить свой восемнадцатый день рождения, когда отец сообщил ей о скором замужестве. Алексей Николаевич уже давно присматривался к Дмитрию Громову – того то ли шутя, то ли всерьез называли юным дарованием бизнеса (хотя, в те времена, конечно, говорили немного иначе), и это было правдой. Дела так и горели в его руках, а прибыль, как и авторитет, росли с каждым днем. Уже через пару лет он вполне мог бы составить конкуренцию Суворову, вот только привык играть всегда в открытую, без теневых игр, которые так любило окружение Алексея Николаевича. Пожилой мужчина не раз пытался привлечь на свою сторону перспективного парня, но тот все отнекивался – ему такое было неинтересно. Хотя, время от времени все же проскальзывали разговоры о возможности объединения бизнеса. Но как-то вяло и без серьезных намерений.

Как-то посетив дом Суворова, Дмитрий увидел Аню и влюбился в нее. Вот так легко и просто – с первого взгляда и без возможности справится с безответным чувством. Алексей Николаевич заметил это и очень скоро договорился о браке – дочь послушно приняла выбор отца, а Дима надеялся на то, что со временем сможет пробудить в Ане если не любовь, то хотя бы нежную симпатию. Довольно скоро в семье родился Алекс – маленький и веселый мальчуган, обожавший своих родителей. И если с отцом у них были чисто мужские забавы, то с мамой они всегда ездили в «Эдем». Гостиница у обоих вызывала благоговение и восторг, и Алекс, даже будучи ребенком, всегда с предвкушением думал о поездке «к маме на работу». Женщина искренне любила сына, но мальчик всегда знал, что будет только на втором месте в сердце матери после любимого детища. Почему-то он даже не обижался на это, будто это нормально и во всех семьях именно так и происходит.

В течение долгих пяти лет Дима старался удерживать брак с Аней на плаву. Иначе называть это было сложно. Они не скандалили, не ругались и даже не изменяли друг другу – просто жили, как посторонние люди, объединённые только общим ребенком и штампом в паспорте. Громову это было неприятно, но ничего поделать он не мог – все известные ему средства уже опробовал, но жена оставалась по-прежнему равнодушной к нему. Единственной отрадой всегда оставался сын – он был и частичкой его любимой женщины, и наследником, и лучшим напарником для проведения вечеров.

Но однажды все изменилось – Аня поняла, что ее сердце едва ли не впервые за всю жизнь начало биться быстрее от любви. Причиной стал новый знакомый – Виталий. Юркий и чрезвычайно привлекательный мужчина, который был всего на пару лет старше самой девушки. Очень скоро у них закрутился роман, о котором просто не мог не узнать Дима. Случилось это очень неприятным образом – однажды утром Громов четко понял, что жена беременна. Постоянные недомогания, перепады настроения и плохое самочувствие и в первую беременность стали заметны именно ему, а не остальным членам семьи. Мужчина был более чем уверен в одном – ребенок не от него.

В тот день Дмитрий попросил свою мать забрать Алекса домой, а сам же, хорошенько напившись, устроил разборки с женой. Нет, он не бил ее, не таскал за волосы и не угрожал револьвером ее любовнику. Как и любой нормальный мужчина он не смог сдержаться и накричал на свою жену, желая получить ответ всего на один вопрос – почему. Аня же все сносила молча, и только когда муж успокоился и, устало сделав глоток из почти пустой бутылки с коньком, снова спросил почему она это сделала, разрыдалась. Она понимала, что неправа и только по ее вине их семья разрушается, но сделать ничего с этим не могла. Было что-то странное и неправильное в том, как Громов, увидев заплаканное лицо жены встал, желая обнять и утешить любимую женщину, но, будто опомнившись, в последний момент отдернул руку.